- Сейчас увидите! Впрочем, вы, возможно, его знаете, точнее, помните!
И скоро к сидящим на скамейке Лыняеву и Мурову подошел симпатичный мужчина в светлом костюме и с сединой на висках. В руке он держал трость с изящным набалдашником. Михаил Борисович ахнул. Так ведь это же следователь! И Муров с ним согласился, а пришедший протянул Лыняеву руку, и тот ее пожал.
- Вы правы. Я, действительно, следователь, призвание у меня такое, исследую, так сказать, человеческие души при соответствующих обстоятельствах.
Лыняев же обратился к Мурову.
- Но разве все эти годы, Григорий Львович, вы поддерживали знакомство с этим господином?
Тот в ответ кивнул.
- Конечно. Потому что он оказался, на удивление, очень приятным человеком. К тому же умным и интересным собеседником.
Следователь улыбнулся.
- Вы тоже, между прочим, не глупы, поэтому мне и нравилось проводить с вами время.
- Спасибо. Но надо поскорей объяснить Михаилу Борисовичу цель нашей сегодняшней встречи. Словом, как-то раз я этому господину, как вы его называете, показал рисунок нашей таблички, а потом и ее саму. Она же вызвала у него неподдельный интерес, и он пообещал через своих знакомых разузнать, что это такое, и вот буквально на днях прислал мне записку, в которой сообщал, что у него есть важные для меня сведения.
Следователь подтвердил слова Мурова.
- Да, это так. Но для того, чтобы вы все увидели своими глазами, нам надо добраться до одного торгового заведения на городском рынке, поэтому туда мы сейчас и отправимся.
- Подождите, но сколько времени вы знакомы с Григорием Львовичем?
- Сколько? Так года три уже прошло, как раз с ухода Бориса Григорьевича.
- А вы знаете, что именно сегодня его третья годовщина, вторая - Великатова и первая - Глафиры Алексеевны?
- Да? Тогда в городе в ресторане их всех и помянем. А обед за мой счет! И не спорьте! Так что, едем? У меня и экипаж, на котором я прибыл, недалеко стоит и меня дожидается.
- Нет, повремените, я сначала хочу кое-что прояснить.
И тут Лыняев повернулся к Мурову.
- Так не вы ли, Григорий Львович, во всех тех уходах виноваты? Ведь у вас имелся такой хороший знакомый, который мог помочь вам отвести все подозрения?
- Михаил Борисович, не начинайте, пожалуйста, опять свои разговоры! Вам же Сашенька с того света уже сообщила, что я тут совсем не при чем.
- Она сказала только про свою гибель.
- Нет, это бесконечно! Так вы в следующий раз, когда она к вам во сне придет, спросите у нее и про другие случаи. И хватит об этом. Ответьте уж, в конце концов, вы едете с нами или нет?
Но тут вмешался следователь.
- Нет-нет, теперь уже я прошу вас продолжать. К вам, как я понимаю, во сне приходит некая дама с того света, и вы с ней говорите?
Муров объяснил.
- Это как бы Александра Николаевна, то есть та женщина, которая погибла на пожаре вместе с Глумовым.
- Как интересно! И что она еще вам рассказывает?
Лыняев хотел уже было сказать, что не ваше это дело, но почему-то сдержался.
- Не хотите говорить, и не надо. Так как? Мы едем?
- Да.
На рынке же они подошли к небольшой лавочке, дверь в которую оказалась запертой, а ставни на окнах закрыты.
- Странно! Хозяин должен быть тут.
- А кто он?
- Какой-то древний старик, торгующий восточными товарами.
- Так, значит, мы напрасно сюда приехали?
- Конечно, нет. То, что мы ищем, находится снаружи. Посмотрите сюда. Вам это ничего не напоминает?
Он указал рукой на дверь лавки, к которой была прибита древняя деревянная доска с буквами. Увидев ее, Муров просто застыл на месте и не мог отвести от нее взгляд. Лыняев же подошел поближе и дотронулся до дощечки рукой
- Что это?
Следователь объяснил.
- Неужели вы не знаете? Это славянский алфавит, в котором семь строк и в каждой по семь буквиц.
Михаил Борисович обратился к Мурову.
- Так значит, что это всего лишь алфавит?
Григорий Львович же достал из кармана бумажный листок с зарисованной табличкой и сравнил с увиденным.
- А ведь точно! Но почему я сам до этого не додумался?
- Не знаю. Наверное, потому, что это очень просто.
- Вы правы. А вот Глафира, похоже, все поняла. И, скорее всего, она тоже посчитала разгадку слишком примитивной, и, чтобы не расстраивать меня, ничего об этом не сказала.
Но теперь и следователь принял участие в разговоре.
- Надеюсь, вы, Григорий Львович, наконец, удовлетворили свое любопытство?
- Вполне. Хотя получается, что я столько времени потратил на расшифровку всего лишь таблички с алфавитом. Как же это глупо!