Мама, ведя домашнее хозяйство, была портнихой на дому и часто за рукоделием пела песни. Голос у нее был красивый, ясный и звонкий. Я как младшенький сынок крутился постоянно возле нее и незаметно для себя стал ей подпевать. От нее мне достался оптимизм по жизни и желание петь песни, даже если я нахожусь в одиночестве.
Не менее любимым занятием было чтение стишков перед взрослыми. По словам мамы читал я звонким голосом и с выражением, что доставляло удовольствие и мне, и окружающим.
Когда мне исполнилось четыре года, родители впервые взяли нас с братом в путешествие. Мы должны были побывать в городе Ярославле, где проживала старшая сестра отца тетя Гутя, затем вместе семьями следовать дальше в село Новоградское Костромской области.
Там проживала их мама Мария Алексеевна с младшим сыном Серафимом. У тети Гути (Августина - полное имя) было два сына - мои двоюродные братья - Владимир и Михаил.
И хотя они были старше нас на 2-4 года, все равно мы все четверо дружно играли с местными деревенскими пацанами в футбол на улице да ходили купаться на небольшую речку Темзу, протекавшую за околицей деревни по низменной местности. Запомнилась расположенная на холме полуразрушенная церковь святого Илии.
От той поездки, первой в моей короткой еще жизни, я получил огромное удовольствие и впечатления на всю жизнь.
До станции Поворино ЮЗЖД мы добирались на колдуне, так в народе прозвали небольшой паровоз, который тянул за собой вагоны для пассажиров времен еще гражданской войны.
Поворино - это крупная узловая станция на Юго-Западной железной дороге. От нее пути расходились на все четыре стороны большой страны - Советского Союза. На станции Поворино мы пересаживались в пассажирский поезд, следовавший до Москвы.
Ехать до столицы предстояло 15 часов в плацкартном вагоне обычного поезда. Что мог делать 3-4- летний ребенок, попав в пассажирский вагон общего пользования? Правильно, вы угадали - обследовать его от и до, что я и делал со своим старшим братом Виктором.
Подойдя к вагонной нише (секции) я говорил: "Здравствуйте, как вы поживаете?" В ответ на вопрос, заданный малышом (от горшка два вершка) одни пассажиры улыбались и отвечали: "Хорошо, мальчик". Другие приглашали отведать съестное, если они обедали во время моего визита.
Были и такие, кто брал меня на колени и, улыбаясь, спрашивал: "Мальчик, как тебя зовут и куда путь держишь?" Получив от меня ответ, спрашивали дальше: "Сколько тебе годиков. Читать, считать можешь?".
"Нет, - отвечал я. - Считать и писать не могу, зато стишок могу рассказать или спеть вам песенки".
Естественно пассажиры просили меня это сделать. Читал стишки я звонким голосом с дикцией, возможно какие-то буквы не выговаривал и тогда люди по-доброму смеялись и аплодировали мне, угощая конфетами, печеньем и пряниками.
А были и такие, что давали мне денежку. И так, пройдя весь вагон, мы с братом возвратились к своим родителям. Наши тюбетейки были полны гостинцев. Это был мой первый в жизни гонорар-заработок, которым в то время я очень гордился, получив похвалу от своих родных.
Однажды на обратном пути из Москвы в Поворино в вагоне мои родители познакомились с демобилизовавшимся сержантом. Он ехал домой до станции Серебряково и его место было в одной секции с нашими местами.
На станциях, где стоянка поезда была продолжительной (до получаса), он брал меня на свои плечи и мы ходили по перрону от конца до головы нашего состава, заходили в привокзальный буфет, где мне покупалась большая плитка шоколада "Аленка" и бутылка сладкой воды "Ситро" или "Лимонад".
Братишка завидовал мне, но что я мог поделать, коль солдатик выбрал меня. Брат утешался тем, что отец ему тоже покупал мороженое. Мне эти эпизоды запомнились на всю жизнь, и своих родных детей в разные годы их детства брал на плечи, что доставляло им неописуемую радость.