Говорят, что война заканчивается лишь, после того как похоронен последний солдат, сражавшийся на ней. Но в этот раз вышло не так.
Победители не сжигали флаги врага, проигравшие, не выплачивали контрибуций. Да их просто не кому было выплачивать. Так как победителей не было! Были только проигравшие. Много проигравших! Весь мир! И теперь этому миру предстояло вести вечную борьбу, оплачивая кровью ошибки прошлого.
Пустыня - все, что осталось от старого мира. Горький результат деятельности предков, чья безумная смелость подчинила себе мощь солнца, но чья робкая мудрость, не смогла удержать гордыню, использовавшую эту мощь для войны. Даже после третьей мировой здесь имелась жизнь. Странная. Извращенная. Но все же жизнь, сумевшая приспособиться к невыносимым условиям.
И как у всякой порядочной жизни у нее имелся Закон. Ибо любая жизнь стремится к упорядочиванию. Стремится к взаимодействию друг с другом. К нахождению общих норм и правил для мирного сосуществования. И это сосуществование мог обеспечить закон. Единый и справедливый. Для всех.
Так как жизнь была простой, то соответственно и закон был простой. Право Сильного. Вот как он звучал. Коротко и ясно. По этому правилу жили когда-то, по нему живут сейчас, и по нему будут жить потом. Не надо придумывать сотни бессмысленных формулировок! Не надо марать бумагу тысячами никому ненужных слов! Все очень просто.
ВСЕХ ГРЫЗИ ИЛИ ЛЯГ В ГРЯЗИ.
Это закон. Лучший, потому что единственный. Третьего не дано.
Не дано?
* * *
20 сентября 2245 года.
Бен Кокс - для дружков по банде просто Лысый, являлся одним из ярких представителей нового правосудия.
Черная кожаная куртка, засаленные джинсы, истоптанные военные ботинки, пистолет на поясе и штурмовая винтовка на плече. Ни чего не обычного. Нормальный вид для мелкого бандита средины двадцать третьего века. В тени караульной будки он пил пиво. На посту.
Кличку свою Лысый получил по простой причине. Его череп был гол как колено. Причем головой дело не ограничивалось, такое отсутствие волосяного покрова было характерно для всех участков его тела. Из-за этого Лысый часто становился объектом злых насмешек "коллег", но из-за непроходимой тупости насмешек этих не замечал. А если замечал, то весельчаку становилось не до шуток. Природа, как бы извиняясь за нехватку мозгов, наделила Кокса невероятной физической силой.
Пиво закончилось. Но Лысого это не огорчило, он догнался до такого состояния, когда в жизни мало что расстраивает. Отойдя от будки на пару шагов, прямо под палящее солнце, он расстегнул штаны. Зажурчало.
Бритый - еще один служитель "Фемиды". А так же по несчастливому стечению обстоятельств напарник Лысого, наблюдал за ним сквозь открытую дверь караулки. "Что б тебя разорвало", - зло подумал он. Его достала жара! Достал караул! Но еще больше достал тупой напарник - пропойца, с которым коротать время вахты было мучительно скучно.
Бритый заключил сам с собой пари. Подорвется ли этот алкоголик на минном поле, или нет. Ибо ссать на минное поле дело крайне неблагодарное и чревато последствиями.
Лысый с улыбкой застегнул джинсы и двинулся обратно к будке, что еще сильнее расстроило Бритого. Он проиграл. Проиграл сам себе.
Присев на ступеньку Лысый спросил.
- Слышь Бритый, я вот тут подумал пустыня это когда много песка, или когда много песка это пустыня?
Бритый сделал вид, что спит.
Самое противное в этой ситуации было то, что Лысый считал себя жутко умным, а его умственные испражнения всегда приобретали чудовищную форму. Ответить ему что-нибудь сейчас означало втянуть себя в тупой и бессмысленный спор, от которого у нормального человека могли заехать шарики за ролики. Поэтому Бритый молчал. Молчал как на допросе у следователя НКР. Про себя, гадая ну почему судьба так благосклонна к этому придурку! Почему он не подорвался!
Вообще-то, Бритый, не догадывался что судьба здесь совершенно не причем. И то, что Лысый жив - это неправильно. Встать бы Бритому да проверить эти проклятые мины. Но нет! У бандита даже мысли не проскочило о каких-либо проверках. Жара и природная лень полностью убили в нем все подозрения.
Но если бы Бритый, вдруг исполненный священного бандитского долга, побежал проверять мины, то сия инициатива непременно закончилась бы смертью. Хотя ради правды следует заметить, что особой разницы для бандитов не существовало, пойдут они проверять мины или нет. Они и так были уже мертвы. Мертвы и точка! А то, что они двигались и разговаривали, так это ровным счетом ни чего не значило. Брамины перед ножом мясника тоже двигаются и мычат, но только мясник знает, что они всего лишь шашлык на празднике Основания НКР. Так и смерть бандитов являлась фактом. Не свершившимся, но фактом.
По причине халатного отношения к службе Лысый с Бритым, и еще тридцать рейдеров расположившихся на базе смерть свою проморгали.
* * *
Рядовой разведывательного взвода, 61 роты рейнджеров специального назначения Новой Калифорнийской Республики Дик Ноллэ, еще раз окинул взглядом окрестности.
Сквозь затемненное забрало шлема боевой брони, база рейдеров представала в каком-то нереальном, пасмурно-солнечном свете. Затерянная в песках северной Калифорнии, она вытянулась с востока на запад окруженная со всех сторон песчаными барханами.
С северного бархана Дик вел наблюдение.
Три длинных барака стоящих буквой "П" обнесенных колючей проволокой. Перед "колючкой" минные поля, и три наблюдательных пункта с пулеметами, на южном, северном и западном бархане. С востока подходила дорога, упирающаяся в сторожевую будку, вот и все устройство. Ничего лишнего. Все строго функционально.
В полдень база была мертва. Кроме бандита, пившего пред караулкой, все попрятались в кондиционируемых бараках, благо в электричестве недостатка не было. Атомные заряды для оружия оказались удобными источниками энергии, заменявшими громоздкие и шумные электростанции.
Дик зевнул, откинулся назад. Он жутко устал.
Только со стороны, кажется, сидит человек ничего не делает, по сторонам глазеет, да в потолок плюет. То есть наблюдает. Но это не так. Наблюдение это тяжелый труд.
Во-первых - наблюдение требует полного физического расслабления. Тело должно быть максимально расслабленным, а поза максимально удобной. Напряжение внимания и памяти отнимают немало физических сил, и тратить их на постоянное ерзанье непозволительно. Во-вторых - надо следить за обстановкой, которая не меняется мгновенно, а плавно и неспешно отбивает секунды вахты. За это время надо не уснуть. Надо работать. Смотреть, думать, подмечать. Ведь одно мельчайшее изменение обстановки, может повлиять на весь исход операции. Надо заметить кучу вещей. Установить личностные характеристики и привычки людей, охраняющих объект. Определить, кто и как несет службу. Кто халявит, а кто аки Рембо в песке прячется. Выяснить пароли и отзывы. Где и как хранят оружие. Установить маршруты и время смены караулов. И не уснуть! Главное не уснуть! Нельзя!
Сзади по плечу легонько похлопали. Дик обернулся. Командир подразделения Лейтенант Джон Смит, в боевой броне и с автоматом в руках, показал на часы.
-Время. - сказал он, и выглянув наружу добавил,- что там?
- Все спокойно, сэр. Ни каких движений, спят как сурки.
Лейтенант кивнул:
- Иди, отдыхай.
Рядовой поднял с куска брезента рядом с "амбразурой" снайперскую винтовку и протиснулся в глубь углубления, которое с натяжкой можно назвать землянкой. Там были расстелены три спальных мешка, на одном из них спал пулеметчик, на другом радист, а третий, свободный, остался для Дика. Поставив винтовку в "пирамиду", боец, бесшумно скользнул на свободный мешок и мгновенно уснул. Отдых для разведчика дело святое, если выпала минутка поспать, то лучше использовать ее на полную катушку. Неизвестно будет ли такая возможность завтра.
Командир занял место около "амбразуры". На тот же брезент положил АК-47(даже великий Калашников любит чистоту!) и посмотрел вниз.
Все без изменений. Только к концу дня лагерь проснется, люди начнут выходить из бараков, заниматься хозяйственными делами, менять караулы, убирать территорию. Эти и утренние часы наблюдений самые плодотворные.
Командир включил встроенную в шлем рацию и пробормотал в эфир:
- "Браво два" здесь "браво один" доложите обстановку. Прием.
Где-то на южном бархане, в точно такой же землянке, ожила рация.
- "Браво один" я "браво два" все чисто. Прием.
- "Браво два" продолжайте наблюдение, - следую уставному ритуалу, произнес Смит. В течении нескольких минут он связался с остальными наблюдателями и убедился что у них все нормально. Без изменений.
Разведчики ждали.
За двое суток до этого. 18 сентября 2245 года.
Жизнь не балует солдата разнообразием. Боевые действия, отдых, опять боевые действия, опять отдых, а между этими двумя крайностями бесконечные тренировки. Вот и сейчас после пяти километрового кросса по пустыне в полной боевой выкладке, тридцать человек стояли на плацу перед сержантом по физической подготовке.
- Господа. Упражнение номер двенадцать, - произнес он и сделал пригласительный жест к столу, где были разложены боевые ножи.
Ну и гад же ты сержант! На плацу хоть яйца вари, а ты здесь прыгать заставляешь! Ну не блохи же мы ей богу! Крутилось на языке у многих бойцов. Но ни кто своих мыслей не озвучил. Ни кто и виду не подал, что он чем-то не доволен. Бойцы спецподразделений это вам не клуб благородных девиц - сопли на кулак наматывать не привыкли.
- Господин лейтенант, вы первый...
Сказал инструктор, когда бойцы по одному потянулись к столу.
На спортплощадке сержант по спортивной подготовке это царь и бог, даже командир полка в спортгородке безоговорочно выполнял его приказы. Что уж говорить о лейтенанте. Джон сбросил с себя амуницию, положил на стол бронежилет, шлем, автомат с учебными патронами и остался в боевом комбинезоне песочного цвета. Нож брать не стал.
Солдаты, разобрав ножи, приняли боевые стойки. Приготовились.
- Приступить к упражнению,- отдал команду сержант. И на беззащитного лейтенанта конвейером пошли вооруженные солдаты.
Это легкое упражнение. Базовое. Предназначенное для разминки. Смысл его: привыкнуть к большому количеству вооруженных людей, и закрепить основные навыки работы с ножом.
По одному, но непрерывно солдаты шли на Джона, и каждый наносил удар.
Командир защищался.
Уйти в сторону. Перехватить руку. Выпад. Ударить ногой в пах. Следующий.
Полный контакт! Ни каких поблажек!
Обороняющийся был без брони, все остальные защищены, поэтому командир бил в полную силу. Не церемонясь. Так что руки в кровь.
Отбить ногой нож. Ударить кулаком в висок, защищенный шлемом. Следующий.
Все движения доведены до автоматизма. На каждого противника один удар, в крайнем случае, два, потом противник должен быть либо выведенным из строя, либо убитым. В данный момент это определял инструктор.
Ударить ногой в живот. Рукой отбить нож. Кинуть человека мордой вниз. На землю. На горячий песок пустыни.
Это вам не спортивные соревнования, на мягких матах и с игрушечным оружием. Все как по настоящему. Условности лишь самые необходимые, ведь бойцы должны научиться сражаться, а не калечить друг друга. Но и матов хватает.
- Ах вот тебе сука.
- На получай.
- Вот бля, мордой то в песок нах...я?
Здесь оружие самое настоящее, если нож, то остро заточенный. Платок в воздухе разрубает. Если пистолет или винтовка, то с боевыми патронами и снятыми предохранителями.
Солдат должен привыкнуть к виду боевого оружия. Он должен четко осознавать, что нож в руках спарринг- партнера не игрушечный и может действительно его поранить или даже убить. Только таким образом, на тренировках, подчиняют себе свой страх перед вооруженным противником и потом в бою, не трусят.
Почему страх именно подчиняют? Да потому что не боится только сумасшедший. Нормальный человек всегда боится того, что ему угрожает. Но только смелый умеет этим страхом управлять и использовать его себе во благо. Вот и все. Научи труса управлять своими страхами, и он превратиться в горного льва.
Первый, второй, третий...
Пустошь не прощает слабости. Солдат Новой Калифорнийской Республики должен быть сильнее самой пустыни.
Восьмой, девятый, десятый.
Пот заливает глаза, бойцы наседают. Сил остается все меньше и меньше, а ошибки совершаются все чаще и чаще. Хотелось отдохнуть. Посидеть. Выпить воды. Но мир рухнул. Сузился. Сократился до простых движений.
Уйти. Ударить. Пнуть. Блокировать.
Лейтенант устал.
И бойцам было не легче. Щупленький да дохленький на вид командир своими кулаками, словно железными молотами, сбивал их с ног. Хрясь! И полетели звездочки в глазах серебряные.
А инструктор паршивец. Следит. Высматривает, каждую ошибочку в журнал записывает. В конце месяца он этот журнальчик в бухгалтерию отнесет и девочкам-машинисткам отдаст. А они то, что он там нацарапал, в компьютер введут и зарплату в соответствии с "заслугами" пересчитают.
Поэтому нехалявят бойцы. Знают - пожалеешь друга сейчас, а тебе потом эта жалость боком выйдет. Долларом по карману ударит, или того хуже, смертью товарища в бою обернется. И потому бьют они в полную силу. Как в жизни. Как будто лейтенанта враг первостатейный.
К сержанту подошел дежурный по штабу полка и что-то сказал.
- Отставить! - голос сержанта вырвал Джона в другую реальность.
Смит тоже отдал честь и посмотрел на сержанта. Тот понимающе кивнул и, отвернувшись, сказал:
- Господа. Мы пока продолжим. Мистер Ноллэ отдайте нож. Вы следующий.
Он уже забыл о существовании лейтенанта.
В штабе царил обычный канцелярский бардак.
Половина служащих была на обеде, вторая половина делала вид что работает, и лишь ничтожный процент действительно работал. Бюрократия неистребима, так же как крысы, мутанты или люди.
Командир разведывательной роты капитан МакГуэн непосредственный начальник Джона, поднялся из-за стола, когда тот вошел в кабинет.
- Здорово лейтенант, - капитан протянул руку, - присаживайся.
Джон пожал руку, и присел на краешек стула.
- Добрый день сэр.
Друг друга они знали давно. Ходили вместе в рейды, да и вне службы общались. Но на работе лейтенант соблюдал субординацию. Да и капитан не понял бы от подчиненного всяких вольностей.
- Значит так, - капитан не стал ходить вокруг да около, - есть дело для тебя и твоих ребят.
Он протянул Джону увесистый пакет, который тот, расписавшись в ведомости, взял. Взвесил в руках. Спросил.
- Что за работа?
Он знал, что все подробности предстоящего дела находятся в этом пакете, с грифом ДСП - для служебного пользования. Обычная процедура. Но капитан тоже был в курсе событий и мог в общих чертах рассказать о задании. И МакГуэн рассказал.
- Ты слышал о бандите называющего себя Пустынный Лис?
О нем Джон не слышал. Никогда. И в этом не было ни чего удивительного. В пустоши каждый день появлялись новые банды, главари которых были все сплошными пустынными - лисами, королями, богами или генералами. Просто какой-то парад психоневрологического диспансера.
Капитан продолжил, после того как Джон пожал плечами.
- Так вот сей деятель неделю назад, ограбил караван идущий из Реддинга, после этого в течении недели, разграбил и сжег дотла три деревушки находящиеся под нашей юрисдикцией. Понимаешь?
Лейтенант понимал.
Караван с золотом - фигня, в Реддинге этого добра валом. А вот деревни это серьезно. Это наезд. Дерзкий и наглый.
Новая Калифорнийская Республика начиналась с одного города, и постепенно в ее состав входили другие населенные пункты, в основном деревни. Как-то само собой произошло разделение. Город стал сосредоточением военной, технической и научной мысли, а деревни потребляя плоды этих мыслей, давал взамен продукты. Сам город пищу почти не производил.
Разграбление деревень это очень серьезный удар по имиджу НКР как защитника своих земель, и поселений. Хрен с тем имиджем, но вот поставки продовольствия дело нешуточное. Если срочно не принять меры, и не наказать преступников, последствия могут быть катастрофичны.
Деревни перестанут верить, что НКР может их защитить. Следовательно, перестанут сотрудничать, это уменьшит поток продуктов в республику. НКР в свою очередь, замедлит развитие. Это приведет к ослаблению ее позиций в пустоши, что снизит обороноспособность подконтрольных ей поселений, те начнут выходить из состава НКР. Перекидываться под защиту Нью-Рено, Хаба, или Города-Убежище, тем самым еще сильнее ослабляя республику. И пружина закрутиться. Проблемы начнут нарастать как снежный ком. А там и до развала рукой подать.
- Доставить его живым? - спросил Смит.
Капитан кивнул.
Это тоже было понятно.
Танди - какой бы старой каргой она не стала - правителем была хорошим. Стабильным. При ней республика процветала. Но из-за нападений кресло под ней качнулось. Качнулось не сильно, но этот сигнал может быть предвестником бури. Необходимо выяснить что происходит, а для этого нужны живые свидетели, которые прольют свет на происходящее.
Причин происходящего может быть несколько.
Первое - происки Нью-Рено, Хаба, Города-Убежище и так далее. Правители этих городов могли вложить оружие в руки бандитов, даже если с ними у НКР установлены дружеские отношения. В мире большой политике друзей нет. Есть союзники, которые сегодня друзья, завтра товарищи, а после завтра враги. Если копают они, то надо выяснить - кто и зачем.
Второе - даже внутри благополучной республике есть силы, спящие и видящие себя на месте Президента. И многие из этих сил воспринимают демократию как атавизм. Демократия, диктатура - неважно. Важно другое. Перемена власти это всегда кровь. В большей или меньшей степени. Чем серьезнее перемены, тем больше крови. Поэтому если проблемы внутри республики, то эти проблемы надо как можно скорее решить. Не допустить смены власти, предотвратить смерти мирных граждан.
И, наконец, третье - самое невероятное! Пустынный Лис действует самостоятельно! (Смешно! Но и этот вариант сбрасывать со счетов не стоит). Тогда он либо дурак, либо очень смелый (что в данной ситуации является синонимами), раз пытается пинать тигра в зубы. Этого шакала надо скорее нейтрализовать, что бы другим неповадно было.
Естественно, Лис это лучший свидетель. Он даст всю необходимую информацию, или позволит ухватить за кончик нити ведущей к первопричине происходящего. Поэтому он должен быть доставлен живым и невредимым.
То, что бандит не захочет делиться знаниями, Джон даже не рассматривал. В НКР хорошие следователи. Они всегда получают, что хотят.
Смит встал.
- Разрешите приступать?
- Приступай. Через тридцать шесть часов выступаешь. Я пошлю за твоими ребятами, перевожу вас на казарменный режим.
Лейтенант кивнул и вышел за дверь.
Капитан вызвал дежурного.
В специальной, кондиционируемой комнате Джон распаковал пакет.
Там были все данные, которые следователи накопали на банду Лиса. Ну, или почти все, кроме тех которые не потребуются для проведения операции.
Фотороботы, фотографии бандитов, биографии тех, кого удалось идентифицировать, их психологические портреты, боевой опыт. Численность банды, внутренняя иерархия, состав и количество вооружения, качество вооружения, средства передвижения. Карты мест обитания банды.
Собственно с этим были проблемы, удалось установить только одно место расположение. Это база в трехстах пятидесяти километрах на юг от города Новой Калифорнийской Республики. Ее удалось найти по чистой случайности и сфотографировать с вертиберда. Как следователи выяснили, что это она оставалось загадкой, которую командир знать не хотел. В разведке меньше знаешь, лучше спишь.
Лис после разграбления последней деревушки, двигался туда, и будет там примерно через сорок восемь часов. Опять Смит подивился информированности следствия. Не иначе, как в банде сидит стукачок!
Задача группы состояла в том, что бы незаметно подойти к базе и аккуратно извлечь "объект". Целым и невредимым.
Пришли ребята.
Джон успел разобраться с документами. Разложил их по степени важности, бегло ознакомился с биографиями преступников, в общем, имел представление, с кем и чем придется столкнуться.
Началась работа.
Разобрали, как подойти к базе, где выставить наблюдательные пункты, откуда напасть, разработали позывные внутри группы. Продумали пути отхода, если операция завершиться успехом. Продумали пути отхода, если операция провалиться. Расписали действие каждого человека. Подготовили план А, В, С, наметили действие людей если что-то пойдет вне плана. Наметили точки выброски. Точки эвакуации. Согласовали с летунами.
Дальше.
Сколько оружия с собой взять? Какого? Сколько боеприпасов к нему, сколько пищи, воды, медикаментов?
Работали до ночи. Бойцы специально сбивали суточный ритм, чтобы поменять режим день-ночь. Поэтому ночью приступили к укладки парашютов.
Перед казармой устроили парашютные столы, освещенные мощными прожекторами - длинные куски брезента, на которых укладывали купола. Хотя слово купол для парашюта типа крыло подходит мало. В них все наоборот. Особенно укладка.
Под пристальным взором сержанта по парашютно-десантной подготовке, закрепили колышками стропы и приступили к работе.
Сержант между столами ходит, каждую складочку проверяет. Ни чего от него не скроешь! Если что не так заставляет все переделывать. Но и разведчики не лыком шиты, не один десяток прыжков за плечами! Не ошибаются! Только и слышно от них:
- Сэр! Делиться!
Сержант подойдет, посмотрит. А боец показывает ему, что стропы равномерно в пучки собираются, инструктор кивает. Значит все в порядке. При раскрытии купола стропы, как солдаты в строю свои места займут. Не перепутаются. Дадут парашюту равномерно наполниться.
Ближе к утру приступили к подготовке снаряжения. Чистили оружие. Набивали патронами автоматные обоймы и пулеметные ленты. Снаряжали десантные ранцы и разгрузочные жилеты.
Решено было взять по триста патронов на ствол для автоматов, по тысячи - для пулеметов. Кроме того, каждый нес по одноразовому РПГ, взрывчатку, гранаты и мины направленного действия.
Вес на каждого разведчика приходился не малый с учетом того, что только одна тысяча патронов к АК-47 весит шестнадцать килограмм. Можно конечно взять М-16, но в условиях пустыни АК надежней, проще и самое главное быстрее в обслуживании. Для разведчиков временной фактор очень важен.
Ради правды стоит заметить, лейтенант вообще был патриотом. Он всегда считал, что изготавливаемые в НКР автоматы великого американского инженера Михея Калашникова образца одна тысяча девятьсот сорок седьмого года - лучшие в мире! Не то, что какие-то ненадежные и жутко дорогие М-16.
В десять часов утра легли спать.
Казарму закрыли. Перед ней выставили караул, следивший, что бы ни кто не нарушал покой. Сон рейнджера, перед выходом на боевое задание - священная корова. Даже президент не мог его потревожить.
19 сентября 2245 года. Десять часов вечера.
Дежурный открыл казарму.
Он не кричал. Не трубил в рог. Не барабанил по койкам. А просто подходил и теребил каждого бойца по плечу. Негромко, но настойчиво говорил, что пора вставать. Как добрый родитель в детстве!
Солдаты просыпались, умывались, "завтракали" и начинали снаряжаться.
Наверное, космонавты перед выходом в открытый космос одеваются не так тщательно!
На нижнее белье надели боевой комбинезон, песочного цвета. Он маскирует разведчика в пустыне, защищает его от радиации, газов, холода, жары и мелких осколков. Этот комбинезон чудо довоенных нанотехнологий, надежно изолирует от внешнего тепла, и выводит наружу тепло излишнее - от тела солдата. При этом влагу, выделившуюся с потом и дыханием, прогонял через специальный фильтр и сохранял в емкости на спине.
В такой одежде днем в пустыне не жарко, ночью не холодно и расход воды сокращается. А вода это большой вес, но без нее не куда. В пустыне можно воевать без чего угодно. Без оружия, еды, патронов, но не без воды. Без нее боец уже через несколько десятков часов становится трупом.
Потом одевалась боевая броня тоже продукт нанотехнологий, обеспечивающая четвертый класс защиты. Бронированные сапоги, бронежилет, бронешлем. И под конец разгрузочный жилет, и парашют.
Ранцы с пристегнутым личным оружием, несли в руках. Только перед самым прыжком, их пристегнут к снаряжению. Итого, вместе с парашютами, пятьдесят килограммов веса. Не мало.
Построились перед казармой. Командир еще раз проверил снаряжение каждого бойца. Если из-за плохо пригнанного ремня сорвется операция, в первую очередь спросят с него.
Подогнали грузовик.
- Начать погрузку, - отдал приказ Смит.
- По машинам! - вторил ему, заместитель командира, сержант Кэл.
Все завертелось.
Солдаты по забрасывали в кузов ранцы и запрыгнули следом. Заняли свои места вдоль бортов. Машина тронулась.
На аэродроме ждали дирижабли. Плоды сотрудничества с Братством Стали.
Двигатели шумят! Ветер по летному полю гуляет. Пилот к лейтенанту бежит. В планшет тычет, что-то кричит. Нервничает!
Не любит авиация с разведкой работать. Дело больно хлопотное. То подписку о неразглашении давай, куда летал, что делал, кого высаживал. То хвост приведут к месту эвакуации, так что дырки потом от пуль в баллоне считай. Другое дело блок посты обслуживать! Солдаты машину загрузили. Полетел. Прилетел. Опять солдаты машину разгрузили. А ты стой себе в тенечке, да наблюдай, что бы какой-нибудь охламон чего-нибудь не упер. Или с девочками- диспетчерами трепись, в декольте им заглядывай.
Красота!
Но Смит все понимает. Крики пилота мимо ушей пропустил, подписал ведомость полетную и опять приказ отдал. Через минуту тридцать бойцов сидели в брюхе гигантской сигары, которая медленно отваливала от причальной мачты.
* * *
Набрали высоту, пять тысяч метров.
Теперь ждать. До цели два часа лету. Бойцы уснули. Как говориться: солдат спит, а служба идет. Не в окно им же ей богу смотреть. За окном ночь беспросветная, да звездочки холодные. Спать только и остается.
* * *
Сирена вырвала командира из полудремы. Отблески красной лампочки проносились по салону. Солдаты просыпались.
Без суеты, но быстро, вставали. Пристегивали ранцы с амуницией. Готовились к прыжку. Все как обычно. Как сотни раз до этого на учениях и на боевых высадках.
До выброски пять минут.
Смит прошел к грузовому люку.
Солдаты защелкнули карабины на протянутом через весь салон тросе. Эти карабины двухметровыми фалами соединяли специальный прибор на парашютном ранце с дирижаблем. Когда парашютист покидал машину, то через два метра падения, фал, выдергивал чеку, взводя прибор. И если возникали непредвиденные обстоятельства, то прибор автоматически раскрывал парашют на высоте трехсот метров
А обстоятельства могу быть разные. То с земли обстреляют, то ногой кто-нибудь по голове звезданет. Ведь машину покидают все вместе, что бы разброс при посадке был минимальным. Не легка жизнь солдата! Ох, нелегка!
Красная лампочка сменилась на желтую, открылись створки люка.
Заложило уши, стало тяжелей дышать.
Солдаты построились перед люком.
Сначала самые тяжелые, за ними полегче, а за ними еще легче и так до самого легкого. Дело в том, что люди падают не в пустоте, а в атмосфере, и вес тела играет не последнюю роль. Чем тяжелее солдат, тем легче ему себя сквозь воздух продавливать, и следовательно он быстрее падает. Легкий человек падает медленней. Что бы тяжелые на легких не налетали, для этого все по весу встраиваются. Можно конечно скорость положением тела регулировать. Но попробуй! Порегулируй! Когда на тебе пятьдесят дополнительных килограммов весит.
Сирена разрывается. Орет! Глушит! По ушам бьет, страх во внутрь загоняя. Сколько не прыгай, а все равно на душе беспокойство тяжелое! Это нормально. Это хорошо. Тук -тук -тук. Тук -тук -тук. Стучит в голове кровь. Тук-тук -тук. Тук-тук -тук. Вторит ей сердечко. Последние секунды остались. Сейчас желтая лампочка на зеленую смениться и тогда....
Солдаты в бездну смотрят. Переговариваются, не глядя друг на друга. Ночь завораживает.
Зеленый.
Сирена, одуревшая, совсем с ума сходит. Командир ее перекрикивает.
-Пошел! Пошел!
И пошли! Пошли! Хорошо пошли! Последние первых выталкивают и сами за ними по инерции выходят.
Нет страха! В глазах безумие одно азартное! И крик командира.
- Пошел! Пошел!
Валяться бойцы в темноту бесконечную. Что бы на врага как снег на голову рухнуть. Давай родимые! Давай соколики! Не подведи!
Смит карабин защелкивает и последним в люк шагает. Сразу тишина наступает и легкость в теле неимоверная. Только ветер, приглушенный шлемом, в ушах свистит.
До земли шестьдесят секунд падения.
* * *
Парашюты зарыли на месте посадки, упаковав в специальные пакеты и заложив маяк. Зачем они это делают, никто не знал, но инструкция есть инструкция. Наверное, потом их подберут. Снаряжение дело дорогое и терять его республика не намерена.
Расчехлили оружие. Надели ранцы. Попрыгали. Подтянули ремни, что бы ничего не звенело. Еще раз попрыгали. Все в порядке. Выстроившись в колонну по одному - пошли.
Два бойца вели разведку на удалении пятьдесят метров впереди, и на пятьдесят метров в стороны, от основной группы. Еще два бойца так же на удалении пятьдесят метров прикрывали в арьергарде.
Тридцать человек шли на юг.
* * *
Через полтора часа головной дозор заметил врага. Группа находилась в двух километрах от базы.
Пулеметный секрет - расположенный на господствующей высоте, простреливал низину, по которой шли бойцы. Разведчики остановились. Залегли.
Это нормально. Наблюдательные пункты на удалении от базы, их следовало ожидать. Головной дозор определил безопасный маршрут, обхода и группа двинулась дальше.
Арьергард задержался. Они заминировали проход к пулеметной точке. Обезопасили тылы. Сейчас мины безжизненны, ведь противник будет менять караулы. А вот перед штурмом их взведут с помощью радиосигнала. Когда секрет поспешит на помощь, то нарвется на мины. "Клэйморы" - живых не оставляют.
* * *
В три часа ночи вышли к базе.
Провели разведку.
Скорректировали ранее разработанные планы с полученными данными.
Под покровом темноты закипела работа.
Как всякий профессионал, командир первым делом обеспечил безопасность. С обратной стороны барханов окопалось охранение группы, по два человека в южном, северном и западном направлении. Еще два человека отошли на километр по дороге ведущей к базе. Теперь за тылами и дорогой будет вестись круглосуточное наблюдение.
Остальные разделились на четыре группы.
Метров на десять ниже вражеских наблюдательных пунктов, по склону барханов появились выкопанные прямо в песке ямы, перекрытые специальной маскировочной тканью. В южной расположились пулеметчик и снайпер. В северной - командир группы, радист, и вторая пара пулеметчик - снайпер.
Группа захвата окопалась с запада. Недалеко от забора из колючей проволоки, предварительно обезвредив мины.
Штурмовая группа, ведомая заместителем командира взвода, расположилась с востока. Рассредоточилась, что бы ее нельзя было накрыть одним удачным выстрелом. На этих ребят ляжет основная тяжесть операции, они должны отвлечь противника, пока группа захвата извлекает "объект".
К рассвету все было замаскировано. Только наткнувшись случайно можно было определить, что в окрестностях базы окопалась группа спецназа.
Выставили охранение и легли спать.
* * *
20 сентября 2245г.
Лейтенант поменял позу.
Внизу без изменений. Бандиты как обычно пьянствовали, один из них, тот, которого звали Лысый, отошел в сторону по малой нужде. "Может мы ангелы-хранители", - подумал Смит. Ведь если не они лежать бы этому бандиту с оторванными ногами и истекать кровью.
Зашипела рация.
- "Браво один", я "Омега один" по дороге приближаются две машины.
Наблюдатели на дороге обнаружили цели.
- Внимание всем отрядам. Приготовиться. - отдал приказ Смит
А сам легонько толкнул, ближайшего к себе солдата. Тот тихо проснулся, встал и разбудил следующего, а тот следующего. Бойцы поднимались, проверяли оружие, тихо щелкали предохранителями и занимали свои места. "Землянка" просыпалась.
Из-за поворота выскочили два "Хаммера" и поднимая пыль, подъехали к воротам. Перекинувшись парой фраз с водителем первой машины, часовые пропустили их на территорию базы. Из машин стали выгружаться люди, Смит насчитал пятнадцать человек. Все вокруг забегали, засуетились, принялись разгружать автомобили. Со всех наблюдательных пунктов понеслись доклады.
- "Браво один" я "браво два" вижу цель.
- "Браво один" я "браво четыре" - цель обнаружена.
Смит и сам уже наблюдал за человеком в кожанке. Это был Пустынный Лис. Он стоял посреди двора и отдавал приказы. Рядом с ним находились два его заместителя. Они тоже отдавали приказы и следили за их выполнением. Эта торица являлась целью похода.
На базу вернулся хозяин. Привычная полуденная леность сменилась бурной деятельностью. Исчез алкоголь, пьяные стражники были заменены на трезвых, количество караулов удвоилось, появились караулы внутри базы, выставили охранения вокруг машин. Словом появился порядок.
Понаблюдав еще немного, командир дал отбой. Взять преступников среди бела дня не представлялось возможным. Их было больше и с этим нужно было считаться. Сейчас на базе находилось сорок пять человек, это почти в два раза больше чем разведчиков. А если учесть что восемь разведчиков находилось в охранении, и в бою принимать участия не будут, то превосходство в силах было более чем в два раза.