Душное, гнетущее ощущение прошедшего кошмара. Что-то давит на грудь, или в груди, или... Я лежал весь в поту, сжав руками простыню. Третью ночь мучил меня один и тот же кошмар: мы на центральной площади нашего города, вокруг много народа. Господин мэр толкает речь, в честь защитников нашего отечества. Солнце уже зашло, сумерки, но духота стоит страшная. Все в нетерпении - скоро салют, феерия красок, обещанная администрацией города.
И вот, часы на ратуше начинают бить десять раз. После последнего удара небо расцвечивается огнями салюта. Толпа начинает вопить от восторга, а выстрелы становятся все громче и громче. И вдруг, бах! рядом, очередной залп салюта сливается с еще более сильным грохотом. Дым рассеивается, и все понимают, что ЭТО не салют... Это взрыв, в самом центре толпы.
Заложенные уши начинают проходить, сквозь звон слышны стоны, среди них особенно - тоненький плач детей. Бомба, а ни у кого больше не возникает сомнений, что это именно она, взорвалась точно в центре площади, где детей было более всего.
Паника. Толпа уцелевших на площади превращается в безумного зверя, сметающего на своем пути всё, лишь бы успеть первым убежать, далеко-далеко...
И именно первым достается другой взрыв: ничем не приметный фургончик, с надписью "P&G" превращается в огненный шар, который, разрастаясь, поглощает бегущих людей, одного за другим...
Я осознаю себя стоящим на коленях, среди ошметков, фрагментов тел. Я вижу, что левая рука у меня оторвана по локоть, но крови нет - раскалённый кусок фургона, который и отсёк мне руку, прижёг рану. Во второй, уцелевшей руке я удерживаю то, что когда-то звалось Леночкой, доченькой моей ненаглядной... Голова у неё почти цела, разве что волосы сгорели, но из груди торчит кусок крыла автомобиля размером с экран монитора...
Я осознаю, что дико ору на одной ноте, и замолкаю, оглядываясь в поисках кого-нибудь, способного помочь. Но вокруг одни раненные, или трупы, только в вдалеке слышны приближающиеся завывания сирен скорой помощи. И тут, из этого гвалта и свалки, из дыма и клубов пыли возникает Она. Я именно понимаю, что это Она, по спокойной, неторопливой походке, по плавным движениям. У Неё ничего нет в руках. Коса - это архаизм, пережиток "пещерной" мудрости поколений. Но я точно знаю, что это именно Она, Смерть. Время от времени, Она подходит к стонущим ошметкам человеческой плоти, и то, что когда-то было человеком, замолкает навсегда. Она приближается ко мне неумолимо, как Рок, а ведь она и есть Рок! медленно, но неуклонно.
И вот, Она рядом со мной. Слезы в глазах мешают разглядеть Её лицо. Она протягивает ко мне ладонь, касается лба... Пальцы Её холодные и обжигающе-горячие одновременно.
- Рано... - слышу я шелест Её голоса, похожий на дыхание холодного арктического моря, над которым прокатился африканский самум.- Я за ней... И ладонь Её, такая приятная! соскользает с моего лба и притрагивается к обожжённому лбу моего ребенка.
- Неет!- Мне кажется, что я ору, на самом деле из губ моих выходит только шёпот.- Не надо! Не её!.. Меня... Меня возьми!..
Я вижу, нет, чувствую, как губы Её раздвигаются в улыбке.
- Рано...- шелест Её голоса заполняет весь мир - Еще очень рано... Потом... Позже...
- Неееееет! - вопль мой сотрясает небо, которое раскалывается... Белым потолком моей квартиры. Я осознаю, что спал, и кричал во сне... Испуганная жена обнимает меня, спрашивает, что случилось, гладит меня по голове, как ребенка, а я всё слышу Её слова. "Рано... Очень рано..."
Прошло еще несколько дней. Сон этот больше не повторялся, и воспоминание о нем начало развеиваться туманом над утренней рекой. Жене естественно ничего не рассказал, ни к чему ей это...
На выходные мы выезжали на природу, отдыхали на даче, загорали, купались. В общем, занимались "активным ничегонеделанием". А в воскресенье вечером, вернувшись домой, я достал из почтового ящика листовку от администрации города. В ней говорилось, что они, то есть администрация, приглашают всех жителей города на праздник, посвященный дню Освобождения города. Праздник состоится на центральной площади нашего "великолепного" города. Прочитав эти слова, я ощутил смутное беспокойство, какое бывает от чего-то такого, чего не понять, и это "что-то" выражается в сосании под ложечкой и гнетущим чувством смутного неудовольствия...
- О! - Сказала жена, заглядывая мне через плечо. - Хоть какое-то развлечение в этой дыре (мы оба не любили этот город, хотели уехать, и называли его не иначе, как "эта дыра").
Я промычал что-то нечленораздельное, разглядывая газетную бумагу "послания из мэрии", пытаясь понять, что именно мне в нем не нравится. И тут до меня резко всё дошло. Я вспомнил. Вспомнил дым, крики, стоны и.. и... ЕЁ...
- Нет! - Я резко повернулся и посмотрел на жену. - Нет. Давай не пойдем туда? В это время подбежала дочурка, и я порывисто схватив её на руки, прижал к себе.
- Ты чего? - жена удивленно посмотрела на меня, - почему не пойдем?
- Ээ... - я не знал, что сказать ей, как это рассказать. - Там... Толпа... Леночка испугается... Мало ли, что...
Жена посмотрела на меня удивленно.
- Да ладно тебе, пусть ребенок привыкает к обществу.
Я не знал, что сказать на это, и мы зашли в дом. Весь вечер я думал, какой же найти предлог, что бы не пойти на праздник. Жена с дочкой поиграли не много, потом пошли укладываться спать, а я все сидел и думал, тупо уставившись в экран телевизора.
В ту ночь мне снова приснился это кошмар, но на этот раз, вместо Леночки на асфальте, вся обгоревшая, лежала жена, а я, прижимая её к себе уцелевшей рукой, снова смотрел в глаза Смерти... Да, на этот раз я рассмотрел Её глаза... Это было...как...ожог... Причем, более всего это походило на ожог от взгляда на дневное солнце, когда ничего после этого не видишь, лишь отпечаток чего-то на сетчатке.
Кошмар настиг меня в 3 ночи. Проснувшись, я лежал, еле сдерживаясь, что бы громко не застонать. Понятное дело, что после ТАКОГО спать уже не получится, и я вышел на улицу, покурить.
Ночь была звездная, но безлунная. Призрачный свет Космоса освещал дома, окутывая их полупрозрачной дымкой. Я присел на лавочку у подъезда и закурил.
"Какого черта, в конце-то концов. Это же просто сон. Просто сон..."
И вот, настал День Освобождения города. Я боялся, что ночью меня замучают кошмары, поэтому принял снотворное и отключился. Из-за лекарств утро было похоже на на похмельное. Я молча пил чай, пока жена возилась с дочкой, запихивая той манную кашу.
- А может, все-таки поедем на природу, а? - сделал я ещё одну робкую попытку.
- Слушай, жена с укоризной посмотрела на меня - мы же договорились, что вечером идем на площадь!
Я опустил голову и кивнул.
- Хорошо.
Мы вышли из дома часов в 7 вечера. Транспорт, как всегда оказался переполнен, и мы решили немного прогуляться. Прошли мимо, аллеек, забитых выпивающей молодежью, мимо автобусных остановок, полных спешащей на праздник толпы. Посмотрев на этих людей, я вспомнил, как у меня во сне эти жизнерадостные люди прямо на глазах превратились в единое оруще-визжащее существо, готовое всё растоптать на своем пути. Меня передернуло.
Жена посмотрела на меня искоса, но ничего не сказала.
Я настоял таки, что бы мы не шли в центр площади.
"Мало ли, что. Полно народу, ребенок испугается".
Ближе к десяти часам вечера, к салюту, мы перебрались в удобное (и безопасное) место на другой стороне реки, метрах в ста пятидесяти от площади. Я ждал салюта с ужасом, почти суеверным, как ждал молнии пещерный человек.
И вот ударил первый залп. Я вздрогнул, сжал руку жены, и взял покрепче дочку на
руки. Второй... Третий... Четвертый. Пятый и шестой... Все прошло нормально, спустя десять минут салют закончился, толпа ревела непереставая, но не от ужаса, а от восторга. У меня отлегло от сердца, я успокоился.
"Все-таки сон...".
Мы выбрались из парка, пройдя в обход площади через боковые улочки. Я повеселел, взял нам с женой пива, дочке соку, и мы пошли, весело болтая к остановке. На остановке мы встретили друзей, замечательную пару, недавно поженившуюся. Жена с дочкой отошла в сторону, поболтать с подружкой о своём, о женском, а я с другом остался попить пивка. Мы поболтали немногого о том, о сём, а потом увидели подходящий автобус и закричали женщинам, что бы подходили.
И в этот миг, из-за автобуса вывернул белый фургон.Я его узнал мгновенно: это был тот самый фургончик из сна, с надписью "P&G". Я остановился, как вкопанный, а тем временем фургон развернулся, визжа покрышками и вклинился в толпу в метрах пяти от меня. Раздались крики ужаса и боли, а до меня дошло, что сейчас произойдет.Я развернулся к жене и заорал, что было сил: "Беги!" Она замотала было головой, с явным намерением продвигаться ко мне, но толпа, уже переставшая быть разными людьми, ставшая существом с тысячью ног, понесла её прочь. В этот момент фургон вспух огненным шаром, как во сне, и разлетелся, огненной шрапнелью вспарывая толпу.Меня долбануло чем-то, и я потерял сознание.
Приход в сознание был ужасным. Создавалось такое впечатление, что по мне проехался локомотив, и еще, очень болела левая рука.Я разлепил глаза.Моему взору предстало ужасающее зрелище, почти в точности совпадающее с тем, из кошмара: мертвые люди, части людей, дым, гарь... Я приподнялся на локте правой руки и огляделся, ожидая увидеть самое страшное из всего этого - мертвых жену и дочку... Но их, слава богам, ни где небыло.Наверное, толпа отнесла их достаточно далеко от этого ужасного места.
Кровь заливала мне глаза, и я попытался вытереть её левой рукой.Но это не получилось сделать, было такое ощущение, что рука просто занемела, и в то же время болела жутко.Я скосил глаза на неё и увидел, что на самом деле у меня нет левой руки! Именно, как во сне, она оторвана по локоть и прижжена раскаленным куском фургона! Я застонал, и откинувшись на спину прикрыл глаза.
И вдруг, меня будто бы что-то заставило подняться на колено и открыть глаза.Сон имел продолжение... Ко мне приближалась Она, как вуалью окутанная дымом. Я, как завороженный смотрел на Её плавную, скользящую поступь, как Она подходя к стонущим людям, кладет руку им на голову, и как те замирают, перестают стонать.
И вот, Она передо мной.Я опять смотрел в Её ослепляюще-яркие глаза.
- Ты ведь за мной?.. - Прошептал я.Она еле заметно кивнула.- А дочка? Жена? Они... тоже?.. - на глаза мои навернулись слезы.
Смерть отрицательно качнула головой.
- Им...Рано.. - услышал я снова, как во сне шелест Её голоса. - Тебе...Пора...
И тут я внезапно всё понял.Тот сон...Предназначался мне.Это было Послание, а я не смог его прочесть.Что ж...Судьба, значит..
Она подошла, и положила свою обжигающую ладонь мне на лоб.
- Пора... - Шелест осенних листьев на ветру - Пошли..Тебя уже ждут...Там...
Я поднялся на ноги, Она взяла меня за руку, и мы пошли...
Из газет: "Вчера, в День Освобождения города, почти через час после праздничного салюта, произошли сразу два теракта, потрясшие общественность своей жестокостью.Первый взрыв прогремел на главной площади города, при максимальном скоплении народа.Второй взрыв произошел на автобусной остановке, куда на полной скорости въехал белый фургон...
...В общей сложности, по предварительным итогам, погибло около 150 человек, около 1000 раненных, один человек пропал без вести..."