Гришина Ирина Николаевна : другие произведения.

Ах, почему Он не один, или Испытание выбором.9

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   Часть двадцать пятая.
  
   Представление было красочным с хорошей музыкой и, что особенно приятно - недолгим.
   Всю обратную дорогу Родька делился впечатлениями. Особого восторга он не выражал. На его взгляд шоу не хватало собственно фигурного катания. Причем объяснял он все достаточно толково. Я смотрела на него и думала, что мало кто и в более зрелом возрасте мог бы конкурировать с ним в красноречии. Никаких повторов, минимальное количество слов-паразитов, правильные ударения и хорошая дикция. Откуда у него это? Книг он не читал и не слушал, когда ему читали вслух. Современные мультики обходятся нехитрыми фразами, повторяя на разные лады один и тот же десяток слов. Природный дар?
  
   - Ты меня не слушаешь, - обиженным тоном сказал Родька и отвернулся к окну.
   - Разумеется, я тебя слушаю.
   - Ну и что я только что сказал?
   - Ты сказал, что я тебя не слушаю.
   - А до этого?
   - Ты говорил о том, что не понял, зачем они так много разговаривали и пели.
   - Ты со мной согласна?
   - Мне понравилась музыка. Песенки тоже как будто ничего...
   - Без музыки нельзя. Тебе не показалось, что они слишком много говорили?
   Я неопределенно пожала плечами.
   Родька привстал и, облокотившись на спинку сидения водителя, заглянул в лицо Марату.
   - А вы что думаете?
   - Пожалуй, разговоров было действительно многовато.
   - Конечно многовато, - снова устроившись на своем месте, согласно кивнул Родька. - Я думал, что они будут просто кататься под музыку.
  
   Остановив машину во дворе дома, где жил отец со своим семейством, Марат оглянулся к нам.
   - Спасибо, - поблагодарил Родька.
   - Не за что, - улыбнулся Марат.
   - До свидания.
   И не дождавшись ответа, Родька выскользнул из машины, направившись к подъезду.
   - Занятный молодой человек.
   - Да уж...
   - Я подожду тебя?
   - Вообще-то, я собиралась с ними пообедать...
   - А могла бы ты передумать?
   - Даже не знаю... Не так уж часто я вижусь с отцом.
   - Понимаю. Меня ты видишь гораздо чаще.
   - Ты сегодня позвонил... Так странно... Почему?
   - Иди. Кавалер тебя заждался. Кстати, я так и не понял: он тебе кто?
   Не сложно было понять, что Марат не хочет отвечать на мой вопрос, переводя разговор на другую тему, и я не стала настаивать.
   - Брат.
   - Родной брат?
   - Да. По отцу.
   - А твоему отцу?..
   - 64 года.
   - Ого! А я еще себя считал старым для этой роли!
   - Да. Вот такой у меня папочка. Его старшей дочери сорок три года, а младшей - два.
   - Любопытно было бы познакомиться.
   - Так пойдем! Я вас познакомлю.
   - Спасибо, но как-нибудь в другой раз.
   - Пойдем. Зачем откладывать?
   - Да нет... Я сегодня не в том настроении.
   - А что у тебя с настроением?
   - Да все нормально. Иди, не морозь братишку.
   - Ну, пока.
   - Пока. Завтра увидимся.
   Я кивнула и взялась за дверную ручку.
   - А все-таки, почему ты позвонил?
   - Не будь занудой. Попрощались уже. Топай.
   Я вышла из машины, но, не пройдя и двух шагов, вернулась.
   - Я передумала. Ты подожди меня.
   Марат что-то ответил, но я не слушая, быстро пошла к подъезду, где, изнывая от нетерпения, дожидался меня Родька.
  
   Хорошо, что я сказала - подожди. В семействе отца царил полный раздрыг.
   Дунька рыдала и, судя по ее виду, уже давно. Слезы свободными потоками катились по ее хорошенькому личику, и потоки эти, похоже, не скоро должны были иссякнуть. Отец держал ее на коленях, придерживая одной рукой, а другой пытался рисовать на большом листе ватмана, прикрепленного к детскому мольберту, всевозможных домашних животных.
   - Зачем ты это делаешь?! - возмущалась Марина, сидевшая тут же в комнате и разговаривавшая по телефону.
   - Я пытаюсь объяснить, что коровки, овечки и поросятки живут в деревне, а в городских квартирах они тоскуют, перестают кушать и умирают от истощения.
   После этих слов Дуня заревела в полный голос.
   Со словами - о, Господи - Марина встала и вышла из комнаты.
   Я взглянула на рисунки отца и увидела, что, в самом деле, в начале тучные и жизнерадостные животные от рисунка к рисунку худеют, мрачнеют и завершались эти преображения рисунком холмика с крестом.
   - Что тут у вас происходит? - поинтересовалась я.
   - Лучше не спрашивай, - поморщился отец.
   - Ладно. Принимай свое чадо, - легонько подтолкнув к нему Родьку, сказала я, - а мне пора.
   Склонив голову на бок, отец посмотрел на Родиона.
   - Как шоу? Понравилось?
   - Более-менее... Я потом расскажу, когда Дунька успокоится.
   Отец кивнул.
   - Покорми его.
   - Пап, меня внизу ждут.
   - Ну, отведи его к Марине.
   - Пойдем, - обратилась я к Родьке. - Сдам тебя с рук на руки.
   Марина нашлась в спальне. Она сидела на широкой супружеской кровати и по-прежнему разговаривала по телефону, глядя в окно. Когда мы вошли, она повернула голову в нашу сторону.
   - Что? - довольно раздраженно спросила она, прикрыв ладонью телефонную трубку.
   - Принимай сына.
   - Слушай, покорми его, а? Няньки нет, а мне нужно решить очень важный вопрос.
   Я, молча, развернулась и, взяв Родьку за руку, вышла из спальни, тихо закрыв за собой дверь.
  
   На кухне, где обычно царил идеальный порядок, меня удивили гора грязной посуды, забытый на разделочной доске и уже слегка заветренный батон "Докторской" колбасы, хлебные крошки на столе... Не зацикливаясь на увиденном, я открыла холодильник и, не обнаружив там ничего, что могло бы быть предложено ребенку на обед, озадаченно хмыкнула. Я оглянулась на брата, который уже уселся за стол.
   - Ты руки вымыл?
   Родька послушно слез со стула и отравился в ванную.
   Я не приветствую полного запрета на всякие вредные вкусности, но обед все же должен быть по возможности здоровым. Только приготовление полноценного обеда требовало времени, которого у меня не было. Скрипя сердцем я поставила на плиту кастрюлю, усилием воли пытаясь заставить воду в ней побыстрее закипеть, дождавшись - бросила горсть вермишели, а на сковородку с шипящим маслом - замороженную котлету. Дожидаясь, когда полуфабрикат и вермишель дойдут до стадии готовой к употреблению, я убрала в холодильник колбасу, смахнула со стола хлебные крошки и внимательно посмотрела на грязную посуду. Конечно, можно бы запихнуть ее в посудомойку, но тогда пришлось бы сгребать и выбрасывать объедки. Честно говоря, делать мне это было лень.
   Вернувшийся Родька уже снова ерзал на стуле. Поставив перед ним наскоро приготовленное блюдо, я села напротив.
   - У вас были гости?
   Родька, с аппетитом уплетая котлету, неопределенно пожал плечами.
   - Наверное, кто-то приходил, когда мы были в Лужниках.
   - Наверное, - согласился он.
   - Интересно, чем они расстроили Дуняшу?
   - Чего гадать?.. - снова пожал плечами Родион. - Она, если не хохочет, то плачет, а если не плачет - хохочет.
   - Нехорошо так говорить о сестре.
   - Почему? Это же - правда.
   - Она еще маленькая.
   - Я и говорю: разве разберешь, что у малявок на уме?..
   - Доедай.
   Покончив с едой, Родька выпил стакан томатного сока и, поблагодарив, отправился в свою комнату.
   Добавив к общей горе грязной посуды Родькины тарелку и стакан, я тоже покинула пищеблок.
  
   - Пап! - окликнула я отца, который, склонившись над Дуней, шептал ей что-то на ухо. - Я Родиона накормила и ухожу.
   - Хорошо, - отозвался он. - Звони, не пропадай.
   - Не плопадай, - не выговаривая букву "р", повторила за отцом Дунька и помахала мне рукой. Она уже не плакала, но все еще всхлипывала, шмыгая носом.
   - Я постараюсь, - подмигнув сестренке, ответила я.
  
   Спускаясь по лестнице, я не торопилась. Мне нужно было время, чтобы уговорить себя не расстраиваться, если во дворе я не обнаружу машину Марата. Любой на его месте предположил бы, что, когда говорят - подожди, то уходят минут на пять или максимум - на десять. Я же пробыла у отца не меньше получаса. Логично было бы подумать, что я все-таки осталась обедать. Но уговоры помогали мало. И не выдержав неопределенности, последний лестничный пролет я преодолела, сбегая по нему в припрыжку.
  
   - Я думала, что ты не дождался, - какой-то даже не совсем естественной скороговоркой весело затараторила я, усаживаясь рядом с Маратом.
   - Плюс-минус полчаса... Я же говорил.
   - Жаль, что подхожу под стереотип... Но все равно, спасибо.
   - Пока не за что, - ответил он без тени улыбки на лице.
   - Ну да, все будет зависеть от того, что ты мне предложишь вместо семейного обеда.
   - Может, предложишь что-нибудь сама?
   - А ты?! Столько времени ждал и ничего не придумал?
   - Хорошо, - кивнул он. - Тогда для начала где-нибудь поедим?..
   - Хотелось бы. Честно говоря, я утром только чашку кофе выпила.
   - Есть какие-то предпочтения или на мой вкус?
   - На твой. Только без экзотики! Я не ем ни сырой рыбы, ни сырого мяса.
   - Это все ограничения?
   - Ни змей, ни саранчи, ни прочих даров Востока. Лягушек и устриц я тоже как-то не очень... И еще я не ем лук - ни в каком виде. Не слишком много ограничений?
   - Выбирать всегда проще, если выбор ограничен. Не замечала?
   - Очень даже замечала.
  
  
   Часть двадцать шестая.
  
   - Дальше-то что?!
   - У тебя какой-то нехороший блеск в глазах. Ты не заболела? - издевательски поинтересовалась я.
   Олька недовольно фыркнула.
   - Обыкновенная интрижка. Чего тянуть-то? Глупо.
   - Я уже все рассказала, - стараясь не показать обиды, спокойно ответила я.
   - И что?! И это все?!
   - Все.
   - И ты не врешь?
   - С какой стати!..
   - Тогда... Не понимаю.
   По выражению ее лица было заметно, что интерес к моему рассказу у подружки сильно поубавился.
   - Что ты не понимаешь?
   - Если ему ничего не было нужно, то зачем он с тобой встречался?
   - Интересно знать, что ты подразумеваешь под нужно?
   - Не разыгрывай передо мной невинное дитя. Все ты прекрасно понимаешь.
   - Ты не допускаешь, что между людьми возможны и другие отношения?
   - Другие отношения? Допускаю. Только тебе нужные не другие, как ты их очень мило обозначила, а как раз те самые...
   Олька снова оживилась, почувствовав возможность провести со мной очередную воспитательную беседу.
   - Это, какие же?
   - Секс.
   - А-а.. Это те самые отношения, о которых теперь трубят на каждом перекрестке?
   - И что? Тебя это шокирует? Не верю. Не настолько же ты поросла мхом, чтобы не понимать всей прелести секса.
   - Оль, ты же вроде как несешь культуру в массы... При всей многозначности слова прелесть в сочетании с другим произнесенным тобой словом...
   - Секс.
   - Да. Ну, не сочетаются они. Наслаждение, вожделение, удовлетворение...
   - У нас здесь не языковой диспут, а культуру в массы несет телеканал "Культура". Не уводи разговор в сторону. Я больше не намерена спокойно наблюдать, как ты тратишь свою жизнь на...
   Здесь Олька запнулась, видимо, силясь подобрать слово поубийственней.
   - На что?
   - Зря улыбаешься. Черти на что ты тратишь свою жизнь! Вот скажи мне, когда ты последний раз занималась сексом?
   - Это так важно?
   - Разумеется, важно! Что, вообще, может быть важнее?
   - Просто человеческие отношения...
   - Ну да, другие, так сказать. А годы проходят, все лучшие годы...
   - Вот ты все расспрашиваешь, пеняешь... А как тогда?.. Ты вспомни события трехдневной давности.
   - Что за события?
   - Сделай усилие - напряги память девичью.
   Олька сосредоточенно наморщила лоб.
   - О, Господи!..
   - Догадалась-таки?
   - При чем здесь Кузнецов?! Это герой не твоего романа. Считай, что я спасла тебя от ненужных переживаний.
   - Так это был акт самопожертвования? Прости, я не поняла. Хорошо, что ты мне объяснила. Теперь все встало на свои места.
   - Я тебе про Фому, а ты мне про Ерему! Спустись на землю, фантазерка!
   - Но у вас все было не понарошку, я правильно поняла?
   Олька промолчала, что вызвало у меня некоторые сомнения.
   - Так было?
   - Нет, - нехотя ответила подружка.
   - Что значит - нет?
   - А то и значит! Не было ничего. Достаточно?
   - Но...
   - Понятно. Хочется ковырнуть поглубже?
   - Да нет... Просто я была уверена...
   - Он заснул, когда ты еще пироги пекла. Представляешь? Я перед ним распинаюсь... Посмотрела, а он спит.
   - А?..
   - Что а?! Прямо как сидел в кресле, так и заснул. Я его пледом накрыла, а сама к себе спать отправилась.
   - Но почему?..
   - К тебе не пошла? А что - должна была доложиться?!
   Я молчала, понимая, что Ольке и так было не легко сознаться в постигшей ее неудаче. Она привыкла бравировать передо мной и Машкой своими успехами, делясь с нами мудростью из собственных запасников: "Любой мужик (не стопроцентный импотент, конечно) не откажется от секса с молодой симпатичной девушкой, даже в том случае, если первоначально к этому не был готов".
   - А утром, - рассмеялась Олька, - он тихонько встал, умылся и хотел удрать, даже не попрощавшись.
   - Наверное, он не хотел тебя беспокоить.
   - Разумеется! - снова рассмеялась Олька. - Но был застигнут мною врасплох в прихожей.
   - И как он себя повел?
   - Очень мило, знаешь ли. Согласился со мной позавтракать. Слопал пяток твоих пирогов.
   - И как?
   - Восторгам не было конца. Ты не поверишь, но когда я из вежливости предложила ему взять несколько штук с собой - он не отказался!
   - Ну-ну, мели Емеля...
   - Вот тебе крест!
   - Ну а гости твои важные? Им понравилось?
   - Умяли за милую душу. Все сожрали гады. Шестьдесят штук было; я посчитала. Хотела вечером ребят со своей программы побаловать - ничего не осталось.
   - А как же здоровый образ жизни?
   - Да, брось ты... На дармовщинку и рот корытом. Кстати, у тебя нечего пожевать? Целый день пробегала, как тот волк, которого ноги кормят - голодная до жути.
   - Не накормили, стало быть, ноги?
   - Нет, - театрально вздохнув, Олька покачала головой.
  
   Я не большая охотница ходить по магазинам. Обычно я посвящаю этому не очень интересному занятию субботу. Закупаюсь по полной программе, набиваю холодильник всевозможной снедью, и забываю об их (магазинов) существовании на неделю. Но последняя суббота была посвящена другому занятию. Воскресенье выдалось не менее насыщенным; и о том, что холодильник, заметно опустевший за предыдущую неделю, не пополнился свежими продуктами, я вспомнила только теперь.
   - Как ты смотришь на то, чтобы совершить набег на ближайший супермаркет?
   - Резко отрицательно.
   Олька уже расположилась за кухонным столом и, судя по выражению ее лица, сдвинуть ее с насиженного места было не реально.
   - Тогда придется довольствоваться тем, что есть в наличии.
   - Прекрасное решение.
   - Не могу разделить твоего оптимизма, - разглядывая практически пустые полки холодильника, возразила я подруге.
   - Напрасно. Моего оптимизма вполне хватит на целую армию пессимистов.
   - А вот еды, кажется, не хватит.
   - Ты сегодня оторвалась в ресторане - тебя вычеркиваем.
   - Хлеба нет.
   - Этим меня не испугаешь. Я, как и Винни-Пух, могу прекрасно обойтись без него.
   - Задачи это не облегчает.
   - Ну, что ты там как клуша кудахчешь?.. Давай, что есть.
   - Что есть?.. Есть банка маринованных огурцов, тунец в масле кусочками, сыр. Можно сделать салат. Хочешь?
   - Лишняя возня и пачкание посуды. Давай все как есть.
   - Прямо в банках, что ли?
   - В банках, в склянках... Как есть, так и давай. В желудке салатик организуется естественным порядком. Я сейчас черный хлеб с горчицей съем - и скажу, что это пирожное.
   - Что в тебе действительно ценно - так это непривередливость в питании.
   - Заявление явно спорное, но поспорим об этом позже.
  
   Держа в одной руке маринованный огурец, а в другой - ванильный сухарь с изюмом, и поочередно с хрустом откусывая то от одного, то от другого, моя подруга умудрялась еще и разговаривать.
   - Слушай, я теперь сыта и довольна.
   - Рада, что смогла угодить.
   - Не преувеличивай. Угодить мне трудно, но утолению голода ты, безусловно, поспособствовала. Но я не об этом. Я у тебя переночую, если ты не против. Домой тащиться поздно все-таки.
   - С чего бы мне быть против?
   - Тогда я устроюсь в нянькиной комнате? Там уютненько и от мест общего пользования далеко. Ты с утра, как всегда, бегать будешь, суетится... А мы, люди творческих профессий, с утра любим поспать.
   - Что именно ты в своей профессии считаешь творчеством?
   - Ах, пардон, пардон!.. Я и забыла, что имею дело с представительницей семейства Епанчиных-Яновских. Кто же может встать в ряд с этими славными творцами? Разве, что твой Марат?..
   - Марат не мой.
   - Вот! Собственно об этом я и хотела с тобой поговорить, но ты, прямо скажем, умело перевела разговор в другое русло. Марат, конечно, пока не твой, но наша задача состоит в том, чтобы его приручить.
   - Чья это - наша?
   Я обреченно вздохнула, предвидя, что развор будет долгим.
   - Твоя задача, твоя... Но я как подруга просто обязана оказать тебе посильную помощь. Давненько приглядываюсь к этой кандидатуре, но пока он держался на расстоянии, ничего тебе не говорила. Но теперь, когда он самым недвусмысленным образом обратил на тебя внимание - пришла пора действовать.
   - Ты все решила за меня. Я правильно поняла?
   - А что делать, если ты сама ни на что решиться не способна?
   - Откуда тебе знать, на что я способна?
   - Опять намекаешь на Кузнецова?
   - Хотя бы!
   - Ну и к чему это привело?
   - Пока ни к чему. Ну и что? - огрызнулась я скорее по инерции, понимая, что теперь Олькин словесный поток уже ничем не перекрыть.
   - А то! Я не буду повторять банальность про синицу и журавля...
   - Павел - не журавль.
   - Что за страсть все опровергать и отвергать? Пойми, Кузнецова нужно выкинуть из головы.
   - Я его там и не держу.
   - В сердечке форточка распахнулась? Захлопни, пока сквозняком чего лишнего не надуло.
   - Оль, отстань. Я не маленькая и сама способна во всем разобраться.
   Встав из-за стола, я хотела прибраться, надеясь все же, что это немного остудит пыл подружки. Но Олька поймала меня за руку и, с силой дернув ее вниз, усадила на место.
   - Ты?!
   - Я ведь и обидеться могу.
   - Не будь дурочкой! Заруби себе на носу: Кузнецов - отработанный материал.
   - Что ты заладила: Кузнецов да Кузнецов... Я и думать про него забыла!
   - А вот это похвально. Если не врешь, конечно. И больше меня не сбивай. Наша цель - Марат.
   - Может, я сама себе цель выберу?
   - Ты не выберешь. Не из кого тебе выбирать. Ты же нигде не бываешь. И хотя я противница служебных романов...
   - Вот это новость! Я сейчас со смеху помру... - рассмеялась я.
   - Я сказала романов. Флиртовать нужно везде и со всеми, даже с теми, кто совсем не нравится. В жизни всякое бывает...
   - Не плюй в колодец...
   - Умница - на лету схватываешь. Флирт - это легкое, поведенческое. Роман же - это совсем другое. Это не хи-хи и ха-ха... Ты меня слушаешь?
   - Да слушаю я тебя.
   - Роман - это работа души. Не вздыхай. Ликбез окончен. Конкретизирую. Тебе Марат нравится?
   - Ты же знаешь, что нравится.
   - Вот!
   - Что вот? Я никогда не думала о нем... Ну, с этой точки зрения я его не рассматривала.
   - Ой, лукавишь, подружка.
   - Думай, как хочешь, - пожав плечами, я попыталась встать, но она снова удержала меня за руку.
   - Я и думаю, что красивый и умный мужик рано или поздно непременно вызовет амурные фантазии.
   - Оль...
   - Не трать время на разуверения. Это сейчас не главное. Главное - лучшей кандидатуры нам не найти. Да и стоит ли искать, если в одном человеке соединились практически все необходимые качества?
   - И что с ними делать?
   - С кем?
   - С качествами! Под стекло в рамочку - и на стенку?
   - Тебе не семнадцать лет - спустись же, наконец, на землю. Ты что думаешь - мало охотниц до него добраться?
   - Знаю что много.
   - Так действуй подруга, а не хлопай ушами.
   - И как действовать? - спросила я, понимая, что вопрос мой, в общем-то, излишен.
   - Пригласи его куда-нибудь.
   - Куда?!
   - Ну, разумеется, не сразу в койку.
   - В музей изобразительных искусств имени А.С.Пушкина?
   - Идея сама по себе не такая уж плохая, но могу предложить кое-что пооригинальнее. Пятого начинается четвертьфинал Кубка Дэвиса.
   Я ошарашенно уставилась на Ольку. Только этого мне еще и не хватало.
   - Приглашение на теннисный матч - это, по-твоему, оригинально?
   - А почему нет? У меня приглашение на три лица. Думала, сходим втроем, но Машкой ради такого случая можно и пожертвовать.
   Нужно было срочно придумать какую-то отговорку. Перспектива пойти с Маратом любоваться игрой Дмитрия... Это уж как-то слишком, тем более после его намеков на какой-то там огонь... Но, как всегда, в нужный момент в голову ничего не приходило.
   - Вряд ли я смогу пойти.
   - Ты что?! Именное приглашение. Будем сидеть в непосредственной близости от ребят.
   - Тем более.
   - Сама-то поняла, что сказала? Савельев в команде. Ты ж его фанатка.
   - Нет. Не смогу.
   - Ты часом не заболела?
   - Я здорова, но пятого у меня дела.
   - Какие?!
   - Важные.
   - Так, все! Ребенок явно переел впечатлений. Ложимся спать. А утро, как известно, вечера мудренее.
   - Я не передумаю.
   - Спать, спать, спать!
  
   Олька ушла, а я осталась под предлогом мытья посуды. Не такая уж я чистюля, чтобы не оставить на кухне все как есть. Прекрасно могла бы оставить. И не только до утра (утром у меня просто не хватило бы на это времени) а до вечера. Только зная Олькины привычки, я понимала, что это ее "...спать, спать..." вовсе не означало, что она тут же отправится укладываться. Сначала она непременно придет в мою комнату, уляжется рядом со мной, начнет выбалтывать чужие секреты и выпытывать мои собственные. А я при теперешней растрепанности чувств не была к этому расположена. И вообще... Я очень жалела, что рассказала ей о сегодняшней встрече с Маратом. Если бы я знала, что она за это так зацепится... Оказывается, она к нему давно приглядывалась. Впрочем, так ли это? Может, сумасбродная мысль пришла ей в голову только сейчас? Это очень на нее похоже. По крайней мере, последнее предположение выглядит куда реалистичнее, чем столь длительное вынашивание планов. Плохо, что теперь это станет у нее навязчивой идеей. Олька с ее натиском, не знающим компромиссов... И этот Кубок Дэвиса... Разумеется, я знала, что матчи начинаются пятого марта, и даже собиралась пойти в "Олимпийский". Но после того, что произошло... Надо же было, чтобы это приглашение она раздобыла именно теперь. И хоть бы времени прошло больше. Следующая пятница... Нет, мне решительно не хотелось попасться на глаза Дмитрию. Вот когда, как нельзя кстати, пришлось бы приглашение Демьянова! Может поговорить с Маратом и самим напроситься? И опять нет. Ничего более глупого и придумать нельзя. Но ведь если не возникнет серьезного препятствия, мне придется пойти. И я пойду, несмотря на мое решительное "не передумаю". Во-первых, против Олькиной воли моя просто бессильна, а, во-вторых, я сама не смогу удержаться от соблазна увидеть его. Слаб, слаб человек... Не он управляет страстями, а они - им.
  
  
   Часть двадцать седьмая.
  
   В нашей конторе все было по-прежнему. Разве что при входе меня встретил не индифферентный Кузьма, а веселый, общительный Юра, и в приемной на своем секретарском месте сидела Женька, уже с самого утра болтая с кем-то по телефону.
  
   Мое рабочее место находилось в комнате, заставленной столами и кульманами. Огромное пространство было разделено невысокими перегородками на отдельные ячейки, в каждой из которых справа и слева от сквозного прохода сидело по два человека. Здесь трудились практически все члены нашего дружного коллектива. Исключение составляли лишь два наших корифея - Марат Михайлович Каюмов и Андрей Владленович Макарский, каждый из них был счастливым обладателем отдельного кабинета. Это обособление было вполне обоснованным, так как именно они занимались глобальными проектами; все остальные были у них на подхвате или выполняли мелкие заказы. Причем, если Макарский разрабатывал проекты для застройщиков новых территорий, то Марат специализировался на перестройках, переделках, реконструкциях (в обывательском понимании этого процесса), что согласитесь гораздо труднее, чем начинать все с чистого листа в открытом поле. Тарновский никогда на словах не подчеркивал этой разницы, но в денежном эквиваленте это все равно проявлялось. К чести обоих, Марата и Андрея, это не вносило в их отношения никаких сложностей. Они приятельствовали и охотно обращались друг к другу за советами, если что-то их ставило в тупик. Идеальные, можно сказать, отношения. За год, я, приглядевшись ко всему, что здесь происходило, поняла - Тарновский при всей неоднозначности характера обладал счастливым качеством, которое, прежде всего и определяет хорошего руководителя: он умел подбирать кадры.
  
   Многие знакомые часто жаловались на то, что их начальство постоянно стравливает подчиненных, создавая на работе обстановку, когда никто никому не доверяет, завидуют и, стремясь занять более выгодное положение, с удовольствием "подсиживают" друг друга. Конкуренция - залог качества работы. Не знаю, но мне кажется, надежды на то, что сотрудники, расталкивая друг друга, работая, так сказать, на опережение конкурента, будут стремиться молниеносно выполнять указания работодателя, мягко говоря, сильно преувеличены. С моей крохотной колоколенки все видится иначе. Огромная часть энергии в таких коллективах расходуется на интриги, что, скорее, негативно сказывается на производительности и качестве. Но я не претендую на истину в последней инстанции. Я лишь наблюдаю и делаю выводы.
   Тарновский, на мой взгляд, поступал мудрее, заведя у себя иные порядки. Взять хотя бы тех же Марата и Андрея. Марат был приглашен им в самом начале становления его бизнес проекта, и сразу же стал безусловным лидером. Но с развитием дела заказов становилось все больше и Павлу Олеговичу пришлось всерьез задуматься о приглашении второго архитектора, равного по масштабу одаренности своему любимчику, дабы его контора не превратилась в заурядное предприятие, коих в Москве развелось великое множество. Но! Задача, которую поставил перед собой Тарновский, не так-то просто решалась. Мало было найти человека, отвечающего довольно высоким профессиональным запросам. Надо было, чтобы личностные качества претендента не входили в противоречие с темпераментом заласканного вне всякой меры Марата. И что вы думаете? Нашел он такого человека! Андрей Макарский оказался редким в творческой среде типом с абсолютно невыраженным тщеславием, и не стремился, расталкивая локтями конкурентов, пробивать себе путь к профессиональным вершинам. Знаю, что многие тут же вспомнят о том, что плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Резон, конечно, в этом есть. Очень долгое время именно по этой причине Андрей считался довольно заурядным архитектором, не сумевшим реализовать ни одного своего проекта. Меняя места работы, он так и не понял, что главный принцип успешности - умение позиционировать себя, что испокон веков, а ныне особенно, трактовалось людьми, от которых эта самая успешность и зависела, не как - докажи, что ты лучший, а как - убеди всех, что другие хуже. Чертежи, расчетные выкладки и прочая архитекторская требуха не понятны заказчику. И в этой "мутной водичке" очень легко запутать неискушенного человека. В силу человеческой натуры заказчик, более всего боявшийся не заметить какого-нибудь подвоха и получить за свои деньги менее качественный "товар", всегда выбирал проект, о недостатках которого ему было ничего не известно. Андрей же, представляя свои работы, принципиально оставлял за скобками достоинства и недостатки конкурирующих с ним проектов, в то время как не столь принципиальные соперники, не гнушались подвергать разгромной критике его собственные. Возможно, многие сочтут его позицию глупой, но мне она кажется симпатичной. Даже не смотря на то, что, в конце концов, это привело его в маленькую фирмочку, которая из-за небольшого бюджета не могла позволить себе вариативности, где наш неутомимый в поисках Тарновский и разыскал его. Впрочем, Андрей Владленович сначала отнесся к предложению Павла Олеговича довольно безразлично. Но Тарновский не был бы Тарновским, если бы не умел заинтересовывать; он уговорил Андрея, о чем ни разу не пожалел. Уже за первый год работы по проектам Макарского было построено два загородных дома в Подмосковье и еще один на берегу Финского залива. И как-то вдруг всем стало ясно, что его проекты, воплощенные в жизнь, значительно удобнее, красивее и лишены множества недостатков, по сравнению с творениями его бывших конкурентов. Без пресловутого позиционирования Андрей Макарский стал модным и востребованным. Ну, понятно, что не все так просто. Без "раскрутки" в наше время нельзя. Но эти функции, в отличие от многих своих коллег по бизнесу, привыкших таскать "горячие каштаны" руками других, Павел Олегович выполнял сам, прекрасно понимая, что творец и бизнесмен редко уживаются в одном человеке.
  
   Мой закуток находился в самом конце. До моего появления в конторе здесь было что-то вроде буфетной, и первое время мой рабочий день постоянно сопровождался позвякиванием ложек, размешивающих сахар в чашках. Меня это вовсе не раздражало, даже наоборот, сыграло очень позитивную роль: помогло быстрее со всеми познакомиться, что, в свою очередь, дало возможность очень быстро перейти из категории чужака в свойского человека. Когда же Тарновский решил перенести буфетную в другое помещение, все, в том числе и я, связали это событие с появлением в ближайшее время нового сотрудника. И основания для этого были, поскольку сам Павел Олегович на собеседовании, которое он со мной проводил при приеме на работу, вполне определенно говорил о своем намерении взять двух молодых специалистов. Однако время шло, но никто не появлялся, да и разговоры об этом потихоньку сошли на нет. Я, правда, все еще продолжала надеется и гадать, каким будет мой сосед или соседка, пока Женька полностью не развеяла мои надежды, рассказав, что слышала как шеф, разговаривая с кем-то по телефону, в категоричной форме заявил о невозможности увеличения штата в ближайшие год-два. Что ж, во всем есть свои плюсы. Это поначалу мне было очень одиноко, поскольку я успела привыкнуть, что рядом кто-то постоянно болтает, прихлебывая из чашек чай-кофе, а теперь оказалась практически в полном одиночестве. Судите сами: Таня с Аней (их ячейка находилась сбоку от моей), если не были в разъездах по поручениям Тарновского, предпочитали проводить время в буфетной или курилке, а от Али Ковнер и Лены Порошиной, которые сидели впереди, меня отделяли горшки с комнатными растениями, которыми была тесно заставлена разделявшая нас перегородка. Но, пообвыкнув, я нашла в положении единоличного собственника огромное преимущество. Чтобы удовлетворить потребность в общении, достаточно было лишь покинуть свое обиталище, заглянув, например, в буфетную. А вот уединение... В нашем улье - это роскошь, доступная лишь счастливым обладателям отдельных кабинетов и в какой-то степени мне.
  
   К сожалению, сегодня, когда мне реально хотелось побыть одной, чтобы поразмышлять о последних событиях, визитеры следовали один за другим. Первой ко мне зашла Лена Порошина.
   - Привет. Есть время поболтать?
   - Заходи.
   Лена устроилась на гостевом стуле, изящно закинув ногу на ногу.
   - Ты в пятницу ездила с Маратом к Демьянову?
   - Да, - согласно кивнула я.
   Секреты в нашей конторе не приветствовались, поэтому все знали, кто, чем занимается. Не было ничего удивительного и в том, что Лена была в курсе нашей поездки.
   - Ну и как?
   - Что тебя интересует?
   - Справишься?
   - С чем?
   - С заданием.
   - А в чем проблемы?
   - Молодец, - нараспев протянула Лена, раскачивая на пальцах туфлю, снятую с пятки. - А я из-за каждой мелочевки волнуюсь...
   - Если бы у меня был самостоятельный проект, я бы тоже волновалась.
   - Что значит если бы?..
   - Если бы значит - если бы и ничего кроме.
   - Так ты отказалась?!
   Удивленно вскинув брови, Лена уставилась на меня, не моргая.
   - Я что-то пропустила?
   - Ты разговаривала с Тарновским?
   - Много раз.
   - Ясно. Ты ничего не знаешь.
   - Ничего такого, чтобы могло пролить свет на твои странные восклицания.
   - Ладно. Не хочу бежать впереди паровоза. Позже поговорим.
   И Лена удалилась.
   Не могу сказать, что Ленин визит меня не озадачил, но не успела я, как следует пораскинуть мозгами, как передо мной уже сидел наш прочнист.
   - Слушай, Аглая, давай договоримся - ты не фантазируешь здесь тихой сапой, а консультируешься во время процесса. Терпеть не могу, когда нагородят огород без всякого понятия, а потом приходится все пересчитывать по десять раз. Ты пойми - одна маленькая ошибочка в самом начале потянет за собой такую уйму переработок, что ты и сама не обрадуешься.
   Я кивнула: мол - чего здесь непонятного?..
   - Значит договорились?
   Я снова кивнула.
   Тимофеев ушел.
   Становилось все интереснее и интереснее. Я явно чего-то не догоняла. Что же здесь все-таки произошло в мое отсутствие?
   Ко времени обеденного перерыва в моем закутке перебывали чуть ли не все конторчане, но ясности это все равно не внесло. Заинтригованная, я решила и сама нанести визит.
   Продолжение следует...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"