Посвящается Наташе Л. и всем моим братьям и сестрам, которым это ремесло оставило шрам через всю душу...
MAELSTROM GODDART(1)(2)
1.
Лодео предупредил меня сразу - переговоры будут тяжелыми. У Лиатриса треть провинции была засеяна синисараном. Участок, который был мне необходим, находился под посевами. Пока я ломал голову, что, кроме денег, я мог предложить одному из самых богатых предпринимателей страны, Мелвенрайт ошарашил меня информацией, что он, оказывается, такую ситуацию предвидел, и, несколько раз побывав во дворце, уговорил Франциска разрешить Лиатрису увеличить поставки синисарана в некоторые провинции.
Я медленно сел в кресло и взглянул на своего управляющего, не скрывая восхищения.
- Вот это да!
Тот скромно пожал плечами.
- Он может упереться насчет продажи, но мы тогда заткнем его квотами, вот и все. От такого куска он отказаться не сможет. Кстати, а если он предложит аренду, милорд?
- А нам это выгодно?
- А это смотря сколько он станет брать с нас за аренду...
Я задумался, потом нашел у Лодео на столе лист бумаги и стал сочинять письмо.
Весь вечер и большую часть уже прохладной, но по-своему чудной сентябрьской ночи мы с Лоди прокорпели над посланием Ники Лиатрису. В результате у нас получился приблизительно такой черновой вариант:
" Многоуважаемый господин Лиатрис,
В связи с тем, что мною было обнаружено некоторое новое месторождение руды к востоку от деревушки Даор, я изволю просить Вас дать разрешение моим людям начать разработки в месте, которое более подробно указывается на прилагаемой карте. Впоследствии я желал бы приобрести этот участок на ваших условиях.
В обмен на ваше понимание моей ситуации и гостеприимство на вашей территории я согласен посодействовать Вам в заключении договора с королем на увеличение квот на поставку синисарана в Коэнорейн, Оронтейн и Рейенкерен.
С Глубоким Уважением
Джулиус Дениелс"
- Ты уж очень рубишь сплеча... напрямую идешь... надо побольше туману напустить, раскланиваний и витиеватости добавить... - высказался внук принцессы, хоть когда-то и изгнанной из королевской семьи, но передавшей своим отпрыскам дух запутанной и таинственной жизни дворца.
- Не нравится, делай сам. - Я махнул рукой и встал из-за стола.
Пока Лоди задумчиво и сонно правил стиль и напускал так необходимого ему тумана, я стоял у окна и смотрел на бескрайние холмы самой северной провинции страны. Полезных искомаемых здесь всем хватит на столетия. Но я пока был единственным, кто нашел лишь их малую часть. На горизонте виднелось что-то вроде деревни - домики, низкие и длинные постройки, дым из труб. Это была моя третья шахта. Самая мелкая и пока самая доходная. Когда в декабре прошлого года мы запустили завод, первые поставки начались именно с нее. А сколько мне пришлось спорить и доказывать свою правоту вообще насчет целесообразности постройки более объемного здания для переплавки руды, нежели маленькие кузнечные печи в хатках, которыми пользовались тогда.
Отец профинансировал мою вылазку на север, когда я искал месторождения. Однако к тому времени, когда мы материально могли себе позволить построить завод, он еще морально до этого не дозрел. А точнее, он вообще не понимал, то это такое. И поэтому наотрез отказывался поддержать идею. Я приносил ему чертежи, доказывал, что при уровнях добычи, которые я планировал в будущем, будет нецелесообразно переплавлять руду мелкими партиями. Что вместо десятка маленьких у каждой шахты нужно строить одно большое перерабатывающее производство. Потом мы собрались все вместе с Лодео, который тогда еще не был управляющим, а только нашим консультантом, и я выложил мои расчеты перед ним. Он просмотрел бумаги и сказал: "При таких объемах добычи, и при вот таких расходах на строительство, заложенных тобой в бюджет, вы в этом году не выйдете даже на точку окупаемости. Ребята, давайте лучше заниматься животноводством!". В тот год мы действительно работали в убыток. Зато построили завод.
- Договориться-то с королем я договорился, - Лодео, наконец, закончил править письмо и переписал его - но у Лиатриса все-таки большие аппетиты на экспорт. Поэтому если бы мы еще посулили ему Корейн и Ортвин, тогда бы вот конечно... - посетовал он почти что самому себе.
- Старик, ты же знаешь что мы их не контролируем... Я Симарелиуса-то последний раз .. Господи прости... - я посчитал в уме и загнул два пальца - год назад видел... И то, когда он мне из проезжающей кареты язык показал... хаха... А тем не менее я от балды добавил Оронтейн, чтобы вот таких как ты заткнуть охватом сделки... Но вам все мало...
Мелвенрайт захихикал.
- Знаешь, говорят Лиатрис - содомит...
- Что же ты предлагаешь... - я уже больше не мог сдерживаться и прыснул со смеху - чтобы я ему себя предложил... как это... ну как... пункт договора?
- Да я... не это имел ввиду... - уже давился от смеха Лодео.
Мы просмеялись и перечитали письмо.
- Ну нормально, я считаю... - я посмотрел на своего управляющего и мы снова расхохотались. - Да ну тебя, дурака... С тобой только серьезным делом заниматься... Все опошлишь. - Я хлопнул Лоди по плечу. - Что с Оронтейном-то делать будем?
- А что, у меня с Симарелиусом отношения хорошие. Знаешь, его отец еще моей матери служил. И Айи к этой провинции неравнодушен - у него ведь там родовое поместье. Вобщем я за Оронтейн спокоен.
- Вот ты и будешь квоту пробивать. Прямо не могу уже больше с ним... Соседи, а живем как кошка с собакой. И ведь знаешь, он же с моим отцом был не-разлей-вода... А потом все реже и реже заезжать стал, стал нас избегать... Потом перекрыл границу...
Лоди пожал плечами, показывая, что не знает, что случилось с Симарелиусом. Но выражение его лица не оставляло сомнений - он знал.
Ну что было греха таить, и я знал.
Больше всего в своей жизни губернатор Оронтейна ненавидел две вещи - когда входили без стука и когда убивали невинных.
Он бы меня, конечно, слушать не стал, а если стал бы, то я ему сказал бы, что у тех, кто делает и первое и второе, должно быть, своя правда. Иначе бы не делали.
- А глубоко она на этом участке-то залегает, хозяин?
- Ну... - Я задумался. - А где карта, которую я тебе дал в самом начале? - Лодео кивнул на стену. Я посмотрел на карту. - Ну вот, тут указано, кстати - футов сто или больше.
Лицо у Мелвенрайта вытянулось.
- Я понимаю, что это практически на границе наших возможностей, - поспешно добавил я, - но ее там много, Лоди. Очень много. И она хорошего качества.
- Тогда можно комментарий?
- Давай.
- При глубине залегания в сто футов, и если ты хочешь начинать разработку под зиму, то сам понимаешь - работа на холоде, да мерзлая земля - человеческие потери у нас будут огромны, если мы не введем посменную работу и выходные дни.
Я вздохнул. Лодео был неисправим.
- Послушай, хозяин, - голос его был спокойным, а тон - доверительным. Он знал, что теперь шел по краю пропасти, но это был путь, который он выбрал, и он шел по нему, не дрогнув ни единым мускулом. - Я знаю, что ты ни в грош не ставишь человеческую жизнь. Пусть так. Это твой подход. Но если ты будешь продолжать такими темпами черпать рабочую силу из Дейкерена, и при этом не создавать для людей приемлемые условия для жизни и работы, то ты скоро обескровишь провинцию. И тогда на тебя работать станет просто некому.
Я снова вздохнул и вздох этот перешел в глухое рычание. Потому что мой управляющий был прав.
- Хорошо, будь по-твоему. Можешь ввести свой график работы на всех шахтах, включая вновь открывающуюся.
Мелвенрайт не изменился в лице, и лишь глаза его выдали радость победы.
- Но только на зимний период.
Он с готовностью закивал.
- Благодарю тебя.
Я бездумно на него посмотрел.
- Что тебе до этих людей, Лодео?
Он поднял голову.
- У меня есть сострадание, милорд. Такая странная для тебя штука...
Однако переговоры с Лиатрисом, приехавшим к нам со своей неизменной свитой, оказались на редкость несложными и удачными. Про аренду не было упомянуто ни слова и участок был нам очень быстро продан. Все-таки хорошо пошла козырная карта, подготовленная Лодео.
Но назначенное на октябрь, открытие шахты было все-таки перенесено на весну. Частично из-за опасений моего управляющего касательно мерзлой земли, а частично из-за того, что при открытии каждого нового участка я должен был присутствовать некоторое время после начала разработок, чтобы убедиться, что они будут идти по правильному пути, но я был увлечен шлюхой из Антейна и не хотел надолго с ним расставаться.
2. Август
Мы бежали по лугу, взявшись за руки. Потом упали в высокую траву, и он долго и страстно целовал меня, обнимая сильно и крепко, шепча: "Отдайся мне, мальчик мой, отдайся, любимый..." В обрамлявших его лицо волосах запутались цветы и стебельки травы. Я улыбнулся и расстегнул рубашку. Он снял камзол и положил его рядом, примяв им траву. И после было лишь синее небо, наши бившиеся в унисон сердца, и высокая трава, касавшаяся солнца...
Мы лежали, обнявшись, и запах его тела пьянил меня. Взрослый и опытный, нежный и внимательный, этот человек постепенно становился для меня больше, чем увлечением. Больше, чем ни к чему не обязывающим любовным приключением. Он, сам не ведая, и вряд ли желая того, завоевывал мое сердце. Проникал в него все глубже и глубже. С каждым новым свиданием, с каждым новым поцелуем, с каждым очередным объятием, более нежным и страстным, чем предыдущее.
Мы становились близки душевно, что для меня было во много раз важнее и нужнее физической близости.
Я держал свои встречи с этим так странно и удивительно появившимся в моей жизни человеком втайне. Даже мой отец пока ничего не знал.
Алан Мелстрома боготворил. Потому что всякий раз, когда последний ложился со мной в постель, этого не приходилось делать моему фавориту. Не то чтобы при этом я вовлекал Алана в какие-то действия - ведь так, просто иногда просил его лечь и уснуть рядом. Но и это мало нравилось ему, хотя и делал он это без единого писка и с готовностью, принимая это как часть службы. Но разве этого ты ждешь от любимого мужчины?
Мелстром Годдарт дал мне то, чего не мог дать Алан Ридж. Последний же, использовав случай, нашел себя с симпатичной и смелой девушкой, и все четверо, мы были удивительно счастливы в то лето.
MAELSTROM GODDART (3)
Как-то в начале ноября магнитные бури в Двугранном измерении окончательно достали меня, мне стало плохо на совещании в ратуше и Алан буквально вынес меня оттуда. Я ненавидел это влияние на меня параллельного измерения, ненавидел эту тошноту, слабость и головные боли в связи с этим, но Френк мне сказал, что хоть магнитные бури случаются часто, зато смещение Двугранного измерения в сторону Серого происходит лишь раз в двенадцать лет, и я должен радоваться, что это не наоборот.
- А то, Джули, хлопался бы ты без сознания раз в месяц, а не раз в двенадцать лет!
В тот вечер мы должны были ехать в Антейн.
- Поезжай один, Алан. - Печально заключил я.
- Нет, это не по-товарищески. - Он сел на мою кровать и укутал меня поплотнее в одеяло.
У меня заложило нос и к тому же била дрожь, но доказать Риджу, что это была никакая не простуда, оказалось очень трудно. Также он почти обиделся, что я не стал пить приготовленный им чай с медом. Объяснять, что его чай мне не только не поможет, но и навредит, так как моему организму придется бороться еще и с попавшей туда инородной жидкостью, оказалось еще труднее, чем доказывать пункт первый. Наверное, все-таки настало время рассказать ему правду обо мне, но я все никак не решался. Вобщем потому что я всегда глупо себя чувствовал, когда приходилось объяснять, что и почему у меня не так, как у людей. Отвечать на вопрос "что?" я мог с утра до вечера, а вот ответы на вопрос "почему?" были тайной для меня самого.
- Ну ладно... - Я задумался. - Тогда давай отработаем такой вариант - ты едешь в Рейенкерен один, там заезжаешь за своей подругой и за моим приятелем, и привозишь их сюда. Возьми в выдвижном ящике сто золотых - заплатишь за Мелстрома хозяину, чтобы отпустил на всю ночь. Понял? Сейчас четыре часа дня. В шесть - полседьмого ты в Антейне - поезжай сразу за Жанной, а уже оттуда - за Мелстромом, потому что у него смена начинается в восемь. И если все будет удачно, то вы все вернетесь сюда к десяти вечера. И мы устроим пирушку. Идет?
Он радостно закивал и вышел.
Потом вернулся с полпути вниз по лестнице.
- Хозяин, а как же конспирация касательно твоего приятеля?!
- Плевать на конспирацию, Алан.. Хотя, о чем ему скажет мой замок? Обычный замок, это нас не выдаст. И потом, вообще уже хватит водить человека за нос.
Тогда он снова кивнул, и исчез во тьме моей залы, смежной со спальней.
А я остался лежать в постели, вздыхать и жалеть себя. За этим нехитрым занятием я и уснул.
Проснулся я оттого, что кто-то целовал меня в губы. Сердце екнуло и замерло. Я открыл глаза.
- Сюрприз, малыш!
На постели сидел мой любовник.
Он давно, почти с первого дня нашего знакомства, стал называть меня так - "малыш". Когда Литтирен услышал это в первый раз, он чуть не упал с лошади, и с интересом стал ожидать, что дерзкий собеседник будет испепелен в прах. Но не дождался. Я продолжал разговор как ни в чем не бывало. Даже Алан, сам ратовавший за удержание моего истинного положения в тайне, услышав такое, забылся и схватился за меч, желая наказать обидчика за это неслыханное неуважение к его именитому, облеченному властью хозяину. Но он был остановлен моим мысленным приказом.
Все прелесть моих отношений с этим человеком как раз и заключалась в том, что с ним мне не нужно было быть тем, кем я был. Он не знал, кем я был, а поэтому с ним я был никем. Просто юношей. И почему бы не принять это милое обращение от во всех отношениях приятного мне мужчины, который еще к тому же был почти на двадцать лет старше меня. Ну, отбросив титулы и молву, кем я был в его глазах? Верно, мальчишкой.
- Тебя отпустили! - Обрадовался я.
- Еще б не отпустили за сто золотых. У хозяина глаза на лоб полезли, когда твой человек решительно выкупил меня на всю ночь! - Мелстром тихо засмеялся, прижимая ладонь ко рту. - Потом он смерил меня взглядом с ног до головы и говорит: "Годдарт, ну у тебя и клиенты!". А я, типа, стою, киваю с умным видом, а сам - ни сном ни духом. - Он снова засмеялся. - Но не важно... Я очень рад, что тыменя пригласил. Хоть посмотрю, как ты живешь. А ты что, заболел?
Я кивнул, потом встал и стал одеваться.
- Но я уже практически в порядке. Пойдем что ли, замок покажу тебе!
Мы некоторое время бродили по залам и галерее. На первом этаже Ник и Гертруда накрывали на стол. Алан помахал мне рукой и продолжил развлекать свою Жанну разговором.
Осматривая замок, Мелстром, естественно, подумал о том, откуда у меня такие средства, про себя предположив, что я баловень-сынок богатых родителей. Он долго не решался, но потом все-таки задал этот вопрос завуалированно.
- Ты живешь с родителями?
- Нет, один. Но я знаю, о чем ты хочешь меня спросить. Как я зарабатываю на жизнь, да? У меня свое дело.
- Дело твоей семьи, ты хочешь сказать? Торговля, быть может? - Мой любовник все еще не верил, что такой молодой человек мог что-то делать независимо от родителей.
- Нет, мое собственное дело - металлургия. - Увидев, что он не понял, я добавил пояснительно - скажем так, я эксперт по металлам и сплавам, Мелстром.
Далее углубляться в эту тему означало раскрыть свои карты. Но мой собеседник, казалось, заинтересовался.
Черт, лучше бы я сказал - медицина или астрономия. По этим вопросам я тоже мог говорить до бесконечности, однако не выдавая себя. Все знали про Чернокнижника и его медные рудники. Но почти никто не знал про Чернокнижника и его связь с другими науками.
- Хорошо, докажу тебе на примере. Сними-ка одну из своих серег.
Он выполнил мою просьбу и с улыбкой вложил серьгу в мою ладонь. Я прикрыл глаза и проанализировал сплав. Вряд ли Годдарт знал что может и чего не может эксперт по металлам и сплавам. Я не особенно рисковал здесь, раскрывая часть своих нечеловеческих способностей.
- Восемьдесят восемь процентов меди, остальное - цинк. Кстати, я давно хотел тебе об этом сказать, потому что ты считаешь их золотыми, а это практически латунь. - Я вернул ему украшение.
- А... - Мелстром обалдело уставился на меня. - А как ты определил?
- Профессиональные навыки! - Нагло соврал я.
- Вот это да!
Ну ладно, хватит на сегодня чудес. Я хлопнул Годдарта по плечу и пригласил его к столу.
Все ужинали, а я просто сидел с ними за компанию, сославшись на отсутствие аппетита. Тактичный Алан уже давно не задавал мне вопросов касательно моего странного поведения относительно еды. И я твердо решил ему все-таки рассказать.
- Вы себе даже не представляете, как я вам благодарен! - Алан наливал Мелстрому уже третью кружку вина. Однако мой захмелевший фаворит не уточнил, за что он был благодарен. Но я это знал и улыбнулся.
Литтирен убрал со стола и принес вазу с фруктами.
Мы еще немного пообщались, потом Алан и Жанна ушли в свою спальню, а мы с Мелстромом - в свою.
Он сказал мне, что должен вернуться на службу только послезавтра, что меня несказанно порадовало.
Мы долго занимались любовью, а потом обессиленно лежали друг у друга в объятиях. У меня была мысль, которая не оставляла меня с некоторых пор, однако я не знал, как Мел к этому отнесется, поэтому долго не высказывал ее. Наконец я решил, что теперь, когда холодная луна смотрит в окно, и камин почти догорел, и бархатная тьма окутывает наши удовлетворенные тела, самое время об этом поговорить.
- Мел... - Я помедлил. Он повернул ко мне голову и лунные блики играли на его красивом, выразительном лице. - Я знаю, что ты невольник.
- Контрактник я, мальчик мой, а не невольник. Я подписал контракт с определенным заведением на определенный объем работ. Все. Хозяин может мне только там указывать, что мне делать. Ни использовать в каких-то других целях, ни продать, ни в карты проиграть он меня не может. А ты что ли браслет мой прочитал?
- Угу.
- У тебя столько трагедии было в голосе, что я сразу понял, что ты его прочитал и подумал, что я один из тех невольников, которыми Арсен Уни торгует, да?
- Да.
- Спешу тебя уверить, что это не так.
- А я хотел тебя выкупить... Чтобы мы с тобой стали жить вместе. - Я вздохнул, ненавидя себя за то, что я слышал его мысли и знал, куда сейчас пойдет разговор.
- Мне, конечно, приятно, и это благородно с твоей стороны, но мне кажется, что нужно тебе кое-что объяснить, и развеять твои иллюзии. Я этого контракта два года добивался. То есть меня силой туда никто не приводил. Я сам себя продал. Моим фактическим хозяином является человек по имени Алоис Мейвис, который живет в Дейкерене. У него, кстати, публичные дома - не единственный доход. Он еще владеет несколькими портняжными мастерскими здесь, у вас. И насколько я знаю, он один из самых престижных портных в вашей провинции. И ты должен был о нем слышать.
Я кивнул, но решил не открывать своему собеседнику, насколько близко я знал первого портного Дейкерена.
- Ну вот. У Мейвиса есть четыре таких заведения. Одно в Дейкерене, одно в Оронтейне, и два - в Рейенкерене. В одно из них тебя и занесло тогда неизвестно каким ветром. - Годдарт улыбнулся. - Каждый год он устраивает конкурс для мужчин от тринадцати до тридцати пяти лет, желающих служить в этих заведениях. Требования очень и очень жесткие. Внешняя привлекательность, фигура, потенция, ну и так далее. Он отбирает лично, и обычно не более сорока человек за один раз. Однако, желающих туда попасть - чертова уйма. И ты позже поймешь, почему. Когда я пытался попасть туда первый раз, я не прошел по возрасту, и еще потому, что я хромаю. Не знаю, что ему это так бросилось в глаза. В конце концов ты нанимаешься не ходить туда-сюда, а... другим делом заниматься. А Мейвис - щупленький, маленький, черненький такой, посмотрел тогда на меня, прищурясь, и - не взял.
На следующий год я уже был умнее, о заведении узнал побольше. Пришел и сидел там под дверями с ночи, и оказался первым. Прежде чем он успел задать вопрос про возраст, я сказал ему, что у меня прекрасная потенция, и настолько прекрасная, что я могу обслужить четыре-пять пассивов за ночь. Это было небольшим преувеличением, но да простит меня Бог, потому что финансовое положение в моей семье не давало мне блажи проиграть конкурс в очередной раз. А у них, как я узнал, это там была главная проблема - отдаться-то может каждый дурак - есть настроение или нет. А вот отыметь клиента какого нибудь старого, да некрасивого - это ты меня извини - не каждый сможет.
Мейвис впечатлился тем, что я сказал, и про возраст даже забыл спросить. И поэтому меня плавно перевели во вторую часть собеседования, где попросили раздеться. Ну а ты знаешь сам, фигурой и мужскими достоинствами меня Бог не обидел. Он только один раз взглянул и своему человеку кивнул - берем. Боже, как я радовался. Как я радовался, малыш, ты себе даже не представляешь. Потому что на улице проституцией заниматься - это сам понимаешь, каждый день жизнью рисковать. Да и было бы за что... А у меня семья. Вот тебе ответ на вопрос, почему я себя продал. Свобода, Морис, она хоть и крылатая, но голодная и холодная.
На следующий день я уже подписал контракт на четыре смены в неделю, на год. И браслетик вожделенный мне на руке запаяли. Смотри, вот место спайки. Это тебе не просто так - это не снимается. Когда ко мне поднесли этот раскаленный прут, я так испугался, ты себе не представляешь. Но мне этот парень говорит - "Так, спокойно, больно не будет, руку разверни, на стол положи и не шевелись." Я сделал, как он велел, еще один там человек концы цепочки свел, и под них подложил тонкую-тонкую деревянную дощечку. И когда тот, второй, запаивал концы браслета, то раскаленный прут частично касался этой дощечки, а не моей кожи. Потом хлопнули меня по плечу и отпустили домой до первой моей смены.
Жизнь в заведении оказалась еще более замечательной, чем я предполагал. Я вообще не мог поверить, что со мной это происходит. После улицы, малыш, мне раем показались бы только по большей части чистые клиенты, чистая же постель и факт того, что тебе непременно заплатят, а не пырнут ножом в конце... Безопасность - вот ради чего я добивался этого места. И я был бы доволен лишь этим, и не мечтал бы о большем. Но там с нами не только хорошо обращаются, но еще и бесплатно кормят. Да, не удивляйся, у нас на заднем дворе есть чудная маленькая таверна, где можно поесть. И еда у нас там очень хорошая. Приходишь, показываешь браслет - все, они убедились что ты свой, и накормили тебя. Также у нас есть прачки, лекарь, несколько комнат для принятия ванн. И раз в год в мастерской у Мейвиса тебе сошьют полный костюм - брюки, рубашка, жилет, камзол. И все это бесплатно. Ребята - чудная команда. Когда надо - заменят в смену, чем могут - помогут. Хозяин - вообще. Приходит, с нами выпивает, никакой грубости, никакой заносчивости - ничего. Если тебе надо уйти пораньше, или там удобнее в другую смену - всегда пойдет навстречу. Вот так. Теперь понимаешь, почему туда такой лом народу, и как все держатся за свое место?
Но, к сожалению, у меня контракт истекает тридцать первого декабря. Вот заключат со мной новый или опять на улицу - не знаю...
Теперь о нас, малыш. Ты молод, у тебя еще все впереди. Я для тебя слишком стар. Ты не подумай, мне конечно же несравненно приятнее проводить время с тобой, нежели обслуживать старых, обрюзгших баронов, но ты должен кое-что понять - мне сорок лет, и из них примерно половину я провел на панели. И в том, что я до сих пор не спился, не опустился и так хорошо выгляжу - заслуга моей семьи, которая поддерживала меня всю жизнь и не дала мне сломаться. К чему я это говорю. Я себя в душе ощущаю глубоким стариком. У меня там все выгорело и уже не осталось сил для серьезных отношений.
Понимаешь, когда два человека принимают решение жить вместе, то они тем самым соглашаются принять на себя некоторые обязательства по отношению друг к другу. Жить семьей - это значит работать над своими чувствами и уважением к партнеру. Отношения - это порой тяжелая и сложная работа. Иначе у пары ничего не получится. На пылком чувстве влюбленности далеко не уедешь. Даже если мы с тобой идеально совместимы в интимном плане. Благодаря тому, что у меня такой огромный профессиональный опыт, что я могу ублажить осиновый чурбан. - Он тихо засмеялся. И я вместе с ним. - Морис... - Произнес он сквозь смех. - Не обижайся, мальчик...
Я уткнулся головой в его грудь, он крепко обнял меня своими сильными руками и я действительно почувствовал себя мальчиком. Глупым, влюбленным мальчишкой.
Мелстром поднялся еще затемно. Я тоже проснулся, но глаз не открыл. Он бродил по спальне. Туда-сюда, туда-сюда... От него исходили волны стресса и беспокойства. Его пристрастие к синисарану давно превратилось в болезнь. Он не решался меня разбудить и тем более не решался сам поискать наркотик у меня по шкафам. Хотя он предполагал, что такая важная в доме вещь должна находиться где-то рядом. Наконец он не выдержал, забрался на кровать и разбудил меня поцелуем.
- Малыш, прости ради Бога, где у тебя травка? А то я свою забыл. Трубку взял, а мешочек забыл.
Мой любовник чувствовал себя очень неудобно, прося меня об этом, но состояние организма не оставляло ему выбора. Он не спросил, однако, "есть ли у тебя травка?", он спросил "где травка?", даже не допуская мысли, что у кого-то ее может не быть вовсе.
Я знал, что Годдарт страдал и алкоголизмом и наркоманией. При его ремесле было бы странно оказаться не затронутым этими пристрастиями. Я нежно привлек его к себе.
- Я не курю, Мел. И никто у меня в замке не курит...
Он в отчаянии покачал головой, не желая верить в услышанное.
- ... Но если ты думаешь, что я оставлю тебя в таком состоянии, то ты ошибаешься. - Я улыбнулся и откинул одеяло. - Поедем сейчас в город и купим.
Я мысленно разбудил Ника и велел ему подняться ко мне. Когда тот показался в дверях, я отозвал его в сторону.
- Мне очень срочно надо узнать, где в Дейкерене продается синисаран?
- Да нет ничего проще, ми... - Литтирен хотел сказать "милорд", но вовремя прикусил язык, вспомнив приказ о конспирации. Я исподтишка показал ему кулак. Он ухмыльнулся и добавил - ... хозяин. Я сейчас съезжу.
- Не надо, мы сами прогуляемся. Говори, куда?
- Так, короче, въезжаешь в город, по Террас-лейн вверх. Особняк Милфойла знаешь? - Я кивнул - Ну вот, его пропустить невозможно - здоровый домина... Вобщем сразу за ним сворачиваешь в улочку такую узенькую. Третий дом справа. Постучи, скажи, что вы от Николаса Литтирена, а то вас не пустят. Все понял, хозяин?
Я снова кивнул.
- А ты сам зачем туда ходишь?
- Да я туда по бабам хожу, у них там в подвале притон. Ну они еще и травкой подторговывают.
- А почему они этим в подвале занимаются, тайно?
- А все никак не могут поверить, что ты проституцию в провинции узаконил. Чтоб мне было легче баб находить... хи-хи.
- Дурак, я ее не ради тебя узаконил, а по трехстороннему договору с Уни и Симарелиусом.
- А мне так приятнее думать!
- Ну ладно. - Я засмеялся и пошел обратно в спальню.
MAELSTROM GODDART
4. Об Упрямстве...
Позже в тот же день меня вызвали в ратушу. Я уехал, поцеловав Мела на прощанье. Сказал ему, что весь замок в его распоряжении и пообещал скоро вернуться.
В большой зале ратуши в ожидании остальных членов совета, мы с Джереми (он был также любознателен как и практически свободен от навязываемых обществом правил поведения, запрещавших разговоры на подобные темы) завели разговор о мужском бесплодии. Советник, оказывается даже не представлял, что есть такое понятие. Он придерживался общепринятого мнения о том, что если у пары нет детей, то виновата женщина.... Я стал объяснять ему, что "вина" мужчины в этом случае абсолютно не исключается, рассказал о различных причинах этого несчастья, а потом мы неизбежно перешли на личности. Я огорчил его тем, что у его Яна с этим будут проблемы, поэтому ему лучше вообще посвятить себя служению своему хозяину и забыть о женитьбе.
- Ты знаешь, Джулиус, мне кажется, что он так и делает. Ему ведь скоро двадцать пять, а он ни разу ни слова о своих матримониальных потребностях не сказал...
- Возможно он просто боится женщин. Ну или вот другой пример сидит перед тобой.
- Да нет, Джереми. Бесплодие и импотенция - это две разные вещи. Хочешь, расскажу тебе потом поподробнее. У меня с потенцией все в порядке. И семя я произвожу. Только оно у меня пустое, бесплодное.
- Меньше надо с мужиками спать. - Вставил подошедший к нам Рой.
Я методично подавил в себе волну гнева.
- Не ожидал такого от тебя услышать, отец.
- Извини, если обидел. - Холодно бросил он.
- Да, ты знаешь, мне обидно, что мой просвещенный отец повторяет такие глупости. И кому ты это говоришь? Да я прочитал больше книг по медицине, чем ты в своей жизни видел! - Я обернулся к Джереми. - И он будет мне рассказывать, что и почему у меня не так со здоровьем! Еще расскажи мне, как руду переплавлять!
- Это самое... Джулиус, остынь. - Гринлайт положил мне руку на плечо. - Тебя просто задевает, что твой родитель не принял твоей гомосексуальности.
- Да! Но дело даже не в этом. Он не просто не принял, он следит за моей личной жизнью, он не дает мне шагу ступить без своих комментариев. Вот сейчас - только я вошел, плащ снять не успел, понимаешь, он ко мне подошел и говорит - "тебя сегодня в городе видели с мужчиной..." Я ему говорю - "Знаешь, я вывожу новую формулу - скорость сплетни равна скорости света в квадрате!". Джереми, я сегодня в шесть утра один раз проехал со знакомым по Террас-лейн... И ему уже донесли. - Я раздраженно ударил ладонью по колену.
- Ну и кто же этот твой знакомый? - Не изменяя ледяного тона спросил Дениелс-старший.
- А что это за допрос?! - Я резко встал и оказался с отцом лицом к лицу. - Почему ты меня так ненавидишь? Что я тебе сделал? Да, между прочим - я сделал тебя губернатором. Без меня тебя бы давно отправили в отставку!
Последнее, что теперь хотел услышать отец, так это что он обязан мне своей должностью. Ну извини, сам напросился. У меня создалось впечатление, что он в то утро то ли встал не с той ноги, а то ли его добил этот самый свежий на меня донос. Потому что обычно он был гораздо более терпим к моему образу жизни. Но к этому моменту причина была не важна, потому что мы уже обидели друг друга и готовы были поссориться. Я слышал его мысли, и там было много всего невысказанного и давно наболевшего - и то, что я оттеснил его от руководства рудниками (но ведь наместником я поставил фактически его друга!!!), и то, что я творил бесчинства в городе, и то, что я угонял на рудники слишком много людей, и то, что я отнял у него Алана. Получалось, что моя сексуальная ориентация волновала его меньше всего. Это был только предлог для начала ссоры. Чтобы высказать мне все, что он думал обо мне и моих методах управления провинцией.
Однако мы резко оборвали перепалку, когда в залу стали входить первые приглашенные. Вопросы на повестке дня были серьезные, участвующие стороны - тоже, поэтому мы благоразумно отложили недовольство друг другом до лучших времен.
Когда все раскланялись, были друг другу представлены и сели на подобающие им места, отец сел во главе стола, мы с Джереми оказались по его правую руку, а Ричард и Марк - по левую. Далее, по разные стороны стола, но почти напротив - Арсен Уни и Симарелиус, которые терпеть друг друга не могли, и их советники. Далее сидел владелец антейнских текстильных мастерских, имени которого я не запомнил, еще несколько важно выглядящих персон, о которых я ничего не знал вообще, и Дженис Гарволин с двумя крупными дейкеренскими торговцами, не перестававший все время что-то с ними обсуждать. Откуда ни возьмись появился Ивс Шраудер, извинился перед Гринлайтом и втиснул свой стул между нами.
- А ты что здесь делаешь? - Удивился я.
- Так позвали, милорд. - Зашептал мне на ухо командир моих отрядов. - Рой что-то там говорил про борьбу с разбоем на дорогах и прочая, хотел видеть твоего главнокомандующего.
- А-а... Понятно. Ну ладно. Слушай, человек десять выдели мне завтра к вечеру. Сопроводить карету в Антейн.
- Без проблем, милорд.
- Хорошо. Завтра к половине шестого к моему замку. Люди нужны самые агрессивные, но преданные.
- А они у меня все такие, милорд.
- Прекрасно. И еще - задание тайное. Предупреди их, что те, кто обмолвится хоть словом о том, где они были и что делали - будут отвечать передо мной лично.
- Понял, милорд.
Отец попросил тишины и огласил повестку дня.
- Так. Первое - похищение людей, в основном женщин, из провинций Оронтейн и Дейкерен и перепродажа их на невольничьи рынки Тирры. Здесь мы хотели бы услышать комментарии от вас, господин Уни. Второе - разрешения на торговлю тканями из Антейна - кому и как их выдают. Здесь я бы хотел услышать господина Дениза, и по этому вопросу просил дать ему слово господин Гарволин. Третье - бойкот Оронтейном продукции из Рейенкерена. И тут же, давно наболевшее - перекрытие границы между Оронтейном и Дейкереном со стороны Оронтейна. Вообще, я хочу тут заметить, господин Симарелиус - если вам что-то не нравится в соседях, то это надо обсуждать. А не бойкотировать их явочным порядком. Это мы, знаете, так далеко можем уйти. Я бы вас хотел здесь услышать.
Я прислушался к мыслям старого губернатора Оронтейна. Он всегда ненавидел Уни, однако с нами поддерживал хорошие отношения до тех пор, пока к власти не пришел я. Все вышеперечисленные моим отцом действия были совершены им из чистейшего отвращения к методам руководства как моим, так и губернатора Рейенкерена. Однако меня порадовало, что второго он презирал намного сильнее, чем меня.
- ... И последнее. Разбой на дорогах и что мы можем с этим сделать. Здесь я хотел бы услышать всех, кто хочет высказаться, но особенно - лорда Дениелса, как владельца самой мощной концентрации вооруженной силы на три дня птичьего полета окрест.
Все заулыбались.
- Мы бы еще хотели услышать комментарии лорда Дениелса о выводе провинции Дейкерен из под власти короны. И как это вообще понимать. Что же теперь, прикажете с вами общаться как с иностранным государством? - Это был, разумеется, Симарелиус, которому претили мои сепаратистские ходы.
- Этого в повестке дня нет. - Уклончиво ответил Рой.
- А вы впишите. - Нагло парировал старый губернатор.
Отец тайком взглянул на меня. Я спокойно кивнул. Он сделал пометки на листе бумаги перед ним.
Я был готов ответить перед кем угодно о том, что и как происходит в Дейкерене и какой теперь у провинции статус. Диктаторами не становятся. Ими рождаются. И потом в какой-то отрезок своей жизни они просто оказываются в нужное время в нужном месте, где у них появляется возможность захватить власть. Пока не придет кто-то еще, чтобы перенять эту пьянящую разум эстафету. Вот и все. Все остальные вопросы - к Господу Богу.
Так далеко я их посылать, конечно, не стал, но, когда подошел мой черед, я, как мог, объяснил первый вышеприведенный постулат.
После совещания мы с отцом еще немного попрепирались, но вяло и без огня, потому что оба сильно устали, да еще Уни попортил нам довольно нервов, требуя оставить его в покое с его торговлей невольниками, мотивируя это примерно теми же аргументами, что и я - захват власти. Мы ничего против его торговли не имели. Мы были против, когда эта торговля осуществлялась за счет жителей других провинций. И ему было ясно сказано, что он сколько угодно может торговать своими людьми. Но пусть перестанет похищать их у нас и у Симарелиуса.
Домой я вернулся выжатым и усталым.
Мел спал на моей постели. Ну да, конечно, его биологические часы были настроены на бодрствование в ночь с понедельника на вторник, когда он работал, и потом на отдых весь день во вторник.
Я забрался к нему, склонился над своим спящим любовником и некоторое время изучал его лицо и приглаживал волосы на голове. Потом лег рядом поверх одеяла и терся лбом о его плечо, вдыхая запах ставшего мне таким дорогим мужчины.
Позади меня тихо туда-сюда прошел Ники, и стал разжигать камин. Затрещали в огне первые поленья, наполняя спальню таким приносящим уют запахом дыма. Затихли на галерее шаги моего слуги. Полный приятных мыслей и фантазий я блаженно настроился провести еще одну волшебную ночь с моим милым избранником.
Звонкий, быстро приближающийся стук каблуков по каменному полу заставил меня вздрогнуть.
- Хозяин, к тебе гонец... От Шраудера. - Николас тяжело перевел дух. - Алан убил одного из его рыцарей.
Я вскочил.
- На дуэли? - Уточнил я, набрасывая плащ.
- Нет, кажется в драке. Вобщем, подробностей я не знаю, но там внизу человек Ивса, он тебе все расскажет.
Драка с летальным исходом имела абсолютно другие последствия нежели дуэль с летальным исходом. На дуэли можно было убивать. За убийство в драке можно было загреметь в тюрьму лет на двадцать. На уровне провинции я бы мог это замять, но нужно было выяснить, являлся ли убитый членом "Алой Ветви". Потому что по линии ордена замять это будет очень трудно. А последнее, чего я хотел, так это проблем с главой ордена Элейлом Шлазонеем, другом и приближенным короля. Убийство рыцаря-члена "Алой Ветви" каралось смертью.
За всеми этими тревожными мыслями я не заметил, что Мелстром проснулся.
- Малыш, что случилось? - Тихо спросил он.
Я обернулся на пороге.
- Алан попал в серьезную переделку. Я должен его вызволить. Я не знаю, когда я вернусь, милый мой. Будь проклят этот его львиный нрав... И когда он только остепенится?! - Отрешенно добавил я.
- В могиле! - Усмехнулся Литтирен.
Я послал Мелу воздушный поцелуй и мы с Ником вышли.
Внизу посланец Ивса при моем приближении опустился на одно колено и замер так, опустив голову.
- Седлай мне коня, Ники!
- Так еще карету не распрягали, хозяин...
- Как?!
- Так ты только что приехал.
- Ладно, едем в карете. И быстро.
С момента смерти рыцаря не могло пройти больше часа. У меня все еще был шанс вернуть его к жизни. Николас открыл входную дверь и холодная, хотя и безветренная зимняя ночь тут же заползла в помещение. Я поежился и завернулся в плащ.
- Встань и идем с нами. Расскажешь по дороге. - Обратился я к посланнику.
Тот поднялся и тихо заговорил:
- Меня зовут Делвир, я командир вашего карательного отряда, милорд.
Мы вышли и Ник открыл передо мной дверцу кареты.
- Продолжайте. - Кивнул я, садясь, удивившись, что Ивс использовал человека такого ранга в качестве гонца. Знать, и вправду был в сильной спешке.
- Мы были в кабаке. В "Глотке Сладкой Удачи", милорд. Я не знаю, что произошло между Серебряной Стрелой и моим братом...
- Значит это ваш брат?
- Да, милорд.
Черт побери.
Слушая Делвира, я так скрытно, как мог, взглянул несколько раз на его воротник, ища там две красные нашивки - отличительный знак члена "Алой Ветви". Хотя факт того, что один брат состоял в ордене еще не означал того, что второй тоже в нем состоял. Нашивки я не увидел. Вот, и наоборот, тоже. Может этот и не член, а вот тот, другой...
- ... Вобщем Серебряная Стрела вдруг схватил моего брата, который сидел рядом с ним, за затылок, и резко ударил его головой об стол. И все - он больше не двигался.
- Вы это видели сами или знаете с чьих-то слов?
- Видел сам. Могу поклясться, милорд. Я сидел почти напротив. Знаете, как там столы стоят, да?
- Ну приблизительно. - Замялся я.
- Вобщем я сидел к ним достаточно близко. Рядом со мной двое ребят сидели, а впереди - никого. То есть если бы там гвалт не стоял, я бы услышал, что у них случилось, из-за чего это произошло... Но я не слышал - только видел.
- Получается, что это была даже не драка.
- В том-то все и дело, что нет, милорд. Когда у нас там драки начинаются - мы всегда разнимаем. И вообще мы за это наказываем. У меня лично в отряде за пьяную драку - десять дней тюрьмы. С забияками-рецидивистами разбираемся отдельно. Кстати вообще Алан Ридж - один из них. Вы меня извините, милорд, я знаю что он ваш любимец, но я вам все-таки скажу наболевшее - если бы Ридж был в моем отряде, он бы из тюрьмы не вылезал.
- А он и у моего отца на службе из тюрьмы не вылезал. - Вздохнул я.
- Вот. - Удовлетворенно закивал Делвир. - Я не знаю, кто его воспитывал и как он получил рыцарский титул, но у этого человека нет никакого понятия о дисциплине. Я знаю, однако, что три его брата служат Гарволину в его байзавельском поместье - командир ткнул большим пальцем в проносившийся за окном пейзаж, для большей образности указывая в общем направлении поместья Джениса Гарволина. - Я их лично не знаю, но мне говорили что они нормальные, исполнительные люди. А Серебряная Стрела... - Делвир сделал паузу, размышляя, продолжать ли скользкий этот разговор, жалуясь мне на моего любимого, но доставшего всех фаворита.
- Продолжайте, чего уж греха таить. - Подбодрил я.
- Так вот... Третьего дня от вас поступил приказ, что нужно сорок человек пригнать на рудники. Мы собрались в рейд, ну я и говорю ему - Алан, твой хозяин велел - поехали с нами, чем у Дениелса... простите, милорд, у вашего отца, у губернатора в ратуше просиживать. Нам лучники с такой убойной техникой, как у него, нужны всегда. И знаете что он мне ответил? Я, говорит, такими грязными делами не занимаюсь. - В голосе моего собеседника явно звучала обида. - То есть он нашу работу, не говоря уже про ваши приказы, милорд, считает чем-то грязным. Да, у нас не чистая работа. Но кто-то должен ее делать. Кто-то должен снабжать рудники рабочей силой. И легче всего протирать штаны в охране губернатора, а потом стать фаворитом первого лица провинции, играть в карты, и пардон, ходить по девкам, и вставлять рыцарям Чернокнижника, что у них, видите ли, работа грязная. И потом. Ему почти тридцать два - вот, будем первого декабря отмечать, потому как это событие! Кто бы мой день рождения так отмечал... И что? Он до сих пор не женат. Мне двадцать шесть - у меня жена и трое детей. А Риджу претит всякая ответственность, поэтому он только девок портит, но никогда не женится. Это о чем-то говорит? Вы простите мне мою дерзость, милорд. Но этого вам про него больше никто не скажет.
В его рассказе не было для меня ничего нового или неожиданного, но, услышанные от третьего лица, нелицеприятные факты о моем любимце подогрели во мне давно назревшее недовольство им. Не знаю, какие у него были отношения с девушками раньше, но живейший пример безответственности в настоящий момент был у меня непосредственно перед глазами - он уже полгода встречался с Жанной, спал с ней, натурально, а о женитьбе даже и не думал.
- Что дает вам право говорить мне такие вещи?
- А то, что я второй человек в вашей армии, милорд. - Делвир был почтителен, но нисколько не смущен или испуган. - Вы меня просто лично не знаете, но это же ничего не значит. А первый ваш человек Ивс дорогой наш Шраудер этого, во-первых, ничего не замечает, потому что они с Серебряной Стрелой приятели не-разлей-вода, а во-вторых, если бы и замечал, то никогда не посмел бы вам сказать. Да, и еще - случай представился. - Мой собеседник усмехнулся, покачав головой. Его профиль ясно очерчивался на фоне темного окна кареты. Резкие черты лица, решительное, беспощадное выражение, застывшее на нем и колючие, достаточно глубоко посаженные глаза. Да, наверное так и должен был выглядеть командир моего самого устрашающего отряда. Ивс, нанимавший рыцарей, хорошо разбирался в людях. Может, и не во всех, но в своих братьях-воинах - однозначно.
Мы подъехали к "Глотку Сладкой Удачи" и Николас остановил карету.