|
|
||
На спор написанный текст... вернее, не столько на спор, сколько на заказ... | ||
Баллада об электричке (или рабочий день)
Каждое утро, часиков в семь, Когда солнце родится вновь, Не научившись отбрасывать тень, Как пионер я готов! Я знаю: ждет меня новый день, Многим хуже прежнего, Знаю, что будет работа и лень, Второе особо прилежное... Пыхтя и сопя, забывая курить, Километровыми шажищами, Человек, никогда не желавший жить, В толпе пойдет сродни нищему. Дойдя до перрона, вцепившись в билет, Будет смотреть поверх глав, Тех непонятных, тех, кого нет В театрах, музеях, стихах. Мерно качаясь, поезд придет И поглотит кишащую массу, Того, кто не смог, уже не пойдет, Билет оплачивать в кассу! Теснятся, как в стойле забытом, Продавцы, скопцы и рабочие, Мерея взглядом сердитым, Оставленный люд на обочине. Пихать локтями, тазом толкать, Ребенка, не старика! Будут противно, чтоб видела мать, На лавках покоить бока. И тот, не умеющий делать тень, Что смотрит на всех свысока, Поймет, что вновь испортился день, И жизнь опять не красна...
Вечер
День завершился, как сто других, - Отсутствием влажных мыслей, Народ устал, но не притих, Так не добравшись до выси. Я примерно такой же, как он, Толстый дядя с портфелем, Просто читаю не карманный том, И не раздался так сильно в теле. Зато мы идет, он пахнет, я - нет, Я не стоял в кабинетах, Если б хотел, все не дал мне совет, И ладно - посчитаю монеты. В сущности, ведь я ему никто, Я с ним в таких же связях, Я без портфеля, не ношу пальто, Зато у меня шея настежь! Вы для меня, гражданин, - никто, Хоть и не очень противны, Не надо толкаться, плевать в окно, И я не стану активным. Меж этими мыслями шли часы, Мы подбирались к станции, Милиционеры, не живы - мертвы, Но ходят и слушают рации. Торчат в темноте промокших плащей Колченогих столбов пальцы, Я не верю, что это толпа - людей, Похожи на неандертальцев... Зеленая лошадь, огнями звеня, Будто сейчас ее вижу... Тогда любой бы понял меня: Я понял, что всех ненавижу.
|