На четвертый день, уже под утро, чернота заполнила собой все пространство над головой. Высоко над горизонтом плыли, словно огромные воздушные замки, тучи, полные природной стихии и слепой страсти. Север очертила ярко-белая вспышка. Молния разорвала реальность пополам, оставив за собой темноту городских районов и целостность неба. День пронзил темноту, но тут же ночь взяла свое. Грязные стекла балкона оставили пятно на картине мира, и я, слепец, видел начинавшийся хаос огромным существом, раскинувшимся на весь горизонт, на всю вышину неба, готовым его поглотить. Воображение дорисовывало недостающее и стирало излишки в моем сознании, словно художник, работавший с пейзажем. Мир расплывался все больше с каждой яркой вспышкой, фонари на улице стали ненужными огнями, неуклюже скачущими над асфальтом. Вверху, в небесном чреве, раздался глухой нарастающий рокот, грозящий расколоть землю, дома, людей напополам, на тысячи мелких осколков...
Он нарастал и утих. На миг воцарилась тишина. Только на миг.
Восток разразился огромной лиловой вспышкой, осветившей весь город, и тут же резкий гром потряс сущее до основания. Он вскинулся ярым тигром, грозил выплеснуть на живое свою жажду охоты, свою ненависть к неволе, в которой он был в небесах...
Первая капля рухнула вниз и разбилась о мою ладонь. Еще живая своей прохладной глубиной дождя, она несла в себе чистый запах природы; запах озона принесла гроза. Тихо, в вышине раздался шелест падающей воды. Затем он участился, стал громче, и капли застучали по стеклам, смывая грязь и раздваивая изображение за окном... Фары автомобиля, двигавшегося с северного шоссе, разбили мир стеклянных капель на множество искр одинаково-желтого света, бегущим вниз по окну.
Три дня молчало небо, нагоняя ветрами тучи. Три дня оно копило в себе стихию, чтобы высказаться сейчас. И снова вспышки! Грохот уже не таится - он резок, дерзок и быстр, словно хищная кошка, почуявшая близкую жертву своей тысячелетней охоты; плотная стена дождя закрывает мир от моего взгляда, и капли яростно молотят по железным карнизам подоконников; молнии отражают себя в каждой капле и ослепляют ледяной белоснежностью, заставляя прикрыть глаза рукой! Небо горит стихией; она - его страсть, его суть, его яркое слово! Мне хочется туда, за окно, хочется промокнуть, быть прошитым этим ливнем, освещенным летней грозой, хочется дышать полной грудью чистым озоном и водой! Хочется вскинуть руки и закричать, заорать в ответ нарастающему грому, самому стать яростью, стать стихией!..
Но все, что я могу - это по локоть высунуть руки в окно и ловить дождь на ладони...
Шум стихает, стена дождя - все реже и реже; былая частота стуков о карнизы замедляется, но становится четче. Рокот в вышине замолкает, решив поберечь силы для следующей охоты. Молния раздвоила запад в последний раз, и чернота в небесной глубине растворилась.