Аннотация: Это вообще мой самый первый рассказ. Дебют дебютов, так сказать. Конкурс: Рваная грелка; Место 319 из 508
Гумеров Альберт
Убить дракона
Человек сидел под вязким седеющим небом, зябко ёжась и время от времени кутаясь в старенький, прошедший через сотни битв и приключений плед. Он сидел так близко к огню, что, казалось, придвинься он ещё на ноготь, и плед его загорится. Ещё казалось, что человек спит или, по крайней мере, дремлет.
Сложения он был богатырского - это сразу бросалось в глаза, несмотря на то, что сидел человек, скрючившись в три погибели. Если бы не телосложение, вполне можно было бы сказать, что выглядит человек жалко.
Лицо было покрыто таким количеством шрамов, что казалось, будто оно изъедено паразитами. И всё равно мужчину с уверенностью можно было назвать красивым - той красотой, которой отличаются битые жизнью и обращающиеся к смерти на "ты" воины. Одет он был в штаны из грубой кожи и кожаную же рубаху. Дополнял картину огромный двуручный меч, сейчас довольно мирно расположившийся на коленях. Такие обыденные вещи, как спрятанные в сапогах и рукавах метательные ножи, вообще не стоили бы упоминания, если бы не продлевали человеку жизнь пару десятков раз.
Человек спал или, по крайней мере, дремал - так казалось... пару мгновений назад. Пару человеческих жизней... Пару вечностей... Сейчас он стоял, чуть согнув ноги в коленях, держа наготове огромный меч. Легко так держа. Будто это и не двуручник вовсе, а веточка, какой девки в деревнях гусей да уток гоняют. Впрочем, в этой роще человек в любом случае веточки рвать и срезать не стал бы. Чревато это. Эльфы посягательств на свою собственность ой, как не любят. И никогда не прощают. Не от злости. Просто не умеют.
Человек стоял, напряжённо вглядываясь в окутанную сумерками рощу, бешено раздувал ноздри, втягивая подёрнутый прохладой воздух. Более всего он напоминал готовую к атаке рысь или какого-нибудь другого сказочного зверя, ставшего пугалом для непослушных ребятишек.
Тот, кто разбудил человека, шёл, не таясь, но так получалось, что о приближении его не возвещала ни имеющая глупость хрустнуть сухая ветка, ни замолчавшая испуганными насекомыми тишина. Из-за плеч незнакомца торчали рукояти двух тонких и длинных чуть изогнутых сабель явно эльфийской работы. Такие не купишь ни за какие деньги. Значит, либо сумеречный путешественник эльф, либо он чем-то отличился перед расой лесных воинов. Причём неплохо отличился - эльфы своими клинками не разбрасываются. Либо он просто-напросто убил кого-нибудь, принадлежащего к этому народу. Да... "Просто-напросто"! Куда уж проще... Эльфы рождаются по одному на сотню голов за полвека, а умирают и того реже. Убивший эльфа не проживёт и пяти дней.
Когда незнакомец подошёл настолько близко, что стало возможным разглядеть его скроенный из неизвестного материала зеленоватый комбинезон, опять-таки на эльфийский манер, гиганту открылись тонкие черты лица, длинные - гораздо ниже плеч - золотистые волосы, точёные кисти рук, почти женская красота... Несмотря на всё это, странник эльфом не был. Даже не полукровка - чистой воды человек. Юноша. Почти мальчик. Если бы не подаренные за неведомые здоровяку подвиги сабли.
Впечатление о малом возрасте обладателя клинков мгновенно проглатывалось любым, кто хоть самую малость приглядывался к глазам путешественника. Говорят, жизнь измеряется не течением времени, а событиями, это самое время заполняющими. Юноша был стариком. Причём, уже давно. Очень давно.
Говорят, на сетчатке глаз умирающего навсегда отпечатывается портрет убийцы. Скорее наоборот...
Говорят, что есть убийцы с глазами ребёнка. Это был убийца с глазами убийцы.
Юноша кивнул в знак приветствия и сел рядом с костром, скрестив ноги. Спустя миг его примеру последовал и темноволосый бородатый гигант.
- Кто ты?- спросил здоровяк.
- Зови меня Охотником, - ответил юноша.
- Тогда ты зови меня Наёмником, - усмехнулся воин. - Что ты здесь делаешь?
- Гуляю, - невозмутимо сказал Охотник.
В ответ на это Наёмник разразился таким диким хохотом, что любой, увидевший его в тот момент, счёл бы воина сумасшедшим. Причём, принимая во внимание габариты и оружие, обладателем которого он был, не очень-то верилось в тихое помешательство.
Наконец, справившись со своим эмоциональным взрывом и стерев выступившие слёзы, но всё-таки периодически похохатывая, Наёмник сказал:
- Ну уморил, ей-богу. Гуляет он! Здесь! В Драконьей Роще! Сразу видно, неместный ты. - Подбросив в костёр сухих веток, Наёмник добавил: - Ну, не хочешь говорить правду - не надо, я от избытка любопытства не страдаю.
- Больше всего в мире умирает любопытных, - философски изрёк Охотник. - А почему ты решил, что я неместный?
- Да потому, - Наёмник напустил на себя учительский вид, - что даже самый несмышлёный ребёнок, живущий в любой окрестной деревне, любом захудалом городишке - а другие здесь и не водятся, - прекрасно знает, что гулять по Драконьей Роще с сумерек до рассвета опасно, - последнее слово Наёмник почему-то произнёс шёпотом. Выглядело это настолько нелепо, что Охотник улыбнулся.
- Но почему? - удивился юноша. - Прилетит кровожадный огнедышащий дракон и сожрёт всех, кого встретит в своих владениях? Может это разбойники? Грабят, убивают, а небылицу придумали, чтобы им с рук всё сходило. А на деле и нет никакого дракона.
- Так говорят, - на ерничанье Охотника Наёмник никак не отреагировал. Одно слово - чужак. Был бы местный, испугался бы даже разговор на эту тему затевать.
- Людям свойственно болтать без толку... Ты сам-то тогда что здесь делаешь? Или не боишься его? Этого... как там его?.. Огнедышащего и кровожадного?
- Боюсь, - честно признался Наёмник. - Больше любой другой твари боюсь.
- Так зачем тогда в Роще Драконьей сидишь на ночь глядя?
- Я и сам себе этот вопрос уже тыщу раз успел задать, - проворчал здоровяк, вновь укутавшись в плед. - Дочурка у меня хворает. Тяжко. Я ведь оттого и в наёмники подался, чтобы на лекаря-заклинателя какого-нибудь денег наскрести. А другого ремесла, кроме службы, и не знаю. А кровососы эти ведь одним камешком не насытятся. Никак, говорят, нельзя за один раз такую хворь вывести. Сердца у них нет!
- Платишь чужими жизнями за одну детскую?
- А вот это уже не твоё дело, Охотник, - глаза Наёмника яростно засверкали. - Не тебе судить. Сам-то на какого зверя с саблями эльфийскими ходишь? Оружие охотника - лук, а не это.
- Да я и не сужу, - спокойно, почти равнодушно ответил юноша. - Сам не без греха.
Наёмник, кинув взгляд на рукояти сабель, спор продолжать не стал - лишь кивнул угрюмо, дескать, понятно, одного мы поля ягоды.
- Вина? - предложил он собеседнику, но тот отрицательно помотал головой.
- Не пью я вино - только воду.
- Отчего ж? - такого поворота событий Наёмник никак не ожидал.
- Дурман это, - просто ответил юноша.
Помолчали.
- Мне, Охотник, за голову драконову столько самоцветов обещали, что и на лекарей этих, кровопийцев поганых, и на хлеб-вино хватит. Вот я и согласился.
- А если и сам сгинешь, и дочурку свою без отца оставишь?
- Значит, на роду так написано, - Наёмник отвернулся. - Да и отгоняю я от себя мыслишки эдакие. Уж больно они неприятные.
Помолчали.
- Говорят, что каждая драконова чешуйка - не что иное, как камень драгоценный, да такой красоты, что никто и не видывал.
- Видывал. Только рассказать об этом уже никому не смог, - усмехнулся Охотник.
- Откуда тогда слухи берутся?
- Правильный ты вопрос задал, Наёмник, - кивнул юноша. - Только вот ответить я тебе на него не смогу. А я слышал, что любой, убивший дракона, сам становится им.
- Кто знает, кто знает...
Помолчали.
- Говорят, что любой дракон - это воин, в сражениях особливо удачливый, потому как с дьяволом договориться смог, а теперь вот платить за везение своё должен, значится.
- А ты удачливый воин, Наёмник? - хитро прищурив глаза, спросил Охотник.
Великан надолго погрузился в тишину.
- Не гоже воину с дьяволом разговаривать, - буркнул он, в конце концов. Светловолосый юноша в ответ лишь кивнул.
Помолчали.
- Говорят, он размером с гору, а зубы у него, что мы с тобой, - Наёмник достал-таки мех с вином и теперь, громко рассказывая незнакомцу о чудище-драконе, размахивал руками, напрочь позабыв о том, что чудище это может в любой миг появиться, привлечённое его громогласными разглагольствованиями. Человек, назвавшийся Охотником, был полной противоположностью Наёмника - он больше слушал, чем говорил, больше соглашался с хмельными небылицами, чем спорил с гигантом.
- Говорят, дракон убивает потому, что на нём лежит ужасное проклятие, - юноша достал флягу с водой и, отхлебнув из неё, продолжил: - он убивает тех, кого встречает лишь оттого, что всякий, увидевший дракона, следующей ночью сам превращается в такое же чудовище. Говорят, он вынужден убивать людей, чтобы орды кровожадных, - горькая усмешка, - и огнедышащих чудищ не уничтожили всё живое.
- Мне интересно другое, - Наёмник сорвал травинку, немного пожевал её, выплюнул в костёр, - почему эта скотина убивает только по ночам? Днём-то это место совсем неопасное, если только тебе не взбредёт в голову глупость деревце какое обидеть. Что поделать - эльфийская роща, а с ними шутки плохи. Ну да ты с ними знаком - поди, получше моего всё о них знаешь.
Интересный разговор вёл Охотник, да только пройденный на своих двоих неблизкий путь до Драконьей Рощи и выпитое в богатырском количестве вино давали о себе знать, и Наёмник уже слышал всё, что говорил собеседник едва ль вполуха.
- Я думаю, днём он спит мёртвым сном, - повествовал тем временем Охотник. - Но никто толком не знает. Правду-то сказать некому - всё небылицы какие-то.
- А кто её знает, правду-то? - пробурчал бородач.
- Я, - немного помолчав, как всегда просто ответил Охотник, да только не услышал его Наёмник. У него было занятие поважнее - он спал. - Я ведь не врал тебе, воин. Ни единого слова не соврал. Жаль мне тебя, наёмник...И дочку твою хворую жаль...Я и рад бы тебя отпустить, да только не могу. Проклят я. А теперь и ты, - промолвил он сморенному вином и долгой дорогой молчаливому собеседнику.
Тот, кто назвался Охотником, бесшумно подошёл вплотную к гиганту и, потянувшись к шее наёмника, снял небольшой кожаный мешочек. Расшнуровав, высыпал на ладонь несколько мелких гранёных камешков различных цветов и оттенков. Немного полюбовавшись ими, сложил обратно, после чего кинжалом срезал со своего скроенного из неизвестного материала зелёного комбинезона три чешуйки и, отправив их вслед за камнями, повесил мешочек обратно.
- Эльфы найдут тебя. Они передадут твоей родне всё, что принадлежало тебе по праву.
Всё так же бесшумно тот, кто назвался Охотником, а был чудовищем, вынул из заплечных ножен две тонкие эльфийские сабли-близнецы, которых уже ждало, громоподобно храпя и уткнувшись лицом в старенький, прошедший через сотни битв и приключений плед, кровавое пиршество.