ХЭХЭ И СНОВА ХЭ, ИЛИ ДЕЖАВЮ ЗАНОЗЫ

Сказка

- Где мы?

Эти двое возникли прямо перед моим носом. Один - в белоснежной тунике, препоясанный коричневым, кажется, замшевым ремешком, а второй - словно оживший снайпер из фильмов о войне. Его одежде, также отдаленно напоминавшей тунику до пят, кто-то старательно придал вид мешковины, покрытой разноцветными зеленовато-буро-коричневыми пятнами с нарисованными поверх ветками и травинками. Впрочем, настоящие травинки и ветки тоже имелись - они были прилеплены поверх и торчали в разные стороны, делая Второго, более молодого, похожим на примятый куст. Его голову украшало нечто вроде шлема, обильно украшенного тем, что попалось под руку безумному лесорубу - вместе с голыми ветками и осокой на шлеме чудом держались еловые лапы, листья клена и почему-то кувшинок. Как антенны болтались на нем камыши на стеблях.

В широком проходе между двумя домами, ограниченном с других сторон сквериком и детской площадкой, они казались невероятно странными.

- Судя по анализу..., мы в каменном веке, - сообщил Молодой.

И, заметив меня, подергал за рукав того, кто казался постарше, наклонившего голову и прикрывшего глаза.

- Смотри! Первобытная! А я представлял их по-другому... Более дикими.

Старший стукнул себя ладонью по лбу и простонал:

- О-о-о-о! Сколько можно тебя учить?! Нужно правильно выбирать артефакт для анализа. Убери датчик от цоколя! И не надо направлять его на асфальт! Хотя... уже лучше.

- А-а! - воскликнул Младший. - Эврика! Я знаю точный способ определения времени! Но, увидев, что Белоснежный измученно закатил глаза, быстро добавил: - Т.е. датирования. И, направив на меня то, что Старший назвал датчиком, выпалил:

- Нужно спросить у нее!

Старший опять застонал и прикрыл рот ладонью.

За что мне дали именно его? Только повысили в рейтинге и на тебе - "провальное" задание. Неужели специально... из-за повышения?

- Ну хватит! Пора возвращаться! - произнес он, обращаясь к Младшему. Затем склонил голову и добавил: И посмотреть правде в глаза! Такому молодому, как я, просто не позволят войти в Совет трех. Надо смириться, - запечалился Старший и посмотрел прямо в глаза... мне.

Я поймала его взгляд и... не смогла отвести свой. Никогда не видела таких красивых глаз. Они были невероятного оттенка - не то голубого, не то бирюзового. Радужки казались океанами с чистейшей водой и лишь немного напоминали волны Черного моря в лучах солнечного утра после очищающего шторма.

Как же называется этот цвет? - подумалось мне.

- Небесно-голубой, - изумленно ответил объект моего рассматривания, словно не веря своим "океанам".

Нет... У неба другой оттенок, т.е. другие. Никогда не видела именно такой. Не видела даже похожих.

Носитель белой одежды запрокинул голову:

- Действительно! Оно кажется отсюда немного другим. Словно замутненным.

Младший также посмотрел наверх и спросил Старшего:

- А что мы там ищем? Там нет артефактов.

И быстро добавил:

- Ой! Есть! Ура! Можно определить время, т.е. период, с точностью до десятых!

- Не десятых, а десятилетия! - Старший, словно придя в себя, замотал головой и пробормотал: - Заработался! Уже мерещится, что люди нас видят!

- Не люди! - поправила я.

- Нелюди? - удивился он. Но тут же отпрыгнул и выхватил сияющий меч, держа его почему-то наподобие шпаги.

Младший, глядя на Старшего, попытался повторить маневр, но запутался в своем пятнисто-веточном балахоне. Кружась и пытаясь достать оружие, он покраснел как рак и забормотал:

- Простите! Я сейчас. Вот! Почти вытащил кли...

Нок! - бряцнуло оружие об асфальт.

Интересно, почему? - подумалось мне. - Об асфальт можно шуршать, но бряцать?

Я смотрела на этих двоих и понимала - они опасны, но в то же время чувствовала, что ничего плохого они мне не сделают. По крайней мере, без веской причины. Словно я знала о них что-то, кем они были, но... не могла вспомнить что именно.

- Это называется дежавю, - пояснил Старший, опуская меч и пристально меня разглядывая.

Неужели, - произнес он, не шевеля губами, - нас неспроста занесло сюда. Ошибиться на несколько тысяч километров во время полевых испытаний... Впрочем, с таким подопечным надо радоваться, что остались в нашем секторе! Хотя, еще немного... Х-м! Мы почти на границе. Могло быть намного ...

- Что? Что случилось? - прервал его Младший.

- Проведи идентификацию того, кто стоит перед нами, - приказал обладатель невероятных глаз.

- Зачем? И так видно, что это человек! - радостно ответил "куст" и, сконфузившись под недовольным взглядом, нервно затыкал пальцами в левую ладонь. Наконец ликующе сообщил:

- Она - с такой же вероятность человек, с какой - обезьяна!

- Тоже мне, Дарвин! - съехидничал Старший, и зачем-то трижды произнес за плечо: "Тьфу! Тьфу! Тьфу!".

- Это же суеверие! - ужаснулся Младший.

- Я тебя проверил, - ответил Старший и вдруг, мгновенно спрятав меч, зажал рот руками и исчез за углом дома, откуда донеслось: - Не двигайтесь! Я сейчас!

Младший растерянно посмотрел на меня, недоверчиво - на ладонь, и снова начал выстукивать на ней замысловатую дробь.

- Она - человек! Точно! Почему-то настройки не были рассчитаны на людей. Пришлось повозиться, но я сообразил, как перенастроить! - спустя несколько минут довольно сообщил он вернувшемуся.

Старший, тяжело дыша, отер лоб и недовольно посмотрел на него, а затем на меня:

- Что ты имела в виду, говоря нелюди?

- Я не говорила.

- Говорила!

- Не говорила!

Стоп. Она не врет! И я тоже! Как же так?

- Что ты сказала?

- Сейчас? Ничего.

- Когда ты сказала нелюди, что ты сказала?

- Не люди.

- Это значит то же, что нелюди?

- Нет. Это значит, что вас видят не люди, не несколько человек, а одна я.

Старший оглянулся на проходящих мимо. Они с удивлением смотрели на меня, даже оборачивались, но словно не замечали белоснежный наряд и одежду-куст этих двоих.

Что-то неправильно, - подумалось мне. - Здесь не должно быть людей. И головная боль внезапно пронзила, заставив скрючиться. Попыталась сосредоточиться на асфальте, но перед глазами поплыло.

- Дежавю, - задумчиво повторил Старший. - Так не должно быть.

И повелел Младшему: - Сними боль!

- Но нам запрещено без задания...

- Ты - на задании, и это был приказ!

- Но я... - Младший засуетился, начал рыться (по карманам?) и опять покраснел.

- Чтобы снять головную боль... Чтобы снять головную боль у человека... - отвернулся от Старшего и начал подглядывать в правую руку. - ... вначале нужно уточнить ее местонахождение.

- Уточняй!

Младший опять тихонько зашуршал правой ладонью о свой наряд, поглядывая в нее и, наконец, изрек:

- Она всегда находится на шее.

Я хихикнула, но от нового приступа боли присела на асфальт.

- Быстрее! Действуй!

- Но я никогда не лечил людей! Т.е. теоретически я, может быть...

- Доверяй себе! Поверь, ты знаешь как! По крайней мере, должен бы. Начинай!

- Что делать? Что же? Что? Что делать? Что же? Что? - казалось, крутилась заезженная пластинка с записью голоса Младшего.

- Спой что-нибудь другое! - попросила как сквозь пелену.

- Спеть? Что же?

- Что угодно, только без слов "Что же".

- Песня! Найти песню! Но их так много. Как выбрать?

- Выбирай сам. И побыстрее, - недовольно произнес Старший, заглядывая мне в лицо.

В его глазах океан, в котором не страшно тонуть, - подумалось мне.

А приятный, убаюкивающий голос запел: Жил однажды капитан...

Головная боль выскользнула, оставив после себя пустоту. Но ее быстро заполнил командный голос:

- Открой глаза! Проснись же! Надо было просто снять головную боль, а не усыплять! - недовольно пробурчал Старший. - А купол? Ну кто так защитный купол делает? И хватит оправдываться, что не знал, что он не должен быть прозрачным снаружи.

- Мы - не аквариумные рыбки, - заспанно поддакнула я.

- Проснулась, - проворчал Старший. - Сколько веток на дубе?

- Побольше, чем на его каске, - и кивнула в сторону Младшего. - А что?

- Надо проверить настройки зрения.

- Вас вижу четко.

- А не должна!

А теперь видишь? - Старший куда-то исчез.

Я поморгала. Силуэт с габаритами Старшего находился в нескольких шагах левее меня и напоминал мыльный пузырь - был прозрачным и слегка переливался.

Лопнет или нет? - подумалось мне, когда осторожно прикоснулась к нему указательным пальцем. Рука прошла сквозь него, словно он был туманом. Но он - не привидение!

Теперь силуэт Старшего стоял рядом и отклонялся при каждой попытке пройти сквозь него.

- Ты меня видишь?

- Нет! Да! - хором ответили мы с Младшим.

- Где я сейчас нахожусь? - спросил "туман". Младший "заиграл" на ладони, а я подошла к дубу, из-за которого выглянула "шапка" тумана и спросила:

- Зачем нужен купол, если вы можете стать такими?

Вздох, и Старший стал видимым.

- Нам пора возвращаться! - скомандовал он.

- Но ваш ученик еще не выполнил задание!

- Выполнил.

- Не выполнил.

- Выполнил! Опя-я-ть! Какое?

- Определить время, т.е. период.

- Он опре... - и осекся, зажав рот рукой. Через полминуты спросил:

- Как получилось, что он не определил?

- Он сказал, что может определить... Но не назвал, какое сейчас десятилетие.

- Век, - поправил Старший, подозревающий худшее. И он не ошибся.

В каком мы веке Младший не знал.

- У меня датчик забарахлил, - сообщил он, тряся чем-то.

Старший опять закрыл глаза ладонью и медленно выговорил:

- Определяй по артефактам.

- Но датчик сломался! А-а! Я запрошу справку!

- Нет! Думай! Ты - в боевых условиях. Враг вывел из строя твои... э-э-э... вспомогательные устройства, - пробубнил Старший, косясь на меня. И добавил:

- Не смей ему говорить!

Младший напряженно думал, ходя туда-сюда, размахивая руками, то радуясь появившейся идее, то отметая ее.

Наконец, исчерпав решения, прошептал:

- Я не знаю.

- Что? - громко переспросил Старший.

- Я не знаю! - чуть громче дрожащим голосом повторил ученик.

- Т.е. ты останешься здесь навсегда!? Ты сдался так легко! - брезгливо произнес слегка посеревший наставник.

Младший ссутулился, склонил голову и, зашмыгал носом, стараясь незаметно смахивать рукавом слезинки.

- Давайте я назову!

- Нет! - отмел предложение Старший.

- Но он должен узнать правильный ответ!

- Сам скажу.

- А Вы знаете? - с сомнением спросила этого самоуверенного типа.

- Конечно, з... - и чихнул.

- Ты знаешь, какой сейчас век? - вежливо спросить он и не подумал. А подсмотреть ответ при Младшем не мог.

- Хэ-Хэ.

- Какой еще хэ-хэ. Нет такого века.

- Есть!

- Нет!

- Есть! Я видела в газете.

- В газете? А... Наверное, в бульварной.

- У нас нет бульварной газеты. У нас газеты продаются в киосках, или висят на специальных щитах, или тумбах ...

- Морриса? - радостно спросил Младший.

Я задумалась.

- По-моему, в наших газетах истории об Арсене Люпене не печатают. Только в книгах и журналах.

- Леблан тут ни причем, - резко ответил Старший. - Бульварная - не значит, что ее продают на бульваре. Она так называется из... - и замолчал.

- Ну, не знаю... "Правда" есть, "Известия" есть, еще, кажется, "Родина" есть (или нет?). Под названием "Бульварная" точно нет.

- Кто такой "Родин" и почему они его едят? - спросил заинтересованно ободрившийся Младший.

- Отключи древнерусскую стилистику, - посоветовал Старший и тут же недовольно спросил, глядя на Младшего, тянувшего руку, держась за локоть, как прилежный школьник:

-Что?!

- Я знаю, в какой мы стране! В Российской империи!

У меня рот раскрылся от удивления, а Старший, шепнув: - Не смей ему говорить! - парировал: - Ответ полностью неверен.

И, чтобы отвлечь меня от желания сообщить Младшему название, спросил:

- В какой газете ты это прочла?

- "Правда".

- Следует отвечать на вопросы Старшего! - влез в разговор недовольный и раздосадованный Младший.

- "Правда" - это название газеты, - разъяснил Старший, а Молодой еще больше расстроился.

Зачем мы вообще об этом говорим? - подумал Старший. - Есть же справочная...

- Нечего ответ подсматривать! - выкрикнула я. - Сами догадайтесь, в каком мы веке.

"Куст" вопросительно посмотрел на Белоснежного. Тот произнес: - Э-эх! И махнул рукой, как на старте.

- Хэ..хэ... - протянул Молодой, играя гамму на своей ладони, кажется, левой. - Что-то непонятное.

- Это не хэ хэ, а эн эн, - подсказала я, заглянув в его длань. Посреди обычной с виду ладони, только без линий на ней, шариковой ручкой было написано HH. Внезапно буквы исчезли сами собой, а Младший спрятал руку за спину.

- Нет такого века - хэ-хэ, - произнес он. - А есть эн-эн!

Старший сильно закашлялся и быстро отвернулся.

- Что-то горит, - сказала я. А Младший, заозиравшись и, видя спину трясущегося Старшего, с опаской вытащил из-за спины, держа за рукоять... огнетушитель. Увидев, что держит, он с перепугу уронил его.

- Вспомни инструкцию по применению знаешь чего, - прокашлялся наконец Старший.

- Знаешь чего... Чего? О чем ты?

- Твоё оружие, которое ты уронил, - ответил, напряженно глядя на меня, Старший.

- Давайте подниму!

- Нет! - раздался дружный вопль. Но я уже ухватила огнетушитель. Он оказался легким, как пушинка.

- Сам его у нее забирай! - недовольно буркнул Старший, тыча в свою ладонь с крутящейся мыслью "Что делать?!?".

- Не нажимай! - дружно выкрикнули они. Но из огнетушителя почему-то не полилась пена. Кажется, я неправильно на него нажала. И снова сдавила ручку.

- Нет! Отдай!

Но я была занята поиском инструкции и чеки.

- Зачем ей чеки? Рядом нет банка, - все-таки поинтересовался Младший и стушевался под яростным взглядом Старшего, начавшего тыкать в ладонь с еще большим азартом.

На огнетушителе проступила инструкция, но пробежавшая рябь быстро заменила в ней все русские буквы на английский текст.

Я рановато обрадовалась, что в школе изучаем английский, поскольку буквы таким же странным образом сменились на непонятные иероглифы.

Старший довольно улыбнулся.

Ну, ничего, - подумалось мне. - На всех огнетушителях есть картинки. Разберусь.

Старший с азартом соскучившейся без работы машинистки с невероятной прытью выстукивал нечто, похожее на азбуку Морзе.

Через миг его лицо вытянулось, а потом он взвыл:

- Не работает!!! Что ты с ним сделала?!

- Ничего...

- Нет, ты сдЕлала! Он не работает!

- Сам небось сломал. Вон с какой скоростью что-то выстукивал.

- Он не мог от этого сломаться! - заорал Старший и схватился за голову.

- Как-нибудь все образуется... - посочувствовал Младший. И охнул, когда Старший сорвал нечто у него с руки и начал стучать по ладони с прежней силой.

- А что это такое? - спросила Младшего. Но он не ответил. Не успел. Старший завыл так, как и не мечталось вожаку стаи.

- Мы-мы-мы ... здесь... без связи... С ней!!!

А в его голове крутилось: Лучше остаться здесь навсегда, чем вызвать экстренную помощь! Стать объектом шуток и ехидных намеков на ближайшие тысячелетия? Ни за что! Если бы не она! Конечно, она, кто же еще?!

- Но я правда не ломала вашу ладонь... То, что на ней, - поправилась я.

- Дыши глубже! - посоветовал Младший.

- ЗАТКНИСЬ! - заорал Старший, рвя на себе волосы.

- Волосы обратно не вставить, - заметила я. - Люди даже лечатся от облысения. Но все равно много лысых.

- ЗАТКНИТЕСЬ ОБА! - взвыл Старший, продолжая выдирать свою шевелюру.

Мы молчали, не зная, чем ему помочь.

- Возьми огнетушитель! - протягивая его, сказала Младшему.

- Не могу, ведь его держала ты, - чуть не плача, прошелестел он.

- Почему?

- Он испорчен, - последовал горестный ответ.

- Но он целый, даже не поцарапался, когда упал. Бери! Бери-бери! - настаивала я.

Боязливо прикоснувшись и тут же отдернув руку, он осторожно потрогал несколько раз огнетушитель и, наконец, взял его за ручку.

- Он не работает... - и всхлипнул.

- Ну что ты, попробуй еще раз!

- Он уже не будет таким, как прежде!

- Будет! Он будет таким же, как до того, как ты его уронил.

Огнетушитель преобразовался в пылающий меч, а Младший радостно замахал им.

- Смотри, он работает, работает! - прокричал он Старшему.

Тот, почти совершенно лысый, потемневшими глазами яростно уставился на него и, стремительно подскочив, ухватил меня за плечи и начал трясти.

- Как ты его починила! Говори! Говори правду!

- Не зна-а-ю-ю-ю-ю! Я его-го не чи-ни-и-ла! Он сам по-чини-ил-ся!

- Сам! - выдохнул Старший и отпустил меня.

Сами вы первобытные, - подумалось мне во время растирания плеча. - Просто варвары.

Пылающий меч на мгновение стал дубинкой в руке давно нестриженного человека в пятнистой набедренной повязке на лямках, а затем - в покрытый ржавыми пятнами меч в руках бородатого, не по погоде тепло одетого мужчины.

В шею и спину уперлись мечи, а мне подумалось: джентльмены так себя не ведут.

- Простите, милая барышня. Не будете ли вы так любезны сообщить нам, каким образом вы починили наши... само починилось то, что сломалось, - выкрутился Младший, снимая цилиндр и галантно кланяясь.

- Пусть починит! - рыкнул Старший.

- Сначала догадайтесь, что случилось с устройством на ладони. И подсказывать не буду! - твердо заявила им.

- Обычно барышни бывают рады беседе с нами... - огорченно ответил Младший.

- Ты еще обольщать ее начни! - ехидно парировал Старший, на котором фрак и цилиндр смотрелись не столь естественно.

Казалось, плечи оттопыривались, головной убор был меньше на несколько размеров, а носки виднелись из-под недостаточно длинных брюк.

- Ну, хватит! Мы не в Англии и не на костюмированном балу... - прочел мои мысли Старший и попытался подправить свой наряд.

- Вы ходите на балы?

- О, да! Хотя я был лишь дважды... На последнем рауте герцогиня N. выглядела особенно прелестно... - начал восторженно рассказывать Младший.

Выбитое из его руки крутящимся в полете цилиндром Старшего, творение мастера головных уборов мягко упало на асфальт.

- Хватит показывать свое "отлично" по "камуфляжу", - раздосадовано выговорил Старший.

У него, очевидно, "отлично" по этой дисциплине не было.

- Думай! Думай! - твердил, размашисто шагая туда-сюда, лысый джентльмен.

- Вероятно, барышня действительно не ломала наши... понятно что, - заметил Младший. И, не обращая внимания на ответный рык, продолжил.

- Но заметно, что она не бросает слов на ветер.

- При чем тут ветер, - недовольно пробурчал продолжающий вышагивать Старший.

А почему нельзя бросать слова на ветер? - подумалось мне. - А если попробовать?

- Что она делает? - воздушные буквы вылетели изо рта Старшего и закрутились в вихре возникшего из ниоткуда ветерка.

- Бросает слова на ветер, - улыбнувшись, ответил Младший, с интересом наблюдая, как они закрутились вместе с пылинками в потоке света.

- Как она это делает? - и эти слова закружились вокруг нас, то распадаясь на буквы, то снова соединяясь, плавно обогнув мои "Как красиво!".

Полюбовавшись некоторое время их кружением, Младший заметил:

- Надеюсь, они исчезнут.

- Как улыбка кота, - предположила я и улыбнулась, глядя на нижнюю часть кошачьей мордочки, то появляющуюся, то растворяющуюся в воздухе.

- ХВАТИТ! - закричал Старший.

Младший выпрямился, всем видом показывая непозволительность такого тона. А гигантские темно-бордовые буквы стали сталкиваться с другими полупрозрачными и как будто расплескиваться, раскачиваясь туда-сюда.

Я подумала, что так и укачать может и, словно земля ушла из-под ног, упала на землю. Но почти не ударилась - Младший успел подхватить меня, а слова "Дыши глубже" зависли в воздухе.

Придется им подсказать, - подумалось мне.

- Ну-ну, уверен, мы справимся без вашей помощи, особенно когда вы еще не пришли в себя, - ответил Младший.

- Это что, галантность (словно выплюнул это слово наставник), или ты действительно понял как? - массивные серо-зеленые буквы недоверия закружились в воздухе над нами.

- Надо просто вспомнить то, что она сказала перед тем, как устройство вышло из строя.

- Что же она сказала? Что же... Вспомнил! - и появившиеся золотистые гигантские буквы с завитками, столкнувшись в воздухе, снова разошлись, напомнив игру на баяне.

- Она сказала "разберусь"! Устройство надо просто правильно собрать, и все! - радостно воскликнул Старший.

- Возможно, барышне будет намного проще вслух сказать об этом, чем нам пытаться разобрать и собрать сам знаешь что без ... мгм...инструментов.

- Ты - гений! - воскликнул Старший. И пурпурные буквы готического шрифта зависли надо мной.

- Неправильно!

Черные контуры прозрачных букв моего ответа столкнулись с пурпуром.

- Но как же... - разочарованно протянул Старший.

А Младший, задумчиво глядя на меня, спросил его:

- О чем она подумала перед тем, как...?

- Хорошо, что у меня идеальная память! - обрадовался Старший и повторил мои тогдашние мысли.

Младший засиял.

- Я знаю, почему устройства не действуют! Я читал одну историю, очень печальную...

Стон Старшего прервал его.

- Покороче!!!

- В азбуке Морзе буквы, из которых затем складываются слова и предложения, кодируются стуками. В зависимости от буквы нужен один или больше стуков и/или пауз.

- Но... но это же очень долго! - возмутился Старший.

- Поэтому кажется, что устройство не работает! Ты не полностью ввел запрос, - ответил довольный разгадкой Младший.

А Старший, начав стучать по ладони, радостно воскликнул:

- Оно работает! Сначала по Морзе, а теперь нормально.

- Она сдержала слово! - ответил Младший, улыбаясь и галантно раскланиваясь.

- Может быть, вы поможете мне подняться? - спросила я. - И я не хочу, чтобы слова летали на ветру.

- На чем мы остановились?

- На чем? А... на веке. Помнится, мы должны догадаться сами.

- От подсказки бы не отказался...

- Ладно. Загадаю вам шараду.

- Нет! Я прошлую так и не разгадал. Лучше подскажи по-другому.

- А где ты не разгадал прошлую?

- На балу N.

- Как там было?

- Не отвлекайся. Мы и так слишком задержались. Давай подсказку! - и прошептал Младшему:

- Переоденься. Еще вопросов об этом бале я не потерплю.

- Если нельзя загадать загадку, тогда нарисую.

- Нарисуй! - и Младший протянул ладонь.

- На твоей руке нельзя! - остановил его Старший. - Неизвестно, что произойдет с ней, сможешь ли ты перемешаться.

- Нужен камешек! - и радостно вскрикнула.

- Рисовать камешками? Какой сейчас век? Она не похожа на первобытную...

- Я не первобытная. Но у меня нет ничего, чем можно нарисовать. А раз ничего нет, значит, надо найти камешек, который рисует белым!

- О чем это она?

- Хочет найти камень с кальцием в основе, - догадался Старший. И продолжил:

- Карбонат, сульфат...

- В основе состава кальций... - Мел? - прочел Младший ответ на ладони. - Здесь есть такие залежи?

- Нет. Но везде валяется много разных камушков. Надо каждым провести по асфальту, - пояснила ему.

- Зачем?

- О-о-о! - протянул Старший, не давая мне ответить. - Не все камни содержат достаточное количество белого пигмента. Надо ей помочь найти меловой.

Убедившись, что я занята поисками, Старший дернул Младшего за полу и что-то зашептал ему на ухо.

- А разве так можно? - спросил Младший.

Покосившись на меня и убедившись, что я занята поисками, Старший ответил:

- Да. Попробуем.

Оглянувшись через плечо, заметила, что он старательно тычет пальцами в правую ладонь.

Через некоторое время послышались недовольные перешептывания. Затем Старший, словно сквозь зубы, протянул:

- Налево иди, налево.

Обернувшись, я ответила ему:

- Но там уже проверила все камни. Они не подходят!

- Посмотри еще раз!

- Да нет там ничего. Я везде смотрела.

- Да вот же, - сказал Молодой. - Возле твоей руки.

Оглядевшись вокруг и даже оторвав ладонь, на которую опиралась, от асфальта, я недовольно произнесла:

- Здесь ничего нет.

- Да вот же, рядом, - настаивал Молодой.

- Я ничего не вижу.

- Так не получится... - задумчиво сказал Старший. - Она верит, что там ничего нет. Рядом может стоять слон, она даже его не увидит.

- Но здесь нет слона, - сказала я. - Как можно не увидеть слона? Он же огромный!

- Рядом с тобой лежит меловой камень. Поверь нам! - сказал Младший и, чуть не плача, пожаловался Старшему. - Она нам не верит. Нам!

- Ну, хватит. Прекрати разводить уныние.

- Ой! - воскликнул Младший и скороговоркой пропел: - Я верю, верю, верю, все будет хорошо. Мы справимся, мы справимся. Я верю.

- Хорошо. А в траве ты смотрела? - вдруг спросил Старший.

- Нет, - рассеянно ответила я.

- Камни могут лежать в траве. Так?

- Да... Но вряд ли...

- А ты попробуй! Кто ищет, тот найдет.

- Кто ищет, тот найдет... Один за всех, и все за одного, - пробурчала я в ответ.

Они оба уставились на меня.

- О чем это она? - спросил тот, что помоложе. - Она что, тут не одна такая? - и начал пятиться.

- Пусть ищет камень... - прошипел Старший, крепко держа Младшего за полу, и не давая ему удрать.

- Это - крылатая фраза, - пояснила я.

- Какая? - удивились оба.

- Это что, сигнал? - ужаснулся Младший, и начал усиленно вырываться.

- Не бойтесь! - попыталась их успокоить. - Просто вы произнесли крылатую фразу, а я вспомнила другую, тоже крылатую.

- Я не произн... Ой! - и Старший закашлялся.

- Ищи камень, - выдохнул он, почти задыхаясь и испуская клубы дыма.

Где его сигарета? - подумала я.

- Какая сигарета? Мы не курим!!!

- Клубы дыма изо рта, а не Змей Горыныч. Значит, должна быть сигарета. Это все объясняет, - пояснила я.

- А тебе не приходило в мысли, что не все можно и нужно объяснять? - наставительно произнес Старший, брезгливо вытаскивая изо рта изжеванную сигарету.

Наверное, он горящую сигарету слюной затушил, - подумала я и вздрогнула от внезапного вопля Старшего.

Он запрыгал, размахивая руками, как вентилятор, а потом, завывая, засунул пальцы в рот. Снова взвыл, и слезы градом полились из глаз. Младший, намереваясь удрать, передумал, и, став выше ростом и засверкав, достал своей меч.

- Не надо!!! - провыл Старший. - Я тебя умоляю!

- Она тебе навредила. Она - на стороне темных. Ей нет пощады.

- Я в порядке, - попытался улыбнуться Старший. Глядя на получившуюся гримасу, Светлый тоже вздрогнул, и еще крепче сжал рукоять меча.

Отползая, пятясь, от него, я, напоровшись на что-то рукой, вскрикнула и стала потирать ладонь.

- Что ты ей сделал? - в ужасе вскричал Старший, бросившись наперерез и, схватившись за лезвие меча, снова оглушил окрестности воплем.

- Моя рука... - простонал он.

Младший сначала опустил меч, а потом виновато спрятал и жалобно сказал Старшему:

- Надо намазать мазью.

- Да знаю я! - буркнул Старший и, стеная и ругаясь странными ругательствами (мне запомнилось лишь "Эрцгамму темному да на хвост"), стал втирать неизвестно откуда взявшуюся мазь себе в ладонь.

А я, убедившись, что они не смотрят в мою сторону, нащупала то, что так больно впилось в кожу - небольшой камень.

Разозлившись, хотела отбросить его подальше, но Старший, отвлекшись от втираний, сказал:

- Проведи им по асфальту.

Ура! Камнем можно было рисовать! Но приходилось прикладывать усилия.

Надо было сразу мел сделать, - подумал Младший.

- Пусть мучается! - почти злорадно сказал Старший, так, что даже Младший от него отодвинулся. Заметив это, Старший собрался с духом.

- Простите, - выдохнул он, обращаясь к нам. - Было Очень больно.

- Возьми мел справа от тебя! - обратился теперь только ко мне.

- Откуда он взялся? - опять подумала я.

- С неба упал, - недовольно буркнул Старший.

- Но тогда он должен был бы раскрошиться.

- Нет, не должен, - заупрямился Старший. - Он упал с небольшой высоты.

- Но я никого не видела и не слышала - значит, никто его не мог сбросить со второго этажа.

- А его сбросили с третьего!

- С самолета! - добавил Младший.

Они переглянулись и подумали одновременно: Он - грязный! Мы - грязные!

- Он упал с неба, но с небольшой высоты, - уточнил Старший.

- Откуда? - настаивала я.

- Он просто материализовался! - несдержанно выкрикнул Младший. - У нас есть такое устройство... - кляп из облачка заткнул ему рот, а Старший сунул в руки книгу, повелев: - Читай, пока не посветлеешь. Пока она не скажет, что ты посветлел, - добавил Старший и невежливо ткнул в меня пальцем.

В течение минуты каждые пять секунд Младший переспрашивал меня, посветлел ли он.

Старшему это быстро надоело, поэтому читающий продолжил задавать этот же вопрос сначала жестами, а после того, как неосторожно замахнулся на наставника и чуть не выронил книгу, только взглядом.

- Мел не обязательно должен раскрошиться, упав с высоты, - убеждал меня Старший. - Например, он может быть очень твердым.

- Но, если он твердый настолько, что не может крошиться, то это не мел.

- Почему!?

- Мел крошится, поэтому им можно рисовать, - уверенно ответила я.

- Может, это не мел, а материал, похожий на мел.

- А... Вроде фломастера!

- Да! - радостно воскликнул Старший и тут же удивился, почему его не одолел кашель.

- Белых фломастеров не бывает!

- Бывает!

- Не бывает!

- Бывает!

- Не бывает!

- Я тебе говорю, что бывает! Вот! - и протянул мне фломастер, действительно рисующий белым.

- Правда... Рисует... Но у нас таких фломастеров не бывает, - упрямо ответила я.

- Да почему же, если у тебя в руке фломастер, который рисует белым? Почему - не бывает?

- У нас таких не делают, - уверенно ответила я. - Иначе мама мне купила бы такой в магазине. У меня много фломастеров разных цветов, а белого - нет.

- Этот фломастер - из другой страны, - произнес Старший, словно вбивая слова молотом.

- А как он оказался у нас здесь и у тебя? Кто его привез? Где он его купил? Где его можно купить? Сколько он стоит?...

Услышав стон Старшего, Младший, уже заметно посветлевший, отвлекся от чтения и посоветовал:

- Кроши мел, а то она от нас не отстанет.

Забрав фломастер и ехидно заметив, что не может оставить мне то, чего не бывает, Старший бросил его на асфальт.

- Бери раскрошенный мел и нарисуй, наконец, этот свой ХэХэ век, - поморщившись, велел он, а я тщетно пыталась найти на земле остатки фломастера.

- Жадина! - подумала о нем. - Не буду писать вам наш век. Фломастер не дали, да еще руки мелом испачкала.

Старший что-то зашептал, и мир вокруг словно озарился солнечным светом, настроение улучшилось, а запах мела приятно напомнил мокрые бетонные ступеньки после летнего дождя. И я принялась чертить.

Рисовать! - мысленно воскликнул Старший, поправляя меня.

- Так это икс-икс, а не хэ-хэ, - протянул Младший, заглядывая через плечо.

- Не икс-икс, а двадцать римскими цифрами. И тебе стыдно этого не знать! Весь наш отдел привлекли к работе с людьми на время пунических войн.

- Меня тогда наказали, - пожаловался Младший и вздохнул.

- А что ты сделал? - поинтересовалась я.

- Неправильно записал мольбу человека. Нужно было записать на его наречии и правильно перевести, а у меня не очень с диалектами. Было не очень, - быстро добавил он, съежившись под взглядом Старшего, поставившего руки в боки.

- Ты ей еще все наши правила расскажи! - язвительно произнес тот.

- Не надо! Правила я знаю. Лучше расскажите какую-нибудь интересную историю!

Оба в изумлении смотрели на меня, а затем Старший повернулся к Младшему и возмущенно спросил:

- Ты ей рассказал?

Младший съежился еще больше, но тут Старший задумался и помыслил: Невозможно. На это потребовалось бы много человеческого времени. Значит, она врет.

Не врет, - вздохнув, тут же подумал он. - Значит, опять что-то не так выразила или снова крылатое выражение, - и улыбнулся.

Выяснять-не выяснять, - колебался он. Потом решил: если спросят - доложу, тогда сами пусть у нее выясняют.

- Кто? - спросила я.

Старший недовольно промолчал, а Младший удивленно посмотрел на меня и спросил:

- Кто чтО? Отвечай же!

- Имя существительное, - все же ответила ему, косясь в сторону сверлящего меня глазами Старшего.

- Что такое существительное?

- Часть речи, отвечающая на этот вопрос.

- Какой вопрос?

- Кто. Или что.

- Кто? Что? - растерялся Младший и пожаловался Старшему. - Она опять странно говорит!

- Подключи справочный модуль, - посоветовал Старший.

Меня гораздо больше волнует, что она понимает под нашими правилами, - подумал он. Заколебался, а потом решил: Нет, пусть сами. У них больше... не опыта, а возможностей. Мне и мела хватило.

И развеселился, подумав: Пусть тоже помуча...

- Ой! Простите!

- За что? - спросил Младший. - Ты тоже вводишь меня в заблуждение? - уточнил он с подозрением.

Старший заскрежетал зубами и возопил:

- Ты! Мне! Не доверяешь!?

Ой! Сейчас подерутся! - подумала я. - Пора уходить.

- Стоять! - выкрикнул Старший. - Значит так. Мы - не деремся! Мы доверяем друг другу. А ты... тебя ... надо очистить!

- Ах да! Я же по траве ползала!

- Причем тут трава??!

- Она пачкает. Поэтому я немного грязная. Ну вот, и юбку испачкала!

Старший стал темнеть на глазах, а Младший, ухватив его за руку, твердил ему:

- Она опять все не так поняла! Успокойся! Дыши глубже! Ты мне говорил, на испытаниях это пригодится во многих ситуациях!

- Но не мне же! Т.е. ... э-э-э... не в такой же... не в этой... А, ...Что мне еще остается? - и задышал всей грудью, постепенно успокаиваясь.

Отлепив травинки и комки грязи от юбки и босоножек, повернулась к утихомирившимся светлым. Старший бурно дышал, отвернувшись, а второй светлый держал его за плечо и что-то шептал.

Что пишут на заборе

- Какая гадость! - вдруг воскликнул Старший и стал вычерчивать в воздухе знак бесконечности, стирая на расстоянии буквы со стены дома. И прокомментировал, отвернувшись:

- Лучше бы знак бесконечности на стенах писали, а не то, что на заборе.

- А что пишут на заборах? - шепотом спросил меня Младший и, услышав мой ответ, переспросил:

- Плохие? Какие именно?

- Ну... Чаще всего слово из трех букв. Смотри! Оно еще не стерто. Уже...

- Я увидел лишь икс и игрек. Разве они - плохие?

- Сами по себе - нет. Не хватает буквы. Вы уверены, что хотите услышать? Оно неприличное.

- Пусть знает, как выглядят происки наших врагов! - отреагировал Старший.

- Третья буква - "И краткое". Как в слове Йод. С точкой и хвостиком.

- Начало слова йод, - проговорил в ладонь Младший и стал водить пальцем по ладони.

- Есть множество ругательных слов, но нет слов из трех таких букв, - разочарованно сказал он. - Ты что-то напутала.

- Покажи, какое слово ты искал. Так это не та буква!

- Как это? С точкой и хвостиком, как в слове йод.

- Слово йод пишется й-о-д. Й-о - две буквы, а не одна, как в слове "ёжик".

- Ищи по правописанию, а не по фонетической транскрипции, - посоветовал Старший.

- ... трансфикции, - пробормотал под нос Младший.

- Да не трансфикции, а транскрипции, - и пояснил: - Это значит, как слышу, так и пишу. Ясно?

- Трудно запомнить... - вздохнул Младший под ехидное фырканье.

- Хочешь, расскажу, как нас учили в детском саду запоминать?

Старший хмыкнул еще громче.

- Нужно сложное слово разбить на простые части, и к каждой части подобрать другое простое слово, такое, чтобы в нем были буквы из этой части. Например, если слово разбить на 3 части - транс-кри-пция, то к ним подходят слова-ключи "транспорт", "крик" и "порция" (можно "опция", но с "порцией" смешнее). Их можно соединить во фразу "Из транспорта раздаются крики: Порция! Предъявите порцию!"

- Чего порцию? - уточнил Младший.

- Все равно чего. В данном случае это неважно.

- Именно поэтому это важно, - с умным видом добавил Старший и недовольно скривился в ответ на мое хихиканье. Немного позже добавил:

- Прекрати представлять нас не теми, кто мы есть! Продолжай же!

- Ах, да! Неважно... Важно, чтобы ключевые слова следовали одно за другим, были связаны между собой и легко запоминались. Для этого нужно придумать фразу или историю. А легко запоминается все странное и несуразное. Да, еще смешное!

- А что смешного в слове "порция"? - спросил Младший.

- То, что по смыслу подходит другое слово - "билет".

- А если нужно запомнить не слово, а несколько предложений? - вмешался в разговор Старший, отвлекая Младшего от опасной темы (так он думал о юморе, от которого "недалеко и до сатиры").

- Также придумайте для каждого предложения ключевое слово, сочинив странную историю, или поступите как с цветами радуги.

- Как именно?

- Чтобы их запомнить, мы выучили напоминалку "Каждый охотник желает знать, где сидит фазан". Все слова в ней начинаются с той же буквы, что и цвета радуги.

- Забавно, но бессмысленно, - прокомментировал Старший. - У нас изначально идеальная память. Хотя некоторые постоянно сомневаются в своей.

Младший сжался под суровым осуждающим взглядом.

- Или ты все же помнишь о поиске по фонетической "...фикции"? - медоточиво поинтересовался "комментатор".

- Фонетической транскрипции, - робко поправил Младший и, покраснев, уткнулся в свою ладонь.

- А почему оно ругательное? - наконец выпрямился и удивленно осведомился незадачливый ученик. - Оно обозначает часть человеческого тела.

Старший вздохнул и закатил глаза, а я пояснила:

- В словарях даже неприличные слова стараются описываться приличными и не пишут, почему и когда слово стало неприличным.

- Ошибаешься! - отметил Старший. - Есть такие словари.

- Какие?

- Да, какие? - поинтересовался Младший, занеся палец над ладонью.

- Вам это еще знать не положено! Обоим! - и подумал: За что мне это? Надо намекнуть нашим, чтобы позаботились о сносе заборов, развращающих людей.

- Не надо! Сквозь деревянные заборы интересно пролазить.

- Ха!

- На заборах и хорошее пишут.

- Хорошее? Ты про афиши, что ли?

- Почему афиши? Их пишут на планшетах или вешают на специальных цилиндрах-тумбах. На заборах также пишут, кто кого любит.

- Признания в любви? Рядом с неприличными словами? - и подумал: Точно надо заборы сносить! Люди уже хорошее с плохим путают.

- Нет, правда хорошее! Например, Паша + Маша = любовь. Иногда вместо слова любовь рисуют пробитое стрелой сердце.

Младший всхлипнул и зашмыгал носом.

- Что с тобой? - насторожился Старший.

- Несчастные влюбленные. Какой ужас, погибнуть им от стрел... Вот у Шекспира... - шмыгнул носом и добавил сквозь слезы: - ...Целую неделю рыдал...

- Канцелярский... Оно и видно, - досадливо поморщился Старший.

- Нечего читать запрещенную литературу, - сказал он наставительно, протягивая Младшему платок.

- Она не запрещенная, - возмутился Младший, - а "не рекомендованная". - У нас ее потихоньку почти все читают. Вот в прошлом году популярен был...

- Мы на задании, - напомнил Старший. - И нечего нюни распускать.

И подумал: То-то мне другие наставники желали удачи с таким перспективным воином. Чувствовал, что где-то подвох, а ведь даже не позлорадствовали, я бы учуял... Высший пилотаж! А мне такой пассаж...

- Что такое пассаж? - спросила я, а Старший вздрогнул.

- Массаж? - Младший перестал всхлипывать и посмотрел в ладонь. - Это ... Не работает!

- Посмотри! - обратился он к Старшему. - Он перестал работать! Она опять что-то подумала!

- Не торопись с выводами, - ответил Старший, отпуская его руку. - Попробуй еще раз, а я посмотрю.

- Видишь - не работает! - чуть не плача воскликнул Младший.

- Похоже, я знаю, в чем дело, - неторопливо проговорил Старший. - Цензоры посчитали, что на сегодня тебе хватит изучать человеческое тело и способы воздействия на него.

- Но ведь массаж - это очень полезно! - воскликнула я.

- Для людей, а мы - не люди! Помнишь? - разъяснил Старший.

- Но почему вам нельзя даже знать, что это такое?

- Мне - можно, - самодовольно ответил Старший. - А вот некоторым морально неустойчивым, читающим не рекомендованную литературу, доступ ограничивают.

Младший вздохнул и шепотом спросил меня:

- Массаж - это очень сложно для понимания, да?

- Не смей ему отвечать! - воскликнул Старший. - А тебе, - проговорил он, обращаясь к Младшему, - закроют возможность карьерного роста, если будешь нарушать приказы вышестоящих на полевых испытаниях!

- А что вы испытываете? - спросила я.

- Теперь мне кажется, что мои нервы, - ответил Старший. И начал тыкать пальцем в ладонь, бурча в нос: - Напомнить о сносе заборов на территории испытаний Љ...

- Не надо! Ведь на заборах необязательно писать ругательства!

- Но вы же их пишете!

- Я не пишу!

- Другие пишут и будут писать! И не спорь!

- Но можно же писать ругательства так, что будет непонятно, ругательство это или нет!

- Как? - поинтересовался Младший. И пояснил Старшему:

- Спрашиваю из научного интереса, который может представлять ответ на этот вопрос.

Тот хмыкнул и спросил:

- Ну и как?

- Например, после первой буквы или двух ставить многоточие, или написать только первую и последнюю буквы.

- Хорошо! Тогда только тот, кто писал, поймет, что это - ругательство!

- Нет, если число точек многоточия равно числу пропущенных букв.

- Этому что, в школе учат? - с подозрением спросил Старший.

- Нет.

- Фу-у! Учебники корректировать не придется! Многоточие - это три точки!

- Ну да... Но не всегда!

- Как это не всегда? - Недоверчиво посмотрел на меня и, постучав по ладони, вывел:

- В твоем примере нет восклицательного или вопросительного знака. Поэтому - всегда!

- Если точек больше одной, то их много. Значит, это - многоточие!

- Не многоточие, а просто много точек!

- Но про много точек можно сказать многоточие!

- Нельзя! Это неправильно!

- Можно! Это не запрещено!

- Еще одна сторонница не рекомендованного! Раз нельзя, то нельзя! И точка!

Младший хихикнул.

- Я знаю другой способ, без многоточий! - добавила я. - Надо продолжить слово, но не так, как было задумано.

- Как это?

- Что-нибудь добавить. Например, рма.

- Рма? Непонятно, - сказал Старший и недовольно посмотрел на меня.

- Ну, можно добавить тор.

- Тор? Причем тут скандинавское божество? Как ты с ним связана?

- Никак. Я не про этого Тора, а про кольцеобразное хлебобулочное изделие - бублик. Тор - это бублик.

- Хлеб и мифологическое божество для вас - одно и то же?!

- Тор - не только бублик. Но бублик всегда - тор. В смысле, они просто произносятся одинаково - Тор и тор. Хотя... Может быть Тор может становиться иногда тором, как скакалка во время прыжка - параболой. Может?

- Теперь еще парабола! Хватит объяснять. Нам и тора с бубликом достаточно. Ты чего хихикаешь?

- Вспомнила шутку: Из чего состоит бублик? Из бублика и дырки от бублика.

- Что-то не может состоять из того, чего нет, - сказал Старший.

Я не успела ничего ответить. Мощная струя огня вырвалась из горла Старшего. Хорошо, что он развернулся в сторону прохода между домами. Хотя пламя все равно обожгло деревья в десятке метров от нас.

- Встань за мной, - скомандовал гундосый голос.

Я обернулась. Младший был одет в костюм пожарного и держал в руках огнетушитель.

Старший с силой втянул воздух.

- Купол! - выдохнула я.

Но Младший быстро закрыл меня собой и принялся тушить новую струю пламени. Выглянув из-за его спины, обрадовалась, что больше разрушений окружающей среде не наносилось. Струя огня разбивалась о стенку купола, разбрасывая снопы искр.

- А можно сделать так, чтобы купол впитывал искры? - спросила Молодого. Он задумался.

- А ты как считаешь?

- Думаю, да!

Он улыбнулся мне и указал рукой на Старшего:

- Смотри!

Тот кашлял и кашлял, а искры просто исчезали в колышащейся стенке.

- Он еще так сильно и долго не кашлял, да еще огнем. Как ты думаешь, это надолго?

- Посмотрим. - И присел на неизвестно откуда возникшую металлическую скамейку, точнее, ее остов.

Некоторое время мы наблюдали за пламенем и клубами дыма. Пока я не подумала: Похоже на пламя газовой конфорки.

Младший, увидев, что выдыхает наставник, переполошился.

- Надо повернуть вентиль и перекрыть подачу газа, - посоветовала ему.

- А где у него вентиль? - вытаращив глаза, спросил Младший.

- У газовой плиты - сбоку от конфорки. Значит, у него... Может, покрутить мочку уха?

Младший подкрался к содрогающемуся от пламенного кашля и ухватился за ухо.

Небывалый поток синего пламени расплескался, закрыв на мгновение все перед нами. И стих.

Старший в изнеможении опустился на асфальт, а Младший откуда-то из закромов туники достал целебную мазь. Наверное, купол не пропускал звуки, поскольку ни один из прохожих не обернулся на вопли подкопченного Старшего.

Потребовалось время, чтобы "Змей Горыныч" смог что-то сказать. И первыми словами были:

- Это все твой бублик!

- Ой! Мазь не действует! - воскликнул Младший. А посеревшего Старшего снова скрутил кашель, правда, без пламени.

Младший сочувственно похлопал его по плечу. Но только убрал руку, как на то же место капнуло то, отчего не защищен ни один памятник под открытым небом.

Старший смахнул это и подумал: "Белая метка".

- А почему не черная? - поинтересовалась я.

Младший захотел спросить о чем-то, но не успел.

- Ну, хватит! - рассердился Старший. - Собирайся! - бросил он Молодому. - Нам пора.

Вот вам и дырка от бублика! - подумалось мне.

А Старший остановился, словно наткнулся на невидимое препятствие, и подумал: "Почему я не кашляю?".

- Уж не хочешь же ты сказать, что она существует? Это же просто пустота.

- Теоретически - да, а практически - это воздух. Но воздух внутри бублика - это пустота.

Подумала и добавила:

- Но пустота внутри бублика.

- Она что, из-за того, что внутри бублика, приобретает какие-то новые свойства?

- Не уверена... Но она приобретает форму. Это уже не просто дырка от бублика, а тороид!

- И чему равен идентификатор тора? - поинтересовался Младший, заставив исчезнуть скамейку.

Старший закатил глаза и подумал: Хотел бы я, чтобы идентификатор твоей головы был равен единице!

А вслух сказал:

- Причем тут идентификатор объекта?! Она говорит о тороиде, а не oid тора!

- А что это такое? - поинтересовалась я.

- Вырастешь, сама найдешь в начинке для цанговых карандашей, - буркнул Старший и быстро сменил тему, скомандовав Младшему:

- Не забудь убрать купол! - И подумал: Хорошо, что люди не успели на нем ничего написать.

Затем начал водить пальцем по ладони: Не забыть бы убрать заборы на территории Љ...

- Пусть заборы останутся на своих местах, - вмешалась я.

- Зачем тебе нужны заборы? Ведь без них - лучше! Можно ходить напрямую, ничего не огибая! Не будет препятствий!

- Земля без препятствий - это не Земля! Все равно останутся заборы, только невидимые.

- Кажется, я знаю, о чем она говорит! - воскликнул Младший. - Вот у их антиподов многие заборы убраны, но возникли преграды покрепче заборов, и лазеек в них почти не найти...

- И откуда же ты это знаешь? - недовольно спросил Старший.

- Ну... мы иногда смотрим...

- Что смотрите?

- Их ...телевидение...

- Кто - мы?

- А можно я не буду отвечать на этот вопрос?

- Мы делаем все, чтобы оградить подопечных от пагубного тлетворного влияния, - заложив руки за спину и тоном, не терпящим пререканий, под мерное расшагивание вещал Старший, - всячески боремся с незаконным распространением вредоносной информации, а наши, можно сказать, перспективные кадры, самовольно подвергаются этому тлетворному влиянию, нарушая режим. Я буду вынужден проконсультироваться по этому вопросу с вышестоящими.

- А ... может, не надо?!

- Надо! Ты понимаешь, что нам из-за твоего морального облика могут не зачесть результаты полевых испытаний?! И что, мне из-за тебя опять идти за парту? Повышать квалификацию из-за отстранения?! Мне!? Опытному бойцу...

- ...Невидимого фронта! - закончила я за него.

Недовольно взглянув на меня, он что-то стал нажимать в своей ключице.

Младший заметно скис, но терпеливо ждал, чем же закончатся переговоры Старшего.

- Радуйся! - выдохнул Старший. - Ответили, что ты и другие "мы" стали частью исследований отдела внутренних испытаний, и я не вправе оценивать результаты их работы в виде твоего морального облика.

- Но, - добавил он, - на твоем месте я бы поостерегся с увлечением всем, что не рекомендовано. Это может помешать карьере. Впрочем, какая карьера? Это твоё первое полевое испытание... Ты даже не... не тысячелетник!

- У нас говорят ...второгодник! Может, тебе стоит поменять руководителя?

- Не слушай ее! У нас руководители назначаются! Их нельзя менять!

- Но ты же не все время его учил? Значит, ему поменяли наставника!

- Я не думал об этом так... Не хочешь же ты сказать, что из него действительно получится неплохой воин?

- Галантный кавалер из него получился замечательный... Впрочем, как воин он тоже неплохо проявил себя!

- Когда это он себя проявил?

- Когда кое-кто изображал Змея Горыныча, он проявил смелость, подчинение приказам - когда некто, не будем его называть, зачем-то схватился за меч, смекалку - когда догадался, как "починить" ваши "наладонники"...

- Кто тебе сказал, что они называются "наладонники"? - вскричал Старший.

- Догадалась - они у вас на внутренней стороне ладони.

Недовольно поморщившись, он произнес:

- Может быть, ты права. Но он же уронил меч! Это - недопустимо!

- Возможно, я неправа, но, во-первых, он впервые на полевых испытаниях извлек и уронил ...огнетушитель, а во-вторых, он все-таки вытащил его в опасной ситуации...

- Опасной? Не было ничего опасного!

- Ну, со стороны ситуация не казалась спокойной... И для канцелярского он действовал довольно решительно. Даже не побоялся взять огнетушитель из моих рук. Конечно, над ним надо работать и работать. Но это уже зависит от него самого и, конечно, опыта и таланта его наставника.

Старший довольно напыжился:

- Не буду хвастаться, но по внутреннему рейтингу я на третьем месте в своем подразделении. Ближайший предшественник оказался на моей должности в гораздо более старшем возрасте!

- Что ж, работы предстоит много! - разглагольствовал Старший, обходя Младшего кругом. - Но нет таких рубежей, которые не покорятся нам. Запомни это, соратник, а лучше запиши ... в "наладоннике", - произнес Старший, недовольно взглянув в мою сторону и подмигнув.

А Младший счастливо улыбнулся и прошептал:

- Ты слышала? Я - соратник!

Солнечный поток осветил их, и, словно часть асфальта стала крутящейся каруселью, на которой стояли эти двое счастливых: один - слушающий, другой - рассказывающий. Карусель с ними поднялась в воздух, кружась все быстрее, и, уменьшившись на глазах, умчалась в солнечный свет.

Я посмотрела под ноги - асфальт был на месте, а от яркого солнца все вокруг стало казаться зеленым. Слезы застлали глаза, а в горле запершило.

К вечеру свалилась с сильной простудой и протемпературила несколько недель. Обидно болеть летом. Впрочем, это было после. А сейчас... Был чудесный солнечный день.