Глава четвертая

Герой живет наш у Леилы
(Отдал же деньги ей вперед).
В счастливой праздности живет.
Забавы их обоих милы.
Арат красавицей любим.
Но злобный Рок не умолим.
Однажды утренней порою
Приходят десять стражей к ним.
Уводят нашего героя.
В тюрьму несчастный заключен.
Однако в чем же обвинен?
Не в чем-нибудь, а в заговоре
Против боспорского царя.
В особой камере на горе
Ему горит огонь не зря.
Палач в нем клещи накаляет.
Его ужасен с ними вид.
Арату грозно говорит:
"Один боспорец сообщает,
Что ты народ склонял восстать.
И это каждый подтверждает
Из тех, кто близко тебя знает".
"Да кто ж они, хотел бы знать?"
"Компашка их тебе знакома -
Они живут у двери дома,
В котором ты с гетерой жил
И взят откуда стражей был.
Герою нашему прекрасно
Понятно, что он победить
Не сможет пытки. Чтоб напрасно
Большую боль не выносить,
Навет согласен подтвердить.
Однако могут же казнить
И это тоже ведь мученье,
Еще какое, но лишь раз,
К тому ж не прямо вот сейчас.
Его отводят в помещенье,
Где восемь-десять человек,
От пыток уж почти калек,
Которым не дало спасенье
В руках палаческих терпенье.
Оно иссякло у людей - 
Его сильнее был злодей.
Прошел лишь день. Из тьмы подземной,
Где вечно сырость, холод, смрад,
Выводят их во двор тюремный.
Поставили несчастных в ряд.
Пришел надменный к ним вельможа,
В тунике с синею каймой,
Расшитой нитью золотой,
С лицом щекастым, словно рожа,
С короткой черной бородой.
Судьею был. Сказал судебный
Уже готовый приговор:
"Конечно, нужен вам целебный
От тяги к вольности топор,
Но царь смягчил вам наказанье,
И вас велит он не казнить,
А только в рабство обратить.
Учел его я приказанье".
Попал Арат в число рабов,
Казенными которых звали.
Они царю принадлежали
И много всяческих трудов
Ему в прибыток выполняли.
Теперь герой наш в мастерской,
Горой откуда за горой
Идет в продажу черепица,
Как в наши дни - в доставку пицца.
Снедаем сильною тоской
Герой наш думает порой:
"Зачем прибыл в такие дали?
И что надежды здесь мне дали?
А я назвал Пантикапей
Отчизной новою своей,
Сражался, царство защищая,
А сколько денег отвалил,
В момент тяжелый выручая.
В награду ж рабство получил.
Но нет, страна не виновата.
Виновен лишь один Артак,
Который мстит мне, видно, так:
Весьма, конечно, подловато.
К тому же подлости полны
И зависти друзья Леилы.
Они им явно склонены
Придать навету больше силы -
О мне всю ложь ту подтвердить".
И наш герой не ошибался.
Не мог лишь то предположить,
Что враг его не собирался
На этом кончить ему мстить.
Его намеренья шли дале.
Арат не мог вообразить,
Какие муки его ждали.
Артак немалым обладал
Присущим всем купцам нахальством,
И он с Аратовым начальством
Обделал дельце - обменял
Арата на раба другого
Совсем больного, своего,
Что сделать смог, скорей всего,
Как вам понятно, не без взятки,
На что чиновники так падки.

Теперь герой наш раб врага,
Который очень торжествует,
И часто подлая рука
Его плетями полосует.
Доход Артаку основной
Давал корабль, пусть небольшой.
Возил на нем в Танаис грузы:
Оружье, ткани, также то,
В чем дали силу грекам музы,
В чем их не смог догнать никто -
Изделья здешних ювелиров,
Красу нарядов, капищ, пиров,
Еще - и крепкое вино.
Оттуда вез коней, зерно,
Рабов, с Гераклом видом схожих,
Невольниц, девушек пригожих.
(Танаис - восточный форпост 
Боспорского Царства, портовый город
у устья Дона, где он впадает в Азов-
ское море. - П. Г.
"...В чем их не смог догнать никто,.." -  
изделия греческих ювелиров
Северного Причерноморья выпол-
нены с таким искусством, что до сих
пор ни одно из них не смог повторить
ни один ювелир в мире. - П. Г.).
Несчастный наш герой гребцом
Теперь на судне том, причем
Хозяин сам здесь надзиратель,
Рабов неистовый каратель,
И часто бьет гребцов бичом,
Арата ж больше всех, конечно:
Артаку сладко и потешно.

Однажды плыли в Танаис.
Ужасный был в пути сюрприз.
Внезапно ловит слух Аратов:
"На судне том большой пиратов
За нами гонится отряд!" -
Матросы в страхе говорят.
Рабы - под палубой: не видят
Они что в море за кормой,
Как раз где тот отряд лихой.
Один сказал: "Нас не обидят -
Пираты сами из рабов.
Не зря молили мы богов -
Идет к нам милая свобода!
Прощай ужасная работа!"
"Гребите ж, сволочи, быстрей!
На нас пиратов злых атака!" - 
Кричит Артак, их бьет сильней.
Но тем плевать уж на Артака.
Напротив, медленней гребут:
Спасенья ждут от рабских пут.
Артак уже их умоляет,
Свободу всем им обещает.
Арат уж слышит за бортом:
"А ну, на судне, эй, сдавайтесь!
Стоять на месте оставайтесь!
Иначе всех вас перебьем!"
"Сушите весла!" - повеленье
Артак дать вынужден рабам
И рады те отдохновенье
Вернуть натруженным рукам.
И вот уж ходят здесь пираты,
На судне этом. Всех гребцов
Они встречают, словно браты.
И скоро те уж без оков.
На месте их сидят охрана
И их жестокий господин,
Которых бьет раб не один.
У тех - одна, другая рана
Уже от плетей. Моряков
Никто не бьет совсем: не столько
По той причине, что рабов
Они не били вовсе, сколько
Нужны разбойникам спецы,
В матросском деле молодцы -
Пираты бить их запретили.
Они корабль поворотили.
Ведут его за тем большим,
Людьми с которого вдруг были
Сейчас захвачены, и им
Другого нет пути - веленью
Пиратов все подчинены:
Корабль вести по направленью
Его ведущего должны.
Хотелось нашему герою
Прибить Артака: хоть был добр,
Бывал, однако, он порою
Не меньше зол ужасных кобр.
Артака и людей охраны
Спасли пираты и не странны
В поступке этом были те.
И дело тут не в доброте:
Нужны какие для продажи?
Живые, без царапин даже.

Плывут в волнах два корабля,
А слева тянется земля.
Приплыли в бухту небольшую.
Кругом - кустарник и холмы.
"Устроим трапезу здесь мы, -
Сказал пират один, - хмельную.
Гуляли на море не зря.
Отпразднуем победу чудно".
Спустив каменья-якоря,
Стоянку сделали два судна.
("...Каменья-якоря..." - древний
корабельный якорь представлял
собой тяжелый камень с привя-
занным к нему канатом. - П. Г.).
Сошли на берег с кораблей
Одни, довольные такие,
Что всех на свете веселей
И будто пляшут, а другие
Лежать остались, чуть живые,
Среди подпалубных скамей.
В гурьбе пиратов, что с большого
Спустились судна, был один,
Могучий, важный: властелин -
Сейчас же скажешь про такого.
Понятно сразу - атаман.
В богатом он вооруженье
Стоит в бандитском окруженье.
В глазах Арата - уж туман
От страха сильного. Как холод
Ударил вдруг, как будто вколот
Был в сердце гвоздь: так это он,
Пират тот самый, что с другими
Людьми такими же лихими
В Кипридин день был им сражен!  
Большая очень, значит, сила
В бандите этом, раз коса
Его Курносой не скосила
Тогда. Вот это чудеса!
Случилось так, что в то мгновенье
Его увидел атаман.
Застыл вначале в изумленье -
Не есть ли зрения обман?
Герою нашему на месте
Стоять бы надо, делать вид,
Что хоть спроси его раз двести,
Ответит вновь и подтвердит,
Что видит этого пирата 
Впервые в жизни. Но Арата
Мотнуло в сторону слегка,
Бежать как будто бы собрался.
Но все же здесь стоять остался
И понял сразу: дурака
Свалял сейчас, но было поздно.
"Схватить его!" - воскликнул грозно,
В него ткнув пальцем, атаман,
Ужасной злобой обуян.
Со всех сторон в одно мгновенье
Мужи напали на него.
Сумел сшибить не одного.
Позвали даже подкрепленье
И все ж сумели одолеть:
Еще б - боролась банды треть.

Вблизи среди густой осоки
Могучий дуб рос невысокий.
Имел корявые суки.
Из них, как будто бы крюки,
Торчали с листьями отростки
И тоже были велики.
По дубу шли коры полоски,
Черны, шершавы и жестки.
Арату рос здесь на несчастье.
Стянув веревкою в запястье
Жестоко пару его рук,
Другой конец ее за сук
Проворно кинули, тянули,
Чем сук могучий чуть пригнули.
Затем веревки той конец
Узлом крепчайшим привязали.
Смеясь, разбойники сказали:
"Ну, вот теперь тебе конец".
Арат повис. Стонал невольно,
Поскольку было очень больно.
К нему приблизился вожак,
Сказал со злобою: "Ну как?
Приятно очень? Ух, паскуда!
Давай, виси, виси покуда
Я буду с бандой пировать.
Потом возьмусь тебя пытать -
Ты будешь лакомое блюдо:
Тебя оставлю на десерт,
Чтоб ты устроил нам концерт".
"За что?! За что?!" - Арат воскликнул.
Ярясь еще сильней, вожак,
Слюною брызжа, громко крикнул:
"Оставил мне на теле знак!
Сниму кирасу и увидишь.
Тебя пытать я буду так,
Что Света Белого невзвидишь".
"Но ты ошибся - я другой!
Немало ведь людей похожих!"
"Бывает, правда, сходство в рожах.
Но ты рванулся, милый мой -
Себя тем выдал с головой".
"Совсем другой я! О, поверь же!"
"Заслуженно издохнешь - зверь же
И сам какой: в момент троих
Людей прикончил ты моих.
К тому ж унес казну большую.
В тебе за это я ножом
Усердно долго пошурую.
Найду себе приятность в том".
И он пошел, распоряженья
Давая воинам своим.
Сказал: "Не будем делать им,
Плененным ныне, послабленья.
С испугу все сейчас хотят
Вступить в наш доблестный отряд,
Однако нету всем доверья:
Иные только говорят,
А как окажутся за дверью,
Так деру сразу же дадут,
А то еще и предадут -
На нас ищеек наведут.
Такого разве ж не бывало?
Сегодня пленников немало.
Заприте всех покуда в трюм.
А завтра с каждым поболтаю.
Имею я острейший ум
И очень чуткий - отгадаю,
Насколько, правда, хочет к нам
Иль просто только: "трам-тарам"
И больше годен для продажи.
С нее получим много: даже
Талант, наверно, не один -
Немало крепких здесь мужчин.
Готовьтесь к пиру. Мне сказали,
Что много взяли мы вина.
Покуда, правда, не считали,
Но амфор палуба полна.
Сюда с десяток принесете.
А также и еду, что там,
На судне этом, вы найдете:
На пир, должно быть, хватит нам".

Пираты с радостью проворной
Готовить к пиру стали луг.
Являл собою он просторный
Соседний с морем полукруг.
Вначале вынесли воловьи
Свои подстилки с корабля.
И ими устлана земля -
Защитой тела и здоровья 
Людей военных, когда те
Лежать желали, да хоть где
(Пираты были ими тоже -
С солдатской жизнь была их схожа).
Несут амфоры. В них вино -
Немалой крепости оно.
К нему ядреная закуска:
Чеснок да рыба солона -
Луженым глоткам не нагрузка.
А вот и чаши для вина -
Пираты пьют всегда до дна.
Вино с водой для них плохое
И нет кратера с ойнахоей.
(Кратер - вместительный сосуд, в
котором греки смешивали вино с
водою. - П. Г. 
Ойнахоя - сосуд, из которого раз-
ливалась по чашам смесь вина и
воды. - П. Г.).
Забыть могли ль они о том, 
Привычно помнили о чем?
Алтарь приносят корабельный,
Предмет в то время очень дельный,
С которым плавали тогда
Куда угодно и всегда.
На нем свершили возлиянье,
Ягненка малого закланье,
Возжгли душистый фимиам,
Творя молитвы двум богам:
Конечно, ловкому Гермесу,
А также ярому Аресу.
(Гермес считался покровителем
разбойников, а Арес - всем, кто
носит оружие. - П. Г.).
Затем начался пир большой.
Одна амфора за другой
Пустая падает на траву.
Такое братии лихой
Всегда особенно по нраву.
А наш несчастнейший герой
Глядит на пьяную ораву
И ждет с трепещущей душой
Над ним жестокою расправу.
Страдал вначале сильно он 
От боли в стянутых запястьях.
Но есть, как сладкий лживый сон,
Надежды луч в иных напастях.
Своею тяжестью он сук
Сгибал все более, и скоро
Достал ногами землю вдруг.
И вот - им полная опора.
А в кисти рук вернулась кровь.
Все мышцы будто бы вздохнули,
Свои возможности вернули.
К борьбе они готовы вновь.
Но как поможет ему сила?
Все также смерти обречен.
Еще и пытки боль грозила.
А с виду кажется, что он
Висит по-прежнему, что прочно
Петля сжимает руки. Стон
Протяжный, тягостный нарочно
Он громче, чаще издает -
Ну просто арию поет.
Но все никак не удавалось
Избавить руки от петли.
Запястье каждой изгибалось,
Но скинуть петлю не могли.
И вдруг увидел, что с кинжалом
К нему вожак уже идет.
Сейчас железным страшным жалом
Его пытать уже начнет.
Пират тот звался Никератом.
Уже стоит перед Аратом,
С ухмылкой пьяною глядит.
Вот-вот клинок в него вонзит.
Сказал Арату он с издевкой:
"Сегодня будешь ты мне приз".
Арат рванул руками вниз
И вдруг легко порвал веревку.
Прошел еще всего лишь миг,
И он оружием пирата
Уже в его нутро проник.
Постигла гибель Никерата.
На этот раз наверняка.
Предсмертно дрыгался пока,
Героя нашего толпою
В кольцо замкнули бандюки.
Готов к последнему он бою.
Мечи, кинжалы их близки.
Но вдруг сказал один верзила:
"Какой ты, право, молодец -
И ловкость есть в тебе, и сила.
Похоже, все - ему конец. 
Прибрала Ата без обмана".
Сказали многие: "Ура!
Давно бы так его пора!".
"Избрать нам надо атамана, -
Верзила вновь заговорил,
Себя при этом предложил. -
Хороший я стратег и воин, -
Сказал, - и разве не достоин?"
(Ата - богиня смерти у древних 
греков. - П. Г.).
Другой явился кандидат.
Себя расхваливать он рад.
Пиратов мненья разделились.
Бандиты в прения пустились.
Поскольку были во хмелю,
Один, другой сказал: "Лю-лю",
А третий рыкнул: "Дам в соплю!"
Началась драка очень быстро:
Так в суш пожар рождает искра.
Пустили в ход оружье, бой
Идет стремительный и злой
Меж двух частей пиратской банды:
Евсей - кумир одной команды,
Полинник - ставленник другой,
Такой же яростной, хмельной.
Уже в живых нет претендентов,
А все идет ужасный спор,
Не стало меньше злых моментов,
Все также смерти здесь простор.
Арат стоял от них в сторонке,
Глядел, как рубятся подонки.
Не долго длился этот бой.
В живых остались скоро трое -
Стояли раненые двое,
Бойцы из партии одной,
Один - из партии другой.
Арат, взяв меч, средь тел лежащий
И страшно кровью весь блестящий,
Примкнул к разбойнику тому,
Пришлось которому б иначе
С врагами биться одному.
И рад был очень тот удаче.
Арат с напарником своим
Сразил противников, не очень
Трудясь при этом: снова точен
В ударах был, непобедим -
Служил наемником недаром.
Потом напарника пронзил
Таким же точным он ударом -
Умело в сердце поразил,
Чтоб умер тот лишь в два мгновенья,
Недолго корчась от мученья:
Известно нам, что наш герой
Весьма гуманен был душой.
Но он имел закал солдатский -
Коль нужно было, убивал:
Потом не очень горевал.
                                                    
Забрался на корабль пиратский,
Из трюма выпустил людей,
Своих по участи друзей.
Увидев берег, обомлели
Они все сразу и, глазам
Своим не веривши, глядели.
Арат сказал, что было там.
На берег люди поспешили.
По месту боя среди тел
Кровавых, амфор, чаш ходили,
И каждый сердцем холодел.
Иные, мучаясь, стонали,
Еще живые, и таких
Гребцы, матросы добивали
Кровавыми мечами их.
Нашлось немало амфор полных.
Свободу кто обрел, уже
Стоят и ходят, как на волнах
И видят все, как в витраже.
Осталось им закуски мало,
А что осталось, то не сало,
А снедь лишь легкая была:
Она от хмеля не спасла.
Кратеров не было: нисколько
Никто с водой хмель не мешал,
И каждый цельным поглощал.
Вначале, стоя, пили только.
Но вот на трупах уж сидят.
Что кровь на чашах не глядят,
Хотя стирали поначалу,
Пока брезгливость в них кричала.
Теперь им было все равно
На чем сидеть и пить откуда -
Такое это уж вино:
Творит с людьми порою чудо,
Однако страшное оно.
Настала ночь. Идет гулянье:
Питье и песни, и братанье
Порою с трупами, но вот,
Как кара утро настает.
Синдром похмелья. С удивленьем,
Конечно, также с отвращеньем
Иные видят, что лежат
В обнимку с мертвым. Уж тошнят
И так в груди пары хмельные,
А тут еще в близи такие
Глаза и лоб, и рот, и нос,
Что будет сразу же понос
И рвота с ним одновременно -
Уж это точно, непременно.
Воскликнул кто-то вдруг: "А где
Корабль Артака?! Он смотался!"
И правда, в бухте на воде
Корабль пиратов лишь качался.
А было вот что. Тех, кого
Рабы с отрадой избивали,
Пираты в трюм сажать не стали -
От них не стало б ничего.
При этом даже не связали:
Зачем вязать живых едва ли?
Однако те в себя пришли
И как-то все ж отплыть смогли.
"Наверно, ночью деру дали -
Не видно судна уж вдали, -
Матрос сказал, - вот это резво".
Гребец промолвил: "Полечить
Нам надо бошки - будем пить".
Арат сказал: "Покуда трезвы,
Вопрос должны мы обсудить".
"Давай!" - раздались сразу кличи.
"По праву воинской добычи
Теперь корабль пиратов мой -
Вручил трофей мне этот бой.
Могу к себе взять на работу.
Нужны матросы мне, гребцы.
Хочу иметь теперь заботу,
Которой заняты купцы.
На судне есть добра немало,
Как мне сказал вчера Инах:
Мне даст успешное начало
В моих купеческих делах".
"У нас, Арат, другие планы, -
Сказали многие, - и нам 
Корабль нужнее - как орланы
Летать мы будем по морям
На страх купеческим судам".
Арат нахмурился: "Понятно -
Пиратами хотите стать.
Вернуться в дом к себе обратно,
Своих родимых увидать,
Унять у них боль ожиданья
Неужто нет у вас желанья?"
Один гребец за всех сказал:
"Желанье есть, но нету дома
И нет того, кто нас бы ждал.
Такая многим боль знакома,
Кто в рабство тяжкое попал,
В войну в полон врагами взятый,
От счастья детского отнятый.
С тех пор не видели родных.
Не знаем, есть ли те в живых".
"Но я вам честно предлагаю,
Друзья, работать и на дом
Свободным скопите трудом.
Платить не плохо обещаю".
"Конечно, нет, о нет, Арат!
Уже довольно натрудились -
Чем нужно, больше во сто крат.
Ладони в камни превратились.
К тому ж обида наросла -
На всех свободных мы в обиде".
"И вы, хлебнув так много зла,
И сами зло творить хотите?"
"Дают на это право нам
Страданья те, что испытали -
От мук жестокими мы стали.
Причиной будем многих драм".
"Тогда придется вам вначале
Меня на тот отправить свет.
Но сами будете в печали,
Хороший встретив мой ответ -
С десяток вас возьму с собою,
Навечно тоже успокою -
Поменьше будет миру вред.
И так что, больше нет вопросов".
Уже клинок в руке его.
С Аратом стали пять матросов,
А столько было их всего.
И держат уж вооруженье.
Сказали дружно моряки:
"Тебе идем мы в услуженье -
Идти в воры не дураки!"
Памфил сказал: "Вы что, ребята?!
Как-будто стали "уля-ля".
Такие что ли с похмеля?
Башка такая, как распята.
Опять давайте посидим,
Остаток амфор усидим.
Когда придет способность мысли
В мозгах, которые раскисли,
Тогда и станем рассуждать,
Решенья будем принимать".
Пришлось по нраву предложенье
Такое каждому, и вот
Вино опять полилось в рот.
Началось их опохмеленье.
Но прежде мертвые тела
Они убрали с места пира,
Поскольку трапеза была
У них не трапезой вампира.
Арат не ведал, что Памфил
Хитер, коварен очень был,
Что он придумал, чтоб ненужных
Потерь избегнуть среди дружных
Ему невольников былых,
Теперь подельников своих.
Когда герой наш пил, мерзавец
Один, на вид атлет-красавец,
Его ударил кулаком,
Предательски подкравшись сзади.
Была рука тяжка, как лом,
Причем длинной едва ль не в стадий.
Арат нокаутом сражен.
Когда очнулся, видит он,
Что весь веревкой крепко связан.
Терпеть невольно вновь обязан.
На судно сразу отнесен
И заперт в трюме, приспособлен
Который там был под тюрьму.
Арат попал в густую тьму,
Как будто заживо угроблен.
За дверью кто-то говорил, -
Похоже, это был Памфил:
"Его продать неплохо можно
В Синопе людной - там надежно.
Пойдет не дешево такой.
При том, уверен, купят сразу.
(Известно нам, что наш герой
Похожую уж слышал фразу).
Матросов тоже продадим.
У них покуда поспешим
Учиться делу мореходов,
Искусству водных вдаль походов.
Теперь довольно, парни, пить -
Пора уж в море выходить".