- Она нас убьёт? - Голос Тарнарии был тихим, уставшим, она до сих пор сидела в темнице, отец стоял по другую сторону решетки, обхватив руками прутья.
- Она не посмеет, даже Ний'Яу не смеет трогать волшебников Храма...
- Но я не волшебница Храма, я жрица Цитадели.
- Тарнария, ты член Храма, ты одна из нас, несмотря на то, что занялась целительством, ты остаешься жрицей Храма. - Арканзор пытался успокоить свою дочь, но его голос дрожал.
- Ты опять обманываешь, так же, как обманул ее. Думаешь, они не поймут этого? Думаешь, так легко обмануть приспешников Пожирателя? - Резко сказала дочь, повышая тон. - Они захватили Эндербор, они убили королевскую семью и вот уже больше десяти лет собирают силы, и никто! Слышишь?! Никто!? Даже ты и твой Трибунал не вмешали когда Калипсо начала войну! - Тарнария покачала головой. - Вы всегда были эгоистами, а в Трибунале всегда сидели трусы!
- Перестань, Тарнария. Ты ошибаешься. - Строго сказал отец. - Мы не могли ничего сделать, мы не могли вмешиваться в судьбу нашего мира.
Девушка поднялась на ноги и подошла к решетку, ее взгляд был наполнен обидой, болью, она любила своего отца, но не разделяла его слепых убеждений в отношении Трибунала и Храма Возвышенных.
- Я? Ошибаюсь! Обычные люди, обычный человек! Выступил против Калипсо, против орков, темных эльфов и этой ведьмы! А вы в этот момент прятались в Храме, помнишь? Помнишь, как я умоляла тебя переубедить Трибунал, помнишь, как просила сделать хоть что-нибудь. Но ты бросил всех, даже своего брата на растерзания тьме, или ты забыл? Ты вместе со мной смотрел в Колодец Истины, мы вместе видели, как Миаув мучался в Лесу Смертей с переломанными ногами и если бы не его сила в тот момент, возможно, он бы был уже давно или мертв, или одним из подданных Калипсо. Или ты все это забыл? Скажи мне, папа, сколько магии он потратил, пока добирался до озера Утопленника? СКОЛЬКО?! - Крикнула Тарнария.
- Дочь, я не имею влияния на Трибунал, я бы никогда не смог склонить их ввязаться в войну против Калипсо. И сейчас Трибунал не пойдет на этот шаг, мы тратим много сил на то, чтобы зло не проникло в наши стены, чтобы, такие как Мортэва не смогли убить последний луч надежды.
- Последний луч надежды? Ты считаешь, что твой Трибунал, куча старых, самовлюбленных волшебников в серебряных мантиях последний луч надежды нашего мира? Те, кто прячется за двенадцатью метровой стеной, дворец, которых находится на одной из самых высоких гор нашего мира, последний луч надежды? - Тарнария ходила перед глазами отца влево и вправо, активно размахивая руками, девушка забыла про свое слабое состояние и начинала злиться. Резко остановившись, она посмотрела в глаза отца. - Знаешь, кто действительно луч надежды, в нашем изувеченным, и погрязшем во тьме мире? Миаув! Вот кто, действительно может остановить весь этот кошмар! И если Калипсо до него доберется, то запомни мои слова, твой Храм Возвышенных, вместе с твоим Трибуналом отправится в разлом!
Девушка повернулась спиной и пошла в дальний укол пещеры, сев на холодный камень она охватила руками голову.
Волшебник отпустил решетку, опершись спиной на стену, опустился на землю.
- После той войны, ты ушла от нас. Помнишь, когда ты была маленькая, как мечтала стать волшебницей, как мечтала перемещаться, летать. Но твой характер, ты всегда думала, что умнее всех, видимо это так. Но ты должна понять, что Храм не просто место для людей, а Трибунал не просто волшебники. Они единственные во всем нашем мире могут общаться с Древними. Храм готовит лучших, избранных к великой судьбе, к судьбе могущественных людей, каждый из таких волшебников направляется во дворцы, чтобы охранять покой королевских семей, беречь детей от темных сил.
- Вот почему ты так боялся, когда Миаув появился в Храме, ты боялся, что вас изгонят?
Арканзо покачал головой:
- Нет, нет. - Волшебник тяжело выдохнул. - Миаув получил место в Эндерборе По-наследству. Он должен был охранять династию Воркалов, как делали наши родители, наши прадеды. Он должен был охранять Пожирателя, но он упустил Калипсо, упустил, тот маленький момент, когда она присоединилась к темным силам, он не смог сохранить ее, не смог спасти род и не смог удержать Дракона взаперти. Трибунал бы казнил его, если бы узнал, что он вернулся в Храм. Я же должен был сделать так, что бы никто, даже Древние не узнали, что он вернулся, я наложил очень сильное заклинание, рискуя своей и твоей жизнью, чтобы скрыть его от всех глаз, поэтому Калипсо до сих пор не может его найти, даже при своей силе. Даже Ний'Яу не под силу увидеть, где он.
- Но...но почему ты молчал? - Растерялась Тарнария.
- Я не мог рисковать твоей жизнью. Поэтому, когда ты покинула Храм, часть груза я смог снять с души, сказав, что виделся с твоим дядей и что немного ему помог. Но всего сказать не мог. Только через три года после твоего ухода, когда все связи с магией Храма были потеряны, Трибунал перестал контролировать тебя, перестал читать твои мысли.
- Но ты мог и на меня наложить такое же заклинание! - Возмутилась девушка.
Арканзор засмеялся:
- Не мог, я потратил почти все свои силы на Миаува, и восстановление заняло больше года. Я уже в паломничество по Храмам Древних, сказав, что хочу уединиться. Трибунал, зная, что я перенес, точнее думая, что Миаува больше нет в живых быстро согласился, но даже в Храмах он не оставлял меня в покои. Я все время чувствовал их присутствия. Чувствовал, как они читают мои мысли, и мне приходилось, каждый день, каждую минуту контролировать свой разум.
- И ты продолжаешь защищать Трибунал? Зная, что если они узнаю, где твой брат, они убьют его?
- Трибунал, единственно, что хоть как-то пока сдерживает тьму. Не будь его, мы бы уже были мертвы. Древние отправляют свою энергию через него в наш мир, поэтому Пожиратель до сих пор слаб. Поэтому до сих пор, врата в Разлом закрыты.
Девушка подошла к отцу, опустилась на землю рядом с ним:
- Но они не могут вечно сдерживать его, они могли остановить Калипсо еще, когда началась война. Что же они не сделали этого?
Отец опустил голову:
- Есть одна книга, она называется Либрариус Бранус, в переводе Меч Повелителя, эта книга была создана темными и светлыми силами тысячи лет назад, это свод законов, пророчеств, заклинаний, зелий. Эта книга настолько могущественна, что даст ответы на любые твои вопросы. Обычного человека, она сведет с ума и убьет, но могущественного колдуна, демона или Бога наградит огромной силой, она сделает его Богом для Богов.
- Где она?
- Когда темные и светлые силы поняли, что они создали, поняли, какие могут быть последствия для миров, они разделили ее на три тома. Каждый из томов были запрятаны в разных мирах, но чтобы избежать великих потрясений, Древние решили дать часть предсказаний нашему миру, тогда был создан первый Трибунал, который получил свиток с предсказаниями на будущее, но было одно условие, никогда и никто не должен вмешивать в судьбу. Боги запретили всем живым влиять на ход истории, Трибунал играет роль смотрителя и не больше. Поэтому и в войну Калипсо и Ферумана никто из нас не вмешался.
- Почему ты рассказываешь это только сейчас?
- Для тебя пришло время узнать правду. - Арканзор пытался сдержаться, чтобы не заплакать.
Тарнария посмотрела на отца, ее глаза выражали непонимания:
- Ты смотрел этот свиток?
- Нет.
- Папа, ты смотрел этот свиток? Что там?
- Тарнария, я не видел его. Я говорю...
- Не ври мне! Что ты увидел? Отвечай!?
Отец повернулся к своей дочери, он нежно коснулся своей рукой ее щеки.
- Что...ты...знаешь? - Настаивала Тарнария.
- Ты еще не готова эта узнать, моя дочка. Я обещаю, что мы скоро выйдет отсюда.
- Что? Как?
- Я все сделал для Мортэвы.
- Но...но...она же не может войти в Храм?!
- Нет, не может, я создал для нее другое убежище, сейчас она осматривает его, я потратил почти все силы, но теперь она будет в безопасности, а значит, отпустит тебя.
- Нет, папа, нет! Она ведьма! Она была сослана в Разлом! Что ты наделал!
- Доверься мне, все будет хорошо.
Тени на сырой каменной стене задвигались, медленно сползая на землю, они объединились в одну, поднимаясь вверх в пещере, появилась старая ведьма, довольно улыбаясь.
- Ммммм...какая идиллия! Папа и дочь, как это прекрасно.
Арканзор вместе с дочерью поднялись на ноги.
- Я все сделал, Мортэва, отпусти мою дочь и мы уйдем!
Ведьма шпилеобразно сложила пальцы рук, медленно подходя к волшебнику.
- Ты создал прекрасное убежище, конечно, не такое надежное, как я хотела, но думаю, там я буду в безопасности. Ты потрудился на славу, мой друг.
- Я не друг тебе, Мортэва! Выпуская мою дочь.
Костлявая ведьма посмотрела на Тарнарию.
- Ты же помнишь, как началась наша встреча?
- Что? О чем ты?
Ведьма провела рукой по каменным прутьям.
- Да так... - Мортва отошла от пещеры. - Я думала, ты понял, что со мной нельзя шутить, я думала ты понимаешь, что я не просто ведьма, что та сила, которой Калипсо меня наградила, очень велика. Но ты меня разочаровал...
- Я не понимаю.
Мотрэва резко развернулась, взмахнула рукой, и старый волшебник отлетел к стене, ударившись спиной, он с грохотом упал на землю.
- ПАПА! - Крикнула Тарнария.
- Что...что ты позволяешь себе? - Тяжело выдавил волшебник.
- У нас была сделка, Арканзор, но ты решил, что самый умный. Думал, я не узнаю, что Миаув даже на сантиметр не приближался к Величественным Островам! - Кричала ведьма. - Ты очень меня разочаровал. - Старуха посмотрела на Тарнарию.
Волшебник встал на ноги и проследил за ее взглядом. Девушка испуганно смотрела, то на ведьму, то на отца.
Ведьма выбросила руку перед собой, и яркое огненное пламя вырвалось из ее ладони прямо в камеру девушке:
- Папа! - Закричала Тарнария.
- Нееееет!
Камера вспыхнула, Тарнария измазанная смолой, загорелась как факел, ее крик эхом разносился по пещере, она начала бегать по ней, хлопая руками себя по телу пытаясь потушить огонь, но пламя было везде, от боли девушка потеряла сознание и сгинула в огненной стене.
Разразившись яростным криком, отец развел руки в стороны, ели заметная голубая волна распространилась по пещере, разрушая все на своем пути, Мортэва отлетела в сторону, разбив своим исхудавшим телом каменную глыбу на тысячи осколков, за первой волной последовала вторая, еще более разрушительная. Пещера содрогалась, сверху падали острые как зубы дракона, каменные глыбы, пробивая собой землю, стены сыпались, а под ногами врагов разразилась трещина, которая неумолимо увеличивалась и вела в темную бездну. Ведьма смогла подняться на ноги, она подняла руки перед собой, в сторону волшебника и черный туман вырвался из бледных, костлявых рук ведьмы сбив с ног Арканзора. Ударившись об острый и тонкий камень, он пробил себе легкое, кровь хлынуло изо рта, заливая его мантию небесного цвета. Захлебываясь собственной кровью, он не сводил глаз с темницы, где до сих пор полыхал огонь.
Погода в Омнасе, была пасмурной, валили хлопья снега, и начиналась метель. Изумрудное платье Амиты с вставками цвета персика, согревали ей душу, напоминая о солнечных Пустынных Землях. Ее волосы были распущены золотыми локонами падали на плечи и лопатки, уже две недели она пытается добиться помощи от Рарвика, но король либо занят, либо на охоте, либо посещает сиротские приюты, от Малианы, тоже толку было не много, как бы она не пыталась с ним поговорить, она вечно сводил разговор на другую тему, либо заваливался с ней в постель, оставалась последняя надежда, Олион, сын короля, который вернулся три дня назад, и видимо все получилось.
Слуга постучал в дверь комнаты Амиты, когда она заканчивала свой подарок для Олиона, вышивая его портрет. Король ждет ее в зимнем саду, спрятав свой подарок, как можно надежнее, ведь сегодня ночью, Олион опять придет к ней, и не хотелось, чтобы он видел не законченную работу, она отправилась в Зимний сад.
Мадам Лёмэр вошла в Зимний сад, за столом уже сидел король в окружении своей семьи, жены Малианы и сына Олиона.
- Моя дорогая - сказала Малиана, поднялась и обняла свою подругу.
Амита села на свободный стул напротив короля.
- Вы хотели меня видеть, ваше высочество?
- Да. - Строго ответил Сэнтамин.- Я поговорил со своим сыном, со своими советниками, сразу скажу, они против того чтобы мы оказывали вам помощь.
- Что же, очень печально. - Быстро сказала, Лёмэр.
- Я не закончил. Когда ты приехала, ты сказала, что мы живем прошлым, что пора начать писать новую историю, что придет время и нам всем придется объединиться. - Король посмотрел на сына. - Олион будущий король Рарвика, он не то, что я, его взгляды молодые и свежие. Он возглавит армию из семидесяти тысяч воинов вам в помощь.
Лёмэр широко улыбнулась, ее глаза выражали победу и удовлетворения в-первую очередь собой.
- Так же мы выделим вам золото, продовольствие и оружие.
- Это очень щедро с вашей стороны.
- Но это не все. - Строго посмотрел Сэнтамин на женщину.
- Я вас внимательно слушаю, король.
- После окончания войны с племенами, ваше королевство, в конце каждого года будет выплачивать сорок процентов своего дохода, земли, которые вы отобрали у нас в войне, вернуться в наше распоряжение, так же пятьдесят тысяч ваших солдат перейдут в нашу армию, и ваша казна будет покрывать половину расхода на содержания этой армии.
Только что король Рарвика похоронил идеальный план Лёмэр, она ожидала всего, но не такой жадности и не таких жертв со стороны Пустынных Земель. Она посмотрела на Олиона, принц сидел такой же растерянный, как и она и ничего не понимал. Ночью, когда они лежали у нее в постели, он убедил, что король готов помочь Пустынным Землям в обмен на земли, которые были потеряны во время войны, но сейчас все поменялось.
Амита быстро собралась с мыслями, подалась вперед смотря в глаза Сэнтамина:
- Ты, наверное, пьян? Или околдован, нормальному королю никогда не прейдет что-то подобное в голову. Все что я тебе предложу, Сэнтамин, эту вернуть земли, которые вы потеряли во время войны и выплачивать вам золото в течение пяти лет после того, как война с племенами закончиться. Про остальное можешь забыть. - Мадам Лёмэр поднялась на ноги и посмотрела на короля сверху вниз. - Я жду ответа сегодня вечером, завтра утром я отбываю обратно в Пустынные Земли, ты уже достаточно меня тут продержал. Если ответа не будет, я приму это, как отказ. Но когда придет время, Сэнтамин, и начнется война с Эндербором, не ной, что твоя армия не может остановить воинов Калипсо и Ний'Яу, у тебя был шанс спасти свое королевство.
Амита резко развернулась, ее золотистые локоны перелетели через плечо, и она вышла из Зимнего сада, оставив королевскую чету наедине.