У самого в ушах затычки, смешно. Интересно, рыжие они все такие? Сразу поняла, что меня с кем-то спутал, ответила шуткой:

Вот ведь пристал, и откуда только такие умники берутся? Тоже мне нашел дурочку. Тут не Париж, никаких Пигалей нет. Думает, если провинция, то любой бред подойдет.

Вот ведь воображала, оделся как футболист, думает можно просто так хватать первую встречную и нести чушь о цветущих каштанах на Елисейских Полях. Никакой он не спортсмен, так обычное трепло.

Тоже мне киноман выискался. Приехал с курорта прожигать остатки отпускных. - Прощaй, надеюсь, больше не увидимся.

Почему всякие неприятности происходят именно со мной? Назначила шуточное свидание, так радовалась, наконец, отцепился. Был бы нормальный парень, а то только чудики ко мне и клеятся. Уж и думать за него забыла, почти до дома дошла, вспомнила про журнал, как теперь Семеновой в глаза смотреть? Самое обидное целый день сижу как на иголках, а если он не придет? Хорошо хоть выбрала кафешку, куда каждый день, забегаю, и у Лары сегодня как раз смена. Буду просто сидеть, пить чай. И вовсе я не к нему пришла, и не на свидание, заберу журнал - и поминай, как звали. Тоже мне красавчик - спортсмен, если присмотреться ничего особенного, таких полно по улицам ходит.

Была бы я такая миленькая, как Ларочка. На нее еще в школе все мальчишки заглядывались. Стройная, глаза синие, волосы черные, не то, что моя солома. В младшей школе мы особо и не дружили, так списать домашку. Она была самая модная в классе. У нее отец матросом на корабле служил, привозил красивые куклы, платьица. Как же я ей тогда завидовала. Потом он их бросил, а ее мать стала пить. Ларку чуть из школы не выгнали, я ей тогда помогала двойки исправлять. После выпускного я сразу поехала поступать. А Ларочка осталась, закончила училище, устроилась в кафе. Ну и простая официантка, зато она и замужем побывала, и развестись успела и знакомых у нее полгорода. Хорошо мы снова встретились, не потеряли друг друга. В жизни нет ничего страшнее одиночества. Два года, как живу одна. Сперва мама, потом тетя Надя. Осталась лишь пустая квартира в старой пятиэтажке. Скрипящие полы и щели в окнах руку просунуть можно. Возвращаешься домой уставшая, сбрасываешь туфли, а тебя никто не ждет, даже кот.

Стрелки на часах дрогнули, указав долгожданное окончание рабочего дня.

Лерка с Викой еще с утра приставали, почему накрасилась, прическу новую сделала. Пришлось рассказать все, как на духу. Хорошо Семенова отгул взяла. Какие же они замечательные, и в коллектив приняли как родную, и по работе всегда помогают. Вот и сейчас всем отделом за меня переживают.

От конторы до площади минут десять спокойной ходьбы, но я обязательно должна прийти первой. Это у меня пунктик такой. Всегда прихожу первой на работу, и все делаю заранее. На свидания я тоже приходила всегда первой: ждала, надеялась. И уходила, не дожидаясь, когда начнут прогонять. Вот и сегодня так спешила, что забыла обо всем на свете, сумочка, зонтик все так осталось лежать на столе.

Сквер, укутанный медвяным духом цветущих лип и ароматом свежего хлеба из булочной на углу. Разогретый, как в печи, воздух колышется над площадью, дома, фонтан и даже деревья, кажется, готовы взлететь. Внезапные порывы ветра, кружат столбы пыли. Откуда только взялись тучи? Белесая кочерга молнии прорезала ставшее свинцовым небо. Раскаты грома, и первые тяжелые капли, взрывающиеся на раскаленном асфальте. Бегу, спотыкаюсь, падаю, хорошо хоть каблук не сломала.

Ливень настиг меня, когда до цели осталось рукой подать. Насквозь промокшая, заскакиваю в кафе. По рукам текут струи воды, а по щекам слезы. Прическа, которой отдала все утро и так бережно хранила весь день, превратилась в слипшуюся паклю.

Стою перед зеркалом и грустно вздыхаю. Ларискино платье висит. Не зря говорят: у нашей дуры - ни лица, ни фигуры. Нос картошкой, глаза, и те разные: один зеленый, другой карий. Разве это брови - тфу, смотреть противно. От макияжа и следов не осталось, все веснушки повылезали, и как назло косметичку на работе забыла. Надо было у Лары спросить, хотя, все равно времени-то нет. Мокрые спутавшиеся волосы кажутся меньшей из бед, приключившихся со мной.

В зале, правда, яблоку негде упасть. Хорошо, Ларочка сдержала обещание, усадила за столик в самом конце зала. Чашечка душистого чая и маленькая пироженка - скромная компенсация за все пережитые мною неприятности. Один за другим, прячась от дождя, в кафе забегают прохожие. Дядька с портфелем, до нитки мокрый, но накрыл лысину газеткой. Стоит за стойкой смакует коньячок. До чего похож бывшего директора школы. Парочка, сколько им - шестнадцать, семнадцать? Обнимаются, кажется им все нипочем, ни ливень, ни мокрое платье. Мороженое и газировка - все, что нужно для счастья. В школе мы с Ларой тоже неделями голодали, отказываясь от завтраков, зато потом гордо шли в кафешку за пломбиром с шоколадом. Дождь когда-нибудь кончится, платье высохнет, Лариса завершит смену, и мы вместе пойдем домой. Все как обычно, будто не было ни забытого журнала, ни обещанного свидания.

Так размечталась, что не заметила, откуда появились еще двое. Длинный худощавый парень в сильно великоватых черных штанишках до колена и майке как у борцов. Другой, неприметный среднего роста крепыш в трико и спортивной куртке без рукавов. Наверное, туристы, никогда раньше таких здесь их не видела. На улице льет, как из ведра, а одежда на них сухая? Высокий мне почему-то сразу не понравился, подсаживается к двум молоденьким девушкам недалеко от входа. Шум в зале заглушает их голоса. Девчонки пытаются уйти, но крепыш преграждает им дорогу. Худой схватил одну из девушек за руку. Крики, опрокинутый столик. Чашки, блюдца, все летит на пол. Лара первой выбегает из кухни с полотенцем в руках, управляющий бежит следом. Лариса что-то говорит парню в борцовке и мир замер. Брошенные в ответ бранные слова, сдавленный крик Ларисы и нож, воткнувшийся в ее шею.

Кровь. Паника. Крики. Картина настолько сюрреалистична, что все происходящее кажется мне ночным кошмаром. Вокруг упавшей Лары тут же собирается толпа. Бегу к ней. Умоляю пропустить. Чья-то сильная рука меня останавливает. Сердце едва не выпрыгнуло. В глазах плавают радужные круги слез, и вчерашний чудик. Только на нем уже куртка и брюки, а не футбольная форма. Я словно рыба хватаю ртом воздух, а Максим твердит мне про какую-то аптечку, лед и скорую. Управляющий вызывает неотложку. Бармен передает аптечку и ведерко для шампанского со льдом. Я стою истуканом и смотрю, как ловкие руки Макса делают перевязку Ларисе. К приезду скорой он почти остановил кровь. Ларочка лежит прямо на полу, кто-то заботливо свернул и подложил ей под голову куртку, а я держу ее за руки и никак не хочу отпускать.

Когда не разрешили поехать вместе с ней, со мной случилась истерика. Максим еле-еле утащил меня назад в кафе, а я вместо благодарности била и пинала его, требуя, чтобы он немедленно меня отпустил. Милиция приехала одновременно с санитаркой, работе врачей они не мешали, а потом начали все фотографировать и опрашивать свидетелей. Из кафе никого, не выпускали. Первыми допрашивали персонал, а посетителям ничего не оставалось, как умирать от духоты.

Предо мной плачет фирменное мороженное с шоколадной крошкой. Зачем оно мне, если Лары нет рядом, о чем Макс только думал:

Мне лишь оставалось гадать, какие воспоминания проносятся у него перед глазами. Только что он подарил мне надежду и вновь бросил в пучину отчаяния. Такое чувство, будто еще одна порция мороженного медленно сползала по спине.

Глаза Максима вновь глядели на меня, лицо больше не было серым, а его улыбка вернулась на свое знакомое место. Как он может опять улыбаться в такой момент. Мне хотелось разорвать его на мелкие клочки, но я больше не боялась за судьбу Ларисы. Огромная и сильная ладонь укрывала мою детскую ладошку. Всегда удивлялась, какие у меня маленькие руки, хотела отдернуть, но с его прикосновением мне передавалось тепло, спокойствие и уверенность.

Мы еще долго болтали, он говорил так, словно мы знакомы всю жизнь, а ведь еще вчера он не знал моего имени. Как только я могла принять Макса за спортсмена, тем более футболиста. Он рассказал, как ездил в отпуск в Ейск к родителям. Я глупо пошутила, мол, целый месяц только и лежал на пляже. Но он чуть не обиделся, сказал, что купался только по ночам, днем ремонтировал дом, родителям уже не по силам справляться со всем хозяйством. На обратном пути решил проведать старого друга, но тот куда-то переехал, а следующий поезд был только через двое суток. Так он и стал невольным туристом, два дня осматривал местные красоты.

В первый раз я невольно рассмеялась, но тут меня позвали к следователю.

Как только нас отпустили, Максим вызвал такси, и мы поехали к Ларисе в больницу. Мне было немного неловко, из-за моих капризов, он полдня просидел в кафе, а теперь заплатил за такси. Всю дорогу я смотрела в окно на умытый дождем город. Почему Макс так обо мне заботится, через пару часов, поезд увезет его к месту службы, и мы можем больше никогда не встретиться. Если бы я не назначила это дурацкое свидание. Машина резко остановилась. Мое сердце показалось тоже. На секунду мне стало страшно: кто же тогда помог бы Ларочке? Я бы узнала лишь назавтра из газет, и никогда бы себе этого не простила. Как все-таки хорошо, что я встретила Максима. Просто чудо, волшебство как в сказке. Интересно, о чем он сейчас думает? Такси вновь остановилось:

Приемные часы давно закончились, и нас не хотели пускать к Ларе в палату, но Максу удалось уговорить дежурного врача.

Я лишь кивнула в ответ.

Когда мы поднялись в палату, Лариса уже очнулась после операции. Разговаривать она не могла, лишь закрывала глаза в знак согласия.

А я не слушала, что он там говорил, так я радовалась: Ларочка жива, и я могу ее видеть, говорить с ней. Взяла ее руку, прижала к груди, Лара чуть прикрыла глаза, а ее губы сошлись в едва заметной улыбке.

Медсестра показывала на часы. Нам дали всего пять минут, а мне так много хотелось ей рассказать.

Лара, мне казалась счастливой. Я чувствовала, как она искренне радуется за меня, ведь я, наконец, встретила парня, на которого можно положиться.

Спускаясь по лестнице, все думала, откуда в кафе появился Макс. Он подошел ко мне сзади, и одежда у него была сухая. Неужели он был там до моего прихода? Стыд-то какой, он видел меня мокрую и ревущую, я даже покраснела от смущения.

Его забота тронула меня, всегда приятно, если кто-то чувствует малейшие изменения в тебе. Неужели Ларочка права, он мне нравится. Но почему? Я совсем ничего о нем не знаю. Шапочное знакомство, треп в кафешке. Еще недавно считала его конченым придурком, а сейчас переживаю оттого, он мог видеть меня мокрой и растрепанной или нет.

Мысли о Ларисе вернули в памяти события, предшествовавшие нашей второй встречи. Они казались мне загадочными даже мистическими. Я никак не могла вспомнить, откуда появились, напавшие на Лару парни, и куда они исчезли, когда началась паника, и как в самый критический момент там возник Макс:

Слова Максима объяснили, почему я не видела его раньше, но никак не проливали свет на судьбу тех парней. Ведь они могли смешаться с толпой, а потом незаметно пройти через подсобку, где я переодевалась. Но мне почему-то больше не хотелось о них думать.

Сумерки незаметно перешли в ночь. Мы стояли на крыльце приемного покоя, а я не знала, как поступить. Оставаться одной с мыслями, что эти два урода разгуливают где-то по городу, мне вовсе не хотелось. Макс стал для меня доброй фей крестной, всегда оказываясь рядом в трудную минуту. Сейчас мне было все равно, знаю я о нем всю правду или нет. С ним мне было спокойнее, пусть кто-то назовет меня эгоисткой, но я не собиралась его отпускать.

От собственных слов меня бросило в краску, что я вообще делаю? Так просто взяла и пригласила на свидание едва знакомого парня. Оставалось только пригласить в гости попить чаю. Нет, к такому развитию событий я не была готова. Хорошо что стемнело, и он не видит моего лица. Дождик кончился, луна и фонарики отражались в лужах, а я смотрела, как тени пробегают у меня под ногами, то вытягиваясь, то совсем исчезая. Боясь поднять голову и взглянуть на идущего рядом Максима. Лицо больше не горело, зато начало трясти, словно меня окатили ведром холодной воды. Макс снял куртку и укрыл мне плечи. Только сейчас поняла, это его куртка. Он подложил ее Ларе под голову, пока мы ждали скорою.

После всех ужасов дня, ночь подарила мне нежданное счастье, хотелось, чтобы она никогда не кончалась, а мы с Максимом шли и шли вместе. Лужи с фонарями остались далеко позади, а над нами качались мокрые ветви лип и звездное небо. Мне показалось, я увидела, как падает звезда, и загадала желание.

Что я говорю, причем тут дождь и липы. Первый раз, как мы вышли из больницы, я набралась смелости и заглянула ему в глаза. Широкое открытое лицо, торчащая в разные стороны шевелюра, вечная улыбка. Чуть рыжеватая щетина покрывала его щеки и подбородок. Макс настолько отличался от всех моих знакомых, что казался мне пришельцем с другой планеты.

- Эм, у тебя есть девушка? - я едва не зажала себе рот руками, он успел раньше захватить мой ладошки и прижать их к своей груди. Чувствовала, как его сердце бьется часто-часто, а его губы шептали слова, превращающиеся в чарующие строфы:

Мне стало неловко, почему я так распереживалась из-за своего нечаянного признания? А Макс все так и стоял посреди лужи и улыбался, но улыбка была совсем другой, и его глаза больше не светились. Чувства, вспыхнувшие между нами, исчезли, как медвяный дух лип после дождя. Сердцем чувствовала, он хочет сказать что-то очень важное, но боялась поторопить события:

Как же я могла забыть! Шок недавних событий снова обрушился на меня, словно кто-то стряхнул с ветки налипшую на листьях дождевую воду. Когда Лара упала вся в крови, крысеныш-крепыш схватил высокого за плечо и прорычал непонятную и казавшуюся бессмысленной фразу, его голос так звучал жутко, что я испугалась, сама не понимая чего. Максим обнял меня за плечи, а я смотрела сквозь него и глупо улыбалась. Он тоже смотрел на меня и улыбался, а меня мучил дурацкий вопрос, заполнявший все мое сознание, все существо. Словно, для меня не существовало ничего более важного:

- Что такое "непись"?

Сама не ожидала, что произнесу его вслух. Глаза Максима округлились, улыбка исчезла. Он, будто отстранился от меня, мысленно сбежав в свое прошлое. Так уже было, когда он рассказывал мне про свою службу и погибшую санитарку Аню.

Я сразу почувствовала фальшь в его словах. Он все понял, но почему мой глупый вопрос так его напугал? Почему он боится говорить об этом со мной?

Почти скороговоркой я тараторила все еще висевшую на языке фразу, и рождавшиеся сами собой вопросы. Чувствовала себя так же как тогда в кафе. Мне казалось я сейчас упаду. Кровь, крики, паника и те страшные люди, исчезающие в темном углу. По дороге в больницу я думала о роли Максима. Чувствовала странную связь между ними. Зачем я только спросила, мне стало так страшно, и я больше не хотела знать ответ.

Макс отвернулся, присел на скамейку, обхватил руками голову. Словно он сам виноват. Мое любопытство ему доставило ему страшную боль, и мне стало его жаль.

За сегодняшний день я уже начала привыкать к странностям, но ответ Максима больше походил на бред больного, чем на самый дурацкий розыгрыш. Макс не казался мне больным. Может он и полный придурок, но не псих же. Зачем он мне все это рассказал? Неужели все дело в моем случайном признании? Он испугался, что я могу в него влюбиться? Очень надо! Воображала. Пусть он и спас Лару, и мне очень помог, но с чего он взял, что я вот так сразу буду вешаться ему на шею? Я попыталась коснуться рукой его лба, вдруг он, и правда, заболел.

Макс оборвался на полуслове. Его глаза вспыхнули, как два маяка в ночной тиши, а кулаки сжались. Я даже зажала рот, чтобы не закричать. Мне казалось, он сейчас вскочит и пришибет меня на месте.

Я перестала понимать слова Макса. Казалось, он здесь единственный псих, но что-то внутри заставляло ему верить. Все мои представления о мире сыпались, как карточный домик. Неужели все вокруг и я сама не настоящее - обман, подделка. И Макс вовсе не здесь, а в своем недоступном и непонятном мире, где люди, отказавшись от реальной жизни, играют с машинами в собственных выдуманных вселенных. Он уйдет, исчезнет, как те двое. Что будет со мной? Сегодня он спас мою подругу, а завтра, они вновь появятся или другие, как мне защитить себя Лару, девочек с работы? Может быть, и не стоит защищаться. Если кто-то там в другом мире выключит эту чудовищную машину, мы просто все исчезнем? Наши мечты, воспоминания, радости и горести сотрутся. От нас не останется ничего даже памяти. Что это - смерть? Но я не хочу умирать, не хочу терять тех, кого люблю:

В сознании все перемешалось. Разум не принимал сказанное Максом. Если мы живем в разных вселенных, то зачем он спасал Лару, зачем уговаривал меня на свидание. Ведь вся история началась с моего шуточного обещания. Как мне поступить сейчас? Умолять его остаться? Впервые в жизни я увидела свет, и как глупый мотылек бросилась без оглядки в огонь. Почему он так жестоко поступил со мной?

Мне было очень больно и обидно! Прекрасная сказка оказалась злой шуткой. Хотела со всей силы ударить его, заплакать и убежать, но еще больше хотела пойти вместе с ним, в его страшный и непонятный мир. Встретить человека, с которым хочется делить дорогу, еду и кров, и тут же потерять, потерять навсегда. Мне больше не волновало настоящие его чувства или нет. Впервые мне хотелось и дальше оставаться обманутой. Если бог существует, как он мог позволить, чтобы единственный во всей вселенной человек, которого я полюбила, оказался призраком, галлюцинацией. Почему всю жизнь я должна жить одна в пустой квартире, в городе, где нет ни единой родной души?

На лавочке, где только что сидел Макс, лежал журнал, забытый мною вчера здесь же в сквере. Вот Семенова будет рада. Максим исчез, будто сон, будто его и вовсе никогда не было в моей жизни. Слезы катились градом, я закрыла лицо журналом и все еще наивно надеялась, что, открыв глаза, я увижу его вечную улыбку. Неважно, встретимся мы или нет, я все равно буду помнить это лето, звезды и медвяный аромат лип.