Аннотация: Я б его послал на ЮТ, да редактировать придется...
Цеце
Волшебный Горшочек
1.
Опасаться тут некого. Вокруг свои, люди. Двенадцать крепких, веселых и бесстрашных. А кто тут не свои - вонючие гномы и богопротивные эльфы, - никому и ничего не поведают.
Не расскажут, как пробраться по глухим лесным урочищам, пересекая населенные лишь дикими зверями дебри. Как, достав запаянную колбу со ртутью, быстро и точно определить по плавающей там заговоренной каменной игле: не сбились ли с пути, в какую сторону теперь двигаться? Как, придя на место: притулившееся под горным кряжем непроходимое маленькое, зловонное, заросшее отвратительным ковром из мешанины оранжевого лишайника и буро-зеленого мха болото, протралить его вдоль и поперёк железной морской кошкой на пеньковой веревке. Как читать заклинания, которые тут творил бывший флотский колдун Флибубер для того, чтобы в болотную жижу кошка уныривала легко, словно в чистую океанскую голубизну. Не расскажут.
И никто не узнает, где укрывалось на этот раз сокровище дракона Зилковира - Волшебный Горшочек. Никто.
Потому что алчностью горит взгляд Флибубера. Потому что у остальных одиннадцати дрожат руки от жадности и витающего в воздухе тонкого аромата денег. Ведь она, маленькая родственница якоря, таки зацепила на дне и вытащила из тины болота то, для чего дюжина людей пришла в самую дичь заповедного леса, притащив с собой связанными четверых гномов и двух эльфов.
Волшебная вещь, горшок из желтого драгоценного металла, покоится на куске чистого полотна, широко раскрыв горло. Ждёт. Проголодался. Тоже чувствует запах. Ведь у денег и крови он одинаков.
2.
Грубик Ясингер, который с понятным нетерпением мечтал, когда же горшочек начнет "варить", услышал о возможности подзашибить без особого риска хороших деньжат от своего троюродного брата. Брательник зарабатывал на жизнь подыскивая для магов клиентов, а для нуждающихся в услугах волшебников - нужных магов. Весь Лисинос знал, что Авпин Ясингер за совет берет совсем не много. Прислушавшись же к совету можно сохранить любимому кошельку приятственную полноту.
Колдунов, ворожей, чернокнижников с ведуньями в славящемся необыкновенно вкусной и сладкой добычей бортничества и качественным древесным углем приграничном городке водилось предостаточно. Вот Авпин и сидел в таверне с двусмысленным наименованием "Три главные дороги" за кружкой эля и выслушивал тему, с которой хотел бы обратиться к магу "один мой далёкий родственник". А потом сообщал, кто из городских мастеров заклятий решит вопрос лучше и дешевле.
Ничего странного, что прибывший в город налегке, с одним лишь сундучком, отставной флотский колдун Флибубер разнюхав обстановку, обратился к Авпину. Требовалось найти решительных и смелых ребят, желательно служивших легионерами, среди жителей Лисиноса.
Авпин о работе знал только, что надо сходить в заграничный лес. Плата за подбор команды оказалась более чем щедрой. Так что в итоге вербовать добровольцев оказалось на редкость просто. Вытаскивалась блестящая золотая монета размером с медный пятак, звучало: "Это я получил, что бы найти отчаянных ребят, готовых сходить в лес и там прирезать парочку эльфов. Хочешь встретиться с нанимателем?" - и глаза человека, согласного придушить мать за медную долю, прямо светились готовностью шагать хоть на край света и перерезать абсолютно всех эльфов мира.
Грубик в армии Императора лямок не тянул, но слыл малым бесстрашным, а в драках ловкость и проворство доказал еще в детстве. Так что о нем Авпин, к старику-отцу которому, в случае чего, отходил дом деда Грубика, вспомнил в первую очередь.
Флибубер свободно расселся за соседним столом рядом с вербовщиком. Обычно распознающий колдунов с одного взгляда Авпин и тот принял его поначалу за скотопромышленника. Что уж говорить об остальных. Крепкий пожилой мужик, основательно пожженный солнцем и посеченный пыльными бурями. Который, если что не по нраву, без слов готов двинуть кулаком в скулу. С ладонями-лопатами, которым привычно держать как повод коня, так и оперенье стрелы. Шрам на виске - грубый, ножевой - яснее всего говорил о тяжелом характере.
Грубик не знал, как с остальными, а с ним Флибубер длинных пересудов не вел.
- В мире есть такая вещь - Волшебный Горшочек. Это горшочек любит есть всякую нечисть: эльфов, гномов, орков всяких... А в благодарность выплевывает денежки. Золотые, серебряные. А если в него засунуть что-то другое, он это просто чуть погодя выплевывает. Владеет горшочком дракона Зилковир. Прячет по разным местам. А стоит кому-то горшочек отыскать и начать кормить - прилетает, отнимает, перепрятывает. Но пока Зилковира рядом нет, можно получить столько монет, что и не унесешь.
Все это мужчина говорил, тяжело упираясь взглядом в покрытую грязными разводами толстую столешницу перед собой.
А потом зыркнул на Грубика, чисто кистенем заехал в переносицу:
- Пойдешь? Я знаю, где он лежит.
Кто откажется?
В команде все оказались ребятами из Лисиноса. Самому старшему - около тридцати. Младшему - под двадцать. Так что с лесом знакомы оказались все. Кроме Капитана - как вскоре стали звать Флибубера между собой. Но он знал, что делает. Заплечный мешок после того, как высокие деревья закрыли солнце, завонял так.... В общем, никто не беспокоил отряд до самого болотца.
- Запах самки тхгна, собирающейся родить. - Восторженно шепнул Ясингеру знакомый по дракам стенка на стенку Вадруг Беркер. - Все живое боится.
Самым нелегким делом оказалось заставить идти гномов и эльфов. Этих отловили по темным закоулкам Лисиноса. Будто чуя, что ничего хорошего не ждет, двуногие собаки шли еле-еле, а то норовили вовсе упасть на землю, будто бы выбившись из сил.
И вот теперь самая сложная часть позади. Волшебный Горшочек стоит на виду, сверкая гладким боком, а гномы с эльфами втихую молятся своим богам. Хотя, кто их знает? Может, молятся дракону Зилковиру?
3.
Правда - очень капризное создание Творца. Она входит в каждого из живущих и принимает тот облик, какой ей захочется. Вот бывший флотский маг Флибубер полагает, что опасаться некого. Вокруг все свои, люди. Ан, нет. У магистра Аметистового ордена своя истина. Наблюдают маг и пять его учеников за суетой на краю болота. И не беспокоит их ни запах из заплечного мешка, ни испражнения, поднимающиеся от трясины. Потому что стоят они на самом верху каменного кряжа, овеваемые свирепым ветром, дергающим полы фиолетовых одежд. Рясы порой отзываются на холодные порывы малиновыми сполохами и беспрестанно недовольно хлопают. Но речь магистра слышна всем.
- Итак, дети мои, сейчас перед нами разворачивается кульминационный акт действа. Артефакт, известный в легендах как Волшебный Горшочек и, по мнению большинства истинных магов, созданный с целью поголовного истребления нелюдей, будет приведен в действие. Вы можете видеть приготовления к расчленению расходного материала. Нас в данном случае интересует временной интервал между началом процедуры и появлением дракона, который старается воспрепятствовать работе артефакта. Интересно будет увидеть что случится, если кто-то из остроухих окажется жив к тому времени.
Шестерка магов: Учитель и пятеро учеников имеющих степени бакалавров спокойно взирали на происходящее, пользуясь прямым дальновиденьем. Каждый из молодых -достаточно повидал в этой жизни. За плечами либо служба в армейских подразделениях, либо работа в приграничье, которая не слишком уступала по опасности магической охране боевого легиона. Один пришел из "городских стражей". Но именно он носил черную повязку, укрывающую от впечатлительных зрителей (на самом деле от высыхания) потеряный в схватке с ежокрысом глаз.
- Принимая во внимание, что вес гнома обычно пять пудов, а эльфа - три, на какое количество цехинов может рассчитывать эта команда? Сурвик?
Молодой волшебник с зелеными глазами слабо улыбнулся:
- Тысячу. Ну, чуть побольше. Чтоб по сто цехинов на каждого.
- Принято. Чуприт?
Полноватый волшебник с квадратным, пышущим здоровьем лицом быстро откликнулся:
- Три тысячи. По сто тройных цехинов. Я добрый.
- А я приму среднюю цифру: две тысячи. - Это громко заявил низенький, и видимо самый молодой из стоящих на вершине в фиолетовых одеждах.
- Хорошо, Ивольд. Теперь ты, Виарл.
Бывший сотрудник городских стражей задумался.
- Думаю, получится много. Наверно вся земля будет усеяна цехинами. Двадцать шесть пудов? Думаю, что по пуду золота каждому. По тысяче золотых каждому. Думаю, так.
- Это противоречит всему, что я знаю, Виарл. Ты ошибаешься, по крайней мере, в два раза. - Не смог сдержать негодование последний из бакалавров: курчавобородый, загорелый и худощавый.
Конечно, бороды были у всех. Но если седые длинные волосы Учителя символизировали мудрость, то у остальных - небольшие бородки, которые носят для того, что бы ремешок шлема - капсюль, называли его ветераны - не резал подбородок. А прибывшему в Академию с западных застав Шуркену нестриженная растительность спасла жизнь. Некоторые твари там привыкли кидаться людям на горло. Так что длинная борода - подходящее место для вплетения стальных цепочек...
На возмущенную речь преподаватель мудрости примеритель заявил:
- Не беспокойся, Шуркен. Виарл действительно ошибся в два раза. Но при оценке вы все исходили из того, что Волшебный Горшочек превращает плоть в золото. А это не так. Гномы - не ртуть и не свинец. Доктор Норбек доказал: поскольку вес горшочка не изменяется, что достоверно известно, значит, золотые монеты являются побочным продуктом. В качестве примера можно привести дрова в печи. Мы их сжигаем, что бы получить тепло, а дым, сопоставимый с весом дров - нас не интересует. Не хочу сказать, что аналогия полная, но два пуда каждому обеспечено. Если дракон не нарушит идиллию.
Тем временем команда капитана Флибубера принялась за первую пару своих жертв. Хоть горло у Волшебного Горшочка и широкое, но голова гнома в него не влезет. В смысле целиком.
Горшочек начал "варить". А с вершины горы за процедурой внимательно и профессионально наблюдали пять с половиной пар глаз.
4.
Я, ничего такого не подозревая, сидел дома за компьютером. Справа работал телевизор. Время от времени я отвлекался от клавиатуры, испещрённой четкими черными латинскими буквами и полустертыми красными значками родного алфавита, взглянуть: как там счет в баскетболе? Растет? Неожиданно обратил внимание, что на моем большом, хотя и дешевом мониторе стоит два дракончика. Хотя должен находится один: вербилковская фарфоровая статуэтка, купленная в качестве новогоднего подарка три года назад. Посмотрел внимательно: да, второй дракончик и побольше, и без золотых полосок и вообще, не керамический, а живой.
Я удивился? Как же. Внутренне к таким выкрутасам природы давно готов. Если пропадают носки, причем так, что одновременно после стирки сохнут пять штук не имеющие пары, то должно же хоть что-то появиться у нас из другого мира, куда они исчезают? Извольте видеть: дракончик! Вопрос как отреагировать на явление не успел возникнуть, пришелец "мультяшным" голоском произнес:
- Вы обязаны мне помочь.
- Материально? - Притворно ужаснулся я.
Ну, на самом деле у меня есть долларов так семьсот за душой, но я вовсе не намерен делиться ими с первой заговорившей на эту тему рептилией.
Снежный дракончик, похоже, принял мои слова всерьез:
- Нет-нет. Мне нужен совет.
А вот с этим он обратился по адресу. Советы - пожалуйста. У нас, как говориться, страна советов и обедов. И учетов.
- Ну, тем более! - Обрадовано сказал я. - Почему нет?
- У меня есть одна вещь, которую невозможно уничтожить.
- Так, - мне показалось целесообразным откликнуться глубокомысленно.
- А мне от нее надо избавиться.
- Подари. - Граничные условия известны, можно давать рекомендации.
- Навсегда. Что бы никто ее не нашел. А ее все время находят. А эта вещь причиняет много... Как сказать точнее? Для простоты скажу так: много зла.
- Спрятать?
- Вещь волшебная. Дает о себе знать тем, кто готов творить зло. А я же не могу все время быть рядом.
- А носить с собой?
- Пытался. - В голосе дракончика мелькнула нотка грусти. - Она столь болтлива, что я чуть не встал на ее точку зрения. Больше такие приключения мне не нужны.
- У вас вулканы есть?
- Есть. А что ему с них будет?
- Ну, у нас кольца волшебные принято в магму бросать. - Поделился я виденьем проблемы глазами Толкиена.
- Так вещь же волш-еб-на-я. Что ей там сделается?
- А на солнце? Там шесть тысяч градусов. Или вот. При торможении с орбиты в атмосфере метеориты разогреваются до двадцати пяти тысяч по Цельсия. Или по Кельвину? Да хоть по Фаренгейту. Неужто выдержит?
- Что такое орбита?
- Ну... У вас же планета?
-...?
- Как, не знаешь, что такое? Ну, вот, к примеру, наш мир устроен так: ...
5.
Благородным чистоплюям из краснокаменной столицы Империи, которые даже никогда не рубили головы раскормленным на домашним гусям, открывшаяся на болотном бережке картина, возможно, послужит причиной рвотных спазмов. Ну, что ж? На то они и чистоплюи. А простые ребята и плюют и ругаются грязно. Когда на кону ОЧЕНЬ большие деньги - не до эстетичности.
Житель города Лисиноса обязан научиться не только, перекатывая шарик меда во рту, определять на какое поле: люцерны или мака летали пчелы. Не только по цвету излома определять из сосны либо березы получен этот уголь. Но так же уметь ловко сдирать шкуры с туш лесных зверей и кромсать эти туши на куски мясницким топором. А когда нет разницы: умеет ли скотина разговаривать, либо не умет... Чего горевать о мертвых, когда у самого петля вокруг шеи?
А такое зрелище увидишь не часто.
На чахлой коричневого оттенка травке покрытой малиновыми пятнами гномьей и бордовой полосой эльфийской крови живописными кучами, возлежали золотые монеты. Новенькие, блестящие. Теплые. Если среди них и появлялись серебреные кругляшки, то они являли столь редкое и незаметное меньшинство, что обращать на них внимание никто не собирался. Золото! Больше, больше!
Даже Флибубер не знал, сколько его тут. Много! Очень много. Цехины одинарные, двойные, тройные.... Золотые монеты звенящими роями вылетали из горшочка и сваливались на полянке то здесь, то там небольшими щедрыми горками.
Капитан крикнул:
- Набирайте, кто сколько может!
Если раньше, парни только иногда, будто за красивыми камушками, наклонялись, то тут все устремились набивать свои заплечные котомки. Не ждали, не гадали они, что будет столь богатой добыча.
На один цехин можно прожить месяц. Пятьдесят тройных цехинов может хватить до конца жизни. Тем паче, даже обзаведясь такими деньжищами, вряд ли кто из команды (решившей и после возвращения держаться вместе) начнет вести тихую жизнь.
А тем временем десяток тройных цехинов помещался в жменю. А рука, высыпав пригоршню в мешок, тянулась за следующей порцией, за следующей....
6.
Только не занятые сбором желтеньких "оладышков" наблюдатели из ордена Аметиста успели уследить, как Флибубер, споро набив золотом небольшую суму, отошел за толстое дерево, где ждал его заплечный мешок, и начал творить надежное и немудреное заклинание перемещения домой.
Тут послышался свист.
Маги, все вшестером, посмотрели в сторону, откуда исходил звук. Из-под высоких облаков вниз, к поляне мчался дракон. Казалось - то сюда направляется клок предгрозовой тучи. Грязно-серый, чуть колышущий огромными распластанными по воздуху крыльями, словно предупреждающий пронзительным свистом участников экспедиции за Волшебным Горшочком: спасайтесь!
И те вняли подсказке пришедшей от мчащегося к ним крылатого возмездия за пролитую кровь и растерзанные тела. Прекратив набивать поклажу, кладоискатели принялись затравлено оглядываться, ища того, кто мог бы помочь им укрыться.
- Итак, - начал Учитель, - финальный акт. Собственно, уже ничего интересного с точки зрения магии произойти не должно. Чисто умозрительные вопросы: начнет ли Зилковир искать кладоискателей и отнимать собранное золото, что он сделает с оставшимся золотом и сможет ли маг-проводник, которого наняли экспедиционеры - наверняка с условием провести их обратно - сбежать с добычей.
- Жаль что дан обет невмешательства в происходящие. Сейчас бы дракона - раз! Золото - хап! А вам, учитель, - горшочек на память.
Тут уж наблюдатели в фиолетовых рясах, подпоясанных веревками с вплетенной серебряной нитью, откровенно захохотали.
А людям внизу было не до смеха. Один из них увидел мага, позвал остальных, указывая в сторону Флибубера. Флибубер в ответ принялся махать руками, крича, что бы все разбегались в разные стороны. Куда? С одной стороны - болото, с другой начинаются скалы. Куда бежать? В гущу леса? Большинство бросилось туда.
Вадруг Беркер решил схорониться в болоте. Шлепнулся в осоку, вжался спиной в тину. Только лицо, перепачканное грязью, чуть приподнимается над вонючим растительным ковром.
Грубик, вряд ли от большого ума, скорей, с большого перепугу, рванул к скалам. Оглянувшись в последний раз - увидел опускающегося прямо на поляну ко все еще стоящему Волшебному Горшочку дракона. И яркую вспышку увидел. Это капитан Флибубер успел таки удрать с добычей.
Дракон Зилковир не являлся драконом в обычном смысле. Зилковир - единственное и неповторимое существо. Кто он? Заколдованный волшебник? Или Величайший маг, совершивший трагическую ошибку при сотворении заклинания? Разные слухи ходили об этом. Внешне Зилковир походил на покрытую чешуей лошадь размером с дом и имеющую крылья.
Маги с горы зачарованно смотрели на дракона. Ивольд, вспомнив, как он только что боевито предлагал "дракона - раз" - вдруг почувствовал, насколько тут холоден ветер и зябко передернул плечами.
А дракон стукнулся о землю, на которой все еще лежали груды золота, и предстал перед изумленными магами, издалека смотрящими вниз, в облике молодой женщины. Молодой человеческой женщины в длинном алом платье до пят и алмазной короне, блистающей в черных волосах.
Женщина подняла над головой руки, и из раскрытых ладоней вырвались зеленоватые лучи. Женщина стала медленно поворачиваться на месте. Когда ладони смотрели в сторону леса, девять раз лучи вздрагивали, на мгновения становясь ярко-изумрудными. А когда в сторону болота - то наблюдатели отчетливо проследили, как пучок света нырнул вниз, и болото вскипело там, куда он устремился. Там пытался укрыться от судьбы Вадруг.
Магистру явно стало не до учеников. Из милого старичка он превратился в подобие хищной птицы, высматривающей долгожданную жертву. Основные контуры заклинаний были узнаваемы, но что с того? В настоящей боевой шпаге можно узнать контуры собственной зубочистки, которой владеешь в совершенстве, но увидеть оружие у фехтовальщика - совсем , совсем другое!
Женщина чуть развела руки в стороны, ладонями направила свет перед собой вниз. Лучи приняли желтый цвет осенней листвы и потухли. А по поляне пошли круги. И золото лежащее там - почернело.
После чего женщина взяла Волшебный Горшочек и с ним в руках прыжками помчалась через поляну к болоту. Уже в середине бежала не она, а конь-дракон Зилковир. И ушел дракон в небо, сопровождаемый громким, оглушительным свистом.
- Вот так, детишки мои. - С ноткой зависти в голосе произнес магистр. - Если бы мы не дали обет невмешательства, учуяла бы нас.
- А во что она превратила цехины? - Заинтересовался Ивольд.
- А золото она превратила в свинец. Или медь. В любом случае на эту поляну лучше не спускаться.
- Думаю, Зилковир, считая что тут никого не осталось, забыла убить след. - Высказал мысль одноглазый Виарл. - Может, сможем обнаружить, где она в этот раз спрячет Волшебный Горшок? Думаю, это возможно.
- Хм... - Учитель помялся. - Можно. Но тогда придется дать Зилковир время на то, что бы укрыть сокровище. При этом нельзя возвращаться в академию. Все готовы ждать здесь столько, сколько понадобиться?
По глазам будущих магистров можно было понять, что согласны все. Такая удача приходит исключительно редко. Учитель, который готовил пятерых бакалавров для достижения звания магистров, услышал зов Волшебного Горшочка. Успел определить в каком месте тот должен находиться примерно: в сердце заповедного леса, около горного кряжа. И тут зов стих. Что могло означать: либо Зилковир перепрятал сокровище, либо кто-то подошел столь близко, что привлекать внимание других людей уже не целесообразно.
И вот, группа наблюдателей оказалась на этой вершине.
Теперь же, если все пройдет удачно, то вскоре Волшебный Горшочек окажется... Ну, если не в распоряжении, то в пределах досягаемости. Зилковир - великий маг, однако если не кормить горшочек плотью, в которой есть древнее колдовство, то дракон и не узнает о пропаже своей хищной вещи, охочей до волшебной плоти.
- Люди! - Раздался не крик, а скорее хрип. - Помогите. Если хотите, я заплачу золотом.
По склону на вершину почти вползал Грубик Ясингер. Бледный, уставший, на пределе сил, но с тяжелым мешком в руках.
Маги ордена Аметиста, в фиолетовых рясах, принялись с испугом переглядываться. Один из обетов придется нарушить. Или о невмешательстве, или об оказании помощи просящему и страждущему.
7.
Пока маги решали возникшую проблему, они многое упусттили. Они не видели, как дракон Зилковир прилетел к большому водопаду и подставил под него Волшебный Горшочек. Они не слышали, как Горшочек, не понимая что именно происходит, сначала пытался ехидно объяснить владельцу, что назад он вернет только воду и ничего больше. Они не чувствовали как горшочек раскалился от злости: дракон не обращает внимания на слова и продолжает лить в него воду. Они даже не догадывались, что горшочек, продолжая оставаться легким, набрал в себя много миллионов глотков воды.
И уж тем более им было невдомек, что дракон, закончив поить вещь, придал Волшебному Горшку новую форму: острое дно, вытянутое тело, узкое горло.
Маги были заняты. Сначала гадали: какая судьба была уготована Грубику Ясингеру. Когда оказалось, что испачканный в крови гномов и эльфов парень в любом случае привлечет к себе лесных обитателей, и конец жизни окажется очень плохим и тяжелым, ему таки решились оказать помощь. Грубик умер легкой и приятной смертью.
Позже, когда маги прибыли в место, где дракон поил горшочек, они увидели финал. Горшочек с ревом выпускал из себя перемешанную с паром воду и улетал в высь. А молодая женщина в алом платье и алмазной короне в черных волосах устало сидела на сером камне и счастливо улыбалась. С закрытыми глазами.
Дракон любил чувствовать себя усталой женщиной.
***.
Морфей наконец решил: такая поза для его работы неприемлема, и улетел разочарованным. Оказалось, что дремал я в кресле за клавиатурой, а телевизор исправно демонстрирует евроспортньюс. Вербилковский фарфоровый дракончик, здорово напоминающий обеленного морского конька, туповато пялился голубыми глазами куда-то вдаль с верхушки монитора и щерил в добродушном лошадином оскале золотые клыки. И ведь ни за что не расколется: говорили ли тут о захоронении промышленных отходов?