Аннотация: Почти через тридцать лет мы встретились....
Тем, чьи имена знаешь только Ты .
Заметил, что накануне Дня Победы стало не по себе. Осознал, что неприкаянно брожу, готовый расцеловать каждого встречного деда- Победителя, Может быть, как соратника и брата, с кем породнил тебя огонь войны. Заметил это ощущение и усмехнулся - стареешь, брат. Но действительно, впору надеть упрятанный подальше в шкаф серый пиджак с Орденом и другими наградами Родины. Ах, если б в другой, не сегодняшний день накануне Победы! Ведь 9-го мая твои награды кощунственно неуместны рядом с орденами и сединами Победителей!. Неловко.
Меня и моих братьев по "командировке" знают сегодня учителем, бухгалтером, слесарем, водителем, то есть сугубо штатским. Даже срочную не все из нас служили. Резонно недоумение любого встречного: откуда ? Боевой орден, медали, ветеранский знак?. И редкая эмблема на знаках отличия - меч поверх щита. Вроде, чужое, чуть ли не ворованное...
Вчера, накануне двадцать второго июня мы собрались. После почти тридцатилетней разлуки.
Анонимный телефонный звонок стал приказом. "Прибыть в восемнадцать ноль-ноль к храму великомученников и исповедников российских. Иметь при себе награды".
Пришло нас шестеро. Восторг и боль узнавания на лицах. Потому что каждый считал остальных погибшими.
Появившийся здесь первым, уже побывал у входа в храм и негромко доложил, не обращаясь ни к кому: " Службы- нет, внутри- пусто".
Снизу, от подножия холма со стороны микрорайонов шумно играли дети.
Нет седьмого из группы последней нашей "командировки". Значит, точно, его нет совсем.
В 18.03 готовы молча разойтись. Но открылся служебный вход. Появился настоятель храма в сопровождении "седьмого". Священннк неярко озарен полуулыбкой. Раскинув руки, словно в порыве обнять, приглашает в храм. Едва последний зашел внутрь, батюшка закрыл засов.
Вам, друзья, не дано видеть слезы семерых мужчин, стоящих в неразрывном объятьи посреди пустого храма! Недалеко, потупив взор, на несколько минут оцепенел молодой батюшка. Но, очнувшись, принялся шустро "пробуждать" храм. Зажег лампады у нескольких икон, выложил пучок свечей. Поставил переносной аналой, развернул Евангелие. Но, не облачаясь, остался в черной рясе.
Собравший нас, коллег по спецработе, в той, "прежней" нашей общей жизни, всегда был в тени. Но сегодня, через три десятилетия разлуки, стал лидером. По его просьбе мы смущенно повытаскивали из карманов и надели награды., горсти знаков отличия "Заслуженных", "Почетных". Батюшка вручил двоим, у кого не оказалось, по нательному крестику. Оба- Моисей и Равиль сжали их в ладонях. Господь един для всех на Земле.
Молитва в память павших воинов. Ведь завтра - двадцать второе июня. День, когда молятся в память погибших российских воинов.
Большинство из нас - не привыкшие к обряду, потому крестятся коряво. Поначалу кажутся бессвязными формулы поминальной молитвы. Но в какой-то момент приходит осознание главного. С каждым новым словом священника приходит облегчение самой острой боли в душе. Боль о братьях, погибших безимянными. Каждый имел в дни НАШЕЙ ВОЙНЫ кличку - псевдоним, созвучную местному языку "командировки". Мак, Лео, Чен, Дэн, Чанд, Хуа, Кент остались там, в чужой нам земле, остались безимянными .
Но не поминать же по кличке...
Батюшка, по православному обычаю, возгласил к Богу : "Упокой душу тех, чьи имена тебе известны". И каждый молящийся воочию обрел в своих глазах лики ушедших братьев. Навечно двадцатилетних из нашего поколения, солдат семидесятых годов прошлого века.....
Почти тридцать лет мы молчали. Уже и срок подписки о неразглашении закончился. А мы по -прежнему не знались друг с другом. Даже в конце сентября, в день начала нашей войны, не созванивались. Может, оттого, что для всех, кроме нас, это обычный день бабьего лета. Но где-то там, внутри тебя, ведь щемяще тоскливо. Ты не ушел, тебя не вынесли друзья с той дальневосточной сопки ....-го года ...