Грибович Соломия Игоревна : другие произведения.

Уроки любви

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В школу переводится новый учитель математики, выделяющийся чрезмерной строгостью и неподступностью к своим ученикам. Но он не учел встречи с одной юной особой, способной в корни изменить его тактику. Что случится, когда холодный лед воссоединится с неугасимым пламенем? Правильно, мерзлый лед утратит облик, в конце концов расплавившись в объятиях огня. Закончен.
  Урок 1: вежливость и заинтересованность - две разные вещи.
  
   С крыш домов ручейками стекал осенний дождь, не очень сильный, но и от такого полно ущерба. Например, пытаясь найти какое-нибудь укрытие, я промокла насквозь, и существовала некая вероятность, что мои учебники тоже пострадали, но я надеялась на лучшее. Мне повезло, я добежала до уличного кафе, куда немедля вошла, дабы немного согреться. Я ни разу здесь не была, и меня приятно удивила обстановка, царившая в этом неприметном снаружи заведении: красивый интерьер, везде чистота и порядок, а самое главное - здесь очень тепло, прям-таки бальзам на душу. Поняв, что стоять у дверей будет как-то некрасиво, я поспешила занять один из пустующих столиков, на ходу шаря по карманам в надежде отыскать хоть какие-то деньги. Сегодня я их не все потратила на обед, а только половину, поэтому сейчас преспокойно могу заказать себе чашечку чая, к примеру. Я так и поступила, обреченно глядя на свою мокрую одежду. Несмотря на согревающий воздух в кафе, я долго не могла отогнать дрожь, охватившую все тело. За тот промежуток времени, пока мне несли чай, я успела проверить сумку и поблагодарить небеса за то, что с моими школьными принадлежностями все в порядке, а еще я рассматривала других немногочисленных посетителей, что давалось мне без особого труда, так как занимала место у самой стены, откуда было видно практически каждую деталь. Впереди сидела пара, оба с намокшими волосами, видимо не я одна стала жертвой непредвиденных обстоятельств. Справа от них и, соответственно, напротив меня располагалась группа девушек, оживленно болтая между собой. Эх, увидеть бы себя в зеркале, да полюбоваться "неземной" красотой, а потом можно тихонечко сваливаться в обморок, потому что я крайне убеждена, что произвожу впечатление болотного чучела, не иначе. Ладно, с этим пока что ничего не поделать, а вот и кружечка горячего чаю, аплодисменты в студию, господа.
   Наслаждаясь простым, но довольно вкусным напитком, я не заметила, как зашел еще один клиент - мужчина лет 30-35, в черном пальто и с зонтиком - важнейшим атрибутом при такой-то погоде. Жаль, что у меня не было с собой зонта, придется задержатся в уютном укрытии еще ненадолго. Допив чай, я аккуратно отставила кружку в сторону и посмотрела в окно. Картина, мягко говоря, меня не обрадовала - дождь не только не прекратился, он усилился раза в 3, не меньше. И что мне делать в этой ситуации? Вечно сидеть в кафе не получится, а денег на такси в любом случае не хватило бы... И тут-то нежданно-негаданно нашелся ответ на этот вопрос, в лице того самого мужчины, появившегося недавно. Я очень удивилась, поняв, что он двигается в мою сторону. До последнего не покидала скрытая надежда, что он задержится около сидящих напротив девушек, но...
  - Здравствуйте, вы позволите присесть?
   Я на секунду замерла, глядя в красивое лицо, на котором проскальзывала добродушная улыбка, и осторожно кивнула. Интересно, что ему понадобилось, да еще и от меня? В такт моих размышлений мужчина сначала присел, а потом сложив руки, посмотрел на меня.
  - У вас нет зонта, и, по всей видимости, денег тоже нет, я прав?
   Интересное начало, неужели его волнуют мои проблемы? Но вслух я ответила:
  - Все хорошо, не волнуйтесь, я... эм, я друга своего жду, вот.
   Незнакомец как-то криво улыбнулся и, чуть подавшись вперед, сказал:
  - Вы лжете. Понимаю, что это более чем странно, но мне бы искренне хотелось вам помочь. Кафе скоро закроется, куда вы в таком случае направитесь?
   Да, иррациональность суждения присутствовала, мне действительно некуда будет идти, однако это не повод принимать помощь от первого встречного, хотя...
  - Давайте поступим так,- тем временем заговорил он,- вы назовете мне свой адрес, а я вас туда отвезу, идет? Не подумайте ничего лишнего, я просто волнуюсь за ваше состояние, ведь под таким дождем и простудится можно, а вы вся мокрая.
   В обычный день и час я ни за что бы не согласилась, даже речи быть не могло, но в этот конкретный момент у меня не оставалось иного выхода, кроме как принять предложение. Я еще раз мельком посмотрела в окно - и вправду стемнело, а дождь все не прекращается, и приняла решение, каким бы глупым оно ни было:
  - Я согласна, спасибо большое.
   Мы поднялись, он настоял на том, что сам оплатит мой скудной счет, я не сильно возражала, все-таки сумма маленькая, а мои сбережения мне еще понадобятся как-никак. Затем вышли из здания, встречаемые мокрыми дорожками, кучей неразличимых лужиц и т.д. За тот короткий срок, пока мы добирались до его машины, укрываясь одним зонтом, я успела еще больше намочить свои бедные ноги и почти-что упасть. Почти, потому что вовремя ухватилась за подставленную мужскую руку, на что мой сопроводитель отреагировал сдержанной улыбкой и мы продолжили "забег с препятствиями".
   Каюсь, я понимала всю абсурдность и необдуманность своего поступка, сознание рисовало различные картинки, одна хуже другой, не давая возможности трезво рассуждать. Тем временем здания, дома проносились со скоростью ветра, отображаясь в тонированных окнах машины как одна сплошная полоса. Всю дорогу мы ехали молча, только единожды незнакомец уточнил маршрут, по которому нам следовало двигаться. А буквально через 10 минут, мне галантно отрыли дверцу, держа наготове изрядно мокрый зонт. Машина припарковалась у ворот моего дома. Благо, она создавала не слишком много шума, поэтому есть все шансы придти незамеченной. Он проводил меня до лестницы, откуда я рысью побежала открывать входную дверь, не забыв на прощание крикнуть: "Благодарю!".
   Мужчина уехал сразу же после того, как я скрылась в доме, а вот с моей персоной дела обстояли весьма плохо: мало того, что мокрая, да еще и заляпанная одежда, на голове кавардак, в чем я имела возможность наглядно убедится, лицо, сильно смахивающее на зомби, наверняка простыла. И как, спрашивается, кто-то захотел помочь такому чуду, в смысле мне? Ах да, жалость вызываю немалую, думаю, в этом вся причина. К своему облегчению, я обнаружила, что мама еще не вернулась с работы, значит у меня есть дополнительное время на то, чтоб привести себя в порядок, а то она будет волноваться.
   Позже, делая домашнее задание, я вспоминала свое маленькое приключение, правда, не без улыбки. Знала ли я, что это только начальная стадия моих "приключений"? Конечно, нет.
  Урок 2: различай плохо надетую маску и истинный облик человека.
  
   Утром я проснулась от сильной головной боли. Меня знобило, и, судя по всему, был жар. Я опередила свой будильник, настроенный как обычно на 7:00, а это уже веский повод считать, что что-то не так. Медленно пробиваясь сквозь застилавшую подсознание боль, я начала вспоминать вчерашние события. Все-таки прав был тот мужчина - я в самом деле простудилась, как-то вчера пропустила эти слова мимо ушей, а оказалось...
  - Ой мамочки, как мне плохо,- вслух произнесла я, не в силах сдерживаться.
   Главное - это успокоится, добрести до кухни, там в шкафчике должно быть что-нибудь обезболивающее. Одна проблема: я не в том положении, чтобы решатся на такие подвиги, а маму будить тоже плохая идея. Я приложила максимальные усилия и кое-как поднялась с постели, не обращая внимания на подступившую тошноту. В конечном итоге я выполнила задуманное, но брести обратно сил уже не оставалось, поэтому я разлеглась на небольшом диванчике, поставив градусник в подмышки, прихваченный по пути на кухню. Результат вышел вполне ожидаемым - 38,1.
   Всю последующую неделю я проходила полный курс лечения, мама не на шутку перепугалась, увидев меня на диване в полуобморочном состоянии, пришлось детально разъяснять ситуацию, то есть то, каким образом я подхватила грипп, да-да, не обыкновенную простуду, а сразу грипп. Рассказала я все честно, но избежала упоминания о своем спасителе, придумав более осторожную версию возвращения, но это было уже после того, как я несколько дней провалялась в больнице, непрерывно принимая гадкие разновидности таблеток и антибиотиков. После выписки с больницы, неделю я провела дома и это было отнюдь не мое желание, чему я искренне удивилась. Предоставить мне целых семь дней на собственное усмотрение - это казалось невероятным, особенно если учесть, что я уже почти выздоровела. Но и здесь присутствовали "но": я не прекращала принимать лекарства, и что самое обидное - мне напрочь запрещалось выходить куда-то за пределы нашего дома.
   Я мужественно вытерпела все испытания и с понедельника пошла в школу. Накануне мне позвонила моя одноклассница, с которой у нас довольно гладкие взаимоотношения. Как девушка воспитанная, она сначала спросила как я себя чувствую, хотелось ответить "Кошмарно!", но я сдержалась, а после, как бы невзначай она подобралась к той теме, которую, как я догадывалась, жаждала озвучить с самого начала. Помимо того, что девушка она воспитанная, есть у Оксанки отличительная черта: очень уж любит посплетничать. Что же, мне также хотелось бы узнать последние новости школьной жизни, которую я, к своей радости и печали одновременно, прогуливаю, а потому не стала ее останавливать, когда подруга разразилась настоящей тирадой по поводу их, в смысле нашего, нового преподавателя. Ну и дела, не была в школе каких-то две недели, а уже мысленно отчислила себя из ученического состава. Надо с этим что-то делать, хотя ладно, еще успею наверстать упущенное, а упустила я, по словам одноклассницы, достаточно:
  - Ты не представляешь, что творилось на его первом уроке! Парни захотели испытать нового учителя и уже придумали целый список того, что собирались вытворять, но...- тут она замолчала, чтобы набрать побольше воздуха в легкие и продолжила:
  - Но тут в класс вошел директор, а за ним ОН,- это слово она выговорила почти замогильным шепотом. Чем дальше, тем интереснее было слушать ее болтовню, я переспросила:
  - Он - учитель?
  - Да. Не знаю как объяснить, но в нем как-будто скрыты две сущности: первое впечатление складывается что-то типу: "Боже, какой красавчик!", а вот на уроке он больше смахивает на злыдня-профессора, наказывает за малейшие проступки, и... короче, сама увидишь, но предупреждаю заранее - лучше держатся от него подальше и не привлекать к себе внимания.
   Я рассмеялась и задала единственно волнующий меня вопрос:
  - А парни осуществили задуманное, или им это не удалось?
  - Ну, "парни" - это в основном компания Богатыря, и нет, не осуществили, так как спустя пяти минут, проведенных в обществе нового учителя, им не то что шутить, заговорить с ним было страшно. А в среду...
   Не менее часа я слушала детальное описание школьных будней, которые имела неосторожность пропустить, так что к концу разговора моя голова была забита до краев, а вся полученная информация явно не помещалась в выделенном ей месте. Единственное, что меня еще как-то заинтересовало, так это история с учителем. Пожалуй, из-за этой мало-приятной новости мне больше хотелось вернутся в школу и, так сказать, собственноручно изучить обстановку.
   Неделя домашнего ареста закончилась и я снова оказалась на пути знаний. Однако, эти самые знания никак не способствовали к своему постижению и бессмертная проблема "Я ничего не понимаю!" всплыла заново уже в сотый раз за этот семестр, предпоследний школьный семестр в моей жизни. Для репетиторов у нас не было денег и я правда старалась осмыслить все увиденное и услышанное на занятиях, но чаще всего без каких-либо достижений. Ну не удавалось мне раскрыть тайну мудрости, увы, что поделать. Тем не менее, по некоторым предметам у меня то тут, то там мелькали отличные оценки, что не могло не воодушевлять сдавшегося на милость судьбы одного из нескольких сотен выпускников нашего города. Или одну.
   Первым в расписании значилась экономика, скучнейший урок в мире, если, конечно, в будущем ты не подумываешь стать экономистом. Я не относила себя к числу тех страдальцев, но так уж вышло, что сидеть мне приходится за первой партой, а потому... Вообщем, у кого была та же проблема, поймет, как трудно отлынивать от работы перед самим носом преподавателя. Легко догадаться, какой "восторг" я испытывала от подобной участи, но эта та жертва, на которую я сознательно пошла, дабы не красоваться в заурядных очках, обещающих улучшить мое низкое зрение. Я долго уговаривала маму не делать из меня очкарика, и она согласилась, но элементарные препараты никуда не делись, кстати, я до сих пор принимаю их, хотя и в меньшем количестве.
   Отбыв экономику, наш класс дружно поплелся в кабинет математики, и на всех лицах читалось одно выражение: "Убейте меня, кто-нибудь". Я искренне недоумевала, что такого страшного может быть в учителе, вызывающего всеобщий страх и желание застрелится? По пути в класс, я попыталась выложить свою теорию Оксанке, намекнув на преувеличение в ее рассказе. Подруга лишь сокрушенно вздохнула и вымолвила:
  - Сейчас сама во всем убедишься.- ну да, убедилась...
   Едва группа притихших учеников, и я в том числе, вошла в математический кабинет, который использовал старый учитель, точнее учительница, у меня подкосились ноги, чуть ли не упала, но была придержана заботливыми руками невесть откуда взявшегося ПРЕПОДАВАТЕЛЯ...
   Я не верила своим глазам, а лучше сказать: я ни за что на свете не хотела верить своим глазам, потому что увиденное не на шутку сотрясло нервную систему хрупкой девушки: передо мною стоял тот самый незнакомец, не так давно отвезший меня домой. До этого дня я не верила в судьбу, и в наказание мне предоставили пример того, что она может вытворять в свое усмотрение. Мужской голос в непосредственной близости от меня заставил содрогнутся, и я вернулась в реальность, а дальше круче:
  - Советую быть осторожнее, мисс невидимка,- что он несет?!- или вы можете как-то по-другому объяснить своё длительное отсутствие на моих занятиях?
   Я опешила, потеряв дар речи. Что происходит? У меня глюки начались? Он смотрел на меня как на дуру, пока я тщетно пыталась выговорить хоть слово в свое оправдание, в итоге промямлив:
  - Я... я болела, у меня есть справка от врача,- под выжидательным взглядом чуть прищуренных глаз, пришлось показывать доказательства выше сказанного.- Вот, держите.
   К слову сказать, держал он по-прежнему меня, и только после этого отпустил, изучающе воззрившись на, исписанный почерком моего лечащего врача, листок бумаги. Наконец он оторвал взгляд от справки и, выразительно посмотрев на меня, произнес:
  - Садитесь, и... будьте так любезны больше не падать.
   Последняя фраза имела двойной смысл, и я прекрасно поняла, что он хотел сказать, но было видно - он не собирается признавать нашу случайную встречу вне стен школы. Как учитель он поступал должным образом, однако... странное чувство, сродни разочарованию, не давало мне покоя на протяжении, отведенных под урок, сорока пяти минут, за которые я в полной мере осознала значение слов "строгий преподаватель". В стоящим перед нами человеке не было и намека на того галантного джентльмена, коим он мне представился. Он словно запеленал свои истинные показатели в непроницаемую маску учителя. Плохо скрываемую маску, как по мне. И да, как выяснилось, его зовут Олег Станиславович - загадка двухнедельной давности раскрыта.
   После урока, шагая вместе с неразлучной спутницей в столовую, я долго думала о своих умозаключениях на счет Олега Станиславовича и как только Оксана, довольно покачивая головой, изрекла: "Я же говорила, он просто тиран", уверенно ответила:
  - Нет, точнее хочет таким казаться, но внутри он другой, я чувствую это.
  Урок 3: первое впечатление не всегда правдивое.
  
   Школьная жизнь размеренно плыла перед глазами, иногда делая короткие остановки у причала под названием "Олег Станиславович". Стоит заметить, что на его уроках я в коим-то веке начала понимать то, что внедрял в школьную программу Совет образования. Он умел не только доступно излагать, но и по ходу приводить объясняющие примеры, что, несомненно, способствовало закреплению выученного материала. Однако, надо ли говорить, что неизменная строгость и неподатливость уже вошли в привычный рацион злюки-учителя? Ту нашу встречу я старалась больше не вспоминать. Если в первые дни меня не покидало чувство недоговоренности, то уже очень скоро здравый смысл стоял на стороне проблем с памятью, намекая на то, что самым верным решением будет просто забыть весьма незначительный инцидент и двигаться дальше. Я всегда считала себя здравомыслящей, не стала отходить от норм и сейчас, что, честно говоря, далось мне не с первого раза, так как каждодневные встречи с объектом моей амнезии, не шли на пользу развитию этой жуткой болезни. Хоть и мнимой.
   Но в общем все шло замечательно. Я даже перестала опасаться экзаменов по математике - достижения на уроках давали призрачную надежду на счастливое окончание школы. Не знаю, куда делись тревоги, я была спокойна и по-детски мечтательна, я была влюблена... Стоп! Влюблена? Я? В кого? Не в алгебру ли случайно? Да... Что-то увлеклась я математикой в последнее время, а ведь всегда говорила, что точные науки - не моя стихия, и что теперь? Сижу с открытым ртом и внимаю речи молодого учителя. Тьфу ты! Какого молодого? Ау, очнись деточка, пока не поздно. "А может стать поздно?"- вопрошала моя капризная сторона. "Еще как может, глазом не успеешь моргнуть. Ты смотри у меня, любви ей захотелось в такой неподходящий и крайне важный период жизни"- это причитала моя правильная сторона, не потрудившаяся изображать глухо-немую. Дожили, веду дискуссии сама с собой, да и на какие темы! "Уму непостижимо"- в такт моих собственнических размышлений прибавила правильная сторона. Вот именно, что непостижимо, неправильно на худой конец, понимаю все это, а поделать с собой ничего не могу. История имеет свой парадокс: вся школа сторонится нового преподавателя, причем женская половина - и та не спешит увиваться за математиком, одна я воспринимаю его совершенно по-другому. Выходит ли это из того, что я единственная удостоилась чести видеть его настоящим, или же я хорошо разбираюсь в людях - для меня загадка.
   Когда прозвенел звонок, оповещающий о конце третьего урока, а точнее первого урока алгебры, второй должен быть последним, я, подхватив учебники и сумку, бросилась к выходу почти что первой - надо было успеть списать домашнее задание по физике, спасибо подруге, одолжила свой труд. Следующей по расписанию шла как раз физика, поэтому я сломя голову направлялась в свой класс, мысленно чертыхаясь по дороге. Пребывая в паническом состоянии, вызванном боязнью заработать не первую, да и не последнюю, если на то пошло, двойку, я не сразу услышала оклик у себя за спиной. Предназначался он, по всей видимости, мне. Хотя, дайте-ка подумать, а может в нашем учебном заведении есть две Сорокины Елизаветы, хм... Озарившее мою, совсем не ясную, голову понимание, что тёски у меня отродясь не было, заставило остановится и удивленно оглянутся назад. Вид, представившийся мне, был бы уместнее на сцене в драм-театре: Олег Станиславович, держа в руках какой-то лист бумаги, скомканный лист бумаги, если вдаваться в подробности, стоит и прям-таки испепеляет взглядом... угадайте кого? Сомневаться не приходилось, а я вдруг застыла, отказываясь от любых действий. С чего он такой злой? Понятное дело, он всегда зол, но не до такой же степени, в самом деле, что происходит? Я задавала себе эти риторические, по сути, вопросы ровно до того как ко мне стремительно подошли, ухватили за руку и поволокли в неизвестном направлении. Вскоре стала видна цель, к которой меня, не останавливаясь, тащили - ею стал уже опустевший кабинет, откуда я убежала всего пару минут назад. Казалось, взбешенному учителю математики было абсолютно плевать на то, что его действия детально отслеживаются сразу дюжиной пар округлившихся глаз. Ну и неплохо бы узнать за что, собственно говоря, со мной так грубо обращаются? Попытки задать этот вопрос мне не дали, а после того, как щелкнул дверной замок, отрезая путь к отступлению, отпустили запястье и с все тем же грозным видом произнесли, упустив любые предисловия:
  - Вам нравится в игры играть, не так ли?!- Он рехнулся?
  - Что? Простите, но я вас не пони...
  - Да неужели?- и столько яда в голосе, я невольно поежилась,- все вы прекрасно понимаете, или мне вам напомнить ваши же слова? Я имел вас за умную девушку, знающую, чем может грозить подобного рода шантаж. Как жаль, что я ошибся.
  - Шантаж?!! Какой еще шантаж, черт возьми?!
   Упс... Последний слог явно не предназначался для ушей учителя, но вырвался он непроизвольно, а потому...
  - Что вы себе позволяете? Сорокина, вы вообще в курсе где находитесь и с кем разговариваете? Но, поспешу вас заверить: с недавних пор мне неприятен даже намек на разговор с вашей персоной, только из-за этого я с чистой совестью закрою глаза на вашу ругань.
   Желание провалится сквозь землю было наименьшим из того, что я хотела бы сейчас сделать, первое место занимала идея с пощечиной (да-да, и такая имелась). Хоть Олег Станиславович и учитель, но это не значит, что он может позволять себе все, что угодно. Он перешел границу дозволенного, так почему мне нельзя? Не задумываясь над последствиями, которые обязательно будут, я ударила его по лицу, сделавшимся багровым, а через секунду - ярко-красным. Он перехватил мою руку еще до того, как я успела ее убрать, и заломил обе ладошки за спину. Было больно, но глубинное чувство подсказывало не сопротивляться, я и так уже достаточно натворила. Да уж, натворить натворила, а как выбираться из крепких объятий взрослого мужчины, не имеющих ничего общего с любовными, даже не представляла.
  - Что это было? Спрашиваю в последний раз: вы осознаете кто я, и кто вы? Такой наглости я еще не встречал, но примите к сведению одну немаловажную деталь: директор вашей школы - мой давний друг, и как вы уже догадываетесь, мне не составит особого труда завтра же вышвырнуть вас отсюда. Будет значительно лучше, если вы уйдете по собственной воли, как думаете?!
   Он орал, да так орал, что лично у меня в ушах звенело. Я не удержалась, и выпустила на свободу, накопившуюся за все время нашей "милой" беседы, жидкость, которая в свою очередь опустилась к щекам, и, преодолевая подбородок, вскапывала вниз. Похоже, мои слезы возымели результат, потому как, завидев их, бурный поток слов вмиг остановился, сменившись недоумением на лице учителя. Только я не собиралась останавливаться и было как-то все равно, что подумает обо мне тот же Олег Станиславович. ЗА ЧТО? За что, скажите мне на милость, я заслужила такое? Что я ему сделала, мы же и не общались толком-то! И тут мне заявляют, что я, оказывается, еще и шантажистка, да с какого перепугу вы это взяли?! Я продолжала рыдать, и скорее ощутила, чем увидела, что он отпрянул от меня с такой скоростью, словно от прокаженной, а затем... Нежно обнял так, что моя голова очутилась у него на плече, а сам он поглаживал мои волосы, шепча практически над ухом:
  - Успокойся, все хорошо, извини меня, слышишь?- и уже как-бы самому себе,- значит это не ты, но кто тогда? Ничего не понимаю, кому нужно этим заниматься...
  - Чем заниматься?- немного придя в себя, выговорила я, все еще располагаясь на широком плече. Пауза, во время которой меня осторожно отодвинули и протянули многострадальный клочок бумаги. Трясущимися руками расправила его и окаменела. Содержимое письма только усилило шоковое состояние, утерев слезы, я прочитала, почему-то вслух:
  - "Здравствуй, милый. Ой прости, я же еще не спросила, можно ли мне так тебя называть... Но не беспокойся, скоро это не будет иметь значения, ведь тебе придется женится на мне и тогда все условности сами собой разрешатся, я права? Думаю, ты несколько удивлен, но после проведенной со мной ночи любви, о которой, кстати, скоро станет известно всем, я бы на твоем месте ожидала чего-то подобного.
  Целую, твоя девушка из кафе."- Что за..?
  - Сначала я подумал, что это ты написала, да и почерк совпадает, но в связи с твоей реакцией я не совсем уверен. А что ты думаешь по этому поводу?
   Чего-чего, а умения думать я напрочь лишилась, потупив взгляд на злосчастном листке, и пытаясь переварить информацию. Выходило плохо.
  Урок 4: трудности сближают даже самых разных людей.
  
   Как выяснилось позже, в паре с запиской к посланию прилагались несколько фото, изображающих меня с Олегом Станиславовичем в не слишком удачливых позах, в смысле неудачливых для статуса учителя и ученицы. Конечно, снимки зафиксировали наш выход из кафе, ну и его машина на фоне моего дома выглядела очень красноречиво, если не сказать большего. Пожалуй, я влипла. МЫ влипли.
  - Что будем делать?- спросила я, нарушая при этом гробовую тишину, воцарившуюся в кабинете математики. Я перебирала в руках компрометирующие нас двоих фотографии, ведь в случае чего, прозвучавшие не так давно угрозы имеют все шансы воплотится в реальность.
  - Сначала неплохо бы определить с какой целью разыгрывается этот цирк и, по возможности, кто выступает в роли главного клоуна.
   Я улыбнулась, поражаясь его уже спокойному и шутливому тону, при таком-то раскладе вещей.
  - Почему вы так спокойны?
  - Не знаю, но, наверное, потому, что это не твоих рук дело. Я чувствую себя виноватым за то, что, не разобравшись как следует, накричал на тебя... прости.
   Я скорчила рожицу и подняла взгляд на его лицо, красивое и такое притягательное...
  - Вы уже не в первый раз извиняетесь, все в порядке, правда. И к тому же, я тоже должна извинятся за... за то, что ударила вас...- он демонстративно провел рукой по щеке и скривился от несуществующей боли.
   Я повторно рассмеялась, он улыбнулся не менее радужно. Не стану скрывать, меня смущало то, с какой быстротой сменилась обстановка, и теперь на меня не орут, как на преступницу, а наоборот, просят прощения. Все было бы просто идеально, если упустить из виду факт назревающих неприятностей. Но сейчас я меньше всего переживала о том, как справится с новоявленными бедами, мне отчего-то стало жутко интересно, женат ли Олег Станиславович? Скорее всего, да, учитывая его возраст. Так, а вот эта глава из его биографии мне не ведома, поэтому строить догадки еще рано. Ой, что-то мои мысли радикально сменили направление, надо исправлять, а то не хватало еще ляпнуть какую-то глупость, например...
  - А сколько вам лет?
   Я что вслух это произнесла? Нет-нет и еще раз нет! Замечаю удивление, проступившее на его задумчивом лице, и ответил он как-то машинально, не спуская с меня глаз:
  - 30.
   Все-таки я угадала, но куда меня занесло? По какому праву я выпытываю у своего преподавателя, сколько ему лет? "Ты сошла с ума, девочка"- веское замечание.
  - Эм, простите, как-то само вырвалось, я не то хотела сказать... я... ну я же должна знать с кем у меня "роман".- глупое оправдание, но ничего по оригинальнее на ум не приходило.
  - Ладно, но не означает ли это, что и я должен узнать о тебе побольше? Какая у тебя семья? Чем ты интересуешься? И... у тебя есть парень?
   Медленно понимаю, насколько личным становится наш разговор, и мне почему-то неловко под вопросительным взглядом карих глаз. При упоминании о парне, густо зарделась, опустив голову, чтобы этого не заметил Олег Станиславович. В том, что он спрашивал не было ничего предосудительного, но... Обо всем, что касалось моей личной жизни я предпочитала никому не рассказывать. Оксанка, и та сторонилась тем о моей семье, за что я была ей благодарна. Не знаю зачем, но на последний вопрос я решила ответить:
  - Нет, у меня нет парня,- он как-то странно посмотрел на меня и поняв, что этим и ограничится мое откровение, махнул в сторону двери и велел идти на уроки. Узнаю строгую натуру нашего учителя.
   Когда я уже выходила, то не преминула обернутся: меня провожали чуть уставшим взглядом.
  Урок 5: главное - это понимание.
  
   Два следующих урока прошли как в тумане. Я записывала, читала, что-то искала, вообщем делала все то, что вошло в привычку. Контрольную по истории, и ту умудрилась написать, правда, не особо вникая в вопросы. Подруга мою рассеянность заметила, но ничего не спрашивала, расценив это, по видимому, как усталость. И я бы сказала, что она не так уж далека от истины, если честно. Я устала, но не от какой-либо физической работы, я устала думать. А подумать было над чем. Первое, и самое главное: кто мог нас тогда видеть, и у кого хватило ума провернуть эту аферу? Дальше по старшинству шел еще один вопрос, лаконичный: ЗАЧЕМ? Тут возникало много идей, одна краше другой, только настоящая причина была скрыта от меня. Ну и... потепление в отношениях с учителем не могли не радовать. Даже нет, не так: внутри все переворачивалось при воспоминании о сегодняшнем дне, и сердце замирало, прям как в кино. Угу, а жизнь чем вам не кино? Спецэффектов не хватает, это да, а в остальном все то же, и каждый день - новая серия, которая нашими усилиями может стать либо жутко интересной, либо такой, что ее никто не захочет смотреть. Мои философские размышления были прерваны самым наглым образом:
  - Эй, Лизка, ты чего такая вялая?- это спрашивает Витька, усевшись на край моей парты. То, что он своим мягким местом придавил мне учебники, его, похоже, не сильно волновало. Я не намеревалась спускать с рук такое вопиющее неуважение к частной собственности, моей собственности, и уже хотела посоветовать невоспитанному парню слезть с насиженного места, но к Витьке подключился Сергей Богатырев, выдав:
  - А чего ей радоваться, балда, сейчас же алгебра, там не повеселишься. - И глазки сверкают, вот точно ожидает от меня ответной реплики в стиле "Сорокиной", а я молчу. Смотрю как раз на алгебру и молчу. Не, ну а что говорить? Все и так в курсе о моих познаниях в области математики, не сильна я в ней и это не смотря на кое-какие успехи, проявляющиеся в последнее время. К тому же прошлая самостоятельная не свидетельствовала в мою пользу. Хорошо, что заковыристой "6" на листе с заданиями отделалась, могло быть и хуже, знаю не по наслышке. Ну и если вспомнить кто этот предмет ведет... короче, важно то, что эти в чистом виде смельчаки, по глазам вижу, норовят мне эту "6" напомнить. Как же, как же чуть ли не самый низкий балл во всем классе. А как, по-вашему, я должна была писать самостоятельную, когда меня постоянно отвлекала мельтешащая с одного конца в другой фигура злюки-учителя, кстати, это его наиболее распространенное прозвище. За меня вступилась Оксанка, верно истолковав позицию парней:
  - Она, по крайней мере, еще не получала 6 двоек подряд, причем ни на уроках Олега Станиславовича, ни на всех прочих, ну а вы, мальчики, побили свой же рекорд.
   "Мальчики" насупились, недобро взглянули на Оксану, но все же отошли подальше и от моей парты, в целом, и от меня, в частности. Я подарила благодарный взгляд подруге и вернулась к тому, с чего начала - зубрежке. Зубрила я уже долго, нудно и безрезультатно, а так хотелось хоть за теорию получить удовлетворительную оценку. Увы, не судилось мне сегодня блистать умом. Прозвенел звонок. Ученики 11-А класса с тяжким вздохом отправились в кабинет математики получать новую дозу "жизненно-необходимых" знаний.
   Сцены раннего пребывания в этом помещении вспыхивали с удвоенным упорством, так что я была не в состоянии противостоять им. Я метнула быстрый взгляд на Олега Станиславовича - тот упорно не замечал меня, не знаю от чего больше: от того, что произошло накануне, или от того, что у нас появился общий враг, ибо и то, и то портило его репутацию, как минимум, в моих глазах. И опять это чувство, сродни разочарованию, возникшее при первой нашей встречи, когда он был в роли учителя, а не приятного незнакомца. Умом я понимала, что так и должно быть, но... Море этих "но", вообщем.
   Следующие 45 минут мы тихо-мирно наблюдали невероятное: оказывается, урок алгебры может пройти без колких замечаний, без криков и двоек в журнале. Изменения в поведении учителя узрели все и никто не знал, что делать: радоваться, или, памятуя закон подлости, готовится к худшему. Мнения разделились, я же в паре со своей доброй душой вовсю жалели Олега Станиславовича. Вызвать в нем хотя бы малюсенький кусочек сострадания к своим "подданным" практически невозможно, а значит проблема с запиской нешуточная и... Повторно за день мои мысли были прерваны, но на этот раз это не сулило мне ничего хорошего:
  - Сорокина, к доске. - властный и чуточку надменный голос, не принимающий возражений. А если бы нет, кто ему возражать осмелится? Вот и я о том...
   Встала со своего места, послушно потопала к доске и уставилась на последнюю, явно недоумевая, что от меня требуется. Сложное выражение, в котором больше букв, чем цифр и офигевшая я - две половинки одного целого. В памяти по крупицам восстанавливаются действия, необходимые для решения и я неуверенно начинаю писать. Возблагодарив собственную смышленость, я таки решила задачу и теперь смотрю на Олега Станиславовича, украдкой следя за тем, как напряжено его лицо - он проверяет не допустила ли я ошибок. Без поправок не обошлось, но я была довольна и тем, что есть, а еще, как мне кажется, учитель тоже приятно удивился моим ответом. Я уже готовилась сесть за парту с чувством выполненного долга, конечно, но...
  - Признаться, Елизавета,- ну обязательно называть моё полное имя?- я не ожидал от вас подобного проявления знаний, но, я хотел бы задать вам дополнительные вопросы. Итак, детально разъясните своим одноклассникам проделанное вами на доске, почему-то я уверен, что половина класса считают эти записи китайскими иероглифами. Я слушаю.
   А просто за то, что я написала, оценку нельзя поставить, почему еще и на вопросы отвечать требуется? Да уж, так хорошо написала выражение и сейчас своим молчанием испорчу всю малину. "А как ты хотела? Это в стиле твоей судьбы, чтоб ей пусто было."- отозвалась моя капризная сторона. Точно, пусть ей будет так пусто, как сейчас в моей голове, полнейшая пустота. Дело в том, что действия я запомнила, что за чем следует также, но объяснить все это не могу. Возможно, это потому, что в действительности я и сама считаю свои письмена китайской грамотой, но не признаваться же в этом здесь и сейчас.
  - Вы собираетесь отвечать, Сорокина?- хотя бы уяснил, что по имени, хуже того - полным именем, меня звать не стоит.
  - Я... не могу этого сделать...- призналась наконец я.
  - Что значит не можете? Неужели вы не понимаете того, что написали? - я кивнула головой, внезапно заинтересовавшись подошвами ботинок.
   В кабинете еще некоторое время длилась гробовая тишина, после чего двадцать ртов, не включая моего, дружно заржали, на что я не обратила никакого внимания, а вот то, что я увидела в глазах учителя, не оставило меня равнодушной. В них читалось неподдельное разочарование и мне стало так стыдно, что я всерьез подумывала пустится в бега.
  - В таком случае садитесь... - я повиновалась, больше не глядя на Олега Станиславовича, который в свою очередь одним резким движением прекратил нарастающий гул.
   Я уселась на свое место и принялась проклинать все, что попадалось под руку. Мало ему было той самостоятельной, еще и сегодня вздумал поиздеваться над бедной ученицей, ничего не понимающей в его предмете. "И не только в его"- поддела правильная сторона. "Он настоящая сволочь"- ценное замечание с боку капризной стороны. До конца урока оставалось не так много времени, когда я, и не только я, услышала адресованное мне:
  - Останетесь после урока.
  
  Урок 6: помощь может быть двусторонней.
  
   И этого человека мне было жалко? А кто меня пожалеет? Нет, я все понимаю: я плохо знаю его предмет, я ответила не должным образом, мне нужно усвоить теорию, но! Остаться после урока - это уже перебор, и любой бы со мной согласился, только... Не успеваю я свидетелей собрать, а к грозному судье идти надо и очень скоро. Правда, у меня есть скрытая надежда, что это он специально делает, чтобы обсудить дело с посланием, но зная ужасный характер злюки-учителя, надеяться не приходится. Не могу припомнить, чтоб я хоть когда-нибудь так сильно не хотела услышать оглушающий звонок с урока, обычно все наоборот. Но, следуя давно установленным нормам, звонок прозвенел, и вмиг оживившийся класс бегом вывалился из кабинета. Со мной осталась стоять Оксанка, сочувственно глядя мне в глаза, и пара-тройка припозднившихся ребят, от которых я также ловила сочувственные взгляды. Да, такой привилегии от них не дождешься и в случае близкой смерти, а тут... Вдруг так захотелось спрятаться в какой-нибудь укромный уголок и не уходить оттуда ни под каким предлогом. Все же лучше, чем стоять под прицелом карих, немигающих глаз и смотреть, как один за другим выходят ученики, оставляя меня наедине с учителем.
  - Закройте дверь, Елизавета, мне не нужны лишние уши.
   Как по мне, так это достаточно веское основание думать о худшем, но спорить я не стала, вдруг разговор предстоит очень важный и нам двоим ни к чему, чтобы его кто-то слышал. Закрыла дверь, обернулась по направлению к преподавательскому столу, за которым сидел Олег Станиславович, и пошла выслушивать приговор.
  - Я понимаю, что теория, особенно в курсе 11 класса, очень сложная, но и вы должны понимать, что практика без теории все равно, что лезвие без рукояти: легко можно поранится. Так же и здесь: вы легко ошибетесь, если не будете уверенными в своих действиях, а для уверенности нужны знания.
   Мне послышалось, или наш злюка-учитель и философствовать умеет? Не скажу, что это плохое качество, но на нервы действует очень эффективно.
  - Олег Станиславович, извините, такого больше не повторится. Я все выучу.- Слабенькое убеждение, но какое есть.
  - Вы, конечно же, можете выучить, но это еще не показатель того, что вы будете понимать вызубренный материал. Поэтому, я предлагаю вам в своем роде альтернативу для данной проблемы, естественно при согласии ваших родителей, а именно: я буду заниматься с вами дополнительно...
  - Что? Но поймите, у нас нету денег на репетитора, и... - меня перебили в ответ:
  - Попрошу не перебивать. Я разве упоминал что-то на счет денег? Они мне не нужны и я готов предоставить вам свои непрямые услуги совершенно бесплатно.
  - Но... но почему?- я никак не могла понять в чем заключаются его намерения, какая ему из этого выгода, но я не долго терялась в догадках и мне милостиво приоткрыли занавес, скрывающий сию тайну:
  - Это второстепенная часть моей идеи,- он понизил голос до шепота,- суть основной состоит в том, что таким образом мы сумеем выяснить, кто пытается навредить нашим общим интересам, и если все пройдет так, как я задумал, то мы быстро избавимся от вредителя.
   Ничего себе, значит у него уже целый план составлен, но у меня все же имеется парочка вопросов, которые я немедля задала, тоже шепотом:
  - Простите, а как мои дополнительные занятия связаны с поимкой того, кто прислал фотографии и письмо?
  - Ну, во-первых: о том, что я занимаюсь с вами дополнительно, будет знать ограниченный круг людей: я, вы и, соответственно, ваши родители. Последних следует уведомить в обязательном порядке во избежание ненужных выяснений отношений. Во-вторых: занятия будут проходить в вашем доме, желательно в то время суток, когда никого постороннего там нет. Говоря "постороннего", я имею ввиду тех же родителей, каких-то других родственников, абсолютно всех. В этом я могу на вас положится?
  - Думаю, да. Я спрошу маму о занятиях, она обычно возвращается с работы в 8, а до этого в доме из живых существ только я.- я улыбнулась, мысленно поражаясь своей открытости.
  - Отлично. Человек, следивший за нами тогда, несомненно заинтересуется моим частым пребыванием у вас дома. Проще говоря: мы убьем двух зайцев одновременно.
   И это я слышу от нашего учителя? Браво, сценарий по ловле преступника гениален, да и мне несказанно нравится каждая деталь выше изложенного, но...
  - Допустим, кто-то и вправду попадется в вашу ловушку, но как мы об этом узнаем? Мы же не будем следить за тем, не появится ли подходящий stalker около моего дома?
   Он усмехнулся и ответил:
  - Вы почти угадали. Следить будут, но не мы, а мой знакомый из полицейского участка. Он по старой дружбе согласился нам помочь.
  - Ого!- на этот раз я не сдержала своего изумления.
  - Я бы на вашем месте особо не тешился: то, что мы будем именно заниматься, а не...- впервые увидела, как покраснели его щеки - зрелище шикарное. Правда, я тоже залилась румянцем и поспешила прервать затянувшееся молчание:
  - Я все помню.
  - Вот и славно,- отозвался уже-не-пунцовый преподаватель, а я взялась за старое: задавать вопросы.
  - Олег Станиславович, а когда начнется эта "операция по захвату"?
  - В ближайшее время, свою задачу вы знаете, а об остальном мы договоримся позже. И да, вы можете идти.
  - До свидания,- на прощанье сказала я и вышла из кабинета, не дожидаясь ответных слов.
   Каламбур чувств, теснившихся в моей душе не описать ни прозаическим, ни стихотворным текстом, я была безумно благодарна, неимоверно удивлена, даже шокированная поведением математика, и, честно говоря, в который раз утвердилась в мысли, что в жизни он далеко не такой, как в стенах школы. Что дает мне это суждение? Практически ничего, кроме одного: я верю этому человеку, как бы абсурдно это не звучало, но я ему верю.
  Урок 7: случайности не случайны.
  
   У выхода из школы меня ожидал приятный сюрприз: верная подруга дожидалась меня, нервно поглядывая на наш третий этаж. Я улыбнулась, провожая только что возникшую мысль: неужели боится, что меня из окна скинут? Не, ну это уже сверх жестокости, к тому же за такое в тюрьму садятся, а оно того стоит? Да и не сделала я ничего такого, что обычно провоцирует подобное преступление, но тревога Оксаны сама по себе очень милое проявление настоящей дружбы, что немало важно. На улице стояла пасмурная погода, не хотелось никуда идти, а вернутся домой, сварить горячего чаю и завиться в уютный плед - мм... Однако, едва эта настырная девчонка предложила сходить в кафе, не стала увиливать и согласилась с одним условием:
  - Платишь ты, у меня карманные деньги закончились,- неприятно было говорить такое, но с другой точки зрения, она сама просила пойти с ней, так что...
  - Хорошо, договорились, но ты же знаешь, превыше всего я ценю равенство и поэтому...- ой, не нравится мне все это, но деваться уже некуда...- и поэтому ты расскажешь мне, что случилось после того, как все вышли.
  - Откуда вышли?- я решила прикинуться дурочкой, оттягивая тем самым время, ведь распространятся о нашем разговоре я не имела права, а так хоть придумать что-то удастся.
  - Сорокина, не валяй дурака, из кабинета вышли, кабинет - математический, теперь вспомнила?
  - А, вот ты о чем, так нечего рассказывать, все как обычно: выслушала нотации, пообещала, что буду больше стараться, и меня отпустили домой. Старая схема, а почему ты спрашиваешь?- озвучила я наиболее правдоподобный вариант, взятый из собственного воображения.
  - И на этом все? Что-то ты темнишь, подруга,- какая проницательность, но не к месту, совсем не к месту, и чтобы отнять у Оксанки возможность еще порассуждать на эту тему, я спросила:
  - А куда пойдем?
   Мне удалось оторвать ее от хмурого разглядывания меня хорошей, и девушка на миг остановилась, наверное прикидывая куда бы мы могли пойти. Я тоже задумалась. И тут меня осенило, причем с головой: то самое кафе, с которого и начались мои беды. По-моему прекрасное заведение, да и мне сейчас не помешает капелька ностальгии за днем, когда один добропорядочный мужчина отвез промокшую ученицу домой. К тому же, там не очень дорого, и Оксане не придется много раскошеливаться, о чем я и поведала притихшей подруге, упустив то, при каких обстоятельствах я там бывала раньше.
  - Где, говоришь, находится то кафе?- спросила минуту погодя девушка, начисто позабыв о своих прежних требованиях.
  - Не доходя до автобусной остановки, пойдем, на месте покажу.- я ухватила ее за руку и мы вместе пошли по намеченному пути.
   Расстояние от школы до кафе было не значительным, и мы довольно быстро очутились вблизи от неприметного здания. Вывеска над дверьми гласила: "Love Heart", кое определялось как название данного кафе - буквы были вычерчены золотой, броской краской, а снизу под этой надписью имелась вторая, но уже по меньше шрифтом: "Может здесь вы встретите свою родственную душу? Кто знает...". Не стану врать, английский у меня так себе, на твердую 3, если не меньше, а все-таки смысл фразы не остался для меня загадкой, и я густо зарделась, обратив внимание не столько на само название, сколько на то, что располагалось ниже него: "Может здесь вы встретите свою родственную душу?". Совпадение? Хм, скорее всего, но тогда это крупнейшее совпадение в моей жизни, потому что... Да потому, что я живой пример правдивости этих слов, могу даже новых клиентов привлекать, рассказывая прохожим о том, что там-то и там-то встретила свою родственную душу, все в точности, как написано на небольшой вывеске, служащей единственным предметом, за который может зацепится привередливый взгляд "потребителя". В прошлый раз я не заметила этих рекламных шедевров из-за дождя, а больше бывать мне здесь не приходилось: то ли я сознательно избегала этой дороги, то ли так вышло случайно, уж не знаю, но мое выражение лица говорило о многом, только Оксана все равно не разобрала отразившихся на мне эмоций и спросила хмуро:
  - Эй, ты чего?
  - А? Нет, ничего, идем?- сказав это, я первой повернула дверную ручку и мы вошли.
   Уже знакомый мне аромат наполнил легкие, и я опять окунулась в царство уюта и тепла, резко контрастировавшее с холодной моросью, которую мы, к счастью, оставляли позади.
  
  Урок 8: отголоски прошлого не должны мешать настоящему.
  
   Было ясно без слов - одноклассница всецело разделяет мои ощущения, а там глядишь и сделаем это кафе своим особым местом, куда можно будет заглянуть после выматывающего дня, похожего на этот. Когда я присела на мягкий со спинкой стул, по телу разлилось умиротворение, и все воспоминания на тему "какой сегодня выдался денек" сами собой уложились в полочку и обещали не тревожить свою хозяйку до определенного срока. Не хотелось думать, что этот срок когда-нибудь, да истечет, ну и некогда мне: как раз просматриваю стандартную табличку меню. Вот все мне в этом кафе нравится, даже меню, а как иначе, когда половина из составных блюд - мои самые любимые, и как тут выбрать, спрашивается? Я долго решала эту дилемму, и в результате ткнула пальцем на самое дешевое, дабы не разорять подругу - ну не варвар я, в самом деле. Та в свою очередь как-то смущенно на меня поглядела, а затем снова в свой экземпляр бумажной таблички уставилась. У меня закрались нотки подозрения, ведь проходили мы это уже, и не так давно, если углубляться в подробностях, а она никак не внемлет моим словам, ну что мне с ней делать? Решилась на, кажется, десятую по счету беседу за последний месяц:
  - Оксан, ты опять? Скажи мне пожалуйста, какая разница, что было 2 года назад, если сейчас все совсем по-другому. И если ты думаешь, что находишься в долгу передо мной, то это величайшая глупость, какую только может переваривать твоя, временами необычайно смышленая, голова.- я обрела некий опыт в этих разговорах, так как вести их приходилось чуть ли не на каждом шагу.
   На меня снова подняли глаза, и как-то не очень уверенно произнесли:
  - Я знаю, но... Даже теперь ты подстраиваешься под меня, заказываешь не то, что хочешь, а то, на что, по твоему мнению, у меня хватит денег, и... Я не могу забыть сколько, бывало, мы тратили на одну только одежду, не считая всего прочего.- опять за свое, ну все, тут парой слов не ограничится, и я перешла к более радикальным мерам, преследующим одну-единственную цель: искоренить все попытки к самобичеванию, предпринимаемые собственной подругой.
  - Стоп, послушай: ты сделала для меня куда больше, чем я для тебя, просто оставшись рядом и поддерживая в трудную минуту, не позволяя пасть духом, что было мне крайне необходимо. Ты не стушевалась по примеру некоторых, едва узнав о том, что я практически бомж, тогда как ты могла поступить именно так, и, поверь, я бы тебя не винила в этом, поэтому и не виню Алекса, он сделал свой выбор, так что хватит. Хватит, я сказала, - пришлось повторить в связи со страдальческой миной, появившейся на лице Оксанки. Но все же мои слова не прошли мимо ушей девушки, и та даже не пыталась возражать - хорошо помнила, чем чреваты любые возражения с ее стороны.
  - Вот и славно,- сообщила я и запнулась, вспомнив, что сегодня уже доводилось слышать эти слова, и они были сказаны не мною, а... моей родственной душой, да. Я улыбнулась и с надеждой метнула взгляд на дверь, но та оставалась на месте, в смысле новых посетителей не ожидалось, а значит повторений прошлого также не будет. Прошлое... Это слово имеет для меня особенное значение, ибо мое прошлое разделено на две части: то, что я бы хотела помнить вечно, и то, что я желаю забыть как можно скорее. Увы, последнее я помню с той же ясностью, что и первое, и это причиняет мне боль, непродолжительную, но такую, что и пара секунд покажутся адом. Из-за этого мне пришлось научится контролировать свои чувства, не поддаваться частенько наведывающимся воспоминаниям, жить настоящим и не путать его с тем, чего уже нет ни в моей жизни, ни в моей душе. Для этого у меня был ценный учитель - жизнь, а она, как известно, преподает лучшее из того, что пригодится нам в будущем.
   Нам принесли наш заказ: два хот-дога и два сока, мне - виноградный, Оксане - апельсиновый. Я с предвкушением взглянула на расположившийся возле меня хот-дог и перешла непосредственно к дегустации сей, не слишком полезной, еды. Дегустация прошла отменно, и я, избавившись от манер светской дамы, доела свою порцию без лишней показухи, подруга повторила мой маневр, и вскоре мы обе уже просто пили сок, перебрасываясь какими-то фразами.
  - Знаешь, ты сегодня упоминала своего бывшего, и это помогло мне вспомнить кое-что интересное. Я хотела сказать тебе еще утром, но как-то вылетело из головы, прости.- и вид такой серьезный, что я сразу же насторожилась, и не без опаски ответила:
  - Ничего страшного, говори, что там стряслось.
  - Как бы это тебе получше преподнести... Я встречалась с ним на днях и...
  - Ты встречалась с Алексом? Зачем, о чем вы говорили?- я девушка воспитанная, но в данном случае, шок перевешивает.
  - Успокойся, он сам предложил встретится, я тут ни при чем, а говорили мы о тебе.- всеобъемлющая информация, ничего не скажешь.
  - А поподробнее?
  - Ну...- она долго выдерживала мой пронзительный взгляд, однако, в конце концов, признала свое поражение и продолжила рассказ:
  - Он расспрашивал о тебе, как у тебя дела, нет ли каких-нибудь проблем, все ли хорошо, и так далее.
  - Странно, что он вдруг захотел повидаться с тобой, вы же еще тогда не очень-то ладили между собой, или... Только не говори, что все это время вы поддерживали связь?
  - Нет, конечно. Я не знаю, откуда у него мой номер телефона, но факты таковы, что он позвонил, захотел поговорить, я согласилась и все.
  - Извини, ты же знаешь как я отношусь ко всему, что напоминает мне о нем.
  - Знаю, поэтому и не сержусь, все в порядке.
   "Ну, это как посмотреть".- грустно подумалось мне. Алекс - это отдельная глава в моей жизни, не то чтобы мрачновата, но и позитивной ее назвать сложно, проще сказать - очередной жизненный урок, который, как мне кажется, я усвоила превосходно. И раз так, то почему он снова заявляется в мою жизнь, причем столь же неожиданно, как и уходил из нее, без предупреждений, без лишних слов, то есть вообще без слов, как-будто я недостойна этого... Хотя я догадывалась о причинах, но, может быть, мне было бы легче, услышь я их подтверждение лично от парня, коим долгое время просто восхищалась издалека, посещая клубы и вечеринки, а потом, получив ответную симпатию, начала встречаться, не подозревая, каким трусом он окажется в итоге. Словом, из этого всего я поняла одну простую истину: то, каким мы видим человека, еще не определяет его внутреннюю личину. К сожалению, та я, пятнадцатилетняя девчушка, привыкшая жить в свое удовольствие и ничем не ограничиваться, еще не знала этого, и тем труднее мне было справляться с накатившим осознанием, что окружающий мир далеко не так безобиден, как я считала, смотря на него сквозь завесу розовых очков. У меня не было другого выбора, кроме как смирится и приспосабливаться к тому новому, что я открыла, побывав на грани между жизнью и смертью.
   Чего-то такого же я не смогу больше вынести, а потому мне срочно требуется обезопасить себя от вмешательства Алекса в мою скромную, будничную жизнь. Ну, не совсем будничную, но это уже его не касается.
  - Спасибо, но, как ты думаешь, какие у него намерения?
  - Не знаю, мне кажется, он просто вспомнил о тебе, и ему стало любопытно, как ты, что ты, с кем ты. Да-да, он спрашивал и о парне, ну а мне захотелось его поддеть, вот и ляпнула, что у тебя и такой тип мужчины имеется. Ничего, если я так сказала?
  - Ты умница, а как он воспринял эту новость?- все-таки подруга у меня то, что надо, убедится бы еще в результате ее манипуляций над ни о чем не подозревающем Александром.
  - Вроде спокойно, по крайней мере, если его это и задело, то виду он не подал, а как на самом деле затрудняюсь ответить.
  - Он говорил про то, что хочет и со мной встретится?- зачем-то затаила дыхание.
  - Нет, об этом не говорил. По-моему, тебе не стоит волноваться, правда.
   Когда мы покидали ознаменованное кафе, мое настроение мало чем отличалось от, сгустившейся прямо над головами, тучки. Мало мне проблем с той запиской, так еще и Алекс замаячил на горизонте, что совсем, совсем не кстати. Но, разве можно переиграть хитросплетения судьбы?
  Урок 9: правда почти всегда лучше лжи.
  
   Придя домой, я первым делом включила компьютер и, подождав, пока он загрузится, начала искать в соц. сети Александра Косымина, то есть моего бывшего парня. Помню, из друзей я его удалила, и поэтому сейчас ввожу знакомое имя в общий поиск, и опля! Передо мной высвечивается фотка Саши, и чуть помедлив, я все же открываю его страницу. На ней не оказалось ничего интригующего, по крайней мере: какие-то нелепые фотки, записи типу: "Мужики рулят!" и прочая чепуха. Узнаю Алекса: как был напыщенный индюк, так им и остался, пижон одним словом. Однако, что у него там за фотки, или какие записи на стенке, меня мало волнует. Скосив взгляд на пункт "Семейное положение", я прочитала то, что находилось сразу за этим: "в активном поиске". А чего еще мне было ожидать от парня, у которого не то, чтобы завышена самооценка - она достигает уровня "Король"? Правильно, ничего иного, кроме того, что я уже видела. Поспешив уйти с его страницы, я нажала на свой плейлист и ткнула мышкой на первую попавшуюся песню. Раскинувшись на спинке стула, я медленно погружалась в раздумья, не улавливая и половины тех басистых трелей, издаваемых звуковыми колонками. Не могу сказать точно, сколько я так просидела, но в итоге звук открываемой двери, и за ним протяжной хлопок, когда ее закрыли, заставил меня вздрогнуть и вернутся в забытую реальность. А возвращаться было из-за чего: мне предстояла ознакомительная беседа с, только что пришедшей, мамой. Ознакомляться будет она. Спрыгивая со стула и попутно выключая музыку, я двинулась туда, откуда слышался шорох и суета, а точнее прямой наводкой на кухню. Мама как раз распаковывала пакеты с едой, размещая их содержимое в холодильник и на стол. Завидев меня, широко улыбнулась и кинула мне в руки яблоко:
  - Иди помой сначала,- только и бросила она, снова занявшись продуктами питания.
   Помыв предложенное угощение, я забралась на мини-диван - так я любила называть кухонную мебель. Начала я с далека:
  - Что нового на работе?- мама как-то подозрительно на меня взглянула, но ответила:
  - Все как обычно, а ты почему спрашиваешь?- и даже в голосе мелькают нотки подозрения, короче я пошла на попятную, промямлив:
  - Да так, любопытно просто,- и глазки такие невинные, что любой бы проникся... Любой, исключая мою маму.
  - Рассказывай,- тоном, не терпящим возражений, почти приказала она.
   Пришлось подчинится, и я поведала удивленной родительнице о всех своих приключениях, опять упуская кое-какие детали. Вообще, я уже неоднократно замечала за собой эту недоговоренность, от которой я бы очень хотела избавится, но не могу, ведь, освободившись от накопившихся тайн, я подставлю другого человека, на что я не имею никакого права, да и не желаю иметь. К середине моей речи мама просто-напросто стояла с открытым ртом, то ли не веря мне, то ли считая, что все события близки к фантастике, если честно, мне тоже иногда так казалось, однако моя первостепенная задача заключалась в том, чтобы убедить ее в обратном, чем я и занялась:
  - Прости, что не говорила тебе с самого начала, но это никак не связано с чем-то недозволенным, напротив: наш учитель очень мне тогда помог, не знаю, что было бы, не отвези он меня домой. Но, этим воспользовались, и теперь у него проблемы, а все благодаря мне. Надеюсь, ты понимаешь, что я обязана как-то помочь ему, тем более, что я в этом замешана наравне с Олегом Станиславовичем.- я старалась изъясняться убедительно, и, по-моему, у меня неплохо получалось.
  - Он тебе нравится?- для меня непостижимы границы ее прямоты, это точно, но чтоб настолько? Я упоминала, что моя мама умеет читать между строк? Нет? Так вот, она мастерски извлекает наружу то, что другой человек прячет в подарочной обертке отобранных слов, то, что мы проговариваем молча и в какой-то степени выливаем в речь, но не полностью. Она находит эту степень и узнает все секреты своего собеседника. Глупо, что я еще не привыкла к этой ее особенности, хотя стоило бы.
  - Что? Нет, как ты могла так подумать, он мой учитель и... до отпада красив и умен, и... он мне нравится.- я опустила голову, мысленно ругая себя за несдержанность. Эх, деваться уже некуда, так что... Белый флаг, господа!
   Я ожидала чего угодно: долгих и нудных нравоучений, криков, но мамин ответ разрушил все мои догадки, не оправдав ни одну из них:
  - Такое часто случается, - знаю по своему опыту, однако я также знаю, что ты умная девушка и, несмотря на то, что внутренне он привлекает тебя, поддаваться мимолетным чувствам не будешь. А по поводу его задумки, я согласна, можете заниматься у нас дома, тем более, что математика - не самое лучшее твое звено, если не худшее.
  
  POV Олега Станиславовича. Часть 1
  
   В тот день я встречался с Борисом - моим давним знакомым, и по совместительству директором одной из местных школ. После развода с Ларисой меня уволили с работы, где начальником был отец моей, уже бывшей, жены. Думаю, связь между этими двумя не самыми приятными событиями более чем ясна. Но суть не в этом, а в том, что я остался без денежных средств, а там и до вокзала недалеко. Первое время мне кое-как помогала мама, но долго так продолжатся не могло, и тогда-то я вспомнил о Борисе, и не медля связался с ним. Друг не оставил в беде, и предложил должность учителя математики, у них как раз свободная вакансия простаивает из-за ушедшей в декрет преподавательницы. Меня это предложение полностью устраивало, потому как где-где, а в математике я профи, у меня и диплом соответствующий где-то в пыли валяется и ждет, когда его используют по предназначению. Словом, белая полоса опять окрасила мою жизнь, чему я был бесконечно рад. После встречи мне захотелось заглянуть в кафе, куда я в последнее время часто наведываюсь. Открылось оно не так давно, ничем не примечательное и одновременно зазывающее к себе посетителей, заходишь в него - словно окунаешься в омут с головой, а пряный запах кофе, и, по-моему, лаванды лишь заостряет ощущения. Чего только одна вывеска стоит. Впервые увидев ее, я лишь усмехнулся, думая о том, какие находчивые владельцы этого заведения. Никогда бы не поверил, что, выведенные золотой краской, слова оживут и встанут на моем пути, соперничая с судьбой.
   Меня привычно встретила убаюкивающая теплота в противовес тому, что творилось на улице. Я оглянулся и тут же заметил ее - судорожно попивающую чай и дрожащую под мокрой одеждой, девушку, которую мне почему-то стало жалко. Меня это несколько удивило, потому как особой приязненностью к незнакомым людям я не отличался, а тут необъяснимая жалость и желание чем-нибудь помочь накатили волной. Но, забегая наперед, хочу добавить, что стимулом для моих дальнейших действий послужила не только жалость, но и, в большей степени, заинтересованность данной жертвой разбушевавшейся погоды.
   Сидя полуоборотом, я незаметно следил за девушкой, так неожиданно привлекшей мое внимание. Не знаю, зачем я это делал, но что-то такое было в ее облике, что не позволяло мне отвести взгляда, хотя бы ради приличия. Она раз за разом поглядывала в окно, сквозь которое проступал хмурый пейзаж осенних дождей. При этом, выражение ее лица могло запросто посоревноваться с той не миловидной угрюмостью, открывающейся ее взору, и я сомневался, кто окажется победителем, а кто проигравшим. Дрожать она перестала, но ее одежда какой была, такой и осталась, то есть влажной, а это очень плохо, если, конечно, она не хочет простудится, или еще чего похуже. Первая мысль была вроде этой: почему она не идет домой? Но потом я вспомнил, что на дворе дождь, не прекращающийся, кстати, и идти она никуда не может, ведь без слов понятно: зонта это прелестное создание не имеет, и судя по одинокой чашке чая, денег тоже. И вот вам вопрос: где найти того, кто по доброй воли, без каких-либо плохих намерений и совершенно бесплатно спасет ее от когтистых лап непогоды? Так здесь я, здесь, по доброй воли, без, боже упаси, плохих намерений и бесплатно. Что тут скажешь, стареющий самодур он и в тридцать с хвостиком стареющий самодур.
   Встав из-за своего места, я уверенным шагом пошел в направлении ее столика. Губы сами по себе растянулись в улыбке, едва я заметил с каким удивлением она смотрит на, непрестанно приближающегося, меня, словно перед ней не человек, а монстр в истинной ипостаси.
  - Здравствуйте, вы позволите присесть?- пытаюсь быть максимально вежливым.
   Она не без опаски кивает, тем самым приглашая меня разделить ее холодное одиночество. Боже, что я несу? Ну да ладно, пора бы уже признать, что мой разум в те минуты был близок к помутненному, однако это нисколечко не отразилось на возможности говорить, что я и продемонстрировал весьма "удачно":
  - У вас нет зонта, и, по всей видимости, денег тоже нет, я прав?
   Да уж, из-за этого выпада, она вполне могла подумать, что я псих, даже не могла, а точно подумала, потому что ее ответ поражал своей нелогичностью:
  - Все хорошо, не волнуйтесь, я... эм, я друга своего жду, вот.
   Ага, друга. Почти-что час друзей не ждут, и врать мы совершенно не умеем. Пришлось исправлять ситуацию:
  - Вы лжете. Понимаю, что это более чем странно, но мне бы искренне хотелось вам помочь. Кафе скоро закроется, куда вы в таком случае направитесь?
   Она долго не отвечала, хотя я видел, что тщательно обдумывает сказанное мною, и принимает для себя, если не решение, то его подобие. Начал разъяснять, как именно я собираюсь ей помогать:
  - Давайте поступим так: вы назовете мне свой адрес, а я вас туда отвезу, идет? Не подумайте ничего лишнего, я просто волнуюсь за ваше состояние, ведь под таким дождем и простудится можно, а вы вся мокрая.
   Возможно, чтобы воочию убедится в правдивости моих слов, она обернулась к окну, а потом обратно ко мне и, как-то нехотя, но дала свое согласие. А мне большего и не требовалось: настояв на оплате ее мизерного счета, я повел девушку к машине, правда, я не учел, что до этой самой машины еще дойти надо. Никогда не забуду, какой теплый откат, разлившийся по всему телу, произошел от ее прикосновения. Я чувствовал, что еще чуть-чуть, и расплывусь мокрой лужицей, дополняя собой вереницу таких же лужиц, образовавшихся в результате дождя. Но меня спасло то, что мы наконец добрались до условленного места, и я избавился от дрожащего тельца возле себя - зонт то один. Захлопнув дверцу, я уселся за руль, и, дождавшись координат ее места жительства, поехал по указанному адресу.
   Еще 2 дня мне понадобились на оформление всех нужных документов, и затем, начиная с понедельника, я официально числился учителем математики - царицы всех наук, как нам часто говорили в школе. За всеми этими хлопотами я как-то позабыл о девушке из кафе, а очень зря...
  POV Олега Станиславовича. Часть 2
  
   Для себя я еще в первый день твердо решил: уж лучше быть строжайшим учителем не только во всей школе, но и во всем городе, чем пусть тебе на шею садятся, а так как моим доминирующим классом стал 11-А, то это решение вполне обоснованное и не подлежащее ничьему осуждению. Из-за чего такая неприязнь к, набирающимся знаниям, детишкам? Ничего особенного, просто доводилось мне бывать в шкуре этих "детишек", ну а воспоминания о школьной жизни никуда не делись, потому-то я и действую, полагаясь исключительно на них.
   На работу я не опоздал, хотя имел все шансы остаться за бортом школьного расписания, но, к счастью, пронесло. Знакомство с преподавательским составом прошло гладко, я даже отметил нескольких учителей, с которыми было бы приятно пообщаться, а после настойчивого гула звонка, встречаемый радушным Борисом, или Борисом Николаевичем, как теперь потребуется его называть, поплелся на свой первый урок, благо он проходил в 6 классе. Пока мы шли пустынными коридорами, свидетельствующими о том, что ученики разбрелись по классам, то успели перекинутся парой-тройкой слов:
  - Ну, дружище, до последнего не верил, что ты явишься сюда по доброй воли и без конвоя, видно, дела твои совсем плохи. Но, в любом случае, я очень рад, правда. Да и как здесь не радоваться, когда в моем арсенале числится самый башковитый парень на целый курс пединститута.
  - Ну хватит, студенческие годы давно уже позади, поэтому не жди от меня многого, ну, а на счет диплома - ты оказался прав, он мне действительно пригодился.
  - Обижаешь, я же всегда прав,- он засмеялся и весело похлопал меня по плечу.
  
  ***
  
   Уже 2 недели я послушно исполнял давнюю мечту своей матушки - работал на благо страны, то есть поощрял эту самую страну, ну или кромешную ее частицу, знаниями, доступными не каждому встречному. Иными словами, шел по ее стопам, ведь когда-то моя мать была учительницей русского языка и литературы. Они с папой так и познакомились: она - учительница русского, а он физики в одной и той же школе, и куда, спрашивается, я мог пойти учится, получив полное среднее образование? Правильно, в педагогический институт, чтобы не изменять традициям рода, так сказать. Главное, что моего мнения никто и не спрашивал, ну а я, как послушный сыночек, не особо сопротивлялся, и таки закончил институт, в котором не поскупились и на хваленые отклики к моей скромной, незаинтересованной в дальнейшем развитии, персоне. А потом появилась Лариса с ее сердобольным папой, обещающим неведанные горизонты и большие перспективы своему зятьку, и понеслось-поехало.
   Третий по счету понедельник в качестве новой должности не обещал хоть чем-то отличатся от предыдущих двух, но, как бы там ни было, а все же изменения состоялись, и достаточно большие.
   Как обычно, второй урок я вел в 11-А, алгебру, если не ошибаюсь. Кстати, записную книжку я продолжал носить за собой даже тогда, когда четко помнил в каком классе какой предмет следующий, мало ли что, а мне бы не хотелось слыть забывчивым. Я сидел в своем кабинете и заполнял классный журнал 6 класса, чем не мало удивил прибывших вскоре учеников, так как по обычаю, я всегда прихожу после звонка, заходя на перемене в учительскую и, то болтаю со своими коллегами, то готовлюсь к следующему уроку, поэтому возвращаюсь в свой кабинет не позднее самих учащихся школы, но и не раньше. Что же, давно пора менять пластинку, но это сущий пустяк, по сравнению с тем, что произошло со мной на протяжении 5 последующих минут, после того, как весь одиннадцатый класс был собран на пороге святая-святых, то есть кабинета математики.
   Вот зря говорят, что чудес не бывает, бывают они, да еще какие! Например, мое чудо, слегка неуверенно, и явно с некими опасениями наравне с заинтересованностью, прибыло вместе с остальными ребятами, и теперь мялось у входа. Не представляю как, но я уловил ту кромешную долю секунды, пока ее глаза глядели по сторонам, а ровно через секунду после, эти красивые глаза округлились до такой степени, что мне самому как-то не по себе стало. И все-таки, тот огромный клубок удивления и шока я успел размотать значительно быстрее, следя за тем, чтобы выражение моего лица оставалось неизменным. Что касается "светлого чуда", как я окрестил Сорокину Елизавету, а я не сомневался, что это она и есть, то девчонка не сумела в полной мере скрыть свои эмоции, и уже намеревалась грохнуться в обморок, как мне показалось. Правильно показалось, ведь, не поспеши я к ней, быть бы беде, а нам беды не нужны, нам и своих хватает выше крыши. Одну из них я придерживал за руки, не позволяя завершить падение. Но! Очень важное "но": я безо всяких угрызений совести позабыл о тех двадцать пар ушей и глаз, находящихся в относительной близости от разворачивающейся сцены, а это уже повод для паники. Пришлось брать себя в руки и, как и всегда, прятаться за маской "умного злыдня", что давалось мне без особого труда.
  - Советую быть осторожнее, мисс невидимка, или вы можете как-то по-другому объяснить своё длительное отсутствие на моих занятиях?- Знаю, полная чепуха, но времени придумывать что-нибудь умнее не находилось.
  - Я... я болела, у меня есть справка от врача... Вот, держите.
   Не глядя, я взял протянутый листок, и в подобии внимательного изучения взглянул на его содержимое, но лишь для того, чтобы не смотреть на нее - это превосходило самые мучительные пытки, когда-либо существовавшие в мире. Мне вдруг вспомнились те теплые мгновения нашей первой встречи, когда она нашла во мне опору, и когда я впервые не дал ей упасть. Сопоставлять сегодняшнее и тогдашнее не было смысла, но слова вылетели прежде, чем я смог сдержаться:
  - Садитесь, и... будьте так любезны больше не падать.
   Надеялся ли я на ее понимание? Отчасти, да, отчасти - нет, ведь я не обладал сверх-способностью читать чужие мысли, поэтому мне было сложно определить, что творится в ее голове, а хотелось бы иметь такую возможность, пусть не навсегда, а на определенный срок. Желательно тогда, когда приходят неизбежные мучения из-за отсутствия знаний, порождаемых твердой уверенностью. Вот как в моем случае.
  POV Олега Станиславовича. Часть 3
  
   Одного раннего утра, а раннего из-за того, что мне не удалось как следует выспаться - почти всю ночь потратил на довольно своеобразное занятие, то есть на проверку контрольных сразу у трех классов - я заприметил возле своей двери какой-то странный конверт без указаний адресата, или еще чего-нибудь, что могло бы натолкнуть на мысль, от кого он. Так как опаздывал я знатно, то вскрывать послание здесь и сейчас не было времени, и положив его с остальными документами, я поспешил к машине, где и вывалил все это добро на заднее сидение. После чего и вовсе забыл о том, что у меня есть нераспечатанный конверт, да и вспомни я об этом, все равно ничего бы не изменилось, ибо времени в тот день мне не хватало катастрофически. Только по прошествии третьего урока, у меня нашлась свободная минутка, и на память пришло воспоминание о конверте. Было интересно, кто мог мне написать и о чем, поэтому когда кабинет покинула последняя группа ребят, я не церемонясь разорвал конверт и обнаружил, собственно говоря, то, что в нем хранилось.
   Сказать, что я офигел, означало в разы уменьшить все, что я испытал. Да... судя по содержимому, Шерлок Холмс мирно отдыхает в сторонке. Это же надо было так вляпаться, что называется, по самое не хочу. Теперь мне и без всяких указаний было понятно, кто такой этот неизвестный отправитель, ознаменовавший себя, как "твоя девушка из кафе". Волной накатили ярость и негодование в сторону автора этих шедевров фото-искусства и письма. Мне вспомнилось, что Сорокина одной из первых покинула класс, явно торопясь и заметно нервничая. А не по этому ли поводу она нервничала? "Правильно делала"- пронеслось в голове, и я, не раздумывая ни секунды, выбежал в коридор, откуда сразу же заприметил подлую шантажистку. Бежать дальше не было смысла, и я, достаточно громко и не без злых ноток в голосе, окликнул ее по имени. Она не сразу отреагировала на призыв, но потом, остановившись, медленно повернулась в мою сторону, выражая сильнейшее недоумение и, если мне не показалось, страх. Ждать себя я не заставил, и, наплевав на то, что отовсюду виднеются любопытствующие взгляды учеников, быстрым шагом подался к девушке, и, схватив эту последнюю за руки, поволок ее в свой кабинет. Да, это было глупо, да, я полный идиот, но все эти доводы не имели надо мной никакой власти, в особенности потому, что разум был пленен злостью, а осознание окружающей среды поблекло на фоне той же злости. В кабинете это плотоядное чудовище, то бишь злость, никуда не делось, но, ощутив себя в замкнутом пространстве, разрослось с новой силой. Я был не в состоянии контролировать свои слова и поступки, поэтому наговорил много лишнего и ненужного в тот день. Но я также, и этого трудно не признать, сумел сблизится с Лизой, и это сближение обещало мне немалые перспективы. Во-первых, мы будем чаще видеться, во-вторых, эти встречи будут происходить наедине, кстати эту деталь озвученного мною плана, я придумал во время разговора с девушкой, решив, что это пойдет на пользу не только делу, но и вообще, пойдет на пользу. Чему, правда, я еще не придумал, но идеи имелись.
   Мне также необходимо было выяснить, кто этот шутник, осмелившийся бросить вызов преподавателю, и какие цели он преследует ради блага не столько себя, сколько ее, ведь я прекрасно понимал, что такое глупое, и по содержанию, и по структуре, письмо могло стать причиной моего увольнения, или ее отчисления. Не важно, правда ли то, что там написано, главное, что репутация школы пойдет на убыль, а слухи в нашей стране порой быстрее ветра. Слухи... хм, мне уже доводилось видеть их фатальную силу разрушать все, что подлежит разрушению, и даже больше. Из-за слухов отец лишился работы, а заодно и семьи, потому что мама, импульсивная и гордая от природы женщина, не пожелав выслушать супруга, молча и с эгоистической решимостью разрушила их семью, такую дружную и счастливую в былые времена. Он всего-навсего стал жертвой какой-то взбесившейся дамочки, не смирившейся с отказом, которая весьма успешно подтолкнула его к большой, глубокой бездне, по-другому и не скажешь. Очень жаль, что единственным, кто понял и поддержал отца в ту минуту, был я, и никого, кто разделял бы мою уверенность в его невиновности. Так что, как ни крути, верти, или вращай, а когда появляются слухи, нельзя предугадать какому развитию они послужат. Стоит ли говорить, что в моем случае, это тоже может стать угрозой? И ладно бы еще угрозой мне самому, так нет же, вместе со мной пострадает и эта девушка, чего совсем, ну никак не хотелось. Размышляя над всем этим, беря воспоминания из прошлого, я вдруг понял, что сделаю все возможное, лишь бы она не пострадала ни в каком спектре: ни физическом, ни эмоциональном, ни материальном, а еще то, что я обязательно выполню уже упомянутое, чего бы мне это ни стоило.
  
  ***
  
  
   После вторника, такого необычного и насыщенного, как никогда ранее, у меня был выходной - единственный выходной из пяти будней, как это не прискорбно. И я радовался не только редчайшей возможности подольше поспать, но и тем, что у меня было побольше времени на здравое тестирование своего вчерашнего поведения и на планировку будущего. Однако, заняться последним мне попросту не дали, несмотря на официальный выходной и сопутствовавшее ему право на отдых. Нарушителем моего покоя был не кто иной, как его даритель, а точнее мой новоиспеченный шеф и по совместительству друг. Хотя о последнем, судя по разговору, можно забыть. Разговор же был следующий:
  - Алло, Борь, это ты? Ты чего так рано, у меня, если не забыл, выходной.
  - Во первых не "Борь", а Борис Николаевич, уважаемый, а во вторых, то, что у вас выходной, легко можно исправить. Как, решать вам.
   Дааа, судьба явно меня не баловала, преподнося раз за разом что-то новенькое и, (куда уж без этого?) шокирующее. Но, я быстро отошел от первого впечатления, и нарочито-спокойным тоном произнес:
  - Прошу прощения, Борис Николаевич. Чем обязан? - никогда бы не подумал, что буду разговаривать так с лучшим другом, но, увы, пришлось.
  - Ну, наконец-то, вы учли, что в мире существует профессиональная этика. Итак, чего я хочу? А вы сами не догадываетесь?
   Его сарказм вначале, был раздавлен и уничтожен последним предложением, которое вовсю озадачило и без того ничего не понимающего меня. Я лихорадочно перебирал в голове все возможные варианты того, что могло произойти и из-за чего мой "уже не друг, а начальник" так сердится, но ничего более или менее подходящего не находил. Возможно, я что-то натворил, или не выполнил какого-то обещания, данного очень давно и благополучно забытого, или... короче говоря, я пребывал в стопроцентном неведении, ровно до слов "начальства":...
  
  Урок 10: подслушивать плохо, но иногда весьма полезно.
  
   Яркий, выжигающий глаза свет лился ото всех сторон, очаровывал и ужасал одновременно. Нескончаемый поток света. Где-то из глубины пылающего пространства послышались знакомые шаги, сквозь завесу света вскоре стал виден силуэт того, кто приближался. Сначала только нечеткие, едва различимые контуры, но по мере того, как двигался человек, или всего лишь Душа человека, не важно, было видно все новые и новые детали в его образе. Ошибиться было невозможно. Да и как она могла?
  - Отец! Это правда ты? Но как же... И почему я здесь?
  - Девочка моя, я так скучал. Но, правда, что ты здесь делаешь? Ты не должна здесь находится, или ты... Тебе нужен мой совет?
   Она остановилась. Нужен ли ей совет? И это то единственное, что мог сказать отец? Но мертвые - не живые, они лишь прототипы тех, кто когда-то жил, не оригиналы, а копии... Нужен ли ей совет? Кажется, да, но она не могла вспомнить ничего из того, что еще недавно занимало ее мысли. А недавно, это когда? Сколько она уже здесь? Нужен ли ей совет?.. Нужен, он ей нужен!
  - Папа, скажи, как мне поступить? Разрешено ли мне любить того, кого я люблю? И что делать, если из-за меня у него могут появится неприятности? Или уже появились...- последние слова она произнесла почти шепотом, но не осталась не услышана.
   Призрак усмехнулся, да, самой обыкновенной улыбкой, которую она не раз видела на лице у папы, одно "но" - это не папа, а всего лишь его тень.
  - Если ты его действительно любишь, то никакие мирские преграды не смогут помешать вашей любви, уж поверь мне. Не бойся любить, это же так прекрасно, но любовь вознаграждается лишь в том случае, если является чистой и неподдельной. И даже у простой симпатии есть больше шансов превратится в любовь, чем любви наигранной стать искренней.- с этими словами призрак начал отдалятся, расплываясь в магическом свете сна.
  
  
   Я проснулась и мир закружился перед глазами. Сон... ничего более, чем сон, но... но, это один из немногих снов, которые я желала бы сделать действительностью. "Не бойся любить, это же так прекрасно" - последним, что мог бы сказать папа, были бы эти слова, но... возможно, он никогда не говорил чего-то подобного просто потому, что не было повода?
   Я еще некоторое время провалялась в постели, наотрез отказываясь обращать внимание на гудящий будильник. В доме уже никого не было, если не считать меня и Филю - моего кота. Котяра мирно дрыхнул на диване, пока его хозяйка, пару минут спустя, металась с одной комнаты в другую, спеша собраться. Как я завидовала этому рыжему комку шерсти - спит, когда захочет, делает, что захочет, и никаких тебе забот, проблем и обязанностей, чего не скажешь обо мне.
   Забыть о сне не получалось, и уже выходя из дома, я поймала себя на том, что мысленно прокручиваю в уме каждую его деталь. Папа... мне показалось, что это самый прекрасный сон из когда-либо мной увиденных, и в ту же секунду стало неимоверно больно оттого, что это не реальность. Какой же счастливой я чувствовала бы себя будь это правдой, ведь что может быть лучше согласия отца уступить очередному капризу дочери, как это было когда-то, очень давно...
   Я шла, в задумчивости разглядывая пожелтевшие листья под ногами, поэтому не смогла вовремя увернутся от бегущего в мою сторону паренька. Видимо, он тоже не заметил препятствия на своем пути в виде меня. Как бы там ни было, но столкновение было неминуемым, оно же и произошло.
  - Ой!
  - Ой!
  - Оу...
  - Эм...
  - Извини.
  - Ничего.
  - Ты не ушиблась?
  - Нет, а ты?
  - Порядок.
  - Только ты это... придавил мне руку.
  - Ой, прости.
   Парень поднялся, после чего протянул руку мне - сочла это за извиняющийся жест. Поблагодарила и с удовольствием подтвердила свой же диагноз - ушибов нет, запачканная одежда не в счет.
  - Ты, кажется, спешил куда-то.
  - А? Ах да, точно, ну тогда я пойду.
  - Ага.
  - Может еще увидимся, пока! - крикнул он, вновь убегая.
   Я смотрела вслед удаляющейся фигуре, сбитая с толку и... приятно удивлена. Да-да, именно так, потому что в наше время встретить такого обходительного парня - большая редкость. Другой бы даже прощения не попросил, а он... В любом случае я должна была поторопится, если не хотела опоздать в школу, и времени рассуждать на эту тему у меня не оставалось. Но прежде, чем пойти на уроки, я вынуждена была исправить последствия падения, поэтому не поднимаясь в свой класс, поспешила в женскую уборную. Однако, дойти до нее мне не дали. Вернее я сама остановилась в дверях уборной, но на то были веские причины: я услышала кое-что очень странное, попутно пытаясь отгадать, имеет ли это хоть какое-то отношение ко мне. А вот, собственно, то, что я услышала:
  - Не знаю как ты, но я уже начинаю сомневаться в том, правильно ли мы поступаем.
  - ...
  - Да, я понимаю, что ты хочешь ей насолить, но шантаж - это уже перебор, тем более, если учесть кого мы собираемся шантажировать.
  - ...
  - Здесь никого нет, не волнуйся. Да, я отправила то, что ты просил.
  - ...
  - Конечно, анонимно. Отправителя вычислить не удастся.
  - ...
  - Котик, ну когда мы увидимся, а? Я так соскучилась.
  - ...
  - Пока.
   Более, чем странно, не находите? Вот и я об этом. Когда этот разговор закончился, я решила, что умнее будет все-таки войти, и посмотреть, кто там собирается шантажировать, и, главное, кого. Хотя, кого - не трудно догадаться. И так хотелось бы, чтобы я ошибалась, но, к сожалению...
  - Марина?- Что? Не может быть, но мы ведь никогда особо не ладили, скорее наоборот, так что все возможно. Да и то, как она испугалась, завидев меня в дверном проеме не свидетельствовало в ее пользу. Хм, вот и первый подозреваемый по делу вторжения в чужую (личную!) жизнь. Сама подозреваемая же, оправившись от испуга, повернулась к большому зеркалу на всю стену, и делая вид, будто поправляет всегда идеальные локоны, бросила что-то типу:
  - Лиза? О, привет.
   Продолжать то, что я лично называю простым проявлением вежливости, никто не утруждался, и вскоре мой потенциальный враг смылся с поля боя, не оставив и белой тряпочки на прощание. Эх, что-то моя фантазия не на шутку разыгралась. Может, мне это лишь кажется, и первая красавица школы имела ввиду не меня? А что, мало ли кого она там шантажировать вздумала, но полностью избавится от то и дело лезущих в голову сомнений не удавалось, словно какое нехорошее предчувствие крылось под всем этим. Знала бы я, насколько была права...
  
  Урок 11: иногда ночные кошмары пугают не так сильно, как реальность.
  
   Когда начался урок я не могла избавится от того, чтобы не бросать на Марину беглые взгляды, которая, однако, обращала на меня ровно столько внимания, сколько и на Ирину Игоревну (учительницу русского) - то есть нисколько. Вариантов могло быть только два: либо она специально не смотрит в мою сторону, либо ей это незачем, и в туалете речь шла не обо мне. Больше всего бесило то, что я никак не смогу, по крайней мере пока что, выяснить, какой из них верный. Но я не долго мучилась, потому что, где-то на середине урока, в класс постучали, а затем вошла школьный секретарь, что уже само по себе не предвещало ничего хорошего. Иногда я просто поражаюсь своей интуиции, и я в который раз это поняла, когда выше обозначенный секретарь, обратившись к учительнице, негромко, но так, что услышали все, сказала:
  - Ирина Игоревна, прошу прощения, но директор вызывает к себе одну из учениц, - мое сердце пропустило вдвое больше ударов, чем допускает норма.
  - Ничего-ничего, но кого он хочет видеть, и почему? - Я закрыла глаза, чтобы через секунду распахнуть их, услышав:
  - Сорокину Елизавету, она присутствует на уроке?- Все как по команде повернулись ко мне, образовывая плотный зрительный круг. Находится в подобного рода силках было не слишком приятно, и я даже уже сама хотела сбежать отсюда, и чем дальше, тем лучше. Мое желание (кто бы сомневался!) сбылось, и миновав, ни о чем не догадывавшихся, одноклассников, я побрела за секретарем, пребывая в точно таком же неведении.
   Оказавшись в приемной, я долго не решалась постучать в дверь кабинета директора, как бы анализируя сложнейший вопрос: зайти, или сбежать, пока еще не поздно. Но даже, если бы я выбрала второе, стоящая позади секретарша становилась непреодолимой помехой на пути к бегству, поэтому мне не оставалось ничего другого, кроме как собрать воедино маленькие кусочки себя, растекающиеся по всей комнате и демонстрирующие самый обычный страх, и узнать уже, зачем я понадобилась директору. В последний раз повернувшись в сторону противоположной двери, а соответственно и в сторону секретаря, вместо ожидаемого сурового взгляда, я увидела в глазах женщины неподдельное сочувствие. Можно было подумать, что это она со мной так прощается. Как-то сразу вся обретенная минуту назад решимость куда-то испарилась, оставляя за собой легкий пар, называемый неуверенностью... Глубоко вздохнув, я сделала все, что от меня требовалось, то есть постучалась в эту ненастную дверь. Почему ненастную? Не знаю, просто слово подходящее. Ответом мне стала оглушающая тишина, после чего по ту сторону "баррикад" послышалось:
  - Войдите.- Голос принадлежал главе нашего учебного заведения, но чьего-то другого ожидать было бы глупо.
   Напрасно я так думала.
   Осторожно открыв дверь, я осмелилась ступить на порог этого отнюдь не приятного места. И там-таки еле сдержалась, чтобы не обронить челюсть от изумления: над массивным директорским столом возвышался наш математик и сверлил взглядом, собственно говоря, директора, сидящего за этим самым столом. Математик - директор. Эм, я что-то явно пропустила, но разбираться с этим мне предстояло немного позже, потому как, Олег Станиславович, секунду назад недовольно взирающий на директора, теперь смотрел на меня, и хочу заметить, с не меньшим неудовольствием. Так, так, так, кто-нибудь возвестит прилежную ученицу о том, что здесь творится? В подробностях если можно, ибо их мне сейчас очень не хватало. Но никто не торопился исполнять нетрудную миссию, а вместо этого, на меня смотрели две пары глаз, равно выражающих непосредственную угрозу. Жуть, одним словом, особенно, если учесть, что одного я боюсь, а второго не только боюсь, но и... но опустим это, достаточно, что я их обоих боюсь. Перспектива и дальше стоять под прицелом этих устрашающих взглядов, не особо вдохновляла, но что оставалось бедной, ни в чем не повинной мне? Да, именно, ждать пока у некоторых вернется дар речи. Дождалась:
  - Проходите, Сорокина. Сядьте,- директор жестом указал на кресло напротив себя. Меж тем, до этого хмурый преподаватель математики стал еще более хмурым, и снова повернулся к Борису Николаевичу. Видимо, не подействовало, потому что свои безмолвные послания он решил обратить в слова. То, что вышло в итоге, немало удивило меня, и тут я начала припоминать кое-что, что он сказал мне не далее, чем вчера: "...но примите к сведению одну немаловажную деталь: директор вашей школы - мой давний друг, и как вы уже догадываетесь, мне не составит особого труда завтра же вышвырнуть вас отсюда."
   Вспомнив этот отрывок с нашего разговора, я наконец прояснила для себя, почему обстановка в кабинете была столь неформальной, а слова математика содержались вот в чём:
  - Борь, я же тебе все объяснил, даже, как мне показалось, убедил в своей правоте, так зачем тебе она? Ничего нового девушка не скажет, да и не ее это вина, неужели ты не понимаешь? Я сам во всем разберусь.
  - Олег Станиславович, выйдите, ваше присутствие здесь совсем не обязательно,- тон директора разумно было бы сравнить с тоном повелителя, и в данной конкретной ситуации он имел на это полное право, несмотря на то, что они друзья. Учитель бросил последний тяжелый взгляд на своего начальника, взглянул на меня, и гордо удалился из кабинета. Что-то быстро он сдался, но с другой стороны, какой здравомыслящий человек пойдет против начальства? Да и дышать как-то легче стало, с чего бы это?
   Кислорода определенно стало больше, но это никоим образом не уменьшило того, что, возможно, ждало меня впереди, и, конечно же, это никак не могло быть похвалой, хотя и наказывать меня не за что. Надеюсь.
   Я нервно сжимала ладони, ожидая слов директора, но по всему выходило, что он ждал того же. Интересно, а что мне полагается сказать в этом случае? Разве что демонстративно развести руками, мол я ничего не знаю и знать не обязана. Было видно, что господин директор не разделяет моих суждений, однако, именно он почел благоразумным нарушить мертвую тишину. Я его в этом поддерживала, но не долго:
  - Сорокина, я хотел бы задать вам несколько вопросов личного характера, вы не откажитесь ответить на них? - А у меня есть выбор? Сильно сомневаюсь, но вслух я сказала:
  - Да, я постараюсь ответить, - нацепив на лицо вежливую улыбку, я выжидательно посмотрела на Бориса Николаевича, стремясь разоблачить его затею. Даже напрягаться не было смысла, ведь то, что я услышала, было красноречивее каких-либо намеков, в особенности потому, что говорили прямым текстом:
  - Хорошо, тогда вот с чего мы начнем: как давно вы знакомы с нашим учителем математики? Ответ "с того самого времени, как он начал здесь преподавать" не принимается. Советую быть честной.
   Я замерла, не представляя, что ему ответить. Вот что, а? Соврать не получится, видимо он итак знает правду, но откуда? Откуда он мог что-то узнать? Неужто Олег Станиславович ему сообщил? Нет, это абсурд, невозможно...
  - Сорокина, мы же договорились, что вы будете отвечать, так в чем же дело? Если вас заботит конфиденциальность, то я вам ее гарантирую. Теперь ответьте на поставленный вопрос.
  - Немногим ранее, чем он перевелся в нашу школу. Всего-то 2 дня перед этим мы встретились впервые, но я понятия не имела кто он и что он. Учитель... Олег Станиславович очень мне тогда помог, выручил, можно сказать. После этого мы больше не виделись, главным образом потому, что я болела, и встретились, когда я пришла в школу. Такой ответ вас устроит?
  - Вполне, но, пожалуйста, ведите себя сдержанней.
  - Простите, этого больше не повторится,- я сказала это с незаменимо вежливой улыбкой, но внутри все кипело, сжигалось и грозило вырваться наружу, мне стоило огромных затрат держать себя под контролем. Но я выдержала, и даже глазом не моргнула, услышав следующий "приятнейший" вопрос:
  - Какого рода ваши отношения?
   Отношения? Ну знаете, я могу их описывать до бесконечности, но факт остается фактом: их не существует, о каких вообще отношениях идет речь, господа?
  - Рода: он - учитель, я - ученица,- гордо вздернув подбородок, ответила я, стараясь скрыть свою уязвленность. Не сработало, в смысле словесная взбучка на этом не закончилась, скорее наоборот.
  - Я же просил быть предельно честной, я не потерплю лжи.- Его голос не располагал к приятной беседе. Я это, к счастью, осознала еще до того, как ляпнуть что-то язвительное и навлечь на себя ненужный гнев. Но, почему это ему позволено злится, а мне нет? Ответ был ясен, но эта ясность не подразумевала справедливости. Я же не вру, а констатирую горький, для меня, факт. Может, включи я фантазию, он бы мне охотнее поверил? Как знать, фантазерка из меня никудышная, да и, если серьезно, я не очень-то хотела подставлять Олега Станиславовича. И к тому же, я же почти не вру, между нами и вправду ничего нет, не было и быть не может, но попробуй-ка объяснить это директору...
  - А я и не лгу, Борис Николаевич, а если вы уверены в обратном, то зачем меня допрашиваете?
  - Не лжете, значит. Хорошо, я надеялся, что до этого дело не дойдет, но, судя по всему, вам нравится доводить все до крайностей,- он на минуту умолк, включая свой компьютер, что-то сосредоточенно искал в нем, а через некоторое время уставился на меня с торжествующей ухмылкой, жестом приглашая обойти стол. Я послушно встала, обогнула стол и остановилась рядом с директором, смотрящим на монитор. Я тоже туда посмотрела... В страшном сне не видела ничего ужасней, то есть я ЭТО уже видела, но не в директора, что стало своеобразным довершением финальной стадии моего шока. ЭТО, к слову, было знакомыми мне фотографиями, к коим прилагался еще и текст, содержание которого я как раз начала изучать. Кто же меня так сильно ненавидит, что готов развернуть целый скандал вокруг нашей школы? А главное, из-за чего? Просто потому, что человек помог мне?
  - Вам знакомы эти фото?- последнее слово он вымолвил как ругательство, странно, но я его понимала.
  - Да. Я уже видела их,- ответила я настолько безэмоционально, что застала врасплох не только Бориса Николаевича, но и себя.
  - Отлично, вам показывал их Олег?- одна я заметила, что он назвал математика по имени и без полагающегося отчества? Или это уловка? Что же, если и так, то явно не состоявшаяся, потому что сдаваться не в моих правилах.
  - Да, мне показал их Олег Станиславович, он же и ввел меня в курс происходящего.
  - Любопытно... очень. Вы можете идти на занятия. И да, вот еще что... обо всем, что вам известно, лучше помалкивать, вам ясно?
  - Да, директор. До свидания,- я обернулась и стремительно вышла из кабинета, заглушая этим ответ Бориса Николаевича.
   Как оказалось секунду спустя, этот день обещал стать днем сюрпризов...
   Урок 12: отдайся ощущениям, затми голос разума, но так, чтобы не выдать себя.
  В приемной меня действительно ждал сюрприз, причем весьма своеобразный, ибо заключался вот в чем: на диване, расположенном здесь же, сидел Олег Станиславович и... Еще пару часов назад я бы назвала сидящего рядом с учителем парня незнакомцем, однако сделать это теперь не представлялось возможным, потому что я знала его, пусть это знание не давало мне ни малейшего представления о том, кто он, и как его зовут, в конце концов, но мне было знакомо это лицо. Именно оно нависало надо мной в парке недалеко от школы, когда мы вместе рухнули на землю. Забыть его за столь краткий срок было невозможно, но напрягло меня совсем не это, а скорее то, почему парень так мило беседует с моим учителем? Они знакомы?
  Все изменилось, едва оба обратили на меня свои взгляды, ощутимо различные между собой. Если в глазах паренька я прочла ясно выраженное удивление, то глаза учителя выдавали его с ног до головы, говоря мне, что он чувствует облегчение. Правда, не было понятно из-за чего, но уже одно это отдавало теплотой по всему телу, так, что еще чуть-чуть и я готова была взмыть в воздух. Из состояния легкого транса меня вывело радостное:
  - Ей, здравствуй, не знал, что ты здесь учишься! Кстати, я Ник.
  - Лиза,- на автомате выговорила я, но почему-то сразу же посмотрела в сторону застывшего от такого поворота событий Олега Станиславовича. Теперь в его глазах читалось непонимание. Увидев этот недоуменный взгляд, брошенный сначала на Ника, потом на меня, я напрочь забыла о том, что тоже чего-то не понимаю, и решила кое-что прояснить для очистки совести:
  - Мы с Ником столкнулись сегодня утром, он куда-то спешил и поэтому не сразу меня заметил, а когда все-таки увидел, было уже поздно,- и выразительный взгляд на учителя, как бы демонстрирующий, что так все и было.
  - Ну да, я ее сшиб с пути, но не волнуйся, дядя, не намеренно. Ну все, я к папе, потом как-нибудь увидимся,- с этими словами Ник скрылся за дверью кабинета директора, а я осталась стоять, потрясенно глядя ему вслед, пытаясь переварить услышанное. '...я к папе...' - это он имел ввиду директора? Да, круто, ничего не скажешь, но добило меня не это, а его 'дядя', обращенное к математику. Хотелось незамедлительно узнать, что кроет под собой это обращение, но мне не пришлось долго ломать голову, потому как учитель стремительно встал, подошел ближе и тихо произнес:
  - Это не родной сын Бориса Николаевича, приемный. Славный малый, и я для него тоже как дядя, хотя таковым и не являюсь. Пойдемте, мне нужно с вами поговорить.
  Я молча проследовала за Олегом Станиславовичем, на ходу обдумывая его слова. Мы поднялись по лестнице на второй этаж, потом зашли в пустой кабинет математики, который тут же был заперт на ключ. После этой, уже стандартной, процедуры, учитель повернулся ко мне и хмуро спросил:
  - О чем вы говорили с Борисом Николаевичем?
  - О том же, полагаю, о чем и вы с ним. Он мне показывал электронное письмо, я даже прочитала то, что там написано. Вы не находите, что клоуны вышли из-под контроля?- наверное это звучало по-хамски, но при воспоминании о состоявшемся разговоре с директором, на меня разом накатили возмущение, злость и дикая ненависть к тому, кто все это затеял.
  - Я знаю, о чем ты думаешь, но поверь, мы обязательно поймаем виновника всех бед. Я предлагаю начать прямо сегодня... Вы согласны?
  Я не нашлась, что ответить, ведь не предполагала, что его план возымеет действие на следующий же день, после того, как был составлен. Но от меня ждали положительного ответа и я видела это в нетерпеливом постукивании пальцев, в горящих от возбуждения глазах, однако я должна была ему рассказать о том, что слышала утром. Конечно, это рискованно, ведь я не знаю наверняка, имеет ли Марина причастность к этому делу, но рассказать стоит и я чувствовала это, каким-то внутренним чутьем, что-ли:
  - Олег Станиславович, послушайте, мне надо рассказать вам нечто очень важное. Видите ли, за достоверность этой информации я ручаться не могу, но я сочла ее подозрительной, вот и решила, что вам лучше обо всем узнать,- я неотрывно смотрела куда-то в пол, но на последнем слове не выдержала и взглянула на учителя, который, похоже, уже приготовился внимать моему рассказу. Что поразило, так это то, что мои слова значимы для него, что он воспринимает их всерьез и готов выслушать все, что я скажу, даже не осознавая, что тем самым стремительно завоевывает мое доверие. И я доверяла ему, так, как никому ранее, не считая родителей.
  - Сегодня я подслушала мобильный разговор одной девушки из моего класса, она говорила о шантаже, о том, что сомневается, нужно ли так поступать, и еще добавила вот это: "...тем более, если учесть кого мы собираемся шантажировать", а потом она сказала, что отправила то, о чем ее просили, но анонимно, так что никто ничего не узнает. Насколько я поняла, ее собеседником был парень, но она не называла его имени.
  Ответом мне было молчаливое раздумье, проступившее на его лице и длившееся ровно столько, сколько требуется, чтобы вновь начать разглядывать деревянные доски в кабинете.
  - Николай Борисович как раз вызвал мастера, который бы вычислил отправителя, и я сомневаюсь, что мы не сможем узнать его электронный адрес, но обращаться в полицию директор не намерен, по крайней мере на протяжении двух дней, за которые мы с вами и постараемся саморучно поймать этого шантажиста. Но как зовут ту девушку?
  - Марина Крушнова, дочь местного владельца двух супермаркетов в центре города, но вы сами понимаете, что обвинить ее в чем-то, основываясь на мои слова - не получится, а если спросить, с кем она разговаривала - вряд ли ответит.
  - Мы пока что оставим это, тем более, учитывая твою неуверенность, сложно будет предпринимать какие-либо действия. Но что с моим предложением?
  Я окончательно потупилась, не в состоянии отвести глаз с подошв собственных ботинок, так и стояла, прислонившись к дверному косяку. Дальнейшее было либо плодом моего взыгравшего воображения, что означало бы проблемы с психическим здоровьем, либо мир сошел с ума, и все перевернулось вверх дном. Но какое бы объяснение я не придумывала, все равно не смогу докопаться до истинных мотивов, руководящих Олегом Станиславовичем в тот момент, когда его губы, неизвестно как оказавшиеся в дюйме от моих, бережно накрыли их в легком, невесомом поцелуе. Поцелуй не был требовательным, страстным, нет, куда лучше будет назвать его умиротворяющим, таким, что заставляет забыться, забыть кто ты, где ты, и в каком временном пространстве находишься. Я закрыла глаза, погружаясь в омут с головой, и где-то на краешку сознания ощущая как дрожат руки.
  Жаль, что все закончилось так же неожиданно, как и началось. Он просто отстранился от меня, а я почувствовала, что потеряла надежную опору и защиту, окутывающую мою душу секунду назад. Однако, пелена сладострастия очень скоро опустилась, и я, с трудом сопротивляясь, так как шок понемногу отходил, открыла для себя четкое осознание произошедшего. Судя с того, какое выражение сейчас царило на лице учителя, легко можно было догадаться, что его состояние ничем не лучше. Я быстро отвернулась к двери, понимая, что не выдержу этого пронизывающего, какого-то нового взгляда на себе, не смогу ответить на него как подобает. А как подобает? Разве сейчас мы должны принимать во внимание условности, которые сами же и нарушили? Нет смысла что-то объяснять, что-либо говорить, умнее всего просто уйти, и позволить каждому из нас обдумать все наедине.
  - Посмотри на меня,- в его интонации мне почудились нежные нотки, какие еще никогда не проскальзывали в наших разговорах. Что это? Моя фантазия, или не утаенная реальность? Что?
  - Мне надо уходить... у меня урок и... прошу, выпустите меня отсюда,- мой голос дрогнул, не сумела скрыть волнения и была в полушаге от того, чтобы выпустить наружу захлестывающие внутри эмоции. Я не могу посмотреть ему в глаза, не могу и точка.
  Дышать становилось все труднее, и если я пробуду здесь еще хотя бы пять минут - не факт, что не задохнусь. Хвала небесам, Олег Станиславович это каким-то чудом понял и поспешил открыть дверь. За это я была вдвойне благодарна все тем же небесам, потому что он больше ничего не сказал, раскрыв настежь дверь, без лишних слов позволил мне уйти. Я не ушла, я выбежала из кабинета, и, не оглядываясь туда, где вероятно стоял учитель, побежала куда-то подальше отсюда, минуя заинтересованные взгляды школьников и придирчивые учителей. Побежала, не раздумывая о том, куда бегу. Наверное, от самой себя...
  
  Урок 13: хорошие друзья рядом - первый ключ для решения проблемы.
  Бежала я долго. Очень. Остановилась только когда добежала до самого отдаленного места в школьном дворе. Туда, где никого не обнаружилось вовсе не по счастливому стечению обстоятельств, а банально оттого, что все ученики давно разбрелись по классам, тем самим, отреагировав, в отличие от меня, на прозвеневший звонок. Туда, где мне никто не сможет помешать. Тот факт, что я прогуливаю - а это случалось со мной крайне редко, меня не сильно волновал, да и вообще было трудно думать о чем-то ином, кроме произошедшего в кабинете Олега Станиславовича. Удивительно, но именно о таком поцелуе я всегда и мечтала. Нет, в качестве того, на кого будет возложена эта ответственная миссия, не обязательно должен был выступать мой учитель математики, такого и в мыслях не было... до сегодняшнего дня. Но сам поцелуй! Он представлялся мне именно таким - нежным, невесомым, заставляющим парить в облаках, в чем-то осторожным и бережным. Словом, такого поцелуя ждет каждая девушка от своего любимого. Не просто парня, нет, любимого - того, в ком можно быть уверенной, кому можно верить и не боятся, что вера будет утрачена, кого можно любить и быть искренней в своей любви. И такого поцелуя хотела я. Я ждала его от Саши, но, хоть мы и целовались, причем много раз, его поцелуи были совсем иного рода. Он не любил меня до конца, а может и не думал о том, чтобы любить, пользуясь мной, как временной игрушкой, которую без зазрения совести выбросил бы на помойку, вдоволь наигравшись. К счастью, я не позволила ему этого сделать, и впредь не позволю никому, у кого в планах окажутся те же намерения, что порою проскальзывали в его глазах.
  Вот я получила этот заветный поцелуй, и что дальше? Как видеться с учителем? Как смотреть ему в глаза? И хоть умом я понимаю, что виновен он, а не я, так как поцеловал меня он, но, боюсь, не сумею при встрече поднять взгляд выше его подбородка. А это уже плохо, очень плохо, потому что видеться мы будем, и не только в стенах школы, но и за ее пределами, а как тогда не смотреть на него? Еще подумает, что я сильно зацикливаюсь на событиях. А я не зацикливаюсь, просто не воспринимаю сегодняшнее происшествие как нечто обыденное, не думаю, что этим веду себя по-детски. Хотя, кто знает, как это выглядит со стороны, в любом случае, я была несказанно рада, что сегодня удастся избежать еще одного похода в математический кабинет, но завтра... До завтра еще уйма времени, за которое я постараюсь убедить саму себя, что ничего сверхъестественного не произошло, и нужно продолжать ходить на его занятия, пытаться понять учебный материал и как-то решать проблему с шантажом. Боже, о чем я говорю? Если мне и получится выполнить все выше перечисленное, то лишь приложив громадные усилия воли, коих у меня не числилось в запасе, а потому...
  И тут я заметила приближавшуюся ко мне фигуру. Из-за плохого зрения я практически не различала, парень это или девушка, но по мере приближения, все-таки поняла, что парень. Я мгновенно опустилась на деревянную скамью, которую все это время попросту игнорировала. Неужели это Олег Станиславович? Что он скажет? Обойдется общепринятым: "Это было ошибкой, о которой никто не должен знать", или придумает что-то по-оригинальнее? Я не вынесу, если его слова будут сводится к этому, просто не выдержу и... И я увидела Ника.
  Ввиду того, что никого видеть я не хотела, его появлению тоже не сильно обрадовалась. Ну почему меня не могут оставить в покое? Что это так трудно? Однако, Ник не виноват, что у меня нет настроения, поэтому пришлось быстренько вытереть подступившие слезы и изобразить на лице подобие приветливой улыбки. Знаю, вышло не ахти, потому как парень сначала скривился, а потом как-то встревоженно глянул на не в меру "жизнерадостную" меня. Заключение было следующим:
  - Ты что плакала? Тебя кто-то обидел?
  Обидел? Ну это как сказать. Скажем так: воплотил в жизнь мою давнюю мечту, но не рассчитал последствий всего этого. Если такое можно назвать "обидел", то да - обидел, и сильно. Но вслух я, конечно же, сказала не это, а то, что наиболее подходило к ситуации:
  - Плакала? Нет, ты что, все хорошо. Правда,- видя, что он мне не верит, решила обратить разговор в безопасное русло:
  - Ты здесь учишься? Спрашиваю, потому что никогда раньше тебя не видела.
  - Нет, но как бы да. Видишь ли, до этого времени, пока я жил с мамой в Италии, я учился там, а теперь, когда вернулся, планирую закончить обучение в этой школе.
  - Классно, а в каком ты классе?
  - 11. Но тут я смотрю у вас 2 одиннадцатые класса, еще не знаю, в каком именно буду учится.
  Я дар речи потеряла. То есть, получается, что он может учится со мной в одном классе? Совершив легкий подсчет и обратившись к теории вероятности, я поняла, что вероятность этого события составляет 50 % из 100. И опять эта математика! Еще немного, и я точно сойду с ума...
  - А ты?
  - А? Что прости?
  Парень весело улыбнулся, открыто потешаясь над моей рассеянностью.
  - В каком ты классе?
  - 11. 11-А.
  - Ничего себе совпадение, но теперь я хотя бы знаю, какой одиннадцатый мне нравится больше.
  Я не могла не принять эту реплику, как комплимент в свой адрес, и поэтому смущенно улыбнувшись, сказала то, что действительно думала:
  - Будет здорово, если мы станем одноклассниками.
  - Ага.
  Он присел рядом на скамью и как-то слишком серьезно посмотрел на меня. Мне этот взгляд изначально не понравился, а последующий за ним вопрос, тем более:
  - Почему ты не на занятиях? Если уж совсем честно, то ты не похожа на прогульщицу, так что стряслось? Расскажи, и возможно я смогу чем-нибудь помочь, но... настаивать не буду, особенно когда это что-то личное.
  - Ты прав, это личное, прости,- я была тронута его заботой, но откровенничать не собиралась, а если учесть, что мы вообще едва знакомы, то мое нежелание делится подробностями из личной жизни, оправдывало себя.
  - Нет, это ты извини, что лезу не в свое дело. Слушай, мне уже пора идти, а ты, пожалуйста, не грусти, все еще наладится, вот увидишь. Пока!
  - Пока...- я провожала его с грустной улыбкой, свидетельствующей о том, что я хотела бы этого больше всего на свете.
  
  Урок 14: не обменивай личное счастье на хорошую репутацию.
  На уроки я все-таки пошла, точнее поплелась, потому что сил на то, чтобы воспринимать монотонно бубнившего физика и, раз за разом надрывающегося, историка, катастрофически не хватало. Меня словно не было, то есть я была, но не здесь, не в классе, а где-то далеко за его пределами. Укутавшись во весь рост в одеяло, сотканное из собственного сознания, я ни в какую не хотела оттуда вылезать. Я чувствовала себя комфортно в этом нелепом одеянии, и снимать его не собиралась. Зачем? Ведь я и сама прекрасно понимаю, что все это ошибка. Распространенная к тому же. Я не первая, кто влюбился в своего учителя, но точно одна из немногих, кому ответили взаимностью. А так ли это? Ибо речь идет о взрослом мужчине, более опытном в делах телесного притяжения, и поэтому сложно предугадать, что им движет на самом деле.
  Глупая вспышка, неконтролируемое движение, и наши отношения взобрались на еще одну, более опасную, чем предыдущая, ступню. И чем выше они поднимутся, тем большим будет риск, что все закончится безудержным падением в глухую пропасть. И падать мы будем вдвоем. А так ли оно, это падение, надо кому-либо из нас? Не думаю. Но и остаться на месте нет никакого желания, скорее наоборот, я жажду взобраться на самую вершину этой опасной конструкции. Не поддающаяся объяснению, но вполне осознанная прихоть, которой очень скоро будет невозможно противоборствовать. Я словно в пустыне, где нестерпимая жажда граничит со смертью, если ее не утолить. И его поцелуй стал той спасительной каплей воды, что была мне необходима для дальнейшего существования. А тогда, что мне выбрать? Прислушаться к здравому уму и прекратить все в одночасье, или же, следуя внутренним желаниям и потребностям, продолжать неспешно испытывать судьбу в надежде, что та не позволит случится беде? Этот вопрос будет посложнее математических уравнений, но равно как и математику, мне придется его решить. Медлить с ответом нельзя, но что делать, когда этого самого ответа нет?
  В таком примерно бессознательном состоянии я высидела все оставшиеся на тот день уроки. Оксана видела мои терзания, но с расспросами не лезла, за что ей нужно отдельно сказать спасибо. Все равно бы не смогла ответить ничего вразумительного, а так хоть нервы ни себе, ни другим не треплю. Но когда кончились занятия и мы вместе с остальными ребятами отправились восвояси, выверенная "система" дала сбой. Проще говоря, добросовестная подруга не выдержала, и понеслось:
  - Так, Сорокина, хватит. Ну-ка четко и с расстановкой начинай рассказывать.
  Я остановилась и замерла с поднятой ногой. Не сразу сообразила, что от меня требуют, но это нисколечко не умалило Оксаниного рвения:
  - Я слушаю.- и тон такой, что иной раз выдала бы все как на духу, но не в этот.
  - Нечего рассказывать,- при этих словах я сняла с себя временное оцепенение и, не дожидаясь подруги, зашагала в сторону школьных ворот, где уже образовалась целая толпа школьников. Далеко не ушла. Меня догнали, а затем демонстративно преградили путь. Ну, знаете ли, мы не гордые, мы и обойти можем. Правда, такой маневр не увенчался успехом, и мне пришлось смирится с очевидным: от Оксанки не отвертишься.
  - Давай хотя бы не здесь, ладно?
  На меня как-то уж очень недоверчиво посмотрели, и ответили зловеще-ангельским голоском:
  - Как скажешь, дорогая, но учти, если попытаешься сбежать, тебе не жить!
  - Не сбегу,- я хоть и с трудом, но выдавила из себя веселую улыбку. В конце-концов, Оксане я доверяю, да и мне необходимо выговорится, излить душу, так сказать, а лучшей партии для этого не отыскать, тем более, что она сама предлагает услуги своей жилетки. Никак не прокомментировав мой сарказм, подруга спросила:
  - Пойдем во вчерашнее кафе? Мне там понравилось.
  - Нет!- мой ответ был резким и несколько поспешным, поэтому не удивительно, что Оксана отреагировала мгновенно, начав допрос:
  - Ты чего? Сама же предлагала вчера, или что-то изменилось? Слушай, дружок, колись, я хочу знать все!
  Прокололась. Эта хитрюга выведала у меня даже то, что я предпочитала хранить в секрете. Зато наблюдая, как один за другим сменяется выражение лица Оксанки, я, время от времени, не могла сдержать улыбки. И плевать, что в душе мне ни капельки не весело, плевать, что моя практически исповедь не изменит сути дела, ведь самое главное - это то, что я наконец-то сняла с плеч тяжелый груз, и теперь мои движения станут более свободными. А это ли не счастье?
  Под конец моего рассказа, затронувшего и сегодняшний день, ошеломленная подруга, не то что слово вымолвить, пошевелится боялась. Так и стояла с открытым ртом и тупо глядя на меня, не мигая.
  - Ух ты...- выдохнула она напоследок, прежде чем умолкнуть на еще какое-то время. Я тоже молчала, но по другой причине: рассказывать нечего, я выжала из себя всю правду, и теперь искренне дивилась, что была столь честна.
  Завершилось все тем, что мы обе побрели в сторону придорожного кафе. Нет, не того, что обещает найти родственные души,- заявиться туда в тот момент приравнивалось к самоубийству. А я не склонна к суициду, поэтому мы успешно миновали яркую с золотистыми буквами вывеску, и свернули вправо, едва добрались до перекрестка. Я знала, что еще чуть-чуть пешей ходьбы, и мы окажемся напротив кафе с зелеными кирпичными стенами и такими же вечно зелеными кустами роз по обе стороны здания. Эта неизменность в цвете, не взирая на то, какое время года на календаре, заключалась прежде всего в самих кустах, так как они были искусственными. Но нельзя сказать, что это уменьшало их привлекательность, скорее идеализировало, не оставляя видимых недочетов, или маленьких помех на пути к совершенству. Также здесь играла роль и их величина, которая не уступала другим показателям и допускала то, что кусты становились чудесным укрытием, помещающим в себе 2-3 человека, и гарантирующим полное сокрытие от посторонних глаз. Находка, а не кусты, но прятки - не то, чем мне полагает заниматься, да и от кого прятаться-то?
  Мы добрались до кафе и остановились у его входа. Метнув взгляд на расхваленный декор, я заметила, что он шевелится. В прямом смысле, и это заставило насторожится, потому как списать на ветер данное проявление активности не получится - ветра нет, а сам по себе декоративный куст вряд ли будет издавать признаки жизни. Еще раз внимательно оглядев кусты, я пришла к невольному пониманию, что за ними кто-то прячется. Поначалу эта мысль ассоциировалась с полным бредом, но потом меня начали одолевать сомнения. Что, если там на самом деле кто-то есть? Неужели, этот кто-то следит за нами, или же... исключительно за мной?
  Тем временем мы зашли внутрь кафе и, по моему настоянию, выбрали столик подальше от окна - так никто не сможет за нами следить, а это уже, хоть и маленькое, но преимущество. Знать бы еще перед кем.
  
  
  - Ау, приди в себя,- сконцентрировала взгляд на подруге и увидела, как та машет руками перед моим лицом. И в этот самый миг я обнаружила, что уже довольно долго сижу с открытым меню и, ни разу на него не взглянув, изучаю пространство. Да, не спорю, неловко, но мне было некогда испытывать что-то подобное, и решившись на невероятное, я поднялась со стула, и обвела взглядом помещение в поисках уборной. Видя, что я опять застыла, но уже в положении "стоя", Оксана не на шутку встревожилась. Встала, подошла ко мне, чтобы тут же быть огорошенной моим вопросом:
  - Где здесь уборная?
  - Первая дверь слева,- ответила подруга и плюхнулась на мой стул, едва я отошла.
  По идее, мне должно было быть совестно, что я так "извожу" собственную подругу, но сейчас меня занимали гораздо более важные вещи. Например, что я скажу Олегу Станиславовичу, а это именно ему я и собираюсь звонить, или как он воспримет мои слова? Назовет сумасшедшей, или поверит неясным догадкам и попробует помочь? Я не гадала, а целенаправленно шла к тому, чтобы самолично получить ответы на эти вопросы. Для начала я набрала номер старосты нашего класса - Ани - и выманила у той мобильный телефон учителя математики, объяснив все тем, что мне якобы нужно передать ему реферат недельной давности. Кажись, поверила, но я не уделяла особого внимания тому, насколько правдоподобно звучала моя ложь, а как только добилась чего хотела, уже не слушала дальнейших слов. Торопливо набрав полученный номер, я замерла, не решаясь нажать на кнопку вызова. В такой панической нерешимости я простояла минуты две, молясь всем богам, дабы никто не зашел в мое временное укрытие, а после, крепко зажмурив глаза, сделала то, что, учитывая все нюансы сегодняшнего дня, делать категорически воспрещалось.
  Гудок... удар сердца.
  Гудок... удар, еще один, более мощный.
  - Алло. Кто это?
  Молчание. Режущее воздух, пробивающее насквозь, и... стойкое.
  - Алло? Вы меня слышите? Алло?- И я не выдержала:
  - Олег Станиславович,- точно такое же молчание, лишь на сей раз молчала не я, я говорила:
  - Простите, что звоню, я... я бы не стала вас беспокоить, но... понимаете, я... мы с подругой пошли в кафе, и когда мы заходили в него, мне показалось, что за нами кто-то следит, и... куст, он... он шевелился, и...- мою бессвязную речь прервали требовательным:
  - Сорокина, давайте-ка все по-порядку, и лучше, если сначала.- Ну, сначала так сначала, и я рассказала все повторно и даже без запинки.
  Мне бы гордиться собой, честное слово, однако, весь триумф испортил пришедший на ум поцелуй, и я опять сникла, но, к счастью, учитель перехватил инициативу в свои руки, и единственное, что мне оставалось - отвечать на его вопросы:
  - Ветра не было?
  - Нет.
  - Ты видела того, кто там прятался?
  - Нет.
  - Ты уверена, что за вами велась слежка?
  - Я... Не на 100%, но... мне так показалось, и я...
  - Все понятно, жди, сейчас приеду. И не смей никуда уходить, договорились?
  - Хорошо... Олег Станиславович, стойте, а если там никого нет, и мне все почудилось?
  - Знаешь, давно не был в кафе...
  И как-то вдруг понимаешь, что, придуманные кем-то и настолько вжившиеся в предписания морали, правила и стереотипы, на самом деле значительно уступают во власти настоящим чувствам, пред которыми не выдерживают и сильнейшие оковы, сжимающие человеческое сердце. И так ли важно, что скажут посторонние люди? Нет, гораздо важнее быть вместе с тем, кто всегда готов придти на помощь, кто заботится о тебе, и кого ты очень сильно любишь.
  
  Урок 15: всё рано или поздно заканчивается.
  
  Честно говоря, никогда бы не подумала, что вся эта история с шантажом закончиться так быстро, но думаю, стоит обратить внимание на то, как именно она закончилась. Финал сей повести был непредсказуем, но не выходящим за пределы возможного. А если по-конкретнее, то...
  Поговорив с Олегом Станиславовичем и получив от него четкие указания, я не медля поспешила их выполнять, что включало в себя вернутся за наш столик, успокоить нервную от всего нынче услышанного подругу и ждать появления учителя. Не буду скрывать, последнее я представляла плохо, да и что будет потом - не намного лучше, однако, как и всегда, решила положится на Олега Станиславовича. Все-таки ему видней, как поступать и что делать, а я... У меня в его отсутствие, кроме всего вышесказанного, была еще одна задача - заставить себя успокоится. Я старалась не подавать виду, чтобы окончательно не вывести и так взбесившуюся от моего молчания Оксану, но внутри все трепыхалось и переворачивалось с ног на голову. В какой-то момент я начала корить себя за сделанный звонок и винить во всем разыгравшуюся паранойю. Конечно, я никогда не замечала за собой, что страдаю этой, скажем так, болезнью, но, как говорится, все новое со временем. А еще... сцены из кабинета математики настойчиво не желали пропускать вперед более разумные мысли, и то и дело, лезли в голову, причем без моего на то согласия. Хотя, чему я дивлюсь? Сегодня все наглые, даже мысли... За математическим кабинетом, по старшинству, шел кабинет директора, и некоторые обрывки фраз, сказанные главой нашего учебного заведения в нем. И если первое вызывало во мне бурю как положительных, так и не очень, эмоций, то второе... злость, негодование, и еще много чего отрицательного. И в результате я то бледнела, то краснела поочередно. Но, как я и ожидала, мой здравый, хвала небесам, рассудок взял верх между этими двумя, и заставил сосредоточится на более важном в тот момент - действительно ли за мной следят, или я законченный параноик и мне нужно лечиться. Срочно лечиться, в случае второго.
  Но додумать на этот счет мне не удалось - дверца кафе открылась, пропуская внутрь посетителя. Это был парень лет 20-22, в черной кожаной куртке и кепке, наполовину скрывающей его лицо. Я не стала задерживать на нем взгляда дольше, чем это допускали правила приличия, и обернувшись, снова уставилась, на уже успевшую порядком остыть кружку малинового чая. До того, как содержимое кружки начало активно взаимодействовать с прохладным воздухом в кафе, я успела отхлебнуть из нее несколько глоточков, но вкуса прочувствовать не удалось, хоть это и был мой любимый чай. Вообще, если быть уж совсем откровенной, то меня периодично охватывала мелкая дрожь и я, скорее по инерции, нежели осознанно, бросала взгляд на неподвижную прозрачную дверцу. Для этого маневра мне приходилось поворачиваться почти всем корпусом, и никого за ней не обнаруживая, возвращаться в исходное положение. В один из таких поворотов, я уловила на себе чей-то взгляд и скосила глаза от двери, к соседнему с ней столику. За ним сидел тот самый парень в кепке, и теперь делал вид, что сосредоточенно разглядывает какую-то картину на стене. Хм, а это уже интересно, но я не торопилась делать выводы, зная, что вполне могу ошибаться.
  - Слушай, прекрати отрабатывать на мне методы гипноза, и скажи лучше, знаком ли тебе тот парень в кепке, что недавно зашел,- Оксана могла где-то его видеть, или даже знать, кто он.
  - Думаешь, что, сменив тему, сможешь сбить меня с толку? Ты так и не удосужилась сказать, что случилось, хотя я ясно вижу, что что-то не так. Меня волнует только одно: ты долго молчать будешь?- из нее прям-таки сочилось возмущение. Я продемонстрировала его не хуже нее:
  - Я же тебя спросила о парне. Знаешь-ли, неплохо было бы и ответить, прежде чем задавать свои вопросы,- я укоризненно воззрилась на подругу, и та, не сумев удовлетворить свое животное любопытство, приняла мои условия. Повернувшись, Оксанка еще раз осмотрела сидящего позади новоявленного посетителя, и с подозрением сказала:
  - Подожди, а зачем тебе понадобился тот парень? Я, правда, уже где-то видела его, но точно сказать не могу, да еще и эта кепка сильно мешает... Кепка! Вот ее-то я помню отчетливо.- Я вмиг оживилась и задала, логичный по своей сути, вопрос:
  - Откуда?
  - Помнишь, я рассказывала, что встречалась с Алексом?
  - Помню, он еще тогда обо мне расспрашивал, но как это все сопоставляется?
  - Легко сопоставляется, ведь он был не один. Ты же знаешь Сашу, и шага не ступит без своей "свиты", вот и в тот раз с ним было двое парней из разряда "слуг".
  - Ну и..?- подтолкнула я ее, так как подруга задумалась о чем-то своем.
  - Ну и в одного из них была такая кепка, точь в точь, и кажется...
  Договорить она не успела, так как в этот момент пронзительно хлопнула входная дверь, та самая прозрачная, готовящаяся рассыпаться на мелкие осколки после такого удара, и мы обе повернулись к месту стычки стекла и... Олега Станиславовича. Сказать, что я удивилась, означало покривить душой, но легкая неожиданность, подпитываемая тем, как выглядел математик, присутствовала. А выглядел он... ну если и адекватным, то совсем чуть-чуть. Мне стало страшно. Буквально страшно и я, не придумав ничего умнее, отвернулась от разворачивающейся сцены "пришествия сурового рыцаря", и прикинулась ничего незнающей. По-моему, неплохо получалось, потому что никто не бросал с учителя на меня заинтересованные взгляды, но они начали это делать, как только Олег Станиславович угрожающе-медленным шагом двинулся к нашему столику. Я поспешно обхватила ставшую холодной кружку руками, выставляя ее как щит против...
  - Не поможет,- раздалось у меня из-за спины и сильные руки отобрали у меня многострадальную кружку, чуть не расплескав при этом остатки чая.
  - Олег Станиславович...- Мой шепот вряд ли бы кто-то смог услышать. Учитель смог, после чего ответил:
  - Да, это я. А вы ждали кого-то другого?- с этими словами он обогнул наш стол и сел на свободное место,- Особенно после того, как сами же и выудили приехать,- и глаза его полыхнули странным огнем, если можно так выразится.
  Как же я сейчас жалела, что сделала это. Подруга, сообразив, что является третьим, а соответственно, лишним, членом нашей "милой" компании, извинилась, сославшись на гору домашнего задания, Олег Станиславович, невзирая ни на что оставался ее учителем, и второпях нас покинула. Не скажу, что сильно обрадовалась ее, так не вовремя проснувшемуся, чувству обязанности, скорее наоборот, но поделать я все равно ничего не могла. Не в том положении находилась, пробуравливаемая взглядом Олега Станиславовича.
  - Кто-то в зале за вами следил?- Спросил он после удачного бегства моей верной, или, как показала практика, не очень-то и верной, подруги.
  - Ннет, кккажется,- промямлила я.
  - Ты мне еще заикой стань! Пойми, я сержусь не на тебя, а на того несчастного, кто посмел за тобой следить, если... такой человек в принципе существует,- и выразительный взгляд сначала на меня, а после и на окружающее нас пространство,- итак, давай еще раз. Ты не заметила ничего странного, так?
  - Странного? Ну...
  - Конкретнее, Сорокина.- Я вспыхнула, и, если честно, не смогла бы с уверенностью сказать от чего больше - от смущения, или от негодования. Просто я ждала другого тона, и... 'Сама виновата. Нет, ну вы только посмотрите на нее! Самым наглым образом, своровав номер телефона, вырвала мужика, заставила примчаться по первому зову, а теперь сидит и мямлит, словно... сказали тебе, больше конкретики, вот и приступай'- услужливо побранило меня мое же подсознание. И я, нехотя, но должна была признать, что как раз к нему мне и следует прислушаться.
  - Возможно, вы заметили, когда входили, парня в кепке и кожаной куртке,- я сделала паузу, давая ему время, чтобы понять, о ком идет речь, и, дождавшись согласного кивка, продолжила:
  - Мне почему-то показалось, что он смотрит на меня, но едва я предприняла попытку проверить это, быстро отвел взгляд в сторону. И еще,- я замялась, старательно подбирая слова, и, попутно взвешивая каждое из них, закончила оборванную фразу:
  -... еще я приблизительно знаю, кто он такой, точнее под чьим началом находится.
  - Ты знакома с ним?
  - С кем?- спросила я, но, не дожидаясь ответа, сказала:
  - Если с парнем - то нет, впервые вижу, а если с тем, с кем он... назовем это "дружит", то да, знакома, но мы уже очень давно не виделись.
  - Прости за нескромный вопрос, этот второй - он тебе кто?
  - Уже никто,- каким-то размытым получился ответ, и Олег Станиславович понял это, а также, наверняка, и то, что скрывалось под ним, посему вопросов на эту тему больше не последовало.
  - Ясно, парень в кепке, кстати, он зашел до, или после вас?
  - После.
  И тут на нас рывком накатило осознание. Шевелящиеся кусты, за коими, и в этом уже не приходилось сомневаться, кто-то был, стали бесполезными в плане маскировки, и этот кто-то довольно беспечно, на мой взгляд, прошел внутрь заведения, дабы и дальше беззастенчиво следить за мной. Логическая цепочка выстроилась сама по себе, но от этого не стало легче, а уж тем более понятней, и корпели мы над очень "оригинальным" вопросом: "Что делать дальше?". Однако, как оказалось минуту спустя, корпели в единочном числе, потому как, судя по всему, учитель был настроен весьма решительно. Побоялась уточнять, к чему ведет этот его настрой, просто вдруг жалко стало. Нет, не Олега Станиславовича, его сейчас не жалеть, а успокаивать надо бы, жалко стало того парнишку, который сидит в тридцати шагах от нас.
  Внезапно учитель встал, подошел, протянул руку, бросив: "Пошли", и поволок на улицу. Я, памятуя о его невменяемом состоянии, не стала спорить, позволяя беспрепятственно манипулировать своими ногами. Далее все же спросила:
  - Куда мы идем?
  - Никуда, и, прошу тебя, воздержись от любых вопросов.
  - Но...
  - Никаких "но", просто делай то, что я говорю.
  Насупившись, я всем своим видом выражала полное несогласие, но никто и не собирался считатся с моим мнением, уводя все дальше по пешеходной части. Это злило, по-настоящему злило, ведь я ему все рассказала, а он... Однако, судить о подлинной справедливости мира сего мне предстояло как-нибудь в другой раз, ибо как только мы отошли на приличное расстояние от кафе, Олег Станиславович остановился, вынял с кармана брюк свой мобильник и кому-то позвонил. Злость мгновенно сменилась любопытством, а поскольку стояла я в двух шагах от учителя, то имелись все шансы на его удовлетворение. Меж тем, вызов длился всего пару секунд, после чего в трубке раздалось: "Алло".
  - Игорь, ты на том же месте? Нет, ничего не случилось, но есть кое-какие подозрения. Смотри, мы немного отошли от того кафе, о котором я говорил, и если все верно, то за нами ведется слежка. Парень, достаточно молодой, из одежды - черная кожаная куртка и черная кепка. Все, проверь.
  - Я так понимаю, спрашивать кто это, не имеет смысла?- я знала, что сейчас услышу, но видимо, не спросить не могла.
  - Правильно понимаешь,- чего и следовало ожидать.
  Еще около десяти минут непринужденного гуляния, и я окончательно утвердилась в том, что вот-вот оглохну от тишины. Скользкой, давящей тишины, но меня спас гудок мобильника. Звонили Олегу Станиславовичу, и я догадывалась, кто это может быть. Интуиция меня не подвела:
  - Алло, Игорь? Ну что? Вы поймали его? Да, отлично, сейчас подойдем.- И уже мне:
  - Возвращаемся, они поймали похожего парня, будем надеятся, что это он.
  Уже кое-что. Значительно ускорившись, мы прибыли на место поимки почти сразу же после звонка Игоря. Двое полицейских не позволяли вырватся тому самому парню, что был в кафе. Он что-то кричал, и изо всех сил пытался освободится от цепких рук блюстителей закона, но безуспешно. К нам подошел мужчина в форме и протянул руку учителю, на что тот не только пожал ее, но и крепко обнял своего друга. Затем Игорь показал фотоапарат, который, по его словам, нашли у парня. На нем, если не считать тех снимков, что прислали Олегу Станиславовичу и директору, был запечатлен наш сегодняшний уход из кафе, и последующие фото, доказывающие, что имело место быть непрерывное слежение. Казалось бы, дело раскрыто, виновник пойман, но я-то знала, что все не так просто, и теперь мучилась оттого, что не могла решить, стоит ли об этом узнать кому-либо еще. С одной стороны, я имею прекрасную возможность отомстить Саше за то, что он снова влез в мою жизнь, хотя его туда не приглашали, а с другой... я не хотела все усложнять, не хотела видеть этого ублюдка, но вот, что касается Марины, тут уж простите. Я рассказала о ней Игорю, в подробностях описала ее разговор с каким-то парнем, заключив все тем, что есть большая вероятность ее причастности ко всему этому. Об остальном я умолчала, мысленно нацепив на себя табличку "жалосливая дура". Уж какая есть, другой не стану.
  
  Забудь обо всех уроках, и поступай так, как подсказывает сердце.
  
  Ровно неделя прошла с того дня, как раскрылось дело о шантаже и угрозе школьной репутации. С провокационными снимками никто считаться не стал, во-первых, потому, что Олег друг Игоря, а во-вторых, что директор друг Олега. Все просто. Парень, явно не преуспевший в везении, отделался тем, что три дня провел в условиях заключения, а после, так как его действия признали мелким хулиганством, был милостиво отпущен. С Мариной все обстояло куда сложнее, как-никак скрытая угроза школе, но, благодаря ее всемогущему покровителю в лице отца, девушка даже не была задержана. Кто-то, возможно, возмутился бы, попытался спровоцировать повторное расследование, или написал жалобу на работу полиции, но я приняла такой исход как что-то само собой разумеющееся. И такая реакция на происходящее была вызвана не тем, что я пожалела верных псов Алекса, нет, просто я прекрасно понимала, что в любом случае им ничего серьезнее семейных разборок не грозит. Ну, хотя бы из-за этого можно позлорадствовать, ибо притяжение к какому-либо обвинению - несмываемое пятно, пусть и маленькое, а за такое богатенькие родители по головке не погладят.
  Что касается самого Алекса, который остался в тени, и, насколько я поняла, намеревается и дальше там находится, то я решила с ним встретиться. Да, признаю, решение бредовое, и принятое в тяжелом бреду, но отступать было некуда, особенно после того, как я получила согласие на встречу. Все-таки нам нужно поговорить, объяснится и прочее, прочее. Встреча была назначена на нейтральной территории, как выразился Саша, то есть в уже знакомом кафе с милыми кустами по бокам. Я мысленно улыбнулась его предложению, ведь что бы там ни было, но это место я не забуду никогда. Конечно, я нервничала, ломала локти, и раз двадцать хватала мобильник, чтобы все отменить, но в итоге явилась в назначенное время в назначенном месте. Я четко знала, зачем пришла, четко знала, что дружеского разговора может и не выйти, и все же жажда получить ответы на свои вопросы превозмогала все другие защитные рефлексы. Почему он, спустя долгие два года, вдруг вспомнил о своей бывшей пассии и не удержался, чтобы не доставить ей лишних неприятностей? И, учитывая, что, в конце концов, он понес одни убытки, невольно натыкаешься на мысль: 'А стоило ли это таких затрат?'. В его понимании, наверное, стоило, и вот поэтому я и хотела лично услышать причину, по которой мне так рьяно пытались навредить.
  Когда я вошла внутрь помещения, Саша уже сидел за одним из столиков, обнимая за талию разодетую блондинку, чье милое личико еле-еле удерживало на себе ту гору косметики, которую на него свалили. Что же, неплохая попытка вывести меня из себя, но на такое я вряд ли отреагирую истеричными воплями, и очень печально, что он надеялся как раз на это. Однако при виде тщательно подготовленного спектакля в мою честь, я почувствовала неприятное жжение в груди, а еще такое же неприятное понимание, что я для него ничего не значу. Не сказала бы, что это сильно меня расстроило, но и хорошего было мало. И пусть я ни единым жестом не заставлю его праздновать победу, но ему удалось меня задеть. Что же, тем хуже для него, ибо я не привыкла прощать подобное, а если еще вспомнить и прошлые его прегрешения.... Нет, я не ушла, это бы посчиталось признаком слабости, а такого в моих планах не было. Там имелось кое-что другое...
  - Ах, скотина ты такая, еще не нагулялся, нет? Его дома ребенок голодный ждет, а он тут развлекается непонятно с кем. Кстати, милочка, вы в курсе, что он женат и уже год как имеет сына? Нет? Так, я вам говорю, это еще тот гуляка. Ты куда кольцо опять дел, а?
  Не знаю, что меня подвигло изображать ревнивую женушку, скорее всего обида и желание в очередной раз выставить Сашу в невыгодном свете. Почему в очередной? Да потому, что я уже имела возможность поиздеваться над ним, а после, гордо задрав подбородок, уйти из его жизни. Как показала наглядная действительность, ненадолго. Но что мне мешает поступить также и сейчас? Ответы больше не были нужны, я и без них сложила два плюс два, и только посмеялась над мальчишеской злобой, длившейся столько времени.
  К слову сказать, истерика имела место быть в этом заведении, но не у меня, к счастью, или, к сожалению некоторых. Эти самые некоторые потеряли дар речи от возмущения, злости, и... презрения ко мне. Я оказалась права: дружеской беседы не вышло, да и вообще никакой беседы не вышло, потому что, сделав свое дело, я со спокойной душой удалилась из несчастливого кафе, не дожидаясь, пока у кое-кого пройдет приступ безмолвия, и он не перейдет к более решительным действиям. Долго идти не пришлось. На выходе из кафе меня ждал Олег. Честно говоря, я немного удивилась, завидев его, прислонившегося к небольшому дереву, растущему на территории кафе, но с опозданием вспоминаю, что рассказала Оксанке о том, с кем собираюсь встретиться, и все, больше никаких вопросов не возникает. Ну, мы еще поговорим с этой так называемой подругой, а пока...
  - Привет,- и кольцо сильных рук смыкается на моей талии, притягивая к мужскому телу.
  - Тебе Оксана сказала, я права?- не хочу закрывать глаза на то, что творится у меня за спиной.
  - Как ты догадалась?- немного виновато спрашивает мой учитель, видимо извиняясь и за себя, и за подругу. Ну-ну.
  - Кроме нее никто не знал. А сейчас, если позволишь, хочу напомнить, что там,- я показала на застекленную дверцу кафе,- злой-презлой парень, который не прочь закопать меня заживо, так что пошли.- Меня ухватили за руку и поспешно поволокли в машину, на ходу спросив:
  - Что ты уже успела натворить?- и тон такой издевательский, но я не спешила откровенничать, предпочитая оставить это между мной, Алексом, и бедной девушкой, которую сегодня больно ударили по ее самолюбию.
  - Отдала долг, завалялся он что-то,- в ответ я услышала веселый смех, и, продолжая смеяться, меня затащили в машину, а после сели на водительское сидение, и завели машину.
  - Куда мы?- с опозданием спросила я, так как только теперь обнаружила, что мы не едем ко мне домой, как делали последние пять дней, прощаясь легким поцелуем у ворот.
  Смех сменился загадочной улыбкой и мне коварно так ответили:
  - Сюрприз.
  - Не люблю я сюрпризы,- честное признание, но на Олега оно не подействовало, и мы продолжили двигаться прямо противоположным моему дому маршрутом. Я проявила небывалое снисхождение, и весь оставшийся путь не задавала больше никаких вопросов, возместив это тем, что, подчеркнуто вежливо, не замечала, сидящего рядом со мной, как бы моего парня. Вообще-то на первых порах было несколько странно называть так Олега Станиславовича, но я довольно быстро смирилась с этой неизбежностью, и теперь радо принимала ее в гостях.
  Примерно через десять минут мне сообщили:
  - Приехали, вылезай из машины.
  - А где встать, и галантно подать даме руку?
  - Ох, простите, сударыня, позабыл что-то,- да, подыгрывать друг другу мы умеем.
  - Не трудитесь, сударь, я уже сама вышла...- я остановилась, заинтересованно оглядывая двухэтажный дом бежевой покраски.
  - Дай угадаю, это твой дом?- да, у него дома я еще не была.
  - Ты, случаем, не ясновидящая?- весело поинтересовался он, и продолжил:
  - Представляю тебе свою скромную обитель. Слушай, не пойми меня превратно, просто я подумал, что ехать куда-то ты откажешься, а я... не хочу пока прощаться. Ну, что скажешь?
  - Отвечу полным согласием, и... я никогда не думаю о тебе превратно, если ты об этом. К тому же, мне интересно увидеть, где и как ты живешь, не вижу в этом ничего плохого.
  - Ты чудо, знаешь?
  - Догадываюсь,- я улыбнулась. Как же приятно слышать такие слова от нужного человека.
  Мы вместе подошли к воротам, которые были тут же отперты, и затем, минуя выстланную из камней дорожку и небольшие ступени, прошли вглубь его дома. Снаружи он ничем не выделялся, да и внутри все было самым обычным, просто факт того, что это дом учителя, делал ему честь и превращал в нечто особенное. В целом - все умеренно, но со вкусом, и мне это нравилось.
  - Проходи,- в этот раз он не забыл о великосветских манерах, и пропустил даму, то есть меня, вперед.
  - Я так понимаю, следующие часа два мы будем пить чай?
  - И не только...- я остановилась, резко развернулась к нему, и задала резонный вопрос:
  - Шутишь?
  - Эй-эй, спокойно, я вообще-то имел в виду математику, а у кого-то, как я посмотрю, слишком бурная фантазия,- и улыбка такая запредельная, что я тоже невольно улыбнулась, соглашаясь с его выводом.
  - Прости, просто я...
  - Что просто? Неужели ты думаешь, что я буду тебя к чему-то принуждать? Если ты боишься чего-то такого, то уверяю, что никогда и ни при каких обстоятельствах не заставлю тебя сделать это насильно. Веришь мне?
  - Верю...- я крепко прижалась к его груди и обняла, он ответил мне тем же.
  Не знаю, чем я заслужила встречу с Олегом, но именно она положила начало моей новой жизни. Жизни, в которой, помимо серых будней, появились новые, яркие краски чего-то необычного, волнующего и радостного. Жизни, которая стала на половину детективным бестселлером, на половину любовным романом, и тут уж нельзя без критики - и то, и то имело свои недочеты и ошибки, что, однако, не помешало, в финале, случится хэппи-энду.
  
  
  
   Конец.
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"