Аннотация: школьники обнаруживают в Интернете программу, которая вводит пользователя в состояние гипноза и пробуждает в нем скрытые способности
Гипнотизер
В Интернете можно найти все что угодно. В глубине души Юра Трухин был убежден, что там можно найти даже то, чего в природе пока еще не существует. На чем базировалось это убеждение, он вряд ли мог вам толком объяснить, но вы ведь и сами знаете: есть масса вещей, в которых мы абсолютно уверены, но объяснить которые не сможем при всем желании. Впрочем, лучший Юрин друг Саша Капустин к подобной оценке возможностей Международной Паутины относился скептически. Он в большей степени привык доверять законам логики и усматривал в словах "найти то, что не существует" известное отступление от этих законов. Что, однако, не мешало Саше разделять позитивное отношение к Интернету в целом.
Не берусь судить, кто из ребят был прав, но факт остается фактом: порой на просторах Глобальной Сети удавалось откопать кое-что весьма неожиданное. Однажды, например, Юре попалась на глаза программа "Гипнотизер". Местом ее постоянной дислокации был какой-то платный сайт, но наш герой помимо свободных отношений с законами логики обладал еще одним ценным качеством: платных сайтов для него не существовало. С удивительной легкостью юный хакер мог проникнуть куда угодно, и, надо сказать, занятие это постепенно настолько вошло у него в привычку, что из-за этой своей привычки он лишь по чистой случайности до сих пор не оказался замешанным в каком-нибудь крупном международном скандале. И в этот раз, обнаружив в своих странствиях по Интернету неизвестный доселе платный сайт, Юра просто не мог его не взломать, после чего решил на всякий случай перекачать себе то, что на этом сайте было с его точки зрения наиболее ценного.
Ну, перекачал и перекачал. Другие заботы тут же захватили нашего героя, и потому не сразу вспомнил он о программе, хранившейся с того памятного дня на жестком диске его компьютера. Ведь учился Юра не где-нибудь, а в математическом классе, и нагрузочки у него в школе были еще те, да и кроме школы много интересных занятий есть в жизни шестнадцатилетнего подростка. Но прошло несколько дней, и, вспомнив про программу с забавным названием, Юра выкроил часок свободного времени, чтобы с ней наконец-то познакомиться. Короче, в один прекрасный вечер он с удобством устроился перед экраном своего компьютера и в предвкушении необычных впечатлений загрузил "Гипнотизера".
Программа не имела никакого описания. Возможно, она не предназначалась для широкого потребителя, а, возможно, описание это хранилось в отдельном файле, который Юра в спешке не удосужился перекачать. Поэтому он запустил программу, не имея ни малейшего представления о том, как она работает, и что она будет делать. Наобум понажимал он на разные кнопочки, отвечая на вопросы, с помощью которых "Гипнотизер" пытался определить круг стоящих перед ним задач. Не совсем, конечно, наобум. Так, вполне осознанно подросток выбрал для общения русский язык, поскольку из представленного списка в более чем сорок языков это был единственный, которым он владел более-менее сносно, какового мнения не разделяла, впрочем, Юрина учительница литературы. Что до остальных вопросов, то они были сформулированы довольно коряво, по всей видимости, русский язык не был родным языком разработчиков программы. А потому наш герой по большей части не совсем понимал, чего добивается от него программа.
Из всех многочисленных надписей, которые одна за другой появлялись на экране, Юра вынес главное: программа "Гипнотизер" многофункциональна и работает в нескольких режимах. Чтобы не вляпаться в какую-нибудь дурацкую ситуацию, молодой человек решил сохранить режим, доставшийся ему в наследство от предыдущего пользователя. Наверняка пользователь этот разбирался в тонкостях программы не хуже Юры Трухина, и вряд ли он запускал ее с намерением причинить себе какой-либо серьезный ущерб.
Итак, программа, наконец, заработала, и наш герой сосредоточенно устремил свой взгляд на экран. Там появилось какое-то яркое световое пятно, замелькали надписи, которых Юра не успевал прочесть, и вкрадчивый нежный голос начал произносить какие-то слова. Видит бог, в тот момент Юра прекрасно понимал значение этих слов, но сейчас, по прошествии некоторого времени, он не взялся бы не то что вспомнить хоть одно из них, но даже и приблизительно сказать, что они собой представляли.
Впрочем, слушать слова было приятно. Причиной тому был то ли мягкий тембр произносившего их голоса, то ли тихая музыка, на фоне которой они звучали. Музыка словно уносила подростка сквозь просторы безбрежного океана, мерно покачивая его на волнах и овевая лицо легким освежающим бризом. И только на самой границе этой безбрежности скорее угадывалась, чем просматривалась какая-то внушающая тревогу черная тень. И навеянная этой тенью в какой-то момент мелькнула у Юры мысль, что вот оно, уже началось, что сейчас загипнотизирует его невесть откуда взятая программа, и неизвестно, что он после этого будет делать. И зачем только он пустился в эту авантюру, ведь взломанный им сайт вполне мог принадлежать "Аль-Каеде", и не исключено, что программа "Гипнотизер" специально создана для вербовки смертников в эту организацию. Заделаться в шестнадцать лет шахидом - далеко не лучший способ применения своих сил и способностей. Однако предпринимать что-либо было уже поздно, глаза подростка остекленели, и он погрузился в транс.
К счастью, худшие предчувствия не сбылись, и не бросился Юра в известное создателям программы место, чтобы там поскорее обмотать себя тротиловыми шашками и пополнить скорбный перечень чудовищных преступлений международной террористической организации. Слава богу, ничего подобного не произошло, а вместо этого умолк вкрадчивый голос, исчезло световое пятно и в центре экрана появился большой белый прямоугольник. После чего наш герой, помешкав несколько мгновений, вдруг резко опустил руки на клавиатуру компьютера, и стремительные буквы посыпались из-под его пальцев на этот прямоугольник, постепенно заполняя его слева направо и сверху донизу. Это продолжалось в течение нескольких минут, по прошествии которых Юра откинулся на спинку кресла и испустил глубокий вздох. Глаза его постепенно приобрели осмысленное выражение: гипноз проходил.
И вот уже через минуту подросток внимательно глядел на экран и с удивлением читал только что напечатанные им самим строки:
Как-то раз, вздремнув украдкой
Над постылою тетрадкой,
Грезил я о жизни сладкой,
И мечтал: наступит час,
Распахнув пошире двери,
Счастью своему не веря,
Я в распахнутые двери
Выбегу в последний раз.
О, любимой школы стены!
Я признаюсь откровенно,
Что смотреть на эти стены
Я без трепета не мог.
Год за годом раз за разом
Мы их драили всем классом,
Трудовой энтузиазм
Демонстрировал, кто мог.
Так, мечтой опустошенный,
Я склонился отрешенно
Над задачей нерешенной,
Позабыв о ней совсем.
Вдруг раздался голос сзади:
"Помоги мне, бога ради,
Дай списать с твоей тетради
Номер триста двадцать семь!"
Я очнулся. Было смутно
На душе. В окошке мутный
Зимний сумрак почему-то
Не сменялся светом дня.
Что за чертова задача?
Синус с тангенсом в придачу...
Ниспошли, судьба, удачу,
Пожалей, господь, меня.
Не то чтобы Юра был чужд поэзии. Нет, он регулярно учил наизусть стихотворения, задаваемые учительницей литературы. Во время туристических походов старательно подтягивал бардовские песни, исполняемые взрослыми у костра под гитару. Он даже сам пытался что-то сочинять, но это занятие, потребовавшее довольно много времени, привело в итоге к ничтожному результату, и Юра счел за благо отказаться от дальнейших экспериментов в данной области. Что касается стихов, которые он сочинил только что, то они, во-первых, были написаны чрезвычайно быстро (буквально за несколько минут), а, во вторых, отличались в сравнении с его прежними поэтическими опытами несомненными литературными достоинствами. Во всяком случае, Юра не смог бы вразумительно объяснить, чем его стихи хуже произведений Некрасова или Твардовского, изучаемых по школьной программе. Разве что отсутствием ярко выраженного социального звучания, но ведь мы-то прекрасно понимаем, что это самое социальное звучание далеко не всегда можно отнести к достоинствам художественного произведения.
Из всего вышесказанного с неопровержимостью вытекало, что своей поэтической удачей подросток обязан исключительно программе "Гипнотизер". Когда-то он читал нечто подобное: шахматисту среднего уровня (первый разряд примерно) под гипнозом внушали, что он является чемпионом мира, после чего этот шахматист резко прибавлял в игре и, хотя чемпионом при этом не становился, но начинал играть где-то в силу мастера. Юрин случай, правда, имел одно существенное различие с историей о шахматисте. Дело в том, что Юра, сочиняя стихотворение, не то что не ощущал себя Пушкиным или Есениным, но и вообще никем и ничем себя не ощущал. Он попросту не помнил, как это все произошло. Лишь смутные воспоминания о собственных пальцах, ударяющих по клавишам, сохранились в его голове.
Содержание поэтического текста тоже оставляло некоторые сомнения в его авторстве. Конечно, стихотворение в целом верно передавало ощущения ученика выпускного класса, но вот что касается деталей, то тут дело обстояло гораздо хуже. Взять, к примеру, стены, которые, если судить по строкам "год за годом раз за разом мы их драили всем классом", стали для Юриных одноклассников настоящим сизифовым камнем преткновения. Ничего подобного на самом деле не было. Конечно, пару раз Юре с друзьями пришлось помыть стену возле кабинета информатики, но сказать, что он при этом страшно перенапрягался, означало бы погрешить против истины. Или вот эти, якобы обращенные к Юре, слова: "Дай списать с твоей тетради номер триста двадцать семь". Маловероятная ситуация. Это уж скорее Юра мог обратиться с такой просьбой к одному из своих соседей. С другой стороны, наш герой прекрасно понимал, что, как и любой поэт, он в своих стихах не обязан был строго придерживаться фактической стороны дела, но имел неоспоримое право на поэтический вымысел.
В общем, сомнения были. Не исключено, что программа просто выдала первое попавшееся из хранившихся у нее в базе данных стихотворений, приписав авторство Юре. А столь удачное попадание на школьную тему объяснялось просто: загружая игру, наш герой сообщил информацию о своем возрасте: шестнадцать лет. Исходя из этого, программа и сделала свой выбор. Единственное, что говорило против этой версии, было то всамделишное состояние гипнотического транса, в которое впал наш герой, и которое исключало всякую возможность шуточного розыгрыша. То есть если розыгрыш и был, то совсем не шуточный. А тогда возникал вопрос: кому понадобилось создавать столь нетривиальную программу с единственной целью разыграть учащегося одиннадцатого класса Юру Трухина? Ну, и, возможно, пару-тройку подобных ему не в меру любопытных субъектов.
***
Прежде чем продолжить исследование программы, Юра решил позвонить своим друзьям Саше Капустину и Андрею Ледвинову. Саши, впрочем, не оказалось дома, а Андрей, известный любитель всякого рода мистификаций, сразу же проникся жгучим интересом к "Гипнотизеру". Не прошло и получаса, как он уже нетерпеливо звонил в Юрину дверь в радостном предвкушении предстоящего приключения. В том, что знакомство с программой сулило необычайное приключение, Андрей ни на минуту не сомневался.
Друзья решили, не откладывая дела в долгий ящик, провести эксперимент с участием Андрея. Андрей сел за компьютером, а Юра разместился немного поодаль, чтобы не видеть перед собой экран и избежать гипнотического воздействия программы. Запустили "Гипнотизера", не изменив по сравнению с первой попыткой ничего, кроме возраста пользователя. Друзья решили слукавить и накинули Андрею к его шестнадцати законным четыре добавочных года, чтобы перевести подростка в другую возрастную категорию. Тем самым вероятность удачного розыгрыша была практически сведена к нулю.
Затем повторилось все, что и в первый раз. Световое пятно в центре экрана, тихая музыка, мягкий убаюкивающий голос и, наконец, белый прямоугольный лист бумаги. Юра с интересом наблюдал, как его впавший в транс друг стремительно набирает текст, как будто кто-то невидимый ему этот текст нашептывает на ухо. Прошло чуть больше четырех минут, когда стихотворение было готово и глаза Андрея вновь приобрели осмысленно выражение. Друзья с интересом склонились к экрану и приступили к знакомству с поэтическим дебютом начинающего автора (Андрей, в отличие от Юры, никогда даже и не пытался сочинять стихов).
Считал интегралы Ледвинов Андрей,
А учитель журнал заполнял.
И Андрей из кармана шпаргалку достал,
А учитель ее увидал.
И сказал учитель: послушай, Андрей,
Скорей это дело кончай,
А не то получишь двойку в журнал,
Потому что ты разгильдяй.
Видишь, там на столе
Сканави лежит.
А в нем - пять тысяч задач,
Порешай-ка ты их,
А когда надоест,
Возвращайся назад
Считать интеграл, считать интеграл,
Считать интеграл со мной.
- Но учитель! Задачи в Сканави трудны,
Мне же надо еще написать
Четыре конспекта, один перевод
И по ОБЖ реферат.
Онемел учитель и кинул в сердцах
Журнал на учительский стол.
- Ты и верно дурак! - И Андрей в слезах
Понес свою двойку домой.
Видишь, там на столе
Сканави лежит.
А в нем - пять тысяч задач,
Порешай-ка ты их,
А когда надоест,
Возвращайся назад
Считать интеграл, считать интеграл,
Считать интеграл со мной.
Итак, не оставалось никаких сомнений: если мальчики и имели дело с мистификацией, то, верно, сам Сатана приложил к ней руку. Словно издеваясь над подростками, программа представила текст, главным героем которого был сам участвовавший в эксперименте школьник. Такое просто невозможно было предусмотреть заранее, а потому, если исключить участие потусторонних сил, оставалось признать, что оба стихотворения ребята сочинили сами. Осознав это, оба подростка испытали легкое чувство досады: Андрею больше понравилось стихотворение, написанное его другом, а Юра, будучи туристом со стажем, в глубине души считал сочинение песен своей прерогативой.
Между тем время уже было позднее, к тому же друзья изрядно устали (как никак, сочинять стихи - дело нешуточное), а потому дальнейшее изучение программы было решено отложить на следующий день. Ночью Юре не спалось. Сначала он неподвижно лежал на диване, вновь и вновь переживая ощущения, испытанные во время работы "Гипнотизера". Затем попытался сочинять стихи в тайной надежде, что внушенные под гипнозом способности к стихосложению хотя бы частично у него сохранились. Но не тут-то было: с трудом срифмовав пару строк, Юра оставил это занятие. После чего мысли подростка как-то сами собой перешли в практическую плоскость. Хотелось понять, какую непосредственную пользу можно извлечь из программы. Чему-то научить она, по всей видимости, не могла, так как эффект от ее использования носил кратковременный характер. Оставались сами стихи, однако слава поэта не слишком привлекала нашего героя. К тому же он чувствовал, что "Гипнотизер" открывает перед ним уникальные возможности, которые глупо разменивать по мелочам.
Оставалось выяснить, на какие еще подвиги, кроме сочинения стихов, способна подвигнуть программа. На следующий день Юра сразу после школы с удвоенной энергией взялся за дело. Тщательно изучив предусмотренные программой опции, подросток с радостью обнаружил, что "Гипнотизеру" подвластно буквально все. Дабы убедиться в этом, он тут же внушил себе, что обладает мускулатурой Арнольда Шварценеггера, после чего спокойно подтянулся на домашнем турнике четырнадцать раз, хотя в обычном своем состоянии ему и три-то раза удавалось выполнить это упражнение с большим трудом. Вскоре, однако, Юра пожалел о своей легкомысленной поспешности, поскольку мышцы рук у него заболели так сильно, что даже мышку он стал передвигать по коврику с большим трудом, не говоря уже о каких-то действиях, требующих более серьезных физических усилий. "Впредь надо быть осторожнее", - решил для себя подросток, но тут же позабыл об этом мудром решении, поскольку соблюдать осторожность в шестнадцать лет - затея практически невыполнимая.
Между тем вскоре появился Андрей Ледвинов, а с ним и Саша Капустин, которому мальчики успели рассказать об удивительной программе. Естественно, что Саша не устоял перед искушением безотлагательно с ней познакомиться, и это несмотря на то, что все последние дни усиленно занимался подготовкой к городской олимпиаде по химии, жертвуя ради этого даже домашними работами по остальным предметам. Саша не стал ни подтягиваться, ни сочинять стихов, поскольку справедливо полагал эти занятия пустой забавой.
- Надо попытаться одолеть с помощью программы какую-нибудь нерешенную проблему. Какие вы знаете нерешенные проблемы?
- Ну, - промямлил Андрей, - вот разве что Великая Теорема Ферма...
Впрочем, как выяснилось, никто толком не помнил, что это за теорема. Более того, Саша будто бы где-то слышал, что недавно эту теорему удалось-таки доказать какому-то американскому математику, а потому не было никакого смысла ею заниматься.
Других нерешенных проблем никто из мальчиков не знал.
- Давайте спросим Сергея Анатольевича, - внезапно предложил Юра. Эта идея была признана заслуживающей внимания. Сергей Анатольевич, учитель математики, был большим любителем всяких хитроумных задачек, так что, возможно, он смог бы предложить нашим друзьям что-нибудь еще не совсем решенное или даже совсем нерешенное.
Разговор с учителем вынужденно откладывался до завтрашнего дня, а пока, чтобы не тратить времени даром, Юра решил размяться и сделал под гипнозом домашнее задание по физике, потратив на это ни много, ни мало пять минут. Впечатляющий результат, однако, для его всестороннего осмысления следовало учесть три вещи. Во-первых, при обычных условиях подростку потребовалось бы на это дело не меньше часа. Во-вторых, устал за эти пять минут Юра не меньше, чем за час напряженного труда. Не преувеличивая можно сказать, что он самым натуральным образом вымотался. И, в-третьих, если бы Юра не воспользовался программой, то он ни за что не стал бы делать домашнее задание сам, а списал бы его у Саши или кого-нибудь еще, потратив на это дело те же самые пять минут. Конечно, от списанного задания знаний у него вряд ли прибавилось бы, но и работа, сделанная под гипнозом, не оставила в памяти подростка практически никаких следов. То есть, как ни крути, использование "Гипнотизера" для выполнения домашнего задания ничего не принесло, кроме ощущения сильной усталости. А если вспомнить, что Юрины руки буквально отваливались от недавних чрезмерных физических нагрузок, то вы поймете, почему впервые в жизни наш герой, выключая компьютер, вздохнул с облегчением.
***
На следующий день друзья обратились к учителю математики с просьбой сформулировать им пару-тройку нерешенных математических проблем. Естественно, что озвучили они эту просьбу непосредственно во время урока с намерением убить двух зайцев: получить нужную информацию и отвлечь учителя от проверки домашнего задания. Сергей Анатольевич поддался было на эту провокацию и завел длинное рассуждение о том, что, дескать, большинство нерешенных проблем являются таковыми вовсе не потому, что их никто не может решить, а потому, что никто их решать не хочет. Потом, однако, он сообразил, что к чему, погрозил задавшему вопрос Андрею Ледвинову перепачканным мелом пальцем, и предложил остаться после уроков для обсуждения вопросов, представляющих взаимный интерес.
Ничего не поделаешь, пришлось остаться. Учитель, видимо, не ожидал, что этот самый взаимный интерес простирается у трех друзей настолько далеко, что они готовы пожертвовать ради него даже свободным от учебы временем. Однако Юра, Саша и Андрей были тут как тут, и пришлось Сергею Анатольевичу срочно выкручиваться из создавшейся ситуации, что он и сделал примерно следующим образом:
- Я долго и напряженно думал над вашим вопросом, но, честно говоря, ничего путного не придумал. Большинство нерешенных задач, о которых я знаю, имеют настолько сложную формулировку, что мне ее довольно трудно воспроизвести, а вам еще труднее будет ее понять. И все же я могу сформулировать одну задачу, над которой сам пару лет ломал голову. Известно, что при некоторых а справедливо утверждение: для любого выпуклого многоугольника существует такой содержащий его четырехугольник, отношение площади которого к площади многоугольника не превосходит а. Вопрос: при каком минимальном а это утверждение справедливо? В настоящее время оно доказано для а, равного квадратному корню из двух. Я кончил. Вопросы есть?
Вопрос был один, и задал его тот же самый Андрей Ледвинов:
- Повторите, пожалуйста, еще раз, только немного помедленнее.
Собственно, это и не вопрос был, а просьба, которую учитель с радостью выполнил. После его ухода Андрей протянул Саше Капустину листок с формулировкой проблемы:
- Дерзай, Саша.
- Почему я?
- Идея-то твоя. А потом, мне эта штука явно не по зубам. Я и не понял толком, в чем тут дело.
- И я не понял, - радостно сообщил Юра Трухин.
- Ну ладно, пусть будет по-вашему. Значит, до вечера, - Саша Капустин тяжело вздохнул, обреченно махнул рукой и отправился домой.
***
В назначенный час Саша Капустин, выглядевший несколько бледнее обычного, сидел за Юриным компьютером. Перед ним лежал листок, на котором Ледвиновским аккуратным почерком была изложена проблема минимального описанного четырехугольника.
- Я вник в задачу, - грустно произнес Саша, - это очень трудная задача.
Затем он еще раз окинул друзей взглядом, печально улыбнулся и запустил программу.
Поначалу все шло как обычно. После того, как Саша впал в состояние гипноза, он стремительно схватил заранее припасенные листы бумаги и что-то быстро начал на них чертить. Затем пошли длинные формулы, затем снова чертежи. Между тем лицо подростка становилось все более бледным и осунувшимся, плечи его начали дрожать. В какой-то момент крупный озноб пробежал по его телу, побелевшие пальцы резко сжали карандаш, так что тот с треском разломился пополам, страшная судорога перекосила лицо.
- Я сделал это, - отчетливо произнес Саша и упал в обморок.
***
Саша проболел долго, что-то около месяца. Врачи говорили, что спасти его удалось лишь чудом.
Решение проблемы он оформить не успел, а в тех записях, которые были сделаны им ранее, никто разобраться не смог, в том числе и сам Саша. Сергей Анатольевич тоже изучал эти бумаги, он и разглядывал их со всех сторон, и в руках вертел, и лысину почесывал в задумчивости. Только, похоже, почесыванием лысины все и ограничилось.
Программу "Гипнотизер" уничтожил Юрин папа, как только узнал о едва не произошедшей по ее вине трагедии.
Сайта, с которого эта программа была перекачана, Юра в Интернете отыскать не смог.
Вот, собственно, и вся история. Да, вот еще. Говорят, что после окончания школы Андрей Ледвинов начал писать стихи и что у него уже имеются публикации в студенческой многотиражке.