Аннотация: Давно меня здесь не было... Исправляю эту ошибку и выкладываю мой любимый и, наверное, лучший на данный момент рассказ. Буду благодарна за указание ляпов. PS А больше всего в рассказе я люблю мальков. ^___^
Чужая земля
Сатт следила за ними уже несколько дней. Сперва она была осторожна, держалась в отдалении, но с каждым днем подходила все ближе. Вечерами она подползала прямо к убежищу, вжималась в тонкую стену и слушала голоса: мужской - тихий и резкий, женский - с неровными срывающимися интонациями. Говорили много, часто о каких-то бессмысленных, неважных вещах. Сатт слушала, корчась от зависти, незаметно для себя начинала царапать разделяющую их стену. Из домика-убежища доносился испуганный вскрик, голоса умолкали, и Сатт замирала. Она была уверена, что те двое внутри ждут, затаив дыхание. Шелест листьев кажется им шагами врагов. Женщина, наверное, укрылась в самом безопасном углу, мужчина сжимает в руке полуразряженное оружие. Несколько мгновений... терпения у них надолго не хватает. В конце концов, голоса возобновляют свою ночную беседу. Начинает женщина, робко и коротко, мужчина отвечает длинной насмешливой тирадой. Сатт слышит только интонации, слов не разобрать, но даже так понятно, что человек смеется над пережитым страхом.
Днем бывает еще хуже, потому что днем они выходят из убежища. Сатт бродит кругами, все ближе и ближе... Лишь бы не подойти слишком близко. Серые куртки людей почти незаметны в этом сумрачном лесу, но самих людей трудно не заметить, слишком они живые. Гости в царстве теней. Люди шумят и спотыкаются, прорываются сквозь хрупкие заросли тысячелетника, спугивают мелких лесных обитателей. В родных местах Сатт этих шустрых зверей называют мальками, как их зовут в лесу, она не знает. Некоторых зверьков Сатт ловит, торопливо потрошит. Остатки закапывает, чтобы люди случайно не наткнулись.
Времени все меньше, по утрам Сатт чувствует, как тяжелеет тело. Одно к одному - поблизости появляются следы бродников. Пока никто ее не заметил, но их будет все больше. И как раз тогда, когда она одна в чужом лесу, да еще в темноевремя. Пора перейти к решительным действиям, но люди держатся вместе, и план пока неосуществим. Так что Сатт просто ждет и старается не думать о том, что ее план глуп и безнадежен.
День клонился к закату, и удачная утренняя охота уже не согревала желудок, когда что-то начало происходить. Сатт свесилась с ветки, пытаясь разобраться, отчего люди так громко говорят и машут руками. Похоже, они спорили. Мужчина стоял рядом с домиком, женщина - в нескольких шагах, и отступала все дальше. Прежде, чем Сатт успела подобраться достаточно близко, чтобы разобраться в разговоре, люди разошлись в разные стороны. Немного выждав для надежности, Сатт последовала за женщиной.
Рыжие волосы мелькали впереди. "Рано... рано", - билось в голове Сатт. Мужчина еще мог услышать. Но женщина уходила все дальше, она почти бежала, размахивая руками и что-то бормоча. Сатт с удивлением обнаружила, что женщина направляется к единственному опасному месту поблизости - гнезду серой мараххи. Нелепая смерть для разумного существа, к ловчим сетям мараххи даже ребенок не станет подходить. Сатт закусила губу и побежала. Женщина обернулась в последний момент, застыла, открыв рот. Сатт сбила ее с ног, легко отшвырнула от тонкой, почти невидимой в лесном полумраке сигнальной нити. Пахло сладковатым ядом мараххи. Похоже, эта тварь где-то рядом. Сатт повернулась к женщине, та сидела, широко распахнув нереально яркие голубые глаза. Неуклюжие слова человечьего языка с трудом составились в понятную фразу.
- Здесь рядом... - начала Сатт. Женщина завизжала. Поступка глупее нельзя было представить, сладкий запах резко усилился. Сатт схватила женщину за шиворот и дернула за собой. Визг оборвался, стало слышно, как мараххи продирается сквозь заросли.
Женщина спотыкалась едва ли не на каждом шагу, ветки то и дело хлестали ее по лицу, кусты цепляли за одежду. Шум за спиной приближался. Мараххи уже вышла из своих охотничьих владений, но упускать добычу не собиралась.
Сатт покосилась назад. Женщина отставала. Согнулась, обхватив себя руками, да еще что-то пыталась сказать. Дыхания не хватало, чтобы выговорить хотя бы слово.
- Пожа...
Сатт рявкнула, - В сторону!
Вместо того, чтобы послушаться, женщина обернулась. Что она хотела увидеть? Даже последнему глупцу понятно: когда убегаешь от голодной мараххи, сзади может быть только голодная мараххи. Убедившись в этом, женщина все же попыталась увернуться. Разумеется, ничего не вышло - мараххи хлестнула жертву гибкими усиками и, склонив голову набок, перехватила жвалами.
Еще немного - и женщина станет ужином наглой твари. Мараххи уже разворачивалась, когда Сатт вцепилась в волосы женщины и потянула на себя. Один из опаснейших во всем лесу хищников не ожидал сопротивления. Взгляд твари сфокусировался на враге. Подобных существ мараххи встречала: мелкие, неядовитые. Зато с крепкой шкурой и необычайно острыми когтями. Связываться не хотелось, и мараххи попыталась пуститься в бегство, не бросая заманчивой добычи. Но упрямый противник держался мертвой хваткой.
Некоторое время враги перетягивали добычу. Сатт рычала, мараххи ревела, женщина визжала. Любопытный малек свесился с ветки и возбужденно застрекотал. Всегда приятно наблюдать, как хищники дерутся друг с другом. Если повезет, можно будет чем-нибудь поживиться.
К разочарованию малька схватка окончилась вничью. Мараххи в очередной раз яростно мотнула головой, вырывая добычу. Сатт изо всех сил дернула на себя, упираясь ногами, и что-то поддалось. Сатт потеряла равновесие, покатилась по земле. Мараххи моментально развернулась и покинула поле боя.
Сатт поднялась. Запоздало накатил страх. Повезло, что мараххи не была настроена драться. Хотя о каком везении может идти речь, если Сатт только что потеряла свою последнюю надежду.
Осмелевший малек спустился с дерева, серой змейкой поспешил к месту недавней схватки. Сатт наблюдала, как он потягивает носом, забавно крутит острой мордочкой. Наконец зверек отыскал что-то, начал торопливо лакать. Из кустов тут же высунулся второй малек.
Сатт осознала, что до сих пор сжимает в руке волосы. Перевела взгляд ниже.... Когда старший в семье учил ее изменениям, он объяснял, что для подмены нужен живой и неповрежденный образец. Желательно одного пола и сходных размеров. Но не всегда удается найти идеальный вариант.
"Если доступны только фрагменты, выбирай голову. Всегда выбирай голову. Следи за тем, чтобы мозг не был поврежден, иначе..."
Сатт внимательно осмотрела свой трофей. Судя по всему, мозг не поврежден.
Через семнадцать минут посреди чужого леса в луже крови и буроватой слизи сидела рыжеволосая человеческая девушка. Один из мальков недоверчиво потянул носом, учуял соблазнительный запах пищи и двинулся к неподвижной девушке. Он крался так осторожно, что ему понадобилось почти полминуты, чтобы преодолеть расстояние в несколько метров. Земля пропиталась острыми приятными запахами. Малек бросил быстрый взгляд на человека, успел заметить движение, но его это не спасло.
Для надежности Сатт еще раз ударила обвисшее безжизненное тельце об ствол. Посмотрела на дохлого малька и вдруг поняла, что не сможет его съесть. Более того, если она попытается, ничем хорошим это не кончится. Видимо, проблема в скверно отработанном изменении. Внешне подмена была сделана прилично, но внутренние органы - Сатт это чувствовала - так и не перестроились. Память снята лишь частично, эмоциональная составляющая не снята вообще. Не до конца выполненное изменение опасно удерживать. Если бы она не волновалась так, не позволила женщине подойти к территории мараххи...
Сатт отшвырнула мертвое тельце, перевела взгляд на второго малька. Тот зашипел и попятился, а потом и вовсе юркнул в кусты. "Забавный зверек... симпатичный", - подумала Сатт. Нахмурилась. В голове ворочалось что-то тяжелое.
Лес выглядел иначе. Деревья гладкие, серые. Ветви покрыты иглами, некоторые - твердыми, некоторые - мягкими, с белесым пушком на кончиках. И этот вечный сумрак... Правильно, в лесу должен быть полумрак, старший говорил.... Что такое "листья"?
Малек наблюдал, как женщина медленно поднимается, шатаясь, уходит. Теперь полянка была в его распоряжении. Зверек подбежал к собрату, ткнулся носом в короткую шерсть на его животе. Мертв, никаких сомнений. Малек вздохнул, невольно подумав о непредсказуемости жизни, и приступил к ужину.
Если бы Сатт добралась до убежища позже мужчины, план провалился бы. Поэтому она спешила изо всех сил. И успела, несмотря на то, что едва не заблудилась. Грязь она смыла в ручье рядом с домиком, оставалось только найти одежду. Память женщины то и дело подводила, но детали быта восстановить несложно. Сатт удалось открыть домик, найти одежду и даже правильно надеть ее. И только тогда без всякого предупреждения накатило темное время.
"Ты будешь взрослеть, и однажды настанет пора. В первый раз будет трудно, но помни: после темного времени ты станешь сильнее. Это не болезнь и не наказание, это - лишь этап роста".
Больно не было. Не было страшно, и ничто не мешало двигаться. Но в то же время Сатт чувствовала, как тьма снаружи медленно просачивается в домик, заползает к ней на колени, втекает в глаза, под кожу. Воспоминания женщины снова и снова подсовывали картину бесконечной темной пустоты. Без опоры, без ориентиров, только игольчатые искры звезд вокруг. Пусто, ни старшего рядом, ни парня с земли Торки...
- Почему ты сидишь без света?
- Я... - выдохнула Сатт. Мужчина зашел, скинул куртку, кинул ее наугад, пытаясь попасть на свертки с запасами. Люди не видят в темноте. Вспыхнул свет, выхватив на мгновенье его лицо.
- Рад, что ты в порядке, - мужчина копался в вещах. - Ела?
- Да, - на всякий случай соврала Сатт.
- А что меня не подождала?
Пока она решала, как ответить, мужчина зашуршал, разворачивая темный брусок - пищевой батончик - и настороженно откусил. Похоже, особого удовольствия от трапезы он не испытывал.
- Еды у нас еще на неделю, мы съели ровно половину, - сообщил он. - Можно сократить порции, мы очень много едим. Надо будет снова сходить на охоту.
Сатт едва не рассмеялась. Так значит, короткие шумные вылазки были охотой? Эти двое на расстояние крика не приблизятся ни к одному зверю. Кроме, разве что, мараххи. Сатт готова была поклясться, даже вездесущих мальков люди вблизи не видели.
- Когда нас заберут? - спросила она.
Мужчина прекратил жевать.
- Знаю не больше твоего, - голос казался неуверенным. - Они должны уже знать об... аварии. Кроме того... сигнал маяка...
Он кивнул на белую коробку, стоящую в углу. Сатт многозначительно пробормотала что-то невнятное. Видимо, за людьми приедут довольно скоро. Насколько ей было известно, люди своих не бросали. Однажды какой-то человек заблудился на территории ее семьи. Это было в те времена, когда люди еще не застроили те места, не превратили луга в ровную мертвую - космопорт - поверхность, тогда во владениях Сатт было тихо, и семья услышала облаву издалека. В поисках своего люди провели несколько недель, попутно стреляя во всех встречных животных крупнее мальков. Разумеется, они даже костей своего собрата не нашли, но не потому, что не старались.
- Пора спать, - сказал мужчина, доев батончик. Посмотрел на Сатт, добавил, - Сегодня был очень... трудный день.
- Да, - искренне согласилась она, - очень трудный.
Кровать была одна. Изначально, кажется, имелось две, но мужчина переделал их, чтобы не занимать слишком много места. На данный момент кровать представляла собой длинную толстую доску, плотно прижатую к стене. Сатт не могла понять, каким образом из этой доски должна получиться кровать, память ничего не подсказывала.
- Я пока не хочу спать.
- Ладно.
Стандартный светильник едва разгонял мрак, но Сатт не казалось больше, что темнота затекает ей в глаза. Хорошо, что кто-то есть рядом, даже если он человек... Мужчина тоже не спешил ложиться. Они сидели, каждый у своей стены. Сатт тайком ощупывала теплый упругий пол - из чего люди это сделали? - когда сообразила, что мужчина молчит уже довольно долго. По вечерам люди разговаривали, она точно знала. Наверное, он ждет. Женщина всегда говорила больше, и теперь он ждет, когда Сатт начнет разговор.
Мужчина не удивился, правда, выглядел он немного недовольным. На доску посмотрел так, будто рад был бы ее сломать. Нагнулся и минут пять что-то делал. Хорошо, что Сатт не стала пробовать, сразу выдала бы себя. Разложить кровать, как выясняется, сложное и длительное дело. Наконец мужчина выпрямился, что-то пробормотал... и снова наклонился над доской. Память женщины подсказывала Сатт, что подобные бытовые проблемы должны решаться легко и быстро. Скажем, нажатием кнопки. Кровать резко развернулась, заехав мужчине по носу. Более неприятных травм он избежал исключительно благодаря быстрой реакции.
- Можешь ложиться, - вежливо сказал он, зажимая кровоточащий нос.
- Помочь?
- Не нужно, пройдет.
Сатт легла на кровать, откатилась к стенке и свернулась в клубочек. Мужчина молча укрыл ее одеялом. Сатт прикусила губу. По традиции старший в семье проверяет перед сном, все ли в порядке и укрывает больных. Видно, у людей есть подобный обычай. Мужчина лег с краю, не так близко, чтобы касаться ее, но достаточно близко, чтобы чувствовать его тепло. Сатт почувствовала знакомое напряжение в нижней челюсти, лишнее волнение вело к боевому изменению. Этого она и боялась. А если он хотя бы коснется ее...
- Ты красивая... - прошептал мужчина. Сатт почувствовала, как ладонь скользнула по ее плечу, быстрое, тут же прервавшееся прикосновение. Он коснулся ее щеки, волос. Каждый раз робко, осторожно, словно боялся, что она убежит. Сатт вслушивалась в себя, ожидая яростной, сметающей все волны боевого безумия. Ничего подобного она не дождалась. Ее рука взметнулась вверх, перехватила чужую. На несколько мгновений они застыли. Ничего. Теплая ладонь шевельнулась, пальцы скользнули по ее пальцам. Слишком много прикосновений. Последним, кто ее касался, был парень с земли Торки, и едва он тронул ее руку, Сатт выкинуло в боевое изменение.
- Я буду спать, - сказала она и отвернулась. Мужчина молча отодвинулся.
Парень с земли Торки был ее соплеменником, почти чистокровным. Он был по-настоящему красив, а этот человек выглядел пародией на ее сородичей. Парень с Торки был в подходящем возрасте, вежлив и приятен в разговоре, у него имелось что-то вроде семьи - два сводных брата-полукровки. Полу-братья, как он называл их в шутливом настроении. Союз с ним был бы выгоден. Но они не могли быть союзниками, просто не подходили друг другу.
А этот человек может коснуться ее и остаться живым.
Проснулись они одновременно. Встали, мужчина несколько минут собирал кровать. Потом позавтракали вязкими лишенными запаха батончиками. Запивали водой из ручья, в которую человек предварительно кинул белую шипучую таблетку.
- Пойдем на охоту, - решительно сказал мужчина. И уже менее уверенно добавил. - Может, останешься?
- Нет, - коротко бросила Сатт.
К счастью, для охоты человек выбрал не то направление, где обитала мараххи. Сатт даже не пыталась высматривать добычу, она тревожно оглядывалась по сторонам, отмечая следы присутствия бродников. Не стоит отходить от домика так далеко.
- Тебе не кажется, что здесь... - мужчина замялся, - что кто-то есть в лесу, кроме нас?
- Может, нам лучше вернуться?
- Да, лучше вернуться. Сейчас день, но даже днем может быть опасно.
Сам того не подозревая, мужчина был абсолютно прав. Бродники предпочитала нападать по ночам, но если стая собиралась большая, она рисковала охотиться и днем. К домику возвращались почти бегом. В лесу царила напряженная тишина, все живое затаилось в ожидании. Большая стая бродников пройдет сегодня вечером... или ночью. Даже человек чувствовал неладное, хотя и не мог объяснить своей тревоги. Он несколько раз обошел вокруг домика, позвал Сатт и, когда она подошла, продемонстрировал ей царапины от когтей на одной из стен. Сатт даже смутилась. Наверное, не стоило так активно царапать стену.
Впечатленный видом стены, мужчина взялся за подготовку к обороне. Для этого он собирал ветки и складывал их кольцом вокруг домика. Пользы в этом не было никакой, но Сатт стала помогать. За день они натаскали огромное количество веток, человек с удовольствием оглядел получившееся сооружение, да еще и полил резко пахнущей жидкостью.
- Эй, ты еще не ужинал?
- Не хочу есть эту дрянь.
- Я что, одна должна давиться?
Сатт кинула человеку батончик и вгрызлась в свой. Несмотря на темное время и стаи бродников в лесу, настроение у нее было замечательное. Уже так давно не удавалось ни с кем и словом перекинуться. Парень с Торки приютил ее, но когда стало ясно, что союза не будет, с его земли пришлось уйти. Пройдя от людских земель до леса, Сатт не нашла больше сородичей. Старший не зря говорил, что их народ вымирает. В живых остается все меньше, и все труднее найти союзника, вырастить потомство...
- Что задумалась? - спросил человек, улыбаясь.
- Думаю, прожевать или выплюнуть, - пошутила Сатт, намекая на вкус батончика. Человек не может быть союзником, союз с ним ничего не даст. К тому же, когда придут другие люди, они определят в ней чужака. Нет, все, что нужно - переждать темное время и нашествие бродников, а потом двигаться дальше. Возможно, за лесом есть ничейные земли... или вероятные союзники.
- А ты что задумался?
- Тобой любуюсь.
Этой ночью они не спали и потому хорошо слышали, когда появились бродники. Дикие возгласы было слышно издалека. И осмысленными эти крики могли показаться только издалека. У бродников нет языка.
"Подменять можно любое разумное существо. Любое. Но, если хочешь сохранить рассудок, никогда не подменяй бродника".
Некоторое время казалось, что они пройдут мимо. Потом по стене что-то ударило. Еще несколько ударов с разных сторон, потом затишье и снова град ударов. Сатт напряженно ждала. Если бродникам надоест, и они уйдут, можно будет успокоиться и мирно ждать окончания темного времени. Сатт прислушалась к себе... Наверное, на рассвете. Значит, нужно пережить эту ночь.
Бродники не унимались. Мужчина становился все мрачнее. По одной из стен прошла тонкая, как нить мараххи, трещинка.
- Пора выходить, - сказал человек. Взял свое оружие и сунул в руки Сатт. - Здесь отожмешь и можно стрелять.
Сам человек поджег припасенную ветку, подождал, когда разгорится, и решительно распахнул дверь.
Будь Сатт в своем нормальном состоянии, она просто ушла бы в боевое изменение, а сейчас она чувствовала только болезненное напряжение в челюсти и шее. Бродников было больше, чем она когда-либо видела. Человек уже вовсю сражался, Сатт видела, как горящая ветка мелькает впереди.
Первый же бродник, попытавшийся ударить ее, спровоцировал взрыв боевой ярости. Сатт почувствовала, как когти пробиваются сквозь кожу, и с трудом остановила изменение. В темное время это опасно. Ненависть к бродникам хлынула из самой глубины сердца, наполняя тело горячей легкостью. Забыв о том, что можно стрелять, Сатт била, кусала, ломала кости, отшвыривала. В лицо полыхнуло пламя, и она, наконец, поняла, зачем весь день таскала ветки. Домик окружило огненное кольцо, те бродники, что оказались снаружи, быстро потеряли интерес и двинулись дальше. С оставшимися разобраться было несложно. Человек восхитил ее. Он держался не хуже любого ее сородича. Если бы он не был человеком, он стал бы ее союзником.
Последний бродник метался между ними, с обеих сторон видя одинаковые кривые ухмылки и дикие глаза. Напали они одновременно, но мужчина чуть-чуть опередил ее. Сатт недовольно посмотрела на него, остатки боевой ярости еще кипели в крови, а врагов больше не было. Встретила такой же злой, растерянный взгляд. Шагнула вперед одновременно с человеком. Они сплелись, как змеи, как две нити мараххи, смятые в руке. Сатт еще рычала что-то яростное, а человек только стонал, стискивая зубы.
Сатт проснулась, когда ветки уже прогорели. Переступая через трупы бродников, пошла к ручью. Шустрые мальки теребили какие-то найденные тут же кусочки. Один из них гордо выхаживал перед самочкой, без особого, впрочем, успеха.
Сатт чувствовала, как оживает что-то внутри. Темное время проходило. И непонятно было, что делать дальше.... Наконец Сатт пошла обратно к домику. Она приняла решение.
Мужчина уже доставал очередной батончик.
- Мне нужно кое-что тебе сказать, - хмуро заявила Сатт.
- Мне тоже, и это важно.
Обернулся - и они мгновенно оказались в разных углах - настороженные, напряженные. Избавившись от туманящей тяжести темного времени, Сатт явственно почувствовала сородича.
На этот раз она легко вошла в боевое изменение, избавившись от облика человеческой женщины. Мужчина не отстал ни на секунду. Ее ровесник, судя по всему. Откуда он взялся здесь? Лес - его земля? Нет, Сатт точно знала, что лес никому не принадлежит. Скорее всего, этот парень такой же бродяга, как она. И тоже предпочел в темное время укрыться в лесу. Наверняка и подмену он сделал в тот же день, что и Сатт. Ведь до этого люди держались вместе, не расходились.
- Теперь ты действительно красивая, - миролюбиво сказал парень.
- А раньше, значит, врал, - Сатт не могла решить, выгоден ли ей такой союз. Если бы у него была земля или семья...
- Обговорим союз? - предложил парень.
Сатт недовольно дернула головой. Союзы надо обговаривать до заключения. Решать, каковы будут обязательства союзников, обсуждать все проблемы, находить компромиссы, торговаться.... Все это надо делать заранее. Что толку вести обсуждения, если они уже фактически союзники? Причем неизвестно на каких условиях, и она даже не знает толком, на что годен этот парень.
- Что ты хотел мне сказать? - спросила Сатт.
- Я хотел рассказать, кто я, - ответил, честно глядя ей в глаза. Слишком честно, чтобы в это можно было поверить.
- Удивительно глупая идея.
- А ты что хотела сказать?
- А, ничего. Хотела спросить, что делать с убитыми бродниками, - соврала Сатт.
- Понятно, - парень кивнул. Конечно, он не поверил.
Через полчаса после их ухода первый любопытный малек юркнул внутрь брошенного домика. Пахло необычно, но облазив все вещи, зверек так и не нашел ничего съестного. Презрительно фыркнув, малек на всякий случай пометил территорию, и тоже покинул это бесполезное место.