Вам часто приходилось делать выбор? О, я говорю не о выборе президента или колледжа. Спасибо демократии, она принимает эти решения за нас, как и многие другие. Вы же всерьез не думаете, что ваше мнение играет здесь какую-то роль? Надеюсь, что нет, потому что в реальности система не доверит вам выбрать что-то большее, чем цвет губной помады. Да и то, если вы не подписаны на Космо, иначе и тут вы уже в обойме. Замысел атаки тут в том, чтобы заставить вас верить в свое право выбора. Если вы та рыбка, которая попалась на эту удочку, то даже жарить вас дальше будут или парить решать не вам... Большая удача уже в том, чтобы вас не выбросили задыхаться на вонючую мостовую, а затем и бесславно стухнуть не сходя с места.
Но эти поэтические строки не имеют никакого отношения к моему вопросу. Ну так как у вас с выбором, девушки? Юноши? Знаете, это смешно, но по-настоящему важные вещи мы решаем каждый день. Принять ли приглашение на свидание? Позволить ли себе углеводы после семи вечера? Познакомить ли свою девушку с родителями, когда они приедут на пасху? Ведь эти маленькие да-нет тянут за собой следующие, и мы даже не замечаем, как наш курс незаметно изменился, и мы уже совсем не там, где собирались оказаться...
Не знаю, как для мальчиков, но для девчонок самый важный вопрос весьма метко озвучили как-то Black Eyed Peas в своем "Don"t phunk with my heart". Как там у них было? I wonder if I take you home, would you still be in love, baby? Точнее не скажешь. И Джош четко подметил, что всем нам нужно услышать что-то вроде "Я люблю тебя", только лишь для собственного успокоения. Теперь если он бросит меня наутро, это он козел, а не я шлюха! Гениально...
Как бы глупо ни звучали подобные умозаключения, вопрос этот девушки по всему свету, стоящие в сумерках возле дверей своих домов и пытливо вглядывающиеся в лица кавалеров, задавать себе реже не станут. Стыдно признаться, но на этот раз и я в их числе... Сегодняшний вечер может закончиться именно такой сценой, и я предпочитаю знать заранее, какое решение приму, не оставляя все на волю случая.
Джой уже одобрила мое падение, так что одно очко дьяволу на левом плече. Даже Саре Джош нравится, я так и вижу, как она энергично кивает, стоит мне посоветоваться с ней. Еще один балл налево... И почему ангелу на правом плече всегда приходится так трудно в этом пропитанном грехом мире?
Как назло будильник беспощадно напомнил мне, что время не резиновое и свой лимит я уже исчерпала. Пришлось подниматься и собираться в универ. Было бы у меня еще минут пять, я бы приняла решение. Взвешенное и рациональное. Хотя кого я обманываю? Даже если бы у меня была целая вечность, я бы не нашла ответа, иначе могла бы с чистой совестью претендовать на нобелевскую премию мира. Потому что благодаря моему открытию, все забыли бы о таком понятии, как женская депрессия! С другой стороны, тогда на меня ополчились бы все психиатры планеты: бедняги потеряли бы львиную долю своих откатов от рецептов на антидепрессанты! А этого система не допустит ни за что. Именно поэтому я предсказываю еще тысячу романтических комедий, которые научат девушек верить в отношения, которых нет в реальной жизни, и миллион песен, которые, повторяясь с необходимой частотой, рано или поздно заставят нас выучить, словно таблицу умножения, что никому не нужна любовь без красивых слов, удачной рифмы и музыки на фоне. И вот что: женщины всего мира еще миллиард раз удивятся, когда их кинематографические мечты разобьются вдребезги о рифы суровой реальности. Хотя "удивятся" - это еще слабо сказано!
Если сегодня и были занятия, то они явно прошли мимо меня. Нет, физически я точно присутствовала во всех классах, но этого было недостаточно. Чтобы запомнить хоть что-то из окружающего, необходимо нечто большее. А мои мысли были далеко. Надеюсь, Джош оценит, что я перекопала весь шкаф в поисках подходящего наряда. А вчера мне попался на глаза ежик с чупа-чупсами в супермаркете, и я улыбнулась, будто знала секрет. Обожаю так улыбаться.
Сказать, что я дожидалась этой вечеринки, словно Рождества, будет мало. Учитывая все сценарии, которые я прокрутила в голове за последнюю неделю, я готовилась не меньше, чем к свадьбе! Я конечно утрирую, но в каждой шутке только доля шутки. Главное - самой не забыть об этом!
Когда я увидела Джоша, мое сердце выдавало по крайней мере сто пятьдесят ударов в минуту. Расслабиться у меня не получилось бы, даже если бы от этого зависел мир во всем мире. Но внешнее спокойствие мне, как всегда, далось без проблем: спасибо театральному кружку в школе!
Гаррисон смотрел на меня такими голодными глазами...На секунду я чуть было не потеряла равновесие от возбуждения, которое почти парализовало меня своим жарким спазмом. Еще бы! Мечтай я несколько недель о Квазимодо, и он показался бы мне сейчас секс-символом. Все-таки мы сами стелим себе постель... Не верьте плутам, которые утверждают, что можно влюбиться против собственной воли! Едва ли хоть один из нас воспылал чувствами к тому, кого нет в его голове. Чудес не бывает. Мы влюбляемся не в человека, а лишь в его проекцию в собственном мозгу. Так что осторожней, дамы! Ваш принц при свете дня реальности может оказаться совсем не таким, каким ваше слегка замутненное алкоголем подсознание фотографировало его прошлой ночью.
Мне нужна была пауза. Чтобы собраться с мыслями. Или чтобы выкинуть их ко всем чертям из головы! Даже лучше. В общем, надо было выпить и забыться. Чтобы наутро мое оправдание было "Я слишком много выпила и ничего не смогла с собой поделать".
Свой план я осуществила достаточно успешно. Но стоило мне оказаться в тесном и темном шкафу нос к носу с НИМ, как я мигом протрезвела. Что это, стресс? Плевать, как раз то, что нужно! Было бы полнейшим идиотизмом, если бы утром я, вся такая украшенная самыми правильными оправданиями, не вспомнила ни секунды из того, ради чего собственно и были все эти оправдания!
Оно того стоило...
Правда после был жуткий позор. Не знаю, показалась ли я Гаррисону конченой дурой или только начинающей, но в собственных глазах я выглядела просто посмешищем! Как бы там ни было, пора сматывать удочки...
Я выскочила из дома, как ошпаренная. Какое везение! Дрю как раз доставал что-то из багажника своей тачки, а он сегодня, если мне не изменяет память, почти не пил.
- Дрю, привет! Подвези меня домой, будь другом, - взмолилась я.
Должно быть он заметил, как я нервничала, поэтому первым делом спросил:
- А где Джош?
- Он еще тусуется. А я, по-моему, съела что-то не то, - пробормотала я с самым невинным видом, на который только была способна. - Ну пожалуйста!
- Ладно, садись.
- Эй, Элис, вот ты где! - это была Сара, которая, не задавая лишних вопросов, затолкала меня на заднее сидение и сама устроилась рядом.
- Я с вами, - незатейливо прокомментировала она.
Дрю не стал спорить, мустанг тронулся, и мы поехали. От облегчения, я чуть не заснула. Но как бы не так! С Сарой этот номер не пройдет.
- Ну давай! Рассказывай!
- Нечего там рассказывать.
Ну что она лезет не в свое дело? К тому же прямо перед носом у Дрю!
- Хорошо, сегодня устроим девичник, поболтаем у тебя. До самого утра... - закончила она мечтательно.
- Нет, Сара, я серьезно. Я хочу выспаться, завтра у меня будет жуткое похмелье и вообще лучше бы это завтра не наступило!
- Что случилось? - вмешался Дрю, который явно заподозрил, что дело тут не только в выпивке.
- А ты разве не знал? Сегодня между Элис и твоим приятелем кое-что произошло, - сказала она заговорщицким тоном.
- Дрю, останови машину! - эта болтушка меня сегодня до истерики доведет!
Он послушно вырулил на обочину, я коротко поблагодарила его и вышла со словами, что дальше пойду пешком, пусть он только отвезет Сару куда подальше. Но он продолжал ехать рядом со мной, опустив стекло и явно стараясь успокоить меня:
- Что бы там ни было, не парься. Он хороший малый. Он не хотел тебя обидеть, - это была самая длинная реплика, которую я только слышала из уст этого парня.
Тем временем Сара так и заливались со смеху на своем заднем сидении. Я готова была со стыда сгореть. И надо же было, чтобы так нелепо все вышло!
- Ну, Эндрю, ты даешь! Семь минут на небесах! Плюс один темный шкаф и два молодых горячих тела...
- Я убью тебя, Сара! - с этими словами я уже кинулась к машине, чтобы наподдать своей не в меру безмозглой подруге, но Дрю резко вырулил на середину дороги, и моя попытка не увенчалась успехом.
Я готова была сквозь землю провалиться. Ну ничего! Попадется мне еще эта мисс Язык-без-костей. Я ускорила шаг, благо до дома мне осталось идти не больше полумили. Через полчаса я уже буду стоять под душем и смывать следы позора.
Дрю бросил мустанг у противоположной обочины, и помог Саре выбраться. Они догнали меня и, посмеиваясь, продолжили свои издевательства:
- Я думал, вы давно трахаетесь, - выдал Дрю.
- Нет, - коротко ответила я.
- Тогда Джош - долбанный тормоз!
- Слушайте, вы, два сапога пара! Это все не ваше дело! Нашли тему! Может, лучше поговорим о вас? Вот представь, Дрю, ты встречаешься с Сарой. Когда, по-твоему, ты должен ее завалить? - я решила перейти в наступление.
Дрю смутился. Оказывается, его легко сбить с толку.
- Не обращай внимания, она прикалывается. Это не серьезно. Можешь не отвечать. Ну или чушь какую-нибудь неси, - пришла ему на выручку многословная Сара.
- Я не Джош.
- Мы с Гаррисоном не трахались! Ясно вам? - по-моему, это было ясно всему студгородку. - Просто немного поваляли дурака, - добавила я почти шепотом.
Сара хихикнула:
- Понятное дело.
- Тем более, чего ты так завелась? - не унимался Дрю.
- Не знаю.
И правда, что это со мной?
- Он ей нравится. По-настоящему.
Ну спасибо, Сэс! Удружила!
- Она ему тоже нравится. Это точно. Так что пусть не парится.
- Я тоже так думаю. Кстати, Эндрю, что ты делаешь завтра? Мог бы пригласить меня погулять днем. Погода отличная. Поработаем над твоим словарным запасом.
А вот и Сара, которую я знаю и люблю. Святая простота... К моему удивлению, Дрю не стал отказываться, хотя мне и в голову не приходило, что у них может быть общего! Он улыбнулся Саре и записал ее номер. Он позвонит. Дрю совсем не такой, как Чарли.
Всю оставшуюся дорогу они разговаривали друг с другом, давая мне возможность успокоиться и остыть. Что будет завтра? Мне почему-то до боли захотелось прижаться к своей подушке дома, в Джерси. А перед этим налопаться маминых эклеров с чаем, закопаться в плед и читать Фицджеральда, пока глаза видят. А потом спать, спать, спать... И забыть все на свете.
4 апреля, суббота
Когда мама открыла мне дверь, я сразу почувствовала себя лучше. Может, это запах свежей выпечки, окутавший своим обаянием весь дом, или просто мои проблемы хоть на несколько дней оказались достаточно далеко.
Утром я проснулась совершенно разбитая. И дело тут было не в нашей вчерашней истории с Джошем, а в старом добром похмелье! При такой тошноте и полном отказе организма подчиняться или хотя бы обрести равновесие, ни о чем другом я думать просто не могла. Хорошо хоть смогла добраться до аспирина. К обеду я более или менее очухалась и тут же позвонила маме.
У меня было очень счастливое детство. По крайней мере, я помню его таким. Несмотря на то, что отец ушел, когда я была еще совсем малышкой, меня всегда окружали любящие и заботливые люди: мама, тетя Клэр и дядя Сэм. Исключение из правила составляла безбашенная и не всегда уравновешенная кузина Мэгги. Я о ней уже упоминала. Честно говоря, она всегда была моим кумиром: старше меня на три года, всегда в курсе того, что модно, первая целовалась с парнем, первая поступила в Гарвард... Словом, я хотела быть на нее похожей, приставала с глупыми детскими вопросами, просила взять с собой на вечеринку. Наверное, я порядком доставала ее, но она тоже не была образцом хорошего поведения: запирала на замок свой платяной шкаф, пряталась в ванной, когда разговаривала по телефону, выманивала у меня деньги под предлогом желания купить мне что-то прикольное. Но всегда это был облом. Без исключений. А потом наступило разочарование. Когда Мэгги была в выпускном классе, прямо накануне окончания школы она без памяти влюбилась в какого-то хулигана. Что она только ни делала, чтобы привлечь его внимание! Поначалу мне казалось, что это круто и что нужно мотать на ус. Пока однажды он не назвал ее прилипалой и пустоголовой куклой при всем классе. Тот день я помню, словно он был вчера. Я посмотрела на Мэгги и поняла, что он абсолютно прав: яркий макияж и пышные волосы, полные шиньонов и лака, осветленные пергидролем до неузнаваемости, ее трясущие губы, вымазанные в красный цвет и черные дорожки от слез, стекавших с густо накрашенных ресниц... Мне стало ее жалко. И больше я не хотела быть на нее похожей. Кому-то моя перемена может показаться жестокой, но только тому, кто не знает, что после этого наши отношения совершенно не изменились. Просто я перестала смотреть ей в рот, а Мэгги даже этого не заметила, как впрочем и все мои предыдущие поступки.
Тетя Клэр и дядя Сэм - это родители Мэгги. Повзрослев, я смотрю по-иному и на них. Прежде мне казалось, что именно так и должна выглядеть настоящая семья. А сейчас я понимаю, что сама никогда не смогла бы так жить: в маленьком городке, мило улыбаясь всем вокруг, зная, что они этого никогда не оценят, видя единственное счастье в дочери, которой глубоко на них наплевать. Назовите меня испорченной эгоисткой, но пусть лучше так, чем врать.
А мама... Она встретила меня с неизменной улыбкой на лице - пожалуй, это единственное, к чему мое отношение не изменилось - к самой искренней улыбке на свете. Я вошла в дом, а она обняла меня, вот так, без "здравствуй" или "почему так давно не звонила", вообще без единого слова. Я вспомнила, как Гаррисон говорил об энергии. Мы просто обменялись энергиями, и это стоило тысячи слов.
Была уже почти полночь, поэтому мы просто немного посидели рядом, почти не разговаривая, а потом обе отправились спать.
5 апреля, воскресенье
Проснулась я от ее мягкого голоса, который с первого этажа вежливо проинформировал меня от том, что она ставит чайник. То, что нужно! Вообще, сама поездка домой была одним из лучших моих свершений за последнее время.
Спускаясь вниз, я мысленно поблагодарила Бога за это правильное решение. Торчать сегодня в своей комнате, читая рекордно длинную главу из-под пера моего соавтора и ожидая смски или звонка от него, было бы просто невыносимо. А так я прочла текст в поезде, где хоть меня никто и не отвлекал, но все же утонуть в своих размышлениях было куда сложнее, чем лежа в своей теплой постельке.
- С днем рожденья, Элли! - мягким голосом произнесла мать, едва я спустилась.
На столе стоял маленький торт из безе с мармеладом, блюдо с моими любимыми эклерами, тарелка с печеньем и две дымящиеся чашки чая. Не из пакетика, а настоящего честного чая! Еще одна причина, по которой я не могла остаться в студгородке: сегодня мой день рождения, а для меня это всегда непростой период.
- Спасибо, мам! - выдавила я и, почувствовав, как слезы начинают наворачиваться на глаза, бодро добавила: - Не будем терять времени! - и села за стол.
Я не расстроилась, нет. И не растрогалась тоже. Не знаю, что на меня нашло... Думаю, это просто эмоции, все вместе, и грустные, и радостные - всякие. Со мной такое бывает, и я ужасно боюсь этих состояний, поэтому надо как можно скорее брать себя в руки, ведь когда ты излишне эмоционален, ты словно пьян, но не временно, как это случается от бокала вина, а постоянно. Тебя штормит и бросает из огня да в полымя, словно несешь большой таз с горячей водой и вот-вот разольешь. Тогда любое даже самое незначительное событие может выбить тебя из этого хрупкого равновесия и тогда... В общем, ничего хорошего не будет, поэтому надо поставить дурацкий таз, вычерпать из него часть воды, подождать, пока остынет остальное, и крепко задуматься, надо ли вообще его нести или пусть другие любители подмочить свою репутацию этим занимаются!
Я набила рот эклерами и улыбнулась маме. А она смотрела на меня так, словно все понимает. Интересно, это правда так или мне кажется? И вообще, моя мама и вправду такая замечательная или просто я ее такой вижу, потому что она скоро умрет? Или она так себя ведет, потому что понимает, что скоро умрет? Мои вопросы не такие уж и глупые, если задуматься... Только вслух вы никогда их не зададите. Они... неуместные, что ли. Потому что все притворяются, что и так знают на них ответы, но это неправда. Люди не знают даже очевидных вещей, не замечают то, что у них перед самым носом.
Мама неторопливо разрезала торт и сказала:
- Если хочешь, мы никому не скажем, что ты приехала.
- Отличная идея! С моей фобией дней рожденья, это то, что нужно. Как твои дела?
- Все хорошо. Клэр и Сэм уехали на пасху в Майами к родственникам Сэма, Мэгги тоже нет в городе, она кажется устроилась на хорошую работу на западном побережье.
- Туда ей и дорога! Я бы не перенесла, если бы она учинила мне сегодня допрос с пристрастием.
Я едва успела договорить, как мой телефон яростно запиликал. И почему мне так показалось, ведь мелодия у меня для всех контактов одинаковая? Ах вот оно что! Это Мэгги.
- Легка на помине! - проворчала я.
- Будь вежлива, - с улыбкой сказала мама.
- О, Мэгги, привет! Как раз о тебе говорили, я тут к маме заглянула.
- В Джерси? - переспросила кузина брезгливо. - В честь чего это?
- У меня сегодня день рожденья, если помнишь. К тому же, пасха.
- Ах вот как! Ну так поздравляю! Хотя, признаться, я хотела поздравить тебя вовсе не с этим! С Джошем, например. Для тебя, я думаю, это куда больший праздник! Просто хотела предупредить, что он забудет о тебе еще быстрее, чем обо мне, так и знай.
- Спасибо, кузина! Такого пламенного поздравления у меня еще сегодня не было, хотя подожди, конкурс еще открыт, тут как раз Джош пробивается по второй линии, так что извини, дорогая, целую, пока!
Я повесила трубку и вздохнула с облегчением. Этот звонок рано или поздно должен был состояться, и радости моей не было предела, что эта неприятность позади.
- Ссоришься с Мэгги из-за парня? Я тебя не узнаю, - как хорошо я знаю эту нотку в ее тоне, это любопытство.
- Для того, чтобы поссориться с Мэгги, мне не нужно долго искать повод. А с Джошем Гаррисоном мы просто приятели. Но Мэгги, должно быть, с западного побережья все видится в несколько ином ракурсе.
- Какая скучная ложь, Элли. Ты совершенно разучилась выдумывать! - укорила мама.
- Ладно, твоя взяла. Он мне нравится. Очень. Даже чересчур. Голова весь день им забита. Не знаю, куда спрятаться от собственных мозгов!
В этот момент снова зазвонил телефон. Это был папа. Он говорил в своей обычной манере: длинными предложениями, местами проштампованными уж слишком извилистыми оборотами, - издержки профессии главного редактора. Его пространные поздравления были проникнуты большими надеждами на меня-писателя, которая рано или поздно составит самую большую в его без того неполной жизни гордость. Примерно так, хотя все было еще длиннее и пафоснее, но такой уж у меня папа: если бы я не знала, какой он на самом деле прагматик, то решила бы, что он законченный идеалист. Чуть позже меня поздравила Сара, еще две сокурсницы прозвонились днем, а Джой и Джош, слава Богу, и знать не знают, какой сегодня день. Хотя словоохотливая Сара наверняка все им выболтает!
К тому моменту, как Гир с букетом в зубах карабкался по железным балконам к своей Золушке, мы распили бутылку красного вина, наелись сыра и полностью расслабились.
- И почему так бывает только в кино? - требовательно спросила я.
- Ты сама знаешь. Вот ты видишь рекламу шампуня, в которой девушка с идеальными волосами улыбается, источая благополучие, но ведь ты не спрашиваешь, почему тебя покупка этого шампуня не сделает такой счастливой.
- Это другое дело, - не согласилась я.
- Да ну? В чем же разница?
- В том, что на рекламу шампуня мне плевать, а вот любовь - другое дело. Хочу, чтобы в жизни было, как в кино, - капризно ответила я.
- Похоже на правду. Ладно, слушай. Все началось с живописи. Мы рисовали то, что хотели видеть. Потом религия. Но далеко не во всех она нашла свой отклик. И наконец литература. Прежде ничто не было так абстрактно. Автор описывал героев, которыми не могли стать окружающие его люди, это были пленительные образы храбрых мужчин и прекрасных женщин, самых лучших на земле. Рисунок может понравиться или не понравиться. Религия может быть принята или отвергнута. А литература... Каждый сам дорисовывает в своем воображении картину до его собственного идеала. Правда потом люди в конец обленились и дело дошло до кино. Картины оставляли хоть какой-то простор для воображения, а эти фильмы прописывают все до слова, до жеста, до взгляда. Но что изменилось? Это все та же фантазия автора, а не истина в последней инстанции. Зачем рисовать, писать, снимать то, чего и так хватает в реальной жизни? Проще назвать это посредственностью и приготовить свои краски, разрисовать ими свою действительность и притвориться, что так оно и есть. Не суди мечтателей слишком строго, но и не ходи за ними, у каждого своя дорога.
- Если я стану писателем, то я тоже буду обманщицей?
- Я никого не называла обманщиками. Не сотвори себе кумира, Элли, вот и все, что тебе надо помнить. Не стоит влюбляться как в своих героев, так и, тем более, в чужих. Пигмалион и Галатея - тоже лишь миф.
Ее слова, словно маленькие кусочки моего собственного, уже почти собранного паззла встали на свои места и заполнили те пустоты, где у меня еще закрались сомнения. Осталось решить только одну проблему: как сохранить целостность? Ведь умом я все понимаю, а остальными своими фибрами и жабрами наотрез отказываюсь действовать разумно. Крышу прям со свистом отрывает!
Это все мои дурацкие эмоции. Но рано или поздно я с ними слажу.
- Не бери в голову, дорогая. Молодость - это прекрасно. Я была без памяти влюблена в твоего отца, когда мне было столько, сколько сейчас тебе.
- Знаешь, мам, если папа вообще способен на глубокие чувства, то из всех людей на Земле, он испытывает их только к нам с тобой. До сих пор.
- Он звонил мне на прошлой неделе. Считает дни до того момента, как ты закончишь свою первую книгу.
- Я даже еще не начинала! - констатировала я, улыбаясь.
- Ты же его знаешь! Это его самая большая мечта - чтобы ты стала великой писательницей, и чтобы только он публиковал тебя. Сейчас его дела идут неважно, так что он очень на тебя рассчитывает.
- Еще бы! Ему шестьдесят, мам! Я его единственный ребенок. Думаю, оглядываясь вокруг и подводя некий итог, он понимает, что у него больше нет вариантов.
Я сказала это беззлобно, с легким налетом иронии. Нужно хорошо знать нашу семью, чтобы суметь оценить эти тонкости. Я очень люблю своего отца, как я и говорила Джой, он многое дал мне и имеет полное право рассчитывать на меня. Раз для мамы я ничего сделать уже не смогу, то для него просто обязана.
- Что я буду делать, когда тебя не станет, мам? - этот вопрос, словно маленькая птичка, выпорхнувшая из небрежно приоткрывшихся ладоней, невольно сорвался с моих уст.
- Ты переживешь, - спокойно ответила она.
- Ну конечно, - попыталась я выдавить хоть каплю оптимизма.
- Я еще жива. Пользуйся, - пошутила мама.
Стоило мне выйти за порог, как весь мой намечающийся порядок в голове рухнул, словно карточный домик. Ну что со мной происходит? Ведь еще час назад, я была умницей, которая знает, что такое хорошо и что такое плохо. Похоже, что эти определения я забыла забрать с собой. Часы в поезде до Бостона без определенного занятия превратились в сладкую пытку.
Я то и дело представляла, как я приеду, а Джош сидит на вокзале и ждет меня. Ему конечно неизвестно, где я, этого никто, кроме мамы, не знает, но все равно было бы прикольно. Или как он придет на мою лекцию, сядет за мной и примется отвлекать меня, то рисуя невидимые узоры у меня на спине обратным концом карандаша, то едва слышно придвигаясь ближе и игриво обдавая своим горячим дыханием мою шею. Я бы конечно строго отчитала его, но отвернувшись прикусила бы губу, сдерживая улыбку.
И наконец... Джош присылает смску, что я немедленно должна прийти в театральную студию Университета. Я появляюсь там, взволнованная и с раскрасневшимися щеками, потому что думала, что что-то случилось, и мне пришлось бежать сюда из другого корпуса. А он встречает меня в наряде английского лорда конца девятнадцатого века и предлагает мне облачиться в его даму, чтобы "поработать" над сюжетом, который внезапно так некстати зашел в тупик. При этом у него самое растерянное и искреннее лицо на свете, никакой хитрости или злого умысла. Разумеется, я иду навстречу своему партнеру, и мы прорабатываем сюжет во всех деталях...
Стоп, Эл! Ну что со мной? Веду себя, как полоумная школьница, которой на самом деле нужен не настоящий парень, а лишь тот, которого она себе придумала. Весь роман происходит у нее в голове, а потом мы констатируем, что любовь подростков недолговечна. Да уж, трудно притворяться, что вас двое, когда есть только ты и твои тараканы...
В ближайшее время голова едва ли сослужит мне добрую службу, решила я, и запустила нетбук, чтобы оставшееся до конца поездки время убить на бездумный просмотр "Сплетницы". Но все же одна мысль пробилась: почему в кино показывают только, что делают герои, но не как они думают? Это ведь самое интересное...
6 апреля, понедельник
Разумеется, вчера на вокзале меня никто не ждал. Но хуже другое: я так и не выбросила из головы эти детские мечты. Они словно паразиты, атакующие мой мозг со всех сторон. Остается только молиться, чтобы они нашли себе объект поинтереснее и переселились к нему в голову. Но это вряд ли. Надо самой научиться сражаться со своими демонами. И я научусь. Выбора-то нет, мне с собой жить еще долго, я надеюсь.
В универ идти почти не хотелось. Объяснение этому было довольно простое: я не совсем себя контролирую, как бы из-за этого не найти приключений на свою задницу... И еще кое-что: ближайшие дни неизбежно будут полны разочарований - неминуемое последствие всех завышенных ожиданий, а по-другому мои подростковые фантазии назвать нельзя. Так что феншуй в голове необходим как воздух.
После второй пары я собиралась встретиться и пообедать с Сарой, но Гаррисон нашел меня первым.
- Элис! - знакомый голос раздался совсем рядом.
- Привет, Джош.
- Я слышал, у тебя вчера был день варенья?
- Так и есть, - подтвердила я, опуская глаза.
- Подарки еще принимаются? - спросил он с улыбкой.
Я заинтересовалась.
- А тебе есть, что предложить?
Наконец я обратила внимание, что одну руку он держит за спиной. Что же это? Цветы? Конфеты?
- Ничего особенного, ведь главное - внимание, так? - уточнил он, протягивая мне стопку плотно исписанных бумажек, аккуратно перевязанную подарочной ленточкой.
Я осторожно приняла этот странный подарок из его рук и пригляделась к тексту.
- А это часом не те знаменитые конспекты по философии, благодаря которым пару лет назад этот экзамен удивил своим средним баллом весь Гарвард?
- Они самые. Оригинальная полная версия. Автор скромно преподносит их вам в дар, миледи.
- Так это ты их написал? - удивленно переспросила я.
- Никому не говори. Тогда я еще учился по-честному, - сказал он и подмигнул мне.
Я улыбнулась.
- Теперь у меня есть компромат на тебя, Гаррисон. Уверен, что ты хотел именно этого?
- Вообще-то я ждал, что мне еще что-нибудь перепадет...
Моя улыбка сделалась заметно шире.
- Спасибо, Джош, это самый полезный подарок, который я получила в этом году, - проговорила я, кокетливо облизала губы и сделала шаг к нему.
Он так внимательно смотрел на мое лицо... Я даже подумала, что криво накрасила глаза нынче утром. Что он тормозит? Но он так и не поцеловал меня. Явно что-то не так. Вся неделя пойдет наперекосяк, как я и предсказывала...
10 апреля, пятница
Как я и предсказывала... У меня осталась только одна надежда. Вечером мы должны были встретиться с Джой. Если она не даст мне волшебный пендель, в котором я сейчас так нуждалась, то пиши пропало.
Но Джой по своему обыкновению ничего не может сделать, как нормальный человек. Когда она появилась на пороге моей квартиры с Джошем, я готова была сквозь землю провалиться.
- Девичник отменяется, - сказала она с серьезным видом. - Ставь чайник, детка.
Я поняла, что сегодня все будет не по-моему. Хотя это только к лучшему.
Мы расположились в кухне, сели втроем за стол, перед каждым дымилась чашка чая. С минуту тишина была просто оглушительная.
- Знаете, а вы меня удивили. Оба, - начала наконец Джой. - Сколько вам лет, друзья?
- Мне двадцать два, - с готовностью уцепилась я за самый простой вопрос, который только мог прозвучать.
- Мне двадцать четыре, - уныло промямлил Джош, не поднимая головы.
- Странно, ни одному из вас не тринадцать... - задумчиво подытожила она. - Что произошло в том чертовом шкафу?
На этот раз я уступила Джошу право первого ответа на вопрос. И зря.
- А как ты думаешь, Джой? Мы занимались сексом.
- Я конечно, была немного подшофе, но это никак не отменяет того факта, что мы НЕ занимались сексом, я точно помню, - перебила его я.
Брови Джой взлетели вверх, она в нетерпении смотрела на нас обоих.
- Эл, милая, помнится, Клинтону из-за аналогичного эпизода едва не объявили импичмент. Кажется, тогда вся страна единогласно признала, что это секс.
Я закатила глаза.
- Ну формально...
- Да замолчите оба! Какая к черту разница? Меня куда больше волнует, почему простой минет сделал из вас обоих такое жалкое зрелище?
- Откуда я знаю? Она всю неделю ходит, какая-то нервная. А я, когда ее такой вижу, хочу только одного - ее не видеть.
- Спасибо за признание, Гаррисон. Что же тогда ты здесь делаешь? Пошел вон! - я не на шутку разозлилась.
- Минет был просто отличный, - сказал он без прикрас.
Джой рассмеялась от души.
- Спасибо, Джош, а то я уже начала забывать, за что так привязалась к вам обоим. Выйди-ка на пару минут.
- Есть! Я буду в твоей спальне, Эл, изучать содержимое ящика с нижним бельем, - проговорил он своим гипнотизирующим голосом.
Как только он вышел за порог, Джой перестала улыбаться, внимательно посмотрела на меня несколько мучительно долгих секунд, а затем со всего размаху влепила мне пощечину. Я отшатнулась, но не упала, потерла рукой больное место и в гневе прошипела:
- Ты в своем уме?
- То же самое я хотела спросить у тебя. Надо было поставить на место твои мозги. Видишь ли, мне просто необходимо было понять, кто из вас заразил другого этой дурью. Теперь я ясно поняла, что первоисточник - твоя голова. Туда и целилась.
Если бы она не была права на двести процентов, я бы немедленно вступила с ней в спор. В конце концов, она в моем доме и подняла на меня руку. Да кто она такая?
- Прости, - вдруг сказала она. - Я переборщила. Мне обидно, понимаешь? Ты была другим человеком неделю назад.
- Я знаю, - повинилась я. - Но я себя не контролирую. Все эти дурацкие мысли...
- Ты когда-нибудь слышала, что женщины от секса умнеют, в то время как мужчины - глупеют? Научно доказано. Просто трахайся с ним. Не жди, что он станет отцом твоих детей. Мне казалось, тебе это не придется объяснять.
- Думаешь, я еще не все испортила? - с надеждой спросила я.
- Ты видела парня, который сейчас изучает твои лифчики?
- Просто ты не велела ему уходить.
- Ты думаешь, я его привела насильно? - удивленно спросила Джой.
- А разве нет?
- Это он меня сюда притащил, потому что всю неделю пытался понять, на чем ты торчишь. Ты была сама не своя.
- Так что изменилось? - в сердцах прошептала я.
- Все. Теперь ты знаешь, что ему не все равно.
Я смотрела на нее, как голодный на еду, рассчитывая, что она добавит что-то еще. Что-то важное. Но она сказала лишь:
- На этой торжественной ноте я сваливаю.
И была такова.
После ее ухода, я с удивлением обнаружила, что в голове нет ни одной мысли. Ни правильной, ни нелепой. Мне даже дышать стало легче. Ну и стресс она мне устроила. Однако просто плюхнуться на кровать и заснуть мне сейчас не удастся. Я приоткрыла дверь своей спальни в полной уверенности, что Гаррисон осуществит свою угрозу, и я обнаружу его сидящим на полу в окружении содержимого моего ящика с нижним бельем. А он лежал на моей постели и смотрел в потолок. И все. С моим появлением он медленно повернул голову.
- Прости, что так вышло с Джой, - я определенно не знала, с чего начать.
- Если хочешь, я уйду, - он сразу поставил меня перед выбором.
- То есть, если я захочу, ты останешься? - прямо спросила я и присела на край кровати.
- Попроси меня и узнаешь, - загадочно ответил он, не меняя позы.
Я легла рядом с ним и посмотрела ему в глаза. В комнате было темно, но все, что мне было нужно, я увидела.