Мужики, вот мы часто толкуем о 'женской логике', но давайте не станем бередить наши раны. Нет ее, женской логики, есть красивая, фраза, термин если угодно.
Легенду о загадочности своего мышления придумали именно женщины, а непостижимость этой логики легко объясняется борьбой обильно сдобренных эмоциями страстей, с холодным и трезвым расчетом. И отметая праведный гнев носительниц 'непостижимой' логики, я расскажу лишь об одном эпизоде, одном из множества, случающихся на каждом шагу и травмирующих нежную мужскую психику.
Зашел я как-то к давней, студенческой подруге Машке. Пылкая влюбленность между нами угасла еще в институте, поэтому даже Машкин муж оставлял нас одних в квартире, не переживая за целомудрие своей жены. Очевидно, отсутствие физического влечения и привело нас к отношениям, которые можно назвать доверительными - мы с Машкой, частенько советуемся по разным вопросам, пытаясь взглянуть на жизненные обстоятельства глазами другого пола.
Подруга встретила меня в домашнем халатике, подпоясанная веселеньким с цветочками фартуком.
-Заходи, заходи, - проговорила она скороговоркой и, принюхавшись к исходившему из кухни запаху дыма, вскрикнув, убежала.
- Опять все сгорело, - раздался оттуда приглушенный вопль.
Я прикрыл дверь и, нащупав под вешалкой тапочки, побрел на запах.
Несмотря на сизоватый дымок, пахло на кухне изумительно: на плите что-то вкусно шкворчало, стол ломился от тарелок и кастрюлек, заполненных вкусным. Сама же Машка носилась от плиты к холодильнику и тарахтела о своих делах. Оказывается, что через полчаса я должен был убраться, что бы не смущать заехавшего за ней очередного, на этот раз "очень любимого" человека. Машка собиралась к нему на дачу и по этому поводу целый день не вылезала из кухни, хотелось все приготовить заранее, чтобы не опошлять бытовыми проблемами трехдневное кувыркание в постели.
И пока я старался украсть что-нибудь съестное, Машка, отпихивала меня от сковородки и с гордостью рассказывала, как ей удалось избавиться от постылой мужниной опеки на все выходные.
Мужа она нейтрализовала довольно варварским способом. Дело в том, что, когда-то поддавшись общему психозу, Машка купила за городом курятник с кусочком земли. За прошедшие пятнадцать-двадцать лет супруги всего несколько раз осчастливили поместье своим появлением. И это были вынужденные поездки, вызванные коллективными жалобами соседей - необработанный Машкин "огород" превратился в инкубатор всяческих вредителей пожирающих соседские посевы.
Муж ненавидел дачу и связанные с ней проблемы - его мечтой было залить все бетоном, оставив маленькую полянку для шашлыков. И учитывая нетерпимость своего мужика к хозяйственным работам, Машка в течение двух недель ненавязчиво его обрабатывала на предмет ремонта 'дома'. В итоге, слабое сопротивление было с блеском подавлено и муж, стиснув зубы, согласился взять пару отгулов, чтобы уехать в пятницу на дачу. Там он должен был дождаться заказанную женой машину с досками, разгрузить их, перетащить подальше от дождя и вороватых взглядов соседей под навес. Затем, денно и нощно эту ценность надлежало охранять до прибытия в понедельник бригады строителей. Таким образом, Машка выпадала из-под контроля на три дня и три ночи, которые собиралась провести со своим очередным возлюбленным.
Машка не была бы Машкой, если бы не подстраховалась на случай бунта на корабле. Оставалась малая вероятность, что озверевший муж плюнет на охрану досок и притащится в город. Для спокойствия с ним была отправлена лучшая подруга Леночка. Леночку муж не любил пуще огорода - они вместе работали в одном из отделов умирающего НИИ, поэтому каждый его шаг не только влево, но и любую сторону тут же становился известен Машке.
После длительных препирательств, связанных с поездкой Леночки, Машка стукнула кулаком по столу и заявила, что не может допустить, чтобы ее муж оставался голодным, а Леночка отлично готовит. И если мужу на себя плевать, то пусть хотя бы ее, Машу, пожалеет, потому, что она не хочет провести остаток жизни у постели смертельно больного язвой, гастритом, менингитом и простатитом мужа, лишь потому, что тот неправильно питался на даче.
Леночка получила арендованный Машей у приятелей мобильный телефон и прошла краткие курсы пользователя. Телефон должен быть выключенным, чтобы не вызывать звонками подозрения у мужа, а в оговоренное время Леночка должна выходить на связь из кустов или туалета, избегая любопытных ушей и глаз. Была разработана целая система кодовых фраз, на случай, если "кто-то услышит". А в случае, если муж надумает вернуться раньше задуманного, Леночка должна была оповестить Машу немедленно, чтобы любовник отвез ее домой. Леночка была польщена доверием и ощущала себя как минимум радисткой в стане врага.
Сама же Маша в это время как - бы находится у страдающей острым приступом гипертонии тетушки, о том, что у нее гипертонический криз тетка узнала от Маши.
Задача старушки была отвечать на все звонки, что 'Машенька, только что была, но вышла в аптеку'. На случай ночного звонка был предусмотрен вариант: '... пошла провожать скорую помощь... нет, нет, спасибо приезжать не надо, после укола значительно легче...'. На слабые возражения пожилой женщины, что она не может все выходные сидеть дома, так как у нее куча дел: в магазин сходить, лекарства купить, для котика покушать..., Маша слетала в магазин и аптеку, так, что тетушка была затарена, как ледокол перед выходом в море.
К моменту, когда Машка, осыпанная поцелуями, уходила от любимой тетушки, там уже собралась стайка теткиных подруг. Старушки сидели на кухне и, перебирая привезенные Машкой деликатесы, которые в тех магазинах, где они тратили свою пенсию, даже не продавали, вспоминали блокаду и, прихлебывая Машкин коньяк, обливались горючими слезами, по-хорошему завидуя тетке. А старый мордастый 'котик' сидел у кормушки и задумчиво нюхал "Кити Кэт". По его мнению, все, что не пахло подтухшей салакой, было несъедобно.
Я уже собирался уходить, когда раздался телефонный звонок. Это вышла на связь радистка Леночка. Она передала контрольную фразу: "У нас все хорошо" и отключилась. Машка просияла. Это означало, что она вне подозрений, муж загружен работой и все идет по плану.
Машка подошла к раковине и стала мыть посуду. Постепенно лицо ее становилось задумчивым. "У нас все хорошо" - почти по слогам повторила она кодовую фразу. Машка яростно принялась тереть тарелку:
- Нет, ты понял? У них ВСЕ хорошо! - тарелка уже блестела, но Машка продолжала ее злобно тереть. Лицо ее исказилось обидой и гневом:
- С-с-с-ука...- вдруг зашипела она, - у нее ВСЕ хорошо... с моим мужем... им хорошо! Тарелка выскользнула из рук и раскололась о пол, глаза Машки заблестели слезами:
- Какие же вы мужики сволочи! Пока я здесь целый день стою раком у плиты... МОЙ муж... на МОЕЙ даче... с МОЕЙ подругой ... и у них ВСЕ хорошо!