Гуфельд Зэев : другие произведения.

Вестфальские каникулы 03

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    3-й день: Хейдельберг
Зэев Гуфельд
= БаБайки =

Вестфальские каникулы
или
Пуп Земли с ответным nachом.


1-й день: Прилёт
2-й день: Бад-Зальцуфлен
3-й день: Хейдельберг
4-й день: Шветцинген
5-й день: Детмольд и Музей
6-й день: Бремен
7-й день: Кёльн
8-й день: Херфорд, Базар, Возвращение

Третий день.

Если есть что-то приятнее утра с субботними птицами или воскресными колоколами, то это утро с завтраком в замечательном обществе ярких людей. Тем более, если день обещает новые ощущения и счастливые воспоминания.
Итак, пресловутый немецкий автобус, который подходит к остановке точно по расписанию, 21 минута 13 секунд в пути, и вот он - Хайдельберг! Он же Хейдельберг... он же Гайдельберг... он же Гейдельберг... город со множеством названий (в переводах) и со множеством лиц (в веках).
Город университетский. Город музейный. Город тяжёлых войн. Город безоглядных наслаждений затишья. Город со строгими традициями мирных бюргеров и с лихими законами студенческих шабашей.
Город сюрпризов. Потому как многие новые ощущения оказались хорошо забытыми старыми.
К примеру, я уже и забыл, что это такое: город, стоящий на берегах реки. Нет в Израиле таких рек, чтобы по их берегам мог бы вырасти город. Сами мы родом из Киева, документы сгоре...извините, отвлёкся. Но я действительно родился на берегах Борисфена, и, пожалуй, это единственное, чего мне не хватает в Святой Земле. В которой есть почти всё остальное, даже больше, чем в Греции, потому как греческая церковь в Израиле есть, а Иерусалима у греков нет.
Так вот, Хайдельберг - город на Неккаре. Приятно.

Heidelberg
Heidelberg


Приятно и то, что герб Хайдельберга - старший брат герба моей столицы: на Иерусалимском гербе (1950-й год) тоже стоящий лев (в честь львиной доблести колена Йеhуды, колена воинов и священников).
Приятно и то, что Хайдельберг побратим израильского города Реховот.
Приятно и то, что снова довелось прокатиться в трамвае. Трамваев у нас тоже нет (верно на 2009-й год). Хотя трамвайный мост в столице уже построен (а пусть будет!). Впрочем, немецкие трамваи отличаются от памятных мне чешских. У них весьма футуристический вид и западная комфортабельность, вплоть до электронного расписания остановок.
Но особый восторг - фуникулёр. Чтоб вы знали: фуникулёр в Израиле есть! Но в Хайфе. И подземный. А потому называется "метро", хотя метро в Израиле нет. То есть, есть, но это фуникулёр.
И вот он - наслаждение киевского детства - фуникулёр, взбирающийся не под горой, а по горе, постепенно растягивая пейзаж за окном!
Как я любил фуникулёр киевский, особенно старый - с дребезжащим уютом. Впрочем, и новый (перестроенный старый), несмотря на холодность белой краски и хрома, тоже был ничего. А в Хайдельберге они оба в одном флаконе: сперва вагончик, блестящий современно-минималистским дизайном (максимум функциональности!), довёз нас до середины горы на южном берегу реки; затем промежуточная станция (увидел бы на ней кого в альпийских шортах, с альпийским посохом в руках и шапочке с пером - не удивился бы); а затем и старый деревянный вагончик (тоже минимализм, но времён юности пастора Шлага), не то чтобы возносит, но вскарабкивает нас на самую вершину.



История жизни в этих краях помнит и римские мечи, и кельтские трубы-карниксы, и каменные топоры, и даже челюсть "хайдельбергского человека", когда с ней был и сам человек. Челюсть нашли в 1907-м году, но человека при ней уже не было: за 4000 лет он успел эмигрировать в Италию, где его отыскали чуть позже, но, как вы сами понимаете, без челюсти. Да что там, людей! Местные рощи помнят не только первые монастыри, но и разнообразных языческих богов: от древнеримских до древнегерманских. И стоя на вершине горы можно представить себя Манном, сыном Туистона и внуком Земли, ушедшим на пенсию, по случаю христианства, но всё ещё присматривающим за своими детьми-германцами. И вот дышит Манн чистым сентябрьским воздухом, глядит на тропинку философов, вьющуюся по рощам северного берега, разглядывает крепость и нижний город, вглядывается в индустриальный новый район на западе, окидывает взглядом долину (до самого горизонта) и говорит:
-Таки хорошо.



Таки да.
Недаром же у "хайдельбергского человека" челюсть отпала.
Специально не расскажу, что вы видите. Вот спустимся с горы, тогда узнаете. А пока пусть это будет для вас терра инкогнита, как была для меня. Пока неизведанная, но прекрасная и обещающая... как девушка, ушедшая в душ...
А пока девушка мокнет (и правда, начал накрапывать дождь), мы зашли в маленький музей фуникулера.



Особенно запомнилась фотографии искорёженного вагона, который подъёмным краном пытались убрать с путей.
А нам сейчас спускаться!
Вспомнились все страшилки, которые мне рассказывали о фуникулёре киевском. Похоже, они были правдой! Сразу же захотелось пройтись пешком: и для здоровья полезней, и для жизни. И чёрт с ним, с дождём!
Но Сергей с Ларой сказали, что эти фотографии времён замены старых вагонов на новые. Старые вагоны артачились и не вылазили, пришлось им намять бока. Это друзья прочитали сопроводительный текст на немецком... Германа-мать! Нельзя было на музее написать: "Собакам и туристам вход запрещён"?!!!
Но пешком идти расхотелось. Подъехал вагончик. Провожающие, вытирая платочком слёзы, попрощались с отъезжающими, выдали им корзинки с чего пожевать на дорожку. Вагончик тронулся, а пока проводница разносила постельное бельё и чай, мы любовались окрестностями, неспешно прогуливающимися мимо нас.



И вот мы опять на промежуточной остановке примерно на середине горы. На этом уровне можно осмотреть глубоко посаженную на уши хайдельбергскую корону - Хайдельбергский же замок. Тем более, дождь уже прекратился.
Как бы объяснить впечатление от замка? Если помните по рассказам старшего поколения (или видели в фильмах) праздники в советских студенческих общагах (а может, оно и поныне так): каждый несёт на общий стол, всё что сумел достать, приготовить, получить от родственников. На одной скатерти прекрасно соседствуют и простоватый винегрет, и почти европейские шпроты, и лесные грибочки, и городские сосиски, и армянский коньяк с водкой, и солёный огурец с лимоном. Вот так и здесь: каждый следующий курфюрст пытался построить что-то своё. Не разрушая наследия предков, а дополняя - преумножая - его по мере фантазии и возможностей. И даже боевые шрамы оказались уместны, вызывая сожаление, досаду, но не раздражение. Готика, ренессанс и барокко, ухоженные сады и башни с вывороченными внутренностями, дворцовая роскошь и окна чудом уцелевшего фасада, насквозь пробитые небом. И даже история замка: эклектика войн и пиров, унизительных поражений и беззаботных празднований. И всё это на маленьком пятачке посреди северного склона горы Кёнигштуль (южный берег Неккара). А впечатление остаётся приятное, радостное, впечатляющее остаётся впечатление.



И каштаны! Не киевские, но каштаны! Хоть свысока, но приветливо машут желтеющими ладонями, игриво бросаются шоколадной галькой с белым пузейкой. И хорошо, если каштановые шарики тебе на макушку падают уже голышом, а не в шубейках марсианских зелёных ёжиков.
А сразу за ними - ворота с квартирой привратника. А на воротах - огромный металлический дверной бублик. С коим связана средневековая рекламная акция: объявил тогдашний местный курфюрст, что ежели, кто раскусит эту выпечку местного кузнеца (а кольцо сантиметров пять толщиной), то будут тому деньги и счастье. А кто не раскусит, то будут деньги и счастье местному лекарю. Не знаю, много ли нашлось дураков, но раскусить кольцо удалось одной местной ведьме, регулярно потребляющий фтор-сырьё. Может эта история - ложь, но ведьма и вправду кольцо раскусила, я видел: оно на воротах треснутое.
Будь я жителем Европы, сказал бы, что замок достаточно древний. Но так как я из Израиля, скажу, что замок недостаточно новый. Первые упоминания о замке в этих местах относятся к XIII-му веку. Правда, в начале века упоминали о другом - первом - верхнем замке, но уже к концу века был построен и нынешний. Лет через 300, верхний замок разрушило молнией. Впрочем, нижнему тоже не везло с молниями: ещё через 200 лет, в XVIII веке, молния ударила и в него. Сперва загорелся Зеркальный дворец, а затем дворец Отто-Генриха. В результате чего перекрытия двух верхних этажей рухнули, и остались лишь окна в небо. Немцы решили с небом не спорить, так оно всё и поныне. В общем, Зевс был куда менее благосклонен к "Хайдельбергер Шлосс", чем Зэев.
А уж Марс, так и вовсе свирепствовал. Кстати, а вы представляете, что рассвет знаменитого Карибского пиратства (и даже основание пиратской республики Ле Вассера на острове Тортю) - это последствие той же 30-Летней войны, что описывал Брехт в "Матушке Кураж"? И её же частью были сражения Д'Артаньяна и трёх мушкетёров, когда они отвлекались от гвардейцев Ришелье. И её же отголоском была воспетая Гоголем резня евреев и поляков (яростно защищающих свои города) казачьими ордами. Да-да, XVII век: протестанты против католиков, молодые королевские династии против династии Габсбургов, португальские флибустьеры против испанских колонистов Америки, в общем, все против всех. Не первая и не последняя мировая война перед той мировой, которую назвали Первой. И тоже далеко не последней. Итак, кальвинистский Хайдельберг захвачен фельдмаршалом Католической Лиги Иоганном Церкласом Тилли и полностью разрушен вместе с замком. А после и горожане, восстанавливая свои дома, чуть было не растащили то, что осталось от цитадели.
А в конце того же века, но уже во время Войны за Пфальцское наследство (когда Франция решила откусить кусок Пфальца под предлогом того, что жена герцога Орлеанского - дочь скончавшегося курфюрста), город был захвачен французами Луи XIV-го. Король, хотя и проиграл (увы, мушкетёры уже в могиле), но успел-таки снова разрушить и город, и часть крепости (дурное дело нехитрое). К примеру, Толстую башню - на то время самое мощное укрепление, которая с тех пор называется Взорванной. Я бы назвал её Униженной. Она кажется гигантом, осевшим на колени перед карликом.



Интересно, что и своим спасением замок обязан тоже французу. Замковый комплекс несколько раз пытались восстановить. Но не хватало то средств, то времени до очередной военной напасти, то желания людей, то воли богов. Да и столицу области перенесли в Манхейм. В конце концов, на него совсем уже махнули рукой. Но в начале XIX века в Хайдельберг приехал француз Шарль де-Гранберг, да так и остался здесь жить, посвятив себя сохранению замка. Кстати, именно он создал первую местную карту для путешественников. И началась для старой развалины новая жизнь. Немцы, англичане и русские, а с XX-го века американские и японские туристы. И даже за одного израильтянина (минимум) могу поручиться.
Кстати, одному приобретению, интересному для туристов, замок обязан именно войне. Второй Мировой. Сюда перевезли Музей Аптечного Дела, который находился в разбомбленном Мюнхене.
Хайдельберг не бомбили, так как союзники наметили его для своей ставки. Интересно, клеймят ли позором англичане, американцы и русские собственных лётчиков, танкистов и артиллеристов, превративших в руины Мюнхен, Дрезден, Кёльн, Берлин и ещё многие города до того цветущей Германии? Называют ли их убийцами женщин и детей, которых погибло сотни тысяч при намеренной бомбардировке жилых кварталов? Выписывают ли ордера на арест за преступления против человечества? Или понимают, что без этого настоящих преступников того времени было не победить? Так почему же они проклинают солдат моей - еврейской - страны, которые борются с современными наци (почитателями Мухаммеда вместе с Гитлером), прикрывающимися своими жёнами и детьми? Я даже не говорю о детях евреев и даже арабов, которые страдают и погибают по нашу сторону раздела нашей же земли. Я говорю о детях врага, утонувших в крокодиловых соплях лже-"гуманистов", но так и не получивших настоящей помощи. Нет у евреев иного способа спасти детей собственных, кроме как воевать. "Мирный процесс" - всё та же мюнхенская ложь. Но пока "лжебералы" будут обвинять жертв террора в гибели детей их палачей, палачи будут использовать своих детей в качестве бронежилетов. Плакальщики из "всего прогрессивного человечества" и есть настоящие детоубийцы. Они приводят их на заклание "единственно правильного гуманизма" вместе с теми, кто приводит их на заклание "единственно правильной веры".
А в Аптечный музей вы всё-таки сходите при случае.
Он хорош уже тем, что в нём запрещено фотографировать. Насколько это облегчает жизнь и добавляет впечатлений! Ах, все эти колбочки, реторточки, ступочки, все эти порошочки, пилюльки, эссенциюшки, пьявочки и крокодильчики средневековых алхимиков медицины! Ах, эти пряные тайны здоровья! Ах, эти приторные летописи исцеления! А знаете ли вы, что змейка, так мудро обернувшаяся вокруг аптекарской рюмочки, в средневековом детстве была червячком на палочке? Этот червячок забирался под кожу, и операция по его извлечению была очень долгой и смертельно опасной, т.к. при разрыве червячок выплёскивал в организм человека сильнейший яд. А потому извлекали его, аккуратно наматывая на щепку. По чуть-чуть каждый день. Представляете, пытку ожиданием! (Эту историю нам поведал Сергей).
Но больше всего впечатляет Гросес Фасс - Большая Бочка! Ну, ооочень большая! И очень бочка! В винных подвалах замка. Нет, сперва была Малая Бочка. Но тоже оооочень большая. Ну, прямо-таки, оооочень! И вдруг оказалось, что по сравнению с бочкой Большой огромная Малая Бочка действительно малая!
Большую Бочку в середине XVII века построил мастер Вернер из 130 лучших дубовых стволов, её ёмкость 212 422 литра, а вам слабо?! Самая большая бочка, в которой действительно выдерживали вино! А вы считали, что немцы пьют только пиво?



Я даже снимал её в три этапа. На один снимок она не помещалась.
Да что там снимок, сам подвал был построен ВОКРУГ этого винного монстра! А видите, там наверху, перегородка? Это площадка, на которой могло танцевать до 15 в меру упитанных пар. Не в меру упитанные отплясывали по соседству - в бальном зале, в который прямо от Бочки был проведён винопровод. На стене напротив бочки барельеф её ангела-хранителя - карлика Перкео. Его так прозвали, потому что на все предложения выпить он отвечал: "Перке но?" (Почему нет?) А и правда, машин тогда не было, за руль пьяным не сядешь. Говорят, что бедняга умер оттого, что какой-то змей-искуситель уболтал его выпить стакан воды.
Больше, чем Перкео, пил разве что весёлый курфюрст Фридрих IV. О его пьяных похождениях сочиняли песенки не менее пьяные студенты. А ещё Фридрих построил своего-имени-бау, в смысле, Дворец Фридриха. Самый радостный дворец замкового комплекса: барокко, на фоне которого каменные фигуры прошлых курфюрстов на его фасаде - важных, дородных, степенных - кажутся маскарадными. А уж вычурные костюмы времён Ренессанса (особенно жабо) кажутся вообще надетыми с чужого плеча (шеи). То есть, пошиты они по меркам фигуры, но уж никак не по меркам души. Немцы, ИМХО, тот тип людей, которым идёт не приукрашивать жизнь, а обустраивать. И радоваться тому, что получилось: иногда с благостным романтизмом, а нередко - несясь на верном коне на охоту, распугивая гоготом кроликов и прочих фройляйнс. Или попросту: выпить, спеть, закусить. Как любил поступать Фридрих IV.
А вот сыну его, тоже Фридриху, не повезло. Курфюрст Пфальца и король Богемии, он правил лишь одну зиму, после чего проиграл битву на Белой горе против Католической Лиги, лишился всех званий (совсем молодым), и прожил в изгнании до самой смерти. Что бы он смог совершить? Возможно бы, им восхищались. Возможно бы, ненавидели. Но теперь только жалеют: "Зимний король".
Но хватит о грустном. И вообще, давайте на воздух. В замковый сад.



Ну чем не Крым! Или Италия. Или даже Израиль: Кармельские горы.
А какие виды! Погода была пасмурной, но небо казалось не свинцовым, а сизо-пуховым. По Священной горе, за рекой, раскатывались рукава тумана. Город внизу поблёскивал свежевымытой черепицей и свежерасплесканными лужицами. Уходить никуда не хотелось. Особенно не хотелось уходить гудящим ногам.
Но город нас ждал. И мы ждали город.
Вернулись к фуникулёру и спустились в объятия Хайдельберга.



Замок лишь хитро улыбался сверху и подмигивал окнами.
Площадь Карлплац с современным "космическим" фонтаном и вневременным видом на Замок. Фонтан посвящён "Космографии" Себастьяна Мюнстера (середина XVI века), хотя я бы подумал о "Летающем цирке Монти Пайтона" (Середина века XX-го).
Неблагодарное это занятие - описывать Хайдельберг: как его не опишешь, город окажется лучше. А хуже я не хочу. Вот Лара умеет описывать в тютельку! А я - человек широкой талии и души. Но, так как ещё и еврей, молчать я всё же не буду.
У Хайдельберга душа ненавязчивого праздника. Он разноцветный, но в глазах не рябит. Коренастый, но элегантный. Украшенный, но в меру. Которая сама по себе является украшением. Когда горожане отстраивали почти полностью разрушенный город, они не имели достаточно средств на мишуру тогдашнего стиля, барокко. И получился "барокко для бедных". Среди бедных владельцев особняков были и католики, и протестанты, а потому фигуры святых не толпятся по стенам, слепя золотыми нимбами, а выглядывают из переулков, оживляя и подчёркивая архитектуру. А может, всё дело в желании наконец-то насладиться покоем? Радостным, но покоем. Покоем, но с толикой праздника.
Будь я художником, рисовал бы Хейдельберг густой акварелью по сизому холсту.



Неспешная прогулка по городу (отпуск! отпуск!!!)
Площадь Корнмаркт. В лучшие для лошадей времена на ней продавали зерно. Впрочем, лошади, наверняка, считают те времена худшими. На ней мы наконец-то попали под дождь. Спрятавшись между колонн очередного мини-дворца, мы разглядывали статую Мадонны с пупсом, мокнущую на площади. То ли, из-за того, что младенец свирепо грозил кому-то копьём (может быть, голубям), то ли из-за копны позолоченных молний над головой его матери, я вначале решил, что это Горгона. Не ругайте меня, человечество всегда чуралось святых... а если вспомнить копьё, возможно, и к лучшему. Устав от созерцания святого семейства, друзья стали поглядывать на меня. С жалостью и смущением: "человек вырвался в отпуск, а ему на голову дождь!". Незнакомые нам соседи по укрытию тоже печально глядели на прохудившиеся небеса. Один лишь я был весел и счастлив: в Израиле в это время были хамсины - ветра из пустыни, несущие зной и песок. И вдруг - дождь. "У вас наш декабрь, только теплее", - заявил я друзьям, радуясь давно позабытым ощущениям летних дождей.
Вскоре дождь прекратился, и мы зашагали по лужам. При этом, я с той же непонятной аборигенам радостью, а Лара шла и похлюпывала дырочкой в правом кроссовке.
Если на площади Марктплац, Рыночной (не путать с Зерно-Рыночной), вы окажетесь с компасом, то легко сможете определить, какое здание является Ратушей, а какое Церковью Святого Духа. У них там всё перепутано, так что запомните: Ратуша - на Востоке, Церковь - на Западе. Как и всякая западная церковь, к Востоку она обращена изнутри лицом, а снаружи попой. А площадь и поныне используется для ярмарок и всяческих развлечений. Кроме, кажется, казней. Именно на ней я купил рыцаря-точилку (отверстие для карандашей в его постаменте, а не там, где вам бы хотелось), а Лара мне подарила обалденную Биркруг - пивную кружку, настоящее произведение искусства:



Посмотрите, как играют её цвета, в зависимости от освещения! Видите, слева - Перкео, посредине вид на Хейдельберг, а справа - Гросес Фасс - Большая Бочка. Вообще-то, винная бочка на пивной кружке придаёт фразе "единство и борьба противоположностей" новый и весьма увлекательный смысл. Я торжественно обещал немецким товарищам пить из этой кружки только лучшие сорта пива. Приятно, что Лара (через несколько лет снова побывав в Израиле) разрешила наливать в неё также израильское "Маккаби".
Да простят меня братья-евреи, в церкви я побывал тоже. Помните, фотографию с видом на город? Церковь слева - это она - церковь Святого Духа. Готическая, но, на удивление, светлая. Очень спокойная. Хотя и с бурной историей. Когда-то она обладала лучшей книжной коллекцией того времени - "Библиотекой Палатин (Дворцовой)" (её ещё называют "Библиотекой Западного Мира"). Коллекция была похищена маршалом Тилли. Лишь через 200 лет библиотека вернулась из Ватикана домой, но хранится теперь в Хайдельбергском Университете. А ещё борьба кальвинистов с католиками и католиков с кальвинистами. Долгое время церковь была разделена перегородкой. Каждая конфессия получала лишь половину Святого Духа.
Не примите за насмешку над христианством. Мне не смешно, мне обидно. Мне так же обидна грызня евреев между собой. И даже война шиитов с суннитами (и те, и те - мусульмане) хоть и радует политически, но по-человечески неприятна. Два перста, три перста... какие молитвы читать в шабат... кто там потомок пророка... это может быть важно для нас. Но важно ли это для Бога? Если да, то мог бы прийти и сказать. Да так, чтобы поняли все. Не считаете же вы его подлецом, который специально молчит, потому что любит наказывать грешников? Я-то не верю в его справедливость. Но вы, те, кто верит в "божью милость", вы и вправду считаете, что "Эль мале рахамим" ("Бог, полный милосердия") любит тех, кто молится "правильно", хотя сжигает, взрывает или просто клянёт ближнего за то, что тот молится чуть иначе? Впрочем, дело даже не в том, что есть бог и каков он. Есть ли бог или не очень, он за нас или против, но мы, люди, должны быть в первую очередь друг за друга. Если Всевышний за нас, он простит. Если Он за себя, то кто ещё будет за нас, если не мы?
Молиться, словно Бог есть. И любить ближнего, словно Бога нет.
Что приятно, в XX-м веке перегородку в церкви убрали.
Мало того, обратите внимание на окно слева:



Видите, там, где синее пятно (я под окном увеличил): знаменитая формула Эйнштейна - соотношение массы и энергии. "Окно физиков". Немного в мире найдётся церквей со шпаргалками на окнах. Даже в Университетской церкви такого нет.
Да-да, мы были и в ней. Видите, внизу слева здание Университетской библиотеки, а справа - Университетская церковь "Петеркирхе". Они и на самом деле стоят друг против друга. Наука против религии... впрочем, может быть и не против?



Эта церковь тоже светлая и бессуетная, с органом, а всё же без единой формулы. И правильно, сюда не учиться приходят, а молиться, чтобы за это ничего не было. Вымаливают не все: видите могилы засыпавшихся студентов? Если я чего не напутал...
Кстати, Хайдельбергсий Университет похвально знаменит тем, что является первым университетом на территории Германии. И печально известен, как первый поддержавший нацизм. По полной программе: от изгнания евреев (преподавателей и студентов), до сжигания книг на университетской площади. После войны Университет взял курс не только на научное развитие, но и на духовное очищение. Читал, что у него есть совместные программы и с израильскими научными центрами. Дай бог, прошлое останется в прошлом.
Впрочем, постойте, куда я спешу? Сюда ещё топать и топать. А пока что в церкви Святого Духа мы с Ларой исследуем (скорее, облазим) места, где, как вы помните, когда-то хранилась самая известная часть нынешней университетской библиотеки. Я философствую на темы людской разобщённости. После чего мы решаем подняться над суетой и карабкаемся на церковную колокольню. Точнее, решил я. Лару взял тем, что в её первый визит в Израиль мы поднимались на еврейский минарет (а вот представьте себе!), так что ответный подъём крайне необходим для соблюдения этикета.
Магнитные поля там, что ли, такие, но когда на балконе вокруг колокольни переводишь дыхание, дух захватывает. Куда ни гляди!
Каждое слово я мог бы проиллюстрировать фотографией. Когда приехал в Германию, сразу же заявил, что буду строить из себя японца - снимать всё подряд. Чтобы и самому не забыть, и родителям показать. Сложно, очень сложно было отбирать самое интересное. Это я к тому, чтобы читатель оценил моё усердие и не слишком придирался по мелочам.
А дома Хайдельберга словно созданы для легенд и историй. Лишь бы фантазия не уставала. А впрочем, многие здания и так имеют свои истории. Чудесные и обыденные, грустные и весёлые.



Видите, красный дом справа, с завитушками? Это "Рыцарский дом", дом ещё одного хайдельбергского француза, единственный дом, переживший XVII век с его бесконечными войнами (хотя хозяин его - гугенот).
А слева с белыми столиками? Видите, там, где над входом написано "Yufka"? Это история новейших времён. Представьте, что друзья тащат меня перекусить в ресторанчик. Да-да, в этот самый. "Хороший турецкий...".
--А немецкого ничего нет? Как-то в Германии интересно попробовать кухню немецкую, - жалостливо намекнул я.
--На данный момент это самая немецкая кухня! -- друзья были столь же безжалостны, сколь бескорыстны.
В общем, я летел двумя самолётами через моря-океяны, ехал машиной через пробки половины огромной страны, с рассвета месил ногами чистоту Хайдельберга, чтобы узнать, что "исконно немецкая" юфка - это израильская шварма в лафе! Но было приятно и вкусно. То ли из-за воспоминаний о доме, то ли из-за того, что платили друзья.
Шутки шутками, но при взгляде на эти дома у меня руки чешутся, сочинить какую-нибудь легенду. Может быть... может быть...
Но пока что пора спускаться и вперёд - на Старый мост! В смысле, не очень новый...
Старый мост - красавец, чуден и при ясной, и при дождливой погоде. Редкий волк дойдёт до середины... Я не дошёл. То бишь, я бы дошёл, но друзья отказались. А настаивать уставшими ногами мне не идёт. Ни левой, ни правой. Ну и ладно, нам и здесь хорошо. Хорошо отдыхать, разглядывая Неккар, облокотившись о перила! Хорошо разглядывать скульптурную группу, в которой рабочий и колхозница выглядят, словно курфюрст Карл Теодор и богиня мудрости Афина Паллада. Даже писать не буду, кем являются фигуры Благочестия, Справедливости, Земледелия и Торговли.
Полюбовавшись мостом и рекой, мы вернулись на южную (замковую) сторону. Туда, где две сторожевые башни, словно "двое из ларца одинаковых с лица". Вспоминаете вид с горы? Вы их оттуда видели! Сергей рассказывал, что на один из лав-парадов на них натянули гигантские презервативы. А рядом с башнями, на парапете, стоит бронзовая обезьяна. В память об обезьяне деревянной, которую в средние века поставили раскоряченной задницей в сторону владений нелюбимого епископа. Нынешняя обезьяна держит в руке бронзовое зеркало, под которым написано: "Ты что, не видел старой обезьяны? Осмотрись, и в Хайдельберге ты найдешь великое множество таких, как я". Причём, начать можно с себя: обезьянья мордашка сделана в виде маски, в которую можно засунуть голову, что я и сделал незамедлительно... А епископов я тоже не люблю... Мда, я и вправду родился в год Обезьяны:



Кстати, рядышком с этим пра-Адамом есть ещё маленькая бронзовая мышка: в память о зернохранилище, стоявшем когда-то неподалёку. Только дурак может сказать, что у немцев нет чувства юмора.
И снова в уют Хайдельберга.
Хаупштрассе, Главная улица, - самая длинная пешеходная улица в Германии. Само собой, магазинчики и кафешки, вдоль которых так приятно гулять на полный желудок и толстый кошелёк. Переулки... скверики... А Хаупштрассе никак не кончается, как не кончаются кафешки и магазинчики... Не отсюда ли произошло слово "хапать"?... А вот и она, университетская Библиотека...
А время от времени город подмигивает маленькими открытиями:



Специально, не скажу, что вы видите. Приезжайте, находите, узнавайте, придумывайте. Хайдельберг стоит того. Эту "девушку из душа" ещё познавать и познавать.
Честно говоря, хотелось бы туда вернуться. Снова прокатиться на фуникулёре, побродить по Замку, наконец-то пройтись по Тропинке Философов на том берегу Неккара, зайти в студенческий кабачок "У красного вола"... Курпфальцский музей... Галерея наивных художников... Музей сакрального искусства... Студенческая тюрьма...
И площадь Старой Синагоги...
Но это всё потом. Когда-нибудь, но обязательно. А пока что, вернувшись домой, отужинав, чем послали друзья (т.е. от пуза), наконец, провалиться в сон. В сон Хайдельберга:



И было утро, и был вечер. День третий.

1-й день: Прилёт
2-й день: Бад-Зальцуфлен
3-й день: Хейдельберг
4-й день: Шветцинген
5-й день: Детмольд и Музей
6-й день: Бремен
7-й день: Кёльн
8-й день: Херфорд, Базар, Возвращение
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"