Аннотация: На какие только ухищрения не пускаются штурмана чтобы скоротать ночную вахту в океане.
На какие только ухищрения не пускаются штурмана чтобы скоротать ночную вахту в океане. Тишина. Никого. Ровно гудит машина. Слегка покачивает. И организм своего требует - спать хочется. А нельзя. Но хочется ! А ни-ни! Вот и маются бедные. То поговорить, там, с кем-нибудь пытаются, то чаю попить. А я песни пою. Да, песни. Причём, не простые, а революционные. Хожу так по мостику с крыла на крыло, поглядываю вперед и во весь голос:
-ПО ДОЛИ-ИНАМ И ПО-О ВЗГО-ОРЬЯМ ШЛА ДИВИ-ИЗИЯ ВПЕ-ЕРЁД, ЧТОБЫ С БО-ОЕМ ВЗЯТЬ ПРИМОРЬЕ - БЕЛОЙ А-АРМИИ ОПЛОТ.. - Или, к примеру:
-НАШ ПАРОВОЗ ВПЕРЕД ЛЕТИ...
Хорошие песни, бодрят лучше любого кофе. Споешь куплетик - не то что спать, уходить с вахты не хочется. Споёшь два - думаешь, чего бы хорошего сделать для судна, для страны. Три - и уже на глобальные проблемы тянет. Тут уже не до сна! Такие глубины и дали открываются - дух перехватывает. Хорошо ещё шаг печатать строевой. Ритм способствует и удовольствия больше. Всё равно никого нет. Да и двигатель гудит и дальше десяти шагов никто ничего не услышит. Если же кто и зайдет на мостик, то сквознячком шторки чуть приподнимет, в рубку ворвется лучик света из штурманской и это сигнал! Так что полная гарантия. Но и тут попал я раз впросак.
Заступил как то на вахту. Ночь. Час простоял - стала дремота одолевать. Я для разминки "ТАЧАНКУ"! Полегчало. Стою дальше. Опять так размаривает потихоньку, чувствую. Я - "ВЫШЛИ МЫ ВСЕ ИЗ НАРОДА..."! Опять полегчало. В третий раз как навалится сон! Прямо глаза слипаются. Тут я в ход " тяжелую артиллерию" пустил - гимн! Ого-го!
- СОЮЗ НЕРУШИМЫЙ РЕСПУБЛИК СВОБОДНЫХ СПЛОТИЛА... - пою и чувствую как кровь начинает играть. Я - звук плотней, дыхание глубже, в общем, с полной отдачей:
-СКВОЗЬ ГРОЗЫ СИЯЛО НАМ СОЛНЦЕ СВОБОДЫ И ЛЕНИН ВЕЛИКИЙ...- басы даю, как положено, за весь хор, даже самому за себя приятно. И ать-два по мостику, ать-два. На третий куплет пошёл:
-В ПОБЕДЕ БЕССМЕРТНЫХ ИДЕЙ КОММУНИЗМА МЫ ВИДИМ...,- руками себе начал помогать. Хожу, дирижирую. Приятно-о! Никакой водки не надо! И вдруг, мельком глянул за штору и обомлел - стоит капитан, в лице изменившись, и, открыв рот, слушает. Как я его пропустил? Ума не приложу, видно увлекся. И песню не прекратишь - догадается. Я уже чуть потише:
-СЛАВЬСЯ ОТЕЧЕСТВО НАШЕ СВОБОДНОЕ..., - закончил, скомкав конец, отошёл к локатору и затих. Минута прошла. Другая. Тишина. Я так тихонечко опять за штору заглядываю - никого! Померещилось, думаю. Ну и ладно. Вахта скоро закончилась и я пошёл спать.
На другой день днём, на вахте, поднимается ко мне комиссар. Привет, Сергей, как, мол, настроение. Ничего, говорю, настроение, спасибо. Как себя вообще чувствуешь, спрашивает и так глазками и буравит. Тут я насторожился. Чего это ему до моего " вообще", думаю. Что-то тут не то. На всякий случай говорю, что, мол, голова побаливает, но это, видно, от смены часовых поясов, не высыпаюсь.
-Надо отдыху уделять больше внимания! - сказал и пошёл с мостика.
После вахты в каюту стучится доктор:
-Можно?
-Заходи,- говорю.
Он:
-Эх, жарко... Мы тут решили у всех давление проверить. Начинаем с тебя. Пошли в амбулаторию.
Проверять так проверять. Пошли. В амбулатории доктор и давление проверил и язык посмотрел, и молоточком по коленке постучал, а под конец и говорит:
-Всё у тебя, вроде, в порядке, что ж ты гимны по ночам орёшь? Всех всполошил, балбес. Думали у тебя " крыша поехала". Не делай так больше.