Аннотация: Житие святого преподобного Серафима Саровского, рассказанное для детей среднего возраста
СвятойпреподобныйСерафимСаровский
(родился в Курске, в 1754 году, скончался в 1889 в Саровской обители, дни памяти 1 августа и 15 января)
Святой Серафим Саровский -- один из самых любимых на Руси святых. И называют его по-особому, ласково -- "батюшка Серафим". Вся жизнь святого Серафима полна благодати и дивных чудес. Они сопровождали его с детства и до самых последних дней. Незадолго до его блаженной кончины Сама Пречистая явилась в его скромной келье и предсказала скорую встречу на Небесах. Батюшка Серафим любил каждого человека, который приходил к нему за помощью, каждого называл "радость моя" и протягивал что-нибудь со своего огородика -- лучок или морковку. Он был великим молитвенником и стяжал такую благодать, что будучи на земле как будто пребывал на небесах, с Богом.
МОЛИТВА МАТЕРИ Прохору все любопытно было! Особенно - скоро ли достроится колокольня Сергиевского собора? Отец его Исидор не достроил, умер. Тогда мать Агафья взялась за дело. А Прохор каждый день за ней бегал - смотрел: насколько башня выросла, и не достала ли еще до небес, как в Библии прописано про Вавилонскую башню? А то вдруг и правда дорастет, и тогда все языки смешаются, и стройка расстроится... Вот и в этот раз побежал за матерью по крутой узкой лесенке, встал на самый краешек- перил-то еще не было, и давай сравнивать - докуда ближе от башни: до неба или до земли? Вертел головой вверх-вниз, голова-то закружилась, и он, не удержавшись, свалился вниз! С такой высоты! Мать взмолилась: Господи, пошли ангелов своих - пусть понесут сыночка моего на крыльях своих до самой земли! И стремглав бросилась вниз... Смотрит - а он живой, невредимый бежит ей навстречу... - Мама, мама! - кричит, - не бойся, меня ангелы несли! Я чувствовал! Смотрит Агафья и глазам не верит: неужто и правда живой? Неужто молитва быстрее молнии до Бога доходит? Что же дальше-то будет? А дальше - начались новые чудеса.
ЧУДЕСНОЕ ИСЦЕЛЕНИЕ Десять лет было Прохору (будущему святому Серафиму), когда он вдруг заболел. Да так тяжело! Никакие лекарства не помогали. Лежал он, бредил, во сне с отцом разговаривал. "А правда ли, что Бог в храме живет?" -спрашивал, а отец, улыбаясь, отвечал: "Он везде живет, и в тебе тоже". А однажды явилась ему во сне незнакомая женщина, невиданной доселе красоты, в короне из звезд и предсказала Прохору скорое выздоровление: "Не бойся ничего, свидимся мы с тобой, близко-близко!" Проснулся Прохор и обо всем матери рассказал: -Неужто сама Матерь Божья приходила? Стала она усерднее молиться. А чья молитва до Бога скорей всего доходит? Правильно, материнская! А вскоре крестным ходом по городу понесли чудотворную икону Божией Матери, Коренную-Курскую. В это время пошел сильный дождь, и чтобы сократить дорогу, прошли как раз мимо дома Мошниных. Мать поднесла Прохора к окну, поближе к иконе, и мальчик узнал на ней ту самую женщину, что явилась ему во сне! И тут -вот уж чудо! - образ на иконе словно ожил, и Прохору показалось, что Матерь Божия улыбнулась ему и кивнула головой... Крестный ход пошел дальше, а Прохор стал быстро поправляться, а вскоре и совсем выздоровел. "Бог везде!" -вспомнил он слова отца. "И Матерь Божья с нами, совсем рядом, если молиться Ей непрестанно!" И Агафья поняла: чудо свершилось, сама Матерь Божия исцелила ее сына!
УХОД ИЗ ДОМА
С той поры Прохору хотелось только о Боге читать, да бегать к знакомому юродивому у храма, а приходилось - сидеть в лавке у брата Алексея и подсчитывать деньги от продажи дегтя и ремней и прочей домашней утвари. Но каждую свободную минуту Прохор отдавал Богу: Евангелие открывало перед ним совсем другую жизнь, где во всем был свой, разумный порядок: день сменяется ночью, жара - прохладой, весной все распускается после зимнего сна, и сама душа человеческая меняется, растет, и все это по воле Божией! Он понял, что его спасение -- быть рядом с Господом, служить Ему, как юродивые, как иноки в одинокой келье, где ничто не мешает общению с Богом - с Тем, в Ком все ответы и вся правда жизни!
А мать смотрела на Прохора и думала: нет, он здесь надолго не задержится - уйдет. У него свой путь, Божий. И правда, едва Прохору исполнилось 16 лет, как пришел он к матери и сказал все, что лежит у него на сердце: что это жизнь не по нему, что его тянет к иночеству, к служению Богу, что здесь он чужой, хоть и дома... И мать благословила его большим медным крестом, с которым он уже никогда не расставался...
ПУТЬ В ЛАВРУ Путь к Богу никогда не бывает простым, ровным. Даже и решив служить Богу, надо выбрать место служения и духовного наставника, чтобы потом стать светильником Божьим для многих и многих людей. Прохор выбрал Саровскую пустынь - там служил отец Пахомий, хороший знакомец Исидора и Агафьи. Однако Прохор давно мечтал посетить Киево-Печерскую Лавру - главную духовную святыню земли русской. "Там старцы опытные, духовидцы, они и подскажут мне верный путь", - рассуждал Прохор. И узнал, что есть там затворник в Китаевской обители по имени Досифей, и обладает он особым даром прозорливости! Идти до Лавры было непросто, да и далеко - 500 верст, почти 54 километра - не одну неделю шли паломники, а Прохор впервые так далеко ушел от дома. Все ему внове было - люди, дороги, храмы, попадавшиеся тут и там, иной раз думалось -останусь тут и буду служить, но словно какая-то сила вела его все дальше и дальше и не мог он остановиться, пока не пришел в Лавру и не нашел там старца Досифея. Тот, посмотрев на юношу. обрадовался, словно увидев в его лице печать Божию, - раньше про таких говорили: Бог его в маковку поцеловал - потом помолился над ним и сказал: "Иди, чадо Божие, в Саровскую пустынь и пребудь там. Место это будет тебе во спасение. Там ты окончишь и земной свой путь".
ПОСЛУШАНИЕПРОХОРА Отец Пахомий определил Прохора к казначею, иеромонаху Иосифу. Этот добрый старец сразу полюбил юного послушника, словно увидел его сердце - любящее, послушное воле Божьей. Сперва Прохор был его келейником, потом послужил в хлебне - место, где монахи хлеб выпекают - особый, монастырский, без дрожжей, но на закваске из пшеницы и ячменя, потом - в просфорне, где готовили просфоры (приношение) для Евхаристии, состоящие из двух частей - нижней и верхней, как бы двух природ в человеке, поработал он и в столярне. Дольше всего был будильщиком -вставал на самой ранней зорьке и будил монахов на раннюю или ночную службу, бил в било - специальную доску, в которую ударяли молотком, созывая всех в церковь. Последнее его послушание - пономарь, он же алтарник, он же - придверник. Кто разжигает кадило и свечи в алтаре? Кто готовит храм к богослужению, когда там еще совсем пусто и только луч солнца гуляет по стенам, да сонный кот ходит по амвону, не нарушая благословенной утренней тишины? Это все пономарь! Он же и книги на богослужении читает, и за просфорами бежит, чтобы принести их в алтарь... Вон сколько дел! А Прохору это нравилось! Бывало, на клиросе братия устанет, поют еле-еле, а он придет - веселит всех! Веселить тоже послушание, чтобы уныние разгонять. Прохор любил трудиться, а если не было послушаний, уходил в келью и вырезал там кипарисовые кресты - красиво получалось! Загляденье просто! И читал много - творения святых отцов, и Макария Египетского, и Иоанна Лествичника и другие духовные книги.
БОЛЕЗНЬПРОХОРА На второй год послушания Прохор заболел водянкой. Все тело его распухло, и он тяжко страдал, но от врачей отказывался. Словно ждал иной помощи, нездешней. И не обманулся: вновь явилась ему Богородица в сонном видении, но не одна - с нею шли два апостола, любимые ученики Христовы - Петр и Иоанн. И Богородица, указывая Иоанну на послушника, сказала: "Сей - от рода нашего!" Потом коснулась жезлом его правого бедра, и из раны вытекла вся жидкость. После этого Прохор быстро пошел на поправку, так что все удивлялись этому, как чуду. А Прохор еще сильнее ощутил свою связь с Матерью Божьей, называл Ее теперь не иначе, как "моя Владычица", а себя Ее "служкой" - потому что ничего не делал без Ее указаний. Когда Прохор окреп, игумен Пахомий послал его собирать деньги на постройку в Саровском монастыре больничной церкви. Труд по сбору денег не был легким, но Прохор охотно исполнял его, обходя окружные города. Когда он дошел до Курска, то узнал, что мать его Агафья умерла. Нащупал он на груди крест, которым она его благословила, и горько заплакал...
ИНОКСЕРАФИМ Когда Прохору исполнилось 27 лет, он был пострижен в иноки с именем Серафима, что означает "пламенный". Именно так - пламенно, горячо любил Прохор Бога и Матерь Божию. И сам был точно пламенеющий факел, стараясь всех согреть теплом своей любви и горячей веры. В том же году инок Серафим стал дьяконом - помощником иерея, и служил в этом сане шесть лет, почти не выходя из церкви. Все ночи на воскресные и праздничные дни проводил он в молитве, неподвижно стоя до самой литургии. Когда же служба заканчивалась, приводил в порядок утварь и заботился о чистоте алтаря. При этом ему казалось, что он пребывает на небе и потому не чувствовал никакой усталости. Бывало, что забывал о пище и питье. А когда ложился спать, жалел только об одном: почему человек, подобно Ангелам, не может беспрерывно служить Богу?
Игумен Пахомий так привязался к отцу Серафиму, что без него не совершал ни одной службы. И когда выезжал по делам монастыря, то часто брал с собою и отца Серафима. В одной из поездок заехали они в Дивеево - навестить настоятельницу женской общины старицу Александру. Она была тяжело больна и просила соборовать ее, а после отдала отцу Пахомию мешочек золотом, мешочек серебром и два мешка меди, суммою в 40 тысяч -все, что скопила за долгие годы служения. -Выдавай, батюшка, сестрам, на все необходимое, сами-то они не сумеют распорядиться. Матушка Александра умоляла не оставлять неопытных послушниц её. На что старец Пахомий отвечал:- Сам-то я уже стар, матушка, а вот иеродиакон Серафим молод, больше жизни любит Господа и Матерь Божию, ему и поручи это великое дело! Дивеево находилось недалеко от Сарова, и на первый взгляд совсем не подходило для женской обители: там селились разгульные рабочие-шахтеры, что работали на железных приисках. Однако именно его указала матушке Александре сама Царица Небесная. И здесь, на месте явления Богоматери, саровские старцы помогли матушке выстроить приходскую церковь для первых Дивеевских сирот. Вот эту-то обитель и поручила она перед смертью отцу Серафиму.
ЯВЛЕНИЕГОСПОДА
К тому времени отцу Серафиму было 30 лет, но иереем он стал лишь через четыре года - игумен Пахомий считал, что к этому сану человек должен прийти постепенно, через взросление души, а оно не сразу достигается. Но даже служа дьяконом, отец Серафим удостоился таких видений, от которых душа словно крылья обретает! Во время службы видел он ангелов, которые сослужили с ним в храме, и тогда сердце его таяло, как воск, а душа птицей поднималась в небеса. А однажды случилось с ним великое чудо: во время литургии его осенил светлый луч. А вслед за этим увидел Серафим самого Господа: Тот шел по воздуху в окружении Небесных Сил, потом, дойдя до амвона, благословил всех молящихся и особо - самого Серафима, и вошел в свой образ на иконостасе, справа от царских врат... Говорят, что батюшка три часа не мог вымолвить ни слова.
Став иереем, Серафим долгое время служил ежедневно. От почти беспрерывного стояния ноги его опухли и покрылись ранами, и в таком состоянии он не мог больше продолжать свое служение. К этому времени скончался любимый всеми игумен Пахомий. Чтобы утешить его перед смертью, батюшка Серафим обещал ему заботиться о дивеевских сиротах. Обещание отец Серафим дал, но исполнит его ох как не скоро! Пока же из-за болезни ног ему пришлось уйти из монастыря в "дальнюю пустыньку", где началась его отшельническая жизнь - вдали от людей, монастыря, городской суеты. И жизнь эта продолжалась не день и не два, а целых 15 лет!
ПУСТЫНЬКА
Поселился отец Серафим недалеко от Сарова, в дремучем лесу, на берегу реки Саровки. Не каждый человек призван к отшельничеству. Жить вдали от всех, не имея с кем словом перекинуться - кому это под в силу? Разве что людям, которые ищут общения с Богом более, чем с людьми, которые только в Нем находят и силу и спасение. Ради этого и укрылся Серафим в лесу. Жил он теперь в деревянной избе с печью, крылечком, и небольшим огородом, в котором выращивал овощи. В келье кроме Евангелия и иконы Божией Матери, у него ничего не было. Само место он называл "малой пустынькой", где все напоминало ему о Господе и о пустыне, в которую ушел Иисус после крещения. Всякий холм и каждая ложбинка имели у батюшки своё название: были у него свои Афонская гора и святой город Иерусалим, Назарет и Вифлеем, река Иордан и Фавор, Голгофа и гора Елеонская. Обходя свою пустыньку он как будто совершал путешествие по Святой Земле... Здесь, в одиночестве, прожил отец Серафим 15 лет, совершая молитвенные подвиги. Какие же подвиги можно совершать в одиночестве, спросите вы, когда рядом никого, кто бы искушал, смущал, когда нет ни развлечений, ни работы, ни начальников, ни подчиненных? Но знайте, что когда монах остается один, сатана пытается овладеть его душой - напоминает о радостях земных, которых он лишился, гонит из пустыни в город, к людям, а то нападает на отшельника уныние, страх, всюду мерещатся бесы и прочие нечистые силы... Но отец Серафим все нечистые помыслы отгонял долгой молитвой, а себя всецело вверял в руки Богородицы. Уходя от людей, он не убегал от жизни, но все больше наполнялся любовью к ближним, в каждом старался увидеть образ Божий, каждому стараясь угодить и послужить.
Одевался батюшка очень просто: носил белый балахончик, кожаные рукавицы, кожаные бахилы, лапти и старую камилавку (головной убор в виде цилиндра). На груди его был простой медный крест, которым мать благословила его и с которым он никогда не расставался. На спине носил он сумку, а в ней Евангелие. "Ум должен "как бы плавать в Законе Господнем! -- учил отец Серафим, - ибо слово Божие есть истинная пища разума, от которой он просвещается". Питался батюшка черствым хлебом, что брал в монастыре на неделю, а в последние годы - только снытью - трава такая, из которой варил супчик. Ел он один раз в сутки, а в среду и пятницу совершенно воздерживался от пищи. В первую неделю Великого поста он не принимал пищи до субботы, когда причащался Святых Тайн. В уединении старец настолько погружался во внутреннюю сердечную молитву, что подолгу оставался неподвижным, ничего не слыша и не видя вокруг. Навещавшие его изредка пустынники - схимонах Марк Молчальник и иеродиакон Александр, застав святого в такой молитве, тихо удалялись, чтобы не нарушать его тишины. В летнюю жару преподобный собирал на болоте мох для удобрения огорода, при этом комары нещадно жалили его, но он благодушно терпел их укусы. В огородике он обустроил и несколько ульев для пчел. Учуяв запах меда, стал приходить к нему большой медведь, которого святой угощал своим лакомством. Видевшим это, казалось, будто старец разговаривал с медведем, и лицо у него при этом было, как у ангела. ПРОЩЕНИЕСТАРЦА Однажды, когда старец рубил дрова в лесу, на него напали трое крестьян - видели, видно, что к старцу ходят разные люди, в том числе и богатые, и решили, что у того много денег. И хотя батюшка Серафим был ловок и силён, но защищаться не стал - отбросил в сторону топор, и был жестоко избит: ему обухом проломили голову, сломали несколько ребер и связали веревками. Потом вошли в келью, перевернув все в поисках денег, но ничего нашли, кроме иконы и нескольких картофелин. Кто знает, может, и стыдно им стало, когда поняли, на кого руку подняли? Но только ушли они, головы опустив... Придя в себя, отец Серафим развязал веревки и с трудом добрел до монастыря. Первые восемь дней отец Серафим не мог ни есть, ни пить, ни спать от нестерпимой боли. На восьмой день он наконец заснул и во сне увидел подходящую к нему Божию Матерь, а за Нею святых апостолов Петра и Иоанна. "Что вы трудитесь?" -- сказала Царица Небесная, обращаясь к врачам, что сидели у постели больного. Потом коснулась своим жезлом его покалеченной головы и вновь повторила: "Сей - от рода нашего". Видение прекратилось, и тут же, проснувшись, отец Серафим сказал, что врачи ему более не нужны. К всеобщему удивлению, ему стало лучше, а к вечеру он уже мог есть, и даже поел немного хлеба и квашеной капусты.
Через пять месяцев старец опять вернулся в свою пустыньку. Трех разбойников, что избили его, нашли и хотели судить, но батюшка просил не преследовать их. "Я помолился об их душе, - сказал он, - а судили они себя сами". Но на всю жизнь остался согбенным, и ходил, опираясь на палочку... Таким мы обычно и видим его на иконах.
МОЛЕНИЕНАКАМНЕ После истории с разбойниками, отец Серафим взял на себя подвиг молчания, и три года провел в безмолвии. И если в лесу ему встречался человек, падал ниц и не вставал, пока прохожий не удалялся. В ту пору пятидесятилетний отец Серафим казался гораздо старше свих лет. Облик его сильно изменился после нападения разбойников, и встречавшим его казалось, что перед ними глубокий старик. Ходил он, опираясь то на палку, то на топор, то на мотыгу, да и то с трудом из-за постоянной боли в ногах... С годами он все же окреп и мог даже рубить деревья в лесу, но в период молчания, особенно зимой, прибегал к услугам монастырской трапезной: раз внеделю послушник приносил ему то хлеб, то капусту.
Однако нечистый не оставил отца Серафима: нападения случались ночами, во время молитвы, когда слышался то вой зверей, то будто кто-то ломится в двери, а однажды и правда - косяки не выдержали, и дверь упала, а к ногам старца рухнул огромный обрубок дерева...После этого появились новые искушения: он стал испытывать глубокое уныние и страстные помыслы, которые мучили его нестерпимо. Тогда отец Серафим еще усилилмолитвенный подвиг, и взял себе за правило стоять в молитве на камне, как древние столпники. Для этого подвига отец Серафим нашел в лесу большой гранитный камень и ночью стал молиться на нем, повторяя одну и ту же молитву:Боже, милостив буди ми грешному!Днем отец Серафим молился на другом камне- у себя в келье, тайно от всех. Стоял он в любую погоду - и в жестокий мороз, и под проливным дождем и в жаркий полдень, облепленный тучами комаров.
Со временем отец Серафим стал ощущать во время моления особую помощь Божию, и тогда он не замечал ни усталости ног, ни жары, ни холода, ни тучи комаров. Постепенно сердце его согревалось даром умиления, и вера и надежда на Бога вновь воцарились в нем. Во время стояния дух его так закалился, что ему не страшны стали никакие вражеские нападения.
ПЕРИОДЗАТВОРА К этому времени в монастыре забеспокоились, что старец долгое время остается без причастия и предложили ему снова жить в монастыре, на что он согласился. И вот, после 15-летнего пребывания в пустыни, старец Серафим вернулся в Саров, но - по благословению отца игумена, он затворился теперь в своей келье. Да так, что лица его никто не видел за покрывалом, голоса его никто не слышал, разве когда он читал вслух молитвы или Писание. Так начался для отца Серафима период затвора, особенно тяжкого подвига.
В его монашеской келье всегда горела лампада, но не было ничего, кроме иконы и обрубленного пня, который служил ему стулом В сенях стоял дубовый гроб - постоянное напоминание о смерти. Старец никого не принимал, единственным его собеседником был Господь Бог. Этой беседой он и держался! Своих духовных учеников он учил соединять в молитве ум и душу, ибо только тогда Господь согреет их сердце Своей благодатью.
Под конец затвора старец стал посещать родник, называемый Богословским, около которого ему выстроили маленькую келейку. Выходя из кельи, старец всегда нес за плечами котомку с камнями. На вопрос, зачем он это делает, святой смиренно отвечал: "Томлю томящего меня", имея в виду борьбу со страстной природой человеческой, поврежденной грехом. Многие монастыри хотели иметь отца Серафима в качестве своего игумена, но каждый раз он упрашивал Саровского игумена отца Исаию оставить его в молитвенном уединении.
Целых 17 лет продолжался этот добровольный затвор. Старец вышел из своей кельи по благословению самой Богородицы, Которая повелела ему принимать посетителей и духовно руководить ими. "СОКРОВИЩЕМОЕ!" И вот по всей земле российской разнеслась весть, что в Саровском монастыре поставил Господь великого подвижника, который исцеляет больных, утешает скорбных, наставляет на путь истинный тех, кто сбился с пути. И потекли к старцу нескончаемым потоком паломники - взрослые и дети, каждый со своей бедой. С тех пор после утренней литургии и до самого вечера старец принимал у себя людей, которые были для него словно прозрачны -то есть каждого он словно видел насквозь.
Например, батюшка Серафим заранее знал, с какой бедой или болезнью человек к нему пришел, словно видел сердца и читал их мысли. Но самое главное - что ему была открыта воля Божия в отношении каждого человека. И действительно, многие пообщавшись с батюшкой, получали исцеления от тяжких болезней тогда, когда и врачи оказывались бессильны. Но самое главное - находили у старца путь спасения души. Знал старец и о дне своей кончины... Так, одного паломника, который собирался в Китай, он благословил на поездку, но сказал, что больше они не увидятся. - Как так?- удивился тот человек. - Я по возвращении снова хотел бы заехать к Вам. Но батюшка повторил, что это их встреча - последняя. И действительно, когда тот человек вернулся из Китая, батюшка уже был на небесах... Однажды прибежал в обитель простой крестьянин - растрепанный, с шапкой в руке, спрашивая в отчаянии у первого встречного инока: "Батюшка! Ты, что ли, отец Серафим?" Наконец ему указали на старца. Крестьянин бросился ему в ноги и рассказал о своей беде: "Батюшка! У меня украли лошадь, и я теперь без неё совсем нищий - не знаю, чем кормить буду семью. А ты, говорят, угадываешь!" Отец Серафим, ласково взяв его за голову и приложив к своей, сказал: "Огради себя молчанием и поспеши в такое-то (он назвал его) село". Крестьянин тотчас побежал обратно - отыскивать свою лошадь. Потом рассказывали, что он действительно отыскал свою пропажу в указанном месте.
А когда приходили благодарить его за исцеление или устройство судьбы, всегда отвечал: - Не меня благодарите, Господа! Без Него все это было бы невозможно!
БАТЮШКАСЕРАФИМИДЕТИ Особенно же батюшка любил детей. Паломники, бывшие у него в пустыньке, рассказывали, как он угощал их лучком со своего огородика, обнимал и каждого называл "сокровище мое!" За судьбами многих детей, что привозили к нему, он следил, как будто это были его собственные дети. Беседовал с ними, наставлял, и дети отвечали старцу такой же любовью. Бывало, что взрослые осаждали его своими просьбами, и он прятался от них в лесу, но от детей разве убежишь? Однажды он подрезал серпом лесную траву, тут его и заметили дети и радостно закричали: "Отец Серафим! Отец Серафим!" Тогда он вышел и-за травы и приложил палец к губам: мол, не выдавайте мне старшим! А сам стал обнимать их, прижимая к своей худенькой груди, приговаривая: "Сокровища, сокровища..." Потом сказал старшему из ребят: - Вот у меня там грядки с луком, видишь? Собери всех деток, нарежь им лучку, накорми их лучком и напои хорошенько водой из ручья. А после пригласил всех в свою келью, уставленную мешками с сухарями из просфор, и раздавал эти сухарики по пригоршне каждому, приговаривая: "Кушайте, кушайте, светики мои. Видите, какое у нас тут обилие".
ДИВЕЕВО С 1825 года отец Серафим начал наконец обустраивать новую обитель с восемью сестрами, девушками из первоначальной общины "сирот". Она открылась неподалеку от Сарова, в 12 верстах, в селе Дивеево. Будущей монашке этого монастыря, девице Анастасии, он сказал однажды: "Это место выбрала вам сама Царица Небесная, и никто не может отнять его у вас. Вот я вам сделаю шалашик, а вы и будете ходить около него, да сено убирать, да тут и отдыхать". И пообещал, что всего у них будет вдоволь - и хлеба, и картофеля, и церкви свои будут. А еще сказал, что Матерь Божия во всем им поможет, и он, "убогий Серафим", всегда за них колена преклонит.
После смерти матушки Александры в ее общине в Дивееве остались три сестры, простые женщины из окрестностей Дивеева. Они выбрали старшую среди них, и через семь лет община состояла уже из 52 человек! Жили они по уставу Саровского монастыря, данное им отцом Пахомием. Саровские монахи пользовались умением сестер шить, вязать и стирать, за что поставляли им раз в день пищу со своей трапезы. Видя бедность обители, соседка по имению, графиня Толстая, пожертвовала сестрам несколько десятин под огород.
А вскоре у старца появился еще один помощник - молодой помещик, военный, Михаил Мантуров, что жил с женой неподалеку. Однажды он сильно заболел: у него началось раздробление костей - болезнь, которую врачи признали неизлечимой и от которой страдали ноги. Узнав о святом подвижнике Серафиме, Михаил решил ехать к нему за помощью. С трудом добрался до кельи преподобного, как вдруг дверь отворилась, и самотец Серафим вышел навстречу: -Что пожаловал, посмотреть на убогого Серафима? Михаил упал к ногам старца...
- Веруешь ли ты в Бога? -- трижды спросил его старец и, получив убедительный ответ, сказал:- Радость моя! если ты так веруешь, то верь же и в то, что верующему все возможно от Бога, а потому веруй, что и тебя исцелит Господь, а я, убогий Серафим, помолюсь. Затем старец принес елей и помазал раны Михаила, а потом вынес из кельи сухари, всыпал их ему в сюртук и приказал идти с ними в монастырскую гостиницу. "Как я пойду? - в ужасе подумал Михаил. - Да еще с сухарями?", и первые шаги сделал осторожно, едва-едва, но затем, убедившись, что ноги его прекрасно держат, пришёл в невыразимую радость! Он снова припал к ногам святого, плакал и благодарил его. Но старец сказал ему:- Разве это мое дело - наводить болезнь и исцелять? Это дело единого Бога, Который творит волю молящихся Ему! Через некоторое время Михаил решил снова съездить к отцу Серафиму - поблагодарить и его и Господа. И вот что сказал ему старец: - Если хочешь и правда принести Богу благодарность, то всё, что ни имеешь, отдай Господу, радость моя, и возьми на себя самопроизвольную нищету! - Михаил смутился - никак не ожидал он такого ответа! Да и как он станет жить с молодой женой, на что? Но прозорливый старец продолжал: - Не бойся, оставь все и не пекись ни о чем -Господь тебя не оставит, богат не будешь, хлеб же насущный всегда будешь иметь. Михаил согласился, так как привык во всем доверять батюшке.
И вот, вернувшись домой, Михаил Мантуров продал своё имение, отпустил на свободу крепостных людей и на оставшиеся деньги купил в Дивеево 15 десятин земли с обещанием хранить эту землю, никогда не продавать, никому не отдавать её и завещать после смерти Дивеевской обители. На этой земле Михаил поселился с женой, и началась его новая жизнь. Он стал терпеть и нужду, и насмешки от знакомых и друзей, а также упрёки от своей жены Анны Михайловны, которая не была готова к таким переменам. Но однаждыв их комнате перед иконами сама зажглась лампадка без масла и стала сиять. С тех пор Анна Мантурова перестала роптать на свою судьбу, а Михаил стал самым верным учеником батюшки и ближайшим его другом. Старец называл его не иначе, как "Мишенька", и всё, что касалось устройства Дивеева, поручал только ему одному. После исцеления Мантурова батюшка начал принимать и других посетителей, но не забывал и Дивеевской общины. Он посылал некоторых послушниц к начальнице Ксении Михайловне и, ежедневно молясь о них, получал откровения о будущем этой общины. Счастлив тот, впоследствии говорил старец, кто хоть раз побывает в Дивееве и пройдет по полям, вокруг монастыря, следуя стопам Матери Божией, Которая Сама прошла здесь по земле и измерила окружность Своей новой обители. Старец Серафим называл Дивеевский монастырь своим последним духовным детищем и все его мысли были о "дивеевских сиротах"...
ЖИЗНЬСЕСТЕРВДИВЕЕВО Жизнь сестер в Дивеевской обители была нелегкой: сами пахали, сами кололи дрова и возили их из Сарова в Дивеево, сами мололи, сами строили кельи, множество раз ходили в Саров, к отцу Серафиму, а возвращались всегда нагруженные припасами для общины. Не раз и не два, тайком от казначея, батюшка брал что-нибудь из монастырских запасов, чтобы передать в женскую обитель. Бывало придут сестры, а батюшка давай нагружать их котомки медом да елеем, свечами да холстом. Казначей велел солдатам, стоявшим у ворот монастыря, проверять всю кладь, с которой выходили посетители. Вот подойдут сестры к воротам, солдаты начинают осматривать их сумы - а там только рваные лапти, сухие корочки да камни! Вот какой чудотворец был батюшка! Уж на него и сердились и гнали из монастыря, а он все терпел благодушно и даже и с улыбкой - ведь не для себя брал, ради сестер! Батюшка Серафим часто исцелял своих сирот от самых разных болезней. Сестра Евдокия Назарова рассказывала, что будучи молодой девушкой, она два года страдала параличом рук и ног. Наконец привезли ее к батюшке Серафиму. Увидел ее батюшка и стал подзывать к себе. С большим трудом сестры подвели ее к батюшке, а тот дал ей в руки грабли и велел грести сено. Тут, рассказывала Евдокия, точно пелена с нее упала, и она начала грести, как здоровая.
Будучи сам великим постником, Дивеевских сестер батюшка жалел, говорил, чтобы они кушали не стесняясь, когда и сколько угодно, хотя бы даже и ночью, лишь бы были послушны, да никогда не жили в одиночку, ни в келье, ни в дороге. Бывало, что сестры становились свидетелями чудес, которые происходили с отцом Серафимом. Вот что рассказывает старица Анна Алексеевна: "Идем это мы лугом, трава зеленая, да высокая такая... оглянулись на шедшего позади отца Серафима, глядим, а батюшка-то и идет на аршин выше земли, даже не касаясь травы. Перепугались мы, заплакали и упали ему в ножки, а он и говорит нам: "Радости мои! никому о сем не поведайте, пока я жив, а после моего отшествия от вас, пожалуй, и скажите!"
Другая сестра вспоминает, как однажды застала батюшку Серафима в лесу, всего облепленного комарами, так что щеки его были в крови, и хотела отогнать их от него, но батюшка запретил, сказав: "Всякое дыхание да хвалит Господа!" "Вот какой терпеливец был", - заканчивает она.
СТЯЖАНИЕДУХАСВЯТОГО Батюшка Серафим говорил: "Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи". Как же так, спросит кто-то: один человек собирает, стяжает в себе мирный дух, а спасаются вокруг тысячи? Да и что такое "мирный дух"? А это когда человек ничем не смущается, что бы ни случилось, все принимает с миром как данное Богом - и плохое, и хорошее, и всему радуется. Сам батюшка был всегда мирен и радостен духом, и ближнему помогал, словно вливал в него дух радости Божией.
Рассказывают, что один Саровский инок поддался духу уныния. Трудно ему было одному справиться с этой бедой, и он поделился своею скорбью с другим братом. После вечерни они вышли из монастыря и дошли до конного двора. Вдруг увидели преподобного и упали ему в ноги. Батюшка с необычайной лаской благословил их и, заметив уныние инока, с силой и восторгом сказал: "Нет нам дороги унывать, ибо Христос все победил, Адама воскресил, Еву свободил, смерть умертвил!" Радость его передалась унывающему брату. Искушение мгновенно исчезло, и иноки, повеселев душой, вернулись в монастырь.
Дары исцеления и прозорливости не покидали старца, а порой, испытывая особый прилив благодатных сил, он говорил: "Духом я как бы сейчас родился, а телом ко всему мертв". Посетители свидетельствуют, что лицо старца не раз преображалось, когда он им говорил о блаженстве жизни вечной. Однажды он так "преобразился" перед своим учеником, попечителем Дивеевского монастыря Николаем Александровичем Мотовиловым, и тому показалось, что от батюшки шло тепло, как от печки, хотя на дворе был мороз. "Лицо его изменилось и издавало чудный свет и, наконец, до того просветилось, что невозможно было смотреть на него; на устах же и во всем выражении была такая радость и восторг небесный, что он казался истинно небесным человеком и земным ангелом", -- вспоминал Мотовилов. КОНЧИНА К концу жизни отца Серафима чтила уже вся Россия. Когда преподобный возвращался к себе в пустыньку из монастыря, по обеим сторонам дороги стояли толпы народа - люди стремились хотя бы прикоснуться к краю его одежды, просто увидеть.
Незадолго до кончины святого его в двенадцатый раз посетила Пресвятая Богородица. Это было в присутствии одной из дивеевских сестер. Она предсказала преподобному скорую кончину, переход в Небесное Царство и благословила его. За день до смерти, 1 января 1833 года, в воскресенье, батюшка Серафим в последний раз побывал в храме. Поставил свечи к иконам, причастился, потом стал прощаться с братией, каждого благословил и утешил особым словом. Телом он был уже очень слаб, но духом бодр, даже радостен.
-- Спасайтесь, не унывайте, бодрствуйте: в нынешний день нам венцы готовятся! -- говорил он. Вечером в тот день он пел в своей келье пасхальные песнопения. А 2-го января один монах почувствовал запах дыма, исходящий из кельи преподобного. Зайдя в нее, он увидел, что батюшка Серафим стоит на коленях перед своей любимой иконой "Умиление". Огня не было, но тлели книги, загоревшиеся от упавшей свечи. Так сбылось еще одно пророчество преподобного, говорившего: "Кончина моя откроется пожаром". Скрещенные руки святого лежали на аналое, голова покоилась на руках. Думая, что старец уснул или крепко задумался, монах осторожно тронул его за плечо, но тот не пошевелился. Тогда брат понял, что старец скончался. Трудно описать горе всей монашеской братии - казалось, будто угас светильник Божий... Тело преподобного положили в дубовый гроб, который был сделан его собственными руками. Похоронили старца возле монастырского собора, у алтаря. В течение семидесяти лет после кончины батюшки Серафима множество людей приходило к нему на могилу. По его молитве тысячи христиан были исцелены от болезней, телесных и душевных.
ОТКРЫТИЕ МОЩЕЙ По молитвам дивеевских сестер через 70 лет после смерти старца Серафима были обретены его святые мощи, и при огромном стечении народа он был прославлен в лике святых. Это произошло 19 июля 1903 года. В 20-е годы XX века во время революционной смуты и гонений на Церковь, святые мощи его пропали, а в 1991 чудесным образом были обретены вновь и перенесены в возродившийся после разрухи Дивеевский монастырь. Здесь они покоятся и ныне. Святого старца Серафима любят не только в России, он почитаем и любим во многих странах мира - за пламенную любовь к Богу и людям, за неизменную помощь каждому, кто обращается к нему в молитвах, за смирение и кротость сердца. Он жил на земле, но душой и духом пребывал на небесах. И сейчас он на небе, рядом с Господом. Поэтому-то его молитва скорее дойдет до Него, чем наша. Давайте и мы помолимся: Святой отче Серафиме, моли Бога о нас!"