Грумдт Г. : другие произведения.

Из дневниковой прозы за 1987 - 2007 годы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Россия без Путина" Собственно, сама эта фраза является оксюмороном. Таким же как "теплый снег" или "сладкая соль". Можно ли себе представит Россию без Путина? Нет. Нельзя. Вот Путина без России представить можно. А Россию без какого-нибудь заседающего в Кремле энергичного подполковника вообразить пока что не получается. И человек, не подумавши гаркнувший эдакий лозунг, поневоле ставит себя идиотское положение. В положение ма-аленькой шавки. Так сказать, собака лает, а караван идет. Конечно, караван давно уже никуда не идет. Караван безнадежно застрял в песках. Половина верблюдов сдохла, а две трети поклажи давно разворованы. Но даже в таком, полураспавшемся состоянии караван, он - большой. А либералишко - ма-аленький. И лучше бы ему не говорить большим неприятное. Себе дороже.
   Россия без Путина
  
  Собственно, сама эта фраза является оксюмороном. Таким же как "теплый снег" или "сладкая соль".
  Можно ли себе представит Россию без Путина?
  Нет. Нельзя.
  Вот Путина без России представить можно. А Россию без какого-нибудь заседающего в Кремле энергичного подполковника вообразить пока что не получается.
  И человек, не подумавши гаркнувший эдакий лозунг, поневоле ставит себя идиотское положение. В положение ма-аленькой шавки.
  Так сказать, собака лает, а караван идет.
  Конечно, караван давно уже никуда не идет. Караван безнадежно застрял в песках. Половина верблюдов сдохла, а две трети поклажи давно разворованы.
  Но даже в таком, полураспавшемся состоянии караван, он - большой.
  А либералишко - ма-аленький.
  И лучше бы ему не говорить большим неприятное. Себе дороже.
  
   *****
  
  Я получил Е-мэйл, где встречались слова "степендия" и "фихтование".
  
   *****
  
  Объявление на складе игрушек: "Есть телепузики в ассортименте".
  
   *****
  
   Незабываемый 1985, или Баллада о трех богатырях.
  
  Вы помните матч Карпов - Каспаров? Помните эти страшные три, четыре и пять - ноль? Помните чувство тупой безнадеги? Нет, действительно помните? Ну, тогда вы, естественно, не забыли и неизвестно откуда последовавшее спасение.
  Так что же спасло Гарри Кимовича и - вместе с ним - еле-еле теплившуюся идею свободы?
  На мой взгляд их обоих спасла химера, называемая "совестью". Сейчас поясню, что я имею в виду.
  Давайте вглядимся в лица участников матча. Ну, про Гарри-то Кимовича говорить особенно нечего. Свой брат, железнодорожник! Все его достоинства и недостатки - это достоинства и недостатки нашего, так, по большому счету, и не состоявшегося поколения. Поколения родившихся в начале шестидесятых
  А вот Анатолий Евгеньевич представляет уже генерацию старших братьев. Посланников царства умеренности и аккуратности: А. Карпов, В. Путин, К. Райкин - вот три самых раскрученных бренда, три чудо, не побоюсь этого слова, богатыря, олицетворяющих поколение тех, кто родился перед самым XX съездом, вступил в жизнь в начале застоя, поневоле притих в девяностые и расцвел пышным цветом сегодня.
  Их Бог - прагматизм.
  Надо - над еще дымящимся пеплом Беслана - выступить на ура-патриотическом митинге "Москвичи против террора"? Нету проблем.
  Надо любыми путями уклониться от матча с чокнутым Фишером? О"кей, уклонимся.
  Надо дать добро на применение путин-газа?
  Ну что же, дадим.
  Любые моральные аспекты так же не могут смутить наших богатырей, как не может вечная тьма отпугнуть слепого или нестерпимая вонь - страдающего хроническим насморком.
  И порою мне кажется, что эти трое в чем-то правы. И что сидящий на небесах Господь-Бог тоже - прагматик. По крайней мере, за демонстративное пренебрежение библейскими заповедями этих своих излюбленных чад он отнюдь не карает. И покуда отдельные запаршивевшие идеалисты изливают свой гнев в Сети, любезные чада по-полной пользуются земными благами: прислушиваются к рукоплесканию тысячных залов, получают лавровые венки из рук кампоманесов, характерной напряженной походкой шествуют по красному инаугурационному ковру и так далее, и так далее, и так далее. Но...
  Ох, уж эти "но"!
  Но осадочек все-таки остается.
  Человеческую натуру не изменить. И любой, даже самый умученный насморком товарищ все же догадывается, что где-то воняет. И даже самые хронические слепцы, напрягшись, могут отличить день от ночи. И, соответственно, даже трижды увенчанным лавровым венком Анатолий Карпов в часы долгой бессонницы поневоле сравнивал себя с сумасшедшим Бобби и, кусая тонкие губы, осознавал: в сравнении с Бобби он - ничто.
  А ведь... обидно!
  Ведь про Фишера не писали удивительных книг с поэтическим названием "Уральский самородок". Фишер ни разу не заседал в ЦК. Ни ручкался с Главным. Да и детишек его соперников накануне решающих матчей в тюрьму не сажали.
  Так как же он, сука, пролез?
  Ну, конечно... талант.
  Так ведь и мы не бездарны! Кто скажет, что мы - Карповы, Путины, Райкины - сплошь бездарны? Да у кого повернется язык! Вона как мы цитируем Монтескье! Как понимаем позицию! Как переходим из миттельшпиля в эндшпиль! Вона какая у нас сумасшедшая пластика (в любую сторону гнемся!). А кто нас заметит рядом с Бобби?
  Да - никто.
   А здесь еще этот пащенок Гарри в самое ухо дышит. У меня де дебютная подготовка! Во, блин, мудило! А КГБ на что? И вся твоя дебютная подготовка - у меня в тетради. И что ты будешь завтра играть, я уже с вечера знаю. И потому, щенок, получай:
   1 : 0.
   2 : 0.
   3 : 0!
   Опаньки... это что же у нас получается? Уже 5 : 0? А с каким таким счетом чокнутый Бобби обул Ларсена и Тайманова?
   6 : 0?
   Ну, что ж... Подождем...
   Сделаем мальчика вчистую.
   Ой, а мальчик уперся! Играет без риска. Кует за ничьей ничью.
   Ну, что ж... Подождем...
   Мы - терпеливые.
   Ждем пять, ждем десять, ждем целых пятнадцать партий.
   Тяжело.
   Ждем двадцать.
   Ой, как мне тяжело! Перед глазами - круги.
   А щенок размочил.
   5 : 1.
   5 : 2.
   5 : 3.
   Теперь и бороться вроде как не за что. Сумасшедший Бобби снова вне досягаемости. Надо просто выигрывать. Надо идти на риск. На любой ценой брать самую последнюю партию.
   Но - не выходит.
   Ни черта не выходит.
   Смотрю на доску и вижу фигу. Перед глазами - какое-то малиновое мерцание. Какие-то ухмыляющиеся свиные рыла.
  Ничего не могу. Анатолий Карпов - чемпион мира играет в силу второразрядника.
   За-ме-ни-те!
   Что, не положено?
   Тогда прекращайте матч. Прекращайте к черту.
   Дорогой Леонид Ильич, господин Компаманес!
   Прек-ра-щай-те матч, вы-ру-чай-те уральского самородка!!!
  ******************************************************************
   Что?
   Леонид Ильич умер? А кто там вместо него?
   Дорогой Константин Устинович?
   Еще не помер?
   Так пусть переносит матч! Быстрей переносит, мать его за ногу!
  ******************************************************************
   И матч - перенесли. Уральского самородка выручили. Как выяснилось, ненадолго. Уже в сентябре 1985 принадлежавшую Анатолию Карпову шахматную корону пришлось передать Гарри Кимовичу.
  ******************************************************************
   Так вот - донельзя печально - завершилось для Анатолия Евгеньевича Карпова заочное соперничество с тенью Бобби, возникшее из-за того, что юный прагматик Толя от очного матча с ним в свое время со всею решительностью уклонился и звание чемпиона предпочел взял так. На халяву.
   И... собственно, братцы, к чему я клоню.
  А не ожидает ли нечто подобное и дорогого Владимира Владимировича? Или он чужд подобным химерам и ничто по ночам не тревожит его суровое чекистское сердце?
  Не так уж трудно придумать героя. Гораздо сложнее выдумать автора.
  
   *****
  
  А вот интересно: нынешним выпускникам семинарии звание лейтенанта ФСБ присваивается автоматически, или надо все-таки заполнять кое-какие бумаги?
   *****
  
  Может быть, это цинизм отчаяния, может быть, слепота современника, но мне почему-то кажется, что все события 85-99 годов, в конечном счете, свелись к тому, что Империя чуть подновила и чуть подкрасила свою пропагандистскую машину и разрешила продавать в ларьках джин-тоник.
  
   *****
  
  Сортиры, тюрьмы, вокзалы - вот истинное лицо любой страны.
  
   *****
  Тот мещанско-советский взгляд, что самое страшное в жизни - это кража имущества.
  
  
   *****
  
  
  Перефразируя Искандера, выражусь так: И. Губерман - очень талантливый полководец своих очень маленьких литературных сил.
  
   *****
  - Мать! Я тебе из-за границы дефицит привез.
   - Какой дефицит?
   - Иммунный.
  
  
  
  Сильные нации хранят память о своих поражениях. Слабые - помнят только свои победы. И англичане со своей битвой при Гастингсе, и американцы со своим "Remember Pearl Harbour!" и даже какие-нибудь, прости Господи, сербы со своим Косовым полем - все помнят свои исторические неудачи.
  А вот мы, русские, помним только победы. Страшный XIII век, позор на позоре: сожженный Киев, стертая с лица земли Рязань, но русскому человеку велено помнить только Ледовое побоище.
  XIV век - естественно, лишь Куликовская виктория (ни слова о Тохтамыше, повторно взятой Москве и возрождении Ига). XVI век - присоединенная Сибирь, покоренная Казань (ни звука о вчистую просранной двадцатилетней Ливонской кампании и унизительно легких походах Стефана Батория). А ведь мы не всегда были такими. Культ побед - это привет от Иосифа Виссарионовича. Еще в 1917 году любой гимназист помнил дату битвы при Калке (а я не помню). И только тов. Сталин воспитал народ-наркоман, народ-алкоголик, постоянно нуждающийся в выбросах все нового и нового победного адреналинчика.
  
   *****
  
  
  
  
  
  По поводу 57 150-го места, занятого в списке продаж моей книгой.
  
  Так и вижу эту картину. Вот на дорогих лимузинах промчались бестселлеры. Вот на жужжащих гоночных велосипедах проехали лидеры. Вот бодрой спортивной трусцой пробежали крепкие середняки. Вот нога за ногу проплелись аутсайдеры.
  А потом - когда поднятая основной колонной пыль уже улеглась - поползли на карачках безнадежно отставшие.
  И среди них - моя книга.
  
  
  
  В защиту курения.
  
  Лет десять назад я бросил курить. Как известно, нету на свете людей занудней, чем бывшие пьяницы и наркоманы. Мы - завязавшие с вредной привычкой куряки - обладаем, конечно, комплексами чуть пожиже, но часочек-другой при очень близком общении испортить все-таки можем. Так что я клянусь избавить своих читателей от долгих рассказов про то, сколько пачек "Винстона" я выкуривал до, как жутко страдал в течение и как хорошо себя чувствую после. Я решил написать о другом. Я решил посвятить эту свою заметку разоблачению одного мифа, служащего действенным средством борьбы с курением.
  Миф заключается в том, что, бросив курить, якобы можно сэкономить кучу денег. Логика здесь сугубо ньютоновская: ежели, скажем, до 1997 года я тратил на курево около доллара в день, то, завязав с этим делом, я сэкономлю: 1$х365х10=3650 долларов, что соответствует хорошему многодневному кутежу или очень плохой и подержанной иномарке.
  В чем ущербность подобной логики? Да, видимо, в том, что все, не потраченные на курево деньги автоматически числятся сэкономленными. Тогда как в реальности все эти деньги уйдут на то, чтоб компенсировать недополученное от табака удовольствия. И, бросив курить, вы на деле не сэкономите ни рубля и в финансовом смысле окажетесь в глубоком прогаре.
  Поясню на примере. Предположим вы содержите свору из четырех собак. И кормите их рубленым фаршем из общего тазика. В таз ежедневно накладывается примерно четыре килограмма и каждая псина в среднем съедает на круг килограмм.
  И вот собак стало трое. И вы выставляете им каждое утро все тот же тазик все с теми же четырьмя килограммами. Сколько же фарша вам удастся сэкономить в течение года?
  
   *****
  
  Признание в нелюбви, или A small little gossip.
  
  Наверное, ни один сетевой человек не смог избежать искушения прогуглить сперва имя собственное, а потом - имена и фамилии ближайших знакомых. Не сумел побороть его и я.
  На днях я науськал Рамблер на одного своего университетского знакомого, с которым еще лет восемь назад разругался насмерть. И вдруг - о, чудо! - фамилия бывшего друга выскочила в ЖЖ. Один мой двоюродный френд (т. е. френд моих френдов) сам, между прочим, не маленькая величина неоднократно цитировал бывшего кореша. Причем цитировал - с пиететом.
  Как Старшего.
  За-бав-но!
  Вот вроде совсем незнакомый служака-профессор. Любимец студентов. Специалист по тому и этому. Интересующийся пятым и десятым. Короче, более далекого от меня человека выдумать трудно. Но стоило появиться одному (правда, очень хорошему) общему знакомому и этот либеральный консерватор вдруг засверкал во всей своей годами зревшей красе.
  Вот он мягко пеняет сцепившимся на Victory Day нигилистам и патриотам за потерянную ими во время драки "личность".
  Вот он ловит какого-то венгерского экономиста на русофобии.
  Вот рассуждает о роли Высшего Образования в будущем Возрождении Великой России.
  И т. д. и т. п.
  Все так солидно, скучно и чинно.
  И в каждом его парадоксе я так и вижу своего бывшего друга.
  И понимаю, что расплевался с ним энное количество лет тому назад совершенно правильно.
  
   ****
  
   Рецензия на фильм, которого я не видел.
  
  Я не смотрел кинофильма "Турецкий гамбит". И, боюсь, что не посмотрю. Вероятность этого события близка к нулю.
  Но меня удивила основная тема этого фильма. Если я все правильно понял, этот фильм - детектив, протекающий на фоне русско-турецкой войны 1880-го года. Так вот, странноватая тема для эпического полотна - русско-турецкие войны. Ведь что такое бесконечные схватки Российской и Османской империи?
  В сущности, это нечто вроде драки в доме престарелых.
  
  
   В жанре доноса.
  
  А вы заметили, что группа "Виагра" несет на ТV откровенную антисоветчину:
   Ты в лаборатории клонирован,
   Все тебя теперь любить обязаны...
  
  И если это не про Гаранта, то что же тогда - про Гаранта? Доколе мы будем терпеть издевательства разных грудастых хохлушек над нашими национальными святынями? Товарищ Патрушев, дай мне ответ!
  Не дает ответа...
  
  
   Микрорецензия.
  
  А вы заметили какие слабенькие стишки написал в свое время Бродский на смерть Жукова? В сущности, это стихи о том, что евреи тоже любят советскую власть.
  
   ****
  
  
  
  Поверхностность часто способствует внешнему блеску. Дело, видимо, в том, что пять-шесть элементов всегда значительно проще расположить согласно законам симметрии, нежели, скажем, пятьдесят восемь.
  
   *****
   В соседнем доме окна жолты.
  
  У администрации моего родного района сложились прекрасные отношения с сетью супермаркетов "Дикси". Ее магазины растут, как грибы.
  За те десять-пятнадцать лет, что я здесь прожил, у местной администрации не раз случались адюльтеры с той или иной коммерческой фирмой. Вспоминается, например, ее красивый роман с газетным концерном "Ника". Расплодившиеся вследствие этой грешной любви газетные точки стояли у каждой подворотни.
  (Поговаривали, что в качестве добровольного пожертвования тогдашний Глава получил "Жигули". По тем патриархальным временам - самое начало девяностых - подобная считалась шикарной).
  Но девяностые годы уже давным-давно миновали. И старый Глава на своих новеньких "Жигулях" давно укатил прямиком в пенсионное небытие. А у нового Главы оказались свои фавориты и свои представления о шикарном.
  И вот одним из таких новых любимчиков и стала упомянутая мною сеть супермаркетов "Дикси". Правда, общую схему фаворитизма новый Глава позаимствовал у старого. Диксовские дискаунтеры открываются в каждом квартале. Лишь вблизи одного моего дома таких магазинов открылось - три. Я как-то раз побывал в одном из них и теперь, по возможности, отовариваюсь в иных местах.
  Мешает ощущение дежавю: почти стопроцентная иллюзия восстановившейся в данном конкретном месте советской власти. Километровые очереди, жуткая давка, всеобщее хамство - покупателей к продавцам, продавцов к покупателям и покупателей друг к другу, еле горящие тусклые лампочки, по-совковому скудный ассортимент.
  Правда, и цены на 10-15% ниже обычных.
  Ну, и понятно, что ради возможности сэкономить пару сотен большинство населения согласно вынести и не такое. (Думаю, что, если цены снизить еще процентов на три, то покупателей можно будет просто бить. По мордам). Короче, народу нравится. И, возвращаясь вечерами домой, я часто вижу следующую картину.
  Почему-то всегда - семейная пара.
  Он и она.
  Оба неясного возраста. И, увы, слишком ясного имущественного достатка.
  Идут, сгибаясь под тяжестью четырех громадных пакетов. На каждом желтом пакете чуть вздрагивает красное, словно японский флаг, пятно с крупной белой надписью: ДИКСИ.
  Короче, тихое семейное счастье.
  И мне почему-то всегда вспоминаются бессмертные блоковские строки:
  
   Они войдут и разбредутся,
   Навалят на спину кули.
   И в жолтых окнах засмеются,
   Что этих нищих провели.
  
   *****
  
   Искусствоведческое.
  
  Чем отличаются литература и журналистика? Да, собственно, всем. Намного труднее сказать, что у двух этих жанров имеется общего (кроме тридцати трех букв кириллицы). Но все же рискну предположить, что журналистика - это стрельба по видимым целям, а литература - попытка накрыть незримую цель за горизонтом.
  И вот почему в газетно-журнальном деле факт попадания виден сразу, а в литературе - лишь спустя десятилетия.
  
  
  
   Выстраданное.
  
  Не понимаю, как это люди ЛЕТОМ - в зависимости от толщины кошелька - ездят в какие-то Турции, Греции и Испании. Если б я куда-нибудь сейчас и поехал по доброй воле, то - только на Шпицберген или землю Франца Иосифа.
  (+ 10, + 8. Нудный моросящий дождик. Пробирающий до костей ветерок. Что может быть лучше для природного петербуржца? Разве что пара инфарктов у Путина).
  
  
   Богоборческое
  
  Интересно, а почему я не могу справлять Рождество или Пасху?
  Ну, да я не верю в Бога. Но ведь в данном случае это не важно. Мне ли не понимать важность и нужность ритуала. Ведь, собственно, любой народ - это просто общность людей, соблюдающие одинаковые обычаи. Например, при счете мы загибаем, а не сгибаем пальцы и справляем Пасху на неделю позже (или на неделю раньше) католиков.
   Пальцы я загибаю. Мужской орган показываю не с помощью миниатюрного англо-саксонского "фака", а - от локтя. Человек, обедающий пиццей и гамбургером, кажется мне безумцем.
  Обед - это: борщ, компот и биточки.
   Но вот зайти в церковь и перекреститься для меня физически невозможно.
   Почему?
   Наверно, здесь дело в какой-то мальчишеской верности самой первой, еще советской религии. Весна для меня - не парчовый церковный сумрак, не растрепанные бородищи попов и не их золоченные пыльные ризы.
  Весна - это подпрыгивающая тяжесть расстегайчика, это с превеликим трудом обхваченная ногами отцовская шея, это конфузливо выкрикиваемое "ура!" и тонкое древко флажка, одуряюще пахнущее свежей сосновой стружкой.
   Я не верю в коммунизм и считаю его неявной (и потому - пятикратно опасной) ипостасью фашизма.
   Но никакой новой религии в моей жизни нет и не будет.
  
   *****
  
  Занимательное литературоведенье.
  
  Давно хочу свести в одно место все свои научные озарения. Ведь каждый из нас чуть-чуть изобретатель вечного двигателя. Правда, сам вечный двигатель большинство из нас не изобретает - стесняется. Но умище-то прет, и все мы отводим душу в разного рода гениальных догадках: один доподлинно знает, как можно было выиграть Семилетнюю войну, второй - как сделать непобедимой любимую футбольную команду, третий - изо дня в день разрабатывает план романа, который он мог бы создать, если б умел писать, как Лев Толстой.
  Лично мои амбиции чуть-чуть поскромнее. Они почти полностью исчерпываются литературоведением. Притом, что никакой я, естественно, не литературовед. Но литературу люблю и разнообразные мысли о ней приходят мне в голову почти ежедневно.
  Вот, скажем, одна из них.
  
   *****
  О романе "Братья Карамазовы" написаны тысячи книг. Десятки тысячей статей. Ни один миллион студенческих рефератов. Насколько я могу судить, ни в одном из этих текстов нет подмеченной мною закономерности.
  Т. е. никто не заметил, что сюжет романа - убийство отца с молчаливого согласия сына - полностью повторяет события 11 марта (антипавловский заговор), и что события эти имеют к Ф. М. самое непосредственное отношение.
  Ведь где-то с шестнадцати до двадцати с чем-то лет он ходил по тем самым комнатам, где придушили курносого безумца, подымался по тем самым лестницам, по которой пробегала ватага пьяных цареубийц и, быть может, восстанавливал внутренним зрением в каком-нибудь инженерном классе ту самую ширму, за которой скрывался тщедушный, несчастный, одетый в шелковую ночную рубашку тиран.
  Согласитесь, что такая история не могла не засесть в душе и человека куда как менее впечатлительного, нежели Федор Михайлович.
  И чего ж удивительного, что все это всплыло в его последнем романе. Эксцентричный Федор Павлович в чем-то, безусловно, напоминает Павла, благородный Иван Федорович - прекраснодушного Александра ("папенька скончался апоплексическим ударом..."), и хотя между Смердяковым и осуществлявшими заговор двухметровыми екатерининскими красавцами сходства, естественно, мало, но ведь мы на абсолютном тождестве и не настаиваем. В конце концов, и Санкт-Петербург - не Скотопригоньевск.
  Я почти что уверен, что при более дотошном сопоставлении текста романа с хроникой заговора выявятся еще очень многие, упущенные мною сейчас аналогии.
  
   *****
  
  А вот еще одна мысль.
  
   *****
  
  Общеизвестно, что в "Горе от ума" в знаменитом монологе Репетилова ("Не буду называть, узнаешь по портрету...") описан Толстой-Американец. Интересно, что ни один литературовед не потрудился сделать такого вот вывода из этого факта.
  Говоря о Грибоедове, все обычно упоминают его пресловутый "ум", его язвительное, чуть сухопарое остроумие, его изумительное мастерство драматурга.
  Забывают сказать об одном: это был человек абсолютно бесстрашный.
  У меня есть немало знакомых писателей. Не знаю среди них ни одного, кто мог бы написать эпиграмму на соседа-спецназовца, твердо зная, что может за это получить по морде.
  А ведь Толстой, обладая вполне спецназовской закалкой (стрелял он без промаха) наказывал своих обидчиков чуть-чуть иначе. Он их - убивал.
  Федор Иванович Толстой был профессиональным бретером, убившим на дуэлях ровно семнадцать человек. Убивший их просто так. Из одного наслаждения убивать. За косой взгляд. За неосторожное слово.
  Представьте, что эдакий гражданин заходит в зал. Представляете, как осторожно с ним разговаривают? Как почтительно смотрят? И даже сплетничают о таком человеке, вероятно, примерно так же, как в 1937 году рассказывали анекдоты о товарище Сталине: только из ушка в ушко, только самым добрым и верным знакомым.
  А теперь вообразите Александра Сергеевича Грибоедова, пришедшего домой и написавшего:
   Не буду называть, узнаешь по портрету...
  
  А потом пустившего этот стишок по Москве.
  Кто же мог знать, что Толстой-Американец, сохранивший, в отличие от товарища Сталина, кое-какие человеческие слабости, воспримет этот стихотворный пасквиль вполне добродушно и только потребует заменить "...и крепко на руку нечист" на "...в картишках на руку не чист" ("Ибо мухлюю в карты, а так решат, что ворую по столам серебряные табакерки").
  В прочем, А. С. и здесь пошлет Федора Ивановича подальше.
  И ему опять повезет. Он опять останется жив. Вплоть до тегеранского заговора.
  
   ******
  
  Занимательная антропософия.
  
  Вы помните? На самом-самом излете последней оттепели была весьма популярна такая шутка.
  На телеэкране появляется молодой, излучающий оптимизм ведущий.
  В е д у щ и й: Го-аспада! Мы - в глубокой жопе. Оста-авайтесь с нами!!!
  Так вот, давайте-ка взглянем правде в глаза. Мы с вами именно там, где уже побывал этот преисполненный оптимизма юноша. Т. е. в глубокой и безнадежной ЖОПЕ. В случившимся с нами несчастии кого уже только не обвиняли: коммунистов и сионистов, кагэбистов и либералов, Моссад, ЦРУ и Старую площадь.
  Я же хочу выдвинуть еще одну кандидатуру - Петра I.
  Основная вина его в том, что он провел свою модернизацию СЛИШКОМ РАНО. Давайте посмотрим на список безнадежно отставших стран, попытавшихся в свое время наверстать упущенное:
  а) Япония. Модернизация произошла сто сорок лет назад, в XIX веке (революция Мэйдзи). Даже люди моего поколения помнят, как Японию воспринимали в качестве потенциального лидера Будущего, обязанного вскоре сменить США. Сейчас такие прогнозы смешны. Япония, оставаясь великой страной, переживает затянувшийся период стагнации. Положение ее, безусловно, намного лучше нашенского, но, если учесть имеющуюся у страны Восходящего Солнца 165-летнюю фору, то можно предположить, что со временем Япония вполне сможет сменить многострадальную Рашу и стать "больным человеком" XXII века.
  б) Турция. Вестернизация проведена в 20-ых годах XX столетия Кемалем Ататюрком. Турецкая экономика развивается бурно и темпы ее развития лишь ускоряются. Турецкий прорыв и турецкое чудо - дело ближайших десятилетий.
  в) Китай. Модернизация начата пару десятков лет назад и в данный момент еще очень далека от завершения. Следовательно, можно предположить, что настоящий китайский прорыв произойдет где-то лет через семьдесят и о масштабах его даже подумать страшно.
  г) Индия. Собственной модернизации не было. Как следствие этого - стопятидесятилетнее британское колониальное иго. Между прочим тоже (прошу детей и патриотов на время зажмурить глаза) вариант не так, чтобы самый страшный. Ближайшее будущее Индии - на порядок светлее российского.
  Выводы:
  1. Насильственную вестернизацию можно провести лишь однажды. Все попытки ее повторения в самых разнообразных и нередко прямо противоположных формах (революция сверху Александра II, сталинская индустриализация, хрущевская и горбачевские оттепели) в более или менее длительной перспективе заканчивались полным провалом.
  2. Через сто-двести лет после этой насильственной модернизации неизбежно наступает многовековой застой. Случаев, когда внешняя вестернизация перешла бы в сущностную мы не знаем.
  3. И, наконец, закономерность не столь глобальная, но, вероятно, все же небезынтересная людям живущим именно в этой стране и в это время. Последние российские реформы по очень большому счету свелись к следующему: за счет сокращения ВПК удалось резко снизить внутреннее потребление и выбросить освободившиеся нефть и газ на внешний рынок. Нынешняя весьма относительная зажиточность населения и некоторая (весьма риторическая) мягкость путинского режима определяются лишь сверхвысокой ценою на энергоносители. При любом значительном ее понижении население будет ввергнуто в нищету, а режим перейдет к прямому террору.
  
   *****
  
  Правда, будучи неисправимым романтиком, с таким положением дел я не смиряюсь. Вот намедни прочел у Льва Николаевича: "Он считал Россию погибшей страной, вроде Турции..." - и невесело захихикал. Сравнение с Турцией, бывшее во времена Льва Николаевича сатирическим преувеличением, стало в мои времена комплиментом. Нам бы так погибнуть, как Турция! Ведь путь, который турками уже практически пройден - путь огромной и бессильной империи, бывшего всеевропейского жупела, а ныне посмешища для всего мира - нами едва-едва начат.
  Нам по нему еще идти, идти и идти.
  Положение столь безнадежно, что большинством населения воспринимается как нормальное. Ну элитой - здесь понятно, почему (где еще за пределами безраздельного царствования вялотекущей постсоветской шизофрении Путин и Матвиенко могли бы считаться элитой?). Понятно, почему оно так оценивается и так называемым средним классом (чувство некой смутной неудовлетворенности, конечно, имеет место, но намного сильнее ощущение того, что все настолько прогнило, что чуть ткни - и развалится, так что лучше бы ничего не трогать), и даже отдельными критиканами-либералами (потому что, в отличие от прежних времен, критиканов и либералов никто не загоняет в угол: не нравится - уезжай в свой Израиль).
  И сердце болит лишь у нас, записных русофобов. Оставить свою страну на Владимира Владимировича и Валентину Ивановну мы не можем, а чем помочь ей - не знаем. Похоже, что наша страна попала в стоячий омут, в котором будет теперь пребывать десятилетиями. Будущее не для нас. У нас, как у Высокой Порты, есть только одно - Великое Прошлое.
  Но, будучи, повторяю, неисправимым романтиком, с таким положением дел смириться я не желаю. И вот вам один из вариантов альтернативной истории, который кажется мне чуть более оптимистичным.
  
   *****
  
  
  Образ Печорина.
  
  Вам было бы интересно мнение неглупого взрослого человека, впервые в жизни прочитавшего "Героя нашего времени"?
  Так вот, перед вами такой человек.
  Ну, насчет "неглупого" возможны, конечно, разные мнения, но факт моей взрослости оспаривать трудно. Как-никак - всего семнадцать лет до пенсии. А "Героя нашего времени" я прочитал только вчера. Так получилось.
  Ну что я вам могу сказать? Это все-таки книжка, написанная мальчиком для мальчишек, так что дяденька сорока трех лет очень многое в ней поневоле воспринимает с юмором. Мешает, конечно, и то, что Лермонтова я не люблю - ни как литератора, ни как человека, ни как не состоявшегося политического деятеля. Но тем, наверное, и любопытней будет для вас моя оценка.
  Сначала - о плюсах. Очень рельефная, плотная, почти по-хемингуэевски мускулистая проза ("...воздух становился так редок, что больно было дышать...", "Сакля была прилеплена одним боком к скале; три мокрые, скользкие ступеньки вели к ее двери".). Это достоинство, к сожалению, почти полностью исчезает в последней главе - "Княжна Мери" (самой, на мой взгляд, неудачной). Вообще, очень видно, что автор повести - не профессиональный прозаик да и самой русской прозы как жанра еще, собственно, нет. Например, занимающий почти две страницы портрет Печорина вполне можно было свести к паре-тройке деталей - к ослепительно чистому белью, "изобличающим привычки порядочного человека" и к этим пресловутым глазам, не смеющимся вместе с хозяином. Но Лермонтов не читал Чехова и на портрет потрачено три с половиной абзаца.
  Не читал Лермонтов и Льва Толстого, иначе бы не рискнул сочинять все ту же "Княжну". Любой литератор знает: за версту обегай всего то, чего хоть раз коснулся пером Великий Лев. Ведь в сравнении с ним любой из нас выглядит неумехой (не исключая, увы, и Лермонтова).
  Но откуда бедному подпоручику знать, что модный водный курорт будет через пятьдесят с лишним лет гениально описан в "Анне Карениной"?
  Короче, моих претензий к Михаилу Юрьевичу - не счесть. Перечислять их не буду, ибо боюсь наскучить. Грубо говоря, мне очень понравилось начало, не очень понравилась середина и я с превеликим трудом осилил конец. Но... но...
  Но главный герой в этой книге - есть.
  И того, что схвачено в нем, уже не отменишь.
  И еще не одну сотню лет - когда самая память обо мне и о вас истлеет - в него все так же будут влюбляться интеллигентные девочки, и так же будут во всем подражать - интеллигентные мальчишки.
  
   Преданья старины глубокой....
  В тысяча девятьсот - дай Бог памяти! - семьдесят первом году в моей жизни произошло знаменательное событие: я научился ругаться матом. Особенно меня впечатлили вот эти стихотворные строки:
   Ах, ты сука, ах, ты, блядь!
   Ты кому дала ебать?
   Каковые нетленные вирши я тут же продекламировал маме и бабушке. За что был немедленно выдран и поставлен в угол.
   Думаю, что нечто подобное с любым из моих читателей тоже случалось.
  
  
   Раздраженное.
  
  Маясь на службе законным бездельем, иногда пробегаю глазами таблоиды. Ну, скажем, купленную коллегой газету "Жизнь" или какую-нибудь "Комсомолку-копейку".
  На мой взгляд, основное свойство этих изданий - принципиальное отсутствие содержимого. Здоровеннейший, граммов в триста таблоид не сообщает НИКОМУ НИЧЕГО.
  Четверть фунта птичьего щебета: какой-то Дима Билан, какая-то Ольга Бузова, какой-то уродливый человечек в трехтысячедолларовом костюме, всерьез именуемый "Президентом". Перелистав здоровенную скибку таблоидов встретил одну хоть сколько-нибудь известную лично мне фамилию - Жванецкий. Как раз между Беланом и Бузовой и насупротив трехтысячедолларового гнома.
  Насколько я понял, в выдуваемой желтой прессой эрзацвселенной, М. Ж. (безусловно, талантливый текстовик) выполняет роль некого потешного Льва Толстого.
  
   *****
  
   Попасть к нам могут только селебритис и мегагламурные люди...
   (из статьи о светской тусовке)
  P. S. Умри, но лучше не скажешь.
  
   *****
  
   *****
  
  Полсовета кремлевским пиарщикам.
  
  Уважаемые господа! Как мне кажется, одна из ваших самых последних работ - фото В. Путина "Путин и дети" является - в стратегическом смысле - ошибочным.
  (На фотке этой изображен ВВП в окружении избранных членов движения "Наши").
   Т. е. я понимаю, ради чего это все затевалось - ради удивительно идущей ВВП скромненькой серой рубашки.
  Клетчатая рубашка вождя, кажущаяся надетой абсолютно случайно, на самом деле является плодом работы трех институтов. И, если вы думаете, что человека с внешними данными Владимира Владимировича очень легко сделать всероссийским секс-символом, то вы ошибаетесь. На самом деле сделать это чрезвычайно трудно. И человеку, во время долгих бессонных ночей высидевшему эту рубашечку, я готов искренне пожать руку.
  Но...
  Дорогие коллеги!
  Обращаюсь к вам как художник к художникам. Ведь профессионал именно тем и отличается от графомана, что готов похерить любую, даже самую удачную деталь, ежели она вступает в противоречие с общим замыслом.
  А замысел фото "Путин и дети", увы, глубоко ущербен.
  Он противоречит сразу двум азам кремлевской стратегии. Ведь, как известно, наш Президент человек МОЛОДОЙ, а рост у него СРЕДНИЙ. Постулаты эти не обсуждаются. Ибо именно на них и стоит Россия.
  Да что там далеко ходить! Например, мой рост 176 сантиметров, а возраст 43 года. А у Президентавсехроссиян, соответственно, 164 и 50 с гаком. Но я вам честно скажу: будучи человеком крайне циничным, я еще могу предположить, что мы с Президентом примерно одного роста (хотя Президент, естественно, сантиметра на два или три повыше), но вот состязаться с Гарантом в МОЛОДОСТИ - здесь идиотов нет. Дорогойвладимирвладимирович, безусловно, меня моложе и с каждым годом эта разница будет лишь увеличиваться.
  А что мы видим на этом так называемом "фото"?
  Во-первых, мы видим, что Президент практически одного роста с избранными членами движения "Наши" (а ведь нет ничего унизительней для половозрелого мужчины, чем быть одного роста с ребенком).
  А, во-вторых... да, нет, мелко-мелко дрожит перо, а рот заполняет какая-то каша... а, во-вторых... да, нет-нет, боюсь! ...а, во-вторых... но ведь кто-то должен это сказать! ... во-вторых, наш Президент рядом с избранными членами движения "Наши" выглядит СТАРЫМ.
  Короче (я сейчас обращаюсь к товарищу Патрушеву), нужно вычислить авторов этого так называемого "фото" и применить к ним статью 58-10.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Я вам честно скажу: лично я люблю книги. В этом как-то неловко признаваться, я ведь этот... как же его?... литератор. А литератор, он ведь должен быть в этой ... как же ее? ...гуще народной, он ведь должен разведывать и вынюхивать, отражать и сверкать.
  А я люблю книги.
  Причем не буду вам врать, что книги я люблю только хорошие - я просто люблю книги. Отними хорошие, и я начну читать все подряд: телефонныё справочник, путеводитель по музею железнодорожного транспорта за 1964 год, иллюстрированную игру для октябрят "Знай и люби свой город".
  Потому что любая из них только потом - пошлость, серятина или иллюстрированная игра для октябрят, а прежде всего она КНИГА.
  
   ****
  
  
  А, между тем, без смерти никак нельзя. Смерть - штука важная, нужная. Представьте себе... представьте себе бессмертных... нет, даже не Путина и не Сталина. Представьте себе бессмертных Рязанова и Солженицына. Вообразите Рязанова, снимающего "Старые клячи-1002". Представьте себе награждающего миллион первого писателя-нравственника Солженицына.
  Представили? Ужаснулись?
  Ну, а тогда имейте достаточно мужества, чтоб согласиться с необходимостью смерти и для себя лично.
  
   *****
  
  Атеистическое.
  
  Почему мир разумен? (Ведь именно этот аргумент, как правило, выдвигается, как главное доказательство Бытия Божия).
  Итак, почему мир разумен?
  Вопрос сформулирован неправильно.
  Ведь это не мир РАЗУМЕН, это наш разум создан и выпестован Эволюцией в качестве инструмента познания именно этого Мира. И то, что кажется нам голыми играми разума, есть на деле законы Вселенной, вошедшие в нашу плоть и кровь. Имей Мир любые иные, даже самые причудливые и самые вычурные законы, именно они казались бы нам единственно возможными и разумными.
  
   *****
  
  Хорошо, ответите вы, но почему Мир ОСТАЕТСЯ разумным в процессе увеличения наших знаний? Не значит ли это, что за всем этим как-то мудро присматривает Господь?
  Увы! Не значит.
  Ибо это, опять же, не мир остается (более или менее) разумным, это мы интуитивно приспосабливаем скорость нашего познания к этому менее или более. Тех фактов, что грозят чересчур убыстрить этот процесс мы просто НЕ ВИДИМ. (Мы интуитивно выталкиваем их за пределы нашего умственного горизонта). А, если мы все же заметили новый факт - ошеломительно новый, взрывающий все наши жизненные каноны, то это значит, что на самом деле мы уже внутренне готовы к интеллектуальной ломке, что на самом деле где-то внутри нас уже вызрела обновленная модель Бытия, в которую этот факт войдет, как патрон в обойму.
  
   *****
  
  Аргумент страха смерти. Боюсь, он возник исключительно по недоразумению. Ибо никто и никогда не смог объяснить, чем ВЕЧНАЯ жизнь ЛУЧШЕ смерти?
  Думаю, что люди религиозные в вечную жизнь попросту до конца не верят. И она для них означает одно: смерти нет.
  
   *****
  
  И, наконец, аргумент нравственный. Т.е. такой, при котором слово "Бог" становится простым синонимом слова "совесть". Ну, что ж, здесь мы нисходим к уровню чистой психофизиологии. Лично мне этого совершенно не нужно, а вот кому-то без этого никак нельзя.
  Лично мне не нужен Бог, чтобы дважды в день чистить зубы.
  И точно так же мне не нужен Бог, чтобы не убивать, не лгать и красть.
  
   *****
  
  И еще один довод, уже сугубо бытового разбора, почти всегда выдвигаемый в пользу религии: "Я православный, потому что я русский".
  М-м-м... не думаю.
  БАТЮШКА В ИСТОРИЧЕСКОМ КОСТЮМЕ - точно такой же символ русскости, как, скажем, и добрый молодец из ансамбля "Березка". Т.е. это символ экспортный, гипертрофированный, предназначенный исключительно для зарубежья или праздничного концерта ко Дню Милиции.
  Все истинно русское приземленней и проще. Это - красная шелуха на Пасху, коллективная пьянка в Родительскую Субботу и греховный (ибо ведь - пост) салат оливье 31 декабря.
  И... скажите мне честно, а кто вам понятней и ближе - ходивший в ту же советскую школу татарин или прихожанин какой-нибудь русской церкви в Сан-Франциско, свято чтящий обряды, пунктуально разговляющийся на Пасху и знать - не знающий, кто такой Штирлиц?
  
  
  
  Книги имеют еще одну весьма и весьма неприятную черту: они живут вечно. Романтический спектакль, задушевная песня, просто девушка, в которую вы были влюблены в десятом классе - все это, раньше ли, позже ли, но исчезает навсегда. А вот поразившая вас в том же десятом классе книга вам когда-нибудь встретиться и заставит вас удивленно чесать в затылке: и как же мог я купиться на такую белиберду?
  
   *****
  
  
  
  Вообще-то, школа, куда с прошлого первого сентября начала ходить моя дочь, считается очень престижной. Вернее, ее ПРИНЯТО считать очень престижной. На самом-то деле я, как человек, некогда (пусть и на сплошные тройки) закончивший ПТУ при ЛГУ, имею полное право взирать на этих путинских снобов с ухмылкой.
  Пущай себе тешатся. Мы-то знаем, кто круче.
  Но школа, я повторяю, считается ОЧЕНЬ престижной. И родители посещающих школу детей, делятся на две неравные группы - на тех, кто живет далеко, и на тех, кто живет близко,.
  Люди, вроде меня, живущие близко, - это люмпены из близлежащих домов. Живущие же далеко - это элита.
  Люмпены ходят пешком, а верхний и средний класс подкатывает на лимузинах.
  Вот древняя народная мудрость гласит, что полное счастье не достижимо. Что, мол, у кого-то суп пустой, а у кого-то - жемчуг мелкий. При этом молчаливо подразумевается, что недостаточно наваристый суп является все же более крупным несчастьем, чем недостаточно дорогое jewellery.
  Ой, ли?
  Ведь, ежели не учитывать случаев чисто клинических (т. е. настоящего, смертного голода), то необходимость хлебать нежирный бульон, на мой взгляд, куда предпочтительней публичного променада в трехкопеечном бисере.
  Ведь я, подходя к воротам школы пешком, всегда могу сделать вид, что моя, мол, тачка в ремонте. Или, что на самом деле у меня "Мерседес", а пешком я хожу из соображений сугубо гигиенических.
  Человек же, подъезжающий на машине, вынужден демонстрировать самое сокровенное.
  И, неизбежно возникающая при такой демонстрации напряженность, приводит к следующей интересной закономерности. Обладатели дорогих иномарок подкатывают к самому крыльцу. (Каждое утро, прощаясь с дочерью, мне приходится обходить какой-то огромный зеленый джип). Обладатели иномарок подешевле останавливаются чуть поодаль. И наконец владельцы отечественного металлолома паркуются на соседней улице.
  Ведь казалось бы: никакие законы - ни Божеские, ни человеческие - не запрещают обладателю трешки или пятерки с ветерком подкатить к крыльцу? Но психологически это невозможно.
  
  
  
  
  
   Писк души.
  
  Как говорил Лаврентий Павлович Берия в "Пирах Валтасара": "Партийная работа - очень сложная работа. И иногда, знаете ли, хочется пошутить".
  Литературная работа, может быть, и не такая сложная, как партийная, но желание чуть-чуть пошутить тоже, знаете ли, иногда возникает. Недавно звонил в Москву. Говорил с издателем. Узнал сколько за год ушло моей книги. Из крошечного пятитысячного тиража - меньше половины.
  И вот о чем я тогда подумал: а если б я взял те же самые четыреста с чем-то страниц, исписал бы их словом "хуй" и запустил бы в продажу, то в такой редакции книга уходила бы хуже или лучше нынешней?
  Или, что, пожалуй, было б всего обидней, точно так же?
  Вот как иногда хочется пошутить, занимаясь литературной работой.
  
   *****
  
  Все-таки удивительно, до чего же скудно оплачивается писательский труд в современной России. Вот я, например, до сих пор вынужден подрабатывать оценщиком в городском ломбарде.
  
   *****
  
  
   О Вознесенском.
  
  На мой взгляд, это тот самый случай, когда старую блядь за одну седину и морщины начинают считать добродетельной.
  
   *****
  
  Недавно, в ответ на вопрос "кого он считает совестью нации?", художник Илья Глазунов ответил: "Илью Глазунова".
  
   *****
  
  Александр Розенбаум (из интервью): "У меня есть два-три десятка песен, с которыми мне будет не стыдно предстать перед Всевышним".
  P. S. Боюсь, что он путает Всевышнего с худсоветом.
  
   *****
  
  Русские гении любили помечтать о том, каким же явится русский человек через сто, двести или даже триста лет своего развития. Я (хоть и не гений) знаю это довольно точно. Я доподлинно знаю, каким же явится русский человек через двести и триста лет своего развития.
  Это будет старый пидарас с портретом Сталина.
  Нет, за детали я не ручаюсь. Возможно, это будет не Сталин, а какой-нибудь Чон-Дух-Ван-Дам-Дух-Вон. Или, скажем, Президент Усех Россиян Якши-Бакши. За детали я не ручаюсь, но предельно ясно вижу суть: усатый портрет и старого пидараса. Глупого, нищего и злого, словно собака.
  
   *****
  Хочу поделиться таким еще наблюдением. Сам я, естественно, не был в кино лет двадцать, но недавно видел по телевизору, как продвинутые и умные люди туда ходят.
  Итак, кинотеатр, естественно, широкоформатный. Фильм, естественно, американский. Но это все семечки. Иначе, собственно, и не бывает. Поразило меня другое. Практически каждому, посетившему этот вертеп, выдавали такое специальное блюдце с попкорном и они, входящие осторожно его НЕСЛИ.
  И в том, как они его НЕСЛИ, было что-то религиозное. Они НЕСЛИ его, одновременно гордясь и робея. Так помнится я, широко распахнув пальто, впервые пронес на груди пионерский галстук.
  Так вот, вы мне ответьте: это сугубо постановочные кадры или так все оно и бывает на самом деле?
  
  О вреде интеллектуального уединения.
  
  Во-первых, уединение ведет к онанизму. Во-вторых, заставляет чересчур хорошо думать обо всем остальном человечестве. Пример: то, что мочение по сортирам - не лучший способ борьбы с терактами, казалось мне почти аксиомой. Во всяком случае, те пять-шесть человек, с которыми я иногда общаюсь, думают точно так же. Однако, побродив по Сети, убедился, что т. н. "гуманизм" - удел жалкой кучки всеми презираемых интеллипупиков. Вот предложения людей, насколько я понимаю, отнюдь не радикальных:
  а) сбросить атомную на Эль-Риад
  б) убивать всех чучмеков (чеченов, арабов, кацапов, жидов и т. д.), кто ростом выше тележного колеса
  в) восстановить старый добрый институт заложников и на каждого погибшего в теракте расстреливать по 50... опять же по желанию: чучмеков, чеченов, арабов, кацапов, жидов и т. д.
  Наслушавшись эдакого, начинаешь как-то по-новому понимать жизнь. И как-то вдруг поневоле переполняешься оптимизмом. Ты начинаешь вдруг понимать, что по сравнению с тем, что нам еще предстоит, нынешняя действительность отнюдь не дерьмо, а вполне еще марципанчик.
  
   *****
  
  I have a dream. Весь день гулять по родному городу и ни разу не встретить человека в военной форме.
  
   *****
   А все же жалко Филиппа Киркорова. Нет-нет, я не шучу. Из всех жизненно необходимых настоящей звезде дарований у него есть только три:
   а) колоссальное трудолюбие
  б) минимальные внешние данные
  в) способность лечь для достижения своих целей хоть под поезд.
  А нет... напрочь нет даже и не таланта (зачем там талант!), нет какой-то изюминки, какого-то яда, какой-то чертинки, без которого искусства, даже самого популярного, не возникнет. В результате зрелище жалкое: дым, огни, офигенно голые бабы, да и герой наш старается - то шутку шутнет, то песню споет, то цыганочку сбацает, - а все как-то пресно, плоско и гладко, все как-то катится себе без души, никого не печаля и не радуя.
  Т.е. я это к тому, что прозябать в безвестности, конечно, не сахар, но и откусить столько славы, что не прожуешь, - тоже ведь хорошего мало.
  
   *****
  Здесь один из моих сетевых знакомцев оставил довольно ехидный пост о том, что Инет просто забит пользователями за сорок и предложил заключать пари, кто из нас отправится в лучший мир первым.
  Согласен. Никогда не любил стариков. Всю жизнь тянулся к юной поросли. И вот сегодня поймал вдруг себя на том, что мои представления о "молодежи" - сугубо книжные.
  Судите сами. Моей сопливой младшей сестренке 31. Жене (которую еще лет десять назад все принимали за дочь) - 28. А дети еще малы. Так каково же оно - племя младое да незнакомое?
  Хоть какие-то представления о "молодежи" дает мне работа редактора в одном сетевом проекте. Т. е. я, естественно, не редактор (уж какой из меня редактор), а так - некий читака-доброволец, высказывающий настоящим, обладающим административным ресурсом редакционным работникам свое одинокое мнение.
  Как вы, наверное, догадываетесь, подневольное чтение самотека - времяпровождение не из самых веселых. Сперва (в глубине души) мечтаешь о новой "Анне Карениной". Потом согласен на что-нибудь менее монументальное, вроде купринского "Поединка". Потом мечтаешь хотя бы о "Яме". Потом - о "Разгроме". А потом уже радуешься абсолютно любым, даже самым-самым скромным проявлениям литературной одаренности.
  И вот вчера мне пришлось столкнуться с таким довольно, в прочем, условным талантом. Автору где-то за двадцать. Стиль - свой, не заемный. Пишет о том, что его действительно тревожит и радует. Т.е. - о себе самом, любимом.
  При этом ему-то кажется, что он рассказывает о ком-то постороннем, но ни о ком, кроме самого себя, писать он органически не способен.
  Вот, например, он описывает смерть довольно близкого человека. И ему, вроде, жалко его, но еще вдесятеро жальче себя - такого умного, чуткого и ранимого. Вот он описывает свои чувства к некой девице. И он ее вроде, действительно любит... Но как невозможно заметить утлую звездочку рядом с полуденным светилом, так меркнет и эта его любвшика рядом с глубоким и искренним чувством к себе самому.
  Причем это чувство отнюдь не толстовское - приглядчивое и взыскующее, это любовь материнская - всепрощающая и слепая.
  Сам себя любит, сам себя балует и сам себе конфетки дарит.
  И что самое странное: все три других юных автора пишут абсолютно о том же: про то, в каком же весь мир дерьме и какие ослепительно белые лично на них, авторах самотека, фраки, - только вот перья у них чуть-чуть потупее и все получается не так ярко и не так выпукло.
  Вот так. А вы говорите мне: "молодежь". Неужели они все такие?
  
   *****
  
  Как известно, русский актер серьезен даже в водевиле. Российский графоман тоже отнюдь не дурак оснастить каждую веселую байку унылой философемой. И вот прочитанный вчера сборник лит. эпиграмм вдруг навел меня на мысль о тщете всего сущего. Вызвало его следующее четверостишие:
  
   - Вы первый раз в Москве, Адалис?
   - Да, я приехала сейчас.
   - Вы первый раз в Москве отдались?
   - Нет, и в Одессе много раз.
  
  Большинство читающих этот дневник - люди достаточно образованные. Но готов поспорить на что угодно, что девяносто девять из ста из них знать не знает, о какой такой литераторше идет речь в процитированном мной стихотворном пасквиле. Не знаю этого, конечно, и я.
  Следовательно, что же такое у нас получилось? Жил-жил человек, а от него всего и осталось, что рифма "Адалис - отдались". Причем мы никогда не узнаем, справедливая это рифма или клеветническая. Быть может, эта поэтесса была дама не то что б совсем целомудренная (про целомудренную такого не сочинят), но, скажем так, не особенно выходившая за среднестатистический уровень принятой тогда свободы нравов. И вот, поди ж ты! Во веки вечные пребывать ей теперь символом блядства, подобно тому, как Екатерине Второй приходится числиться в народном сознании женой Петра Первого и отвечать за проданную Александром Вторым Аляску.
  
   *****
  
   Несколько дней назад я достаточно долго - минут чуть ли не восемь смотрел один фильм по третьей программе. Вроде бы это событие не такого масштаба, чтоб сообщать о нем городу и миру, но с другой стороны - ведь одно из главных достоинств Живого Журнала как раз и заключается в том, что он позволяет фиксировать едва уловимые душевные движения, которые без него наверняка б улетучились и забылись.
  Итак, я достаточно долго смотрел эту фильму. Причем, что, опять же, весьма и весьма удивительно для меня - смотрел ее с самого, что ни на есть, начала. Виною тому появившийся в первых же кадрах Михаил Ульянов. Играл он эдакого молодящегося старичка в ослепительно белом шелковом шарфике. Играл, как и всегда, отменно. И... вот ведь страшное обаяние Мастера! Минуты три или две я даже не мог понять хорош или плох сценарий, умен или глуп режиссер, достаточно ли вышколен оператор и т. д. и т. п.
  Я, собственно говоря, вообще ни черта не видел, окромя героя Ульянова, вернее, его души - его удачной, по скромным советским масштабам, карьеры, его крепчающего с возрастом благородства, его прожитых не без блядства извилисто-длинных лет, его искреннего непонимания происходящего в державе. Я видел его шуточное франтовство и совсем не шуточный страх физической смерти. Да хрена ли там говорить! Мастер есть Мастер. Я даже, повторяю, какое-то время не мог оценить само качество ленты. И только наплывающие время от времени чересчур идиллические пейзажи как бы намекали мне, что имею я дело отнюдь не с шедевром.
  Да уж, блин, - не с шедевром. И стоило появиться в кадре внучкам Ульянова - слишком подтянутым, слишком спортивным, чересчур старательно иллюстрирующим назревающий в фильме конфликт "старого и нового", как я наконец-то понял, что меня кормят обычной постсоветской херней. Но минут пять или шесть еще по инерции вытерпел.
  Собственно говоря, теперь меня интересовало только одно: консервативная это херня или же наоборот - либеральная.
  Оказалось, естественно, что глубоко патриотическая. Самым первым звоночком явился походя упомянутый спортивными внучками некий дядя Сережа. Сообщалось, что дядя Сережа в Чечне. Т. е. зрителя вскользь информировали, что один из членов интеллигентной московской семьи - профессиональный каратель. И что, мол, это - нормально.
  Так. Смотрим дальше.
  Да, блин. Говнище.
  Стандартная полутораминутная нарезка сменяющих друг друга планов. После внучек экран сразу же оккупировала пара бабушек. Бабушки, пятясь, выходили из церкви.
  Духовность, бля.
  Потом стали показывать пару внуков (а, может, и правнуков). Один правнук лежал в постели, другой - стоял на залитой солнцем террасе. Еще не было сказано ни единого слова, но уже потому, как блудливо шарила камера по их обнаженным и мускулистым телам, было, в общем, понятно, что дело нечисто.
  Так-так. Естественно! Из первого же диалога выяснилось, что один из правнуков снял другого в элитном московском клубе.
  Я плюнул и погасил экран телевизора.
  
   *****
  
  Вдруг вспомнился анекдот... между прочим, вполне бородатый. Группа альпинистов забирается на Джомолунгму. Забирается по какому-то жуткому, никем нехоженому маршруту и в конце им хочется одного: как можно скорее вернуться назад. Но старинный альпинистский обычай требует распить на вершине бутылку шампанского.
   Самый главный из них достает бутылку "Вдовы Клико", открывает, расплескивает по одноразовым стаканчикам и вдруг слышит голосок ковыляющей по вершине старушки:
   - Сынок, бутылочку не выбрасывай!
  
   *****
  
   Вот что мне совсем не понятно в людях позапрошлого века - это их почти поголовное преклонение перед Наполеоном. Лично мне этот коротышка смешон. А вот, что касается, например, Толстого Льва Николаевича, то он бы и рад посмеяться над ним, да - не может (вот из-за чего так нестерпимо фальшивы все наполеоновские страницы "Войны и мир"). Да и для Чехова Антона Павловича Наполеон - это Личность, Сотворившая Многое. Эдакий символ Прогресса, противостоящий косному миру Ионычей и человеков в футляре. Да и герои Ф. М. Достоевского, страшно завидуют наполеоновской способности перегородить улицу "ха-арошей батареей" и палить в правого и виноватого.
  (С нынешней точки зрения - довольно странная зависть. Да в любом Рязанском десантном училище способных повторить этот же самый подвиг бонапартов - тысячи три).
  Примеры благоговения перед Наполеоном можно множить и множить.
  В чем же здесь дело? Что же делает нас мудрее и Толстого, и Чехова?
  Другой исторический опыт. Корсиканское чудовище для людей XIX века попадало в совершенно иной ассоциативный ряд. Для них оно - оживший персонаж древнегреческих хроник (ибо более близких аналогов в истории не было).
  Для нас же Наполеон - генсек номер ноль. Слегка преждевременная модификация товарищей Шикельгрубера и Джугашвили.
  И для меня самым главным в Наполеоне является не какой-нибудь Аркольский мост, а история с одним голландским издателем, напечатавшим анонимную антинаполеоновскую брошюру. Издателя доставили к императору лично. Император потребовал назвать имя автора. Издатель в достаточно резкой форме отказался. Наполеон пригрозил расстрелом. Издатель ответил, что многовековые традиции его существующей с такого-то и такого-то года фирмы заставляют его предпочесть бесчестию - смерть.
  Наполеон из легенды должен был пожать ему руку и наградить орденом Почетного легиона.
  Реальный Наполеон поставил его к стенке.
  Думаю, что и Садам Хусейн, и товарищ Сталин, и даже не чуждый определенному рыцарству Адольф Алоизович Гитлер поступили бы на его месте точно так же.
  
   *****
  Года четыре назад купил в старой книге Библиотеку современной фантастики. Все двадцать пять томов. И обошлось удовольствие в пятьсот рублей с чем-то.
  Как же все-таки обветшали все кумиры и жупелы нашего детства!
  Жигули-трешка с моднейшими прибамбасами (висящим чертиком и массажной подстилкой для кресла). Армянский коньяк "Ани". Соседская Аллка с ногами. Цветной телевизор "Радуга".
  Аллке уже пятьдесят. В коньяке при желании можно выкупаться. Трешка стоит баксов четыреста. А цветной телевизор "Радуга", в принципе, можно выменять на пару бутылок пива.
  Sic transit... sic transit... Все пыль, прах и пепел. А ведь в где-нибудь семидесятые я просто не знал ни одного человека, владевшего всей БСФ. Таких богачей и счастливчиков в моем окружении не было.
  
   *****
  Вдоль по Невскому, или Упражнения в ностальгии.
  
  На днях оказался с детьми в скверике возле Казанского собора. Вообще-то, на нынешнем Невском я почти не бываю, хотя когда-то его любил - и достаточно сильно...
   Настолько любил, что, стоит прикрыть глаза, как предо мной и сейчас проходит целая вереница фантомов: вот призрак пирожковой "Минутка", а вот мое обоняние начинают дразнить аппетитные запахи давным-давно не существующей котлетной на углу Мойки и Невского, а потом появляется молочное кафе "Аврора" с его вделанными в стену голубыми камнями-яйцами и многие-многие годы неизменным меню: молочный омлетом, фруктовым супом, варениками и сосисками. А затем возникают и другие приведения: вон лучший в городе отдел "Соки" на углу Невского и Пушкинской, вон два привилегированных газировочных лотка у Катькиного скверика, вон светящаяся автореклама прямо над нынешним салоном "Оранж" (бывшим "Литературным кафе"), изображающая мальчика с игрушечной машинкой и т. д. и т. п.
  Но это все было давно. Сейчас там все по-другому. И, если зайти в какое-нибудь гламурную точку, занявшее место "Минутки" с "Авророй", то там на один хорошо проведенный вечер как раз и хватит моего месячного заработка. В прочем, я - вру. Дело даже не в заработке. Не так уж я и экономен. Просто места эти новые, не намоленные, и меня туда как-то... не тянет.
  И в новомодные эти кафе я не хожу. Ну их, товарищи, на хер! В них нынче гуляют сверхновые русские (старые новые русские либо замочены, либо посажены, либо, кто поумней, давным-давно свалил за кордон), а в стоящих на выходе стильных гранитных урнах, осторожно роятся отвратительно пахнущие бомжи. В сверхновые русские я не выбился, в бомжи пока не скатился. И нынешний Невский - не для меня.
  Короче, в нынешние времена - в эпоху духовности, гласности и госбезопасности на Невском я почти не бываю. Но...
  Но в этот раз деваться было некуда. У старшей дочери был культпоход в еще не приватизированную большими тетями и дядями Центральную детскую библиотеку, так что забрать ребенка оттудова был моим прямым родительским долгом.
  И я свою дочку оттуда забрал. И вот мы, после чуть ли не трехлетнего перерыва оказались в скверике у Казанского собора. А когда появляешься в том или ином месте после длительной паузы, то незамыленным взглядом видишь многое, ускользающее от людей, бывающих там ежедневно. Вот и сейчас моему пытливому взору сперва открылся недавно открытый Казанский собор, а потом - недавно закрытый Дом книги.
  И я остановился, как вкопанный.
  Как символично...
  ************************************************************************************************************************************
   ...А рядом на раскладных парусиновых табуретках сидели нищие. Проходили нечастые и нещедрые в этот ранний утренний час прихожане. На фасаде закрытого Дома книги полыхала золотом надпись: "Фирма Зингеръ".
  И я стоял - неведомо как занесенный сюда атеист-вольтерьянец - среди сплошного Православия, Самодержавия и Народности.
  
   *****
  
  Интересный неологизм - "отксерили".
  
   *****
  
  Тело сорокапятилетней женщины - это не то, что хочется воспеть стихами.
  
   *****
  
  Еврейские отцы своим гипертрофированным чадолюбием очень похожи на русских бабушек.
  
  
   *****
  
  Авторам небрендовых книг конкурировать с истинным cool"ом так же сложно, как, скажем, советской пирожковой "Минутка" всерьез состязаться с американо-канадским "Макдоналдсом".
  Хотя... а ведь, собственно... чем наш румяный тошнотик с рисом-яйцом хуже ихнего ватного гамбургера?
  Как элементарный продукт питания - совершенно ничем.
  Как достаточно сложное порождение масс-культуры он уступает ему во всем.
  Абсолютно.
  Ведь за хрустальным храмом "Макдоналдса" стоят сотни миллионов долларов, вложенных в собственно торговую марку "Макдоналдс". Стоят сотни миллиардов долларов, вложенных в раскрутку гипербренда "Made in the USA". Стоит шестой американский флот. Стоят две выигранные на халяву мировые войны. Стоит Голливуд. Стоит лично товарищ Рейган.
  А за пирожковой "Минутка" стоит лишь тетка в грязном переднике да эмалированная цистерна с остывшим кофе.
  Так что исход их поединка - увы - предрешен.
  Пирожковая "Минутка" закрылась.
  Да и мой потенциальный читатель свой выбор сделал.
  Он выбрал плазменный телеэкран с Главным Лицом, безвкусный, как вата, гамбургер и завлекательную книжку Оксаны Робски.
  А что же остается нам?
  Да, собственно, не так уж и мало.
  Нам остается - позвольте-ка в тысячный раз процитировать своего любимого классика - чашечка кофе по-турецки и неотъемлемое право на личную грусть.
  Вот так-то.
  
   *****
  
  А довольно забавное можно найти между В. Шендеровичем и его злейшим врагом полковником Путиным. Оба они - два от природы весьма небольших человека, отбрасывающих огромную телевизионную тень.
  
  
   *****
  Про мелкую.
  
  Где-то там продолжалось ЭТО, а я исступленно шлялся по городу. И в конце концов город кончился.
  
   *****
  
  Маленький пригородный прудок был - увы! - совершенно безжизненным. Мне так и не удалось разглядеть на его отливающей ртутью поверхности ни пурпурно-красных водяных пауков, ни элегантных и жирных пиявок, ни уродливых, словно ночной кошмар, личинок жуков-плавунцов, ни невесомых стремительных водомерок.
  Водоем был безжизненным. В прочем, нет, не совсем. На краю водоема загорали две юные семнадцатилетние телки. Как и свойственно девушкам призывного возраста, они то и дело хихикали. Завидев гуляющего неподалеку самца (т. е. меня) они стали хихикать в три раза громче.
  
   *****
  
  Но мне было сейчас не до них. И, в общем-то, не до себя. И не до моментально разбуженной этим призывным хихиканьем похоти. Меня вдруг охватил какой-то всепоглощающий интерес ко всему живому. Мне стало вдруг не хватать тех сотен и тысячей пустяков, из которых, собственно, и состоит бесконечность нашего детства: ярко-красных клопов-пожарников, беззащитных пауков-сенокосцев, странноватых, сбивающихся в тысячеглавые стаи поденок и мохнатых зеленых гусениц большого и малого бражника, безжалостно уничтожаемых за то, что они "вредные".
  Но окружавший меня пейзаж был почти что лишен насекомых. Кроме вездесущих мух и комаров, мне удалось разглядеть лишь зависшую где-то на уровне третьего этажа стрекозку - крохотный бирюзовый пунктир, оперенный двумя парами сетчатых крылышек.
  Да невдалеке от меня стояла береза, а по ее разлохмаченному стволу сновал взад-вперед муравьиный народ...
  
   *****
  
  А потом потянулось бесконечное совхозное поле, по пояс заросшее мокрой травой. Поле напоминало стратегический склад хранящейся про запас тишины и простора. На километр ни вправо, ни влево, ни взад, ни вперед, ни даже ввысь от меня не было ни души.
  НИ ДУШИ!
  И здесь вдруг у пояса загудел и затрясся пейджер.
  "Дорогой Михаил! - высветились на его экранчике ровные и черные буквы. - Сегодня у вас родилась дочь. Вес - 2450. Рост 51 см. Ребенок и мать чувствуют себя удовлетворительно".
  "Хорошо, что не мальчик, - подумал я. - В Чечню не пошлют".
  
   *****
  
   Все это было написано очень давно.
  Сейчас моей дочери ровно четыре года. Характером она, к сожалению, пошла в папу. Необычно и странно наблюдать со стороны как бы себя самое: свой непробиваемый эгоцентризм, свою носорожью прямолинейность, свою почти дамскую нервность и все это - в сочетании с очаровательной детской непосредственностью.
  Еще моя младшая дочь человек очень добрый (добрее отца), от чего ее жизнь тоже, боюсь, легче не станет.
   Больше всего моя мелкая любит певицу Глюкоза. Как-то раз я даже спросил ее: "Кого ты любишь больше, Глюкозу или папу?"
  Мелкая мило потупилась и прошепелявила:
  - Гьюкозу.
   - Как ты можешь так говорить! - налетела на нее старшая. - Так нельзя говорить! Больше всех надо любить маму и папу!
   - А, ну-ка, остынь, - успокоил я самозваного Песталоцци. - Никто никого любить не обязан.
   ...Путем дальнейшего перекрестного допроса выяснилось, что на первом месте у мелкой стоит, понятно, Глюкоза, на втором старшая, на третьем мама и лишь потом - ваш покорный слуга. Подозреваю, что, если бы в конкурсе принимали участие предметы неодушевленные (бананы, сникерсы и творожки от "Данон"), я мог бы вообще не попасть в десятку.
   Но - ничего! В конце концов, самое главное, что маленький человек не лукавит. А одноименные заряды - отталкиваются. И что касается лично меня, то я... я, как ни крути, все равно чертовски (и совершенно незаслуженно) счастлив.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"