Аннотация: Маша не ездит на лифтах. Никогда! Пятнадцать лет подряд это не мешало ей жить, но фобия пошла в наступление, отнимая силы и жизненное пространство. Она понимает, что пришло время все исправить!..
"Надо что-то с этим делать!" - подумала Маша и решительно выпила рюмку водки. Михаил Семеныч крякнул от удовольствия, довольно пригладил роскошные усы. Вадим озадаченно посмотрел на нее из-за огромной порции салата.
- Наш человек! Вот это я понимаю! - одобрительно произнес отец Вадима. - Еще по одной?
Елена Сергеевна поджала губы. Маша отстраненно подумала, что хотя бы отцу она понравилась.
- А, давайте! Исключительно в профилактических целях!
- Машенька, вы чем-то больны? - осторожно спросила мать любимого мужчины. Они пришли в гости к родителям Вадима на "первые смотрины".
- Слегка нездоровится, но это незаразно, - криво улыбнулась Маша.
Эта болезнь не передавалась воздушно-капельным путем. Когда ей было восемь, она застряла в лифте. Только через час крики услышал сосед, вернувшийся в тот день раньше с работы. Ремонтная бригада тоже не особо спешила на вызов, и Машу вытащили уже в бессознательном состоянии. С тех пор она не ездила на лифтах. Никогда.
Наконец, они вышли из квартиры родителей. Маша устроила небольшой беспорядок в холле, нечаянно повалила вешалку, затем никак не могла застегнуть куртку. Вадим терпеливо помог одеться. Мать молчала, Михаил Семеныч задорно подмигивал. Вот и познакомились...
Дверь за родителями захлопнулась, она потянула Вадима к лифту.
- Машка, ты что?.. Ты же их терпеть не можешь, - озадаченно произнес любимый.
Она судорожным движением нажала на кнопку вызова. Где-то внизу проснулось чудовище, зарычало, потягиваясь, и отправилось в путь. Наверх, за ней... У Маши разом перехватило дыхание, словно от удара в живот; липкая, холодная волна страха прокатилась по телу. Она стремительно трезвела, теряла уверенность в том, что хочет сделать.
- Не езжу... - пробормотала Маша. - Но мы все исправим... - она вцепилась в его рубашку и приникла к губам мужчины.
В детстве ее показывали умным докторам, которые тыкали в тело пальцами или холодными предметами, задавали странные вопросы. Она рыдала после каждого посещения и умоляла больше ее не лечить. Наконец, мать смирилась, и ее оставили в покое. Недолеченную. Маша научилась жить со своим страхом, и выходило, в принципе, совсем неплохо. Надо было просто избегать лифтов.
Недавно ее повысили, и из офиса в филиале на первом этаже перевели в главное здание банка. На семнадцатый. "Фитнесс - мое все!" - отшучивалась Маша перед новыми коллегами, бегая по этажам. В столовую - на первый, в бухгалтерию - на девятый, к начальству - на двадцать восьмой. Вечерами еле доползала до дома.
В шумном пятничном баре познакомилась с Вадимом. После нескольких месяцев пламенных ухаживаний он уговорил переехать к себе. На седьмой этаж. "Слава богу, не так высоко!" - обрадовалась Маша. "Зря радуешься! - намекнула подруга Светка, - дети пойдут, как коляску таскать будешь?" Машка хотела из вредности сказать, что детей не будет, но расстроилась. Малыша очень хотелось.
В общем, болезнь, с которой она мирно уживалась пятнадцать лет, активизировалась, пошла в наступление и побеждала, отнимая силы и жизненное пространство. Два дня назад Маша решилась, зашла в лифт вместе с коллегами, стойко нажала на кнопку первого этажа. Между десятым и девятым благополучно потеряла сознание.
На следующий день у ее рабочего места состоялся консилиум из коллег по отделу женского пола.
- Ну, так же невозможно жить! - воскликнула Катерина.
- Знаю, - уныло отвечала Маша, уставившись в монитор. После знаменитого обморока об ее деликатной проблеме знал, пожалуй, весь банк. Все двадцать восемь этажей... Это же уйма народу! - Ничего не могу с собой поделать... Я либо не езжу на этих чертовых лифтах, либо теряю сознание. Просто не могу дышать...
Пятнадцать лет назад ей казалось, что не хватает воздуха в темной кабине... Она выла и кричала, стучала кулаками и ногами в дверцы. Затем, обессилев, просто лежала на грязном заплеванном полу, задыхаясь от страха, понимая, что умрет здесь, в этом чертовом лифте... Никто не приходил на помощь, пока она и в самом деле не умерла. Правда, потом почему-то очнулась в машине "Скорой Помощи".
- К психоаналитикам не пробовала обращаться? - допытывалась Лика. - Или, как их там, к психиатрам? Это же лечится!..
- Меня в детстве чуть не замучили... - вздохнула Маша. - После университета пошла еще раз, к модному психоаналитику... Деньги закончились, когда мы дошли до воспоминаний из детства в деревне у бабушки.
- Совсем не помогло?
- Не-а! Таблетки пить не буду. Детей здоровых хочу...
Она остервенело застучала по клавиатуре, печатая отчет. Чтобы не расплакаться.
- Послушай, я прочитала, - Катерина пошла в атаку в общем мозговом штурме, - что фобии вызывают депрессию, и она приводит к потере сексуального желания и последующей фригидности! Маш, слышишь? Надо срочно что-то делать!
Маша испугалась. В последнее время она так уставала, что вечерами, вместо страстных объятий, хотелось спать. Может, это начало большого конца? А как же дети?! Черт с ней, коляской, да затащит на седьмой этаж... И выше затащит, если надо!
- Есть номер, дядька лечит все виды зависимости, от наркотиков до покера. Позвони!
- Я подумаю, - решительно сказала Маша. Дядька не нужен, она сама все исправит!
***
Они ввалились в кабину лифта. Вадим, не отрываясь от ее губ, дотянулся до кнопки на панели. Маша замерла, видя, как закрываются двери, оставляя ее в тисках ограниченного пространства. Дикий страх, лишающий разума, грозил вырваться из-под контроля. Но ей было не до этого...
Вадим вжал ее в стенку лифта, обнимая, тиская, прижимая к себе... Руки под платьем, подол на талии, умелые губы сводят с ума... Она, заставляя себя дышать и думать только о Вадиме, решительно саданула локтем в кнопку "Стоп". Лифт замер. Маша вместе с ним. Щупальца страха обвились, сдавили горло, не оставляя шанса на следующий вздох.
"Наверное, я сейчас умру, - обреченно подумала Маша. - Зато, хоть с песней!"
Решительно расстегнула пуговицы на его рубашке, потянулась к брючному ремню.
- Ты сумасшедшая, Машка, - шепнул он. - Совсем, совсем сошла с ума... Меня тоже сводишь...
Она плохо помнила, что было потом. Возможно, она умерла, и заново воскресла... Или они умерли вместе? Но только если от безумного острого наслаждения...
***
В понедельник Маша со счастливой улыбкой вошла в стеклянный холл банка. В красном костюме, на высоких каблуках! До этого она носила обувь исключительно на плоской подошве. Попробуй по этажам на шпильках побегать!
Маша чувствовала взгляды окружающих, ловила их глазами, спиной, обнаженными коленями. Люди удивленно поворачивали головы, видя, как она подошла к лифтам.
- Прокатимся, Соколова? - спросил весельчак из отдела маркетинга. Он давно за ней увивался.
- Прокатимся, - согласилась Маша.
- Слушай, если ты в обморок упадешь, я отлично делаю искусственное дыхание! Рот в рот - моя любимая часть!
- Перебьешься, Шумаков, - ответила Маша, заходя в лифт. - И вообще, я замуж выхожу! Так что, облом по всем позициям.
Он пожал плечами, шагнул следом. Маша закрыла глаза, стараясь глубоко дышать, и не смотреть, как закрываются дверцы лифта. До семнадцатого этажа еще несколько минут кошмара! Но вместо него пришло воспоминание о том, как они целовались в лифте с Вадимом. Его руки под одеждой, запах разгоряченного мужского тела... Сладкие, упоительные, откровенные воспоминания... Она покраснела, взглянула на Шумакова, напевающего нехитрый мотивчик. Потом на светящуюся панель - уже седьмой, а она все еще в сознании! Не может быть! Восьмой, девятый, десятый... Лифт с огромной скоростью несся вверх. Она все еще дышит! И даже не обломала ногти, сжимая стальной поручень у зеркальной стены!
Маша отпустила поручень, и застыла посреди кабинки лифта, вздохнула полной грудью, словно пробуя на вкус запах лифта, с примесью чужих духов и легкого аромата утреннего кофе.
- Жаль, и вправду обошлось без искусственного дыхания, - вздохнул Шумаков, когда они проехали шестнадцатый.