Сказки. Они с нами с самого детства: волшебные феи, принцы и принцессы, ведьмы и колдуны - каждая сказка рассказывает свою историю, но неизменно Добро побеждает Зло. Всё всегда завершается благополучно, и мы не можем представить себе иного конца. Но что, по сути, нам известно о Добре и Зле, Свете и Тьме? Одно - хорошее, другое - плохое? Или это просто давно сложившийся стереотип, не являющийся такой уж нерушимой истиной? Позвольте же рассказать историю, которая может развеять всеобщее мнение на этот счет.
Шестнадцать лет назад.
- Мы прибыли, Господин! - Эйсфирь низко склонила голову, стараясь не потревожить мирно посапывающую на ее руках девочку. Новорожденная казалась настоящим ангелом, особенно в моменты, когда на ее лице отражались блики света, которые бросала искрящаяся вода на стены пещеры. Где-то высоко, под самым сводом висели огненные шары, охватывая практически все пространство своим сиянием. Ровно в центре пещеры, разбрызгивая ядовитые капли во все стороны, шипело, бурлило и кипело ртутное озеро, постоянно меняя свой цвет: ядовито-зеленый на черно-синий, кроваво-красный на ржавый, угольно-черный на мутно-белый. Только оно отделяло Эйсфирь и малышку от Господина, скрытого за пеленой пара, плавающего над озером.
Бран, до этого скромно топтавшийся позади них, нерешительно выступил вперед. Ему, кажется, не хватало духу заговорить. В последний раз оглянувшись на супругу и дочь, он опустился на левое колено и непроизвольно сжался, тем самым выдавая свой страх перед Повелителем.
- О, величайший из всех великих, злейший из всех злых, могущественный Сарлис, мы явились к тебе и готовы произвести ритуал! - залебезил Бран.
- Подойдите ко мне! - раздался грубый возглас из другого конца пещеры. По телу Эйсфирь пробежали мурашки от силы и власти, отчетливо звучавших в голосе Господина. По повелению Сарлиса пар над озером неохотно развеялся, открыв посетителям вторую половину пещеры.
Бран и Эйсфирь, которым не доводилось ранее воочию лицезреть своего Повелителя, вздрогнули, взглянув на него. Им доводилось слышать разные ужасы о его внешности, но этого они не могли даже представить.
Перед ними предстал вполне симпатичный молодой человек, лет двадцати-пяти, высокий и немного угловатый. Его черные с пепельным оттенком волосы, почти доходившие до подбородка, контрастировали с мертвенно-бледным цветом лица. Прядь, постоянно спадавшая на высокий лоб Сарлиса, мешала ему, и он постоянно дергал головой, убирая ее. Взглядом своих черных глаз Повелитель пронизывал насквозь, в самую глубину, так, что от него ничего не могло укрыться. Самый искусный лжец не осмелился бы даже подумать об обмане. И пусть пухлые розовые губы придавали Сарлису мальчишеский вид, но прямой широкий нос, решительный подбородок, слегка острые скулы и резкие черты лица делали Господина, наоборот, старше. Такое противопоставление сбивало с толку. На Земле в Средние века он мог бы, кстати, сойти за какого-нибудь рыцаря или даже принца, но всем в Подземном мире было известно о сущности Сарлиса. У него не было души, не было сердца, в нем не оставалось ничего доброго, благородного, человеческого. В его жестах, мимике, манерах, - во всем чувствовалась самоуверенность, не та, юношеская напыщенность, нет. Вполне осознанная и обоснованная уверенность в себе. Сила, решительность, хитрость и умение управлять другими позволили ему взойти на трон в результате недавнего передела власти. Пока демоны, направленные Сарлисом, как отвлекающий маневр, шли на верную гибель, сам Господин преспокойно занял трон и захватил Источник Силы Подземного мира, которым и было то самое ртутное озеро. Надо признать, что Повелитель пользовался у своих подданных уважением и авторитетом. Ему поклонялись, его боготворили и боялись. Живым подтверждением этому и были Бран с Эйсфирь. Настолько живым, насколько это возможно для человекоподобных демонов, разумеется. Слегка замешкавшись от неожиданности, они все же исполнили приказание Господина и быстрыми мелкими шажками засеменили к нему.
- Эйсфирь, - громогласно начал Сарлис, поднимая свое грузное, но, тем не менее, хорошо сложенное тело с трона. - Положи ребенка в центр пентаграммы.
Женщина-демон оглянулась вокруг в поисках символа. Ее взгляду не удавалось выхватить из темноты пятиконечную звезду, начерченную кровью грешников. Эйсфирь уже хотела было задать вопрос Господину, но супруг ее остановил.
- Она под нами, - испуганно прошептал Бран. Демоны содрогнулись. Они понимали, что пока пентаграмма не нарушена, им не удастся выбраться на свободу.
- Что всё это значит? - заголосила Эйсфирь, забыв о том, с кем говорит. - Вам нужен ребенок, а не мы!
Сарлис неспешно подошел к краю пентаграммы, попутно расправляя складки на своей одежде. Надо отметить, что одет он, как ни странно, был в человеческую одежду: белая водолазка, темно-серая вязаная жилетка, черная меховая куртка, покроем напоминавшая сюртук, и серые мешковатые штаны, а на ногах простые темные туфли. Как видите, ничего примечательного. "Ему не жарко?" - спросите вы. Нет. Демоны не чувствуют ни холод, ни жару. "Зачем же Повелитель так вырядился?" - последует второй вопрос. Как говорится, у каждого свои причуды. В отличие от большинства других демонов, Сарлис был весьма себялюбив. Его волновала внешность, волновало то, как он одет. Делая время от времени вылазки на Землю, Повелитель пользовался своей привлекательностью, чтобы поживиться парочкой чистых, непорочных, не гнилых душ, что удавалось ему без труда...
Сарлис хитро прищурился, отчего по его молодой коже возле глаз забегали морщинки. Он посмотрел Эйсфирь прямо в глаза, властным жестом поднятой руки заставив ту замолчать.
- Ты права лишь в том, что мне нужен этот ребенок. Но вам двоим мои слуги, кажется, забыли сообщить подробности ритуала, - обманчиво сладким тоном заговорил Сарлис, медленно обходя пентаграмму по всему периметру. - Вы будете находиться здесь до тех пор, пока сила внутри этой девочки не созреет в полной мере.
Понимая, что им уже ничего изменить не удастся, Эйсфирь и Бран преклонились перед Повелителем и в один голос воскликнули:
- Да начнется ритуал!
От трона отделилась тень и двинулась к пентаграмме. Это был шаман, которого демоны не заметили раньше. Его лицо скрывал капюшон от темного балахона, подвязанного на поясе простой бечевкой. Это делало шамана похожим на какого-нибудь земного монаха, но в его руке вместо креста или библии был золотой посох, который обвивала настоящая змея, спокойно дремавшая, пока хозяин размахивал ею.
Кивком головы Сарлис приказал слугам поставить на лучи пятиконечной звезды по зажженной свече. Когда распоряжение Господина было выполнено, шаман начал ходить вокруг пентаграммы, произнося заклинание на неизвестном никому из присутствующих языке и опуская свой посох возле каждой свечи. Около Брана, Эйсфирь и ребенка образовалось полупрозрачное шарообразное поле, которое никто не смог бы нарушить. Заключенных внутри этого поля после очередного непонятного слова из заклинания резко подбросило в воздух, оставив их в подвешенном состоянии. Голос шамана становился все громче и громче, в нем почти физически ощущалась сила, которая должна была вот-вот материализоваться. Он практически выкрикнул последнее слово, направив свой посох, внутрь только что созданного поля. Струя чистого света, вырвавшаяся из орудия шамана, ударила прямо по ребенку, окутав того плотным и ярким сиянием. Это продолжалось несколько секунд. Когда свет погас, девочки уже не было, только ее родители-демоны по-прежнему неподвижно висели в воздухе. Шаман повернулся к Сарлису, почтительно склонив голову перед Господином.