Полчаса назад Генри Чапмен перешёл условную границу между известными землями и неизведанными. На плече у него висело ружьё. За спиной был рюкзак с едой и прочими припасами. Он давно хотел сюда отправиться. Неведомое манило его. Он вечно мечтал о том, что таится за этими бирюзовыми сосновыми лесами. И вот Генри ступал по покрытой сухими сосновыми иголками почве, с каждым шагом приближаясь к краю леса. Со временем он заметил, что стало светлее. Оказалось, что это обрыв. С него открылся потрясающий вид. Эта была долина, по середине которой текла река, берущая начало немного правее от того места, где стоял Генри. Вокруг реки росла дикая лаванда. Долину окружал голубовато-зелёный сосновый лес. Вдали виднелись горные вершины, покрытые белоснежными шапками снега.
Решив, что когда проснется, то захочет увидеть ещё раз этот пейзаж, поэтому Генри разбил лагерь прямо там, где стоял. Насобирать сухих веток не составило труда. Вскоре наступил вечер. Яркое солнце садилось за горы, окрашивая вечернее небо в лиловый цвет. Генри развел костер. На ужин он приготовил себе яичницу с двумя колбасками и бутерброды с сыром.
На Лавандовую долину, как прозвал ее Генри, опустилась ночь. Пришла пора сна. Он разложил спальный мешок и лёг в него. Перед сном он задумался, что будет, когда он вернётся. Расскажет ли он другим об этом месте или сохранит в своем сердце. В любом случае, когда-нибудь в долину придёт цивилизация. Возможно, что исчезнут эти прекрасные леса; вместо лавандовых полей будут стоять людские дома; по асфальтированным дорогам будут ездить электромобили; дым из заводских труб скроет вершины гор; чистая река станет грязной. Но он, Генри Чапмен запомнит её именно такой. Когда он вернётся к людям, то больше сюда не вернётся. Он не хочет видеть того, что сделают с этим местом люди. С такими мыслями он заснул.
Проснувшись, Генри снова увидел пейзаж. С утра он казался другим, не таким, как на закате. Достав из кармана табак и бумагу, он ловко скрутил сигарету и закурил. Затем он спустился к реке, набрал в котелок воды и разжёг костёр, потухнувший за ночь. Завтрак состоял из каши и вчерашних бутербродов с сыром.
Днём Генри достал из рюкзака складную удочку и пошёл на рыбалку. Рыбы в реке было много. Но, поймав пару окуней, Генри вернулся в лагерь. Ему не зачем было ловить много. Всё таки река была рядом, а вне её рыба быстро портилась.
Когда Генри жарил окуней на ужин, то думал, что рыбалка здесь хороша. Возможно, что лучше чем где-либо. Закат снова окрасил в лиловый цвет небо, пересечённое розоватыми облаками. Ночью Генри быстро уснул.
Утром, жаря яичницу, он понял, что еды может не хватить. Придётся охотиться. Это была сделка с совестью. Он не хотел убивать зверей, живущих в здешних лесах. К слову, с рыбой подобных дилемм не было. Но зверей Генри считал выше рыб, считал, что у них есть душа. Тем не менее, он мог попросту не вернутся без еды.
К обеду он напал на след оленя. Следы копыт были крупнее тех, что он видел на родине. Они вели к дальнему краю долины и уходили в лес. Следуя им, Генри выследил его. Это был крупный олень, больше любого из тех, что Чапмен видел раньше. Рога походили на большую корону, придавшую оленю царственный вид. Генри медленно снял с плеча ружьё, прицелился, снял с предохранителя и нажал на курок. Прозвучал щелчок, но ружьё не выстрелило. Олень резко развернулся. Но вместо того, чтобы бежать от охотника, он бросился на него. Генри не успел среагировать, и олень проткнул его рогами. Медленно словно зная, что угроза миновала, олень вынял рога и побежал прочь.
Генри лежал у корней дерева. Он понял, что к ночи, а может и раньше, умрёт. Смерть пугала его, но вместе с этим он был рад тому, что эта прекрасная долина останется нетронутой ещё некоторое время, до тех пор, пока сюда не придёт ещё один искатель неизведанного.