Аннотация: Это второй рассказ в "Публиканат". Потому и на "внеконкурс".:-)
"Книга. Буду, Щего."
Жизнь удалась.
Это мог прочитать любой на лице толстого седовласого мужчины с громким именем Унимакатель, что сегодня восседал во главе церемониального камня Большого Совета Мудрейших. Понятно даже самой тупой женщине, способной лишь на то, что бы таскать воду из дальнего клодца: лишь получивший звание Бессмертный и Отец-основатель - может считаться Мудрейшим.
Тем паче сидеть на самом почетном месте и давать высказываться членам Совета. Выше чем этот - почета в племени нет.
А мелочи жизни, на пример, Унимакатель восседал за камнем на первом месте лишь из-за болезни Перминибатонатека (пропал голос), ничего зазорного.
Нынешний совет, окружающий беспримерно великий окатыш гранита, не только большой, но расширенный. На незначительном (в расстоянии, но не в моральном понимании!)удалении от церемониального камня стоят на коленях, уткнув головы в пол пещеры, недействительные отцы-основатели. Те, кто готов заменить любого за столом: получит больше белых камней, и займет место выбывшего.
На их горе,Бессмертные носят столь близкое к божествам прозвище потому, что умирать не торопятся.
Унимакатель поднял над головой два кремня и громко троекратно стукнул друг о друга. Глухие могли видеть искры.
- Регламент! Три вопроса: членские взносы за текущую неделю. Утверждение исследования работы Игнауля. Разное. В разном - предложения Его и Аха. Так как предложения схожи, их объединили. Приступим. - Председатель Большого совета степенно откашлялся.
Исполняющему обязанности председателя нравилось, как голос разлетался в разные стороны по пещере, отражался от стен и возвращался к Камню. Мягкий, голос. Нежный. Как жерсть на спине у тигра.
- По членским взносам. За седмицу было сделано семнадцать обрезаний. Крайняя плоть принесена в жертву Большому Червю. Принимаем? - Унимакатель благодушно оглядел сидящих за камнем Совета.
Сдержанный гул одобрения послужил ответом. Все-таки тут не Верховный совет племени, где соблюдение ритуала возведено в ранг политики. Здесь можно обойтись и без пересчета камней. Ученые. Духовная элита... Могут себе позволить вот такую вот свободу.
- Второй вопрос. Прошу Игнауля выступить.
Один из недействительных поднялся с колен и кратенько доложил, что, наблюдая за червями, которые при дожде вылезают из земли, им была выдвинута гипотеза: не купаться они лезут (как считал покойный отец-основатель Холеникамуниль), а слушать звук капель. Имитация звука ударами по земле подтвердила блестящую догадку. На опытной делянке сбор пищевых червей вырос в три раза при снижении численности охотников.
Унимакатель, насладившись видом посеревших лиц представителей научной школы Холеникамуниля, поправил выступающего:
- Не "не купаться", а "не только купаться". - Чем заполучил трех сторонников на будущих выборах.
- Третий вопрос. Докладывает Его. Слдакладчик Аха. Его!!! Позавите там, кто-нибудь, они снаружи.
В пещеру вошли двое.
Начал говорить тот, кто из этих молокососов был постарше. Голос - звонкий. Уверенный. Сам молодой человек высок, худ, черноволос и темноглаз. Второй, видимо Аха, молча теребил куцую бороденку ржавого цвета. Посматривал на отцоа зеленоватыми глазами.
- Нам кажется, что использование для записей глиняных табличек - вчерашний день.
Большой совет мудрейших просто онемел. Стало слышно, как около чаши с членскими взносами под изображением Большого Червя кружатся мухи.
Начинать со столь прямого выпада - кощунство. Ты сначало, как Игнауль, представь доказательства,а потом обижай.
- Мы с коллегой пришли к выводу, причем в один день, что следует применять деревянные дощечки. По мнению моему знаки на них следует вырезать, по мнению Аха - выжигать.
Унимакатель знал о предложении. Но остальных короткая речь задела за ретивое и они принялись высказываться потеряв былое спокойствие:
Лапищи этого деятеля, за день перекладывающего до пяти тысяч табличек (и по многу раз!) с места на место - внушали уважение. И страх.
- Моя комиссия готовит предложение по увеличению минимального веса таблички! Слабакам в науке нет места!
- Коллеги, - начал свое выступление Муликульминь, тихим голосом прервал рык предыдущего оратора, - как ни прискорбно, но я вынужден согласиться с Улькильмильнинем. - Придешь в домашнюю пещеру, ляжешь на ворох шкур мышей и кротов, положишь табличку на грудь. Она тебя пирдавит, так ощущается груз научной мысли. А они что предлагают?
- А срок жизни дерева? А пожар? А короеды? А занозы! А глиняные карьеры?!
Каждый старался успеть выкрикнуть необходимый довод.
Много еще чего говорили бессмертные в адрес прожектеров. Наконец Унимакатель застучал кремниями над головой. Стих шум в пещере.
Седовласый председатель старался не показать вида, но был очень доволен. Скоро ему понадобиться удлинить собственное имя. Сегодня - хороший день для показа личной мудрости.
- Кроме того, что здесь сказали уважаемые отцы-основатели, обращу внимание... Сомнительно, что читать ваши абы как вырезанные или выжженные таблички можно в темноте, как таблички глиняные, с четкими выдавленными знаками. И, значит, у охотников будут портиться зрение. На это мы не пойдем никогда. - Вот так он сказал. Жестко, принимая ответственность за всех. Ибо никто Его не поддержал. Унимакатель специально смотрел на собравшихся за Камнем.
- И потом, ваши таблички легко соединить. А знаете, что из этого получится? Книга!
Молодым возразить было совсем нечего. Вопрос решен. Начертание на самой первой скрижали, рассказывающей о конце того света, хорошо помнили все: "Вначале было Слово. И Слово было в Книге. И Книга была отчетом Мага Тэ."
Но Унимакатель знал: ссориться не стоит даже с маленькой собачкой. Собачка может вырасти.
- Мое предложение. Прибавить по одной букве к именам молодых коллег за труды и направить их в группу Игнауля.
Возмутители спокойствия вместе возвращались домой. Щего, у которого жена, конечно, устроит праздничный ужин и возьмет для детей в обменной пещере несколько сот пчелиного меда, понимал, что место в группе по червям очень славная и полезная для семьи работа.
А вот понимает ли то, как повезло им товарищ?
- Саха, будешь дальше пытаться пробить дерево?
Взорвался потоком громких слов молодой, мало битый жизнью коллега. Но быстро остыл, совсем тихо проговорив два последних слова в маленьком монологе:
- Как они мне надоели своими старческими страхами! Ни одного мага уже давно не называют именем из двух букв, а все пугают: Книга. Книга! Книга!!!
Буду, Щего.