"Нет, я положительно ничего не понимаю в людях", - подумал Игорь, глядя на то, как Саша и Перов с хохотом съезжали по перилам. - "Вот как можно подраться с человеком и через десять минут весело шутить с ним? Нет, я понимаю, с другом - сколько раз мы с Лешкой дрались, это сосчитать невозможно, но с человеком, которого ты почти не знаешь и с которым раньше ругался как кот с собакой? Не понимаю..."
Лешка весело засмеялся, потом оглянулся на Игоря, махнул рукой - пошли, и начал спускаться по лестнице, перешагивая через ступеньку.
И Игорю на миг почудилось,... вспомнилось...
Худой высокий подросток оглянулся к нему, поправил очки на переносице указательным пальцем, слегка усмехнулся.
"Гарь, знаешь, какие лестницы в Севастополе? Из ракушечника, называются - трапы. Я там в детстве был,... Знаешь, однажды Александр Македонский..."
Александр Македонский - один из Лешкиных исторических "пунктиков". Таких пунктиков было несколько - исторических личностей, событий - о которых Лешка знал чрезвычайно много. Из древней истории, например, - Ганнибал, Александр Македонский, Гай Юлий Цезарь, восстание Спартака...
"...Македонский однажды приплыл на корабле завоевывать Африку. Он спускался по трапу и вдруг споткнулся и упал. Носом вниз. А это был очень недобрый знак. Угадай, что он сделал?.. Как? Ты и этого не знаешь? Но это же элементарно!.. Он раскинул руки - вот так - и сказал: "Африка, я обнимаю тебя!"... Ну нельзя же быть настолько необразованным, Игорь!"
Улыбнулся и спросил:
"Давай наперегонки?"
Запихнул очки в карман и спрыгнул вниз с лестницы. С шести ступенек до низа...
- Ты что, спишь на ходу? Пошли быстрее, - Олег дернул его за руку.
"Сколько раз я гадал, осталось ли в этом человеке хоть частичка того Лешки - чуть высокомерного, знающего все на свете мальчишки? Лешки по прозвищу Трубник, или Лось, или Летчик, или Профессор... Моего Лешки... Нет, он никогда не был моим. Ни когда признавался мне в любви, ни когда плакал у меня на плече... Чужой человек, ненадолго остановившийся рядом со мной... Просто однажды я подумал - а нужен ли мне в моей жизни чужой человек? Любит ли он меня или это так, на несколько дней, пришел-ушел?.. "Лучше не приближать к себе людей, если не хочешь обмануться". Когда он это сказал? В каком классе? В девятом, кажется... Когда узнал, что его Машка встречается с парнем из параллельного... я ей еще тогда положил в парту дохлую крысу, а Лешка вытащил и сказал, что нельзя наказывать человека за то, что он любит не того, кого нам надо, и что не нужно вообще влюбляться. Никогда... Он потом изменил своим словам, а я решил им следовать".
- Добрый день. Все готовы? - спросил Игорь. Сашка что-то шептал на ухо Перову. - Молодые люди. Добрый день. Начнем...
Перов оправдал его ожидания. Это действительно был талант. Сашка... как всегда, хотя вроде бы старался как мог, но постоянно шушукался с Перовым о чем-то. Остальные актеры были люди проверенные, с которыми он работал не раз, и они еще раз доказали свое мастерство... А Лешка... Он открыто веселился - роль у него была юморная, специально для него написанная. Лешка шутил, усмехался, в общем, полностью вжился в образ.
"Если бы со мной никто бы не захотел работать, я смог бы поставить спектакль. Потому что у меня есть Лешка", - подумал Игорь.
После репетиции Лешка подошел к нему и сказал, показывая на болтающих о чем-то Сашку и Перова:
- Видишь?
- Что я должен видеть? - немного грубо получилось. Но как он достал уже с этим Перовым!
- Шушукаются. Чует мое сердце, Сашка этого мальчика соблазняет.
- Откуда ты знаешь?
- На его лицо посмотри, - посоветовал Лешка. - Явно какие-то гадости про тебя говорит.
- Ну и наплевать, пусть хоть обсоблазняется. Нужен мне этот Перов, как собаке пятый хвост.
- А закон...
- Надоел уже! - шепотом, но с чувством проговорил Игорь. - Твой закон парности мне еще меньше нужен! Зачем тебе вообще нужно, чтобы мне нравился Перов? Это же тебе невыгодно!
- А мне интересно. Жизнь - это игра, и я хочу посмотреть, чем закончится эта партия.
- Значит, для тебя это партия - а я фигура? Интересно какая? Ладья или пешка?
- Ну что ты какую-то чушь несешь? Я просто хочу разобраться с законом парности.
- Тогда пошли домой и разберемся.
- К кому домой?
- Ко мне.
Несколько минут попрепиравшись на тему "На чьей машине поедем", Игорь и Олег решили пройтись до дома пешком. Было уже около 7 вечера, но перед школой на футбольном поле еще бегали несколько пацанов. Мяч улетел на дорогу, и за ним бросились двое. Они выскочили на тротуар. Олег почему-то замер на месте, а Игорь перебросил им мяч ногой.
- Леш, ты чего?
- У меня такой бы сын сейчас был... Да и... ты посмотри на них - это же...
Игорь глянул мальчишкам вслед. Один высокий, темноволосый, другой - поменьше и рыжий.
- Ну и что? Мало ли совпадений?
- А у темненького очки такие... прямоугольные. Как у меня были. А у рыжего - веснушки.
- У всех рыжих веснушки.
- У тебя тоже, - улыбнулся Олег. - Вот здесь, на носу. - Дотронулся до его носа пальцем. - Одна, две, три... ты у меня веснушчатый.
- Это красиво или нет?
- Это смешно.
Они пошли дальше, но Олег как-то все время молчал. Игорь пытался сказать что-нибудь такое, чтобы разбить это совпадение, например, что Олег не любил играть в футбол или что он сам не был настолько рыжим, а только чуть рыжеватым.
- И вообще, разве можно вспомнить, какими мы были тридцать лет назад?
- Смотри, - Олег остановился и достал бумажник, - я недавно переснял и увеличил. Ну, подчистил немного... Смотри.
На небольшой фотографии, переснятой с групповой, стояли двое мальчишек.
Один - высокий, худой, темноволосый, с тонкими, аристократическими чертами лица. Это Лешка. Он не был похож на своего отца - синеглазого блондина - в смысле, внешне. Но Игорь видел мелкие черточки, сходства - улыбку, взгляд, поворот головы, - которые у Олега и Валентина Ивановича были одинаковыми. На фото Лешка был таким же, как всегда в то время - гордо поднятая голова, чуть презрительный взгляд каре-зеленых глаз через прямоугольные стеклышки очков, усмешка. Кажется, что это не просто мальчишка, а какой-нибудь граф или принц - он смотрит на всех свысока.
Второй - невысокий, рыжеватый, веснушчатый, курносый, не с такими правильными чертами - сам Игорь. Он явно пытается подражать другу, но презрительный взгляд выглядит как просто растерянный, а усмешка - просто веселой улыбкой. Не такой красивый, как Лешка, но очень обаятельный, и возможно, даже симпатичнее его.
Оба в белых рубашках и с красными галстуками. В руках барабанные палочки, а барабаны - на коленях.
Игорь перевернул фотографию и увидел надпись кривоватым Лешкиным почерком:
"А потом все опять - "Барабанщики, марш!"
Новый день разгорелся в окне...
1975"
Стук барабанов... "Та-та-та, та-та..." И стук сандалий по тротуару... Сколько раз Игорь слышал этот стук под своим окном. И тут же распахивал его настежь, не дожидаясь, пока стукнется о стекло камешек.
"Гарька!"
"Иду!"
И меньше чем через минуту он вылетал на улицу, накидывая на ходу куртку или застегивая сандалии. И начиналась бесконечная гонка по улицам, и щелканье сандалий по тротуару раздавалось повсюду. Часто в руке Лешка сжимал очередные билеты - в кино, на футбол или концерт, иногда даже в театр - он любил театр, а Игорь не очень, потому что долго и поздно и дорого и вообще... Но разве с Лешкой можно было спорить?
"Привет... Не сутулься. Держи голову прямо. Вынь руки из карманов... Нормальный человек должен быть хорошо воспитан и хорошо выглядеть... Ну что, бежим?"
Непонятно было, как аристократичный и начитанный Лешка, свое любимое черное пальто носивший как офицерский мундир или дорогой фрак, мог одновременно быть таким хулиганом и выдумщиком. Одним из первых в классе он начал курить - правда, он был старше всех на год (перешел из какой-то другой школы). Курил он тоже красиво - своими тонкими пианистскими пальцами аккуратно сжимал сигаретку, чуть откидывал голову... Загляденье.
Бежали куда-то они постоянно - утром в школу, днем из школы, а вечером - куда глаза глядят. Тихий окраинный район, до магистрали еще два двора, машин мало, ребят много... И очень смешно было, когда Лешка где-то останавливался и начинал "воспитывать" Игоря - то вдалбливал ему "не сутулься" и так далее, то рассказывал очередную историю про очередного древнего полководца. Неизвестно, читал ли он эти истории или сам выдумывал. Скорее всего, читал, но поскольку Игорь был обычным среднестатистическим троечником и ни капли не знал про этих героев, он слушал Лешку как сказочника, выдумщика... Господи, как тогда было хорошо... Все легко и понятно.
"Что-то я развспоминался..."
- Ну и зачем тебе эта фотография?
- Тебе не нравится? Интересно же, мы такие были мелкие и наивные.
- Не люблю все это давление на нервы. Сентиментальщина. Ты бы еще написал "Спасибо товарищу Брежневу за наше счастливое детство".
- Зачем ты иронизируешь?
- А что, мы разве такие были - причесанные и отглаженные?
- Нет, конечно. Но настоящих нас никто не фотографировал.
- Почему? У меня была фотография... мы хотели пойти в кино, а мама сказала: "Какие вы симпатичные, мальчишки, вас надо сфотографировать на память. Только не прихорашивайтесь". Когда я напишу книгу, эта фотография будет на обложке.
- Про что ты напишешь?
- Про все. Как мы жили, как играли, как учились, как выросли. Автобиографию. И про... него напишу. Люди должны знать, каким он был на самом деле... Знаешь, когда я только получил его квартиру, я нашел в секретере его записки. Наброски. Я их тоже вставлю в книгу.
- Игорь, слушай. А если нам на двоих написать книгу. Глава твоя - глава моя. Стереоскоп, изображение с двух сторон...
- Здорово! Лешка, это твой план N 412!
- Ты считаешь?
- Ага, у меня дома лежит старая тетрадка, там записаны и пронумерованы все твои планы и их исполнение. За первые полтора года нашего знакомства - 52 плана! Подожди, я открою, - Игорь щелкнул замком. - Проходи.
- На кухню?
- В комнату.
Через несколько минут Игорь порылся в секретере, заваленном бумагами и достал старую-старую тетрадку.
- Вот. Номера планов и что мы по ним делали. Зашифровано, естественно.
- Ну-ка, - Олег полистал тетрадь, - "Номер 15. Срыв контр. по мат. Дым. шашка". "Номер 21. Ракета из тет. по рус. яз. Подожгли зажигалкой". "Номер 53. Подарок для Л.Б. Мусор. Промахнулись. Новая идея". "Номер 85. Бомба. Секрет. Опять к завучу!" Это называется зашифрованы? Игорь, твоя наивность меня всегда поражала.
- Ты вот здесь посмотри, - Игорь открыл на последней странице.
- Так. "Лешка говорит..." Мои изречения! Вот здорово! "Я люблю папу, бутерброды с икрой и "Достояние республики". Да, и маму". Да уж, я гений. Зачем ты все это записывал?
- Я же был уверен, что ты станешь гениальным изобретателем, или ученым, или музыкантом. Ты же сам говорил. Вот, хотел сохранить для потомков.
Обожание. Нет, поклонение - этим словом можно объяснить отношение Игоря к Лешке первые несколько лет их знакомства. Лешка был самым умным, самым красивым, самым веселым и вообще самым-самым. Ради него Игорь был готов броситься в огонь и в воду. Однажды, кстати, в воду он и бросился. С десятиметровой вышки. Было так. Какой-то парень, пройдя мимо них с Лешкой, заметил, что им слабо прыгнуть с вышки - Игорь рванулся сразу, не раздевшись. Впрочем, какая там была одежда - майка и шорты. И ничего, спрыгнул и жив остался. А Лешка не прыгнул - он покраснел и пробормотал, что боится высоты. Но должен же был у него быть хоть один недостаток! Других недостатков Игорь в нем не видел. Слушался его беспрекословно и восхищался каждой его идеей, причем абсолютно искренне.
Это обожание закончилось вдруг. В десятом классе. Однажды Лешку перед уроками подкараулили в подворотне два парня и сильно его побили. Игорь переписывал контрольную на нулевом уроке, поэтому его рядом не было. И когда Лешка вошел в класс - избитый, лохматый, мокрый от дождя - Игорь вдруг понял, что Лешка не бог и не гений, а обычный мальчишка, даже в чем-то слабее его. Он осознал это в секунду, точнее понял, а осознал позже, а в следующую секунду он оказался рядом с Лешкой, беспокоясь, что случилось. Вечером они с Лешкой и еще с одним парнем подкараулили тех двух придурков и отомстили им. Но отношение к Лешке - Олегу изменилось навсегда. Он стал просто Лешкой, красивым, веселым, но не самым лучшим на свете...
После, уже после школы, Игорь рассказал Олегу и о поклонении, и о разочаровании. Тот только посмеялся...
И сейчас они оба вспомнили об этом.
- У меня хоть были далеко идущие планы, а ты? "Буду шофером, как папа". Вот и все твои мечты.
- Нет. В детском садике я космонавтом хотел стать.
- Как ни странно, я тоже.
Оба засмеялись.
- Ну, где фотография, где мы "настоящие"?
- Сейчас. - Игорь достал фотографию - в рамочке, старую, черно-белую. - Я пойду, чайник поставлю. Ты чай с молоком или с лимоном?
- С коньяком.
- Хорошо.
Мальчишки на фото не были похожи на чистеньких барабанщиков. Лешка - в неизменном черном пальто, с локонами (классная называла их почему-то "патлами") ниже ушей, завивавшимися в смешные кудряшки - видимо, на улице был дождь. Игорь - весь мокрый, с футбольным мячом под мышкой, в длинной футболке и грязных кедах. Да, это настоящие мальчишки из 7 Б 803 школы, которую считали худшей школой в районе, потому что завуч была всего одна, а пионервожатые сбивались с ног.
- Чай, как заказывал. С коньяком, - Игорь поставил чай на старый, еще Валентинов рояль.
- Сколько тебя учить, Игорь! Чашки ставят на блюдца, и вынимают из них ложечки!
- Ну извини, болван я необразованный, - усмехнулся Игорь. - Ты пей, а то остынет.
Олег отхлебнул чая.
- А коньяк где?
- В чае.
- Не чувствуется.
- Ну, для такого пьяницы, как ты...
- Знаешь, когда мы с мамой и с папой раньше жили в этой квартире, - начал Олег, - вон там, в баре стояли разные бутылки. Нерусские. И однажды мама купила компот и перелила его из банки в пустую бутылку с нерусской этикеткой. Мне лет шесть или семь было. Я случайно разбил бутылку с компотом и решил - достану такую же из бара, авось не заметят. Достал, себе налил и в холодильник поставил, будто так и было. В общем, это был первый раз, когда я выпивку попробовал.
- Алкоголик со стажем, - добавил Игорь.
- Да. А на этом рояле - я его "пианиной" звал - я учился играть. Тоже лет в шесть. - Олег поднял крышку и начал наигрывать, как человек, в первый раз видящий пианино. - Та-та, та-та-та, та-та-та-та... Я еще постоянно забывал, с какой клавиши начинать и клал на нее ниточку, чтобы сразу было видно...
- Хочешь, я тебе этот рояль отдам?
- Зачем? Я же тебе и раньше говорил - квартира твоя и все в ней твое. И рояль, и бар... - глотнул еще чаю, - и кровать...
- Кровать у меня новая.
- Покажешь?
- Пф! - Игорь подавился чаем. - Я тебе сейчас чем-нибудь по башке покажу!
- Я больше не буду.
- Морда хитрая... Мы поговорить собирались.
- А мы что делаем? Итак, говорить. О чем? О Сашке или о Никите?
- Когда это он Никитой стал?
- Я думаю, при рождении. Я не понимаю, почему ты большинство актеров зовешь по имени, а этих двоих - по фамилии.
- Потому что остальных я знаю уже несколько лет, а Перова недавно.
- Но согласись, собственного сына звать по фамилии... Признавайся, опять выпендриваешься, чтобы про тебя где-нибудь написали?
- Нет, я тебе все-таки сейчас чем-нибудь врежу! Ты подумай, с кем говоришь! Зачем мне это надо?
- Угу, ты выше этого... Ладно, проехали. Думаем дальше. Итак, Сашка явно соблазняет Перова. Это видно сразу.
- Но зачем ему?
- Надо подумать... Может, Перов ему просто нравится?
- Ага, только до этого он мне его расписывал как страшного урода.
- Так... Может, это такой способ мести - соблазнить и бросить?
- За что ему мстить?
- Откуда мы знаем, что там у них случилось на съемках, когда они подрались?
- Откуда ты знаешь, что они дрались? - спросил Игорь, вспоминая все, что говорил Сашка.
- Я читал интервью Перова после этого фильма... Где-то у меня в сумке было, - Олег пошел в прихожую, где он оставил свою сумку и принес газету. - Вот, нашел дома. Четыре года назад. "Четырнадцатилетняя звезда". Читай.
Игорь открыл нужную страницу. Интервью было небольшим - на страничку, и то - большую часть занимали фотографии актера и кадры из фильма.
"Четырнадцатилетняя звезда
Интервью с Никитой Перовым ("Давно закончилась осада...")
- Скажите, Никита, вы чувствуете себя звездой?
- Нет, конечно. Звезда - это популярность, цветы, поклонницы, аплодисменты и все такое. А я пока просто актер. Неопытный актер..."
- Ты ниже читай.
- "Как сложились взаимоотношения с партнерами по съемочной площадке?
- Хорошо. Только вот с Рыбаковым мы поругались. (Александр Рыбаков - исполнитель роли Фрола, - прим. ред.)
- Из-за чего?
- Ну, не сошлись характерами. Дрались часто, обзывались друг на друга всякими словами.
- Надеюсь, драки были без последствий?
- Почти. Он мне сломал ногу, а я ему потом - нос". Даа, а я не знал... Мальчик-то с юмором.
- Вообще мальчик хороший. Но пока только мальчик.
- В смысле?
- Во всех смыслах. Наивный и невинный как ребенок.
- "Невинный" в смысле...
- В том самом.
- А откуда ты знаешь?
- Что, не видно, что ли? Так хлопает глазами, открывает рот, смотрит... Я же давно на свете живу и людей знаю. Вот ты такой же был, пока папа не умер.
- Да? Такой наивности во мне не было, по-моему...
- Была, была. И наивность, и застенчивость... Что еще раз подтверждает нашу теорию.
- Я даже не буду спрашивать, какую. Зачем это тебе?
- Сашка сделал первый ход. Ты должен ответить.
- Или что?
- Или через три дня они будут целоваться за занавеской, не очень-то скрываясь. Ты этого хочешь? Чтобы Перов попал под Сашкино влияние? Ты представляешь, что будет?
Игорь представил, как наивный и честный мальчик Никита Перов станет таким же, как Сашка, с таким же презрительным взглядом и насмешливой улыбочкой...
- Нет, не хочу. Но что мне-то делать?
- Взять Перова под свое покровительство. Не обязательно соблазнять, а просто... оградить его от Сашки. Предупреждать его ходы, быть на несколько шагов впереди. Завоевать доверие мальчика.
- Ты так говоришь, как будто это - раз плюнуть.
- А ты должен убедить его. Ты же у меня умный. - Олег заглянул Игорю в глаза. - Самый умный, самый лучший, самый красивый...
"Звездочка моя, веснушчатый мой мальчик", - шептал он тогда и вытирал ему слезы своими тонкими пальцами. - "Я все что угодно сделаю, только не плачь, пожалуйста, умоляю", - заглядывал ему в лицо глазами, преданными, как у верной собаки.
Это было вскоре после смерти Валентина Ивановича. Вышла первая рецензия на "Черное и белое". Дифирамбы человеку, который умер и фильму, который не выпустили бы при его жизни... Игорь опять плакал, рыдал... А Лешка - сын, который только что похоронил отца и который любил его, наверно, больше всего на свете - он утешал Игоря, вытирал ему слезы, обнимал его...
А потом поцеловал. И на его губах был вкус горького шоколада и невкусного табака, но Игорь этого не замечал.
Что было дальше, Игорь запомнил смутно, наверное, потому что воспринимал происходившее не умом, а чувствами. Темнота, жаркие поцелуи, чужие руки на его теле, прижимающие его к другому человеку так крепко, что он чувствовал, где заканчивается его тело и начинается чужое. Казалось, что они - половинки одного целого, когда-то разделенные, а теперь соединившиеся, примагнитившиеся друг к другу...
- Тоже вспомнил? - спросил Олег, и Игорь понял, что он специально заставил его вспомнить тот день.
- Ты любил меня... тогда?
- Наверно. Мне так казалось.
- Тогда зачем ты толкаешь меня к Перову?
- Потому что это твоя судьба.
- Не верю. А где кто тогда твоя?
- А моя судьба погибла. Давно. И мне не нужен никто. - Он улыбнулся. - Может быть, иногда ты.
- Останешься? - спросил Игорь - не нужно было оставлять Лешку одного в таком настроении.
- Тебе это нужно?
- Да.
- Тогда я пойду в ванную?
- И зубы почисти, а то от тебя сигаретами пахнет. Белая щетка, паста на стиральной машинке.
- Да уж разберусь как-нибудь! - засмеялся из ванной Лешка.