Сказ, Матушки Императрицы Анастасии Николаевны Романовой.
Москва.
НАЧАЛО КОРОНАЦИИ.
С: - А вот, мама, ты вот это? Помнишь, как вот эти
Приехали-та - Родня. Что б тебя короновать-та.
Тебе всего три года было от рождения.
М: - Но, я помню, что, ещё я небольшая была.
Народу много приехало.
С: - И ты стала всех встречать.
М: - А я, почём знаю, но кто-то приехал, гости какие-то.
С: - А ты спрашиваешь: - Зачем приехали?
М: - Но! Там один такой молодой интересный мужчина
приехал. - Дяденька? А вы откуда приехали?
- Я доченька с далека приехал. - А зачем?
- А вот потом увидишь зачем.
- Но, он меня на руки взял, ходили мы.
С: - А это вот, наверное, с Дании король был, наверное?
М: - Кто его знает. Они мне ничего, ни сказали.
Делали всё тайно.
С: - Он гирями занимался, ты говорила.
М: - Но, это, его отец занимался, в деревне.
С: - А этот, молодой, ещё был - да?
М: - Но! Этот молодой. Он с гирями не занимался.
Он такой щупленький был. Молодой, интересный,
красивый. Но и носил он меня на руках.
Пошли мы. Везде ходили мы. И на руки брал и...
Попрошусь на руки, он возьмёт.
Потом скажу: - Вы устали, давайте на пол я пойду.
Встану. Так зовут. Он понял. Он заметил.
- А, что это у вас, рука припухла?
- Да ни знаю. Наверное, на этой каталась,
на перилах, и зашибла. Ну, зашибла. Видно уже
Стр. 1
они начинали мазать, ни знаю. Но, а тут уже,
когда они мне-та тут руку намазали.
Я ж то, не понимала ничего.
В три года, чего я там, три - четвёртый год.
С: - Конечно. А ты ещё к этому? К дедушке,
к этому - Вилле-та. Дед Вилля был.
Он, что-то приболел, что ли?
М: - Кто?
С: - Но, дед Вилля. Которому, ты чашку с водой
тащила - несла.
М: - А, какой дед Вилля?
С: - Но, ты говорила: - Дедушка Вилля-та заболел.
- Принеси дочка воды?
- И ты побежала, потопала за водой.
М: - А чей дедушка-та?
С: - Но, немецкий-та, этот.
М: - Это её отец-та, что ли?
С: - Но, да!
М: - А я всё время ему носила воды. Он всегда больше
сырую воду пил. Он кипячённую не пил.
Я найду, где... Знаю, где хорошая вода - налью.
Воды наберу, попробую ещё. Хорошая!
Значит, несу. Хорошая вода!
Я маленько покушала, хорошая вода!
- Ну, молодец дочка, только, много не кушай,
сначала чуть-чуть.
- Да нет, хорошая вода! Ну и тут они приехали.
Неделю, может две... Так прошло. Я потом,
деду всё рассказывала, и стихи. Что-то был,
приболевши, дедушка. Он собирался всё ехать,
куда-то. Видимо, почувствовал плохо себя.
С: - Но, это ещё не перед тем, как тебя выбрали-та?
Или перед этим ещё?
М: - Да! После этого. После коронации.
С: - А, выбрали, уже. Когда тебя выбрали - да?
Стр. 2
М: - После этого!
С: - А он был доволен? Этой.
М: - А, что-то заболел, заболел, заболел?!
Может, сунула эта ему?
С: - А. Доченька?
М: - Доченька! Кто его знает? Ни знаю.
То, был здоровый такой, а... Интересный на лицо
был. Ну и заболел, заболел он.
С: - А, он с матерью был, с женой же был, или один?
М: - Нет, она там жила. Она приезжала.
С: - А, потом - да?
М: - Да! И вот она, вот у него борода, вот такая же вот,
как у этого, такая. Как у Дзержинского.
Я вот помню.
С: - Коротенькая - да?
М: - Коротенькая и седенькая такая. Очки он не носил.
У него зрение было хорошее. Он не мог всё в их
видеть. Он даже без очков всё читал, писал.
С: - Много было время, лет, ему?
М: - Но, а потом, я прихожу и говорю:
- Деда? У меня ручка болит.
- А, что она у тебя, дочка, болит?
Почему она у тебя болит?
- Рукав длинный сделанный был.
Это кофта такая была.
- Ну-ка кофту-та давай-ка снимем.
- У меня. Он, говорит:
- Одевай-ка кофту, пойдём в больницу сходим.
- Деда? А они резать мне не будут?
- Да нет, не будут.
- Уколы делать не будут?
- Да нет. Они помажут, так вот и всё пройдёт.
- Они меня на месяц и положили в больницу.
Вот там и кололи и всё делали.
Но и тут вздор начался дома у них - спор.
Стр. 3
С: - Но, он же, Вилля, сказал:
- Если, что сделали, Я вас обоих уничтожу - да?
М: - Но и, его дома не было, этого? Николая, - отца-та.
Он в отлучке был. Он после этого, через неделю
только приехал. Сразу в больницу.
А если дома был, он, что-то подумал бы.
Он, когда поехал и говорит:
- За дочерью смотри, за маленькой. - Ладно!
- Но, а приехал, дак...
С: - Дмитрию?
М: - А?
С: - Дмитрию сказал?
М: - И Дмитрию и этой - смотрите за девочкой!
С: - А, воспитательнице-та?
М: - Нет, этому? Вот, но, тестю своему.
С: - А он уж здесь был - да?
М: - Ещё здесь был! А тут меня, раз он увёз, туда.
До лесу-та. А отца та, тоже - где-то был.
Он, тоже в разъезде был.
С: - Может, какая война была?
М: - Я не знаю.
С: - А, как раз в то время с Японцами, наверное?
М: - Ни знаю даже, не помню. И меня туда,
в больницу увезли. Я вот помню. Что...
- А где это? Какая это больница?
- А это больница военная!
- А что нет военных?
- Ну, военные, все военные. Вон посмотри,
дяденька пошёл военный, домой.
- А. Солдат? Я только и знала, что солдаты и всё.
- Но, солдаты.
- А в больнице они все в халатах белых и пижамах.
С: - Мама? А вот интересно, как они, это?
Там собирались. Стали всех вызывать? Или как?
Они вот, это? Церемонию-та?
Стр. 4
М: - Но, там они между собой. Я же не понимала, что?
В игрушки играла. Да с тётей Катей разговаривала.
Потом, тётя Катя за ручку меня взяла и говорит:
- Но пойдём дочка, нас там ожидают.
- А где? Мы пришли. Мне платье, такое
красивое, хорошее одели. Бантик на голову
потешный. Вот это я помню.
Волосы у меня беленькие были.
Ленты всякие навязали, бусы-та мне...
С: - Кудряшки у тебя были?
М: - Нет!
С: - Как же? У тебя кудрявые же волосы-та были?
М: - Ну вот тут, что-то было, немножко были и завивались
немножко у меня. Может, и не завивались.
Но, а потом. Привели и заставили, чего-нибудь
сплясать или ещё чего-нибудь.
Песню заставили петь. Я песню спела.
С: - Какую?
М: - Какую же песню я пела? Не помню даже.
С: - Ни сироту ли?
М: - А. Сирота я сирота, плохо одета.
Ни кто замуж не берёт, девушку за это.
А потом пела: - Чёрный ворон, чёрный ворон,
что ты вьёшься надо мною. Вот. Вот эту песню.
Они не дали её допеть.
- Нет, ты эту не пой. Другую, какую-нибудь.
- Я, по Дону, тогда уже начала петь.
По Дону гуляет казак молодой, по Дону гуляет,
по Дону гуляет, по Дону гуляет, по Дону гуляет
казак молодой. Вот эту песню я пела.
А голос у меня красивый, хороший. И я плясать
пошла, они заиграли, какую-то музыку,
завели красивую, какую-то. Тётя Катя подошла:
- Ну, давай вот так плясать, говорит.
- Ну, давай! А потом делали застолье. Кушали.
Стр. 5
После кушанья танцевали. Опять тут была.
А потом после застолья. Когда выход.
Меня опять петь заставили. Вот, какую я песню
пела? Вот какую та, я помню, песню пела.
Кажется, Казака, опять начинала петь.
Скакал казак через долину, через манжурские края.
До половины допела, потом...
- Но, а ещё? Мы знаем, что ты её хорошо поёшь.
А ещё, что?
- А я больше не знаю.
- А, какую-нибудь ты ещё знаешь?
- Я свадебную знаю.
С: - И запела свадебную - да?
М: - Какую же я, не знаю... А потом уже это.
Какую-то я ещё пела... - У родимой маменьки,
дочь была одна, не собравшись с разумом,
замуж отдана. Все, какие-то, такие все.
Какую же я ещё-та пела песню? Забыла.
С: - А потом посадили ещё раз за стол всех, или...
Корону-та, как, они тебе одели?
Там же надо ритуал.
М: - Но, меня посадили повыше, и надели мне корону.
И стали тост подавать всем.
С: - И поп был - благословил - да?
М: - Но пришёл поп - благословил - крест целовала.
С: - А.
М: - Спрашиваю: - Батюшка? А зачем крест целовать?
- Надо, доченька, надо! Вот будешь так, как вот эта.
Как её зовут?
- Я, барыней её зову.
- Ну вот, как эта барыня.
- Он не стал говорить, что это мать моя.
- Вот вы такие же будите.
И будите командовать над всеми.
- А я ведь, бить ни кого не буду. И ругать, не буду
Стр. 6
ни кого. Эта барыня меня всё время бьёт по лицу.
И по лицу всё время бьёт.
- А с ручкой, что у вас?
- Рука, завязанная, уже была.
С: - А ты сказала, что она намазала.
М: - Я ни знаю кто. Просто намазана была.
А после коронации, после этого-то.
Мне уже окончательно намазали.
С: - И тост - да? В честь наследницы.
М: - Но, ходили все. Какая-та там, поставлена штука.
Всё ходили вокруг её, мои родные и...
Я первая шла. Отец второй шёл.
С: - Какой отец?
М: - Ну, мой отец.
С: - Дак его ж не было, Николая-та.
М: - Почему его не было?
С: - А, он потом приехал - да?
М: - Да!
С: - А ты говоришь: - Выбрали. А это?
Его не было, он бы не дал бы. Ты ж говорила.
Но, может, Дмитрий был?
М: - Я знаю, что кто-то за руку меня повёл.
С: - Может, этот Вилля? Деда Вилля за руку вёл?
М: - Дак Дмитрий был уже.
Он услышал, когда я до этого ещё, я болела-та.
С: - А. Значит, Дмитрий-та был на месте.
М: - Да они оба были.
С: - Нет, а ты говоришь, что Николай-та сказал:
- Я бы не дал, если бы дома был.
М: - Но, его может быть и не было. А, Митрий был.
С: - Но, это значит, Дмитрий водил-та тогда тебя?
Или они Николаем, одели брата, Макара.
А тебе казалось, что это Дмитрий.
А для всех он - Николай.
М: - Но, он тоже не хотел что-то, почему-то ни хотел.
Стр. 7
С: - Но, они уж так решили.
Просто он потом приехал и ругался - Николай.
М: - Да! Ругались! - Зачем вы? Она ещё маленькая,
а вы уже тут это?
- Но, эта приехала сваха суматоха-та.
Я, тут у меня всё спутано на голове - банты и
ленточки. Я не знаю.
С: - Нет, нет, мама, а ты же сидела. А тебе она, эта?
Давай на голову наденем вот эту корону.
М: - Ну я говорю: - Уберите, у меня больно голову.
Не надо мне её.
С: - И вот надо было, чтобы ты сама её сняла,
эту корону - да?
М: - Но!
С: - А, это мать подошла и сняла корону - да?
М: - Мать подошла и сняла.
Она и сняла всё - разрушила.
А поп, потом пришёл, говорит: - Зачем вы сняли?
С: - Кто снял? - Да?
М: - Но! - Зачем вы снимали? - Нельзя было.
- Надо было, что бы она сама сняла.
- А может к лучшему? Что, это? Сняли.
С: - Ну как к лучшему? Но сам смысл-та...
Потом, начали дальше гулять - да?
М: - Но, они тут, за столом долго не были, потому что, тут
хороводы стали. Потом это? Опять застолье и...
С: - И ты уже потом драпанула, наверное.
М: - И я пошла спать. Тётя Катя меня увела.
- Уже время детское - спать.
С: - А они кадрили, наверное, кадрили - плясали.
М: - Тётя Катя не отходила от меня, никуда.
С: - А вот кто, тебя там, на плечах там в то время носил?
Катал.
М: - А это вот мужчина, наверное, носил меня.
С: - Который на руках ходил?
Стр. 8
М: - Да!
С: - Но, это вот этот - Датский король.
М: - Но, я не знаю.
С: - Но ты сама говорила, что он гантелями занимался.
Там такой.
М: - Руку целовал всё мою.
- Вот она больше не будет болеть, говорит...
Говорит: - Поедем со мной? Я далеко живу, у меня
тоже дочка такая же. Будете с ней играть.
- Не! У меня два тяти. Ну, я, как тятев-та оставлю?
- Какая богатая, два тяти есть, два тяти.
- А потом, что со мной сделалось?
Я только и знала, что Митрий у меня отец.
А того я и забыла, и даже, как будто я и не знала,
и не видела и не знаю. А что это могло быть?
С: - Но, откуда я знаю.
Подливали всякую, дрянь, тебе с едой.
М: - Я сама не знаю.
С: - А вот ты, это? Ходила там к коням? Как вот ты
туда ходила к коням-та? Он занимался - работал
там, а ты туда придёшь к нему - к Дмитрию.
М: - Это у меня руки перестали болеть, и меня не стали
мазать, до того ещё. Вот я...
Он же там ходит - Дмитрий. Я прибегу туда и,
как молния туда прибегу. Приду - ему,
что-нибудь - супу принесу. Конь всегда, Бурка этот,
смотрит. Я, что-нибудь, принесу ему.
С: - Этому, гнедому?
М: - Ну! Ну и он привык ко мне видимо.
С: - Да!
М: - У него есть там две заворины.
Он низко, низко голову наклонит, что бы
мне достать - успокоить.
С: - Что б ты могла погладить.
М: - Но! И вот он доволен, такой остаётся.
Стр. 9
Красивый конь был, этот, как Шалун же.
С: - Но и потом же тебе этого Шалуна привезли.
От его же Гнедого и от Рыжей кобылы.
М: - Но и он же получился, какой-то такой - приятный.
Такой - хороший конь.
С: - А, с Катькой вместе дурели там?
М: - Но! Мы всегда были с ней. Вот ещё паренёк бегал,
какой-то. Он старше нас был. Катька-та старше
меня была, большая. Я маленькая была, как узелок.
Я долго, как-то не росла. Всё, какая-то...
С: - Она немножечко побольше? Тебя. Няня Катя.
М: - Да! Потешная я была, как шарик качусь - бегу.
Ноги толстые. Я, как-то потешно выглядела.
Но быстро, быстро бегала я - очень быстро.
Ещё собачка рядом бежит - бегала.
С: - А вот, как ты, это? Каталась. Как ты, это...?
М: - Я и не помню, где я каталась. Это самое...
Какая-то. Я помню, что я быстро каталась и только.
У меня, столько платьев порвано. Разорвала,
и не знаю где. Приду, оборванная вся, грязная.
Но, как меня мать не побьёт. Вся мокрая приду.
И каждый день мне платье одевали, свежее и ни раз.
Меня потом не стали пускать ни куда.
С: - А, они искали, где ты рвёшь одежду, так...
И не могли найти, не могли.
М: - Потом мальчик этот рассказал.
- Она, говорит, по ней катится на перилах.
- А, потом, тогда поставили, какого-то человека,
что б караулил. Может, что бы туда, не упала.
И вот он меня, там стоит и придерживает меня.
Или... Или бежит рядом со мной, когда я качусь.
Вот, комедия была. А где вот, я не знаю.
С: - В летнем дворце, мама - в Царском селе!
Там она такая длинная, длинная - лестница.
Она не очень длинная, а далёкая, на пять этажей.
Стр. 10
М: - Далеко, да! Да и она очень крутая.
С: - Крутая - да?
М: - И так я. Но, я руками держусь, а потом переберусь
и ещё скачусь. А, где на последке, я уж тут упаду.
Сколько раз тут, спереди, одежду рвала.
Там сучки, какие-то попадут. Всё руки завязаны.
А вот, когда завяжут, тогда вовсе я, ещё мне лучше.
Ой, бойкая я была. Вот к соседям, там, напротив
были через дорогу. Там площадь же большая.
А, там две девочки были - Алёнка была и Любка.
Любка была. Ой, какие хорошенькие девчонки.
Такие умные и такие приветливые.
Не давали ходить мне туда, с ним.
Видимо они, такие, простонародные, что ли?
С: - А, наверное.
М: - Не давали, не пускали. Мать не разрешала,
видимо, моя. Но и... А всёравно - я убегу и,
туда, по этой. Там дороги нету. Дорога-та ещё,
свои ходят, а таких лишних не было. Дак, проедет
там, когда карета. Там же трамваи не ходили.
С: - Ну, да! Там площадь.
М: - Ну! Но, я туда перебегу, на лавочку сяду, ногами
помахиваю, с девочками сижу. Радёшенькая.
Мне уж тут, волье и раздолье. Вот, когда
в деревню приехала я, всё по ним плакала.
Куда, где же они? Вы же сказали: - Девчонки будут.
- Алёнка и... как-то ещё? Забыла звать-та её, как?
- Да нет, они далеко там. Ты уехала от них.
С: - Но.
М: - А вот в Новгороде, когда я стала с бабушкой ходить.
То ходил один мальчик. Он тоже лежал в госпитале,
в больнице. Всё время ко мне приходил.
И он больше у меня, в палату приходил.
- Хорошая девочка хорошая.
- Я гостила у него. А я разговаривала очень плохо.
Стр. 11
Ещё тут всё завязано, всё лицо, ещё распухши.
Завязано, тут всё. Вот. Я помню - это.
И вот, она, мать его, гречневых оладий напекла.
Мякенькие такие, хорошие такие. Напекла и говорит:
- Сможешь покушать?
- Я говорю: - Смогу! Повязку мне, убрала у меня.
Когда завяжешь, мне легче дышать.
Я поела блинок. Она мне, этот вот? Ром, такой
густой, густой он. Как мёд - ром был хороший.
И чаю, она налила. Молока предлагала. Я не
захотела что-то молока. Но и покушали блинов.
Вот помню хорошо. Это я помню. Я большенькая
стала. Наверное, я там, больше году пролежала.
С: - В больнице - да?
М: - Да! Долго лежала. Но мне года четыре с половиной
было. Так вот. А я и забыла уже, что я,
где-то там, в Ленинграде или где, я была.
Где я была? Я не помню, ни чего там.
Я забыла всё. Осталось, больше остался Новгород.
Больше, ни какой. А тут я, как будто я, у тёти Нади
в гостях была. Я тут и не помню, где, чего.
Коронования этого самого не помнила, ни чего,
ни чего я не помню.
С: - А вот, мама? Ты это? Там где-то бегала к девочке.
Её мать, мороженым, там где-то торговала?
М: - Это в Ленинграде-та?
С: - Но!
М: - Это Иринкой её звали.
С: - Девочку - да?
М: - Но! Она всё плакала - никогда не идёшь ко мне.
Я к тебе бегаю, а ты нет.
- А меня не пускали.
Ух, как я один раз вырвалась из дома своего
и бежать. А мать Иринкина едёт, мороженое везёт.
Стр. 12
- Да, сюда иди, сюда. Ты куда бежишь?
- Я, к Иринки!
- Иринки дома нет. Она у бабушки.
- Вези меня к бабушки. А у ней там можно было
сесть, на тележке. Вези к бабушки и всё.
Я Иринку видеть хочу. Ну и что ж, пришлось ей
с мороженым. И тепло я одета.
Мороженое оно ж растает. А мне нипочём.
Давай вези и всё. И она меня привезла к бабушки.
И там же, прямо, по всему её району и продала
мороженое - всё распродала. - Ой, спасибо.
- Да вот из-за этой девушки - говорит.
- Вот спасибо дочка. Ещё так её сюда направляй,
пусть она сюда едет. Спасибо.
С: - А, ты ещё помнишь, что она на тарелочку тебе
положила мороженое.
М: - Но, она мне дала, мороженое. Ещё рот-та, тогда
у меня был не намазанный. А уже потом, как
узнала, эта Иринка. Что мне и рот-та намазали,
и всё-та намазали. Вот я и плакала.
И так мы с ней, так дружно жили.
Она ко мне прибежит - ведь далеко.
Это же километра полтора - с краю на край.
А в Новгороде, там мальчик был. Ему неохота
кругом бежать. Он разделал дырочку, и сказал
- Вот тут будешь проходить к нам.
- Я забегаю - там кружок нарисованный.
Обкруженный. Я через кружок - раз - мырну туда.
Закрыла, и бежать, а тут и дом ихней. А то мне,
чуть не с километр бежать бы надо было бы.
С: - Но, это тут же на большой площади, что ли?
М: - Нет, в Новгороде! Это в Новгороде было.
В больнице вместе лежали с ним.
С: - А. Мальчик в Новгороде был.
М: - Да! Он тоже был, это? Чем-то - что-то съел.
Стр. 13
Лежал в больнице. Тут всё обожжено.
Что-то тоже было. Тоже плохо разговаривал.
Два картавых были.
С: - А мороженое-та, это ж в Ленинграде?
М: - Это в Ленинграде! Ну и вот...
А там была девочка, в Новгороде.
Но, она, какая-то такая, принципиальная такая.
Интеллигентную такую, из себя ставит - выбражулю.
Ой, её выбражулей всё звали. И не стали с ней
дружить. Она: - Фу, с мальчиком дружит.
- Он её прогнал. - Выйди, говорит, иди отсюда.
- Придём к нам - тут баба Маша, нас угощает,
чем-нибудь.
С: - А, бабушка там жила - да? В Новгороде?
Но, где-то там!
М: - Она рядом тут с мальчиком. Недалеко они жили.
Я от бабушки уйду, и сажень пятьдесят так обойду.
Еже ли туда кругом-та, то это очень далеко.
А, если... А дом-то их, здесь. Ну, почему-то всё
огорожено и никак. Но, а я тут. Он отца попросил.
Отец сделал дырочку в ограде. И мальчик бегал
тогда караулить - ждал. Уже приходит, караулит его
тогда - этот лаз. Бойкий.
- А что, говорит, тебе девочка разве нравится?
- Да! Мне жалко её. Она очень хорошая девочка.
- Всё говорили - ядом обмазанная.
- Как она бедная жила только.
С: - Это уже, когда с села тебя увезли, в Новгород.
Намазали в селе - мазнули - да?
М: - Но, мне же в этом..., в селе ещё она мазнула, бабка.
То, конфетку-та, я... Ещё там не подживши путём,
а тут, это ещё... намазали. И всё. А потом меня
в Новгород увезли. Я не помню даже, на чём я
ехала? Как я ехала? Только помню, что вроде я
с поезда, сходили. Тащили меня. Большая,
Стр. 14
длинная машина, какая-то. Значит, на поезде это
меня везли. И к бабушке Маше. - Сейчас к бабушки
придём. - Я ж тогда была ещё полненькая.
Полненькая, хорошая была. Хоть, это?
Делали тут надомной. А, как-то я была справная.
Тётя Катя меня кормила хорошо. Ухаживала.
А потом, как рот-та заболел, так я маленько
схудала. Мне там питание делали. Какая-то
высокая ещё, вот такая штука - питалась я. Через
рот нельзя было. Дак, капельница наверное была.
И вот я так вот лежала. А, сколько? Я не знаю.
Не могу сказать. Сколько времени я там была.
Потом они уехали. Видимо война вот эта началась,
что ли. А меня на эту дачу. Как их?
Дача ли, что ли, там?
С: - А, в Царское село-та?
М: - Но!
С: - Но, это, когда тебе, конфетку-та, тебе дали?
М: - Но!
С: - После конфетки.
М: - Но! А потом тётушка, какая-то приехала
специально.
С: - Мазнула-та?
М: - Мазнула! У меня всё лицо, вот так вот всё.
Ой, ёй, не видно. Глаза опухли все. Криком кричу.
Сколько я муки этим молодым людям принесла.
Этому?
С: - Сергею?
М: - Сергею! Принесла. Сколько он мучился.
Целую неделю. Пока...
Отца-та не было. Он тоже в разъезде был.
Митрий потом сразу то приехал. Но и всё.
А она ведь, шмыньдя, даже не приехала
ни поглядела. Что с дочерью сделали.
С: - А потом уж приехала.
Стр. 15
М: - А?
С: - Потом приехала.
М: - Да! Потом уж приехала, когда мазнута, я была.
Эта и приехала.
С: - А, дак она виновата, отравила, думала всё.
Сдохнет, да и всё.
М: - Но! Теперь, мол, помрёт.
Просто посмотреть пришла, наверное.
С: - Нет, а потом, сунула эту... эту бабку?
Раз узнала, что от конфетки ты не умерла.
Взяла и послала бабку-та - тётку.
М: - Но, вот я и говорю - после, она.
Этой бабки, приехала - тётки. Тогда уж, меня
в Новгород повезли. Тогда она пришла.
Но, её не подпустили и близко - отец.
Как приехал он - Николай. И не допустили её,
близко. Меня уже в память, уже ввели.
Меня тут ввели. Всё я... и не помню всё.
Куда-то мы садились. Вот чуть-чуть помню, что
меня укрыли. Страшно глядеть на лицо-та моё,
закрыли меня. А, куда садили меня? Ни знаю.
А тут, покамест несли меня, я и уснула.
Уснула. Меня, так сонную, положили.
С: - Видно, что-нибудь, дали, каких-нибудь капель?
М: - Но! Успокоительных дали.
С: - Может, укол поставили?
М: - Кто его знает. Ну, со мной, врачи ехали.
С: - Но, тогда конечно, что-нибудь сделали.
Или укол или таблетку.
М: - Всё время отваживались со мной.
Всё, со мной плохо было. То, что, яд голый.
Какое сердце надо, Володя? Матери.
С: - Дак, какое? Она, видишь, почему делала это?
Потому что Алексей, должен быть - наследником.
М: - Но, пусть Алексей - кто кого запрещает.
Стр. 16
С: - А дак видишь, послание то, святой Анны,
как гласило? Что, на это...?
- Хоть и родился сын, но наследником не будет!
- В смысле - у трона. Потому что, вы уже - господь
бог, он уже принял наследника, в твоём лице.
М: - Я ни знаю.
С: - Да!
М: - Я маленькая была.
С: - Только, смерть твоя.
М: - Я не имела понятия.
С: - Да! Только смерть твоя, вот. Поэтому она, хотела
тебя отравить. Что бы он был наследником.
М: - Может быть.
С: - Да! Вот поэтому, её такое было действие.
Нужно было пожертвовать тобой.
М: - Ну, а потом я, это? Отсюда - из Новгорода.
Я помню, я с цыганами садилась.
Мне сделали, там, такую, выстлали тепло, хорошо.
На пуховой перине. Одеяло пуховое.
Завёрнута, чем-та ещё была.
С: - Потому что далеко ехать-та.
М: - Но!
С: - И холодно - да? Зимой же вы ехали.
М: - Я ни помню, что-то.
С: - Зимой, наверное? Ты на санках ещё каталась.
М: - Ещё на санках! Осенью, наверное.
Потому что я уж поправилась, когда на санках-та
каталась. Осенью!
С: - А, потом - да? Это осенью, наверное.
Стр. 17