У меня был друг. Еще у меня не было денег, а еще денег не было у моего друга. Друга звали Серега, мы с ними были студентами, жили мы в России, где отсутствие денег у студентов является правилом, а может, даже законом природы.
Деньги кончились, до стипендии было еще долго - приблизительно как до Китая пешком, даже учитывая, что жили мы на Урале, и Китай тут не так уж и далеко. К нашему великому огорчению, не ожидалось никаких выборов, чтобы по-быстрому срубить хоть каких-нибудь бабок, разбрасывая листовки по подъездам или сочиняя похабные статейки про кандидатов в газетки их идейных ненавистников.
Потому мы с Серегой собирались вечером пойти на ближайшую станцию метро и побренчать там на гитарках, чтобы пипл, идущий мимо, радовался и кидал иногда денежки. Тем более, что вечером изрядно поддатый пипл за вовремя исполненную песенку типа "Вальс-Бостон" Розенбаума (а то за что-нибудь из Миши Круга) может подкинуть столько, что хватит на пару-тройку дней безбедной сытой и пьяной жизни. Без всякой учебы.
Вот в таком настроении я брел в сторону квартальчика, где мы с Серегой снимали квартиру у замшелой старушки Матвеевны, которая уже давно ничего не слышала, мало что видела, а оживлялась, похоже, только при виде денег, да и то начинала бормотать под нос что-то вроде "Ну вот, еще себе на похороны отложу". Тут-то я неожиданно увидел самого Серегу, мчащегося мне навстречу.
Зрелище настолько неожиданное, что я остановился и чуть было не выронил бутылку пива, купленного на последние сэкономленные копейки.
А подлый одногруппник выхватил бутылку у меня из руки, сделал огромный глоток. Потом еще один. И еще один. И только когда в бутылке уже почти ничего не осталось, сжалился и вернул ее мне. А потом сказал:
- Диман, дело есть.
- Дело? - говорю.
- Мне не послышалось? - говорю.
- Это что же за дело такое, что ты по улицам бегаешь, как угорелый?
Тут Серега меня в сторону оттаскивает и шепчет безумным голосом:
- Серьезно говорю! Я тут с таким мужиком познакомился! Прикинь, можно быстро и легко штуку баксов заработать!
Странно, но на меня как-то в первый момент впечатления сумма не произвела. Ну подумаешь, штука баксов. Если верить боевичкам в бумажных обложках, так это разменная сумма у нормального человека. А что большинство людей в России ее в глаза не видели, только подтверждает тот факт, что большинство у нас - ненормальные. Хотя, с другой стороны, тысяча долларов - это в примерно пятьдесят раз больше, чем моя стипендия.
- Ну ладно, - говорю я Сереге. - И что мы за штуку баксов сделать должны? Убить кого-нибудь?
Не знаю уже, с чего я так подумал, но в тот момент мне почему-то показалось, что суммы в долларах предлагают только за криминал.
- Не, - отвечает Серега, уже слегка успокоившись. - Во-первых, если "мы" - то это уже две штуки выходит. Он по тысяче каждому платит. А во-вторых... Слушай, даже не знаю, как тебе объяснить... Давай-ка, лучше на скамейку сядем.
И вот тут он мне такое рассказал, что я сначала подумал: а может, ну их подальше, эти доллары. Лучше Серегу потихонечку в сумасшедший дом сдать, пока нас туда обоих никто другой не упрятал. В общем, рассказал мне друг Серега, что познакомился с изобретателем, который без всяких научных институтов, без финансовой поддержки международных фондов и прочего, и прочего у себя в доме построил машину времени. И не просто построил - она еще и работает. Я говорю другу: слушай, нам же рассказывали на лекции - современная наука продвигается не отдельными гениями-одиночками, а только целенаправленно работающими коллективами; открытие - это не результат внезапного озарения, оно подготавливается целым рядом менее масштабных разработок и так далее. Кончились времена Архимеда, голышом бегающего по Греции с воплем "Эврика!", и Менделеева, которому по ночам вместо нормальных человеческих кошмаров таблица снилась, его же имени.
А Серега на меня так сочувственно посмотрел и говорит:
- Диман, с каких таких пор ты стал таким заученным ботаником? У тебя что, деньги лишние есть?
- Да нет, - отвечаю.
- Тогда в чем дело?
- Ни в чем, наверное, - отвечаю.
И я за ним пошел.
И тут все началось.
По дороге однокурсник рассказал мне следующее. Мужику, который придумал машину времени, нужен испытатель, а лучше двое, на всякий случай (как-то это нехорошо прозвучало, я даже поежился, но опять промолчал). За то, чтобы слетать в прошлое (а в будущее? Да нет, в будущее почему-то не получается), он платит по тысяче долларов, да еще и предлагает самим выбрать момент, в который можно отправиться. Делать там ничего не надо, гений этот даст специальный приборчик, навроде маячка, тот сам передаст домой всю информацию, а нам останется только нажать кнопочку, чтобы вернуться обратно. Еще в приборчике видеокамера, которая снимет происходившее вокруг, да устройства для всяческих анализов... В общем, гений, и все тут. Я еще поинтересовался, как бы для смеха - а на крысах этот изобретатель уже экспериментировал? А Серега на полном серьезе отвечает: на крысах уже пробовали, пора и к людям перейти.
Ну хорошо, говорю. И куда же мы отправимся? Или, вернее, в "когда"? И не изменим ли мы ненароком чего-нибудь в прошлом такое, что сами потом исчезнем. Или, что еще хуже, вернемся в родное настоящее, а нашего любимого пива "Строганов", оказывается, никогда не существовало.
И вот тут у Сереги глаза снова загорелись. Нехорошим таким огнем. Я испугался, но было поздно.
Я придумал, говорит друг Серега. Нужно что-нибудь в этом прошлом такое сделать, чтобы в настоящем все хорошо получилось. Но не слишком круто брать, а то надорвемся. Вот, например, если бы Гитлера убить - наверное, неплохо бы вышло, да масса загвоздок получается. Если его взрослого убивать, так там же куча охранников вооруженных, опять же, и народ его какой-никакой в Германии любит... Маленького убивать - тоже нехорошо: что приятного в том, чтобы младенца в колыбели зарезать? Поэтому, говорит друг Серега, нужно поменять что-нибудь такое, где никого убивать не нужно, а лучше даже наоборот.
И он предложил идею. Даже меня проняло. Я все еще немного подозревал, что это - какая-то непонятная игра, и не более того. Словно бы сейчас выскочит из подворотни человечек да как закричит: "Улыбнитесь, вы в скрытой камере!"
Даст приз, и я пойду его пропивать.
Но предложение Сереги мне понравилось, словно бы в игре возникли дополнительные правила, по которым мне играть приятнее.
Серега сказал:
- Помнишь, мы на днях говорили: жалко, что Леннона застрелили? Остался бы жив, еще бы песен насочинял и так далее.
Да, говорю, помню, был такой разговор.
И Серега продолжил:
- Там же все просто. Место-время известны, убийца этот - уж и не помню, как его зовут, да выясним еще - никакой не профессионал. Подойти, под руку толкнуть - и вся работа.
- Марк Чапмэн, - говорю я Сереге.
- Чего? - это уже Серега мне.
- Марк Чапмэн, - повторяю я. - Ну тот, который Леннона застрелил.
- Ух ты, - Серега даже восхитился. - Да ты же все знаешь! Значит, мы на верном пути.
В общем, дал я себя в тот вечер уговорить.
И через два дня мы отправились к гению. Испытывать машину времени, а заодно спасать Джона Леннона.
Стоит простой частный домик на улице Трудовой, весь от времени перекосился. И в таком домишке машина времени располагается? Хотя, впрочем, одна деталь из общей картины резко выбивается: на крыше развалюхи видно спутниковую тарелку - не иначе, для того, чтобы к Интернету подключаться.
Вышел на наш стук дедок, маленький весь, сморщенный, скособоченный, как его собственный домишко. Представился Семеном Игнатьевичем, повел нас внутрь, предложил в погреб спуститься, и вот там-то, в погребе, я совсем обалдел.
Стены матовые, приборы с кнопками да экранами, все мигает, жужжит потихоньку, гудит басовито - сразу ясно, что дело движется. Посреди погреба большой круг на полу нарисован какой-то светящейся краской, да еще на сектора разделен. Я сразу понял: отсюда людей в прошлое и отправляют.
Семен Игнатьевич спросил нас, в какое время мы собрались отправиться, снабдил своими приборчиками, объяснил, что внимания к себе лучше не привлекать (он же не знал, что именно мы собрались натворить в прошлом), сказал, что приборчики ему возвращать не надо, потому что они саморазрушающиеся - при возвращении попросту исчезнут. И, что самое приятное (и даже где-то как-то удивительное), без лишних напоминаний выдал нам по пачке десятидолларовых купюр. Серега, помнится, тогда еще пошутил и спросил: а они при возвращении не исчезнут. Семен Игнатьевич посмеялся и сказал - нет, не исчезнут. А потом предложил нам пройти в тот самый круг, зажмуриться, и...
Дальше была какая-то вспышка, которая даже по закрытым глазам прилично ударила, гудение усилилось так, что можно было подумать о шмелях, угнездившихся прямо в мозгах. Дул какой-то ветер, порою, кажется, даже музыка играла - тихая такая, нежная. И странное, иногда пугающее ощущение пустоты - везде-везде, и под ногами - тоже.
А потом все кончилось, земля услужливо вернулась под ноги, приборчики Семена Игнатьевича негромко запищали - и я открыл глаза.
Все, как на виденных мной фотографиях.
Мы действительно были в Америке, в городе Нью-Йорке, на углу 72-й Стрит и Централ-парк-Вест-авеню. Неподалеку возвышалось здание отеля "Дакота", где жил Леннон (мы хорошо подготовились, Серега каких-то книжек натащил и читал их ночами).
Шел 1980 год.
А в паре десятков метров прогуливался знакомый нам по портретам в Серегиных книжках Марк Чапмэн.
Не буду долго рассказывать о том, как все дальше происходило. Вообще, я плохо помню подробности. Сначала мы дожидались, пока выйдет Джон (очень похожий на свои фотографии, мы его сразу узнали), как и полагалось, Чапмэн пошел к нему просить автограф, тут Серега с диким нечленораздельным криком бросился ему наперерез. Чапмэн долго вытаскивал из наплечной кобуры револьвер, охрана Леннона тормозила, Серега толкнул убийцу под руку, тот чуть не выронил оружие, потом все-таки отбросил моего друга в сторону, выстрелил - но было уже поздно: ленноновские бодигарды, наконец, проснулись и взялись за дело. В общем, все это смешалось в один неразделимый ком воспоминаний.
Потом мы еще немного убегали от нью-йоркских полисменов, которым очень хотелось получить у нас показания.
А уже совсем потом мы сообразили, что достаточно нажать кнопочку - и нажали.
И вернулись в свое время, сквозь ветер, пустоту и неземную музыку, да с баксами в карманах.
Понятно, что только мы вернулись - тотчас же бросились к ближайшей точке, где музыкой торгуют.
Там сидела приятная такая девица, круглолицая, смешливая, с вьющимися русыми волосами.
Серега ее спрашивает:
- Девушка, у вас "Beatles" есть?
Девушка задумалась сначала, а потом говорит:
- Как-как? Повторите, пожалуйста.
Серега удивленно повторяет:
- "Beatles". Английская группа такая, старая.
- Первый раз слышу, - говорит девушка. И что-то в ее голосе подтверждает: не врет. Первый раз слышит. Честно пытается вспомнить, но ничего не получается.
А Серега как осознал, что девушка про "битлов" ничего не знает, прямо в какой-то раж вошел.
- Как не слышали! - закричал. - Там Джон Леннон играл и пел, Пол Маккартни еще, он недавно в Москве был! У них песня была, ее все знают, "Yesterday" называется!
Девушку, видимо, хорошо научили, что с клиентами надо быть вежливой. Она заскользила взглядом по рядам разноцветных кассет (а я готов поклясться, она однозначно знала, что никакой группы "Beatles" у нее нет, но надо же показать покупателю, как она старается), и одновременно спросила у Сереги:
- А по "Европе плюс" их крутят?
Лучше бы она этого не спрашивала! Серега завелся и начал орать, что все вокруг - попса, и "Европа плюс" - попса, и девушка с ее кассетами - тоже попса, и нет бога кроме Джона Леннона, а Пол Маккартни - пророк его. Пришлось мне хватать друга в охапку и тащить домой, пока милиция нами не заинтересовалась.
Оттащил я Серегу от киоска, он слегка успокоился, но все равно какой-то смурной.
- Что-то тут не так, - говорит он мне. - Давай еще поспрашиваем.
Еще чего, говорю ему. Ты там опять скандал устроишь, а я тебя опять оттаскивать буду. Зачем мне это надо?
- Да нет, - говорит Серега. - Я постараюсь поспокойнее быть. Первый кризис я уже пережил, теперь готов ко всем превратностям судьбы.
И опять он меня уговорил. Проверили мы еще пять-шесть киосков и лотков, а результат все тот же: никто про группу "Beatles" никогда не слышал. И про Леннона никто не слышал. И никто не слышал про Маккартни, Харрисона и Старра.
Один меломан нашелся, по виду на нас похож - волосы длинные, куртка кожаная. Пожевал он губами задумчиво, и говорит: "Beatles" - это, кажется, группа, в которой играл Брайан Мэй, прежде чем уйти в "Queen". Но их записей днем с огнем не достать, тем более в простом киоске в самом центре России.
Серега побелел весь, руки дрожат - я подумал, что сейчас он тут, посреди улицы, у меня на руках и скончается. Тут нашли мы на свою голову милиционера - подходит к нам, вежливо так козыряет и начинает допытываться, не накурился ли Серега чего-нибудь эдакого или, упаси Господи, накололся. Хорошо, понимающий попался, удалось ему объяснить, что Серега телеграмму получил о том, что у него семья вместе с квартирой сгорела, и ему теперь податься некуда и не к кому. Отстал от нас человек в сером, а мы домой пошли. Я предложил сегодня пива выпить, пока деньги есть, а завтра на свежую голову разобраться.
В общем, поменяли мы баксы на человеческие деньги и двинули домой. Но перед самым подъездом на Серегу опять нашло. Он посмотрел на часы и говорит:
- Диман, библиотеки же еще работают?
- А что, - спрашиваю, тебе там надо? Тебя же даже на сессии туда калачом не заманишь.
- Не может быть, чтобы в газетах ничего не было. Пойду, - говорит Серега, - пороюсь в старых подшивках, может, чего нарою. А ты пока пива купи и жди - я еще вернусь.
Так мы и порешили.
Купил я десяток бутылок "Строганова", сел ждать Серегу.
А тот приходит еще страшнее, чем уходил. Опять весь белый, дрожат не только руки, но и ноги, глаза бегают. Почему его не задержали по дороге как начинающего наркомана - не пойму.
А в руке друг мой держит ксерокопию, тычет мне ею в глаза и хрипит.
- Ты прочитай. Прочитай, говорю.
Я взял и прочитал. И понял, почему Серега так выглядит.
Газета датирована декабрем 1980 года, в газете той - статья, а в статье той рассказывается, что сегодня, во столько-то часов столько-то минут в городе Нью-Йорке застрелен лидер легендарной группы "Black sabbath" Оззи Озборн.
А дальше в статье рассказывается о том, что жил да был человек по имени Марк Чэпмен, жизнь у него не сложилась, хотел он прославиться, да все не знал, как это сделать - а затем придумал. Он очень уважал двух людей - Герострата и Сэлинджера, и почему-то в его голове они совместились таким образом, что случилось ему откровение: надо убить Оззи Озборна, и будет счастье. То ли ему лично, то ли всему человечеству.
Серега бухнулся на кровать, принялся хлебать пиво. Помолчал немного, потом еще немного. Потом задумался и сказал:
- Надо исправить все, что мы натворили.
- И как ты предлагаешь это делать?
- Ну как... Точно так же, как и в первый раз. Слетаем в прошлое, снова толкнем Марка Чапмэна под руку. Один ведь раз сработало - и второй должно получиться.
- Нет, - говорю я Сереге, - это все, конечно, замечательная идея, вот только одно "но" я вижу: а как мы в прошлое-то попадем? Твой дед нас снова прокатит, да еще по штуке баксов добавит?
- Не знаю, - отвечает мне Серега. - Но я никогда себе не прощу того, что убил Джона Леннона. Да не просто убил, а сделал так, что его никогда не было. Надо что-то придумать.
Дальше тоже не помню: потому что когда кончилось пиво, мы пошли за водкой. Может быть, даже не один раз. Но что точно - просыпаюсь я с дикой головной болью и соображаю: головная боль есть, пустые бутылки в каких-то невероятных нечеловеческих количествах - тоже есть. И даже деньги в кармане еще есть. А вот Сереги нет. Ушел спозаранку.
Я вздохнул и сел его ждать. Да так и не дождался.
Ночевать он не пришел, а на следующий день я пошел в библиотеку - взять ту газету, ксерокопию которой приносил в прошлый раз Серега.
Очередной вариант статьи в той самой газете повествовал о трагической смерти вокалиста группы "Deep purple" Яна Гиллана.
Я пошел по музыкальным магазинам - но никто не слышал о группе "Black sabbath". Тот самый меломан, длинноволосый и в косухе, предположил, что Оззи Озборн - это первый клавишник группы "Uriah heep", но точно он не уверен. В любом случае, его записей днем с огнем не достать, тем более в простом киоске в самом центре России.
А Серегу я больше никогда не видел.
Я ждал его несколько дней в общаге, но он так и не пришел. Домашнего адреса Сереги я не знал, но что-то мне подсказывало, что и это мне бы не помогло: когда я спросил у ребят в группе, не слышали ли они чего про Серегу, на меня посмотрели очень странно и сообщили, что такой здесь никогда не учился. А когда я не поверил, староста наша, Машка Фокина, показала мне список - и в нем не было никакого Сереги.
Тогда я собрался с духом и пошел к старичку-изобретателю, с которого вся эта история началась: думал, буду его уговаривать или угрожать ему, но только пусть он что-нибудь изобретет эдакое, чтобы Серега опять вернулся.
Но вот только старичка-изобретателя я тоже не нашел. Постучал в дверь, а открыл мне здоровый бритоголовый амбал в одних тренировочных штанах, а когда я спросил его про Семена Игнатьевича, предложил мне убираться подобру-поздорову, потому что, оказывается, я ему не нравлюсь. Я и убрался, пока не поздно.
В общем, я думаю так, что в тот, последний раз, Сереге не повезло. Не удалось ему вовремя Чапмэна под руку толкнуть, и тот Серегу-то и подстрелил. А потом доделал, наконец, свое черное дело: убил Гиллана, прославился и сел в тюрьму.
И что мне оставалось делать? Выпил я сто грамм за то, чтобы Сереге земля была пухом, пошел к знакомым музыкантам и наиграл им несколько песенок, сказав, что это у меня на досуге сочинилось. Им понравилось, мы с ними вместе записались, и одну из этих песен недавно даже по "Европе плюс" начали гонять - "Yesterday" называется.
Начал я деньги получать, нас позвали на гастроли, появилась слава, от фанаток начал прятаться - очень быстро они меня достали.
Жаль, я раньше не успел весь "битловский" репертуар выучить.