Аннотация: В Тюмени падал наш самолет. Один раз в жизни через такое надо пройти каждому.
Как падал наш самолет
Говорят же: в дорогу надо собираться заранее! Ну а я, как истинный русский, вспомнил о командировке в Сибирь лишь за час до прихода за мной машины. Но- успел! Помылся, оделся во все свежее, до блеска побрился, пару костюмов, галстуков, что-то там еще покидал в сумарь. Даже успел кофе хлебнуть!
Но на пороге споткнулся и наступил коту на хвост. Раннее утро, кошаки мои собрались на прогулку в огород. Двое шарахнулись прочь из под ног. А этот! Мало того, что черный - в темноте не увидишь, так еще и гордый донельзя! Не сдвинется, пока не обойдешь. И хвост- чуть не полметра длиной. Вот и наступил. Бедный Кузя дико взвыл, окатил меня полным презрения взглядом и в одно мгновение улетел на улицу через форточку. Вот-господа!: Форточка круглые сутки открыта. А я что - кошачий швейцар что ли? Открывай-закрывай им дверь, они ж только по отдельности ходят?
- "Что, с женой поцапались?"- участливо спросил мой водитель.
--
Жена спит- воскресенье. Там жуже- черный Кузя - буркнул я.
--
А эт запросто. На Святой ручке в часовню заскочим - свечку поставим" - успокоил он.
Тут я обнаружил, что на мне нет креста. Видимо, сняв перед душем, в ванной его и оставил. Мда, в дорогу- без креста?. Сразу вспомнился вчерашний вечер. Заскочил в церковь получить у священника благословение на дорогу. Поставил свечку Николаю Угоднику- покровителю странствующих. Пламя свечи, без видимой причины, чадно закоптило и умерло. "Господи! За что?"- в мистическом ужасе взмолился я и перекрестился. И обалдело уставился на возникшее через полминуты из ничего яркое пламя. Хочешь- не хочешь перекрестишься еще раз- в изумлении. Не то перед фокусом, не то перед чудом!
У родникового источника Святой ручки, и в десятке станиц и городов до Краснодарского аэропорта- все часовни и храмы были закрыты. Нормаль-ные христиане еще нежились в постелях.
Угораздило меня расположиться в зале ожидания около касс возврата билетов!. Небольшая очередь сдавала билеты, как мне показалось, исключительно на мой рейс! Какие-то истеричные тетки. Каждая долго и занудно объясняла кассирше свои вещие сны о том, что самолет грохнется или сгорит, или его взорвут. Меня надолго не хватило, а кассирша с улыбкой выслушала еще с десяток шизоидных откровений.
Но каплей, переполнившей чашу моего терпения, вновь стал черный кот.
Автобус уже отъезжал от здания аэропорта к самолету, когда сопровождавшая нас сотрудница авиакомпании заорала водителю: "Стой! Кузю забыли!!" Двери распахнулись и в салон вскочил кот, один в один - оставленный дома мой черный кошак!. По-хозяйски оглядевшись, он прямиком направился ко мне. Встал на задние лапы, уперся в штанину, зычно мявкнул: "Жрать хочу!". То есть ухмыльнулся: "От меня не уйдешь!!".. Мне стало не по себе. Пришлось "откупиться" куском копченого сыра, который вез друзьям в Нефтеюганск. Кот, вроде, остался в автобусе.
В принципе "ТУ- 134" не пассажирский самолет, а какой-то пикирующий бомбардировщик. Вертикально вверх взмывает при взлете. А садится не планируя - словно неведомый молоток всаживает его с хрустом как гвоздь в доску. И вообще - трещит при нагрузках, впечатление- расползается по швам. Потому, если есть возможность, избегаю на нем летать.
А тут деваться было некуда. И получил весь набор удовольствий так называемых "американских горок". И перегрузку вертикального, почти ракетного взлета, и треск по швам. Но когда из-за плафонов в средней части салона в проход меж кресел бурно ринулся поток воды, мне стало не по себе. В иллюминаторе- солнце, а в салоне - ливень? "Просим не волноваться - это оттаял конденсат, накопленный самолетом в Тюмени"- заворковал в динамиках голос стюардессы. Мда! Шуточки у ребят.
"Экипаж под руководством пилота первого класса Гробовщикова, второго пилота Могильного и бортинженера Падалко, приветствует Вас !"- восторженно продолжила бортовая трансляция. "Блин! Ну и сочетаньице фамилий!"- невольно подумалось мне. А тут вышла в проход куколка- стюардесса, чтоб продемонстрировать средства спасения при аварии. Готовый к продолжению "шоу", я его получил. На табличке на лацкане ее униформы под крупным "Евгения" значилось шрифтом помельче "Смертина". Тут я вконец убедился, что так просто этот полет для меня не закончится и на всякий случай закрыл глаза.
Самое интересное, что тут же сработал защитный рефлекс и я заснул!
Проснулся уже посреди бедлама. Самолет, конечно же ввинчивался штопором куда-то в бездну. Буквально, ты в горизонтальном положении, висишь на ремнях безопасности, извините, мордой вниз. Вот сейчас ремень лопнет и тебя понесет в пропасть. За иллюминатором не то что белесое, а сизо-мутное рваными клочками беспросветье. Фюзеляж самолета уже не трещит, а скрежещет. Впечатление, что уже где-то заклепки повылетали и в щель меж рваных краев рвутся забортные минус пятьдесят три мороза.
С звуком автоматного выстрела ломались замки багажных отсеков и оттуда на головы вываливались куртки, кепки, шапки, шарфы вперемежку с косметикой и прочими потрохами из женские сумок и разорванных кульков. По проходу вперегонки перекатывались чьи-то бутылки водки.
Апогеем свистопляски оказался все тот же черный кот из Краснодарского аэропорта! Оказывается, стервец спрятался на багажной полке. А сейчас, от дикой боли в ушах из-за резкого перепада давления, истошно орал, метался по головам и без того обезумевших пассажиров. "Точки его приземлений" раскрашивались кровью глубоких укусов несчастного животного, пытавшегося хоть за что-то уцепиться!
Четко осознавалось, что впереди- взрыв и адское пламя до небес. В том огне понесется моя душа ввысь среди сотни душ таких же погибших. Подумал об этом, и как всегда в крайней опасности, обрел на пару минут хладнокровие. Ладно, душа -душой. Но у меня в портфеле... (Это ж надо, о документах, можно сказать - в последние минуты жизни вспомнил! Прямо- на Звезду героя такое тянет). Так вот, конечно же я подумал, а как обгорелую кучку "моего" мяса отличат от останков иных граждан. Спутником во всех перипетиях еще с времен, когда был "под погонами", бирка из тугоплавкого металла. В печь котельной бросали ( на спор, конечно, и не совсем натрезвую) - хоть бы потемнела! Фамилия, инициалы, номер офицера и пр. Надо вытащить из удостоверения и надеть на шею.
Каково же было мое изумление, когда вместо бирки я вытащил из удостоверения крестик! Я готов был расцеловать медное, ручной ковки, изделие соловецких монахов. Ура! Катастрофа отменяется!! Судорожно напялив крестик на шею, я закрыл глаза и сказал: "Господи! Готов идти к тебе...". И тут же мне стало стыдно. Нашел перед кем лукавить! Перед Богом. Ведь я прекрасно понимал, что Господь не позволит мне погибнуть сейчас. Осененный крестным знамением и с крестом, оградившим меня уже дважды от стопроцентной гибели, я был неуязвим!
"Прости меня, Господи!"- с этими словами я открыл глаза. Хамовитая тетка, занявшая при посадке мое место у иллюминатора, рыдала, закрыв лицо Дядя в галстуке, которого в Краснодаре провожала свора наглых ментовских чинов, мелко крестился. Двухметровый битюг бросил на произвол судьбы двух ублажавших его на земле девок и распластался в проходе, вжавшись мордой в вонючий затоптанный половик....
Мне хотелось заорать "Прекратите! Мы не погибнем. Господь нас сбережет!!". Но прекрасно понимал, что вызову лишь раздражение или ухмылку: "И этот сбрендил!".
Метавшийся черной молнией кот примчался ко мне и, на удивление, безропотно сдался. Засунув его под пиджак, где он вмиг притих, я стал ждать неизбежного. Передняя часть салона слегка поднялась вверх, И в следующий миг самолет с звонким грюком шваркнулся о что-то твердое, отчаянно взвыл двигателями. И- попрыгал по горизонтали! Мы были на земле. Самолет долго-долго куда-то несло сквозь тьму, несколько раз явно разворачивало то в одну то в другую сторону. Так движется неуклюжий человек, впервые выпрыгнувший на лед....
Двигатели затихли. Ожила бортовая трансляция и хриплый мужской голос прогнусавил: " Сегодня мы учили нашу стюардессу сажать самолет. Извините за мелкие неудобства...". Пассажиры отозвались шквалом аплодисментов. Так аплодируют меломаны виртуозу-скрипачу. Смущенная, серая лицом, стюардесса стояла тут же, в проеме выхода из салона. С удивлением я прочитал на ее лацкане совершенно иную табличку "Светлана Солнышкина".
Полчаса самолет стоял "бесхозным" посреди буранной пурги. Тюмень, явно, не хотела нас принимать. Приехавшие, наконец, три пожарные машины, две Скорые помощи и трап еще с полчаса не решались съехать с взлетной полосы и приблизиться к нам. Оказывается, нас вынесло далеко за взлетку. Когда, наконец, подали трап, первый вошедший в салон "хозяин" - работник аэропорта выдохнул вместе с густым перегаром: " Слушайте" А там уже объявили, что Вы разбились"
Автобусы за нами так и не пришли. Километра два мы топали к зданию, пока жидкой цепью снеговиков не вывалились, из пурги, словно из преисподней.
Здание аэровокзала было пустынным. То и дело невидимы й информатор вещала для неведомых встречаюших: "Рейс N ...совершил посадку в Екатеринбурге", " Рейс N .... Возвращен в Самару из-за метеоусловий нашего аэропорта" ...
Встречавших меня я нашел в ресторане. Три плотных мужика, прошедших не одно десятилетие всего, где "горячо", насупились на граненые стаканы, до краев наполненные явно не соком. Четвертый стакан сиротливо прикрылся на краю стола двумя кусками черного хлеба.
Казалось, мужики не очень обрадовались моему появлению. Даже съехидничали "Ну вот! Даже не дал за тебя выпить, А ведь хорошего человека собрались помянуть!"
И как-то даже запросто, не отвлекаясь от "поминок" решили, как же переправить обратно в Краснодар, присиротинившегося у меня под курткой черного кота Кузю. Вдруг он действительно увязался за мной из Новороссийска?. На всякий случай я извинился перед котом за то, что наступил ему на хвост утром.