|
|
||
Раса длинноухих подразделяется на две группы: красноухих и синеухих, причём вторых - меньшинство. И, как в любом обществе, где есть "проблемное" меньшинство, существует дискриминация. В чём же состоит проблема? В том, что некоторые синеухие обладают способностью превращаться в животных, то есть, являются оборотнями. Исторически так сложилось, что для допуска в красноухое общество абсолютно всем синеухим предписано делать инъекции, подавляющие способность перекидываться. И неважно, что истинных оборотней среди них не так уж много: если ты синеухий, изволь два раза в год проходить курс уколов, иначе ты не имеешь права проживать, учиться, работать и получать медицинское обслуживание вместе с красноухими. Молодой парень У-Он Каро - специалист по ремонту мобильных телефонов, женат всего семь месяцев. Цвет его ушей - красный, но кое-что он держит в секрете и от любимой жены, и от коллег. Знакомство с двумя молодыми оборотнями становится началом кардинальных изменений в его жизни. У-Ону открывается историческая правда о противостоянии "красные - синие", которая привела к нынешнему положению вещей, а также то, каким образом события тысячелетней давности связаны с похищением его сестры и серией зверских убийств. Также непростому испытанию подвергаются рассудок и сердце героя: его настоящему, крепко связанному с красавицей-женой, бросает вызов тысячелетнее прошлое в виде лучницы с родинкой на шее. Что такое Дух Зверя и Мать Нга-Шу, как истинные оборотни остаются самими собой вопреки уколам и кто виноват в эскалации конфликта между красноухими и синеухими? На каждый из этих вопросов найдётся ответ. Некоторые из тем, которые затрагиваются в книге: дискриминация и сегрегация, а также непростой моральный выбор - открыто и с достоинством нести свою непохожесть или, если это возможно, носить маску, притворяясь представителем большинства. Быть собой или калечить свою сущность? Какими могут быть последствия разрыва с духовным началом и матерью-природой, а также каково влияние малейшего нашего шага на сложное переплетение судеб - нашей и чужих? Хоть действие происходит и в ином мире, но отражения нашей реальности то тут, то там колышутся на поверхности повествования... | ||
Я – ур-рамак Посвящается моему другу Кириллу (Бэд Кристиан)
Бусины судьбы
В порядке новом встанут,
Едва шагнёшь ты.
Неизвестный автор
Глава 1. Зуд в ушах У-Он Каро проснулся от невыносимого зуда – будто по его ушным раковинам ползали тучи рыжих ядовитых муравьёв. Хотелось расцарапать, растереть зудящую кожу, содрать её с проклятых ушей... У-Он сдержался. Не открывая глаз, он начал осторожно поглаживать и массировать пальцами свои локаторы, чтобы невзначай не пораниться ногтями. Его жена Э-Ар спала, свернувшись клубочком у него под боком. Корча от непереносимой муки жуткие гримасы, У-Он нежно тёр уши... А хотелось просто разодрать их в кровь. Встав с постели, У-Он бесшумно проскользнул в ванную и включил холодную воду. Нагибаясь к раковине, он обмывал то одно ухо, то другое. Размером и формой их он мог гордиться... Они были похожи на совки для сыпучих продуктов – вроде того, каким старый Ай-Ок Варо насыпал в кульки жареные орешки в сахаре, по три номы за кулёк... В детстве это было любимым лакомством У-Она. Больше шести-восьми ном у него в карманах тогда не водилось – родители не баловали. Воспоминания о хрустящих орешках даже как будто уменьшили проклятый зуд. Плюс холодная вода, само собой. Вроде, полегчало. У-Он выпрямился и глянул в зеркало. Уши рдели, как лепестки мако-мако. То, что надо. Э-Ар только что проснулась, и её остренькое, как мордочка лисы, личико удивлённо тыкалось в соседнюю подушку: куда делся муж? – Доброе утро, лопоухая, – сказал У-Он, садясь на край постели и нежно теребя алые шелковистые ушки жены. Тёмные глаза Э-Ар заискрились и прищурились от удовольствия, а тонкие пальцы игриво поползли вверх по груди У-Она. Сейчас они доберутся до его многострадальных ушей... Он приготовился стискивать зубы. Мелькнула унылая мысль: "Сколько можно так мучиться?" Он вытерпел, и Э-Ар не заметила, что ритуал, который должен был приносить радость и удовольствие, причинял ему неприятные ощущения. Подперев щёку рукой, он смотрел, как жена в кокетливом фартучке жарит омлет с зеленью и пряностями – его любимый завтрак. Сама она сидела на какой-то новомодной диете и вместо завтрака жевала побеги сельдониса. Глядя, как её белые зубы с хрустом уничтожают один сочный побег за другим, он не удержался от ехидства: – Слушай, ты так в травоядное скоро превратишься. Э-Ар не обиделась, только фыркнула, шлёпнув на тарелку готовый омлет. Перед ней стояло целое блюдо сельдониса, и она, сидя напротив У-Она, звучно хрумкала. – ЧуднАя ты, – усмехнулся У-Он. – Зачем тебе какие-то диеты? Мне и так нравится, как ты выглядишь. – Ничего ты не понимаешь, глупый, – ответила она снисходительно, перестав жевать. – Сельдонис очищает организм, улучшает пищеварение и обмен веществ... Он очень полезен и вкусен! На, попробуй. У-Он отвернулся было от протянутого ему побега, но под укоризненным взглядом Э-Ар не посмел отказаться. С постной физиономией и угасшим взглядом он принялся жевать. И что только Э-Ар в этом находит? Трава как трава. Безвкусная какая-то. Если бы с солью, возможно, было бы ещё терпимо... – Ну, как? – полюбопытствовала жена. – Ээ... ммм... – промычал он, чавкая. – Ну... Ничего себе так. Ага. – Ещё? – обрадованно спросила Э-Ар, протягивая ему второй побег. "Вот влип", – обречённо подумал У-Он, в то время как его зубы уже хрустели "травой". Э-Ар сияла довольством. – Слушай, а может, ты со мной за компанию посидишь на диете? – осенило её. – А то готовить отдельно для тебя и для себя как-то неудобно, правда? Было бы проще, если бы мы с тобой ели одно и то же. Меньше заморочек! У-Он не разделял её энтузиазма. Питаться травой? Этак можно и ноги протянуть. Нет, он был не готов отказаться от любимой еды, а потому вцепился в тарелку с омлетом, которую Э-Ар попыталась у него забрать. – Э-э! Не так резко! – воскликнул он. – Может, я это... постепенно буду? В смысле, привыкать. Глаза жены насмешливо заискрились. – Что, силы воли не хватит? – поддела она У-Она. Да, на "слабо" брать она умела, это всегда безотказно срабатывало с У-Оном. Э-Ар знала, на какие точки давить. Семь месяцев назад, когда они ещё не были женаты, У-Он как-то не замечал этого – он был просто влюблённым остолопом. Сейчас он прозрел и понял, какая Э-Ар хитренькая особа, но это не мешало ему любить её с прежней силой. – Спорим, что тебе слабо? – подначивала она. У-Он хмыкнул и решительно отодвинул тарелку с омлетом. – А вот и не слабо, – сказал он. – Давай сюда свою траву. В течение пяти минут он героически жевал безвкусные побеги, а жена, поставив локти на стол и подперев ладонями подбородок, с любопытством наблюдала. В её глазах искрились смешинки. Да уж, мужик сказал – мужик сделал! Встав, она взялась за край тарелки с омлетом. – Я убираю? – спросила она. – Убирай, – кивнул У-Он, вычищая языком застрявшие в зубах кусочки сельдониса. Э-Ар хитро прищурилась. – Уверен? У-Он сглотнул. – Да. Проводив тоскливым взглядом исчезнувшую в глубине холодильника тарелку, он поднялся из-за стола. – Сейчас я быстренько тебе обед соберу, – сказала Э-Ар. – Ты пока одевайся. По дороге на работу У-Он проходил мимо "Диванного рая". Скудный травяной завтрак не произвёл впечатления на его желудок, внутри было как-то тоскливо и неуютно... Хотелось чего-нибудь вкусненького. Воровато оглянувшись, будто Э-Ар могла его увидеть, У-Он толкнул дверь и шагнул внутрь. Заведение оправдывало своё название: зал был полон уютных диванчиков со столиками. Большой экран на стене никогда не выключался, на нём мелькали то кадры новостей, то спортивных соревнований, то фильмы, то реклама. В соседнюю стену был встроен подсвеченный аквариум с яркими рыбами. Посетителей в этот час было немного, и рыжий вислоухий Ум-Ат скучал за стойкой один. Официанты приходили на работу ближе к полудню – тогда начинался наплыв посетителей, а по утрам Ум-Ат управлялся сам. Зато и уходили работники тоже поздно – в полночь. Звякнул колокольчик над дверью, и Ум-Ат, привычно вскинув взгляд на нового клиента, узнал У-Она и приветственно задёргал ярко-розовыми ушами: – Доброе утро! – Привет, Ум-Ат, – кивнул тот. – Я буквально на пять минут – чего-нибудь перехватить, да на работу бежать надо. Специально пораньше вышел. Сев на высокий стул у пустой стойки, он положил рядом с собой пакет с обедом и подтащил к себе меню. От названий блюд рот наполнился слюной. – Так, мне двойную порцию блинчиков с мясом и чашку фуль-фуля. Через пять минут заказ был принесён. Ум-Ат предложил: – Может, за столиком будет удобнее? – Умм, – отрицательно промычал У-Он, уже успевший до отказа набить рот. – Нормально. Несколько секунд Ум-Ат молча, с деланным безразличием наблюдал, как У-Он ест, но природное любопытство взяло верх, и он поинтересовался: – А чего это ты сегодня прямо с утра к нам заглянул? Да ещё и голодный, как медведь? Что, жене ночью не угодил, э? – И Ум-Ат понимающе подмигнул. У-Он, делавший в это время большой глоток сладкого горячего фуль-фуля, поперхнулся и булькнул в чашку. Другие посетители вроде бы не обращали на него внимания, хотя не могли не слышать слов Ум-Ата. – Да нет, просто моей половине вздумалось сегодня посадить меня на вегетарианскую диету, – ответил У-Он. – На завтрак сожрал целую тарелку этих... как их? Молодых побегов сельдониса. – Ай-ай-ай, не повезло, однако! – посочувствовал Ум-Ат. – Она сама на этой диете, – сказал У-Он. – И хочет, чтоб я тоже... За компанию. А на обед она дала мне вот... – Он развернул пакет и скривился. – Овощной салатик! – Н-да, – покачал У-Ат головой. – А твоя плотоядная натура требует мяса, понимаю!.. Этим дамам как взбредёт что-нибудь... А чего она вдруг на диету решила сесть? Она же вроде и так... э-э, в хорошей форме. Зачем ей? – Видимо, её что-то не устраивает, – мрачно ответил У-Он, запихивая остаток блинчика в рот. Жуя, он смотрел в окно. Осень, его любимое время года. На смену невыносимой летней жаре пришло мягкое ровное тепло – приятное, не обжигающее, а деревья пестрели нарядами самых сумасбродных расцветок. В Темурамаку осень вообще была самым приятным временем – не жарким и не холодным, с множеством солнечных сухих дней, а дождливая прохлада наступала только ближе к зиме. С будущей женой У-Он познакомился именно осенью... Звякнул колокольчик: новый посетитель, а точнее, двое – парень и девушка, очень симпатичные. Он – сероглазый платиновый блондин, она – обладательница больших карих глаз и каштановых волос с солнечной рыжинкой, похожая на длинноногую косулю – только рожек не хватало. Стройные, молодые ребята – в общем, красивая пара... Всё бы хорошо, если бы не их уши. У парня они вызывающе торчали в стороны локаторами, как у самого У-Она, подвижные и чуткие, а у его спутницы едва виднелись, почти скрытые пышной копной волос. Они просвечивали в утренних солнечных лучах и были не красными или розовыми, как у большинства жителей Темурамаку, а голубыми. Синеухие или ур-рамаки – так их называли. Ребята прошли к ближайшему свободному столику и сели на диван. Счастливые и поглощённые друг другом, они не замечали косых взглядов, которые на них бросали остальные посетители – все до одного красноухие. Ум-Ат подошёл к столику молодой пары и подал меню, с любопытством поглядывая то на одного, то на другого. Он не демонстрировал враждебности, но что-то неуловимо изменилось и в его походке, и в движениях рук, и во взгляде. Ну да, он обслуживал СИНЕУХИХ. – Что будем заказывать? – служебным тоном осведомился он. – Уль-И, ты что будешь? – спросил синеухий парень свою спутницу. "Красивое имя, – подумал У-Он. – Уль-И..." Девушка долго выбирала, водя по строчкам меню тонким пальцем с длинным острым коготком, а Ум-Ат стоял, нетерпеливо притопывая носком ноги и глядя в потолок. – Вот, – наконец остановила свой выбор Уль-И. – Мне, пожалуйста, ррубату с ма'аровым пюре. И подливкой. И чашку фуль-фуля, только несладкого, пожалуйста. "Тоже, наверно, на диете, – подумалось У-Ону. – Не ест сладкого. Хотя нет, в остальном-то она себе не отказывает. Э-Ар назвала бы это жутко тяжёлой пищей". – Ррубату прожаренную или с кровью? – спросил Ум-Ат. В зале повисла тишина. Казалось, не только Ум-Ат, но и все посетители ждали, что ответит девушка. Ур-рамаки, как известно, были большими любителями мясного. В далёкие времена они, обращаясь ночами в зверей, охотились и жрали мясо сырым, но постепенно среди них становилось всё меньше способных превращаться, а современные медикаменты вообще сводили эту способность на нет. Ур-рамаки стали такими же, как их красноухие собратья, отличаясь только цветом ушных раковин, да изредка – крупными клыками. Уль-И, пронзив Ум-Ата вызывающим взглядом из-под длинных ресниц, отчеканила: – С кровью, если можно. И чтобы крови было побольше! Только сейчас ребята заметили, как все на них смотрели. Девушка усмехнулась, а парень прищурился. Они бросали вызов всем, молодые и смелые – У-Он даже позавидовал. Он бы так не смог, наверно... – Гм, хорошо, – солидно кивнул Ум-Ат. И обратился к парню: – А вы? – Мне то же самое, – ответил тот. – Понял, сейчас всё будет. Он ушёл, а парень с девушкой улыбнулись друг другу. У-Он поймал и себя на невольной улыбке – так ему понравилась эта парочка. Ну и что же, что у них синие уши? Вполне славные ребята. Наверно, пожениться собираются... У-Он стёр улыбку, пока кто-нибудь не заметил. Испуганно звякнул колокольчик: это в кафе ввалился здоровяк Ор-Дук Ваарос, их с Э-Ар сосед по дому, из квартиры напротив. Немалый рост, необъятная спина, обвислое брюшко, короткая шея и пунцовые уши на стриженой ёжиком голове – вот и весь его портрет. Работал он истопником в котельной на деревообрабатывающей фабрике и весь свой заработок умудрялся за неделю проматывать на выпивку и развлечения. А потом, естественно, клал зубы на полку и просил у всех в долг – до следующей получки. Он сразу заметил У-Она у стойки и подсел к нему. От удара его железной ручищи по лопатке изо рта У-Она чуть не вылетел блинчик. – ЗдорОво! Ты чего это тут завтракаешь? Жена, что ль, дома не кормит? "Далось им всем – кормит, не кормит", – с досадой подумал У-Он. И про себя порадовался, что он не жук: тогда от него мокрого места не осталось бы после такого приветствия. Будто дубиной по спине огрели. – Да так, – уклончиво ответил он, пожав плечами. С Ор-Дуком ему не особенно хотелось беседовать, да к тому же, он загривком чувствовал, что сосед сейчас попросит одолжить ему денег. – Слышь, парень, не отсыплешь мне чуток из своего бумажника, а? – спросил Ор-Дук. – А то я совсем на мели. Ну, что и требовалось доказать. У-Он с кислой миной жевал блинчик. – Да ладно тебе, чего морду скривил? Отдам я, ты же меня знаешь! – упрашивал сосед. Отдавал Ор-Дук редко и, как правило, лишь частично. Э-Ар уже ворчала всякий раз, когда У-Он по доброте душевной одалживал ему. "Если он живёт не по средствам, это его проблемы, – повторяла она. – Нечего ходить и побираться! Пусть меньше пьёт и по девочкам не шастает – глядишь, и в долги влезать не придётся!" – Э-э... Я как бы... Мы с Э-Ар сами сейчас на мели, – ответил У-Он. – Извини, приятель. Ор-Дук свёл куцые брови к мясистой переносице. – Жёнушка подучила так отвечать, да? Эх, ты, подкаблучник! – И он презрительно и с сожалением скривился. У-Он решил не вестись. Он сам прекрасно знал, что никакой он не подкаблучник, а что думали об этом соседи... Плевать. Они с Э-Ар просто любили друг друга, и точка. В самом деле, сколько можно практически безвозвратно отдавать свои трудовые деньги этому разгильдяю? Никакая мужская солидарность этого уже не оправдывала. – Извини, Ор, – повторил У-Он твёрдо. – Не получится. В другой раз как-нибудь. – Эх, хороший ты был парень, пока не женился, – вздохнул Ор-Дук. – А жена появилась – и всё, как подменили тебя. Да что ж за жизнь-то такая?! И в порыве чувств он хватил кулачищем по пакету с обедом. Пакет – в лепёшку. Что там внутри, и представить было страшно... Наверно, вместо овощного салата придётся есть овощное пюре, усмехнулся У-Он. И тут Ор-Дук заметил за столиком ур-рамаков, ждавших своего заказа. – А это ещё что такое? – пробормотал он возмущённо. – Что делают синеухие в приличном заведении? Ор-Дук был из тех ребят, которые терпеть не могли ур-рамаков, несмотря ни на какие призывы к толерантности. И он не скрывал своей ненависти к синеухим. Ноздри его мясистого носа раздулись и злобно засвистели. В это время Ум-Ат принёс ур-рамакам заказ. Аккуратно переставив тарелки и чашки с подноса на столик, он отошёл за стойку и, увидев Ор-Дука, кивнул ему. Тот, свистя носом, спросил: – Какого лешего здесь делают синеухие? Ум-Ат и ухом не повёл. – Как видишь, завтракают, – ответил он спокойно. Ор-Дук выкатил глаза. – Ты что, пускаешь их сюда?! Ум-Ат невозмутимо протирал салфеткой бокалы. – А почему их нельзя пускать? – Это же... синеухие! – И что? Все посетители, конечно, слышали этот диалог – и красноухие, и синеухие. Виновники ярости Ор-Дука работали вилками и челюстями, делая вид, что разговор их не касается, хотя от У-Она не укрылась тень тревоги, промелькнувшая во взгляде девушки. Парень успокоительно дотронулся до её руки. – А то, что это – синеухие, и им не место здесь! – вскричал Ор-Дук, не имея других аргументов. "Дикость какая", – подумал У-Он. Ему стало не по себе, блинчики не лезли в горло. – Ор, не скандаль, а? – не повышая голоса, попросил Ум-Ат. – Перед клиентами неловко. Но Ор-Дуку явно хотелось разборок. Сжимая и разжимая кулаки, он неспешно направился к столику. – Вы, синеухие уроды! А ну, выметайтесь отсюда, не портите воздух в приличном заведении! Глаза парня приобрели жутковатый серебристый блеск, на скулах заиграли желваки. Положив вилку и нож на край тарелки, он так же, как Ор-Дук, играл кулаками. Девушка бросала на него испуганные взгляды. – Ло-Ир, не надо, – чуть слышно сказала она. – Может, просто уйдём? – Не бойся, – ответил он спокойно. Его глаза заволокло холодной серебристой плёнкой, от блеска которой по спине У-Она пробежал морозец. Вот они какие, глаза оборотня... Может, этот парень – один из тех немногих, кто ещё умеет превращаться в зверя? Или это – просто легенды, и среди ур-рамаков не осталось "перевёртышей"? – Вот именно, убирайтесь отсюда! – прорычал Ор-Дук. – Хозяин заведения, кажется, сказал, что мы можем остаться, – ответил синеухий парень невозмутимо, хотя его серебристый взгляд не предвещал ничего хорошего. – Хозяин ничего такого не говорил, – с издёвкой ответил Ор-Дук. – А мне послышалось, что он не имеет ничего против нашего присутствия, – возразил парень. По улице тяжело прогрохотал грузовик, от вибрации противно зазвенело стекло бокалов: "Ззззз..." – аж зубы сводило. Некстати снова зачесались уши, и У-Он осторожно потёр их. А посетители перестали жевать и, затаив дыхание, ждали. – Тебе послышалось?! – торжествующе взревел Ор-Дук, найдя наконец подходящий момент для перехода от слов к делу. – Так я тебе сейчас прочищу твои синие уши! Он замахнулся, девушка закрыла лицо ладонями... Удар не попал в цель: кулак Ор-Дука был перехвачен на лету синеухим пареньком. Стискивая его до треска костей, молодой ур-рамак проговорил всё тем же невозмутимым тоном: – Зря вы так. Мы же ничего плохого не делаем, а вот вы хулиганите. Неуловимое движение – и пальцы Ор-Дука были выгнуты в болевом захвате. Хрустнули суставы. Скуля, он осел на пол. – Это вам урок, как следует вести себя в общественных местах, – с улыбкой сказал парень. – Ыыыйууйййй... – скулил Ор-Дук, скаля зубы от боли. – Ло-Ир, хватит, – дрожащим голоском попросила девушка. – Ему же больно... – Ему и должно быть больно, милая, – ответил парень. – Иначе он не запомнит урок. – Пусти, хорёк вонючиййййй... уйййй, – сдавленно выл Ор-Дук. – Больше не будете хулиганить? – строго спросил Ло-Ир. – Да пош-ш-шёл тыыыы... ыыыййй... – Неправильный ответ. Нажатие, хруст, и вой Ор-Дука перешёл в писк. – Ой-ой-ой, Ло, хватит, пусти его, не надо больше, – застонала Уль-И, морщась от ужаса и жалости. – Ну что ж, скажите спасибо Уль-И, – проговорил Ло-Ир. – По её просьбе я вас отпускаю. Он разжал захват, и Ор-Дук плюхнулся на зад, держа на отлёте руку с торчащими под неестественным углом пальцами. – Вам больше не больно? – встревоженно спросила Уль-И. – Заткнись, кошка драная, – прошипел тот. Глаза Ло-Ира вспыхнули ледяной амальгамой. – Как ты назвал мою девушку?.. – Ло, не надо, это он просто от боли, – попыталась заступиться Уль-И. Но Ло-Ир встал, тонкий и прямой, как стрела, шагнул к Ор-Дуку и одним рывком заставил его подняться на ноги. – Ты можешь говорить что угодно обо мне, но оскорблять мою девушку я тебе не позволю, – сказал он. Короткий размах, удар – и Ор-Дук полетел через весь зал, с грохотом опрокидывая столики и разбивая посуду. Одна посетительница – не Уль-И – взвизгнула, забравшись с ногами на диванчик, другие, повскакав со своих мест, отпрыгнули на безопасное расстояние. – Вот теперь – всё, – улыбнулся Ло-Ир. Бросив на свой столик возле тарелки несколько денежных купюр, он сказал Ум-Ату: – Тут за наш заказ и за ущерб заведению. Тот, проворно подхватив деньги, моментально пересчитал и расплылся в улыбке: – Да ну что вы, какие пустяки! Пара-тройка разбитых тарелок – всего-то! Заходите к нам ещё, будем вам очень рады! – Не знаю, придём ли мы ещё, – с сомнением ответил Ло-Ир, глянув на свою девушку. – Наверно, Уль-И здесь не очень понравилось... Встречаются тут у вас посетители... не очень приятные, мягко скажем. – Это редкость, что вы! – замахал руками Ум-Ат. – У нас очень тихая и приличная публика... в основном. А из неприятных, как вы изволили выразиться... – Ум-Ат покосился на лежавшего в отключке Ор-Дука, – только этот. Но он редко заходит. Он предпочитает иные заведения. Публика тем временем потихоньку возвращалась на места, к своим тарелкам (если те остались целы), всё ещё опасливо косясь на возмутителей спокойствия. – Здесь очень мило в целом, – сказала Уль-И. – Уютненько. – Ну хорошо, вы нас убедили, – обаятельно улыбнулся Ло-Ир, обнимая её за плечи, и У-Он слегка напрягся, заметив у него во рту выступающие из дёсен бугры клыков. – Мы как-нибудь зайдём сюда ещё. А сейчас нам пора. Ум-Ат проводил синеухих до самой двери, потом вернулся в зал и объявил: – Всё хорошо, уважаемые посетители, кушайте спокойно! Приношу извинения за причинённые неудобства. Посетители жевали, ворча себе под нос. Впрочем, обижен никто не был: видимо, не каждый день им доводилось видеть такой боевик, да не на экране, а "живьём"! Море адреналина! Очнувшийся Ор-Дук принялся ворчать и скулить: – Вот перевёртыш проклятый... Он мне пальцы сломал!.. – Не сломал, а только вывихнул, – хладнокровно возразил Ум-Ат. – Давай, вправлю. – А ты умеешь? – недоверчиво спросил Ор-Дук. – Доводилось, – кратко и сухо ответил Ум-Ат. Хрястнули суставы, и от рёва Ор-Дука задребезжали оконные стёкла. Изрыгая потоки отборной грязной ругани, он тряс рукой, а Ум-Ат посмеивался. – Всё, всё, чего орёшь-то? И выбирай выражения – тут дамы, между прочим, присутствуют!.. – Где этот маленький вонючий гадёныш?! Я с него живьём шкуру сдеру! – неистовствовал Ор-Дук. – Поздно после драки кулаками махать, – усмехнулся Ум-Ат. – Уделали тебя, как есть уделали. На обе лопатки положили. Да, синеухий парень оказался не промах, мысленно согласился У-Он. С виду не такой уж силач, мальчишка совсем, а в два счёта сделал такого громилу! А девушка ещё и жалела Ор-Дука... Он её оскорбил, обозвал драной кошкой, а она просила своего парня, чтобы он не делал этому гаду больно! Добрая, видно, очень... Э-Ар на её месте, наверно, ещё и сама бы добавила оскорбителю боли – коленом в пах, например. – Слушай, налей чего-нибудь выпить, а? – вдруг попросил Ор-Дук, разминая рукой охрипшее от воплей горло. – И это... На счёт мой запиши, я потом расплачусь всенепременно. – В кредит больше не отпускаю, – сухо ответил Ум-Ат. – Ну, в последний раз! Будь другом, а? Ум-Ат остался непреклонен. – Извини, но только при условии уплаты наличными. Плюнув и пнув диванчик, Ор-Дук тяжело затопал к выходу, бубня себе под нос проклятия. У-Он, глянув на часы, спохватился: он уже на десять минут опаздывал. Вроде вышел пораньше... Но кто ж знал, что тут такое разыграется! Открыв бумажник и шлёпнув на стойку деньги, он сказал: – Ладно, побежал... С этим шоу я опоздал уже! – Да уж, шоу получилось отменное, – засмеялся Ум-Ат, треща ушами, как стрекоза крылышками. – Давненько такого не было! А этот синеухий парнишка щедро заплатил, ежа ему в задницу! Если он каждый раз будет так платить, пусть хоть все тарелки переколотит, хе-хе-хе... Вот только что-то сомневаюсь я, что это его собственные денежки... Папочки-толстосума, наверно. Ну да ладно, какая разница. Слышь, ты это... – Ум-Ат положил руку на плечо уже собравшемуся уходить У-Ону. – Может, возьмёшь с собой что-нибудь? А то обед-то твой приказал долго жить, похоже! Действительно, от удара кулаком весь салат вылетел из тонкостенного пластикового контейнера и размазался по внутренней поверхности пакета. Теперь всё это можно было только отправить в мусорное ведро, что У-Он и сделал со вздохом. Не то чтобы он так любил овощной салат, просто жалко было труда Э-Ар. Она старалась, резала, крошила, заправляла, а этот дурило – бах кулаком! – и всё всмятку. – Хорошая идея, – согласился У-Он. – Знаешь, заверни-ка мне парочку ррубат и гарнир какой-нибудь в придачу. – Ррубаты жарить надо, – ответил Ум-Ат. – Будешь ждать? Ты же вроде опаздываешь. – Так заверни, сырыми, – подумав, попросил У-Он. – У нас там гриль есть, поджарю сам. С новым обедом в бумажном пакете под мышкой он вышел на улицу и припустил трусцой. Можно было бы и на автобусе подъехать, но... У-Он махнул рукой. Не критично. Работал он в мастерской по ремонту бытовой техники. Хозяин наведывался с проверкой, как правило, после обеда, так что небольшое опоздание не было такой уж страшной бедой. Приёмщица Ка-Линн весело поприветствовала его: – Ах ты, соня-засоня! Соизволил явиться! А если б хозяин с утра нагрянул? – И тебе привет, – улыбнулся У-Он. – Я не проспал, просто... задержали кое-какие обстоятельства. – Расскажешь? – сразу захлопала Ка-Линн густо накрашенными ресницами. – Может, и расскажу. По сравнению с чистеньким и аккуратным передним залом, где сидела приёмщица, помещение мастерской выглядело жутко захламлённым. Горы деталей, приборов, инструментов... Но У-Он прекрасно ориентировался в этом бардаке и мог моментально найти нужную вещь, и такой "порядок" их расположения его вполне устраивал. После уборки же, напротив, невозможно было что-либо найти. У-Он скинул куртку и повесил в шкафчик, сунул в холодильник обед и плюхнулся на свой стул. – А где все остальные? – крикнул он приёмщице. – Ай-Лэн предупредил, что пошёл лечить зубы, и его сегодня не будет, – ответила та, прислонившись к дверному косяку и кокетливо наматывая золотистый локон на палец. – А Да-Летти вышел за угол за своими любимыми пончиками. У-Он хмыкнул. – Вот обжора... Не успел на работу явиться, а уже о еде печётся. Всё было как обычно. У-Он погрузился в работу, на время забыв о происшествии в кафе, зуд в ушах также пока не беспокоил его. Пару раз он, правда, машинально почесался, но это было не в счёт. В обеденный перерыв он достал из холодильника пакет и хотел было сунуть ррубаты в микроволновку с грилем, но странное желание посетило его вдруг... Желание съесть эти куски мяса сырыми. И он вонзил зубы в холодную, влажноватую, сочащуюся кровью ррубату. Ммм! А сырое мясо оказалось ничуть не хуже жареного или варёного. Как он раньше этого не знал? Своеобразный, неповторимый вкус... Ни с чем не сравнимый. Вкус крови. Однако вытаращенные глаза толстяка Да-Летти вернули его в реальность. – Да так, поэкспериментировать с едой захотелось, – с кривой усмешкой объяснил он. Он сам испугался собственных желаний. Испугалось, видимо, и его нутро, потому что через час У-Он ощутил сильные и мучительные позывы в кишечнике. Когда он побежал в туалет в третий раз, Да-Летти ехидненько заметил: – Ну что, доигрался, экспериментатор? – Да иди ты, – простонал У-Он. Ему было уже больно садиться. Отчего же? Что он такое "не то" съел? Он ломал голову, скорчившись на унитазе. Сырое мясо? А может, сочетание сельдониса и фуль-фуля? Загадка... Пришлось посылать Ка-Линн в аптеку за средством от диареи: сам У-Он не добежал бы... Да, что-то из съеденного не пошло ему на пользу. Но вот что? Глава 2. Неполная трансформация Кое-как уняв взбунтовавшиеся кишки, У-Он задумался. Не к добру всё это, ох, не к добру... И этот зуд в ушах, и внезапное желание есть сырое мясо, и эта встреча в кафе... Парень с амальгамой в глазах. Жуткий, нездешний взгляд. Впрочем, насчёт зуда у него имелись кое-какие подозрения: возможно, дело было в искусственном пигменте – побочные эффекты или что-то вроде того. Правда, раньше из-за этого ничего подобного не возникало, У-Он нормально переносил инъекции и жил относительно спокойно. Может, Там-Ир вколол ему какую-то дрянь вместо качественного препарата? Надо будет наведаться к нему... Да, пожалуй, сегодня же после работы. – Чего это тебя на сырое мясо потянуло? – всё не унимался Да-Летти. – Ты, часом, ночами не разгуливаешь в обличье зверюги? Толстый любитель пончиков подшучивал, конечно, но У-Ону было не по себе. В каждой шутке – лишь доля шутки... А остальное? – Пончик, как ты относишься к синеухим? – спросил У-Он. Да-Летти, отняв глаз от окуляра микроскопа, выпрямился на стуле. Его пальцы-сосиски, несмотря на кажущуюся неловкость, виртуозно справлялись с пайкой мельчайших деталей, а рот, если не был занят едой, беспрестанно болтал. Вопрос У-Она слегка удивил толстяка, но он оказался не прочь высказать своё мнение и по этой теме. – К синеухим-то? Ну... Странные они. Откуда они взялись? Непонятно. Мутация какая-то? Болезнь? Кто его знает... Может, и не превращаются они в зверей больше, но я бы держался от них подальше на всякий случай. – А если бы в школе у твоего сына появился синеухий одноклассник, ты забрал бы его из этой школы? – поинтересовался У-Он. – Есть там парочка синих, – ответил Да-Летти. – Но, к счастью, не в классе моего парня. Не знаю, может, и не стал бы... Уж больно много хлопот с переводом в другую школу. Да и куда от них денешься? Всюду они, куда ни сунься. И богачи среди них есть, и дельцы разные, живут-здравствуют под солнцем. Но если бы я узнал, что мой пацан с ними якшается, я б ему задал... У-Он, задумчиво переворачивая пинцетом "дохлую" микросхему, спросил риторически: – Неужели всё из-за цвета ушей?.. У-Он уже сожалел, что поднял эту тему. С толстяком было всё ясно: умеренный ур-рамакофоб. С грустной улыбкой он подцепил микросхему и поднёс к глазам, разглядывая маркировку на корпусе, потом вздохнул и бросил её в пакет к остальному хламу. Отслужила своё деталька. – А чего это ты про синеухих разговор завёл? – поинтересовался Да-Летти. – Да так... – У-Он пожал плечами. – Хм. – Толстяк заинтересованно прищурился. – Сырые ррубаты уплетал, теперь вот про этих заговорил... С чего бы это вдруг? – Да видел сегодня в кафе парочку синеухих, – признался У-Он. – Они сырое мясо заказали? – выпучил глаза Да-Летти. – Да нет, немного поджаренное, – усмехнулся У-Он. – Но с кровью. – И ты, глядя на них, решил... ну... сырую ррубату стрескать? – Вроде того. Да-Летти передёрнулся. – Брр... Не представляю себе, как можно сырое мясо жрать! – Ну, едят же животные, – сказал У-Он. – Хищники. – Но мы же не животные! – заключил Да-Летти. – И вообще, хватит на эту тему... А то у меня весь аппетит пропадёт! И он выудил из коробки очередной пухлый пончик, любовно оглядел со всех сторон и впился зубами в его круглый бок. У-Ону стало грустно и тошно... Хотелось поскорее добраться домой, зарыться лицом в пушистые рыжие волосы Э-Ар и забыть всё на свете. Нет, сначала нужно было зайти в салон Там-Ира, куда У-Он и отправился после окончания рабочего дня. Пешком туда добираться было далековато, и он вскочил в автобус. Однако ему сразу не повезло. – Свободных мест нет! – раздался гнусавый голос. – А можно, я стоя? – робко попросил У-Он. – Не предусмотрены стоячие места! Пришлось спрыгнуть с подножки на тротуар. Автобус укатил. Поглядывая на часы, У-Он высматривал следующий... Обычно в это время он был уже дома, но сегодня Э-Ар придётся его подождать. Тёплый осенний вечер был полон густо-оранжевого солнечного света, уютного и немного грустного, прощального. Ещё час – и стемнеет. Сейчас бы побродить по аллеям парка под руку с Э-Ар, собирая букет из разноцветных листьев, а он был вынужден ждать транспорт, чтобы добраться до этого салона, будь он трижды неладен, и решить вопрос с пигментом (если он вообще как-либо решался). А потом – снова ждать транспорт и ехать из этой дали домой. У-Он предпочёл бы сразу последнее, но... Вот именно – "но", и очень большое. Наконец ему удалось сесть в автобус, и через полчаса он был почти на месте. Почти, потому что от остановки до салона нужно было ещё топать пешком полквартала, плутая переулками. И вот, он открыл дверь салона татуировок "Меддья". В маленькой приёмной, размером не больше прихожей, помещался диванчик-уголок, тумбочка с альбомами и стойка, за которой сидела черноволосая девушка-администратор с удлинёнными нежно-розовыми ушами, поглощённая чтением книги. У-Он немного помялся перед ней. Девушка – ноль внимания. Тогда он легонько постучал пальцем по стойке. – Мм? – отозвалась любительница чтения на рабочем месте, не отрывая взгляда от страницы. – Здравствуйте, мне нужен Там-Ир, – сказал У-Он. Девушка подняла на него аккуратно подведённые и, как ему показалось, сонные глаза. – Там-Ир сейчас занят, у него клиент, – проговорила она медленно и устало. – А когда он с ним закончит? – спросил У-Он. – Откуда мне знать, – пожала та плечами и перевернула страницу книги, прижав её пальцем с длинным, причудливо расписанным ногтем. – У меня срочное дело, – настаивал У-Он. Девушка устало и раздражённо цокнула языком и вздохнула. – У нас по записи, понимаете? – растягивая слова, как жвачку, ответила она. – Записываетесь и приходите к назначенному времени... У мастеров весь день расписан. – Я в курсе, – сухо улыбнулся У-Он. – Но у меня ОЧЕНЬ важное дело. И оно не терпит отлагательств.