Аннотация: Мемуарные строки. Грозненская церковь в моей судьбе.
Псалмы моего поколения
52. Взгляд в себя.
Июнь, Найдены останки отца Анатолия (Чистоусова), бывшего настоятеля грозненского храма Михаила- архангела. Об этом идет сюжет по "ящику"...
В грозненской церкви меня крестили. Крестным отцом стал дъякон отец Александр, а крестной матушкой - тетя Шура....
Нас, детишек, в церкви ставят перед ступенями к амвону. Семилетний, рассматриваю всегда озаренный ярким солнцем Иконостас. Справа от царских врат икона выше меня вдвое. Я это угадал по длинным, крепко сложенным мощным крыльям за спиной Архангела. Сколько лет, пока взгляд небесно-голубых его приветливых глаз перестал быть взором свысока, я ожидал чуда. Сейчас вот, Архангел расправит белые крыла и протянет ко мне руки. Я обхвачу его за шею и он, обняв, взмоет сквозь лазурно сиящий купол над головой и понзит слепящее солнце. Хор на клиросе начинал вполголоса распевку перед мощным "Алилуйя, Тебе, Боже!!". Закрываю глаза, встаю на цыпочки и робко жду прикосновения мягких ладоней. ...
Но, я еще ребенок, хотя- через месяц в школу. Потому не знаю, что первый шаг к Тебе, Господи, даже маленький человек, делает сам. А Архангел лишь откликется на твой порыв. И этот мой шаг он терпеливо ждал, вглядываясь в мою душу голубыми глазами.
Отяжеленный готовыми раскрыться во имя меня широкими крылами...
В семнадцать, в канун Пасхи, окрыленный и ослепленный мимолетным счастьем, я пробежал мимо Твоего Храма вслед за Первой Любовью. Не откликнулся на Твой колокольный зов туда, где все еще ждал меня в свои объятья Архангел...
А ведь Ты, Господи, вразумлял меня не бежать сломя голову. А остановить Подругу, и повести ее за собой. В храме нас ждало твое нам благословение. И крыла твоего Архангела готовы были нас с ней укрыть от испытаний Судьбой.
Я не услышал. Мы пробежали мимо...
В двадцать семь я вновь был около Твоего храма. Едва сдержав вскрик от острой боли, опустился на колени. Осень. Асфальт и стену, в которую я уткнулся лбом, равнодушно поливает дождь...
Сквозь прикрытые веки и стену мне в глаза обратились голубые очи Архангела. Он-Воин, потому мы говорили на одном языке. В чужой земле на моих глазах остались непогребенными и безимянными собратья по единственному дню нашей войны. Не кости мои были раздавлены в тот день- душа! И я взроптал: за что, Боже, наказан - оставшись и обязанный жить?!
Ко мне протянулись крепкие руки. Надо мной распахнулись два белоснежных крыла и одарили серый небосвод просветом с ласковым солнцем. Архангел подхватил меня, чтоб унести к потерянным собратьям...
Но я оттолкнул руки Архангела, Твои, Отче, руки.
Мощные крыла Архангела были готовы вознести к Тебе, Господи. Вознести, обретающего примирения с Тобой, в жизнь вечную А я в том впервые усомнился. По силам ли Архангелу моя мертвая душа: переполненная мерзкими грехами маловерия, человекоубийства, лжи и приспособленчества? Усомнившись в праве просить милости за, как мне казалось- непрощаемые грехи, я малодушно отошел от Храма...
В тридцать семь, зная о неизбежной гибели моего государства, я был в гуще борьбы с внешним врагом. Не вняв душевному видению, проглядел иезуитски прикинувшуюся демократами пятую колонну внутри Союза. В тот летний светлый день я спокойно поставил свечку, помолился. Не веря, что мерзость дерьмократии хлеще фашистов рушит мирный Храм моей Родины. В видении сатанинского торжества не мог представить. Посреди распроданной за гроши, поруганной России, чьим символом для меня стали развалины родного мне грозненского Храма, последним осколком прежней жизни будет сиять на солнце икона Архангела Гавриила....
Почти в сорок семь я последний раз был в Грозном. В два часа ночи, крадучись, мы с водителем осторожно въехали в город со стороны Минутки. Крались по улице Леина. После остатков кинотеатра "Родина" и двух пятиэтажек нетерпеливо ожидался взлет храма. Но, словно в Хаосе, восстав из Ада, торчало острие царских врат на фоне обгоревшего противоположного бокового придела. Архангел, казалось, при моем появлении расправил почерневшие от копоти крылья. И, пока мы не свернули на бывшую улицу Субботников, летя над УАЗиком, оберегал нас от снайпера или гранатометчика...
Отец Анатолий, настоятель храма...
Может быть, по "ящику", показали последнюю его видеосъемку. Мельком взглянул в объектив. И меня проморозило. У него были глаза Архангела в ту последнюю мою грозненскую заполночь. Я видел их тогда на уцелевшей иконе, может быть, доли секунды. Они не были голубыми, как видел десятилетия подряд. Непроницаемо черные, они смотрели, вроде в мою сторону. Но- сквозь меня. Видимо, в Душу. Таков взгляд у людей, уже обретших иную, чем вокруг нас, Жизнь...
Отец Анатолий, утешая павшего духом соратника, воскликнул "Как ты не поймешь: нет ничего счастливее возможности умереть за Христа!".
Господи, Всемилостливейший, взгляд отца Анатолия из прошлого одарил меня сегодня ликом Архангела. Моего ангела-хранителя в течение мгновенно пролетевшей жизни. Он Твоей волей мощными крылами оберегает от духовного небытья, исцеляет мою душу сегодня.