В день же годовщины ухода дяди Суслова все решили перед поминальным обедом встретиться утром на кладбище.
Юлия Филипповна не стала надевать темный наряд и оделась все-таки достаточно скромно. Елена тоже, хотя платье ее было светлым и очень изящным. Приехала она вместе с Самгиным, который сразу ее оставил, подошел к Суслову и его жене, и, когда он легко дотронулся до ее руки, Юлия неожиданно подумала, что слишком уж краток был сей миг, мог бы длиться и подольше. После чего, отпустив руку мужа, она с раскрытым зонтиком подошла к Елене и предложила той под ним укрыться, потому что солнце очень уж пекло.
Затем они вдвоем медленно пошли по аллее, а мужчины двинулись за ними. Остановились все у двух памятников, которые был установлены на деньги Суслова, и он их явно не пожалел. И монумент из черного мрамора у его дяди был просто огромным, чем сразу приковывал к себе взгляд. Нила же Петр Иванович тоже не обидел, все-таки он был сыном Семена Семеновича, поэтому надгробие ему сделали точно таким же, как и отцу, только вот размерами поменьше.
Павел же нашел упокой в другой части кладбища, поэтому Сатин и Ниловна, выглядевшая в этот день очень печальной, пошли туда. Там же Константин оставил жену одну, а сам дошел до могилки Луки, положил ему на холмик два цветка и вздохнул. Эх, старик, старик... Привык я к тебе... Даже, наверное, полюбил.
На обратном пути им встретились Леночка и Юлия, которая с любопытством посмотрела на Сатина, похоже, она никогда раньше не видела его в костюме, а он в нем смотрелся великолепно. И откуда только что взялось!
Нет, лучше всех этих мужчин не видеть. И, наверное, это жара на меня так действует!
Как странно, что такие мысли приходят в голову именно здесь. Но, как же я хочу любви. Любви хочу!
Но потом все встретились около церкви и вошли внутрь.
Народу там было много, потому что день был праздничным.
Неожиданно на входе Ниловна тихо вскрикнула.
Юлия Филипповна, которая была рядом, и Самгин, шедший сзади, переглянулись. Что это с ней?
А потом была долгая служба, и Пелагея Ниловна неистово молилась и явно как будто была не в себе.
Юлия же стояла рядом с ней и просила о земной любви. Видеть рядом с собой привлекательных мужчин, и быть для них невидимой? Увы, но она вообще не хотела с этим мириться! И разве это грех?
Любви хочу, любви... Страстной, горячей, сумасшедшей...
Затем все отправились в Чайную Константина Сатина и сели за стол.
Никто ничего не мог сказать, поэтому слово взял Самгин.
- Друзья! Я надеюсь, что мы все-таки друзья. Прошел год с того дня, как от нас ушел Семенович. И теперь мы можем точно сказать, что нам, увы, неизвестны люди, с которыми мы были или сейчас знакомы, мы их совсем не знаем. Если бы...
В этот момент Юлия почему-то вдруг на него посмотрела, и ей показалось, что он обращается именно к ней. Они встретились взглядами, и ее начала бить мелкая дрожь. Не может такого быть! Неужели он...
И тут Константин закричал.
- Поленька, что с тобой? Поля, ты вся дрожишь!
Та хотела что-то ему ответить, но, увы, не могла произнести ни звука. Она стала сползать со стула и почему-то инстинктивно схватила со стола вилку и упала с ней на пол.
А потом вокруг появилось много людей, и местный лекарь вынес вердикт, что это был несчастный случай, и у Пелагеи Ниловны стало просто плохо с сердцем от такой жары.
На Сатина же было жалко смотреть. Потому что вся его жизнь в одно мгновение разлетелась в прах!