Аннотация: В основе рассказа - реальные события. Вынужденная натуралистичность этого несколько тяжелого произведения, вовсе не журналистский прием. Потому что перед Вами практически репортаж.
В городе, не взлетевшем на воздух.
Много лет Вера, едва ли не въявь видела в своем воображении, что муж погибнет рано, очень скоро, вот-вот. Причем, на ее глазах...
Острое предчувствие впервые пришло недавно, Тогда они были еще студентами и еще лишь приближались к любви.
С того дня, кстати, меж ними все и началось.
В утренней электричке свободное место оказалось только напротив нее. Для него. Не много общего у случайных попутчиков. Разве что... Вроде, мельком виделись на посвящении в студенты. Попутчик не решался заговорить, хотя, почти не таясь заинтересованно рассматривал ее изподлобья. Вера, тем более, не откликалась на его робкий интерес.
Хотя, конечно же, ждала: заговорит ли попутчик.
Но тут, когда нерешительность парня, начала уже раздражать, из тамбура вагона вырвался душераздирающий вопль, затем мольба о помощи.
Вера раньше ощутила, чем увидела, как попутчика будто током прошибло. Еще через миг он рванул к тамбуру. Вопли тут же прекратились. Парень вернулся через пару минут, смущенный.
--
Пацаны дурью маются, поспорили, сколько человек выскочит на вопль...
Из доброй сотни пассажиров, сидевших в вагоне, на крик о помощи кинулся лишь он, да зашкондыбал мелкий ростом дедок.
Прошло почти десять лет.
Тогда, в электричке, у Веры вырвалось горькое "Вы когда-нибудь так на нож напоретесь !". На что он улыбнулся и нараспев прочитал, видимо застеснявшись своего порыва, несуразные строфы
"Моя судьба -
Огнем взгорит.
Она одна -
Пред тленьем устоит.."
И ткнул указательным пальцем в окно. За ним, далеко в степи, одиноко полыхал факел попутного газа.
В этот, видимо, миг полюбила она того парня. От безысходной жути предчувствия: сгорит, уже полыхает изнутри, неизмеримо жарче и непередаваемо одиноко. Также бессмысленно и безрассудно, как степной факел. Голубая пустыня неба, оранжевое пламя факела - ярче солнца. Они преследуют Веру каждый день леденящим душу наваждением. День ее заканчивался радостью: сегодня этого не произошло....
В приморской газете они работали вместе.
В это утро она выскочила из дома ранехонько, чтоб успеть на первый рейдовый катер. Ночью в порт вернулся танкер, обошедший в один рейс вокруг шарика. Об его экипаже надо дать материал в завтрашний номер. Муж "угодил" на припортовую нефтебазу с интригующим битломанов именем "Шесхарис".
Безветрие, Тишина, В кают-компании, где для нее собрался экипаж, иллюминаторы были открыты настежь.
Беда возвестилась резким голосом вахтенного пом.капитана по судовой трансляции: "Погрузка прекращена по аварийному отключению нефтебазы ". Пожарной команде экипажа встать по аварийному расписанию !".
Верины собеседники вмиг разбежались.
А она еще на минуту оцепенело застыла, словно силы вмиг покинули ее. "Он же там !!!"- пригвоздило осознание неотвратимо настигшей беды. Рванувшись затем на берег, она побежала, внутренне корчась от бессилия мгновенно оказаться возле вмиг обозначившейся цели "Нефтебаза. Стенд автоматики"....
Надо было по крутому металлическому трапу. Процокать каждой из девяноста перекладинок вниз, а с нижней прыгнуть на пирс так, чтоб не сломать ногу. По вязкому раскаленному асфальту пробежать до проходной бесконечные семьсот метров, хладнокровно пережить там глазами раздевающий осмотр дебелых охранников. Лишь когда нефтерайон останется позади, догадаться скинуть босоножки, запихнуть в сумку, и задыхаясь, добежать до проходной нефтебазы еще метров пятьсот, обжигая ступни и накалываясь на все острые камешки и стеклышки. Вновь не сбеситься от обнюхивающего тебя педантичного боевика из сслужбы безопасности. Кинуться под колеса попутной "Летучке", а потом, не в силах сдержаться, задохнуться до астматического посинения...
Обычно этот километр от проходной до корпуса автоматико- диспетчерской службы, Вера проходила не спеша, собираясь с мыслями, а заодно наслаждаясь неизменно дивным видом моря слева и мощно вздыбившейся стеной гор слева. Теперь же для нее все умерло, кроме пронзавшей фиолетовые круги перед глазами и звон в ушах, острой боли о муже.
То и дело оживали колоколы громкоговорящей диспетчерской связи. Охрипший от напряжения женский голос, неумело сдерживая тревогу, разбрасывал команды - распоряжения .
--
Внимание! Стоителям, ремонтникам и всем постороним !! Срочно покинуть территорию промплощадки.
--
Охрана! Открыть ворота только на выход. Обеспечить въезд пожарным и аврийной технике!!
Когда в невыключенных динамиках послышался разговор с диспетчером нефтерайона об эвакуации портовиков, наступил апогей напряжения. Значит, прямая угроза взрыва. Прозрев, Вера въявь увидела апокалипсис из взлетающих в небо скальных глыб под вырвавшимся из преисподней адского огня. Сотни тонн смеси паров нефти с воздухом ненамного уступают мощи атомного взрыва...
Команды невидимого диспетчера следовали почти без передыха и невольно заставляли сосредоточиться. То и дело диспетчер включала в сеть мужские голоса выходивших на нее по радиотелефонам инженеров начальников цехов. Каждое третье включение было директорским голосом или главного инженера. Под изумительно безмятежным и лазурным небосводом шла невидимая отсюда драка с катастрофой, готовой распылить в ничто сотни людских жизней на этом берегу, утопить с десяток кораблей в море, и задушить стотысячное население спального района города- красавца...
Внезапно динамики умолкли. И Веру оглушило собственным судорожным дыханием. Запнувшись, она застыла на входе в диспетчерскую. Вновь раздались усиленные динамиками команды.
- Пожарные! Аварийный въезд перерыт утром с вашего разрешения! Теперь- через Южный портал ...
--
Марья Васильевна ! Щитовая автономного питания на замке ! - ворвался в громкоговорящую связь девичий таратор, видимо, с операторной площадки. "Я боюсь, теть Маш, там искрит. Взорвемся, теть Маш...- захныкала девчонка.
--
Девочка моя, возьми себя в руки. Сейчас люди подъедут, помогут- прорвался голос диспетчерши.
--
Девка, уйди оттуда на хрен!- взорвался голос главного инженера.
--
Да, вон - корреспондент к щитовой побежал!- обрадованно отозвалась операторша.
Веру, до того оцепенелую, прошибло ознобом. Бросив за стойку опешившей охраннице сумку с туфлями, она побежала вверх по лестнице к резервуарному парку. Метров двести вверх по скальному склону. Там, внутри горы с десяток резервуаров глубиной метров по двадцать. Наверху лишь круглые площадки с дыхательными клапанами. Гору огибает пучок блестящих труб магистрального трубопровода, связанные с резервуарами паутиной технологических труб. Мощный резервуарный парк автоматизирован и управляется десятком сменных работников.
Но, оказывается, в целом на нефтебазе несколько сотен работающих.
--
Сотрудникам прервать обед, смена занять рабочие места, дневным -
приготовиться к эвакуации!- скомандовали "колокола" голосом директора. Горное эхо многократно продублировало возглас среди пустынных скал. Толпа работников, ринувшихся из столовой прочь с территории, на несколько минут увлекла Веру за собой. Там она услышала :
--
Ремонт силового кабеля идет. Ну, электрики втихомолку провели навесную "времянку". На нее с осветительной вышки.........
--
громоотвод упал. Его на этой неделе заменить должны были, да не дожил - крепежку норд-ост разболтал...........
Вера не знала, куда именно ей бежать, где этот щит силовой и где временный кабель порвало. Поняла, что может метаться до бесконечности. В растерянности вернулась к диспетчерской.
Вновь задыхаясь, уже сказывалось долгое метание вверх-вниз по лестнице, она взбежала на второй этаж и робко вошла в распахнутую дверь на голос диспетчера. И увидела все сразу. Экраны в верхней частишироких стендов, перемигивающихся разноцветными пунктирами контрольных индикаторов, изображали каждый свой участок промплощадки. Но женщины в белых халатах, диспетчеры, впились взглядами в крайний слева. Седьмой экран был черен.
В едва слышном гудении компьютеров и пощелкивании телемеханики одна из женщин монотонно говорила в микрофон
--
Держись, моя девочка, пожарные развернулись, сейчас тебя
вызволят...Системы отключены... Электросеть с секунды на секунду отключит резервное питание во всем районе....Механики уже выехали...Девочка, держись...
Телеглаз контрольной службы бесстрастно с высоты метров в десять показывал место аварии. Секция соседней вышки с иглой громоотвода висела на жирном кабеле, не оборвав его до конца. Под напором постоянного в ущелье ветра секция раскачивалась как на качелях, рассыпая снопы искр. Невдалеке металась расхристанная девушка, взвизгивая при каждом фейерверке. Она как загипнотизированная завороженно глазела на искры. Сквозь широкое окно щитовой с выбитыми стеклами Вера виднелась знакомая спина мужа. Он, видимо убедившись в невменяемости операторши, пытался методом тыка определить нужный выключатель электропитания. Было видно как ниже по склону карабкаются вверх группы людей, а на дальнем повороте брошен "закипевший" УАЗик. По другому склону угрюмо тихоходно ползут мощные Уралы пожарок и технических мастерских.
Затем все сжалось в несколько секунд.
Вторая диспетчер, до того оцепенело уставившаяся на соседний контрольный стенд, вдруг резко переключила селектор на себя и заорала в микрофон
Она раньше других увидела на другом телеэкране, как по склону от задвижки в сторону фейерверка шустро заструилась черная речка.
Девчушка на экране что-то беззвучно зашептала, рухнула на землю, пытаясь слиться с нею.
И тут Вера увидела мужа. Широко и мощно размахнувшись ломом ....Вера вскрикнула 0прошептала - "Не -!" ...Он, как топором рубанул! - " на-до" - прошептала она.
Открытое каждой черточкой, запрокинутое лицо мужа, затем яркая вспышка электродуги, собственный вскрик. Вокруг нее померкло и вдруг ясно захотелось, чтоб - навек.
Долгие недели после ей не хотелось жить.
Сыновей забрала свекровь, чтоб не сойти с ума. Будто Вере это грозило меньше...Две малые копии отца только начинали ожидать его "из командировки".
Похороны не стали ни патриотическим психозом, ни шоу, как могло кощунственно произойти. По тротуарам центральной улицы не толпились молча горожане. Спасенный от огненного смерча город, не склонил голову, провожая траурный кортеж. Тогда б и Веры, возможно, рядом там не было. Погибший дичился помпезности - сторонилась массовок и она. Да и до того ли ей в тот день было. Может быть, и Слава Богу, что все прошло негромко. Вера опомнилась, когда уже все было позади. Мучительно вспоминала, дали ли ей родственикеи возможность последний раз поцеловать холодный лоб ...
Памятник для могилы отлил друг- скульптор. Взрыв из черного с красноватыми проблесками гранита, заслонен так узнаваемо родным для Веры мужчиной. Небольшого роста, с непокорным чубом, упрямым вечно небритым подбородком и глубоко посаженными лучистыми глазами. Только вот бронзовый, а не из теплой плоти. Словно колышимые отсветами огня строки сбоку плиты из розового мрамора.