Время понемногу шло к закату. В ноябре дни становятся короче, хотя бы этот закон работает в Зоне так же непреклонно, как и на Большой Земле. Осень здесь не слишком живописна, ничего похожего на красивые осенние открытки с парками, одетыми в желто-красные пламенные мантии. Здесь листьев почти нет, ни на искривленных гипертрофированных неестественно изогнутых деревьях, ни на посеревшей от кислотных и радиоактивных дождей бледной траве. Вокруг лишь серость, неестественная, угрюмая и смертельно опасная.
День был не очень холодным. По крайней мере, таким он казался сталкеру по имени Седой, возможно потому, что тот закутался в теплый плащ и сидел у костра, рядом со своим компаньоном. Хотя "по имени" это не совсем верное выражение. Скорее это был позывной, не кликуха, не погоняло, а именно позывной, сталкеры ведь тоже на фронте, по-своему. Старые имена остаются там, на Большой Земле, а здесь, в Зоне, дают новые, а порой и не одно, позывные могут меняться если, хм, "карьера" сталкера окажется продолжительной. Свой позывной новичок обычно получает от опытного бывалого сталкера или от группы "равных по рангу", и зависит он от особенностей новичка, или качеств, которые тот проявит. Свой "старческий" позывной Седой, которому было чуть за сорок, получил после одной из ночей в Зоне, когда его волосы выбелились, а сам он стал старше на десяток лет за несколько часов. Такое бывает в Зоне. Хотя вернее сказать, здесь и не такое случается.
Седой подумал о том, что в лагере сегодня будет настоящая пирушка. Сталкеры еще вчера подстрелили подходящего молоденького псевдо кабана, взяли у ученых специальные таблетки, что очищают от радиации, и хорошенько вымочили мясо, потом Сашка Кок лично замариновал его, чтобы устроить шашлыки, в честь днюхи Лешего. Саня десять лет проработал поваром на разных кораблях, уж он то приготовит, пальчики оближешь. Седой лишь с грустью поковырял ложкой тушенку. А еще Пашка Танкист и Сеня Ловчий обещали у солдатиков ящик пива выкупить, холодненького, свежего, аккурат с Большой Земли только вчера пришло, давненько уже Седой пива не пил, считай месяц, как последний раз в баре "Сто рентген" был, тогда и выпил, да и то какого-то хренового, кислого. А ребята обещали достать хорошего пива, да не украинского, а чешского. Эх... Многое бы отдал Седой, чтобы попасть на пир, посидеть у костра, потравить анекдоты и местные страшилки, послушать песни под гитару, многое, но не жизнь. Солнце зайдет часа через два. До бункера ученых полтора-два километра, если на холм вылезти, то можно его даже увидеть. Делать этого Седой, разумеется, не станет, еще не хватало на пулю снайпера-фанатика из "Монолита" нарваться. Развелось их последнее время... Все охотятся на "неверных", будто брату сталкеру других проблем мало. Надо сказать, полтора-два километра в Зоне - это как пятнадцать-двадцать на Большой Земле, или сто пятьдесят - двести, уж как повезет. Бывает и сто метров приходится идти с пяток часов. Болтик бросишь - вроде нет аномалии, и сделаешь маленький шажок. А справа как полыхнет "жарка" в шестьсот по Цельсию, а слева как шваркнет "электра" на две тысячи вольт, ууу... Тут главное нервы стальные иметь. Новичок какой не выдержит и рванет вперед, что есть мочи. Мамочку начнет звать или Иисуса, да только не помогут они здесь, это Зона, брат, тут даже законы физики действуют по-другому. И бегать тут нельзя, ой как нельзя. Кто в Зоне поспешит, тот уже никогда никуда спешить не будет. Нельзя бежать, одна ошибка - равно смерть, гейм овер, так сказать, сохранений нет! Так что стоишь, потеешь, молишься, да хоть в штаны ссышься, но не бежишь, ждешь, по шажочку, по сантиметру, бросая болтики и гаечки, медленно пробираешься вперед. Так оно, ходить по аномальным полям.
- Скоро стемнеет, - обратился Седой к своему компаньону, и зачерпнул ложкой тушенку из банки, - придется здесь заночевать! Если дотемна не успеешь до лагеря добраться, считай мертвец! Если ты конечно не легендарный Призрак, из группы Стрелка, тот, говорят, мог даже под носом у Контролера прошмыгнуть, часто бродил по ночам. Но, мы не легенды, народ простой. И по ночам нам лучше не шастать. Во-первых, большинство аномалий то и днем попробуй рассмотри, а ночью нечего и пучить глазенки, один фиг не увидишь, пока не вляпаешься. А мутанты ночью - не чета дневным, крупнее, клыкастее, хитрее и кровожаднее. И в отличии от нас, сталкеров, в темноте видят прекрасно. Слыхал про химеру?
Молчаливый собеседник лишь промычал что-то невразумительное.
- То-то, - улыбнулся Седой, прожевывая тушенку, - мало кто из тех, кто ее видел, может этим похвастаться. Химера - один из немногих мутантов Зоны, что разумнее человека. Как Контролер, только еще опаснее. Хорошо, что этих тварей в Зоне очень мало и они соперничают между собой, а иногда и воюют за охотничьи угодья. Было бы их больше - нас бы здесь не было. Химера - исключительно ночной мутант, питается она в основном человечиной и крупными мутантами, хитра, умна и коварна, и очень любит поиграть с жертвой. Сталкеры рассказывали, идешь бывает ночью, тихо вроде бы вокруг, никого нет, и тут голос тихий девичий запоет песню такую душевную. И сразу у всех мороз по коже, и душа в пятки. Сам понимаешь, девичий голос из темноты в Зоне, это как маленькая девочка в белом платье ночью посреди кладбища. Нет в Зоне девиц, и песен тут петь некому. А бывает, позовет сталкера голосом кого-то из его близких. Лишь поддайся, ступи в темноту, и никогда уже не вернешься. Химера забирает всегда одного из отряда, кого сама выберет. Подачек она не терпит. Как-то один бандитский пахан напоролся с отрядом ночью на химеру, ну зная что она забирает всегда одного, медвежатник не долго думая, всадил пулю в голову одному из "шестерок", у них блатных такое часто бывает. Дескать жри, дорогая, а меня не трогай. Вот только не тут-то было, не станет химера по чьим-то правилам играть. Растерзала она того медвежатника, а с ним ровно половину его отряда, а к застреленному даже не прикоснулась. Такая вот. А как она выглядит? Расспросил я однажды за рюмкой Шустрого, бывалый сталкер, из группы Зверобоя, так просто трепаться не станет. Говорит, ну как тебе объяснить, Седой. Вот представь угря или змею, что-то быстрое, проворное, склизкое и чешуйчатое. А представь большую гибкую ловкую черную кошку с мускулистым телом. Вот химера - это что-то среднее между кошкой и змеей, не знаю, как еще объяснить, невероятно быстрая тварь, очень трудно ее ранить, а чтобы кому-то удалось убить, еще ни разу не слышал. И всегда охотится ночью, берет одного и уходит. А одиночки, что ее встретили, уже о ней ничего не расскажут. Не было еще в Зоне сталкера, что один на один с химерой столкнулся и остался жив. То-то же! - Седой назидательно поднял палец и налил себе в чашку горячего чая, прямо из чайничка, что кипел над небольшим костерком. Костер был в ложбине, да еще за стеной завода, издалека никак не разглядеть, да и дым далеко не увидишь. Так оно лучше. В Зоне всегда лучше привлекать как можно меньше внимания, черт его знает, кто припрется на огонек. Собеседник Седого не проявлял особого интереса к диалогу, хотя уж вернее к монологу, но, кажется, Седого это не беспокоило. Он всегда старался быть жизнерадостным оптимистичным человеком, иначе в Зоне никак.
Где-то в десятке метров от костра раздался дикий свинячий визг. Седой рефлекторно схватился за автомат и вскочил на ноги. Оказалось, это Плоть угодила в "карусель". Эх, глупый мутант. Плоть выпучила свои и без того огромные навыкате глазища, и беспомощно пыталась перебирать маленькими уродливыми лапками, но было уже поздно. Антигравитационный вихрь аномалии под названием "карусель" подхватил ее, раскрутил, поднял примерно на пятнадцать метров над землей, сплющил, раздавив все органы, а потом разорвал на куски. Ошметки Плоти кровавым дождем посыпались на землю и уже через миг, аномалия все так же неприметно поджидала новую жертву, и лишь несколько листьев, кружащихся по спирали в метре над землей, могли подсказать путнику, что жестокая молниеносная смерть притаилась там, и лишь ждет его малейшей ошибки.
- А места здесь спокойные! - Сказал Седой, сел на место, достал из нагрудного кармана небольшую флягу и налил в чай грамм десять-пятнадцать. - Для сугреву! - Пояснил он. - Да и чтобы не болеть!
- Ну а куда еще податься? - Спросил Седой у "собеседника", после того как сделал два больших глотка. Второй сталкер, кажется, и не собирался поддерживать разговор, а лишь молча рассматривал свои ноги. Но Седого это ничуть не смущало, он продолжал. - На Кордоне под пулеметами вояк ползать? Или на Свалке с бандитами воевать? Они нашего брата сталкера сразу в концлагерь запрягут, артефакты искать, самим то впахивать и шкурами рисковать не по понятиям, шантрапа блатная. Да и не разживешься сейчас там особо. В Темные Долину и Лощину я больше ни ногой, гиблые места. На НИИ Агропром и заводе Росток разве тусоваться? Да и там не особо малина. На болотах вообще смерть, там только группировка "Чистое Небо" и может ошиваться. На Диких Территориях эти отморозки наемники из группы Шакала, считай все отборные психопаты и садисты, и, увы, первоклассные бойцы с многолетним опытом. Даже совместный крупный рейд "Долга" и сталкеров ничего не смог с ними поделать, почти всех наших перебили. А кого в плен возьмут, будут пытать и мучить, от скуки уши отрезать и ногти вырывать, а то и семь шкур спустят, буквально. Их даже вояки опасаются. Не, туда тоже не вариант. Можно в "Долг" или в "Свободу" вступить, нравятся мне обе эти группировки, первые серьезные и ответственные, вторые - веселые анархисты, не нравится только, что друг в друга стреляют, как будто в Зоне врагов не хватает. Вступишь в одну, и вторая тебе врагом станет. А мне такое не подходит. На Припять путь закрыт, это все знают, ни катакомбами, ни через Радар не пройти. Говорят, появился сталкер, который якобы знает пути к Скадовску, станции Янов и заводу Юпитер, Лоцманом кличут. Да что-то не верится. Да и не хочется быть первооткрывателем, тут в Зоне и на протоптанных тропах на каждом шагу смерть, а уж первым в пекло лезть - это увольте. Сколько ушло в центр Зоны, прямиком в Чернобыль? Все за Исполнителем Желаний гонятся. Ага, исполнит он ваши мечты, как же. Что-то ни один не вернулся. Не уж то всем желания исполняет? Всех прямиком на Мальдивы отправляет к горячим мадмуазелям? И никто не загадал, чтобы проклятая зона исчезла? Нет! Все не так, нет просто никакого Исполнителя Желаний, сказка для дураков. А если и есть, никто к нему не дошел, все там слегли. А я не пойду, я тут на "Янтаре" посижу. На ботаников работать весьма неплохо. У них всегда работка найдется - притащи хвост псевдособаки, сделай замеры аномальной активности, найди артефакт "выверт" или "медуза". Конечно, жизнь нашего брата сталкера они в грош не ставят, расходный исследовательский материал. Так, а кто ставит? Кому мы тут нужны? Эти хоть платят хорошо, экипировку недорого продают и чинят, да и солдаты по нам тут не шмаляют, хоть и смотрят сквозь глаза и разговаривают сквозь зубы. Но куда они без нас? Сами-то не полезут в аномалию за радиоактивным мусором для головастиков, для этого сталкер нужен! А главное, у ученых бункер есть. Большой, свинцовый, охраняется так, что мышь не пролезет и от всех излучений и выбросов защищает. Одно из немногих мест в Зоне, где можно спать не вполглаза, по четыре-пять часов в сутки, срываясь от каждого шороха, как спят почти все сталкеры. А нормально, расслабиться и ни о чем не переживать, никто тебе там глотку не перережет и брюхо клыками не вспорет, спи крепко, как на Большой Земле. Эх, только бы не размякнуть от такой жизни!
Седой замолчал и начал прихлебывать из чашки горячий чай. Ему здесь действительно нравилось больше, чем в других местах Зоны. Аномалий не так много, мутантов тоже почему-то меньше, скорее всего они побаиваются зомби, которые тут пачками бродят. Это те несчастные сталкеры, что попали под пси-шторм или поперли к Выжигателю Мозгов, за клондайком артефактов, идиоты. Теперь бродят тут, мычат что-то или бубнят. С ними надо аккуратнее, у свеженьких зомби еще сохранились остаточные рефлексы, могут и с автомата по тебе шмальнуть. А в целом жить можно. Зону просто понять нужно, она как один единый организм, имеет свой разум и свою душу, и свое чувство юмора, очень специфическое. Одного может неудачником заделать, а потом взять и обласкать бесценной находкой, а другой будет счастливчиком, везде ему фартит, а в шаге от Большой Земли и загнется в самой крохотной последней аномалии, вместе со всем своим хабаром. А больше всего Зона любит убивать, да не абы как, а с изыском. Кого кровосос до последней капли высушит, кого снорки растерзают, кто и на пулю нарвется, а большинство все же вляпаются в аномалии. Одного "карусель" закрутит, как ту Плоть, идешь потом, вчера еще водку с ним пил, а сегодня кишки его, как гирлянды новогодние, украшают елку у дороги. А "студень", например? Та еще шутка зоны. Маленькая такая аномалия, неприметная, часто в подвалах образовывается. Ступишь в нее - не болит, не убивает, но не выпустит. Не вырваться из нее никак, разве что ногу отрезать, да только чем ее отрежешь, тут не хирургический кабинет. А главное, долго ли в Зоне без ноги протянешь? В общем, вступишь в нее, и понимаешь что умер. Еще дышишь, думаешь, но уже не жилец. Хотя бы есть много времени, чтобы подумать о жизни, выпить рюмку-другую, может, и помолиться, а потом достать пистолет и пустить себе пулю в висок. Надо сказать, не худшая сталкерская смерть, это уж точно. Это не на стуле в пыточной у отморозка-найомника, пока он отрезает тебе палец за пальцем, не в концлагере бандюков, не в какой-то безумной лаборатории, коих тут полно, не в норе у котов-баюнов, уж эти мутанты любят хорошенько и долго помучать жертву, играют с ней как и всякая кошка со своей добычей. Много в Зоне смерти, разной, и вся в основном страшная и мучительная. Потому помимо своего "калаша", пистолета, штык-ножа и саперной лопатки, Седой всегда таскал с собой в нагрудном кармане маленький револьвер, в котором был ровно один патрон. Это для него самого, для Седого, его быстрая смерть, билет из Зоны и из этого жестокого мира, билет в одну сторону, навсегда. Седой решил, что если этот патрон не пригодится, то когда будет покидать Зону, уже на Большой Земле, шмальнет им в небо и отдаст честь этому странному месту и всем товарищам, живым и павшим. Много их у Седого, ведь сталкер он веселый и правильный, последним поделится, в беде не бросит. Многих товарищей уже похоронил, а многих даже не знает где тела лежат, и как погибли, забрала Зона, поглотила, сожрала, попробуй хоть кости теперь найди.
Седой посмотрел на своего молчаливого собеседника, что потупился в землю, и сказал:
- Знаешь, а нравишься ты мне, люблю таких хороших слушателей. Ладно, расскажу тебе, как свое прозвище получил, а вместе с этим позывным и седые волосы.
Седой сделал еще несколько медленных глубоких глотков из чашки. Никогда он еще никому не рассказывал эту историю полностью, но сегодня можно, этому можно, он точно унесет тайну в могилу. А Седой начинал понимать, что в нем давно уже назревало подсознательное желание излить это, исповедаться, не держать в себе. Может, так станет легче?
- Дело было так, - начал сталкер, и поудобнее оперся о старую кирпичную стену завода. - Нашел я в тот день лишь пару артефактов, да и те "выверты", грош цена в базарный день. А времени еще полдень, а дело было летом, до заката далеко, не хотелось возвращаться в лагерь не солоно хлебавши. А тут еще кореш подкинул координаты тропки одной, якобы прямиком к Мертвому Городу ведущей. Я вроде и не рисковый, на рожон не лезу, а то взял какой-то азарт, думаю, взгляну одним глазком и обратно. Да только не все оно так получается, как планируется. Вляпался в аномальное поле, полдня с болтами возился, пока выбрался, уж думал и загнусь там. Выбраться то выбрался, а времени сколько потерял. Понял, что даже если сейчас обратно двину, к закату могу и не успеть. Да и что зря приперся? Нет, думаю, лучше уж в Мертвом Городе переночую, чай не первый раз самому посреди Зоны ночевать, такая она сталкерская жизнь, не всегда к лагерю вовремя успеешь. В общем, добрался к месту, ничего интересного. Обычный небольшой советский поселок - статуя Ленина в центре, школа, магазин, с десяток жилых пятиэтажных домов, чуть дальше уже сельские хутора. Побродил я там, осмотрелся, ни барахла, ни артефактов не нашел. Ну и пес с ними, зато новое место увидел, тоже интересно. Ночевать собрался в пятиэтажке, в жилом доме оно всегда сподручнее. Найду какую нормальную квартирку, вход заблокирую шкафом или холодильником, и можно спать, никто ко мне не доберется. Собственно, так и сделал, подобрал хрущовочку посимпатичнее, этажом повыше, чтобы какой мутант случайно не забрел, дверь шкафом заслонил и собрался уж нормально лечь поспать, да только...
Седой сделал еще несколько глотков из кружки, казалось, что ему непросто рассказывать о той ночи.
- Слышу, смех детский, веселый, беззаботный, прямо под окном. У меня, конечно, сразу мороз по коже. Детский смех? Здесь? Но аккуратно все же подобрался к окну и выглянул. Внизу детская площадка. Качели сами раскачиваются, туда-сюда, туда-сюда, и мячик по полю прыгает, новенький, так, словно его невидимые ноги буцают, и смех такой беззаботный. Я вроде и не верующий, но от той дьявольщины перекрестился. Ну, думаю, вот вляпался, а идти то все-равно некуда, да и время ночное. Решил не обращать внимания, пускай духи резвятся, они там, а я здесь, даже заснуть попытаюсь. Закрыл окно крепкими, хоть и старыми ставнями. Вот и все, надо ложиться спать. И тут новая напасть - в соседней комнате зазвонил телефон. Я уж думал, может, Контролер меня за мозги взял, вот и приплыл. Но Контролера обычно охраняет свита подчиненных им мутантов, и когда эта тварь рядом в ушах слышится тоненький писк. Ничего этого не было. Бюреры и Полтергейсты вроде бы в голову не лезут, они только телекинезом владеют и швыряют в сталкеров что потяжелее. И аномалий таких нет. Все уже варианты перебрал, грешным делом даже о Черном Сталкере вспомнил, этом призраке Зоны, но невдомек мне было тогда, что не все вещи в Зоне можно вот так по полочкам логики разложить, такую себе энциклопедию-бестиарий составить. Нет, неизведанного и непонятного тут во сто крат больше, чем изученного. А телефон все продолжал тихонько звонить. Игнорировать это было невозможно, я бы так до утра с ума сошел. Разумнее всего было бы просто поискать другую квартиру для ночлега. Но у меня тогда и так уже нервы были на взводе, в общем вскочил на ноги, шагнул в ту комнату прямо к звонящему телефону и схватив трубку тихо сказал "ало". Сначала было молчание, и я уж думал обойдется, послышалось, как вдруг тихий вкрадчивый голос произнес "Здравствуй, Витя". Как же у меня тогда тряслись руки. Я сразу узнал голос своей старшей сестрички, даром, что уже сем лет прошло, как похоронил ее. Говорю - "привет, Наташ!" - а голос предательски дрожит, - "как ты там?". "Хорошо, спокойно, - тихо сказала она, - здесь так спокойно, ни боли, ни проблем. Хочешь, я заберу и тебя с собой? Зачем тебе мучатся в том аду?". Я молчал, лишь чувствовал как слезы катятся по щекам. А потом так же тихо ответил - "Нет, сестричка, рано мне еще". Она лишь вздохнула и сказала - "Береги себя, братик". И с той стороны линии раздались гудки, а я положил трубку. Так и стоял минут пять посреди темной старой облезлой комнаты, без сил хотя бы пошевелиться. С оцепенения меня вывел шум за дверью. Инстинкты победили страх, и уже через мгновенье я стоял в коридоре с автоматом наизготовку. "Эй вы, товарищ, - обратился ко мне мужчина, что вышел на лестничную площадку, на нем была милицейская советская форма, как в старых кино, - долго еще будете возиться? Нужно торопиться, автобусы ждут, берите самое ценное!" Я с минуту ничего не понимая пялился на милицонера, какого хрена он здесь делает, потом выглянул в окно и обомлел. Не было никакой Зоны, только маленький городок, весь в апрельских цветах, красивый, уютный, совсем новенький. А к веренице автобусов на центральной улице, там, где памятник Ленину, отовсюду спешили люди со скромными пожитками. Везде чувствовалась напряженность. "Милый, - этот голос я услышал из квартиры, - где ты?". Не долго думая, я вернулся обратно в квартиру, откуда звучал голос, в комнате стояла женщина, молодая, красивая, в цветастом платье. "Вот ты где, дорогой, бери малыша и уходим! Я заберу хотя бы наши обручальные кольца, золотую цепочку и деньги. Ничего больше не разрешают брать. Беда то какая, только квартиру получили! - Запричитала женщина, а по щекам ее потекли слезы, - теперь вот беженцами будем, ни кола, ни двора, с малюткой на руках. Говорят, пожар ужасный на четвертом энергоблоке, какая-то радиация, смерть которой не видно. Милый, не стой, поторопись". А я стоял и не мог пошевелиться, я хорошо знал эту женщину, нет, такую я ее помнил только по нескольким фотокарточкам, но это точно была она. "Мам" - тихо произнес я, но женщина уже вышла в другую комнату. Сзади меня раздался детский плач, я обернулся и увидел колыбель с малышом. Как это было странно вот так стоять и смотреть на самого себя маленького. Вдруг, ребенок перестал плакать, он повернул лицо ко мне, оно исказилось, кожа начала сползать по костям, ребенок засмеялся и какой-то нечеловеческий голос произнес - "нас не забрали, нас забыли, мы все здесь останемся!". Видение исчезло, и я снова стоял в старой облезлой квартире, той самой, где я родился. Волосы дыбом, мороз по коже, по щекам слезы. Не помню, как я выбрался оттуда, не понимаю, каким чудом не вляпался в аномалию и не попал на клыки мутантам, ведь несся я как безумный, ночью, через Зону, бежал как проклятый. Очнулся под утро в каком-то подвале, посмотрел на свое отражение в разбитое стекло, а голова то вся седая, и первые морщины на лице. С десяток лет я потерял за ту ночь, за то странное путешествие в детство. Но знаешь, я не в обиде, у многих Зона забрала все, а у меня лишь десяток лет жизни, да и то, удачливее я стал, вроде как и мутанты меня с тех пор стороной обходят, и аномалий на пути меньше. Я тебе так скажу, сделку я заключил с Зоной, и неплохую, многие бы от такой не отказались.
Седой замолчал, наконец-то закончив свой длинный рассказ. Он допил уже порядком остывший чай. И тут его компаньон впервые заговорил.
- Доченька... - тихо прохрипел он, - папа приедет... доченька... сделаем операцию... не больно... папочка едет...доченька...доченька...
- Не дождется тебя доченька, - с грустью сказал Седой, - что ж ты так, братишка? Как ты так вляпался?
Его собеседник поднял голову, бледное лицо покрывали трупные пятна, но сильных следов разложения еще не было. Умер дней пять назад, - подумал Седой, - тогда как раз был пси-шторм, накрыло волной, мозги и сварились, полежал пару часиков и встал. В Зоне мертвые иногда встают, не те, кого мутанты убивают или пуля, а те, что попадают под пси-шторм, или под Выжигатель Мозгов, или Контролера встретят, если он конечно тело не сожрет. Этот недавно умер, еще даже остаточная речь осталась.
- Доченька... - снова прохрипел зомби и потянулся к сталкеру, но крепкая цепь, обвитая вокруг талии, сдержала его на месте.
Седой достал из сапога штык-нож, подкинул его несколько раз в руке, а потом одним ловким движением вонзил в глаз зомби, по самую рукоять. Тот только несколько раз конвульсивно содрогнулся и обмяк.
- Спи спокойно, братец, теперь уже навсегда! - Сказал Седой.
Он вытер нож об штанину зомби, и спрятал обратно. После чего принялся шарить по карманам и рюкзаку убитого. Мародерство - одно из первых и главных правил выживания сталкера. Не важно, кто убит, враг или товарищ, забери себе все его полезное барахло, мертвому оно уже ни к чему, а живым пригодится. В карманах и на поясе мертвеца Седой нашел два полных магазина к "макару" и рожек к "калашу". Хорошая находка, патроны это всегда хорошо. Он распихал их по карманам плаща. В рюкзаке тоже ждало несколько приятных сюрпризов. Заплесневелые колбасу и хлебный батон он выбросил, а вот тушенку забрал, эти армейские консервы и пятьдесят лет простоят, хрен испортятся. Но самое приятное, там была аптечка и еще две коробки с патронами к автомату Калашникова. Так же он нашел там старенький поврежденный пистолет Макарова и сразу выбросил его. В Зоне этого барахла завались, каждый сюда тащит то обрез, то пистолет, то ружье охотничье, а потом гибнут пачками, а стволы то остаются. Конечно, хорошая свеженькая штурмовая винтовка, прямиком из НАТОвского корпуса, на южной окраине Зоны, и тут стоит на вес золота, а такое вот барахло, да еще в плохом состоянии, и на пару консерв не разменяешь. Седой вспомнил, как ему однажды говорил его кореш Макс Бодрый, что Зона это, наверное, единственное место на земле, где банка тушенки может стоить дороже пистолета. Да что там пистолета, - ответил тогда Седой, - здесь банка тушенки может стоить дороже человеческой жизни. Он, правда, не слышал еще, чтобы кого-то убили за тушенку, но зато знает историю о банке сгущенки, оказавшейся дороже двух человеческих жизней. Как-то один сталкер у другого выпрашивал эту сгущенку, у него какая-то болезнь была, ломало его на сладкое, как на героин, физически без него болел, и так и эдак выпрашивал, купить пытался, артефакт даже предлагал, а тот уперся, нет и все, это дескать мне на день рождения, через неделю вместе и попробуем. Ну у того сахарозависимого и сдали нервишки, порешил напарничка, а когда отпустило и все осознал, то через три дня и сам застрелился. Такая вот история, про сгущенку ценой в две жизни.
- Ну, братец, - улыбнулся Седой, - на скромные похороны ты себе заслужил.
Сталкер достал свою маленькую саперную лопатку и начал рыть яму. Могила получилась неглубокой, так как времени оставалось мало, близилась ночь. Но и этого хватит, чтобы тело сталкера не стало кормом для воронья и мутантов. Из двух палок и веревки, Седой соорудил простенький крест и воткнул его в рыхлую землю. А сверху повесил на него медальон, который нашел у мертвого на шее, с фотографией молодой женщины и маленькой девочки, видимо, это его семья. Та самая девочка, которой нужны деньги на операцию, которая не получит ни операции, ни своего живого отца. Странная ты штука, Зона, сколько отморозков на себе носишь, а кому бы реально жить... Седой не стал продолжать мысль, обижаться и злиться на Зону это как плевать в солнце или ссать против ветра, себе дороже, глупее всего искать тут какую-то справедливость.
Седой нашел небольшой домик, видимо в советские времена тут жили рабочие завода. Для ночевки он подходил, только в подвале несколько зомби мычали. Судя по голосу из старых, тут уж можно без похорон обойтись. Стрелять Седой не хотел, нечего шуметь, да и патроны надо беречь, он достал свою лопатку, нож, и, спустившись в подвал, довольно быстро успокоил обоих живых мертвецов, теперь уже окончательно мертвых. Дальше сталкер поднялся на второй этаж, подобрал себе подходящую комнату, вокруг нее натянул вдоль пола несколько лесок с подвешенными на них крышками от консервных банок, еще и самих банок немного накидал, да стекла битого. Если кто ночью решит в гости наведаться, тихо он не подкрадется. После этого сталкер загородил дверной проем большим шкафом и еще столом подпер, вот и все, маленькая крепость закончена, можно и ночевать. Но сначала надо было еще проверить рассылку в КПК и написать ученым.
Сначала черкнул маляву Петровичу, он в бункере ученых за инвентарь отвечает. "Товар у меня, но в лагере буду утром, по темноте не пойду". Ответ пришел буквально тут же "Принято, Седой, неси сразу мне, вознаграждение сам выдам". Вот и ладненько, так же Седой просмотрел общую сталкерскую рассылку. "Продам винтовку СВД и 40 патронов к ней за 20 000, заинтересованным обращаться в лагерь новичков, спрашивать Жгута". "Продам новый армейский бронекомплект Берилл-1 за 60 000, заинтересованным обращаться в лагерь диггеров на Свалке, спрашивать Серегу Минера". Эти сообщения Седой пролистал без интереса, снаряга у него и своя была, обновы ему без надобности. Дальше шло сообщение SOS, примерно час назад. "Это капитан Федоренко из "Долга", юго-восточная застава на Свалке. На нас движется большое стадо псевдо кабанов и плотей, будем рады любой помощи, вознаграждение гарантирую, "Долг" в долгу не остается!". Дальше, пятью минутами позже шло еще одно сообщение. "Здоров, Федоренко. Это Шутник, помнишь, ты меня из аномалии неделю назад вытащил? Пора вернуть должок, буду у тебя через пять минут, со мной еще восемь ребят, стволы хорошие, но патронов мало, подкинешь? Можем, заплатить, если нужно". Тут же шел ответ "Здравствуй, Шутник, рад что вы рядом. Боезапаса на заставе хватает, нужны только стрелки. Ждем вас". Больше сообщений не было. Интересно, отбились ли сталкеры от мутантов? Долговцы ставят на блокпостах по пять человек, если Шутник с товарищами успели на подмогу, то это еще девять, в четырнадцать стволов опытные сталкеры всяко остановят стадо мутантов, вот только не факт, что без потерь. Вскоре пришло еще одно письмо. "Добрый вечер, сталкеры. Завтра нас ожидают радиоактивные осадки, всем кто не хочет облысеть, рекомендуется не выходить из лагеря без хорошего плаща с капюшоном. Ближайший крупный выброс, как заверили нас наши светлые головы из лагеря ученых, произойдет не ранее, чем через четыре дня, так что можно смело отправляться в глубокие рейды. Сегодня в Зоне погибло четырнадцать сталкеров, их КПК передали сигнал о смерти владельцев. Почтим их память!" дальше шел список погибших и в конце сообщения - "спокойной ночи, Зона!". Седой пробежал глазами список погибших, нет ли там знакомых. В основном это были новички сталкеры, парочка бандитов, один свободовец, и два бойца Долга... Одним из имен было капитан Федоренко. Не уж-то не отбились от кабанов? Нет, отбились, ведь погибших долговцев двое, а на заставе всегда пять человек, а мутанты пленных не берут. Да Шутника в списке погибших не было. Значит, отбились, но не все пережили эту волну мутантов. Сейчас парни наверное выпьют по рюмке водки, помянут, больше на заставе пить нельзя, опасно, а потом начнут хоронить мертвых. Жалко капитана, Седой не знал его близко, но несколько раз пересекались в Зоне, правильный был мужик. Еще более жаль того сталкера, которого Седой только что похоронил, и его дочь, никто ей не оплатит операцию, и, вероятно, она скоро присоединится к отцу. Седой даже не узнает имени того несчастного, его КПК был поврежден, никакие данные извлечь не удалось. Бывалому сталкеру было жаль их всех, но какой-то предательский голосок в душе, которым он совсем не гордился, но который не мог заткнуть, говорил "Зато я жив, зато я пережил еще один день!".
Если бы у Седого спросили, сколько времени он пробыл в Зоне, он не сказал бы "около года" или "чуть больше десяти месяцев", такие цифры для жизни на Большой Земле. Здесь время измеряется по-другому. Девяносто процентов сталкеров погибают в Зоне в свои первые две недели, те единицы, что проживают здесь больше года, автоматически считаются ветеранами Зоны. Триста шестнадцать дней назад, сутулый, злой, обиженный на весь мир, в огромных очках и с перегаром, ползком под пулеметным огнем военных, в Зону проник бывший учитель географии, родом из-под Черкасс, Виктор Остапенко. Чего он хотел найти в Зоне, Седой не знал. Может он просто устал от жизни, бежал от нищеты, ненавистной работы и той реальности, где его бросила жена и ждала только бутылка, что медленно, но уверенно свела бы его в могилу. Бывалые при виде этого чуда, то и вовсе смеялись, то ли просто грустно качали головой, и трех дней не протянет, заберет Зона. Она бравых спецназовцев и матерых наемников по десятку на завтрак глотает, что ей этот доходяга, что без очков дальше своего носа не видит? И были правы бывалые, забрала Зона, съела, переварила, да только выплюнула что-то новое, бывший учитель географии не исчез бесследно, как исчезают здесь многие, на его месте появился сталкер Седой, оптимистичный, с ровной осанкой, даже нарастивший немного мяса, и со зрением как у ястреба, на километр любое движение увидит и очки ему больше не нужны. Вот только седой весь, лицо в морщинах, а тело в шрамах, но зато живой. Попробуй пойми эту Зону, что-то даст, что-то отнимет, матерого наемника убьет, а учитель географии выживет. Ведь сталкер - это не только стрелок, боец и мастер выживания, это авантюрист, бродяга, пропащая душа, игрок, ставящий все на кон. Сталкер это... сталкер, так же как Зона это Зона, не объяснишь этого, не передашь словами. Этот мир нужно увидеть и почувствовать, хотя уж лучше держаться от него подальше.
Седой расстелил на полу спальный мешок и залез в него. Рядом положил заряженный автомат, у изголовья заряженный пистолет, а под подушку нож. Двери были надежно забаррикадированы, ловушки расставлены, пожалуй, можно и поспать немного, в полглаза, осторожно. Спокойной ночи, Зона!