Грушинина Надежда : другие произведения.

Тайные подробности Клиентки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  VI
  Доходный бизнес
  
   Ведьмалия нажала на кнопку, прервав телефонный разговор:
  - Достаточно. Делай как я говорю. Теперь он задумается.
  - А мне что делать? - Наталья Александровна ночи напролёт ломала голову над тем, как бы вернуть любовника.
  - Что ты возомнила из себя? Не звони ему и не ищи встречи. Деньги готовь. Две тысячи. Полностью мне доверься. Весной девять месяцев после вашего романа. Как будут деньги готовы, приедешь заранее в город Н, я всё устрою так, что комар носа не подточит.
  
  ***
  
   С детских лет дочь врача - психиатра мечтала уехать за границу, наслушавшись рекламы иностранной жизни по 'Радио Свободы', которое по ночам включал её отец. Отступница получила в России хорошее медицинское образование в элитном институте. Прочла много отцовских книг по психологии, увлеклась изучением гипноза. В одна тысяча девятьсот восьмидесятом году получила диплом по специальности врач - гинеколог. Устраиваться на работу и получать оклад сто тридцать рублей не хотелось, так как любила наряжаться в яркие тряпки, накладывать на себя слой косметики. Диссидентка мечтала выйти замуж за подданного капиталистической страны, с нетерпением ждала Московской олимпиады, изучала иностранные языки, вытягивала с родителей деньги себе на наряды.
   В августе мечта сбылась. Она познакомилась с ним в Москве, мужчина сказал, что он спортсмен. Убедившись в том, что он иностранец, к тому же холостой, она его соблазнила и благополучно покинула Советский Союз. Но он оказался женат, мало того, у него оказалось много жён. Нет, он её не бросал, предоставил кров в одной из южных стран, вместе с другими своими жёнами. А может быть и не жёнами. А может быть, это был не гарем, а обыкновенный бордель. Но это Ведьмалию уже не интересовало, ведь она тоже обманывала, клянясь ему в вечной любви. Сбежать от него было легко, ведь она обладала даром гипноза. Этот дар помогал добывать деньги и прокармливать себя. К мужчинам относилась, как к источнику доходов, чувствуя над ними свою власть. Но нашёлся человек, заявивший на неё в полицию. Начались неприятные для интриганки судебные разбирательства. Хотя факт мошенничества не удалось доказать, и она вышла из этого разбирательства оправданной, все знатные и богатые любовники узнали, что они у неё не единственные, стали относиться к ней, как к обыкновенной проститутке. Дорогих подарков уже не дарили. Некоторые отвернулись от неё, никакой гипноз не мог с них вытягивать значительные суммы денег.
   Остался лишь один постоянный любовник, которого устраивало то, что она была мошенницей, так как сам был вором и мошенником, хитрым преступником, совершившим много злодеяний. Он арендовал на её имя квартиру, прятал там всё награбленное. Никто, даже его подельники, не подозревали об их связи. Лишь его одного она боялась. Даже когда негодника посадили в тюрьму, она не решилась присвоить деньги и сменить квартиру. В это тихое место и явился подкупивший охрану. В тюрьме он выучил русский язык, надеясь скрыться в многонациональном Советском Союзе. Сбежав из тюрьмы, первое время скрывался на квартире, которую арендовала его любовница. Захватив с собой всё награбленное, перебрались в Армению, воспользовавшись суматохой, связанной с землетрясением. Из Армении, под видом беженцев, под чужими именами, прибыли в Россию. В большом городе селиться опасно. Поэтому, познакомившись с другими беженцами и узнав, что они направляются в город Н, где беженцам нетрудно найти работу, где имеют влияние династии, где уже поселилось много сограждан; мошенники направились туда. Просмотрев местные газеты, купили хороший дом в окрестностях города Н, машину для Артура. Для Ведьмалии взяли в длительную аренду дом с участком в другом селе. Этот дом находился рядом с больницей, номер дома нигде не был указан, поэтому в темноте его легко было принять за один из корпусов больницы. Хозяйка дома, получив арендную плату за пять лет вперёд, а это, приблизительно равнялось рыночной цене дома, уехала к родственникам в другую область.
  
   В одну из комнат поставили четыре кровати, как в больничной палате, другую оборудовали под медицинский кабинет. Здесь Ведьмалия занималась незаконной деятельностью. К ней шло много женщин, желающих сделать анонимный аборт, в том числе были женщины с большими сроками беременности. Нагулявшиеся девицы, возвратившись из крупных городов, желали восстановить девственность, ведь в этой провинции считалось позором утрата целомудренности до свадьбы. Бездетные родители обещали большие деньги за здоровых детей. Преступники торговали младенцами.
   При родах помогала акушерка, которой хорошо платили за молчание и которая, незаметно для себя самой стала соучастницей преступлений, хотя и не знала всех тайн хозяйки. Догадываясь о незаконности работы, акушерка всегда надевала медицинскую маску, соблюдала все предосторожности, чтобы никто не догадался, что она по выходным дням работает у преступницы.
   Для мытья полов в доме требовалась уборщица. Уборщицы в больнице должны были отрабатывать по восемь часов, но так как оклады низкие, начальство делало вид, что не замечает того, что работницы отлучались в рабочее время по своим делам, приходили позже и уходили раньше положенного времени. Напротив, им всегда сочувствовали. Но начальство не потерпело, если бы узнало, что уборщица успевает в своё рабочее время, за которое получает оклад и за которое ей идёт стаж, работать ещё на одной работе. Поэтому Ведьмалия, завербовав санитарку, была уверена, что та будет держать язык за зубами. И действительно, уборщица, радуясь наличным деньгам, получаемым сразу же после работы, а не в день зарплаты, отстояв очередь, как в больнице, даже не задумывалась над тем, законна ли деятельность её хозяйки, она лишь опасалась, как бы никто не узнал о её подработке.
   Артур, так как считался беженцем, иногда посещал диаспору, располагающуюся в старом каменном здании в центре города Н. Преступник, опасаясь лишних вопросов, ставил машину во дворе соседнего квартала.
   Спускались на землю сумерки. Артур вышел из здания и не спеша по ярко освещённой улице направился к машине. За ним последовал человек в плаще. Мошенник заметил, что кто-то его выслеживает. Он приостановился, приостановился и незнакомец. По улице двигались прохожие. Артур пошёл вперёд, незнакомец, словно тень, двинулся за ним. Свернув во двор, почувствовал, что преследователь стал медленно к нему приближаться. Преследуемый резко повернулся. По пристальному устремлённому на него хищному взгляду узнал незнакомца. Это был его прежний сокамерник, прославившийся своей изворотливой жестокостью. Артур содрогнулся от ужаса и застыл, ожидая расплату за похищенный им общаг. Он и подумать не мог, что пренеприятный клеврет его здесь отыщет. Напрягся, готовясь защищаться, но услышал жёсткий голос:
  - Зови меня Кам. Ты в западне, украв мои деньги, попал в рабскую зависимость, ты мой холоп. Обязан отработать. Приказываю организовать подпольный публичный дом. Аслан поможет, он, в отличии от тебя, недоумка, умеет вращаться средь нужных воротил.
   Глядя в глаза Артуру леденящим кровь взглядом, сокамерник скомандовал:
  - Садись в машину.
   Кам кинул пачку денег на сиденье и ушёл, оставив застывшего как изваяние Артура, теперь ему предстоит считаться с сидящим в наглой позе снобом.
   Желая омрачить жизнь сообщницы, привёз его к ней, завопил от бешенства:
  - Занимайся с ним сама!
   Узнав от Аслана подробности, уверенная, что это сулит им хорошие деньги, она вызвалась ему помогать.
  
   Ведьмалия часто переодевалась до неузнаваемости и под видом посетителя ходила в сельскую поликлинику, одновременно являющеюся женской консультацией. Там она искала себе будущих клиенток. Так же под видом посетителя, надев белый халат, проходила в палаты районной больницы.
   В то время не было ультразвуковой диагностики для беременных, не все врачи брали на себя ответственность предсказывать: сколько детей появится на свет у беременной и какого пола, об этом мамочки узнавали во время родов. Зато аферистка насквозь ощущала женщин, вынашивающих более одного ребёнка. Именно этих женщин выслеживала, так как желанные дети, рожденные от матерей, любимых и оберегаемых от тяжкого труда своими мужьями, стоят дорого. Их любят и лелеют ещё в утробе хорошо питающиеся матери. Дети, которых пытались вытравить разными небезопасными для их здоровья средствами ещё на ранних сроках нежелательной беременности, били, ругали, но которые всё же появлялись на свет, чаще всего больны и озлобленны.
  
  ***
  
   В душной палате больницы села Л стояло двенадцать коек. Здесь лежали беременные на сохранении и те, которым беременность сохранить не удалось. Немолодая колхозница была одной из них.
   За стеной слышались жалобные крики и стоны первородящих женщин. Колхозница прощалась с мечтой о желанном ребёнке. Ей было далеко за сорок, и это был её последний шанс. Ребёнок, которого она так хотела, но потеряла, оказывается, был единственным шансом на счастливую семейную жизнь. Что она скажет своему мужу, который отвёз её из дальнего села в районную больницу на сохранение? Он так мечтает иметь сына. Она поздно вышла замуж за старого холостяка, который женился на ней, будучи уверенным, что жена родит ему ребёнка. Без ребёнка их брак не имел смысла. Невесёлые думы мучили её.
   Нигде женщины не бывают так откровенны, как в женских палатах. Справа от неё звонко переговаривались две беременных, споря о том какого цвета лучше покупать одеяльца для новорождённых. Слева лежала добродушная толстая беременная и с увлечением читала толстую книгу, изредка поворачиваясь с одного бока на другой, аккуратно придерживая свой огромный живот. Глядя на этих умиротворённых, довольных женщин, колхозница ещё сильнее ощущала боль от своей утраты.
   В палату зашла красивая черноглазая женщина с родинкой на левой щеке в белом халате:
  - Я не видела, чтобы к вам кто-то приходил, вы замужем? - Обратилась к увлечённой чтением книги.
  - Да, конечно, - книголюб оторвала от книжки свои близорукие глаза, она была рада поговорить, - зачем мужу сюда приходить? Он работает, устаёт на работе, к тому же ему нужно ещё готовить кушать. Родственники у нас далеко, я в городе Н работаю, на работу езжу на электричке. Устаю, конечно. Здесь вот лежу на сохранении, отдыхаю. Вы здесь работаете?
  - Нет, я здесь не работаю.
  - А вас как звать?
  - Неважно.
   Ничуть не удивившись от того, что незнакомка не пожелала продолжать с ней беседу, женщина снова углубилась в чтение.
  "Выходит, о ней никто не беспокоится. Хорошо", - сделала вывод Ведьмалия.
   Поводила над головой женщины руками:
  - Своего ребёнка родишь в воскресенье!
   Знаток магии по лицам определяла характеры женщин. Всматриваясь в черты своих потенциальных клиенток силой гипноза заставляла рожать в выходной, именно в эти дни, когда большинство работающих отдыхает, на улицах пустынно, легче заманивать беременных к себе.
  
  - Вы чем-то расстроены? - Лицемерка подсела на кровать к тихо плачущей немолодой женщине.
  - Это был последний шанс. Мы с мужем так надеялись, что у нас родится ребёнок. Я уже не молодая, я никогда больше не смогу родить, - в глазах неудачницы отчаяние.
  - Пойдемте со мной, поговорим.
   Колхозница вернулась взволнованная, ей предложили усыновить ребёнка и сделать это так, как будто бы она его сама родила. Она никому, даже мужу, не скажет, что у неё был выкидыш. Нужно заплатить одну тысячу рублей. Её выписали из больницы, но она не уехала домой, а подчинившись воле обаятельной незнакомки, покорно заплатив деньги, в доме Ведьмалии дождалась, когда принесут ей новорождённого.
   Так аферистка обманным путём выманивала у людей большие суммы денег.
  
  ***
  
   Наталья Александровна полностью доверилась колдунье. Носила свободные платья, обманывала коллег, что ждёт ребёнка. В назначенный срок прибыла в город Н, сняла квартиру. Купив детские вещи, нетерпеливо ждала вызова от Ведьмалии, часто ей названивая.
  
  ***
  
   Анна чувствовала себя полной сил. В животе её кто-то весело "играл в футбол". Толчки раздавались в разные стороны её большого живота, то в одной стороне, то в другой, упирались ножки.
   "Наверно, их там двое или даже трое. Вот шустрые дети", - радовалась она. Макар радовался ещё больше:
  - Мама, а как там, в животе живёт братик, у него там мебель есть? - Шутил он.
   Старшего сына перед родами на неделю отправили в другую область погостить у родственников. Никита ударно работал, прихватывая выходные и праздники.
  
  VII
   В саду, где нет бабочек
  
   Ведьмалия с Артуром сидели в машине, с замазанными грязью номерами около продуктового магазина недалеко от дома, где жила Анна.
  - Я ей приказала рожать в воскресенье. Они должны выйти и по телефону вызвать скорую помощь, чтобы ехать в роддом. Здесь мы её и подвезём.
   Телефона у Анны не было. Для того, чтобы позвонить, нужно попросить разрешения либо в магазине, либо в другой организации. Около продуктового магазина был телефон-автомат, но он обычно неисправен. Те, кто хотел позвонить, сначала подходили к нему, надеясь, что аппарат наконец-то починили.
   Анна шла в продуктовый магазин.
  - Идёт, одна, - прошипел Артур. Ведьмалия сосредоточилась, выскочила из машины, сделала пассы руками, пристально глядя на Анну. В это время сообщник незаметно сзади толкнул беременную. Она споткнулась и чуть было не упала, от резкого движения у неё заболел живот.
   Мошенница обняла оторопевшую за плечи и, подталкивая её, подвела к машине:
  - Вам плохо? У вас начинаются схватки.
  - Вы что, скорая помощь? - Спросила одурманиваемая, держась за низ живота, её лицо выражало боль.
  - Да, мы скорая помощь.
  - А почему вы не в халатах? Почему машина не похожа на скорую помощь?
   Безвольная медленно погружалась в мир иллюзий.
   Ещё что-то вяло лепетала, подчиняясь воле Ведьмалии, уже сидя на заднем сиденье машины. Она позволила сделать укол, искренне веря, что попала в надёжные руки советского государственного здравоохранения, а иначе для неё и быть не могло. Анна никогда не принимала всерьёз разговоры о сокрушительной силе гипноза. Знала конечно, что гипнотизёры на сцене показывали фокусы, но её это мало интересовало. Реалистка считала, что свои фокусы они проводят с подсадными людьми, своими коллегами.
  - Ты в приёмном покое. Твоё имя, фамилия, адрес! - Властно требовала Ведьмалия.
   Анна видела регистратуру поликлиники, где на неё заводили карточку, добросовестно отвечала на все вопросы, несмотря на то, что у неё болела голова. Она чувствовала неимоверную тяжесть, её клонило в сон.
  - А теперь пиши!
  - Что писать?
  - Записку мужу, чтобы он тебя не искал. Как его звать?
  - Никита.
  - Пиши, красиво. Напиши, что бы он к тебе не приходил. Не отвлекай его от работы, всё равно в роддом посторонних не пускают, мы сами его известим, когда ты родишь. Он дома?
  - Нет, у него срочная работа, он придёт только вечером.
  - Пиши! Никита! У меня начались схватки.
  - Но у меня нет схваток.
  - Сейчас начнутся, мы специально сделали укол, чтобы их приостановить, сейчас приедем в роддом, и схватки начнутся. Пиши записку!
   Подчинившись властному натиску, женщина послушно написала: "Никита, у меня начались схватки, и я сама уезжаю в роддом. Не волнуйся, всё хорошо. В роддом не приходи, всё равно посетителей не пускают. Целую, Аня".
  - Отнеси записку, - попросила Ведьмалия Артура.
  - Не буду. На меня могут обратить внимание её соседи. Не надо никаких записок.
  - Надо! Иначе он будет её искать, - аферистка тихо предостерегла его и тут же закричала на Анну:
  - Где твои вещи? Ты вещи в роддом собирала?
  - Да, сумка с вещами стоит в коридоре.
  - Давай ключи от квартиры!
   Под действием укола Анна дремала, Ведьмалия сама вытащила ключи из её сумки, зашла в её квартиру, взяла приготовленную для роддома сумку с вещами, положила на обеденный стол записку, прижав солонкой, что бы та не улетела на пол. Убедившись, что никто за ней не наблюдает, быстро вышла, замкнула дверь, вернулась в машину.
  - Поехали.
  
   В это время в доме Ведьмалии ждала своей участи Наталья Александровна. Она сидела, съёжившись, на кровати в комнате, которая предназначалась для палаты.
   Полусонную беременную отвели в тёмную прихожую и положили на диван.
  
   Анна, охваченная эйфорией, дремала на диване. Постепенно тревога начала пробиваться сквозь сон. Женщина проснулась, села. Перед глазами всё плавно качалось, думать ни о чём не хотелось, она как бы плыла в лодке посреди океана, её раскачивали волны. Но уже сквозь качку просачивалась мысль:
   "Где я?".
   Неопределённость начинала её мучить. Пленница захотела в туалет, но не могла сориентироваться. Преодолевая качку, встала. В темноте нашла, а вернее нащупала, дверь; постучала. Дверь оказалась запертой. Постучала ещё раз. У неё начались схватки.
  - Но, что вы стучите? - Неожиданно появилась Ведьмалия.
  - Что за странный роддом, здесь нет даже туалета! Почему заперты двери? Где нянечки? - Возмутилась беременная.
  - Всё здесь есть.
  - Где приёмный покой? Почему меня не отвели в приёмный покой? Мне должны поставить клизму. Какая странная комната, - заметила Анна. В её затуплённом мозгу зашевелились сомнения. В темноте рассмотрела, что вместо обычной плитки, на полу расстелен старый палас. На стене ковёр, она лежала на старом пыльном диване.
  - Это не роддом! - Вдруг закричала пленница, чувствуя себя, как пьяный после похмелья, когда он уже начинает соображать, что с ним происходило что-то нехорошее и неправильное, и от этого приходит в ужас, но ещё не осознаёт всего, что с ним произошло.
  - Скажите спасибо, что вы находитесь в таком роддоме. Это роддом, в приёмном покое вы уже были.
  - Я была в приёмном покое поликлиники, я была одета, а здесь роддом, - продолжала спорить вялая Анна, Ведьмалия начала вызывать у неё подозрения, но не было сил вопреки её желанию выйти из комнаты и посмотреть вывеску на входной двери.
  - Ты думай о том, как будешь рожать, думаешь о разных глупостях, - аферистка странно на неё посмотрела.
  - Будете возмущаться, мы не будем принимать у вас роды! - Крикнула она и поводила руками над головой беременной. Та разволновалась. Достаточно было малейшего волнения, чтобы одурманенная снова отключилась от реальности. Её поспешили ласково успокоить:
  - Мы сами всё оформим. Врач из поликлиники сама принесёт твою карточку.
  - Врач из поликлиники? - Радостно спросила Анна, ей льстило, что роды у неё будет принимать сама врач, а не акушерка.
   Ведьмалия позвонила Артуру:
  - Готовься, скоро урожай соберём.
  - Здесь такое дело, в общем, Аслан...
  - Сейчас не до него.
  - Я его сейчас подвезу, он сам тебе расскажет, там его клиентка, того... Короче, ты ему срочно нужна.
  
  ***
   Анна не доверяла Ведьмалии, она чувствовала зло, исходящее от неё. Поэтому в этот важный для себя момент, обрадовалась появлению акушерки, которую приняла за участкового врача и начала высказывать ей все свои страхи и сомнения, жаловаться на боли и высказывать свои предположения:
  - У меня будет двойня. Я сама чувствую по толчкам.
   Роженица помнила, как над ней подшучивали коллеги:
  - У тебя, Аннушка, такой большой живот, точно будет двойня или тройня.
  
   Акушерка долго прослушивала её живот.
  - Я здесь слышу только одного ребёнка. У вас неправильный обмен веществ в организме, поэтому вы так неестественно поправились. Хотя, иногда бывает, мы ошибаемся, но это бывает крайне редко.
   Анна очень уважала и немного побаивалась врачей. Она полностью им доверяла, ведь они давали клятву Гиппократа.
  - Мне кажется, у меня всё-таки будет двойня, - робко возразила она, - одновременно я ощущаю шевеления ножками в разных местах. Сразу же в нескольких местах.
  - Ложитесь! - Строго приказала акушерка. Она долго прослушивала её живот своей трубкой.
  - Это у вас так сокращается матка. Я слышу сердцебиение одного ребёнка. У вас плохое здоровье, ведь вам уже за тридцать. У вас родится один ребёнок и не нужно здесь фантазировать.
   Ведьмалия поводила руками над её головой, Анна снова забылась.
  - Тужься, тебе говорят! - Анна пришла в себя. Она была без очков, смутно видела силуэт акушерки. Почувствовала, что родила. Раздался крик ребёнка.
  - Покажите ребёнка! Мальчик?
  - Мальчик, - не глядя на роженицу, пробурчала акушерка.
  - Показать? - Спросила она кого-то.
   Анне показали его. Это был здоровый крепкий мальчик.
  - Всё, мне можно идти? - Спросила Анна, вспомнив как после первых родов она через несколько минут сама пошла в палату, где несколько рожениц делились впечатлениями о столь важном событии в их жизни.
  - Нет, - приказала акушерка, - мы тебе ещё место выскребать будем, здесь всё приросло, будешь сейчас терпеть.
  - Иди, поработай с ней ещё, - обратилась к Ведьмалии, - надень белый халат.
  - Зачем?
  - Так положено, ты же медсестра, медсёстрам положено в родильном доме ходить в белых халатах.
   К Анне подошла женщина в белом халате, с повязкой на лице, как у акушерки, наклонилась над её головой.
   "Где-то я её уже видела, наверное, это её ассистентка", - подумала Анна и почувствовала над своей головой тепло рук. Тепло разливалось по телу, было очень приятно. Роженицу клонило в сон.
  - Вы находитесь в саду, вокруг деревья, - лился сладкий голос.
  'Что-то здесь не так, - подумала Анна. - Происходит что-то очень важное, нужно сосредоточиться, нужно всё запоминать'.
  - В каком саду? - Спросила она, борясь со сладким сном, - на даче, что ли?
  - Среди плодовых деревьев, летают разноцветные бабочки.
  - Вредители? Нужно деревья опрыскивать химикатами. Где мой ребёнок? - Пациентку как бы заволакивало туманом, чувствовала, что прирастает к креслу, голос звучал вяло, как будто из далека, тело тяжелело. Она как бы раздваивалась: одна Анна была уже в саду, но слышала приказания другой Анны, которая пыталась бороться с гипнозом:
   "Нужно сосредоточиться, всё запоминать, сейчас будет что-то важное", - роженица пыталась не впадать в забывчивость.
  - На неё не действует. Нужно ей укол. Это не помогает, - тихим голосом информировала Ведьмалия акушерку.
  
   Горькое чувство обиды, что её приласкали и бросили овладело Анной. К тому же находилась в совершенно беспомощном состоянии. Голова, одурманенная уколами, плохо соображала.
  - Столько хватит? - напрягшись, услышала она.
  - Делай полдозы, иначе может прекратиться родовая деятельность.
  - Не нужно мне никакого укола, - возмущённо простонала женщина, - я уже родила, сейчас встану и пойду в палату.
   Она попыталась сопротивляться, но её руки привязали к креслу:
  - Нужно сделать укол.
  - Не нужно мне никаких уколов, я так буду терпеть, - запищала обессиленная пациентка.
  - Нет, нужно! - Повысила голос акушерка:
  - Давай свою руку!
   Анна вдруг почувствовала сильную боль, сопротивляться было бесполезно, ассистентка поставила ей в вену укол.
  Привязанная к креслу проваливалась в небытие.
   'Нужно всё запоминать, - твердила она себе, - сейчас будет что-то важное'.
   Ей снился сон.
  - На неё плохо действует.
  - Попробуй ещё гипноз, а после ещё введёшь.
  - Мы тебя лечим. Потерпи.
   Всё плыло, пол колебался, шатались окна, занавески.
  - Тужься, тебе говорят! - Кричала акушерка.
   Крик ребёнка заставил Анну очнуться.
  - Ой, я ещё родила! - Радостно воскликнула она.
  - Ты родила одного ребёнка!
  - А это кто кричит, покажите мне его, это мой ребёнок!
  - Это не твой ребёнок!
  - А чей?
  - Другой женщины.
  - Здесь нет другой женщины.
  - Рядом стоит кресло, вот здесь, это роддом, здесь ещё есть кроме тебя роженицы.
   Анна снова чувствовала тепло рук над своей головой:
  - Но никто не входил в двери. Я смотрела на двери.
  - А здесь много дверей, сестра принесла ребёнка из другой комнаты. Будешь спорить, мы тобой заниматься не будем, выпишем сейчас, направим в другую больницу, и ребёнка у тебя заберут, - прикрикнула она.
   Строптивица снова почувствовала себя обманутой и униженной. Но что она могла сделать? Над её головой водили руками, перед глазами мелькали двери, много разных дверей. Медсёстры в белых халатах вносили младенцев. Все они радостно кричали.
  - Этот весь синий.
  - Живой?
  - Едва живой.
   Двери закрывались и открывались, было очень жалко младенца. Острая боль пронзала её, но она старалась запомнить все фразы:
  - Что ты там копаешься?
  - Думала, может там четвёртый. Хороший урожай сегодня собрали. Звони, обрадуй.
  - Уже позвонила. Он скоро приедет. Её что на каталке вести?
  - Много ей чести, сама дойдёт, разбуди её.
  
   Анна снова почувствовала власть этой женщины.
  - Вставай, эй, просыпайся.
   Одурманенную били по щекам. Она очнулась.
  - Слезай, иди в палату.
   Женщина пошла, шатаясь. Она считала двери. Многочисленные двери открывались и закрывались, как только находила дверь, дверь закрывалась.
  - Помоги ей.
   Очень добрая женщина довела роженицу до кровати, сделала укол. Переполненная чувством благодарности к этим милым сотрудницам роддома, Анна погрузилась в бездну сна.
  
   Ей снится шум, гам, решительный мужской голос:
  - Знаю я чем вы здесь занимаетесь! Отдавай, сволочь, не то прирежу!
   Бандит выпрыгнул с бесценной ношей в окно. Незаметно скрылся, пока Ведьмалия пыталась кому-то дозвониться.
  
  VIII
   Куда привезли Зину
  
   В колхозной конторе ждали рождения человека. Уборщица раструбила всем о приближающихся родах дочери. Чужие дети растут быстро, не успевая изнашивать вещи. Всё село жалело одинокую Зину, несли пелёнки, распашонки, ползунки. Опытные женщины на кукле учили неопытную туго пеленать ребёнка, чтобы в дальнейшем была хорошая осанка, прямые стройные ножки. Одевалась распашонка с разрезом на спине, светлая шапочка с завязками. Вместо подгузников отрез мягкой ткани, сверху целлофан, обёрнутый ситцем. Ножки выпрямлялись с помощью небольшой пелёнки. Ручки протягивались по швам, малыша заворачивали ещё в одну пеленку, клали наискось на нарядную простынку. Красиво заворотив, укрепляли бантом по талии, личико прикрывал ажурный треугольник. Для прогулок подарили два одеяльца: лёгкое и тёплое; вязаную шапочку, сапожки и комбинезон.
   Приходя помогать матери убирать контору, ложная беременная уходила с грудой чистых отглаженных использованных несколько раз или абсолютно новых детских принадлежностей. Благополучные родители устраивают торжество по случаю рождения наследника, приглашая на пир родственников и знакомых. Те, в свою очередь, задаривают малыша одеждой и игрушками. Хозяйки, после наведения порядка в шкафах, с удовольствием отдают лишние вещи нуждающимся, каковой была в их глазах брошенная мужем Зина.
  
   Наталью Александровну обрадовало известие о том, что родился долгожданный мальчик:
  - Я назову его Гошей. Только, пожалуйста, предупредите женщину, которая его родила, чтобы не называла других своих детей этим именем. Нельзя братьев называть одинаковыми именами.
  
   Артур, получив известие от Ведьмалии о рождении белокурого ребёнка, сразу поехал к Андрею, постучал в окно.
   Чуть не запнувшись о детскую коляску, схватив сумку с приготовленными вещами, обрадованная Зина заскочила в машину.
  
   Поздно ночью, услышав рокот, аферистка, выйдя на улицу, отозвала Артура:
  - Нас ограбили. Ворвался бандит, забрал самого красивого ребёнка, спутал нам все карты. За этой толстухой тоже зря охотились.
  - Мне что, её назад вести?
  - Отвезёшь быстрее другую, слишком разговорчивая, путается под ногами.
  
   Чтобы Зина не разговорилась с Натальей Александровной в тёмной прихожей, Ведьмалия быстро провела студентку в ещё более тёмную палату, где спала Анна.
  - Можно свет включить? Я своего Сашу в темноте не рассмотрю.
  - Тихо, - шёпотом приказала мошенница, - свет ни в коем случае не включай и никого не буди. Здесь нет выключателя. Никто не должен тебя здесь видеть. Сядь на кровать и жди меня, скоро покажу тебе ребёнка.
   Зина услышала тяжкое дыхание спящей женщины, нащупала кровать рядом с ней, присела робко на край. Ведьмалия вышла, замкнув дверь.
  
   Счастливую Наталью Александровну с новорождённым сыном Анны посадили в машину и отвезли в город Н на съёмную квартиру.
  
  - Третий едва живой, - суетилась акушерка, - я попробую его спасти, но для этого нужно отнести его в больницу. Хотя бы до утра. Я не уверена, выживет ли он.
  - Мне нужен живой ребёнок. Второго я уже пообещала, женщина ждёт в палате. Анна тоже должна от нас уйти с ребёнком, иначе может нас разоблачить. Иди, неси его в больницу, спасай, а завтра утром ты должна его принести.
  - Но предупреждаю, если до утра не придёт в норму, придётся сообщить персоналу, что он родился на дому, один из двойняшек. Нужно будет завести карточку на роженицу и на двух детей.
  - Конечно, это не желательно, сделай всё возможное, чтобы справиться до утра. Но уж если не получится, заводи карточку на Анну, она стояла на учёте. Нельзя сказать твоим коллегам, что он один родился?
  - Никак нельзя. Эта патология свойственна тройняшкам, редко близнецам; когда один из них получает меньше питания и поэтому более слабый. Если родился один, значит патология у матери, целая проблема писать об этом в карточке у роженицы, такие должны пройти курс лечения. В карточке у Анны должна быть обычная ничем не выделяющаяся, не вызывающая подозрений запись.
   Акушерка отнесла малыша в больницу, где дежурила. Ведьмалия пошла в палату, села рядом с Зиной, успокоив её движениями рук.
  - Покажите мне ребёнка, я не буду его брать, пока не увижу. Мы назвали его Сашей. Вы сказали, она родила двойню. Она сама здоровая? Не гулящая? Скажите ей, для своего пусть придумает другое имя. Мой красивый?
  - Красивый, - успокоила её плутовка, - сейчас он спит. Я сама так устала, что едва стою на ногах. Сейчас ночь, всё равно ты не доберёшься до дому. Ложись на кровать и спи. Ты привезла постельное бельё?
  - Нет, забыла, - виновато извинилась Зина.
  - Постель не расправляй, ложись поверх покрывала. Здесь тепло, не замёрзнешь. Если она проснётся, притворись спящей. Ни в коем случае с ней не разговаривай. Она уснёт снова, должна долго спать. Ты тоже спи. Я сама завтра приду и покажу тебе ребёнка. Я вас замкну, чтобы вы не выходили из комнаты.
   Ведьмалия ушла, оставив растерявшуюся простолюдинку в тёмной палате рядом с тяжело спящей, иногда что-то бормотавшей во сне или стонавшей женщиной.
   Зина не спала, ей было холодно и страшно, бесконечно долго тянулось время. Наконец, задребезжал рассвет. Лучи солнца не пробивались сквозь плотно задвинутые тёмные шторы. Студентка попыталась раздвинуть шторы, но они были накрепко прибиты гвоздями к наличникам. Всё же ей удалось в одном месте оттопырить часть материи. В полумраке она задремала.
  
   Акушерка не появлялась, замыслы аферистки менялись. Теперь придётся повременить, не отправлять же Зинку снова домой без младенца. Они с братом могут наделать глупостей, разоблачить её. Пусть ждёт здесь в неведении, однако с Анной их придётся познакомить. Время близилось к обеду, из палаты доносился слабый стук. Стучала Зина. Ведьмалия отомкнула дверь:
  - Пойдём, покажу тебе твоего ребёнка, - она провела селянку в комнату, где спал малыш, - красивый?
  - Курносый, - пробурчала недовольно покупательница.
  - Жди. Скоро привезут красивого. Иди в палату, подожди немного, - мошенница проводила студентку в палату и снова замкнула.
   "Она не должна знать, где находится. Ночью приедет Артур, отвезёт её. Почему акушерка не приносит ребёнка?" - Бесилась Ведьмалия, в который раз пытаясь дозвониться до акушерки. Наконец, та взяла трубку, торопясь, ответила:
  - Ребёнок слишком слабый, его спасают, не знаю, выживет ли, но я не могу разговаривать.
   "Так, - решила аферистка, - нужно отговорить эту деревенскую неотёсанную скандалистку брать этого младенца".
   Зашла в палату, села рядом с Зиной:
  - А ты сможешь воспитывать ребёнка, да ещё чужого? Ты замужем?
  - Нет, но у меня есть жених.
  - Зачем вам этот ребёнок? Ты молодая, выйдешь замуж за своего жениха, ещё родите своих детей. Кто будет воспитывать этого ребёнка?
  - Бабка воспитает, она одна живёт, очень хочет внуков. Лишь бы ребёнок был красивый и здоровый. Они не алкоголики? Болезней нет наследственных?
  - Зачем бабке чужой ребёнок?
   Зина чувствовала, что нужно рассказать всю правду про бабушку Вадима, она тихо поведала свою историю, рассказанную нами ранее.
  - А брат?
  - Брат всё знает. Он собирается строить дом, уже купил ворота и поставил забор. Нам нужны деньги. Ворота такие необычные, украшенные четырьмя тиграми, - увлечённо рассказывала Зина Ведьмалии, - представляете, ему зарплату выдали этими воротами. Заказчик от них отказался, вот брата и уговорили взять их вместо зарплаты, всё равно зарплату месяцами задерживают. Некоторые за полгода ещё не получали. Тянут, тянут с выдачей зарплаты, а потом выдают какими-нибудь материалами, а кто увольняется, тому и вовсе зарплату не выдают. Брат рад, что ему ворота достались, пригодятся.
   Анне в это время снился дом на два хозяина с необычайными воротами. Она тяжело вздохнула и повернулась на другой бок.
  - Она не спит, - испуганно прошептала Зина, - можно открыть занавески?
  - Нельзя, - преступница опасалась посторонних глаз и ушей, - следи за ней, как она проснётся, приоткрой дверь, сразу же зови меня. Сама не выходи из палаты и ей запрещай. Ей говори, что ты тоже вчера родила на дому и тебя привезли сюда вместе с твоим ребёнком. Без разрешения никуда не ходи и следи, чтобы она тоже никуда не выходила. Видишь её? Ещё мать называется. Спит, дети её вообще не интересуют. - Ведьмалия ушла.
   Анна, очнувшись от бездны сна, с трудом открыла глаза. Она видела тёмные шторы на окнах. Шторы неплотно прилегали к окну, между зазорами пробивались слабые блики света. Непонятно, был ли это дневной свет или свет от одинокого уличного фонаря. Дыхание было неравномерным, роженица изредка вздрагивала. Ей снилось, что уносят её детей, она проснулась от необъяснимого страха утраты и одиночества, у неё щемило сердце, она снова засыпала, сон и явь смешались в одно мрачное целое, все её внутренности болели, на душе скребли кошки.
  - Сколько сейчас времени? - Тревожно спросила она. Сидящая на соседней кровати молодая женщина выбежала в коридор:
  - Сколько времени? Она спрашивает: 'Сколько сейчас времени?'! Что ей сказать?
   Анна снова погрузилась в лёгкую дрёму. Где я нахожусь? Что было вчера? Ей снилось, что родила троих детей.
  
   Ведьмалия успокоила Зину, вталкивая её в палату и заходя вслед за ней:
  - Не беспокойся, она ничего не поймёт. Сейчас она проснётся, поговори с ней, расспроси её сама обо всех её болезнях.
  - Принесите мне моих детей, - попросила Анна, испытывая чувство стыда за то, что так долго спала. Она попыталась подняться, но тело было тяжёлым и неповоротливым.
  - Тебе нельзя вставать! Ты родила одного ребёнка, - крикнула плутовка, - тебе снятся разные фантазии.
  - Принесите мне моего ребёнка, - потребовала Анна.
   Ведьмалия принесла новорождённого. Роженица успокоилась, дала ему грудь, он быстро и жадно её схватил и стал сосать.
  - Как ты его назовёшь? - Поинтересовалась Зина.
  - Ещё не решили окончательно. Думали Стасом назвать. Какой ты красивый и здоровенький, - любовалась кормящая, - как я тебя люблю.
   Она протянула ему свой палец, он ухватился за него своей ручкой и не хотел отпускать.
  - Какой ты сильный, - радостно похвалила его Анна.
  - Правильно, - поддакнула Ведьмалия, - не называй своего ребёнка Сашей и Гошей.
   Видя, как женщина преобразилась, как она вся в миг озарилась счастьем, Зина вдруг вспомнила что у матери Вадима курносый нос. Она захотела этого ребёнка, как дети хотят красивую игрушку.
   Вскоре зашла Ведьмалия в повязке, забрала ребёнка, вернулась и сделала Анне укол. Та, приняв её за медсестру, успокоилась и снова уснула.
  - Зачем вы дали ей моего Сашу? - Возмутилась Зина.
  - Как зачем? - Хитро прищурилась аферистка, - он же тебе не понравился, слишком курносый. Это ребёнок Анны, она сама его родила. А ты что, хотела, чтобы ребёнок был голодным? Ничего страшного, что она покормила своего собственного ребёнка.
  - Зачем вы меня сюда привезли, вы сказали, что отдадите мне ребёнка.
  - Женщина родила двойню, второго забрали в больницу, чтобы сделать прививку, завтра его привезут, он красивее этого, его ты и заберёшь. Только делай то, что тебе говорю я. Не называй ей никаких имён, ничего не рассказывай. Говори ей, если будет спрашивать, что ты родила на дому и тебя привезли сюда вместе с твоим ребёнком. Говори ей, что она больная и родила одного ребёнка. Делай то, что тебе говорю я.
  - А ребёнок здоровый, она сама здоровая?
  - Как проснётся, можешь сама обо всём расспросить. Она спит под воздействием уколов, чтобы забыть, что родила двойню. Ты ей тверди, что она родила одного ребёнка, ты тоже родила одного ребёнка. Это роддом. Запомнила?
  - А если она узнает, что родила двоих?
  - Не бойся, она не узнает.
  - А если узнает её муж?
  - Не бойся, именно он нас об этом попросил, - с наглой самоуверенностью врала Ведьмалия, но подумав, что Зина может встретиться с мужем Анны, уточнила:
  - Точнее не он, а его мать, свекровь Анны.
  - Как, сама бабка?
  - Да, сама бабка.
  - Вот стерва, бывают же такие бабки, - искренне возмутилась Зина, и тут же жалобно добавила, - жалко мне Анну, и себя тоже, я есть хочу, уже сутки сижу здесь голодная.
  - Хорошо, я передам твоему брату, чтобы он принёс тебе поесть.
   В это время в коридоре скрипнула дверь, это пришла акушерка. Ведьмалия поспешила уйти, снова замкнув на ключ палату.
  
   Анне снились хорошие сны, снилось, что родила троих детей.
  - Как хорошо, - мечтала во сне, - один из них будет директором крупного предприятия, второй дипломатом, ну а третий просто хорошим человеком, будет жить со мной, а я буду воспитывать внуков.
   Женщина радовалась во сне и никак не хотела просыпаться.
   Вдруг прозвучал злой голос: "Ты родила одного ребёнка!".
   Пелена гипноза снова окутала её, одурманенная снова забыла, кто она и где находится.
  IХ
  Внимательная соседка
  
   Анна проснулась, попыталась подняться, но тело было тяжёлым и не поворотливым. С трудом соображала, отгоняя от себя владеющий мыслями и телом образ злой ведьмы.
  - Вам нельзя вставать, - испуганно забеспокоилась сидевшая на соседней кровати молодая женщина, - вы больны.
  - Да, наверное, я всё-таки больная, - вздохнула роженица, - во время беременности поправилась, аж, на семнадцать килограмм, такая стала страшная, думала, не зря, рожу двойню или тройню, а родила всего одного мальчика, - а вы что здесь делаете?
   Анна обратила внимание, что соседка одета в тёмную шерстяную юбку с кофтой, для роддома это непривычная одежда.
  - Я тоже вчера родила на дому, меня сюда с ребёнком на скорой помощи привезли, - бойко тараторила вновь прибывшая заученную фразу.
  - А почему вы не в халате?
  - Здесь холодно, поэтому я кофту одела, - выкрутилась Зина, - а вы желтухой в детстве болели? Расскажите, чем вы болели в детстве?
  - В детстве я помню, как с печки прыгала на кровать, так здорово! - Анна рассмеялась. Она бесконечно долго находилась во власти гипноза, вдали от простых людей, ей не с кем было просто поболтать. Её воображение было неясным и туманным. Поэтому она с увлечением начала рассказывать про своё детство, радуясь, что не всё забыла и способна вспомнить, кто она такая.
  - Чем вы в детстве болели? - Повторила назойливая.
  - Зачем вам мои болезни? Вы что, врач?
  - Нет, мне просто интересно. А муж у вас красивый?
  - Пойдёт, мужчине не обязательно быть красивым, придёт, сами увидите. А почему вы об этом спрашиваете, уж не собираетесь ли отбить его у меня?
   Анна громко рассмеялась:
  - А ваш муж красивый?
  - Да. А ваш муж здоровый? - Видя, что толстуху снова рассмешил её вопрос, вновь прибывшая поправилась, - какими болезнями в детстве болел ваш муж? Желтухой болел?
  - Какая Вы добрая заботливая девушка, как мне весело с вами разговаривать. Никто до этого не интересовался болезнями моего мужа, даже я сама об этом его не расспрашивала, - очнувшейся от долгого сна очень хотелось поговорить, вела себя как изрядно выпившая, громко говорила, рассказывала, как познакомилась с мужем, как он её любит, при этом неуместно смеялась, обижалась, когда её вдруг переставали слушать. Все приходившие на ум истории из своей жизни казались ей смешными. Громко смеялась, уже считая лучшей подругой свою внимательную соседку. Хотелось ближе познакомиться:
  - Как вас звать?
  - А какое это имеет значение, мы здесь полежим, разойдёмся и никогда друг друга не увидим.
   Анну огорчил такой ответ, снова удивилась; обычно все её собеседницы не скрывали своих имён, даже если не собирались продолжать знакомство:
  - А почему вы не хотите назвать своё имя? Что вы здесь делаете? На роженицу вы не похожи, - игриво заметила она и снова громко рассмеялась. То, что говорила собеседнице, тут же забывала, как во сне, ей это было безразлично. Снова хотелось спать, в голове шумело, было лень подниматься с постели.
  - Я здесь со своим ребёнком, а вы родили всего одного! - Рассердившись, соседка вдруг стремительно вышла из палаты.
   Анна вспомнила, что до сих пор не была в туалете, с трудом встала с кровати. Пол снова зашатался, перед глазами снова замаячили многочисленные двери. Одурманенная, переступая от кровати до кровати, с трудом нашла дверь и вышла в коридор. Пустой коридор показался ей бесконечным. Где искать этот туалет? Здесь так много разных дверей.
   Проходившая мимо медсестра выручила её, показав нужную дверь. Затем помогла добраться до своей кровати:
  - Вам нужно поставить укол, вы такая слабая. Что вам сегодня снилось?
  - Я родила сына, принесите его, я его покормлю.
  - Больше ничего не снилось?
  - Нет. Я хочу видеть своего ребёнка.
  - Хорошо, укол тогда делать не будем, только не вставайте с постели.
  - Что, и по палате ходить нельзя?
  - Нельзя, иначе мы не принесём вам вашего ребёнка.
   Анна промолчала. Вскоре ей принесли на кормление сына. Он почему - то не хотел брать грудь.
  - Что-то он грудь брать не хочет, - беспокоилась кормящая.
   Аферистка строго спросила:
  - Это ваш ребёнок?
  - Конечно. Мой сын! Только он какой-то стал слабенький, вчера был больше и грудь хорошо сосал.
  - Значит, похудел, дети часто после родов теряют в весе. Они переживают стресс. Вы его узнали?
  - Конечно, - обиделась роженица, - как я не могу узнать своего собственного сына? Только почему он плохо берёт грудь?
  - Мы его подкармливаем, поэтому он плохо сосёт. У вас грудь тугая, молока мало, он сытый, - обманщица наблюдала, как третий, самый слабый малыш слабо и неохотно сосёт грудь, а Анна внимательно его рассматривает. Она уже хотела развернуть пелёнку и поздороваться с малюткой за пальчик, как делала вчера, но Ведьмалия выхватила его у неё. Ведь взяв младенца за палец, женщина обнаружит, что этот ребёнок слишком слаб, вчера она кормила грудью другого.
   Пока ребёнка уносили из палаты, мозг матери мучительно трудился, это стоило ему невыносимого напряжения. Переключив на соседку свои подозрительные терзания, допытывалась:
  - А почему вам не приносят ребёнка?
  - Да у меня..., у меня пропало молоко, - выкрутилась та.
  - Нужно было сцеживать молоко, чтобы оно не пропало. Почему вы не разрабатываете грудь? Что-то не похожи вы на роженицу.
   Фраза вылетела сама собой. Внезапно Анне снова стало всё безразлично, забыв все свои и чужие слова, задремала, зато Зина испугалась.
   Стремительно выскочив из палаты, подбежала к Ведьмалии:
  - Что делать? Она спрашивает, почему я не кормлю своего ребёнка грудью. Она догадалась, что я никого не родила!
  - Говорила я тебе, чтобы ты не разговаривала с ней. Нужно было бы сразу молча забрать её ребёнка, и уехать, но тебе же захотелось узнать о его наследственности, кто его родители, чем болели. Вот ты и опростоволосилась.
  - Она так и не рассказала про свои и своего мужа болезни, только хохотала, как ненормальная. Рассказывала, что она инженером на заводе работает. Она умная, я её боюсь, она обо всём догадывается.
  - У человека могут быть способности к математике, технике, но это не значит, что он умный в жизни. Есть у неё хороший дом, машина, много денег? Ничего у неё нет, кроме способности хорошо работать.
  - А эти уколы не повлияют на её работу?
  - Не повлияют. Пойдём, я покажу тебе твоего ребёнка. Ей я скажу, что ты усыновляешь ребёнка, которого родила другая женщина. Ты с ней больше не разговаривай.
  
   В это время подъехал Артур, забрал Зину с ребёнком. Но вскоре они вернулись назад.
  - Брат отказывается брать этого ребёнка, он слишком маленький, за палец плохо держится, давайте нам большого. Ещё брат требует, чтобы Анна написала отказ от ребёнка.
  - Ну что ж, придётся оформить усыновление. Мы идём вам навстречу, хотя это будет сделать труднее. Большой вам нравится?
  - Да, нравится, я хочу этого ребёнка, но только боюсь.
  - Усыновление будет на пятьсот рублей дороже.
  - Я согласна,- всхлипывала Зинка, - сделайте всё как положено. Я не хочу маленького, я хочу того, который больше.
  - Но у него же нос слишком курносый, сама же говорила.
  - Но зато он больше, здоровее, я не хочу маленького.
   Зину снова отвели в палату, где Анна сквозь дрёму разговаривала сама с собой, смеялась, находясь во власти галлюцинаций. Усыновительница не успела дома покушать, лишь захватила с собой немного продуктов, и вот теперь, сидя на кровати, с жадностью проголодавшегося зверя, их уничтожала.
  
   К Ведьмалии прибежала запыхавшаяся акушерка:
  - Там около забора стоит парень, ищет Анну. Ему ответили, что её в роддоме нет. Он сказал: "Извините, наверное, она рожает в городе" и хотел уже уйти, я ему велела подождать.
  - Правильно сделала, нельзя допустить, что бы он искал её в городском роддоме. Я сейчас выйду, надев маску. Сейчас сумерки, он меня не запомнит, а я проведу с ним сеанс гипноза, чтобы он её не искал.
  
   Никита, обрадованный тем, что скоро ожидается прибавление семейства, после работы поехал в сельский роддом навестить жену. В регистратуре ему сказали, что такая не поступала. Муж вспомнил, что подруги Анны советовали ей рожать в городе. Вышел на улицу. Ему вслед кто-то крикнул:
  - Постойте!
   Мужчина остановился, осмотрелся. Двухэтажная больница, в которой находится отделение роддома, залита огнями, тут и там мелькают силуэты больных и медицинского персонала, слышится непрерывный гул голосов. Рядом с корпусом больницы вырисовывается силуэт тёмного одноэтажного здания, в одном из окон которого сквозь закрытые ставни пробивается слабый свет. Между этим зданием и территорией больницы невысокий зелёный металлический забор.
   Никита остановился около этого забора. В одноэтажном доме открылась дверь. Отца семейства начала охватывать тревога:
  - Вероятно, мне померещилось, что меня просили подождать. Просьба " Постойте" относилась к кому-то другому. Завтра с утра отпрошусь у начальника и поеду искать жену в город.
   Строитель сегодня днём из прорабской с трудом дозвонился до городского роддома. Телефон был постоянно занят. Если, наконец, брали трубку, то просили подождать. Слышались деловые голоса, кто-то кому-то что-то рассказывал, а затем связь прерывалась. Неудобно длительное время использовать единственный служебный телефон в личных целях. Кому-то нужно звонить по неотложным производственным делам.
  - Ничего ты по телефону не добьёшься. Они всегда так, положат трубку на стол, чтобы телефон не звонил, а сами разговаривают с посетителями. Отпрашивайся завтра и поезжай к ней сам, - посочувствовал товарищ.
   Никита после работы решил заехать сначала в сельскую больницу. Именно туда из их села увозили рожениц на скорой помощи.
  - Всё-таки она уехала на электричке в город и там вызвала скорую помощь, как ей советовали подруги, - рассудил он и уже собрался уходить, как почувствовал прикосновение руки:
  - Не волнуйтесь, она уже родила мальчика. Завтра спокойно работайте, а послезавтра ровно в два часа дня приезжайте, заберёте их домой. Такси поймаете здесь. Здесь всегда дежурит такси.
  - Я хочу её видеть, покажите мне моего сына.
  - Видите окно на втором этаже? Вон она прошла около окна с ребёнком, - Ведьмалия показала рукой на слабо освещённое окно больницы, - сейчас поздно, посетителей не пускают. Послезавтра в два часа подойдёте к фойе больницы.
   Аферистка нагло выхватила из рук посетителя пакет с продуктами для жены и приказным тоном скомандовала:
  - Иди домой!
   Ошарашенный Никита поспешил уйти, он думал уже о том, как послезавтра будет забирать из больницы любимую с новорождённым сыном.
  
   Скрипнула дверь палаты, зашла Ведьмалия, Анна проснулась и увидела, как Зина поглощает пищу. Одурманенная не могла вспомнить, когда последний раз ела:
  - Где здесь столовая? - Обратилась к Зине, - пойдёмте в столовую, что-нибудь поедим.
  - Столовая уже не работает, ты проспала, - грубо оборвала мошенница.
  - Странный роддом, - заметила Анна, - во всех роддомах роженицы ходят в столовую.
  - Тебе нельзя вставать.
  - Где мой муж? Почему он ни разу не приходил? - Заволновалась женщина, вспомнив, как Никита стоял под окнами городского роддома, когда она рожала первенца. Анна у окна на четвёртом этаже махала рукой, а он всё время что-то ей кричал. Она с трудом разбирала слова, тем более, что другие счастливые отцы тоже что-то кричали своим жёнам. Все весело переговаривались, а здесь какая-то мрачная атмосфера.
  - Он приходил, ты спала, - внушала чувство вины мошенница.
  - Здесь первый этаж, если бы он пришёл, он постучал бы в окно. Вы видели моего мужа? - Обратилась Анна к соседке, спешно доедающей остатки своих продуктов, - вы же хотели с ним познакомиться.
  - Я не хотела с ним знакомиться, я только спрашивала здоровый он или больной.
  - Выйди, - приказала Ведьмалия Зине, та вышла.
  - Посмотри в окно, - под воздействием ласковых слов Анна, шатаясь, подошла к окну, за которым ничего не было видно.
   Аферистка, придерживая её, приоткрыла штору:
  - Вон он стоит, ждёт тебя, видишь?
   У Анны закружилась голова, она поверила внушению.
  - Я беспокоюсь о своём старшем сыне. Как он там, кажется я так давно его не видела.
  - Сын большой?
  - Первоклассник.
   Мошенница вышла на улицу, сорвала ветку сирени, открыла ставни, поднесла ветку сирени к окну и постучала. Обрадованная Анна увидела сирень.
  - Кто это к тебе приходил? - Ведьмалия неожиданно вошла в палату.
  - Это не муж, - соображала Анна, я видела ветку сирени, а его не видела.
  - Я видела мальчика с веткой сирени. Он не смог дотянуться до окна. Окна высоко, вот ты его не разглядела.
  - Это мой старший сын Макар, - обрадовалась мать, - принесите мне маленького.
   Ведьмалия принесла малыша, подержала его у окна.
  - Твой муж очень доволен, я показала ему сына.
   Обрадованная Анна покормила ребёнка. Ей снова сделали укол, успокоенная пациентка крепко заснула.
  - Принеси ей завтра какой-нибудь каши. Видите ли, ей захотелось столовской пищи, - приказала Ведьмалия акушерке.
  - Хорошо, у нас в больнице разносчицы оставляют для персонала ночной смены еду, после того, как раздадут больным. Попрошу вместе с тарелкой и кусочком хлеба.
  Х
   Сны и явь
  
  
   Гео в маске ворвавшись в незаконный роддом увидел ребёнка, похитил его, будучи уверенным, что забрал своего сына, увёз на съёмную квартиру и приказал кормилице ухаживать за ним, заплатив приличную сумму. Сам уехал на очередное задание.
   Бандит имел много женщин, его не интересовала их дальнейшая судьба. Ловелас распоряжался любовницами по своему усмотрению. Привык командовать сам. Но однажды у него из-под носа увели предмет вожделения. Включив в неподходящий момент свет, узнал соперника. Для партийного руководителя важно остаться неузнанным, сразу бросился к выключателю, не предприняв попытки защитить честь своей женщины. Гео затаил злобу на этого негодяя. Жил с Томой на съёмной квартире, а сам жаждал ему отомстить.
   Быстро пролетели три месяца страстной любви, киллер уехал на очередное задание. Оказавшись через полгода в городе Н, случайно увидел по телевизору Сида. Жажда мести проснулась с новой силой. Подкараулил вечером негодяя, прижал к стенке.
  - Я не виноват, я заплатил сутенёру за проститутку девственницу, - оправдывался тот.
  - Так она действительно была девственницей?
  - Да, да. Я был первым её мужчиной. Она невинна. Её Аслан заманил в бордель обманным путём. Опоил любовным эликсиром.
  - Как, она была девственницей? Убью гада!
  - Убивай сутенёра. Он обманул девушку и не заплатил ей ни копейки. Я здесь ни при чём, заплатил огромную сумму за продажную, а девушка была влюблена в этого афериста абсолютно бескорыстно. Я женат, для меня главное соблюдение тайны, я за всё заплатил. Он и меня подставил, я тоже хочу наказать негодяя. Пусть мои деньги вернёт!
   Сид подробно рассказал, как и где найти Аслана, вызвался помочь, назначив встречу в тайном месте под видом клиента.
   В то время, когда Гео угрозами нагоняя страху тряс за грудки Аслана, Сид, опасаясь за свою репутацию, ждал результата в своей машине.
   Под обрушившимся тяжелым натиском Аслан признался, что Тома как раз рожает у Ведьмалии.
  - Показывай, где она? Только это событие спасло тебя.
   Трясущийся сутенёр садится в машину, показывает дорогу, окно комнаты, где новорожденные. Сам, улучив момент, скрывается за забором.
   Сид, не подвергая себя опасности ехал за ними на расстоянии, как всегда, осторожно оглядываясь по сторонам. На противоположной обочине заметил жалкий силуэт, выходящий из леса. Узнав Тому, развернулся, запихал её на заднее сиденье. Испытывая жестокое душевное потрясение, она молча подчинилась его воле.
   Мимо них на сверх предельной скорости промчалась машина Гео.
  
  ***
  
  - Ты находишься в сказке. Всё что с тобой будет сейчас происходить, это сказка. - Чарующий голос со всех сторон окутывал Анну.
  - Страшная сказка? - Бормотала безвольная, не пытаясь вернуться в действительность.
   Ей было очень хорошо, не хотелось просыпаться.
   Внезапно включенный яркий свет разбудил её. Смуглая медсестра, которая почему-то всегда ею командовала, положила на тумбочку лист бумаги:
  - Пиши здесь чётко и ясно свою фамилию, имя, отчество и подпись.
  - Почему это я должна подписывать пустой лист бумаги?
  - Мы тебя здесь лечим, тратим на тебя лекарства, давай, подписывай!
  - А кто вы вообще такая? У нас медицина бесплатная. Где ваши документы? Почему мне не несут моего сына? - Волнуясь, под давлением какого-то неясного страха, возмущалась роженица. Однако голос её был надломлен, а в теле жили боль и тяжесть.
   Медсестра ушла, выключив свет. Пациентка хотела кому-нибудь высказать своё возмущение, но полутёмная палата была пуста, окон в палате не было. Она снова задремала.
  - Нужно ей добавить, - послышался чей-то голос. Одурманенная почувствовала, что ей снова сделали укол.
  - Ты спишь, и тебе снится сон. Ты в сказке, а я волшебница.
  - Хорошая или злая? - Волшебница была похожа на медсестру, с которой Анна поругалась, - ты ведьма!
   Пациентка попыталась возмутиться, но видимая ей реальность была искажена, изображение волшебницы то отплывало, то приближалось, меняясь в размерах, то оно становилось до неприличия толстым, то до того тонким, что напоминало колеблющийся пар из кипящего чайника.
   Волшебница нежно тронула женщину за плечо:
  - Ты маленькая девочка.
   Одурманенная приготовилась плакать. Её жестоко обидели.
  - Нет, Аня, ты уже школьница младших классов. Сейчас мы будем играть в школу. Ты хорошо училась в школе?
  - Да, хорошо. А где школьная доска, мел, парта?
  - Вот стол, вот доска, вот мел. Ты ученица.
  - С косичками? - Анна видела себя маленькой девочкой, видела парту, доску, мел и немного побаивалась свою учительницу.
  - Мы будем писать диктант. Я тебе буду диктовать, а ты чётко и ясно пиши каждое слово. Это диктант, смысл ты не запоминай. Здесь нет никакого смысла. Пиши каждое слово отдельно, рядом с другими. Поняла?
   Впавшая в детство под воздействием наркотических средств вспомнила, как старательно писала в школе диктанты, стремясь получить пятёрку. Старательно, как в прописях, начала выводить каждое слово, не задумываясь над их смыслом. Учительница внимательно за ней следила, показывала в каком месте нужно писать новое слово.
  - А теперь поставь свою фамилию, имя и отчество. Девочка Аня аккуратно вывела свою фамилию и имя.
  - Что это такое? - Орала на неё учительница, которая вдруг превратилась в ведьму. Ученица испугалась, не понимая, почему на неё кричат, она так старалась. Вместо того, чтобы поставить пятёрку, её наказывают. Аня уже видела угол, куда её поставят.
  - Что это за фамилия? - Кричала ведьма.
  - Это моя фамилия, фамилия моего папы, я же учусь в четвёртом классе, - оправдывалась Анечка. Ведьма порвала её диктант. Аня заплакала. Она боялась, что об этом сообщат её родителям и её накажет папа.
  - Успокойся и поспи, - девочка тут же уснула. Проснулась снова в школе.
  - Сейчас мы будем писать диктант.
   Аня помнила, что она ученица четвёртого класса. Ей дали чистый лист бумаги и ручку. Снова по слогам стала писать непонятные для неё слова. Учительница проверила диктант.
  - Хорошо, а сейчас ты повзрослела, вышла замуж.
  - Так быстро?
  - Да. Вспомни, как ты в паспорте расписываешься, - учительница дала ей черновик.
  - А зачем вам, - Аня взрослела и сомневалась:
  - Я в диктанте никогда не расписывалась.
  - Быстро расписывайся!
   Пол уходил из-под ног, перед глазами кувыркались парта, доска и мел, в голове звенело:
  - Расписывайся, расписывайся, надо, надо!
   Анна расписывалась и расписывалась.
  - Здесь! - Анна не заметила, как вместо черновика, расписалась в важном документе.
  - Ну, наконец-то. Теперь ты всё забудешь. Тебе всё приснилось.
   Женщине сделали укол.
   Был день или ночь, вечер или утро, Анна не знает. Сильно болела голова, вставать с кровати не хотелось. Чувство досады оттого, что не понимает, что с ней происходит, терзало её.
  
  
   Зина в это время сидела в тёмной прихожей, её уже терзали сомнения, она осознавала, что участвует в чём-то нехорошем. Ей хотелось есть.
   Как всегда, тихо вошла Ведьмалия:
  - Пойдём в палату, сюда могут войти, тебя никто не должен здесь видеть.
  - А Анна? - Идя вслед за аферисткой в палату, где в наркотическом сне спала роженица, спросила Зина.
  - Всё, что с ней было здесь, она забудет. Она всё воспринимает, как сон, а сны быстро забываются.
  - А вдруг дети встретятся? Они так похожи друг на друга. Сразу понятно, что двойняшки.
  - Но где им встречаться, вы живёте в одном селе, они в другом. К тому же у маленького сильная недостаточность, он едва выжил. Если бы мы его не спасли, он бы умер, такие дети часто умирают при родах, так как ещё в утробе испытывают кислородное голодание. Он родился третий, самым слабым.
  - Третий? - Ужаснулась Зина.
  - Вторым, я оговорилась. Анна родила двойню. Один ребёнок совершенно здоровый, мы его отдаём тебе, а второй болен опасной болезнью, он может умереть в любой момент.
  - А если выживет?
  - Бывает, дети с таким диагнозом выживают, но в период полового созревания диагноз проявляется с новой силой. Он не доживёт до семнадцати лет.
  - А если бы вы его не спасли и сказали Анне, что у неё умер ребёнок?
  - Так нельзя. В таких случаях проводится расследование. Она должна уйти отсюда с ребёнком, тогда мы будем вне подозрений.
  - А если ей отдать двух детей?
  - Так тоже нельзя. Я ей внушила, что она родила одного, если отдать ей двоих, она может меня разоблачить.
  - Мне её жалко, - хлюпала носом Зинка, - она старалась, рожала, а ей достаётся самый слабый ребёнок.
  - Ничего, родит себе ещё, она здоровая. А ты успокойся, всё равно мы ей не отдадим второго ребёнка. Ты не возьмёшь, отдадим другим, у нас очередь на усыновление. Она нам должна, она за роды не заплатила.
  - У нас медицина бесплатная.
  - Здесь частный платный роддом. Она платит нам своим ребёнком. Ясно? Ты тоже должна.
  - А я за что? Я у вас не питаюсь, постельным бельём не пользуюсь.
  - Ты должна за уколы.
  - За какие уколы?
  - За те уколы, которые мы ставим Анне. Это очень дорогие уколы.
  - Вы ей ставите, пусть она и платит.
  - А ей они не нужны, она даже не догадывается, что лежит в частном роддоме и думает, что это обыкновенные бесплатные уколы. Уколы эти мы делаем для тебя, что бы она ничего не помнила.
  - Они вредные для здоровья?
  - Как сказать? Она здоровая, ей не очень повредят, действуют только на память. То, что раньше с ней было, будет помнить, а о том, как рожала, забудет.
  - И меня забудет?
  - Тебя тоже забудет. Так что сиди на самой дальней кровати и с ней вообще не разговаривай.
  - Ой, она глаза открыла, - заволновалась Зина.
  - Не бойся, она ничего не поймёт, думает, мы разговариваем не о ней.
   Ведьмалия закричала:
  - Что подслушиваешь? Это тебя не касается! Не приставай к этой женщине, она усыновляет ребёнка, но это не твой ребёнок!
  - А чей? - Сквозь дрёму спросила Анна.
  - Другой женщины! Неважно, какой! Тебя это не касается! То, о чём мы с ней разговариваем, тебя не касается! Что тебе сегодня снилось?
   Был день или ночь, вечер или утро, Анна не знает. Сильно болела голова, вставать с кровати не хотелось. Она видела в палате смуглую медсестру, о чём-то шептавшуюся с её соседкой. Приступ гнева внезапно охватил роженицу:
  - Кто вы такая? Как вас звать? О снах только расспрашиваете. Где мой ребёнок? Почему вы мне ничего не объясняете? Вы медсёстры плохо работаете!
  - Я не медсестра и я здесь не работаю.
  - Тогда почему вы здесь постоянно находитесь и командуете? Где вы работаете?
   Таинственная незнакомка, похожая на ведьму из сна Анны, закрывая за собой на ключ дверь палаты, нагло ответила:
  - Ну а это не ваше дело.
  - Кто она такая? Она к вам приходит? Вы её знаете? - спросила Анна Зину.
  - Нет, не знаю, - Зина помрачнела, - а если бы ты родила троих детей, ты оставила бы двоих в роддоме?
  - Что ты говоришь! Я была бы счастлива. Мне завком выделил бы четырёхкомнатную квартиру. Дали бы премию, прикрепили бы патронажную сестру, об этом я всегда мечтала.
  - А если бы у тебя отобрали детей?
  - За что у меня отбирать детей, - обиделась Анна, - я не пью, не курю, муж у меня работящий.
  - А если бы в роддоме забрали детей?
  - Я тогда весь роддом бы разнесла, им всем бы не поздоровилось, - Анна стала агрессивной, она вспомнила Ведьмалию.
  - А смогла бы ты? Ты слабая женщина.
  - У нас советская власть. Стоит только пожаловаться, хотя бы в профсоюз или моему начальнику. У моего начальника такие связи в администрации, - Анна вспомнила своего начальника, работу, по которой уже скучала и снова незаметно для себя уснула.
  
  - Я передумала усыновлять ребёнка, отдавайте назад мне мои деньги, - потребовала у Ведьмалии Зина.
  - Можешь не усыновлять, а деньги я тебе не верну.
  - Почему?
  - Я их истратила на уколы Анне.
  - Ну эти уколы вы делали не мне, пусть она сама их и оплачивает.
  - Эти уколы мы делали ей ради тебя, чтобы не поднимала шума, а второго ребёнка мы ей всё равно не отдадим, отдадим кому-нибудь ещё. Она под действием этих уколов знает, что у неё родился один ребёнок.
   Зина поняла, что деньги ей уже не отдадут, а пожаловаться некому, ведь она открыла Ведьмалии все свои тайны.
  - Эти уколы не вредны для здоровья? - Выпытывала у аферистки.
  - Какая тебе разница? Тебе мы их не ставили. Слишком дорого.
  - Но она кормила грудью моего Сашу.
  - Эй, просыпайся, - Ведьмалия разбудила Анну, - что тебе снилось?
  - Мне снилось, что я в сказке и пишу диктант.
  - О чём был диктант?
  - Не помню, - Анна снова уснула.
  - Вот видишь, она ничего не помнит, - довольно сказала мошенница, - уколы мы ей ставить больше не будем, через некоторое время у неё начнётся ломка, я ей прикажу, чтобы она не вызывала врачей. Сегодняшний день она уже запомнит, поэтому с ней не разговаривай, сиди на кровати и жди, когда за тобой приедут, - смерив Зину своим проницательным взглядом, Ведьмалия вышла.
  
  ХI
   Пробуждение
  
   Постоянно произнося высокопарные речи, питая уважение только к своей особе, Сид свысока смотрел на остальных. Пылающее в тайниках души страстное желание познать девственницу не имело предела, заставило совершить единственный неблаговидный поход в нелегальный публичный дом. Проступок неожиданно, несмотря на предосторожности, возымел последствия.
   Растерявшийся Сид последовал за машиной Гео скорее для того, чтобы урегулировать конфликт, внести ясность, оправдаться. Он никак не предполагал встретить оказавшуюся в затруднительном положении Тому.
   Гео, обогнав, проехал мимо. Наверняка узнал машину, но не остановился, значит, к великому облегчению, клиент притона бандита уже не интересует. Нужно забыть об опасности и переключиться на неожиданную находку. Не судьба ли послала ему любовницу, полностью от него зависящую? Воспользоваться моментом её слабости, облагодетельствовать, превратить в покорную наложницу.
  - Что ты делаешь ночью одна в лесу?
  - Мне уже не доставалось главных ролей. Опороченную клеветой Аслана меня выгнали с работы, денег на проезд нет, жить негде. Пошла по объявлению искать работу и заблудилась, - надрывно врала Тома, поправляя выбившуюся из нехитрой причёски с помощью заколки прядь волос.
  - Ты так много пережила. В двадцать лет девушке трудно судить ни о прошлом, ни о будущем, знать негласные требования общества.
   Я полюбил тебя, но жениться не могу из-за воздвигнутых моими начальниками непреодолимых нравственных преград.
  Но я устрою тебя на курсы бухгалтеров, работать будешь у моего приятеля. Заселю в квартиру под снос, для этого устрою фиктивный брак. У тебя будет статус замужней женщины. С одним лишь условием: если дашь свое согласие принадлежать мне одному.
   Впавшая в отчаяние согласилась на все его условия.
  
  ***
  
   Охваченная безмерной тревогой Зина не способна проанализировать происходящее. К Анне испытывает симпатию, ей хочется поступить великодушно, рассказать всю правду, сохранив чистой свою совесть хотя бы в отношении доброй женщины. Но великий страх перед Ведьмалией и скрытый в самой усыновительнице порок удержали от этого благородного поступка, в конец испортив ей настроение.
  
   Зашла уборщица, раскрыв настежь дверь:
  - Дайте, хоть полы у вас помою, поднимите ноги. Что вы такие кислые? Мне вообще-то запрещают в этой палате мыть полы, но у вас так грязно, темно, запах затхлый.
  - Принесите мне моего ребёнка, - попросила Анна.
  - А который из них ваш? Там лежат два, похожи друг на друга как близнецы, только один больше, а другой меньше.
  - Большой мой, - волновалась Зина, - вы ей его не давайте!
  - Мне не разрешают брать детей, я же уборщица.
  - Почему они похожи? - Сквозь сон пробормотала Анна, - может быть у них родители родственники?
   Она засмеялась. Эти безотчётно обронённые слова не на шутку встревожили Зину, нервы вконец сдали, она закричала:
  - Нет, вы родили одного мальчика, ребёнка которого я усыновляю, родила другая женщина.
   Анне было очень весело, ей хотелось, чтобы Зина разделила её веселье и тоже смеялась:
  - Может быть, у них отец один и тот же? Вы выяснили, кто отец вашего ребёнка? Странно, что вас мой муж интересует, - продолжала шутить одурманенная гипнозом; внезапное предположение, что Никита может быть отцом обоих детей, развеселило её.
   Зина, отвернувшись, кусала губы.
  - Принесите мне обоих деток, я их буду кормить, - радостно потребовала роженица.
  - Я бы принесла, но не имею на это права, я только уборщица. Меня могут наказать даже за то, что я с вами разговариваю, мне и полы не разрешают мыть в этой палате, когда здесь кто-то находится. Но я по доброте душевной, у вас так грязно. Хочется хозяйке угодить, может премию выдаст за моё старание. Уберу с вашей тумбочки кашу, от одного её вида стошнить может, - работница взяла с тумбочки кашу, к которой Анна так и не притронулась, так как совершенно не думала об еде, у неё не было аппетита. Замечание заставило рассеянные мысли слабо сосредоточиться:
  - Эту кашу мне из столовой принесли.
  - Из какой столовой? Кто принёс? Здесь нет столовой, - удивилась уборщица.
  - Есть, вы просто не знаете, - удивившись её неосведомлённости, Анна беспричинно рассмеялась, - вам, наверное, там полы мыть не разрешают. Вы, вероятно, недавно работаете, поэтому ничего не знаете.
   Перепуганная Зина побежала искать Ведьмалию.
  - Недавно работаю, но я прекрасно знаю, что здесь нет никакой столовой, - труженице было неприятно, что над ней смеются, - столовая есть в соседней больнице, а здесь...
  - Идите домой, вы свободны, - прервала её вбежавшая Ведьмалия.
  - Я полы не домыла.
  - Придёшь после семи вечера и домоешь.
   Уборщица ушла, демонстративно оставив посреди недомытой комнаты ведро и половую тряпку. Зина, не в силах молча пережить охватившую её тревогу, села на кровать и разрыдалась.
   'Эта дура рыдает. Это может вызвать подозрения. Скажу, что её ребёнок больной, пусть загипнотизированная думает, что рыдает из-за этого', - рассудила мошенница.
  - Что случилось, почему ты плачешь? - Ласково сочувствовала Анна. Она уже не помнила, что соседка по палате отказалась представиться. Думая, что имя забыла сама, второй раз расспрашивать сочла не приличным.
  
   Ведьмалия переоделась, в белом халате и медицинской повязке важно войдя в палату, назидательно обратилась к Зине:
  - Ваш ребёнок не здоров, он ещё ни разу не описался и не обмазался. Это не нормально.
  - Скажите, доктор, а мой сын здоров? - Спросила взволнованно Анна.
  - С вашим ребёнком всё нормально. Я только что поменяла ему пелёнки на сухие.
   Зина зарыдала ещё громче.
  - Она рыдает, потому что её ребёнок болен, а ваш здоров. Собирайтесь домой, за вами муж скоро приедет.
  "Бедная женщина, - жалела одурманенная, - поэтому она перестала со мной разговаривать и смеяться".
  
   Зина стала замкнутой и молчаливой, её тяготило присутствие Анны. Мучили угрызения совести. Раскаявшаяся в своём проступке сидела на самой дальней койке и беспрестанно рыдала.
   'Нужно, чтобы роженица поскорее уехала домой, - рассуждала мошенница, - она запомнит последние слова. Уколы я ей перестала делать, вот-вот у неё должна начаться ломка'.
  - Дома, если вам будет плохо, терпите, ни в коем случае не вызывайте врача. Иногда у женщин бывает послеродовая лихорадка, затем сама проходит. Если вызовите врача, вас заберут в больницу без ребёнка, - запугивала аферистка.
  - Почему без ребёнка?
  - Ребёнка отберут, а вас будут лечить. Подумают, что вы больная. Поэтому лечитесь дома сами, без врачей. Свои сны, которые тебе здесь снились, никому не рассказывай, могут подумать, что ты сумасшедшая; заберут тебя в психушку и ребёнка отберут.
   Очнувшаяся от гипноза уже запоминала разговоры, но зрение было неясным, к тому же была немного близорука. Ведьмалию воспринимала за разных работников роддома, волновалась при её появлении. В ушах звенели крики:
  - Поняла? Если ты вызовешь врачей и расскажешь им, что тебе здесь снилось, у тебя отберут ребёнка!
  - Я здоровая, доктор, я забыла, что мне снилось, выписывайте меня поскорее, я хочу домой.
   Мошенница снова на неё кричала:
  - У вас галлюцинации. Если будете болтать лишнее, вас положат в больницу, а ребёнка заберут. Хотите, чтобы у вас забрали ребёнка?
  - Нет! - В ужасе закричала Анна.
  - Не вызывайте врачей и сюда больше не попадайте. Лечитесь дома сами.
   Эти слова с силой врезались в начавшие ворочаться после тёмного забвения мозги.
  
  ***
  
   Анна освобождалась от гипнотического сна. Всё ещё кружилась голова и ощущалась тяжесть во всём теле, но мысль о том, что сегодня будет дома, была ясной и чёткой, заставляла одурманенную вспоминать своё жилище, расположение в квартире мебели и вещей, думать о том, что нужно сделать в первую очередь по хозяйству. Женщина мысленно уже была в своём доме, от этого ей стало очень весело, хотя при появлении Ведьмалии снова теряла способность трезво рассуждать.
  - Тебя мы выписываем, а она остаётся, будем лечить её ребёнка и её тоже, - зло бросила аферистка в сторону Зины, - бери швабру, полы домывай.
  - Уборщица вечером придёт, домоет, - огрызнулась та.
  - Уже не придёт, она уволена. Много болтала.
  
   Анне очень жалко соседку, особенно её ребёнка, хотелось забрать этого ребёнка себе, опытная мать сама его бы вылечила, чего не умеет эта простушка, такая наивная, беспомощная, всё время рыдает. Тревожило ощущение недосказанности. Но волей злой колдуньи женщину как бы привязали к своей кровати, она не смела без разрешения Ведьмалии ходить по палате. Со своего места роженица пыталась давать советы усыновительнице, успокаивать её, но та от этого, уткнувшись в колени, чтобы не запомнили её лица, рыдала ещё громче.
  - Быстрее нужно отсюда уходить, быстрее нужно забрать своего ребёнка, - беспокоилась Анна, но всё ещё бессильна была самостоятельно принимать решения. Она собрала свои нехитрые вещи и снова находилась в полудрёме. Очки лежали на прикроватной тумбочке. Мозг уже не был подвергнут сильному действию уколов, видела на дальней кровати согнутую в скорбных рыданиях спину. На душе скребли кошки от того, что ничем не может помочь ей. Было очень жаль, как своего, её ребёнка, хотелось забрать его себе.
  
   При появлении Ведьмалии волнение Анны нарастало с каждой секундой, она снова как бы провалилась в сказку. Теряя всякую способность рассуждать логично, снова не видела очевидной реальности. Аферистка, положив очки с тумбочки себе в карман, положила на тумбочку другие очки, с плюсовыми диоптриями, в которых близорукая вообще ничего не могла разглядеть.
  - Быстро пошли, за тобой приехали.
   Анна машинально взяла с тумбочки очки и одела их.
  - Я ничего не вижу, это не мои очки, - она попыталась пошарить по тумбочке руками, в надежде найти нужные очки.
  - У тебя очки запотели, ты не совсем здорова, - аферистка уже тянула её к выходу.
   Оторопев на секунду от струящегося из открытой двери яркого света, Анна почувствовала, как гнетуще на неё действует обстановка палаты. В обе руки схватила свои вещи и ринулась вслед за Ведьмалией на улицу, ничего не замечая вокруг, радуясь свободе. Та провела её через двор в фойе сельской больницы. Пока рассеянная озиралась вокруг, соображая куда лучше поставить казавшуюся неимоверно тяжёлой сумку с вещами, очки для дальнозорких, не без помощи Ведьмалии свалились с носа.
  - Растяпа, очки уронила на пол, чуть на них не наступила, скажи спасибо, что я их вовремя успела поднять, и они не разбились, все в грязи, запотевшие. Я их тебе протёрла, - протирая очки, ругая пациентку, подала собственные очки для близоруких, которые незаметно вытащила из своего кармана.
  - Спасибо, - Анна одела уже свои очки, - очки действительно запотели, спасибо, что вы их протёрли, теперь я отлично вижу.
   Мать увидела своего старшего сына Макара. Всепоглощающая нежность охватила её, она обняла сына, радуясь к тому же, что хорошо видит. Ведьмалия в это время принесла новорождённого.
   Для Никиты, который в это время договаривался с единственным таксистом-частником, дежурившим около больницы, а им был Артур, всё выглядело так, как будто бы жену выписали из сельского районного роддома, находящегося на территории сельской районной больницы, туда проходили через общий зал.
   Анна вышла из фойе больницы, Ведьмалия под видом медсестры отдала Никите малыша. Взволнованный отец вручил ей торт и цветы.
   Артур торопил их, ссылаясь на то, что у него мало времени. Погода портилась, они сели в машину и уехали. Никто из спешащих в больницу, а также выходящих из неё ничего не заподозрил, все заняты своими проблемами, тем паче, что Ведьмалия тут же сняла белый халат и незаметно исчезла.
   Дома у Анны началась ломка, её лихорадило, но она объяснила себе и мужу своё состояние тем, что это послеродовой синдром, к тому же она, вероятно, простудилась по дороге домой, так как была легко одета, а до этого находилась в тёплой палате.
  
   Артур, отвозя Зину с ребёнком, узнал, что та слишком много знает.
  - Никому ничего не рассказывай, иначе пожалеешь, - пригрозил он.
   Вернувшись к Ведьмалии, подельник залепил ей пощёчину:
  - Эта дура слишком много знает, она нас может выдать. Собирай вещи, уезжаем в другое место, пока нас не арестовали.
  
  - Женись на ней, - парировала аферистка, - возьмёшь её фамилию. Меньше на тебя будут коситься местные жители. Я выгнала уборщицу, мыть полы некому. Эта дура будет у нас вместо уборщицы. Да не тяни долго, пока простофиля всей деревне не начала рассказывать, чем мы здесь занимаемся.
   Артур встретил Андрея и попросил у него Зинкиной руки.
   Брат был очень рад этому, так как уже понял, что незаработанные, бешеные деньги притягивают к себе мошенников. Те две тысячи, на которые он рассчитывал построить дом, достались Ведьмалии. От этой Зины и её похождений одни неприятности. Выдать её поскорее замуж и самому жить как прежде, зарабатывая честным трудом. Хоть не большие деньги, но свои, заработанные.
   В этот же день Андрей уговорил Зину выйти замуж за Артура. В тот же день Артур забрал её к себе.
   Мать сидела и плакала:
  - Всё не как у людей.
   Андрей её успокоил:
  - Будет тебе как у людей. Я женюсь, будешь жить с нами.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"