Зинка сделала красивую прическу и маникюр. Она хотела познакомить Вадима со своей матерью.
Деньги заканчивались, поэтому она решила ехать зайцем. Билет до города Н. стоил три рубля. По "студенческому" - один рубль пятьдесят копеек. Контролеры обычно проверяли билеты в начале пути, особенно вечером. Поэтому Зинка часто покупала билет за пятьдесят копеек до станции Д, а затем ехала бесплатно. Если контролеры входили в вагон после станции Д, Зинка быстро переходила в другой вагон. Контролеры были добрыми людьми, они понимали материальные затруднения студентов, поэтому к таким зайцам относились снисходительно.
Зинка встретилась с Вадимом на железнодорожном вокзале. Он страстно ее поцеловал, Зинка показала билеты, и они вошли в вагон.
Начало пути было веселым, они играли в карты, смеялись. Вадим то и дело фотографировал симпатичную Зинку. Зина гордо на всех посматривала, ей было приятно, что на нее обращают внимание: с красивой прической, маникюром, в модном платье, которое она для такого торжественного случая позаимствовала у подруги. Вчерашнюю грязь на своих туфлях она не замечала, думала, что другие ее тоже не видят.
К ним подсела Лида, односельчанка Зины. Лида была старше Зины, она училась в педагогическом институте на четвёртом курсе. Лида была со школьной скамьи влюблена в своего одноклассника Андрея, брата Зины. Она считала своим долгом опекать Зину. Однако, они жили в разных районах города, поэтому встречались часто только по пятницам в электричке, когда после занятий на выходные обе ехали домой, к своим родителям.
Лида, как бы шутя, но настойчиво, пыталась выяснить, кто такой Вадим и серьёзно ли он увлечён Зиной. Она даже вообразить себе не могла, как далеко зашли их отношения.
Вадим уклончиво отвечал ей шутками, вопросом на вопрос, игнорируя её слова:
- А как вы думаете? Улыбнитесь, я вас сфотографирую.
Лиде не нравилось его уклончивое поведение. Когда он с изяществом галантного кавалера, навёл на неё объектив, она скривила своё хорошенькое личико в ужасной гримасе, высунув при этом язык. Зинка звонко рассмеялась.
Лида начала откровенно строить глазки Вадиму, и заигрывать с ним, испытывая на прочность его чувства к Зине. Зинку это не смущало, она была уверена, что Вадим любит только её.
Контролеры появились совсем внезапно, когда они уже проехали станцию Д, до которой были куплены билеты. Зинка быстро потянула Вадима за рукав:
- Пошли.
Не понимая в чем дело, Вадим послушно пошел за ней. Вагон оказался последним. Зинка выпрыгнула из вагона, надеясь перебежать в предпоследний вагон, где уже не было контролеров. Вадим медлил, он не понимал, зачем Зинка выпрыгнула. Когда поезд тронулся с перрона, Вадим стремительно выпрыгнул вслед за Зинкой.
Они остались одни посреди поля, станции на этой остановке не было. Темнело.
- Пошли пешком до следующей станции - весело сказала Зинка. Они пошли по высокой грязной траве, спотыкаясь о кочки и проваливаясь в ямки. Зинку это веселило, она чувствовала физическое превосходство над Вадимом, которого такое путешествие почему-то раздражало.
- Почему ты не сказала мне, что у тебя нет денег на билеты? - спросил Вадим, он печально подумал про оставленный в вагоне новый фотоаппарат.
- Я не подумала - оправдалась Зинка, - Ты же мне говорил, что у тебя кончились деньги.
Вадиму не хотелось ехать в село для знакомства с Зинкиными родственниками, поэтому он ей объяснил вчера, что у него закончились деньги, он ждет перевод от родителей. Теперь он об этом очень пожалел. Вадим с горестью думал о своих новых туфлях и брюках, о которые терлась эта грязная колючая трава. "Неужели мы так и пойдем пешком до этой деревни? Любимую Зинку я еще готов терпеть, но зачем мне ее родственники?"
Вадим нащупал у себя в кармане трехрублевую купюру, наклонился и сделал вид, что он ее поднял.
- Смотри, что я нашел! - радостно сказал он - Целых три рубля! Теперь мы живем! Милая моя, единственная, - обнял Вадим Зинку, ему было приятно, что он нашел выход из положения.
Дойдя до станции, они узнали, что электричек до утра не будет, а поезда на этой станции не останавливаются. Они пошли пешком до следующей станции.
Под утро, усталые и голодные, они добрались до города Н, на вокзале встретили Лиду. В ожидании утреннего автобуса до села, она мирно похрапывала, сидя на скамейке в зале ожидания. Её ноги лежали на сумке с вещами, рука придерживала фотоаппарат. Вадим радостно взял свой фотоаппарат, Лида вздрогнула и проснулась.
В то время, пока Зинка делилась впечатлениями с Лидой, Вадим пошел в буфет, купил кофе с пирожком, с аппетитом покушал.
- Мы сейчас в село едем, там нас хорошо накормят - заметила Зинка.
- Вы езжайте в село, а я поеду назад, в город Р, я вспомнил, что мне сегодня нужно встретиться с руководителем практики. После этого я сразу же приеду в ваше село, познакомлюсь с твоей мамой.
- Ну и "катись колбаской по Малой Спасской", нашелся здесь, у нас парни намного лучше тебя, у-у-у - Лида скорчила рожу и показала Вадиму язык.
Зинка стояла в растерянности, она не предупредила свою мать о приезде такого важного гостя. Зинка представила, как Вадим заходит в их грязный двор, где ее мать возится с курами в пропахнувшей навозом кофте и галошах на босу ногу. Представила, как подвыпивший брат начинает выяснять с интеллигентным Вадимом отношения, а мать задает ему глупые вопросы.
"Все, что не делается, делается к лучшему. Может быть и хорошо, что не сейчас, пусть приедет позже, я успею к его приезду убрать двор, в хате сделать генеральную уборку. Мать наденет свое лучшее платье, а брату я сама все расскажу о Вадиме и попрошу его не выяснять с ним отношений и не напиваться. Куплю приличного вина, бутылку водки, чтобы они не ставили на стол самогонку" - думала она, вопросительно и жалобно глядя на Вадима. Ему стало вдруг ее жалко. В ее каре-зеленых глазах стояли слезы, прическа растрепалась, к модному платью прилип репейник. Он нежно обнял ее и стал целовать.
- Родная моя Зинка, ты мое счастье. Человек создан для счастья, мое счастье - ты, и я хочу, чтобы ты всегда была моей, не хочу потерять тебя - шептал он.
Подошла утренняя электричка, он обнял ее еще крепче:
- Зинка, поедем со мной в Ленинград!
Запрыгнув в электричку и оставив растерянную Зинку на перроне, он продолжал махать ей рукой и кричать: