-Ты, Ульяна, завтра тесто на пироги поставь да ещё сбери чего там к воскресенью.
-Да зачем это?- подивилась бабушка.
-А мы в воскресенье чердаки мазать будем. Глядишь, за воскресенье-то и управимся - свой и Дунин одним разом.
-Я завтра всё сготовлю,- сказал дед,- глину и извёстку привезу, а то пообвалился чердак-то весь. А потом пусть Слава с Туменом его доской обобьют. Они у Парани сработали - не чердак теперь, а прям светёлка. И лестницу туда из кухни поставили.
-А скарб куды денем?
-Да разберём. Чё старое-то сожгём, а нужное-то в чулан аль в амбар. Бабы на помочь придут. Ну, опосля-то и посидим.
-Ну, если надо, то заведу тесто-то. Дуня придёт подмогнет стряпать.
-Обязательно придёт, мы с её хаты начнём. Надо завтра у неё тоже чердак разобрать. Слава с Надей обещались прийтить.
Утром я пошёл к бабе Дуне, решил помочь Славе разобраться на чердаке. Мы быстро снесли всё вниз. Баба Дуня давно на чердак-то не лазала и порядком подзабыла, что там лежит.
Мы стали разбирать вещи. Чего там только не было: туески, корзинки, пучки трав, какая-то старая утварь и гармошка. Я взял её, одел на плечо ремень, раздвинул меха - гармоника запела. Во двор вошёл дядя Саша. Слава засмеялся:
-Дядя Саш, мы тебя с музыкой встречаем!
-А то! Я и слышу гармошку-то. Редко по нынешним временам играют.
-Да,- промолвила баба Дуня.- Мы раньше-то без гармошки на деревне не гуляли. На все праздники под неё плясали. Девки-то хороводы под неё водили, частушки пели. Да как весело было! Чё за гулянье без гармошки?! И гармонист первый парень на деревне был. Ему почёт и уважение. А коль некому было сыграть, то тосковала деревня. Плохо, не весело. А так, попляшешь, попоёшь, душу порадуешь - усталость уйдёт, да и тоска отпустит. Нужное дело было.
-А это, баб Дуня, чья гармоника?- спросила Надя.
-Эта?- баба Дуня отвернулась и смахнула слезу.
Я догадался, что с гармоникой связано что-то очень печальное.
Дядя Саша взял у меня гармонь:
-Ой, да это же моей тётки Полины гармонь, я её с детства помню!
-Да это она и есть,- ответила баба Дуня.- Жениха её Алёшки. Он мастер был на гармошке играть. Ох, мастер! Ну, а на фронт ушёл, гармонь у Полины осталась. А та её, когда уезжала, моей сестре Нине принесла.
-Ты,- говорит,- её добыла, пусть у тебя и будет.
Они эту гармошку подарили Алёше, когда его старую-то басурманы хуторянски сломали. Да, а гармоника эта подружку иху, Настю-красавицу, от болезни спасла, на ноги поставила.
-Эта, чья ж Настя-то?
-Да была у нас девка одна. Как-нибудь расскажу.
-Баба Дуня, ты сейчас расскажи!- хором попросили мы.
-Ну, ладно. Ужо вечером,- согласилась баба Дуня.
Вечером мы все у неё собрались. Даже дед с бабушкой пришли. И баба Дуня начала рассказ:
-Это давно было. Я тогда ещё девчонка была. Нина, сестра моя, насколь меня старше и то ещё совсем молоденька была. Мы тогда не здеся жили, а вон у речки Говорушки деревня наша стояла. Скворцовка - название её было. Леспромхоза ещё не было и деревни этой, где мы счас живём, тоже не было. Жили своим хозяйством. По-разному жили. В основном - бедно. Вокруг сопки да марь. Кто мужики охотились, пасеку держали аль ремесло какое имели - те жили справно. А так, в основном, все кое-как.
-А ремесло, какое?
-Да, разно! Плотники, столяры, сети для рыбаков плели - они за рыбой-то тогда с сетями ходили, печи кто умел класть аль избы ставить. А в основном скотину держали, птицу да из тайги чё добывали на продажу: ягоду, лимонник, грибы. И, конечно, завсегда кедровы орехи колотили.
Хуторские и те, что в деревне на большой реке жили, были побогаче. У них поля и огороды и от большака не очень далеко. В санях зимой аль летом на телеге до волостного села быстро добирались. Базар был там и церковь, и амбулатория. А у нас ничего! На почту и в лавку в село ходили - за солью, спичками, керосином, ну и так, ежели кой-чего купить.
-А это что до революции было?- спросил Слава.
-Нет, революция уже случилась, и царя не было. А мы ещё жили по-старому. Леспромхозы-то погодя стали и колхозы тоже. К нам не скоро всё дошло. А как дошло, так всё разом. И леспромхозы, и колхозы, и счастье, и беда, и горе - всё разом. Много лет мы землю-то топчем. Как, Миш, ты считаешь?
-Долго! Да я ещё хочу пожить, поглядеть, что дале будет, утрясутся эти времена аль нет?- загудел дед.
-Дай-то бог, живи,- согласилась баба Дуня.
-Разрешаешь?!- дед засмеялся счастливо.- Ну, коль разрешаешь, то постараюсь. Не могет того быть, чтоб не исправилось всё на хороший лад. Зазря мы, что ли с супостатом бились? Не за то же, чтоб землю свою за так разорить!
- Миш, погоди, дай Дуня доскажет. Я ведь тоже про Настю знать хочу,- попросила бабушка.
-Ну вот, Настя с Полиной-то подруги были. Настя, ох, и красавица была писанная! А Полина добрая, ласковая, ну и на лицо чистая, но не красавица. Нина тож с ими гуляла. Она хоть и младше была, но побойчее - ими руководила. Они без неё - никуда!
А мы в деревне на лето пастуха нанимали из чужих. Кто найдётся в пастухи, того и брали за еду и плату в конце лета. В пастухи-то не очень шли. Стадо большое, пригляд нужен, да и выгон далеко. Не в сопках же пасти! Тайга вокруг. И комары с мошкой, и дождь, и солнце - трудно! Не всяк согласиться-то. У нас и изба для житья иха была. В порядке её и чистоте содержали. И кони были. Ну, всё, как надо.
Вот один дед у нас сколь годов и был. В то лето он опять пришёл. Да не один, с парнем молодым. Парень то ли сродственник ему был, то ли - знакомый. Неплохой парень: симпатичный такой, а роста невысокого. Ну и ладно. Пасут скотину, живут в избе.
Ну, лето настало - праздники. А у нас гармониста нет. Был ране, да уехал. В деревне-то и некому сыграть. Вот девки соберутся и пляшут под тру-ля-ля или дед Ветров на ложках когда постучит. Так это рази музыка?
У хуторских - веселье. Гармоника поёт, смех, песни, пляски. А у нас тишина. Некоторы наши девки туда на танцы ходить стали.
Вот как-то и Поля с Настей пошли. А там хуторские-то парни Настю и заприметили. Особливо два брата. Они справно, богато жили - в завидных женихах ходили. Ну, старший-то и решил к осени сватов заслать.
А тут Троица. Девки собрались вечером ну и частушки орут-то. Парни тоже пришли. А без гармошки скучно. А у Полины дома была гармошка, откуда не знаю, старенька така гармошка, а играла хорошо.
Ну, ребята топчутся, а Поля-то им:
-Вот, ребята, кто на гармошке сыграет - того поцелую!
А Алёша и говорит:
-Да сыграть-то можно, жалко гармошки нет!
-Ан есть!- и принесла гармонику.
Он в руки взял, меха растянул. Да чудо-то! Запела гармоника у него то птицей, то ручьём, то ветром. А дале, чё хошь: и тебе плясовую, и тебе страдания, и вальс, и любую музыку. Вот радость-то! До утра пели и плясали.
А утром Алёша скотину погнал с дедом, как будто и не играл почитай всю ночь.
Ну, Полина-то в него и влюбилась сразу.
Лето пробегло за работой и гуляньем быстро. Год хороший был, всё уродилось. Огороды стали убирать.
Тут хуторские к Насте сватов заслали. А Настя не схотела.
-Зачем он мне,- говорит,- не люб, не пойду! Лучше за медведя, чем за него.
А хутарской-то жених здоровый, рыжий был и лицо оспой побито. Ну, если бы хоть весёлый да добрый, ан нет! За ими плоха слава ходила: жадные и драчуны.
Вот отказала. Ну, а он отступиться не схотел. Как так, он богатый, а ему отказ!
Он ей:
-За меня любая пойдёт!
А Настя ему:
-А я не любая! Не пойду!
А родители её не неволили - сама пусть решает.
Ну и случилась беда. Они хуторские чё надумали, браты-то. Мол, скрадём её да снасильничаем, куда денется? Ну, на огороде она была, картошку копала.
Они на неё и напали - медведями обрядились. Правда, ничего не успели надругаться. Токмо одёжу порвали.
Алёша верхами ехал, увидал. А он не токмо на гармонике играл хорошо, он и кнутом управлялся отлично - пастух ведь! Он их кнутом-то и попотчевал.
Настю ослобонил. А она сомлела со страху. Ну, он её к Полине-то огородами и доставил, чтоб языки-то бабы не точили об неё.
Настя в себя пришла, да какая-то странная стала. Никого не узнаёт, ничего не помнит. Чё с ней? Куда её только не возили: и к знахарке, и к фельдшерице, и к орочам в тайгу к их шаману - не смогли помочь. Сидит у окна, смотрит куда-то. Никого не узнаёт, ничего не ведает.
Вот и зима подошла. На посиделки собираться стали. Гулять-то хочется. Клуба ещё не было и радио не было. А ребята-то молодые с девчатами вот и собирались у кого-нибудь в избе.
На улице - мороз. А там тепло, смеются, сказки сказывают, орехи и семечки лузгают, песни и частушки поют. Алёша на гармошке играет.
Как-то Алёша проводил Полю с посиделок и домой к деду пошёл. Вот его ктой-то сзади и ударил тяжёлым. Он упал. Очнулся в снегу - гармоника разбита, руки поморожены. Едва до дому добрался. Дед руки-то ему оттёр, барсучьим салом намазал, голову перевязал. Ну, поболело да и зажило.
А тут вскорости Алёша в город учиться уехал. У нас тогда леспромхозы и лесхозы стали организовывать. Колхоз тоже. На курсы всяки молодых посылать стали. Вот Алёша-то и уехал на тракториста учиться.
Поле сказал:
-Жди! Как вернусь, поженимся.
Весна пришла. Дед говорит Поле, что вот-вот Алексей приедет. Она рада. Девки тоже - снова гармонист-то будет.
Гармонист-то будет, а гармошки нет!
Стали думать - можа смогут, где найтить-то?
А Настя бедная так ничего и не помнит, болеет. Горе, одним словом. Полина с Ниной её не бросают, ходют к ней, всё ей обсказывают. Она слушает да молчит.
Ну, отец-то её хлопочет, где бы ещё полечить.
-Мне,- говорит,- ничего не жалко. Я скотину продам, в работники пойду, лишь бы дочка поправилась.
Ну вот, дело опять к Троице. Девки за травой пошли. Травы собирают и цветы, берёзу ломают, чтоб хату украсить. И с хуторскими-то девками встретились. Те их спрашивают, как у вас дела, какие новости. А наши у них. Ну, хуторские-то и говорят - у них в этом году на Троицу играть некому - гармонист уехал.
А наши девки им:
-А у нас у одних-то гармошка есть. Она им без надобности. Они её для форсу держат. Вы спросите, можа и продадут.
Ну, девки на завтра на хутор дунули. Пришли. Спрашивают:
-Чё за гармонику хотите?
Те сказали. Ну, а денег-то не хватает. А у Нины серёжки в ушах, ей крёстная подарила, хорошие серьги. Она им, вот, мол, ещё серёжки - нате!
Посмотрели.
-Этого,- говорят,- мало. Вещь у нас дорогая. Глянь кнопки каки перламутровые!
А девка-то иха на Нину смотрит, а у неё коса ниже пояса. Коса-то у неё роскошна была.
-Вот,- говорит,- косу давай отстриги к серьгам-то. Гармоника и ваша!
Ну, а Поля им:
-Нет! Чего схотели! Пошли Нина!
Как без косы-то? Это вы все сейчас стрижены. А мы не могли - на парня похожа будешь. Волосы растили сызмалу.
Ну и пошли. Идут, печалятся. На речке остановились. Цветов на берегу набрали, венки сплели. Умываются-то в реке и про всё разговаривают.
А Нина Поле говорит:
-Знаешь, я завтра ещё схожу к им, поговорю. Коль по-другому не схотят, отрежу тогда косу-то.
Поля ей:
-Нет, Нина, не надо. Бог с ей, с гармоникой!
Ну, а неподалеку рыбак сидел. Дед какой-то рыбу ловил, должно всё слышал.
Поговорили девчата, да и пошли домой.
Утром Нина встала корову в стадо провожать, вышла, а на завалинке гармоника - вот эта самая, а поверх лента алая атласная в косу вплетать.
-Да кто же принёс-то?
Она к Поле побегла.
-Поля, ты?
Нет,- Поля говорит, не я.
Алёша приехал как раз к обеду. Встрели его. Все рады. А Алёша Поленьке рад.
Ну, вечером собрались на танцы. Девчонки с собой Настю взяли. Поля с Ниной Алёше гармонику подарили.
-Вот тебе, Алёша, вместо той разбитой!
Алёша заиграл, да красиво так. Гармоника запела и заплакала враз.
И Нина вдруг ожила, глаза горят, на щеках румянец. С лавочки встала, к Алёше подходит и звонко так ему говорит:
-Где ты, Алёшенька, был? Так грустно без гармошки-то было!
Поля с Ниной к ней.
-Настя, как же так? Ты знаешь, кто это?
А она:
-Знаю!- говорит.- Я всё знаю!- и заплакала навзрыд.
Девки её домой отвели. И пошла Настя с того дня на поправку. Всё вспомнила и всех. Родители в район съездили. Уполномоченный с милицией приехал. Арестовали братов-то хуторских. В тюрьму их. Больше не вернулись. Алёша в леспромхоз определился. С Полей поженились, тут - война. Он на войну ушёл. Его там убили. Полина после войны уехала туда, где Алёшу похоронили - через военкомат узнала. Это где-то на Украине. А когда уезжала гармонь Нине отдала - на память.
-Наши-то отговаривали, да она всё равно уехала,- дядя Саша покачал головой.
-Поеду,- сказала,- с ним хочу рядом быть.
-А Настя?
-Настя замуж вышла за инженера из леспромхоза. Она поправилась, будто ничего с ней и не было.
Дед взял в руки гармошку.
-Сыграй Дима что-нибудь.
-Можа, "Синий платочек"? - попросила бабушка.
Но я решил по-другому и заиграл плясовую.
Подошли соседи. Началось веселье. Я играл, и мне казалось, что вместе со мной играет Алёша.