В доме их не оказалось. Хозяин и Женя обошли оба этажа, осмотрели все комнаты, заглянули в подсобные и технические помещения. Туркменский даже заглянул в туалет, зачем-то спустил воду и минуты две слушал, как наполняется бачок, а Хозяин по ходу дела навестил бар, в котором невинно позаимствовал сто граммов виски для внутреннего употребления. В общем, в итоге оба решили, что Иронические Сумасшедшие исчезли по-английски, не попрощавшись.
- Зачем они вам? - поинтересовалась Настя. Похоже, отсутствие двух участниц вечеринки ее не очень встревожило.
- На всякий случай, - ответил Николаич. - Они единственные, кого не было на веранде. Эти дамочки хоть и порядочные дуры, но они никогда не уходили молча. Да господи, от их трескотни у меня иногда уши пухли, а тут - вжик, и нету. Неспроста это.
Настя пожала плечами.
- Ну, может быть, вы и правы. Что планируете делать?
- Женька, подгони машину, поедем их искать.
Туркменский смущенно закашлялся, переминаясь с ноги на ногу.
- В чем дело, важняк?
- Видишь ли, Николаич, вот это, - он показал брелок с ключами, - все, что у меня есть.
- Как?!
- Вот так.
- А где машина?
Туркменский махнул рукой куда-то в сторону березовой рощи и улыбнулся, словно невеста, открывшая жениху свое богатое сексуальными подвигами прошлое.
- Ох, и понтов у тебя, важняк, кто бы мог подумать! Ладно, на моей поедем. Настя, будь на телефоне.
- Я спать хочу, Сергей Николаевич.
- Блин, ну, держи хотя бы телефон у изголовья.
- Хорошо.
На веранде Хозяин и Туркменский встретили Сашу Белых. Он наблюдал за работой грузчиков, которые уже упаковали тело Радиолы Барабановой в черный пластиковый пакет и собирались погрузить его в тентованную "Газель".
- А ты чего здесь? - поинтересовался Женя.
- Я хотел с вами. Не помешаю?
- Валяй, - ответил Кунц. - Только хочу предупредить, что...
- Все это останется в пределах Недоделкинского Кольца, - улыбнулся Саша.
- Молодец, врубаешься.
- Не впервой.
Они постояли немного возле черного пакета с трупом. Хозяин склонил голову, пробормотал что-то себе под нос, Туркменский встал по стойке смирно, отдал честь:
- Пусть земля ей будет водяным диваном с подогревом!
- Аминь. Всё, ребята, поехали!
Втроем через площадь Хмелевской и по Экономической улице они пешком добрались до здания администрации поселка, прошли в ведомственный гараж. Пока Николаич возился со своим "Лэнд Крузером", Женя и Саша курили у ворот. Туркменский угрюмо молчал, не пытаясь завести даже хоть какое-то подобие светской беседы.
Вскоре Хозяин подогнал машину.
- Прыгайте!
- Ты столбы считать не собираешься? - поинтересовался Туркменский и запрыгнул на переднее сиденье, обогнав Сашу.
- Не ссы, Сапармуратов, у меня автопилот как на Боинге!
Это действительно было так. Несмотря на количество выпитого и съеденного, Кунц вел машину будто по пустынной взлетной полосе. Вихрем промчавшись по ночному переулку Экономического Квартала, джип вылетел на широкую дорогу, ведущую к мотелю.
- Куда мы, собственно, едем? - спросил Туркменский, балуясь кнопками на панели магнитолы.
- Эти сучки снимали номер в гостинице недалеко от "Агаты". Игорек или Витька Степанцов могли их видеть.
- Слушай, Николаич, а почему ты не взял с собой Пса? Он мог бы нам пригодится.
- Ты хочешь соскребать мозги наших подозреваемых с асфальта? Он ведь без АКС на дело не выезжает, начинает палить во все стороны на каждый чих.
- Да, точно...
Хозяин доехал до конца забора и свернул к воротам. Впереди маячили огоньки ресторана "Агата".
- Там как раз Содом с Гоморрой начинаются, - заметил Туркменский, - боюсь, как бы нам у Степанцова не зависнуть на всю ночь.
- Да, он широкой души человек, - согласился Хозяин. - Кстати, у него глаза как у хищника, поэтому если он видел этих двух мандавошек, то наверняка запомнил.
Машину тряхнуло на какой-то кочке, и Туркменский, который никогда не обременял себя мерами безопасности, больно ударился головой.
- А, бля!!! Николаич, что за дороги у тебя?! Куда ты деньги деваешь?
- Держаться надо! - рявкнул Хозяин. - Деньги считать он будет, умник. Твое дело - в казну их складывать, а остальное - моя забота!
Туркменский не стал развивать дискуссию, только, почесывая лоб, прошипел себе под нос:
- Заботливый ты наш...
Джип подъехал к зданию кафе. Мест на парковке не осталось, вся небольшая асфальтированная площадка была забита легковушками, микроавтобусами и фургонами дальнобойщиков. Остановившись перед бампером чьего-то смазливого "Матиса" светло-зеленого цвета, Хозяин начал давить на клаксон.
- Где эти дармоеды?!
Охранник в камуфляже нарисовался через несколько секунд. Козырнув Хозяину, он принялся высматривать место для джипа, но Николаич был слишком возбужден, чтобы позволить себе ждать. Он вышел из машины, бросил парню ключи.
- Припаркуй! Да так припаркуй, чтобы я ее нашел и спокойно выехал. Не справишься, уволю к чертовой матери!
Увидев ужас в глазах парнишки, Саша Белых все же рискнул обратиться с вопросом к Туркменскому.
- Он охранников мотеля может вот так запросто увольнять?
- Угу, - мрачно кивнул Женя, - и не только их, и даже проще, чем вот так запросто.
В кафе на всю мощность 200-ваттных акустических систем гремел скрипичный "Чардаш" Монти, и еще на входе у гардероба Саша понял, что народу в зале набилось не меньше, чем в рейсовом автобусе в утренний час пик. Табачный дым застилал глаза, каждый свободный квадратный метр в холле был занят курильщиками разных полов и возрастов. Завидев Хозяина, народ будто цепенел, каждый торопился его поприветствовать - если не словами, то хотя бы улыбкой, и было видно, что сквозь эти улыбки пробивается лед.
- Сергей Николаевич, какая неожиданность!
Со стороны лестницы, ведущей на второй этаж, к ним спешил полный лысеющий мужичок лет сорока пяти в расстегнутой рубашке и джинсах. Судя по выражению лица, он либо только что удачно посетил туалет, либо отодрал секретаршу на столе своего рабочего кабинета.
- Виктор, у меня к тебе пара вопросов, - без лишних сантиментов начал Хозяин. Степанцов сменил радушную улыбку на деловитую сосредоточенность со сверхзвуковой скоростью.
- Ко мне в кабинет?
- Нет, можно и здесь. - Хозяин взял Степанцова за плечо. - Короче, Витя, от нас ушли не попрощавшись две метелки. Одна рыжая, другая темненькая, обеим где-то за тридцать.
- Что-то унесли?
- Нет, кое-что оставили после себя. Ты должен их знать, они часто бывают здесь, заезжают в поселок по делам. Видел их сегодня?
Степанцов тянул с ответом, изучал висевшую на стене возле гардероба картину с изображением черной икры в окладе иконы.
- Витя!
- Да, они здесь были, - будто отвлекшись от своих мыслей, ответил управляющий. - Ушли полчаса назад.
- Чем они здесь занимались?
Степанцов пожал плечами.
- Ну, в принципе, ничем особенным. Купили в баре литруху, потрепались с Игорьком и уехали.
- Игорек тоже был здесь?
- Да, полчаса назад еще был, но сейчас он, наверно, уже дома... - Виктор сделал паузу и придвинулся поближе к Хозяину, чтобы шепнуть ему на ухо якобы конфиденциальную информацию. - Игорь сегодня не в духе.
- Ну и что?
- Да нет, ничего, но я таким его никогда не видел. Он и парой слов ни с кем не перебросился за целый день, только с твоими метелками.
- Может, перебрал вчера?
- Эка невидаль! Он через день перебирает, и ничего. Тут дело, наверно, вот в чем. - Степанцов придвинулся еще ближе. - Утром его чем-то загрузил отец Онуфрий.
- Чем?
- Трудно сказать, но мне кажется, что-то они решали по бабкам.
Хозяин почесал нижнюю губу.
- Понятно... Так значит, говоришь, метелки пообщались с Игорем и упороли?
- Да. Взяли водки и уехали. Кстати, и номер в мотеле они сдали еще в полдень.
- На чем уехали? Куда?
- На своей "Нексии". Куда, не знаю, но в сторону трассы. И, знаешь... они не были похожи на дамочек, которые несутся впереди своих трусов, уходя от погони.
- Угу. И больше тебе нечего добавить?
- Абсолютно.
Хозяин снова почесал нижнюю губу. Он явно не знал, как поступить дальше - продолжить расспросы или отпустить Степанцова на все четыре стороны.
- Ладно, спасибо за информацию.
- На здоровье.
Кунц отошел к стойке гардероба, потер глаза. Он чертовски устал, ему хотелось спать... Но еще больше ему захотелось напиться. Иронические Сумасшедшие уже за пределами городка и гнаться за ними поздно. А Игорь никуда от них не денется.
- Твою мать, Витек, найди нам свободную кабинку и принеси водки.
Степанцов кивнул и знаком предложил гостям следовать за ним.
Они вошли в зал. Саша получил возможность воочию убедиться к точности своих предположений. Народу в зале набилось немыслимое количество. За каждым из десяти столиков группировалось человек по двенадцать - сидели на коленях у приятелей, на корточках, а то и просто на полу (это касалось тех, кто уже давно не представлял, сколько выпил и где находится). У барной стойки справа, тянувшейся по всей длине зала, плечом к плечу сидело еще человек тридцать, все галдели, курили, кто-то ронял бокалы с напитками на пол и бросал окурки мимо пепельниц. Саша заметил в дальнем углу зала две пары обнаженных женских грудей, к которым тянулись блестящие от пота руки. Девушки только повизгивали. Маленькая сцена в углу зала пустовала, но вокруг нее носился какой-то суетливый парень, выставлял микрофонные стойки и подключал провода. Очевидно, скоро ожидался какой-то концерт.
- Что я и говорил! - крикнул Туркменский Саше прямо в ухо. - Самая настоящая Гоморра! Скоро начнется полный стриптиз!
Саша промолчал.
Управляющий Виктор Степанцов провел гостей мимо барной стойки в ближайший угол зала, где располагались три отдельные кабинки с дверцами-калитками как в салуне Дикого Запада. Они вошли в одну из них.
- Молодые люди, добрый вечер, - поприветствовал Кунц тройку мужчин, мирно поглощавших водку под маринованные грибочки. - Я надеюсь, вы не будете сильно огорчены, если я мы здесь приземлимся ненадолго?
Как ни странно, его более чем агрессивное предложение не встретило ни отпора, ни даже легкого ропота.
- Николаич, нет вопросов! - ответил один из "молодых людей", которому на вид было хорошо за пятьдесят. Двое других, не намного моложе, без разговоров достали салфетки и, обтерев губы, потянулись к выходу.
- Ваши неудобства будут компенсированы, - сказал Хозяин и, обратившись к Степанцову, добавил: - Витя, налей им за счет заведения по триста пятьдесят.
- По пятьсот! - возразил изгнанный из кабинки "молодой человек".
- Хорошо, четыреста и три бумажных пакета.
- По рукам!
Когда посторонние покинули помещение, Хозяин уселся в центр кожаного диванчика, а своим спутникам велел усесться по бокам. Степанцов продолжал стоять у калитки, словно услужливый официант, не хватало только полотенца на согнутой руке.
- Что будете пить?
- "Абсолют", - велел Хозяин.
- Мы так быстро ехали сюда, чтобы выпить? - рискнул вмешаться Туркменский. - Могли бы и у Кирпичной остаться.
- Все нормально, важняк, - отрезал Хозяин. Он был совсем уже не в духе. - Мочалки ушли с концами, и гнаться за ними нет никакого смысла. Мне очень выпасть в осадок...
Степанцов выглянул в зал, чтобы распорядиться насчет заказа. Вскоре девушка с белом передничке принесла бутылку и закуски, расставила на стол, улыбнулась и даже вильнула попкой напоследок. Впрочем, никто на нее и не глянул.
- Ну, и что теперь? - спросил Туркменский, придвинув к себе рюмку.
- Лехаим, братья. Помянем нашу стабильность.
Хозяин посмотрел на часы. Третий час.
8
Настя Кирпичная разделась догола и направилась в душ. Рабочие только что увезли тело Барабановой, предварительно отдав квитанцию на имя Сергея Николаевича. Теперь в доме было тихо и пустынно, и Настя, по обыкновению, решила погулять нагишом. Сбросив одежду на диване в гостиной, она потянулась, зевнула, оглядела комнату.
- Господи, какой же срач!
Прибираться ей не хотелось. Завтра утром она вызовет горничную, чтобы та навела здесь порядок, а вечером поедет в Столицу узнать, нет ли для нее работенки.
Душевая кабинка находилась на втором этаже. Проходя мимо большого зеркала возле лестницы, Настя остановилась и окинула себя с ног до головы безучастным взором. Несмотря на то, что в свои тридцать семь лет она была еще очень ничего - гораздо более "ничего", чем ее соседки - Насте совсем не хотелось использовать свои прелести по назначению. Голова создана для того, чтобы ею думать, руки, чтобы ими держать кружку кофе и сигареты, ноги - чтобы ходить, на заднице нужно сидеть, а вот это... Хм, ну, вот это пушистое недоразумение, которое украшало центр композиции, приспособить к чему-либо продуктивному было крайне сложно. Настя много лет пыталась это сделать, но пришла к выводу, что в расследовании громких убийств скрытое между ног "сокровище" ей ничем не поможет. К счастью, Кеша Грязнов с этим давно смирился.
Она поднялась на второй этаж, вошла в ванную комнату, открыла дверь душевой кабинки. У нее не было джакузи, как у Машки или Евросиньки, да и ванна у нее была самая обычная, чугунная, зато Кешка подарил ей душевую кабинку, какие она видела в американских фильмах, и с тех пор она мылась только в ней.
Протянув руку к лейке, Настя замерла. Ей показалось, что с первого этажа донесся какой-то звук. Несколько секунд она прислушивалась, но затем расслабилась. Там, внизу, могло быть что угодно - дверца скрипнула от ветра, форточка стукнула о раму, бумажку сквозняком сдуло со стола... Настя уже ничего не боялась после своих нашумевших дел: с киллером Астериксом, который чуть не трахнул молодую сотрудницу Петровки Настю Кирпичную прямо в ее собственной квартире, и с Клоуном по прозвищу Золотой Ключ, который был готов трахнуть ее мужа в загородном сарае, если она, Настя, не всадит пулю ему, Клоуну, прямо в лобешник.
Она вошла в кабинку, закрыла за собой дверцу и включила кран. Через секунду по дому разнесся стон наслаждения:
- А-а-а-а-а, Колобо-о-ок, су-у-ука...
Поливая себя холодной водой, Настя размышляла о сегодняшних событиях. У нее в голове крутились два варианта: либо убийца пришел со стороны, сделал свое дело и исчез, либо убийца - кто-то из них. В первом случае следствие сразу зайдет в глухой тупик, а во втором открываются такие перспективы - мама, не горюй! Если кто-то из их блатной компании решил убрать себе подобного, то это означает начало довольно неприятного процесса, который именуется "переделом сфер влияния" (или "вливания", что также не далеко от истины)...
В доме опять что-то грохнуло, где-то уже рядом, на лестнице или здесь на втором этаже. Настя выключила воду, прислушалась. Тишина. Очевидно, ей снова показалось. Когда работает душ, а вода хлещет тебе на голову, часто возникают такие звуковые эффекты, будто падает шкаф или кто-то долбит в дверь тараном. Настя снова повернула кран.
...Так, кто мог убрать Радиолу и зачем? Со слов Вани Кукушкина, с которым Настя успела коротко переговорить, когда Барабанова вышла на террасу, в гостиной сидели все, кроме Туркменского, Пса, Пандорова и этого пучеглазого гостя Саши. В комнате оставались две Иронические Сумасшедшие, Ваня, Машка, Евросинька и Хозяин. Закончив рассказ, Николаич вышел и где-то пропадал минут десять (раз!), Иронические пошли гулять (два!), сам Ваня Кукушкин не нашел себе занятия (три!), Евросинька болталась без дела (четыре!). Впрочем, Рюрикову Настя слышала у себя на втором этаже, да и не похоже, чтобы так визжавшая от ужаса женщина сама была убийцей.
Итак, что мы имеем? Странную надпись на руке Барабановой и трое подозреваемых, не считая тех, что во дворе стреляли по консервным банкам - тот состав еще надо уточнить. Кто же из них?
И зачем?! Каковы мотивы?!
Настя повернулась лицом к двери кабинки... и закричала. Сердце ее едва не выпрыгнуло из груди, а лейка выпала из рук, больно ударив по ноге.
За дверью кто-то стоял.
Мужики успели выпить по три рюмки водки и разливали по четвертой, причем физические кондиции Туркменского намекали на возможность еще одной бутылки "Абсолюта" - Женя уже не помнил, как они здесь оказались, и все время порывался выйти в зал потанцевать.
- Сиди, важняк! - одергивал его Хозяин, силой усаживая на диван. - Твое время еще не пришло.
- А когда придет мое время? - ворчал Женя, глядя на Хозяина из-под насупленных бровей.
- Скоро.
На небольшую сцену ресторана тем временем вышли эстрадные артисты. Два разновозрастных и бесполых существа вытянулись у микрофонных стоек, попробовали звук - "Раз, раз, сосисочная закусочная!" - и без предупреждения начали петь. Один из них бил по струнам какой-то весьма дешевой на вид гитары, второй приплясывал, как коренной африканский масай. Оба активно открывали рты, но артикуляция порой не совпадала со звуком. Песни были обычные попсовые, что-то о шарманке и платонической любви на родных просторах под грохот прокатного стана и звон монет.
- Кто это? - спросил Саша у Хозяина.
- Полторы Звезды, - махнул рукой тот. - Наши местные артисты, выступают на всех концертах, банкетах, юбилейных вечерах и праздничных программах. Каждую неделю выезжают в гастрольный чес по поселку, получают музыкальные премии от нашего худсовета. Откровенно говоря, затрахали. В течение года еще куда ни шло, под пиво как-то потянут, но в новогодние праздники от них нет никакого спасения. С ними еще Юморист иногда выступает, так втроем они просто до блевотных судорог доводят...
- А чего ж других не найдете?
- Пипл хавает, Саня. К счастью, мне этих двоих на всю жизнь хватит, да еще и внукам останется. А им самим тоже благодать - делиться ни с кем не надо, сами себе короли. Выступать-то больше все равно негде, кому они на хрен нужны по ту сторону забора!
- А что за Худсовет, кто возглавляет?
Хозяин посмотрел на своего гостя с таким выражением, будто запустил зубы в грейпфрут.
- Александр, вы меня озлобляете. Кто ж еще кроме меня? Им же надо площадки предоставлять, деньги платить, медальки и премии все эти дурацкие опять же на моем балансе. Я ж тут у них и завхоз, и худрук, и замполит. Все приходится делать самому, ничего без меня не могут.
Саша ничего не сказал, только отметил про себя, что Николаич не был похож на человека, которого тяготит обязанность выполнять десятки различных функций.
Публика воспринимала выступление Полутора Звезд на удивление восторженно. Немногие трезвые могикане даже вышли танцевать перед сценой, остальные пытались донести свой восторг до исполнителей с помощью несвязных выкриков и поднятых вверх рук.
- Им, похоже, действительно нравится, - сказал Саша.
- Я же тебе говорю, что им все нравится. Другого-то все равно не видят.
Саша посмотрел на часы. Было половина четвертого ночи.
- Что вы думаете об убийстве, Сергей Николаевич?
- Да думаю кое-шо...
Было видно, что Кунцу не очень-то хочется говорить с ним на эту тему. Но отмалчиваться он не мог, поскольку Сашка был непосредственным участником событий, как и все остальные.
- Помнишь, я говорил о версии, которая у меня имеется? Так вот. - Хозяин покосился на Туркменского, но тот молча смотрел в зал и не проявлял ни малейшего интереса к разговору. - Вчера я встречался здесь с отцом Онуфрием, это наш местный патриарх, властитель душ. Он имел дерзость пригрозить мне чем-то ужасным, если я не перестану поглаживать по холке своих дармоедов.
- И что из этого следует?
Хозяин стряхнул пепел с сигареты.
- Может быть, ничего и не следует, обычное ворчание духовенства. Но, возможно, что-нибудь за этим и стоит. Понимаешь, Онуфрий очень не прост, очень...
Хозяин вздохнул и больше ничего не добавил к этому тезису. Саша давно приметил, что он вообще не любит отвечать на несколько вопросов подряд.
- А что за Манускрипт и Хранители, о которых...
Кунц поднял руку.
- Саня, забудь об этом. Местные сказки, которые рассказывают на ночь, как в пионерском лагере. Понимаешь?
- Кхм... да.
- Молодец. Сидим и пьем.
- Аминь! - отозвался Туркменский и поднялся с диванчика.
- Ты куда?!
- Пойду с народом пообщаюсь... тебе же самому некогда, ты же у нас... ик! - Он икнул.
Кунц ничего не сказал, только плотно сжал губы. Между ним и Евгением Туркменским временами пробегала какая-то черная кошечка, которую трудно было заметить невооруженным глазом, но Саша ее заметил.
Женя открыл дверцу и направился в глубину зала, покачиваясь на виражах. Его узнавали, подавали руки, кричали что-то непотребное, но вполне дружелюбное. Саша и Кунц наблюдали за ним молча.
- Женька, мать твою, иди к нам! - заорали с одного столика, уставленного недорогим вином. Здесь, судя по всему, отдыхали так называемые "экономические" - те, кто жил в Эконом-квартале, имел непыльную работенку и средние доходы.
- А-а-а, Туркменский, ищейка ты прокурорская! - поприветствовали его с другого столика, за которым расслаблялись "элитные" мужчины, кто-то из таких же высших милицейских сфер. На столе у них стоял весьма хороший коньяк. - Евгений Борисович, ползи к нам, впереди еще целая ночь!...
Женька только улыбался, хватался рукой за чей-нибудь стул и покачивался, как катер у пирса.
- Сейчас он найдет себе жертву, - сказал Кунц. - Либо жертва найдет его.
- И что будет? - спросил Саша.
- Увидишь.
Туркменский стоял, качался и оглядывал зал. Вопреки предположениям Хозяина, взгляд его блуждал поверх голов, ни на ком не останавливаясь. Возникало такое ощущение, что Женька собирается обратиться ко всем сразу. Он стоял еще около минуты, затем, наконец, поднял вверх правую руку, делая знак попсовым певцам замолчать.
Полторы Звезды проигнорировали его призыв. Тогда Женька поднял вторую руку и начал размахивать обеими, будто останавливая поезд.
- Ну, сейчас начнется, - сказал Кунц.
- Господа недоделанные! - прокричал Туркменский.
Его не услышали. Друзья, звавшие его за стол, смотрели на него с любопытством, все остальные просто не обратили внимания.
- Господа недоделанные придурки!!! - повторил он громче.
На этот раз обращение дошло до нужных ушей. Звукорежиссер убавил звук, Полторы Звезды опустили микрофоны и замерли.
- Граждане! Римлянцы! Друзья! - сказал Женя, посмотрев вокруг себя. - Знаете ли вы, как тяжела и неказиста жизнь попсового артиста?
Посетители рассмеялись. Кто-то посчитал это удачным тостом и начал чокаться рюмками.
- Вижу, знаете! - улыбнулся Туркменский. - Но вы даже не представляете себе, насколько тяжела.
Саша покосился на Хозяина и увидел, что тот уже не так равнодушно наблюдает за детективом. Глаза Кунца превратились в две китайские щелочки.
- Господа недоделанные, - продолжал "важняк", - вот вы тут сидите, жрете водку, слушаете эту поганую музыку... ик! - мечтаете о халяве, высоких гонорарах и виллах с бассейнами, и даже не знаете, что сегодня ночью... ик!
Кунц напрягся и пробормотал сквозь зубы:
- Неужели никто не остановит этого балбеса?..
-... что сегодня ночью все переменилось в этом мире! - закончил Туркменский. Послышались робкие аплодисменты. - Я хочу сказать, друзья, что...
Кто-то потянул его за рукав. Женя обернулся, увидел молодого волосатого парня в пиджаке и с кобурой на ремне.
- Кузя! - обрадовался "важняк". - Пропиваешь здесь свое жалкое пособие? Вот уж не ждал тебя увидеть в этом рассаднике бездельников!..
Толпа в ресторане смолкла, а сам Кузя густо покраснел. Сегодня день у него начался еще хуже, чем вчера: упражняясь в традиционной утреней стрельбе, он прострелил-таки окно соседского дома. Сосед - космический рейнджер, которому окончательно отказали в полетах в космос по состоянию психического здоровья - бросил в ответ гранату, и взрывом разнесло крыльцо Кузиного дома.
- Кузя-кузя-кузя, - протянул Туркменский, полностью сосредоточив свое внимание на незадачливом менте. - Какого лешего ты приперся в Недоделкино? Хочешь заткнуть за пояс Казанову?
Кузя молчал.
- А вот хрена тебе лысого, брат! - заявил Женя. - Повесишься ты с такой славой, сопьешься или сбежишь. Кстати, сам Казанова сбежал, и правильно сделал. Его оставшиеся дружки, эти Ляписы и Алибабаевы - кстати, не вижу, где они? - до сих пор тут сидят и пропивают остатки заработанного. Да ведь, народ?! Бежать надо отсюда!!!
Посетители уже не чокались, молчали, ждали какого-то логического развития. И оно случилось.
Бледный как простыня мент Кузя, совершенно забыв, зачем он потянул "важняка" за рукав, медленно вытер губы салфеткой и поднялся. Взгляд его не обещал дружеских объятий.
Кузя оттянул полу пиджака и молча вынул из кобуры пистолет. Передернул затвор. Приставил ствол ко лбу Туркменского.
- Стреляй, - любезно разрешил тот. - Только не промахнись.
На мгновение в зале, заполненном десятками людей, повисла такая тишина, что было слышно, как стучатся в стекло мотыльки. Саша Белых посмотрел на Кунца. Тот смотрел на все происходящее с плохо скрываемой усмешкой.
- Не ссы, - сказал Хозяин. - Кризис миновал, это уже цирк.
Кузя держал ствол у лба Туркменского и не решался нажать на курок. Ему, в принципе, было уже наплевать, что с ним сделают - ведь после сегодняшнего инцидента с соседом его точно вышвырнут за ограду Недоделкино - но что-то его останавливало. Лоб его покрылся испариной, плотно сжатые губы дрожали, хотя указательный палец, подлец, спокойно сидел на крючке.
В общем, момент был упущен.
- Сдулся, - сказал Туркменский и перехватил ствол. - Вспомнил правило не валить себе подобных, сынок, и побоялся его нарушить?
Кузя беззвучно заплакал.
- Ты никогда не станешь богатым и знаменитым, малыш, потому что ты боишься нарушать правила.
Туркменский вынул обойму и отдал оружие хозяину.
- Продолжай пить, сынок. Все продолжайте пить, братья и сестры, и да пребудет с вами сила!
Посетители зашевелились, зашушукались. Женя больше не удостоил их вниманием, развернулся и так же покачиваясь направился к своей кабинке.
- Что это было? - спросил Саша.
- Мастурбация, - ответил Кунц.
Саша больше не стал задавать вопросов. Он поднялся с дивана и откинул дверцу кабинки.
- Пойду отолью.
- Валяй.
Журналист вышел в холл, увидел там суетливого и чем-то озабоченного Виктора Степанцова и решил выйти на улицу. Там, на крыльце, в толпе курящей и пьющей пиво молодежи он чувствовал себя в большей безопасности. Он вынул из кармана джинсовой куртки сотовый телефон, набрал номер 0000 и стал слушать длинные гудки.
Человек за мутным стеклом душевой кабинки не двигался. Настя вжалась в противоположную стенку, не зная, куда девать руки, - прикрывать грудь или лобок - и собираясь с духом, чтобы подать голос.
- Эй, кто там? - наконец решилась она.
Силуэт не ответил. Судя по размерам, это был мужчина, и очень крепкий мужчина, похожий, например, на Пса Одет он был во что-то серое, с темным низом. В том месте, где у человека была голова, светились два красных огонька.
- Бешеный, ты?
Молчание в ответ. Левая рука человека поднялась, потянулась к ручке дверцы.
"Сейчас меня точно будут трахать!", - успела подумать Настя и затаила дыхание. Вся жизнь за секунду промелькнула перед ее глазами - учеба в юридическом институте, поступление на работу, нелепая свадьба с Кешей Грязновым и трупы, трупы, трупы. Больше ничего она почему-то не могла вспомнить.
Дверца открылась.
- Ффу, черт... - выдохнула Настя, и пульсирующая волна облегчения прокатилась по ее телу. - Ты с ума сошел, да?! Напугал до смерти!... Е-мое, блин, отвернись, я же голая!...
Это были ее последние слова. Перед самым носом у нее сверкнула сталь, и что-то длинное и горячее вонзилось в горло.
- Алло, ты меня слышишь? - спросил он тихо, и я понял, что у него вокруг полно свидетелей и он старается не привлекать к себе внимание. - Алло!
- Слушаю тебя, говори, - отозвался я после небольшой паузы
- Слава богу, я уж думал, ты про меня забыл.
- Да уж забудешь тут, как же. Я только не думал, что ты так скоро соскучишься.
Он промолчал, и я услышал на заднем плане чей-то заливистый смех.
- Я не то чтобы соскучился, я просто пока никак не въеду в здешний колорит. Все это начиналось как водевиль, но сейчас я не знаю, что это. У нас труп.
- Я в курсе.
- Может быть, ты в курсе, кто его автор?
- Пока нет.
Я говорил чистую правду, но он, казалось, не поверил мне, хотя и не сообщил об этом напрямую.
- А когда ты узнаешь?
- Я думал, ты узнаешь первым и поставишь в известность меня.
Он усмехнулся. Мы с ним продолжали игру, начатую несколько дней назад у меня дома: я разрешаю ему действовать самостоятельно, при этом делаю вид, что владею ситуацией, а он делает вид, что готов мириться с моим званием командира.
- Слушай, по-моему, они здесь все чокнутые! - сообщил он. - У них прямо под носом прикончили девку, а они поехали в кабак заливать тоску вместо того, чтобы приставить охрану к остальным. Здесь так принято?
- Ну, в общем, да. Я тебя предупреждал, это законы жанра.
- Понятно. - Он хихикнул. - Тебе-то легко рассуждать, сидишь там, полуночник, за кухонным столом, пузо почесываешь. Телевизор-то включен?
- Да.
- Что показывают?
- Только что прошли гонки "Формулы 1", Шумахер слетел с трассы. А сейчас Джонни Депп, какой-то ранний фильм, не помню названия. У него морда расписана как у индейца, в лодке какой-то лежит, в небо смотрит... Короче, что думаешь делать дальше?
- Что ты мне предлагаешь делать?
Я побарабанил пальцами по столу. Сказать ему сейчас или пусть сам решает?