Аннотация: Грядущая война... Которая обязательно будет. Не в 2012-м (как я предполагал первоначально), так в 2015-м; не в 2015-м так в 2017-м году. У американцев просто нет другого выхода...
Артем Гуларян
No 2010
ГОРЯЧЕЕ ЛЕТО 2015 ГОДА
Ты воюй солдат с умом,
Ты громи врага толково
Там где ты сейчас стоишь,
Там и поле Куликово...
М.Матусовский
Один... Два... Три... Четыре...
Я считал танки, лавиной двигавшиеся мимо позиции моего батальона. Кажется, это есть наш последний и решительный...
Пять... Шесть... Семь... Восемь...
Кажется, янкесы озлились на нас всерьез... И решили раскатать гарнизон Смоленска своими лучшими в мире гусеницами... До этого они пытались уже разбомбить нас сначала авиацией, потом артиллерией. Мы же устояли тогда, попытаемся устоять и сейчас. Не даром здесь мы, Толмачев и его барбосы - элита гарнизона. Ведь и сегодняшнюю кашу заварили мы. Эта атака - личная месть Дядюшки Сэма за разгром польской 1-й бронетанковой бригады Костюшко между Вязьмой и Смоленском. Пшеки зарвались... Несмотря на то, что войска НАТО так и не сумели взять Смоленск, более того, им не хватало войск даже для того, чтобы замкнуть кольцо блокады вокруг города, они бросились на Вязьму, как голодный пес на кость... И нарвались на заранее подготовленный рубеж обороны. Где и осталась большая часть их танков. Вполне возможно, поляки были наказаны за нарушение приказов своего американского начальства. По крайней мере, я сомневаюсь, что им была дана команда в лоб брать Ржевско-Брянский рубеж. А вот перерезать коммуникации взятого в полукольцо Смоленска, прервать снабжение боеприпасами и топливом - на это их сил вполне хватало.
Получив сообщение о разгроме поляков на подходе к Вязьме (янкесы выбили наши спутники и ретрансляторы, забивали во время своего наступления помехами радиоэфир, но о таком примитивном устройстве, как проводной телефон, забыли), командующий обороной, генерал Колесников решился на отчаянно смелую вылазку. Кто способен бесшумно сняться с места, бесшумно обогнуть вражеские позиции, выполнить задачу, и на мягких лапах вернуться в свое расположение? Конечно, капитан Толмачев и его барбосы из ударно-рейдовой группы в составе отдельного батальона...
Эта была наша новая тактика. Современные армии, профессиональные и малочисленные, уже не могли выстраивать эшелонированные фронты через континент, не могли проводить глубокие наступления в масштабе фронта. Но зато они научились раскатывать противника с воздуха, после чего бросать против него хорошо оснащенную, но малочисленную группировку. Два раза это принесло успех - в Югославии и в Ираке. Мы сумели сломать эту тактическую схему. Пограничные города были превращены в неприступные крепости. Врагу не доставало сил, чтобы надежно блокировать городские гарнизоны и продвигаться дальше. Ибо в следующем городе был свой гарнизон, который нужно было выбивать или блокировать. А чтобы натовцам стрёмно было шляться по полям и лесам вперед-назад, были созданы ударно-рейдовые группы: вышли, устроили засаду, ударили, вернулись на базу. Мы также противодействовали попыткам взять города в блокаду: рейды по тылам, удары по штабам, уничтожение транспортных колонн. Американским тыловикам доставалось от нас особенно часто...
Вот и в тот раз технику с позиций мы выталкивали на руках, заводились уже на удалении от фронта, в чисто поле выезжали по ельнинской трассе, уже рискуя разминуться с разбитой бригадой, но перехватили-таки их под Сафоново... Успели... Остатки бригады не оказали серьезного сопротивления, и были уничтожены. Нет, Смоленщина - роковое место для поляков...
Девять... Десять... Одиннадцать... Двенадцать...
Мы успели. Почти.
Украина объявила полный нейтралитет. И тут же получила новую оранжевую революцию в "западенской" части страны. Нейтралитет восточной части продержался немного дольше благодаря группам дружественного российского спецназа, вовремя взорвавшим мосты через Днепр. А также тому, что НАТО не смогло ввести корабли в Черное море благодаря жесткой позиции Турции, которая с самого начала заявила, что в действиях Коалиции не участвует и чужих кораблей через Проливы не пропустит. Крым быстро объявил о своей независимости, которая была поддержана "черными бушлатами" Черноморского флота. Натовцы прочно увязли во всей этой каше, поэтому не смогли ударить на Курск и Волгоград.
Режим Лукашенко продержался ровно столько, сколько хватило России, чтобы провести мобилизацию первой очереди и подтянуть из-за Урала тяжелое вооружение. Под ожесточенными бомбежками авиации НАТО. Вздернуть бы того чудака на букву "м", что списал "С-200" как устаревшие. Старые списали, а новых "С-300" в достаточном количестве не произвели. Остались теперь с открытым небом.
Теперь "Батька" успешно руководит партизанским движением в Белорусском Полесье... из Москвы. Видимо, так ему сподручнее. Минское радио кричит на русском и белорусском, что он "сбежал от справедливого народного суда". По закону сохранения материи в Минск из Москвы дёрнула Валерия Ильинична Новодворская. Собирает там русский добровольческий легион для похода "против кровавой гебни, захватившей её родину". Ладно. Встретимся - посмотрим, с чем их есть.
Фронт постепенно стабилизировался. Стояли Петербург, Псков, Великие Луки, Брянск. Держался из последних сил Смоленск, хотя по нам и пришелся самый мощный удар... Хотя псковичи и петербуржцы, наверное, поспорили бы.
Орел... Орла не было. Не знаю, почему на этот город пришелся такой массированный налет вражеской авиации, которого не удостоились ни Москва, ни Питер, ни Североморск, ни Владивосток. По городу влепили термобарическими боеголовками большой мощности. Скорее всего, натовцы посчитали Орел запасным командным пунктом нашего руководства. Из-за "Гайки" - старого военного училища связи, построенного когда-то, чтобы выправить демографическую ситуацию в регионе. Брежневу захотелось, чтобы каждый лейтенант-связист уезжал на место службы с женой - дипломированным выпускником местного пединститута. Натовцы глубоко заблуждались. Ни Медведев, ни Путин и не планировали прятаться в "гайке" Но мне от этого не легче... До войны я работал доцентом в местном аграрном университете. Во время налета я как раз читал пару в одном из двух корпусов, расположенных за пределами города. Потом сразу включился в спасательную операцию вместе с немногими выжившими. Живой из под завалов мне удалось вытащить только племянницу. Сдав ее на руки Воскресенским, своим добрым друзьям, я встал в строй...
С тех пор и воюю.
Для меня это Отечественная война. Для моих людей - тоже. Это война за мою племянницу, за других детей, вытащенных из под развалин Орла, Пскова, Смоленска, Москвы. Война за спасёнышей...
Но для меня это еще и личная вендетта. Поэтому я придумал фишку с "визитной карточкой" нашей ударно-рейдовой группы. И завел себе за правило после каждой победы оставлять на трупах врагов визитную карточку с изображением орловского герба - черный орел на белой крепости в геральдическом щите. Вспоминайте Орел, сволочи! Тем более что половина батальона у меня - орловцы...
Просто хотелось показать этим, что это не бизнес, а личное... Они же любят говорить "ничего личного"? Теперь получите обратку: это личное, а не бизнес, не "конвенциональная война".
Семнадцать... Восемнадцать... Девятнадцать...
Минус те шесть танков, которые остались стоять на первом рубеже обороны. Там сейчас догорает бригада майора Перелыгина, отсекая янкесовскую пехоту. Как только ребята сгорят, нам станет тошно от американцев.
"Абрамсы" двигаются неторопливо, поджидая свою пехоту. Не стреляют, ибо у них нет боеприпасов для поражения живой силы противника. В том числе танкоопасной силы - гранатометчиков. Сказывается недостаток концепции "противотанкового танка". Здесь они призваны поддержать свою пехоту броней и гусеницами. Тем более что лобовая броня практически непробиваемая.
Нормально.
Девятнадцать "Абрамсов" хватит для того, чтобы раскатать мой батальон и дойти до центра Смоленска.
Я скосил глаза.
Рядом со мной стоял мой ординарец. По виду - почти мальчик, худой неимоверно, со спичками вместо рук и ног, так что форма болталась на нем, как на огородном пугале. Этакий сын полка. И только грива густых светло-русых волос, забранных в роскошный "конский хвост", сбивал с толку. Да, мой ординарец был женщиной. Миниатюрной красивой женщиной со звучным именем Ксения. Она и в университете была такая - угловатая фигура подростка и роскошная копна волос. Ее худоба, вызывающая воспоминания об Освенциме была природная - и не проходила, несмотря на то, что весь батальон пытался подкармливать ее из своего пайка за моей спиной... Но я то знал, что это просто особенность телосложения (или теловычитания), ха-ха..
- Ксения, беги к корректировщикам, без артиллерийской поддержки мы не устоим. Проси у них "Пионы". Тогда может быть, получим "Акацию", - я грустно улыбнулся.
Она повернулась на каблуках но я остановил ее:
- Я люблю тебя.
- И я люблю тебя.
Наши губы на мгновение соприкоснулись, и Ксения сорвалась с места. Она не только ординарец, но и жена, если не перед Богом, то перед моими барбосами. Все всё знают, а от шуточек в наш адрес я давно их отучил.
Основу смоленской обороны составляли пять комплексов 2С7 "Пион", предназначенных "для борьбы с артиллерией противника, уничтожения средств ядерного поражения, разрушения оборонительных сооружений, подавления огневых средств и уничтожения живой силы противника (инструкция) и роты самоходок 2С3 "Акация", предназначенных "для поражения артиллерии и живой силы противника, таков и самоходных орудий" (тоже инструкция). Так вот, они поражали всё, что по инструкциям можно, и еще немного из того, что по инструкциям нельзя. Разумеется, эти системы 70-х годов ушедшего века можно назвать устаревшими. Но хваленая 2С19 "Мста-С" до нас не доползла. Их используют в Пскове, под Питером, и само собой, на Кавказе, где Саакашвили пытается взять реванш. Говорят, система сырая, крайне сложная в обращении, и простого "рядового необученного" призывника к ней не приставишь. Особенно если стрелять снарядами "Краснополь".
Артиллерия была расположена в Смоленской крепости. Великое творение Федора Коня снова служило потомкам. Конечно, пришлось убрать шатры, а сами стены и башни засыпать с внешней стороны гравием и песком. Иначе бы янкесы давно разнесли бы её в щебень своими управляемыми бомбами и крылатыми ракетами. А так стоит, тьфу-тьфу-тьфу! Жалко, конечно, Успенский Собор, но ничего. После войны восстановим... Под прикрытием древних стен, в замаскированных капонирах и стоит наша тяжелая артиллерия. И выползает оттуда на расчищенные натовскими же налетами пустыри, чтобы расстрелять очередную ударную группировку, идущую на штурм Смоленска. Конечно, после того, как ударно-рейдовые группы нащупают фланги этой группировки.Вот и сейчас мы осторожненько прощупаем фланг танковой группы, и вызовем артиллерию. Эх, не помешала бы нам "Мста-С", не помешала бы. Все-таки в Абу-Даби в 1993 году она поразила снарядами "Краснополь" тридцать восемь целей из сорока...
"Абрамсы" неторопливо двигаются ко второй линии нашей обороны не замечая перелеска, оказавшегося у них с фланга. И зря не замечают, ведь в перелеске уже мы, готовые к теплой встрече заморских гостей. Два часа назад нас здесь еще не было, а вот появились. Опушка - мечта охотников за танками: выгнута подковой, густые кусты, подлесок. На опушке под кустами расставлены шесть переносных установок ПТРК типа 9П135 и 9К135, отрыты ячейки для пулеметчиков, личный состав зарывается по возможности, а вот в том распадке в тылу укрыты два БТР-80 с комплексами "Кливер" в башнях - это на случай, что танки прорвутся. Боевой модуль "Кливер" объединял четыре ПТУР, 30-мм пушку 2А72, баллистический компьютер, приборы ночного виденья, лазерный дальномер и систему стабилизации... "Вундервафля", мля! Не могли перед войной наделать побольше таких вундервафлей... И все это не отражается на тактических планшетах натовцев, поскольку первый спутник шпион уже уходил, когда мы становились на позицию, а новый не успел занять его место. Рядом с командирской ячейкой я приказал установить два "Корнета", четыре "Конкурса-М" и РПГшки поставил по флангам.
О, янкесы наконец проснулись! Два танка, шедших на левом фланге довернулись, и двинулись на нас. Давно пора, а то я начал терять уверенность в умственных способностях их командира.
Действия были заранее расписаны. Сигналом к открытию огня должен был стать мой выстрел. Я оттолкнул от прицела Астахова, и начал сам выцеливать головной танк в прицел "Корнета"...
Бахнул гранатомет. У кого-то из барбосов не выдержали нервы... Башня "моего" танка стала поворачиваться, нащупывая возмутителя спокойствия, и я был вынужден нажить пусковой крючок и повел ракету к цели. Три километра - это пятнадцать секунд полета. Какими долгими бывают эти секунды, знает только операторы ПТРК. Танк не может уклониться от твоей ракеты. Но и ты не можешь уклониться от пуль, которые в тебя летят, бросить установку. Даже если тебя засекли. Иначе ракета не дойдет до танка... В прицеле полыхнуло. Все-таки "Корнет" - это "Корнет", танк против него выстоять не может, даже "Абрамс". Только после этого я позволил себе оглядеться, сориентироваться в обстановке.
Зря я возводил напраслину на своих барбосов. Все четко: гранатомет "разул" "Абрамса", направляющегося к нашему перелеску, и тот провернулся на оставшейся гусенице, подставляя нам борт. Два гранатомета выплюнули по ПГ-7, и тут же сработала активная защита танка. Он загудел, пытаясь развернуться, подставить нам сильную лобовую броню, но выстрел одного из "Конкурсов" добил его. Все-таки ракета 9М113М - это надежное, проверенное в боях оружие.
В первом залпе мы выбили четыре танка. Остальные "Абрамсы" начали разворачиваться по сторонам и получили еще два удара из "Корнетов" ракетами 9М133 и четыре ракеты 9М113М из "Конкурсов". Потеряв еще пять машин (у одного из операторов сдали нервы, и он бросил управление ракетой), янкесы стали пятиться, и вышли из зоны уверенного поражения. А нам нужно было срочно переносить позицию...
- Барбосы! Меняем позицию! Свертываемся, ребята, ноги в руки!
И тут нас накрыло.
Перелесок расцвел взрывами. В воздухе парила установка "Корнета". Остального я уже не видел, а вжимался в дно своей ячейки и молился, чтобы пронесло.
Нас накрыло ракетами "воздух-земля" В небе мелькнули характерные силуэты F-114. Со второй линии обороны навстречу им устремились четыре "Стрелы"
Я встал и отряхнулся. В голове гудело.
Так. Один "Конкурс", один "Корнет", двадцать человек личного состава невосполнимых потерь... Раненые... А это что? Недобиток?
- Всем лежать! - закричал я. Мои люди привыкли выполнять распоряжения беспрекословно. Ближайшие ко мне люди продублировали команду, и она пошла по цепи в обе стороны. Только во взглядах, устремленных на меня, читалось недоумение.
Передо мной возникла Ксения:
- Нам обещали "Акации". Как только они полезут снова. А в этот раз извини, не успели... Корректировщики шлют тебе поздравления: девять танков за пять минут боя - не шутка!
- Восемь.
- Что восемь?
- Восемь танков. Вон тот, который вторым довернул до нас - "дышит". Успокой его!
Ксения перебежками отправилась к танку, который потерял одну гусеницу, притаился и выжидал, когда мы поднимемся и займемся своими делами. Глядя на нее, я громко крикнул:
- Связь!
Связист Алексеев, будто только ждал этой команды, вырос передо мной. Не отрывая взгляда от начинавшейся дуэли человека с танком, я буркнул:
- Первого!
Алексеев закрутил ручку полевого телефона:
- Семнадцатый вызывает первого!
Вот командир поврежденного танка заметил Ксению, загрохотал мотор, танк дернулся на уцелевшей гусенице, но Ксения ловко метнула под нее гранату, и окончательно "разула" танк. Длинная очередь из пулемета поперек моей груди (я уже лежу) была от отчаяния. Ксения забралась на башню и вежливо постучала прикладом:
- Мистеры!
Люки открылись, и из танка полезли люди - из брони и в "бронниках". Не хотят умирать, суки! Так. Стоит проверить остальные танки - бронежилеты могли защитить танкистов от кумулятивной струи...
- Первый на проводе, товарищ командир!
- Первый, я семнадцатый! Задание выполнил, танки остановил. Девять штук танков подбито. Так что больше не сунутся. Попал под воздушный обстрел. Имею потери. Разрешите передислокацию.
- Не разрешаю, - скрипучий голос генерала Колесникова, - Мы теряем первую линию обороны. Мне доложили, там какой-то безумный связист передает пять минут одну и ту же фразу: "Мы все погибли, выполняя приказ!"
- Может паникер, Александр Владимирович?
- Может и паникер. Но тебе задание - встретить ИХ там, где стоишь. И стянуть на себя как можно больше сил. Отбой.
В трубке послышались гудки. Я вздохнул, и выкрикнул команду:
- Ротные, ко мне!
Войну я начал комвзвода... Но быстро поднялся до командира роты, а затем батальона. Просто предыдущих убили, и бойцы признавали меня новым командиром как самого инициативного... Конечно, в кадровой части такое бы не прошло. Но мы народное ополчение, и все бойцы - гражданские в общем то люди.
Сначала мне было трудно. Мне было очень трудно. Я часто пытался командовать бойцами через голову взводных, а потом и ротных командиров. Так, наверное, поступали в 1941 году сталинские выдвиженцы, пытавшиеся руководить всем и вся и терявшие нити управления дивизиями, армиями, фронтами. Ну, слава Богу, комбат стоит не так высоко в военной иерархии, как начдив или комфронта, и я быстро освоился со своими прямыми обязанностями.
Первым подбежал Пахомов. Федоров и Иванов отстали.
- Так. Слушай мою команду, лейтенанты. Приказ остаться здесь, и продержаться как можно дольше. Раненых в тыл. Оборудуем позиции. Пару человек - закинуть в каждый танк по гранате. В лесу оставляем только по два пулемета с каждой стороны. Это будут наши отсечные позиции. Солдат и гранатометы переводим в воронки...
- Мало воронок, - сказал Иванов.
- Зачем взрывать все танки? - спрашивает Федоров, - Посадим бойцов в башню, и пусть стреляют. Если не попадут, так шороху наведут.
- Согласен. Расчет выбитого "Корнета" жив?
- Один. Астахов.
- Дашь ему второго, хотя бы Морева - и туда...
Раздалась автоматная очередь. Мы повернулись. Ксения разнесла голову первому пленному и целилась во второго. Второй танкист поднимал трясущееся руки ладонями вперед. По Алану Пизу... Жить хочет сука... Третий танкист стоял, безучастно глядя в пространство. Ну, этот до самой смерти теперь ничего не почувствует...
- Вот тот дальний, - сказал я, показывая рукой на выбранный танк - Стоит точно кормой к янкесам. Попадать не обязательно, пускай как можно больше стреляют.
Раздалась вторая автоматная очередь, и почти сразу же - третья. Я отвернулся, мои ротные последовали моему примеру. Нужно еще много обсудить... Ксения прекрасный боец - решительный, хладнокровный и беспощадный. Такие бойцы получается из людей, которые, придя домой, застают руины, под которыми лежат отец, мать, сестра и пятилетняя дочурка...
- Возьми толовые шашки, возьми бур на запасной позиции и сделай воронки здесь, здесь и здесь, - пальцем я Иванову места - Федоров! Откапываешь эту и эту воронку под пулеметные гнезда. Пахомов! Свяжись с БТР, пускай накроются хвостом, и вылезают только тогда, когда очутятся во фланге американцев. Оставшиеся ПТРК - вот сюда, сюда и сюда.
- Не успеем...
- Поэтому применяй динамит. Одна толовая шашка на полметра в землю - одна воронка, не отличимая от настоящей. Мы должны слиться с местностью. Быстро-быстро! Через двадцать минут здесь будет жарко!
Пока барбосы окапывались как кроты, я вновь повернулся к недавнему полю боя. Это просто чудо. Неуязвимый "Абрамс" на поверку оказался картонным. Хотя бы с боков. Впрочем, эти танкисты зарвались. Нельзя же так, без пехотной поддержки рваться вперед.
Мы едва успели втащить в ячейку последний ПТРК, как янкесы начали новую атаку. На нас шло сорок танков. При поддержке пехоты. Царствие Небесное рабу Божьему Алексею и людям его...
Заухала пушка "нашего" "Абрамса". Астахов безбожно мазал. Сразу несколько подкалиберных снарядов поразили корму его танка. Сматывайтесь, ребята, сматывайтесь! Астахов продолжал стрелять. Эх, нет в "Абрамсе" нижнего люка! Еще немного - и отрежут! Их "Абрамс" уже чадил во всю. Под прикрытием этого дыма две фигурки выбрались из башни и метнулись под днище следующего танка. Грамотно. Пулемет бы им еще туда.
Третий слева танк вдруг словно бы вжало в землю, а потом подбросило. В воздух полетели зенитный пулемет, командирская башенка и куски верхнего бронелиста башни. Черт! Неужто у наших "Акаций" есть "Краснополь"? Млять! Я слышал, что они подходят для модификации 2С3М1 "Акация". Мое дело, конечно, маленькое, комбатское, но мог ведь Колесников намекнуть, что у него есть такая заначка. Я бы тогда по-другому спланировал бы этот бой, и задницу не рвал бы на британский флаг! Ведь мои бойцы - это тоже не хвост собачий! Это опытные и грамотные солдаты, на войне такие по цене крови. Крови тех парней, которые погибли, так и став опытными бойцами.
Впрочем, если у нас прорезались эти системы, то рано нас хоронить! Мы еще повоюем!
Еще два "Абрамса" загорелись, у одного слетела башня. Остальные танки стали маневрировать, расползаться, избегая управляемой смерти. И подставляя борта моей команде, получившей перед боем команду: "Стрелять по готовности и только по уязвимым местам". Заработали "Конкурсы", отстрелялись по трем танкам (спущенные гусеницы и один пробитый борт), после чего расчеты вместе со станками немедленно рванули из ячеек. Ячейки тут же были перепаханы снарядами. Открыла огонь и бежавшая за танками пехота. Пока еще неприцельно.
Я приложился к прицелу последнего "Корнета" выцеливая головной танк, который на полной скорости пер прямо на наши позиции. В лоб. Вернее - непробиваемым лбом... Нужно попасть в большой зазор между бронированием корпуса и башней. Хлоп! - пошла ракета. Держать! Держать!! Очередь над самой головой! Держать!!! Две пули чиркают по каске, я дернулся, прицел ушел, и ракета влепилась в передний лист башни. Зарычав от бессилия, я схватился за переднюю часть станка, мой второй номер Васильев за другой, и мы выкатились из воронки, чтобы поменять позицию.
"Акации" продолжали делать свое дело. Подключились гранатометчики, ловко "разувая" американские танки. "Абрамс" в этом отношении очень уязвимы. Один из них "разулся" прямо на полигоне в Абу-Даби, на простом косогоре. На таком расстоянии борта вместе с динамической защитой пробивали не только новейшие гранаты ПГ-7ВР, но и гранаты предшествующих поколений. Операторы "Конкурсов" тоже не теряли даром времени. Я таки попал из "Корнета" в уязвимое место между корпусом и башней, добил еще два "разутых" танка...
Враг накатывался на наши позиции как волна. Дистанция стрельбы сократилась до ста метров. ПТРК стали бесполезны. Теперь только РПГ. Зато вражеская пехота подкатилась на дистанцию эффективного поражения. Стало понятно, что здесь не только американцы, но и поляки, венгры, а может быть и чехи. В дело вступили наши пулеметчики, стрелки тоже от них не отставали.
Нет, не удержим.
Слишком мало нас, задавят числом.
Я бросил гранату ПГ-7 прямо под гусеницу несшегося на меня танка, увидел как Федоров бросился под танк с противотанковой миной в руках... Танки переваливали наши позиции, и спешно улепетывали дальше, предоставляя добивать нас своей пехоте.
Впереди вставала стена разрывов. М-мать! Это даже не "Акация". Это наш последний козырь, подкожный жир. РСЗО "Смерч". Семь расчетов вместе с материальной частью вышли к нам из Беларуси после того, как белорусская армия перестала существовать. Никто не знал, где отрыты их капониры. Их использовали считанные разы, поскольку боеприпасов к ним оставалось на три полноценных залпа.
Теперь вторая линия обороны выстоит точно. Но нам обстрел "Смерча" уже не поможет. Враг подходил в плотную к отрытым под окопы воронкам. Еще мгновение - и он начнет расстреливать моих людей прямо с наспех уложенных брустверов...
Я стащил через голову разгрузку, расстегнул и свалил с плеча бронежилет, крикнул:
- Барбосы, вперед! - и первым вымахнул из командирской ячейки, тут же увернулся от направленного мне в грудь штыка и достал настырного янкеса своим штыком в горло. Следующего я свалил прикладом ударом из-под полы и добил выстрелом в упор, третьего перебросил через себя мельницей и добил ножом. С четвертым мы сцепились. Он отбивал все мои удары, а я его. Бой затягивался, а это было недопустимо: мы оба были беззащитны со стороны, и все упиралось в то, с чьей стороны быстрее придет помощь. Внезапно янкес дернулся на меня, будто пытался боднуть каской, и тяжело осел.
Я поднял гласа. Ксения с автоматом на изготовку. Странно, что я не услышал ее выстрелов. Я огляделся по сторонам. Еще в нескольких местах кипела рукопашная, последние "Абрамсы" ушли ко второй линии обороны. Там послышался характерный кашель двух моих "Кливеров", вышедших во фланг "Абрамсам"...
Господь, даруй нашим победу, а мы сделали все, что могли... И можем кое-что еще...
Я подобрал свой "калашников". Не говоря ни слова, мы с Ксенией встали спина к спине, и вскинули автоматы на изготовку.
"И можем кое-что еще" - думал я, выцеливая первую фигуру в натовском камуфляже.
"И кое что еще" - вторая фигура согнулась по полам.
"И кое-что еще" - неожиданно Ксения вжалась в меня своими худыми лопатками, спину обожгло... Не оборачиваться!
"И кое-что еще"
Ксения сползла по моей спине вниз. Не сметь оборачиваться!
"И кое-что еще"
Спину пекло. Ноги почему-то стали ватными и отказывались держать тело.