Аннотация: Производится вычитка и проба пера, все тапки просьба пускать в сторону захода солнца
Моё имя вам ничего не скажет, моя история не учит и не лечит, это просто жизнь ... Моя жизнь ....
Я сижу в обычной серой пятиэтажке , в моем гребанном теле 50 грамм свинца, по 10 на каждую посланницу смерти , опираясь на верный винторез, я похожу к серой обшарпанной стене , открываю белую покоцанную пьяными дебошами и убитую жизнью дверь и вырываю себя на простор балкона, серый и маленький как и этот город , что я забыл в Детройте, спросите вы, не знаю , просто решил, умирать надо на Родине, моей Родины больше нет, она сгнила и умерла, из 90-х вышла другая страна, потерянная, катящаяся в бездну лжи, обмана и стагнации, что же , мой дух покинет тело тут, в серости и пыли, которая сопровождала всю мою жизнь ...
Я закурил сигарету от купюры в сто долларов и сидя с моим долбанным приятелем Джеком, который никогда не бросал меня, какая бы жестокость и грязь не творилась в живой но такой потрепанной душе , выпуская дым в потолок, решил вспомнить мою жизнь...
А жил ли я....
Мой дневник не должен доносить свет или тьму, склонять кого либо к выбору, это просто мои мысли, стремления, желания, в общем то, что не интересно никому, но ты же читаешь, верно?...
Первый день дневника смертника
Сегодня 12 апреля 1997 года, мне 15 лет, живу я в маленьком провинциальном городе Азове, тут "классно" , мы переехали сюда недавно из Петербурга, с Невы на Дон, две Великих реки, синей лентой прошедшие через всю мою жизнь...
Отец говорит тут лучше, климат, да и работа, в моей семье всего три человека: я, мой отец Сергей и моя мама Валерия, я учусь в школе номер 9, это бетонная коробка в виде креста, где учатся и учат сотни людей, вечный конвеер, работающий со времен красно-золотого флага, до наших дней, штампующий десятки некачественных копий Менделеевых, Маяковских, Гагариных, Ломоносовых... Перечислять можно вечно, но не назовешь и половины...
Живу на улице Мира: обычной, аляписто-яркой, но в тоже время серой и невзрачной, как человек, одевший ярчайший костюм , который ему однако совершенно не идет, да еще и больше на пару-тройку размеров, в толпе таких же, обычных внутри, но глянцевых снаружи клерков....
Питер, не смотря на всю свою, серость, мрачность, жёсткость, другой, какой-то свободный, правильный, да жёсткий, где то даже жестокий, но справедливый.
Забегая немного вперед, хотелось бы добавить, мне никогда не была близка блатная романтика и шарм окружающий, казалось бы всё, что связанно с смертью в грязных заблеванных подворотнях и "элитных" притонах, проститутки в которых от дешевых борделей, отличаются лишь фасадом и ценником...
Я никогда не хотел подохнуть от пули за хрустящие песком и кровью президенты.
С самого рождения я не верил в громкие слова звучащие с экранов, когда выходя из подъезда боишься что любой шаг, любой поступок, может быть последним, когда на двери стоит восемь запоров, а в коридоре прислоненный к стене, смазанный и готовый выстрелить роем жужжащей смерти стоит старенький дробовик, когда на "встречах" патронов тратится больше чем в спецоперациях...
Любой кто видел изнанку мирной жизни, начинает боятся и перестает верить... Нет, не в бога, а в громкие слова и лозунги, настолько испохабленные и избитые сотнями ублюдков, кричавшими их с трибун, что их стоимость давно ушла в отрицательный сектор и отныне вызывает лишь ненависть...
(Вырванные с корнем страницы, окропленные кровью, три, четыре капли, скупыми слезами, счастья или боли, кто знает... пропахшие дымом самых дешевых сигарет и пролитым коньяком, разливаемым из пузатых бутылок, который играет в бокале сотней бликов, но пьётся в моменты страданий, как дешевая водка из киоска за углом...)
О, да, новый день , наконец то я закончил 11 класс моей "веселой", "невероятно важной"(еще один бред и штамп из слов полнеющего, бодрящегося мужичка, который по совместительству является нашим директором) школы. Наконец то это закончилось.
Я не буду писать тут о экзаменах на поступление, над которыми совершенно не задумывался, о ночах и днях подготовки к выпускному, о волнении перед сценой ( в конце концов сложно рассказать о том чего не существовало). Последний день и последняя встреча, потом я уезжаю из этой бетонной тюрьмы, что навеки забрала пару лет моей жизни. Уезжаю навсегда покорять большой город... Как бы это пафосно и глупо не звучало и каким бы избитым штампом не являлось, увы жизнь такова, что зачастую пафос единственное, что честно и обьективно может описать всю грязь и мерзость жизни... Так же как и светлые моменты, да они тоже были, не буду скрывать, была первая любовь, первый поцелуй, первый секс... Все это настолько глупо писать в дневнике, высвечивать душу напоказ да и зачем? Я все помню и ничего не забыл... Светлая грусть не накрывает меня пеленой, я не плачу ночами, просто помню... Каждый момент, каждый вздох, счастье не так просто забыть, как нам кажется...
Тогда я еще не знал, мне суждено вернутся, не таким веселым парнем, с грустью в глазах, что сел на последний полуразвалившийся, какой-то весь потрескавшийся, как и вся жизнь автобус, и уехал в Питер, обратно, в город вечных дождей, две реки, что навеки переплелись в моей судьбе, а от нее весьма сложно убежать... Несопоставимы скорости времени и человека...
Но это совершенно другая история... А пока я перекинувшись парой слов с водителем, достаточно печальным грузином, в черных солнцезащитных очках, хотя этот палящий злым зноем диск, едва был виден из под облаков, кинув спортивную убитую переходами сумку с ноутбуком и вещами в ноги, бросил тело на обшарпанное седенье, включил музыку группы Ария ( ну что поделать, очень уж люблю я слушать старые песни, большинство которых мои одногодки не то, что не знают наизусть, даже не слышали ни разу в жизни) в купленных год назад, весьма сносных "американских" наушниках, и поехал, автобус, как тот мифический корабль, вез меня в новую жизнь, хотя... Кто знает....
( пара формул из высшей математики и мат анализа, чертежи и схемы балистики, схематичные рисунки огнестрела)
Спустя год снова сажусь писать дневник, своя сьемная квартира, машина, подогнанная за помощь в перегрузке товарного поезда за ночь, да уж, как в России не перестанут воровать так и вечно нужны будут люди в грузчики, кажется, что недра перегонов и грузовых станций могут поглотить бесконечно много людей, тысячи и миллионы, все кто войдет сюда найдут работу, по крайне мере грузчиков всегда не хватает. Кажется, что выйти из черных коридоров станций Ж/Д проведя ночь в бесконечном кошмаре, что кончается только с лучами рассвета, невозможно, но мы выходим, и возвращаемся, нас таких сотни, тысячи, не будет нас, будут другие, вечный круговорот рабов...
Учеба идёт, никуда от нее не дется, правильно сказал один человек, вся наша жизнь лишь сплошная учеба, черные и белые полосы тетрадок, что складываются в буквы учебников, по которым будут учится следущие поколения...
Я хожу в тир с прекрасным названием "Пьяный охотник" находится он на пересечении улиц, Охотничьей и Темерязевской, Питер не смотря, ни на какую культуру, жестокость или мрачность, остается городом дождей, которые тут идут сутками, заливая, и набережные, и поребрики, и парадные, да, кто то поспорит, я тут был, и не было дождей!!! Да иногда случается чудо и "Светлый, ангельский лик Солнца" просвечивает сквозь серые грузные дождливые облака, освещая землю, или вовсе разгоняя тучи, поджаривая всех людей своими лучами, как будто кнутами света, вспарывая мглу давно покрывшую этот город...
Так вот в моменты дождя, когда ливневой поток, гоня впереди себя массу грязи, бесконечно красивых весною и столь же мерзостных осенью листьев, дорогих машин и дешёвых людей, выплёскивается на улицы, я обычно сижу в баре "Три Туза", что перекошенно глядит на мимо проходящих, закутанных в плащи, людей своими изогнувшимися и рассохшимися от старости створками дверей, неудачно копирующими Дикий Запад... Или в моём любимом тире, с несколькими мишенями, одноногим вечно матюгающимся и помянающем чертей хозяином, который словно этот город, потерялся, запутался и умер, по инерции и не желанию старухи с косой приходить за ним, продолжающий не жить, но существовать в привычной системе координат, единственный плюс данного заведения заключается в том, что тут настоящее "боевое оружие", несколько бугаёв на входе и кучка пенсионеров МВД и Флота, что когда то решили на старости лет открыть сею достопримечательность, в подвале одного из гремевших когда то на всю страну театров...
Как же сюда попал я? Не поверите по чистой случайности, имеющей хитрый прищур еврейских глаз и бравую походку, один из учителей подполковник в отставке Яков Леонидыч Строс, в незапамятное время стал преподавать боевую подготовку в нашем "замечательном"(почему замечательном расскажу позже) институте, и увидев у меня тягу к оружию, которой не было больше ни у кого на потоке, (а чего вы ждали, на филфаке не растят убийц) пригласил отдохнуть с ним и его друзьями в тире, я согласился ( на носу сессия, так что Марина и Наташа могли подождать, а вот отношения с учителем который был другом декана, мне были важней), после первого посещения и понимания, что за несколько рублей в месяц, я могу приходить и стрелять неограниченное количество раз, я очень крепко подружился со всеми отставными пенсионерами, но так же запомнил слова очень неординарного человека Якова Строса, " Знаешь, доверие, это такая штука ее легко потерять, но оно так часто дается авансом, и мы так редко забираем его назад, что им пользуются будто дешевой проституткой и бросая обратно шипят в след,а мы снова доверяем и снова верим, увы такова наша сучность..." Он тяжело замолчал, постоял перекатываясь с носка на носок и добавил, казалось бы не в попад, " Знаешь, а ведь только на войне я понял, твоя пуля отлита, и моя, и каждого из нас, только чья то заберёт в мирной жизни, а чья то, там, но что поделать, если порою киллеру доверяешь больше чем лучшему другу...", вдруг резко вздрогнув, и посмотрев на часы, он накинул пальто и вышел, один из его друзей тяжело посмотрев, вслед бросил:"Всегда с ним так, а ведь мужик классный, но как накатит он, или на него, скажет, как выжгет на душе каленным железом, плохо?... А всем тут плохо, всё в этой гребанной стране не так, не правильно, сколько не скажи слов, сколь бы они не били по живому... А что ты сделаешь?!... Ничего... Лишь душу бредить..."- занюхав рукавом, выплеснул стопку сквозь прокуренные, желтые от табака зубы, встряхнулся как нахохлившийся воробей, потянулся, схватил бутылку с остатками плескавшегося на дне шнапса, и поспешил, хромая на выход, за ним потянулись и остальные...
Так я пришёл в первый раз, но я знал, что ещё не раз мне предстоит сюда вернуться...
Ночь, а может быть день, или вечер, не знаю, я лежу уткнувшись взглядом в потолок,
Кто я?
Зачем я?
Где я?
Сотни вопросов без ответов буквально уничтожают мой разум, белый потолок, немного кремового оттенка, люстра с одной потухшей лампой, растрескавшийся угол карниза...
И тут как вспышка, я Вспомнил?!
Напряжённая сессионная неделя, горят все сроки сдачи работ, все носятся как бешенные, десятки муравьёв в вечном муравейнике жизненных идеалов и ценностей, кто то хитрее, и словно лис пытающийся обмануть куропатку крадется с бутылкой чего покрепче в сторону недогадливых куриц, под видом которых маскируются куда более старые и хитрые представители вида лисиц. Кто-то глупее и в сотый раз пытается принарядившись и замазав: небрежно, красиво, тщательно(у кого как получается) природные недостатки, косметикой, в очередной раз блестнуть, блестнуть тем насколько дешево продается нынче тело молодых девиц, или парней, кому-то есть какое-то дело? Мне без разницы... И те, и другие не вызывают во мне ничего кроме презрения, хозяева жизни, да нет, золотая молодежь, и придурки которые добьются чего то через постель, действительно хитрые люди никогда не падут так низко, торговать телом? Да что вы... Душа стоит в сотни раз дороже... Позже я пойму, что тогда был прав, действительно те кто согревал постель за пару строчек чернил на бумаге, никогда не поднимутся выше своего потолка, среднее предпринимательство, бригадир или пахан бандитов,для того, чтобы залезть выше нужны мозги, а не смазливая внешность и змеиное коварство, ведь самый дорогой товар это верность, а верность продающаяся за гроши... Это не верность, это покупка ножа, который будет воткнут тебе в спину, или тщательно нарисованная мишень на рубашке, для более удобного прицеливания снайпера...
Стросс как-то сказал одну вещь, глупые продаются за копейки, любому кто заплатит, в любой игре и на любой должности, они пешки, которых скинут с доски при малейшей надобности. Умные продаются дорого и редко, такие занимают важные посты, им доверяют информацию, ведь всем известна цена их верности, значит они никогда не предадут за меньшее, а большее им никто и не заплатит, ведь точно так же они предадут и любого другого. Самые умные всю жизнь ищут кому продаться, и делают это только один раз, понимая, что стоит им продаться второй, они проживут ровно столько, сколько потребуется, чтобы нажать на курок, таким можно доверять свою жизнь, но лишь до тех пор, пока его сердце бьется в одном ритме с твоим, стоит ему сменить ритм, и преданный союзник преваратиться в загнанную в угол крысу, которая загрызет любого...
Так вот, снова философия, и я отвлекся от темы моего разговора с самим собой, бесполезный разбор Теории Христофера Браха, сокращенно ТРАХ, ведь так выносить мозги как она, не способно больше ни что... Как же меня угораздило написать докладную о желании разобраться в ней? Сложный вопрос, и складывается он сразу из нескольких переменных, первая, это пожалуй желание действительно разобраться в задаче поставленной передо мной, как говорил один мой знакомый:" Если ты думаешь что что-то невозможно, значит думать у тебя получается плохо. Хватит разлеживаться, иди занимайся бесполезный кусок ....(непереводимая конструкция из трех слов)"... После прохождения по всем моим родственникам и тяжелыми армейскими ботинками мне по ребрам, он дополнил:" Невозможная цель, невозможна ровно до тех пор, пока у тебя нет желания и средств, если есть и то и другое, цель выполнима..."
Из оборудования тут нужна была только моя, не сильно глупая голова, а к сожалению ни отстрелить её чем то крупнокалиберным, к сожалению Якова, ни проломить, к сожалению Серафима, свою бестолковку, у меня не получилось, так что пришлось долго думать, скорее даже выдумывать, и перелопачивать горы информации(настолько глупой и бесполезной, что иногда становилось страшно за тех кто это писал), моя работа имела в наличии столько воды, что в ней можно было бы утопить маленький крейсер, а пробелов и тупиков столько, что хватило бы напечатать Войну и Мир, и построить целый город, только из них и состоящий, но я ее закончил. Но помимо бесполезной с точки зрения: меня, Якова, Серафима( что-то я забыл его представить 0_о, ничего страшного, чуть позже) теории, это дало мне неоспоримый толчок в практике неосозанного боя на рефлексах и стрельбы, ведь как это ни странно, засыпая в 3 утра и просыпаясь в 7, кроме выкладок по происхождению теории, в голове гуляет свежий сентябрьский ветер, и мысли о мягкой набитой перьями подушке нежно коралового цвета, а никак не руководство к действию при :"Уходе от атаки неопознанного противника, в условиях городского боя, максимально эффективно используя окружающую обстановку ". Также как вы уже могли понять, я занимался своей физической формой, не стоит думать, что я стал суперменом, который голыми руками способен порвать банду абреков, вовсе нет, но убежать от них, при отсутствии у них оружия дальнего радиуса действия, вполне... Но я сделал несколько шагов к тому кем я буду являтся через десяток лет. Тогда я услышал фразу, которая предсказала в чем то мою жизнь: "Есть схватки которые невозможно выйграть, сейчас, их можно либо выйграть потом, и не доводить до них, либо сдохнуть по геройски, причинив как можно больше вреда противнику",-да уж, как же тогда прав был Серафим, моя последняя схватка как раз и была такой, без шансов на жизнь, или смерть. Но я выжил?.... Или умер?...
Да, нет, умер я в переулке, где пятерка шпаны, ощетинившись битами и ножами насиловали какую то девчонку, а здоровые парни проходили мимо, опуская глаза и шипя себе под нос что-то неразборчиво, или тогда, когда проходивший мимо парень, с холодным взглядом опытного карманника, вынув перо, вошёл в переулок, и в его расширенных от ледянной, самой опастной, ярости зрачках, та шпана, вместо привычного им трепета официантов, перед золотыми мальчиками, хозяевами города, вместо сладкой поволоки экстази в глазах у дорогих шлюх, сидящих у них на коленях в недешевых кабаках, вместо страха случайного прохожего, и бессилия со стороны жертв, увидели лишь веселую костлявую. Холодную, заточенную как стилет, что он держал в руках, ту смерть, что сегодня будет спущенна с поводка не ими, но в их сторону. Как же жаль, что перекрестье прицела не умеет ненавидеть или плакать...
Или я умер тогда, когда увидел его, лежащего на четырех трупах, всего в своей и чужой крови, залившей и золотые печатки, и остро отточенное в десятках драк и закаленное в крови противников перо, и майку располосованную десятком ударов на ленты, но на которой до сих пор отчетливо читалось "Цой Жив", и штаны, зеленый поношенный камуфляж с чехлом на бедре, где с трудом умещалось, 12 сантиметров остро-отточенной стали... Недалеко от него валялся пятый, судорожно сжав в руке пистолет, на нём были надеты красные джинсы с лампасами по всей длинне, на груди небрежно висела толстая золотая цепь в три пальца толщиной, одет он был в блевотного цвета жёлтую рубашку, он надевая её не знал что она перекрасится в ярко-рыжий, в какой то степени праздничный цвет, да и плевать ему сейчас на это, с небрежной дыркой в черепе, с таким не омрачают наш бренный мир, пальцы его руки, так и не добрались до спускового крючка, чей-то патрон выбил остатки мозгов. Хотя какие мозги, в этой твари без совести и чести, в нём не было красоты убийц, с холодной грацией вырезающих всех вокруг, да это работа, да перешедших черту человеческой морали, но никогда убийца не падет так низко, нет чувств, нет слабостей, нет удовольствия, только спущенные с поводка воли демоны, почуявшие кровь... В них нет и страшного помешательства, мелькающего в глазах маньяков, что выбирает жертву по велению сердца, он не пытается что-то доказать или самоутвердится, это его естество ломает психику и жизни других. Маньяк это квинтесенция безумия, заключенная в слабую оболочку человеческого духа, Смерть, пришедшая карать невиновных и уничтожать непричастных, не разбираясь в том кто прав, а кто виноват, нож, топор или пара грамм свинца, пришедшая за тобой из-за грани добра и зла ... Нет и небрежной хитрости воров, что никогда не берут в руки перо, а если берут, то это последний их день, после него, только смерть, либо физическая, либо моральная. Превратиться из ночных теней в жалких сумеречных шакалов - никогда и ни за что... В глазах таких тварей, я вижу лишь страх. Но я почти никогда не прихожу по их души, слишком малы их силы и ничтожны они сами, в рамках этой гребанной системы ценностей, чтоб вызывали меня. Я чистильщик, я убираю мусор, в большинстве своём человеческий...
Тогда... тогда был какой-то заказ, не помню, десятый, или сотый, не помню!!! Не хочу, и не могу помнить, слишком много было таких... Помню лишь отчаяние, боль и бессилие, я не мог поступить иначе, я ждал, смотрел, до боли сжимая курок заиндевевшими пальцами, обжигая уголок рта сигаретой, нельзя... задача... мне плевать... Сидел на крыше, сжимая в руках решение проблем этой девочки, и смотрел, на то как рушится чья то мечта, как хрупкой нитью рвётся чья то жизнь, молча, надсадно хрипя едва теплым воздухом, заполняясь под крышку злобой и бессилием, смотрел, молчал, и ждал, ждал цель... Цель вышла, села в дорогой мерседес, бронированный, требуется два выстрела, в голове словно произошла отсечка, ровно четыре выстрела, охрана, охрана, стекло, стекло-цель, так точно, так сосредоточенно, и так быстро, я не стрелял больше никогда, полторы секунды, и я, досылая пулю в патронник, делаю выстрел, мгновение-тянется как сладкая патока, я вижу как откидывается голова, рубашка жёлтого мерзко-глянцевого цвета окрашивается праздничной окраской багрянца, пальцы в последний раз рефлекторно сжимаются, обхватывая рукоять вытащенного пистолета, он мёртв. Я сделал всё что мог, уверяю себя.
Отбрасывая винтовку, подрывая мину, теперь меня сложно отследить, спешно сбегаю по пожарной лестнице, выныриваю перед углом в переулок, и заправляя рубашку в штаны небрежно выхожу на главную улицу... Я киллер, убийца, палач, человек, которому плевать на чужие жизни, в этом болоте корпораций и государств, которые настолько тесно сплелись, что душа другого, душат в первую очередь себя, да и отличить их порой непросто...
Почему же меня так зацепило именно этой? Одна из сотен историй, одной из сотен девушек... Не знаю, может потому, что видел сам, потому, что ничего не смог сделать, потому, что выбрал кому жить, а кому умереть, и на одной чаще весов лежала на этот раз моя жизнь? Причин может быть много, но суть одна, тогда я умер, умер как профессионал, умер как человек, умер как личность, я не родился новый, далеко нет, я просто умер, тогда, меня убил другой киллер, защищающий босса, меня убило то молчание и ожидание, и я умер с сигаретой в зубах, меня убило насилие и бессилие, что я видел вживую, пусть и на расстоянии в несколько киллометров, и я был убит морально, тогда я умер, а потом мое сердце забилось вновь, через долгих пять лет, но это уже совсем другая история...
А пока, я еще был жив.
12 марта 2001 года. Сегодня я вернулся с пар, забросил сумку с спортинвентарём на кровать и упал в мягкое ложе кресла, вытянув ноги до середины комнаты, как хорошо лежать растянувшись в моём любимом кресле, потягивая экспрессо... Стоп. Опять, эххх Катя или Лена, девушки, почему после вас остаются привычки, воспоминания, но сами вы в моей жизни не задерживаетесь, ответ весьма прост, вас тянет ко мне, веселый, рослый парень, с греческим профилем, император Константин, как в шутку называла меня Варя, моя маленькая учительница истории, волшебные губы и прекрасные волосы, запах жасмина и немного "полезных" исторических фактов оставила ты мне, после ухода из жизни, но я опять отвлекся)))
Внутри серо-голубых глаз, в небрежном "ёжике" волос, в сильных руках, на которых способен был нести девушку от ЗАГСа до её панельного, почти пряничного домика (нет не дай боже, я не женат, просто, глупый спор) - каждая видела что то своё. Кому-то до мурашек нравился голос, с легкой хрипотцой, от сожженого дорогим коньком и дешевой водкой горла, прокуренный дымом легких сигарет из женских рук и тяжелых кубинских сигар.
Гильотина - бесконечно полезный инструмент для человека, ярко выделяющий ту самую грань, что в жизни, что в национальной забаве кубинцев (очень веселые ребята, если держать подальше от них огнестрельное оружие и знамя революции)...
Кому-то нравились нелогичные поступки и та плавность, что есть лишь у уверенных в себе мужчин. Но ни одна не смогла понять и полюбить всего и целиком, оставшись запахом тел на моих шелковых простынях(увы, бедная юность наложила свой отпечаток), черными как смоль и белыми как утренние розы волосами на моих подушках, хотя нет, я вру сам себе, была, одна, та самая, с грустными безбрежными глазами и пропорциями слегка отличающимися от идеала, с далеко не шёлковой кожей, и губами, так непохожими по вкусу на вино, пьянящими куда сильнее любого алкоголя, и холодными руками отрезвляющими лучше родниковой воды, но это было потом, сейчас же, я один: красив, молод и любим всеми ;)
Пожалуй, пора вернутся к точке начала - прекрасный мартовский день, светит солнце, я вновь вернулся в свой дом, и расслабленно полулежал, полусидел на любимом кресле, но история началась не с этого, а с кофе. Да, вы удивитесь, с этого бесконечно странного напитка, который так бодрит, и одновременно расслабляет до полной невменяемости, которую некоторые назовут Нирваной. Тем кофе - дорогие и дешевые сорта которого отличаются ровным счётом ничем, или многим, кому-как. Я никогда не вникал в букет вкуса, не пытался растянуть момент или насладится аллюзией элитарности, особенного вкуса лучших сортов, вовсе нет, просто кофе здорово чистит мозги, от мути забившейся туда за день, спрятавшейся там в виде рекламы и просьб знакомых и незнакомых людей.
Сидя и вспоминая прошедший день я сосредоточенно думал, над походом в горы, который должен был случится буквально вот-вот и о крайней скудности человеческого восприятия бытия, то есть в целом, не делал абсолютно ничего. Горнолыжное снаряжение, абсолютно новое, с иголочки, купленно ещё два, бесконечно серых наполненных учебой, под крышечку грустной кастрюльки по нелепому совпадению, являющейся моим мозгом, дня назад, все важные события давно обговоренны, страшные сессии закрыты, а долгов я никогда не любил, и соотвественно не смог накопить, хотя если честно особо сильно и не пытался, скорее стадный инстинкт иногда мешал мне учится идеально, да и природную лень и мгновенно умножающуюся интересность любого занятия, стоило поставить рядом учебу, ещё никто не отменял. Так что оставалось только сидеть, развалившись, словно старый, оставленный ещё со времён СССР деревянный, прогрызенный жучками, но одновременно "великий" лакированный комод, и грустить, рездумывая над сучностью человека в пространственно-временном континиуме, относительно такой бесконечно странно-прекрасной своей таинственностью и откровенной бедовостью и бредовостью страны как Россия.
Наступает вторник, призрачная возможность откосить задвинута логикой в самый дальний край рассудка, вскочив с еле скрипнувшей кровати, лениво потянулся, распрямляясь от пят до подбородка, волевая линия определяющая человека, это именно первое действие которое он сделал с утра, пожалуй единственное в моей жизни, что осталось от отца, это житейская мудрость и иногда глупая, позже понятая опытным путём, зависимость от безбедной, в чём то шикарной жизни. Увы, красиво жить не запретишь, себе точно.
Закинув ну очень необходимые вещи в рюкзак, надев на ноги, далеко не новые горнолыжные ботинки, единственная деталь снаряжения купленная по суровой жизненной нобходимости, увы пробежка про лесогорным полигонам и работа тамже на геологической практике, далеко не предполагает любую другую обувь, приводя к десяткам вывихов и переломов, среди девушек и парней не способных понять, что конечно, лакированные туфли и прекрасные лодочки на малюсеньком каблуке выглядят безусловно красиво, но далеко не компенсируют как минимум хождение несколько месяцев в гипсовых изделиях фирмы "поликлиника городская", какие геологические практики спросите вы? Все весьма просто, не знаю почему, пожалуй этого не знают и сами руководители, лучшую группу от нас отправили на обмен опытом с горным институтом, напомню, практическим опытом!
Напомню, на секундочку я будущий почтенный профессор русского языка и литературы, способный выступая с кафедры убедить слушателя, что любая трактовка того, что глагол не является местоимением полнейшая чушь и демагогия, еду обмениватся опытом с будущим шахтерской и лесодобывающей промышленности. Ладно я, выросший хоть и в прекрасном и блистательном, столичном Петербурге, но весьма часто выезжающий, с семьей или друзьями в турпоходы, десятки раз видевший как нарушившие технику безопастности люди ломали ноги и руки в различных разломах и расщелинах Уральских и Грузинских гор, да что скрывать я и сам был этим грешен, далеко не самое лицеприятное зрелище скажу я вам, но поверьте, в горах зачастую открытые переломы куда лучше закрытых, да они менее красивы, но гораздо реже приводят к серьезным проблемам.
Но что вы хотите от будущих мыслителей и научных деятелей большинство из которых никогда в жизни не работало руками? Забить костыль? Завязать узел который можно будет развязать не тратя лишних сил и не рискуя лезьть без страховки? Право смешно. После трёх дней "горного ада" как его назвала по-моему Лена, девушка с ярко выраженной самооценкой, между тем подкрепленной действительно серьезными знаниями в некоторых областях, но совершенно не приспособленная к таким условиям, окупировавшая мою палатку в первую ночь со словами, "Спальник это прекрасно конечно, но мягкий и теплый парень гораздо лучше холодного и неотзывчивого камня и хладнокровных змей, и да, я знаю что ты скажешь, но в компании этих "подруг" мне некомфортно". О чём это я, а да точно, после трёх дней мы вернулись обратно и опять потекла серая и скучная учеба, с Леной мы расстались довольно мирно, просто через несколько дней решив, что увы мы не подходим друг другу.
Ещё один день моей обычной, хотя конечно весьма условно жизни, не знаю чем он меня задел, долей экстрима? Красивой девушкой рядом? Огненными закатами и волшебным рассветом в горных долинах, который не увидишь больше нигде? И который я смог увидеть только через долгих три года после того дня? Или тем что ровно через год Яков скажет : " Сынок, я научил тебя всему, что знал и умел сам, дальше тебе придется учится у своих друзей и врагов, по крупицам вырывая те самые страдания в которых зарыты частицы чего-либо полезного, не просри свой шанс, я устал хоронить своих учеников, хочу чтобы кто-то стоял и на моей могиле". Через десять лет и два месяца его не станет, но я навсегда запомнил этот день и его просьбу. Я её всё таки выполнил, но согласитесь, это совсем другая история...