Уже к полудню было время.
В окно дышал тяжелый зной:
Для каждого такое бремя,
Что тянет тело на покой.
Ложатся многие на ложе.
Сейчас я сделал это тоже.
Гляжу на комнату. Она
Немного в мрак погружена:
Один закрыт оконный ставень
И можно так сказать, что свет
Дневной, как будто тьме здесь равен -
Уютней вида в доме нет.
Такое кстати затемненье
Для дев стеснительных - оно
Прогнать поможет им смущенье,
Когда нисколько не нужно.
Открылась дверь. Подобно птахе
Впорхнула в комнату моя
Коринна милая, глядя
С улыбкою. В одной рубахе,
Неподпоясанной она.
Наверно, так Семирамида
Входила к милому в чертог.
Иль, может, блудная Лаида,
Мужчин познавшая поток.
Я стал с Коринны одеянье,
Объятый похотью, срывать -
Хотел нагою увидать.
Излишне было то старанье -
Уж очень тонкий матерьял
И так немногое скрывал.
Но встретил я сопротивленье -
Еще осталось в ней смущенье,
А может, было то игрой:
Боролась так с моей рукой,
Что я почувствовал желанье
Меня сильнее распалить,
А после кротко уступить.
Не зря прикладывал старанье -
И вот Коринна перед мной
Стоит, сверкая наготой.
Какая грудь, какие плечи!
Какой округлый, пышный стан!
Лишился я уж дара речи -
Настолько страстью обуян.
И я ласкал такое тело,
К себе в восторге прижимал,
И счастью не было предела,
Какое с нею я познал.
Когда иссякли наши силы,
Объяла нас дремоты лень.
Такие полдни очень милы -
О, если б были каждый день!