Сначала я ждал, что она сама об этом ему скажет. Но дни проходили за днями, а она молчала. Потом я сам долго собирался с духом. И наконец настал день, когда я понял, что должен вмешаться.
Я поймал его на лестнице, когда он как обычно, убегал к друзьям в кабак. Жанна же помогала Гертруде на кухне, и они так гремели посудой, что по идее не должны были ничего услышать.
- Алан, какие у тебя планы на ближайшее воскресенье?
- Никаких. - Он пожал плечами и улыбнулся.
- Жанна беременна. Было бы неплохо сыграть свадьбу как можно скорее, пока это все не стало видно.
Может не надо было так резко про воскресенье и про свадьбу, но что еще я должен был сказать? "Жанна беременна, пойди наруби дров, зарежь гуся и мы это будем праздновать"?!
Я не надеялся, что он обрадуется. Мы его до этого совместными усилиями пытались женить на Жанке по-хорошему, и он уже тогда извивался, как уж на сковородке, а теперь все - отступать некуда, но его реакция превзошла все мои самые худшие ожидания.
- Откуда ты знаешь? - Нет, меня не спросили. Мне бросили вызов.
- Ну знаю, потому что срок уже большой - ошибиться невозможно. Так же, как знаю, что у тебя сейчас колет в правом боку и тебе нужно по нужде. - Я постарался говорить так мягко и спокойно, как мог.
- А мне кажется, что ты знаешь, потому, что тот, кто это сделал, всегда знает, потому что если бы это был мой ребенок - то я бы тоже знал наверняка!
Я опешил. Времени на размышление мне не дали, потому что, видимо, ответа на его несокрушимую логику не требовалось, и мой фаворит, не спросив разрешения, быстро ушел, оставив меня стоять в оцепенении.
Все, приехали.
Я все еще в растерянности стоял на лестнице, когда мимо меня с метлой прошла Жанна. Бедняга, с тех пор как я вернул ее в замок из дома матери Алана, она так и выполняла все обязанности прислуги, оправдывая перед людьми жизнь под одной крышей с мужчиной, который и не отпускал, и не женился.
- Лорд Дениелс, с вами все в порядке?
Участливая, нас ждет веселая ночка, после того, как я пошлю за твоим дружком, который только что обвинил своего хозяина в сожительстве с его невестой, и смотался на пирушку. А попировать он не успеет, и поэтому вернется трезвый и злой. Занятная будет картина маслом с беременной женщиной посередине, но альтернативы разбирательству я не видел.
Отослав Ника за Аланом в "Глоток Сладкой Удачи", я отвел Жанну в одну из комнат на галерее и вкратце обрисовал ей ситуацию.
- Да не были вы со мной близки, вы меня даже пальцем не тронули!
- Малыш, ну мне-то это не надо доказывать. - Я усадил ее на пыльное покрывало кровати, которого, видно, не стирали с тех пор, как я сюда переехал. - Значит так, мы должны разработать стратегию защиты. Про замужество с ним не начинай, наша задача пока только убедить его в том, что ребенок - его.
- Его это ребенок, лорд Дениелс... - Больше не в силах крепиться, она сорвалась в слезы.
- Я знаю, Жанна. Я знаю, что ты была ему верна, а что было до него, то быльем поросло. Мне нужно, чтобы ты сейчас максимально успокоилась и взяла себя в руки. Он скоро будет здесь. Не тебе первой, не тебе последней доказывать свою невиновность. Если мы не уговорим его жениться на тебе сегодня, то у нас есть еще время. - Я взял ее за руку, успокаивая. - Восемь недель - это большой срок, но ты женщина такая плотненькая, - тут она взглянула на меня и я улыбнулся - и поэтому у нас есть еще недели четыре или даже больше, прежде чем это станет заметно.
- Угу... - Она стала утираться маленьким кружевным платком.
- Выходы у тебя есть. Вариантов много. На улицу я тебя не выгоню. Кров и хлеб будут у тебя всегда, а если перед людьми стыдно - так из замка можно и не выходить. Роды я приму, и мужа найду тебе. Да хоть вон из пленников. В случае если эта скотина на тебе не женится.
- Лорд Дениелс, - голос ее вдруг как-то изменился - зачем вы людей убиваете?
Ну елки-палки, девочка!
- Хм, я бы не хотел сейчас лезть в политику моих отношений с населением провинции Дейкерен, когда сюда едет злой и голодный семь на восемь мужик, который считает, что я обрюхатил его невесту... Но раз уж ты спросила. Я убиваю не всех. А только тех, кого должен. Они отмечены. И я вижу отметину.
Она ничего не ответила, а я постарался поскорее забыть о том, что сказал, потому что эта отметина была прямо передо мной - бледно проступающий в воздухе плотно сомкнутый бутон черного георгина у Жанны над головой. Радовало только то, что бутон еще не раскрылся. Не знаю, почему Они выбрали именно этот патетический символ. Я же считал его насмешкой и фарсом, но ровно до тех пор, пока не осознал, что насмешкой и фарсом была вся моя жизнь. Но потом я взглянул на людей, прочитал на их лицах название спектакля и понял, что на самом деле я и мой номер были на правильной сцене.
- Алан уже близко. Значит так, слушай внимательно. Нам сейчас главное - сохранить ребенка. У него очень узкий жизненный зазор.
"Буквально не дотянет до утра" - Вставил Френк.
- Почему, он болен?!
- Совершенно здоров, на самом деле, Жанна. Вот это-то меня и волнует. Я вижу, что он в большой опасности, но не вижу никаких к этому причин... Поэтому только от тебя будет зависеть, выживет он или нет.
- За что мне все это?
Она смотрела на меня пристально, и глаза ее, полные тревоги, были глазами мира, который искал у меня ключи ответов к заржавевшим замкам вопросов. Где ключи, я не знал. Единственное, что я подозревал так это то, что их никогда и не было. Но не хотел об этом им, этим глазам, говорить. Ключей у мира никогда не будет. Пусть, черт возьми, будет хотя бы надежда.