- Если вы, молодой человек, полагаете, что учёба - это что-то среднее между цирком и развлекательным центром, то я не думаю, что для вас здесь самое подходящее место.
- Но, господин ректор! Я всегда относился к учёбе с подобающей серьёзностью. Моя зачётная книжка - главное тому доказательство, - и Олег вперил в ректора взгляд, от которого у многих преподавателей от умиления наверняка выступили бы слёзы на глазах. Но ректор был совсем не прост.
- Отличная оценка не всегда означает серьёзное отношение к предмету, - ректор, выдержав взгляд, продолжил, - думаю, к вам это утверждение имеет непосредственное отношение.
Он подошёл к столу и взял что-то - спустя миг Олег узнал свой реферат по литературе.
- Вы думаете, это очень остроумно, - лицо ректора стало покрываться пятнами, -Тема: "Секс в жизни Робинзона Крузо". Но я закрыл глаза даже на это, - ректор многозначительно потряс рефератом.
- Осторожно, помнёте, - Олег понял, к чему приведёт этот разговор ещё до того, как переступил порог кабинета. Он ждал, что стареющий и уже не всегда справляющийся со своими нервами человек начнёт "выпускать пар", но лицо ректора в один миг стало каменно-спокойным.
- Дело в том, что эта работа скорее по психологии, чем по литературе, - закончил ректор совершенно спокойно.
"Старый козёл!" - подумал Олег, и сразу же, - "Опаньки!!!"
Торжествующая улыбка на лице "старого козла" показывала: действительно "опаньки!!!"
Олег совсем забыл, что почти все преподаватели, так же, как и ректор, вполне могли позволить себе вживлять чипы, позволяющие выхватывать чётко сформулированные предложения из мысленного потока собеседника. А совсем недавно принятые поправки к закону "О свободе мысли" предусматривали кое-какие наказания за мысленное оскорбление собеседника.
- Должен заметить, что это уже не первый случай оскорбления с вашей стороны. Вы не усвоили урок даже после того, как вам не удалось закончить ни ВМК, ни биохимический, - ректор сделал театральную паузу. - Теперь о том, почему, собственно говоря, вы, молодой человек, здесь оказались. Извольте объяснить, зачем вы ударили в лицо преподавателя по культурологии?
Группа ждала его на диванчике перед библиотекой. Вопросов никто задавать не стал - и так понятно, чем всё кончилось. Утешения Олег принял только в виде похлопываний по плечу - всем, кто с ним знаком более-менее близко, прекрасно известно, как Олег относится к чрезмерным проявлениям жалости.
Только Чен нарушил молчание своим извечным "Фигня, прорвёмся". Большинство сидевших с ним рядом плотненький коротышка уже успел этой фразой изрядно надоесть, но когда Чену прозрачно намекали, что он "слегка" злоупотребляет терпением окружающих, развесёлый восточный балагур лишь поблёскивал линзами узеньких очёчков и лучезарно улыбался.
В приступе напускной бравады, Олег подмигнул в ответ. Он был опустошён и раздавлен - турнули уже с третьего факультета, столько времени впустую! Почти. Знания-то он приобрёл, но без диплома хорошую легальную работу найти будет почти невозможно, а провести лучшие годы своей жизни, каждый день вкалывая до такой степени, что руки начинают трястись от напряжения, когда берёшь ложку какой-нибудь безвкусной синтетической бурды за ужином - перспектива не очень радужная. Если только он будет настолько богат, что сможет позволить себе ужин. А состарившись, жить в доме престарелых, получая скудное пособие, в то время, как сиделки будут вытирать остатки синтетической манки с твоего сморщенного, как чернослив, лица.
Нет уж, хватит! На отца насмотрелся.
Можно, как и сейчас, время от времени промышлять мелким ломом и отсылать часть денег отцу, продолжая врать, что всё в полном порядке, что его скоро даже ждёт повышение, но работы стало ещё больше, поэтому он пока не может навестить любимого родителя.
Олег отдавал отчёт, что рано или поздно, его всё равно отследят, поймают и посадят. Уже сейчас он осознавал, что с каждым разом уходить ему всё труднее - в последний, например, если бы Рыжесть ему не помогла, Плавник - сам бывший хакер, теперь работающий на "Мацуситу электрик" - наверняка сцапал бы его.
Неплохо было бы устроиться в какой-нибудь маленький филиальчик той же "Мацуситы", держать сетку и выполнять другую чёрную работу - это, по крайней мере, лучше, чем гробить здоровье на заводе. Заработок хоть и не очень высокий, зато стабильный.
Солнце щекотало взгляд россыпью лучей. Мозг с трудом прожёвывал осознание того, что утро уже вовсю веселится за окном, радуя всех проснувшихся ясной погодой.
Разбудил Дегтярёва саркастический смех Аси. Разлепив веки, вчерашний студент бросил взгляд на будильник. 13.27. Интересно, кто это решился поговорить с ним в такую рань?
С жутким стоном Дегтярёв киселем стёк на пол. Прохлада линолеума едва не сразила беднягу своим блаженством. Если бы не "Аська", Олег так и остался бы на полу, лелея свою головную боль, но он с упрямством психически нездорового человека во что бы то ни стало решил и в это утро следовать своему правилу - читать почту и ICQ сразу же, как только приходят сообщения.
Так, один тапок найден... Уже неплохо... Интересно, где же второй?.. Ладно, сойдёт и так - хотя бы одна нога чувствует себя уютно и вполне комфортно.
Кому не спится в ночь глухую? Точнее, в пол-первого дня?
"Как самочувствие после вчерашнего?
Чен.
З.Ы. Не забудь вытащить Жрать из антресоли. Вторая справа".
Охламон поганый! Муть какую-то спозаранку набил и сидит, небось, на своём чердачке маминого дома, ехидно хихикая и потирая пухлые ручонки.
Вообще-то кота лучше выпустить. Позже. Сперва душ. Холодный.
Олег бросил взгляд на всё ещё мирно посапывающую и разметавшую по подушке иссиня-чёрные волосы Вику, и его брови невольно поползли вверх. Он и Вика? Вместе? Пришлось себя ущипнуть и всей душой пожалеть, что он ровным счётом ничего из случившегося вчера вечером, а особенно ночью, не помнит. Да-а... Виктория-утешительница?
Потрясённый, он побрёл в ванную.
Не слишком, но всё же посвежевший, Дегтярёв прошлёпал единственным тапком к гарнитуру и, открыв вторую справа верхнюю антресоль, достал пятилетнего трёхцветного котяру, глядевшего на хозяина с обидой и укоризной.
- Ладно, Жрать, пошли, я тебе чего-нибудь перекусить дам, - попытался он загладить свою вину.
- На кой мне это надо? - проворчал кот. - Я в туалет хочу, а не жрать, в конце-то концов! Не хлебом единым... - последние его слова заглушило тяжёлое журчание.
Немного погодя, Жрать, недовольно бурча что-то себе под нос, вылез на кухню и требовательно лёг около миски. Этого оболтуса Олегу подарили бывшие однокурсники с ВМК, предварительно вживив в котяру целую кучу чипов, позволявших ему внятно выражать свои мысли и подогнавшие уровень его интеллекта почти под стать человеческому. Такие животные не были диковинкой, но стоили баснословно дорого. Самое забавное, что был даже один судебный процесс над питбулем, покусавшим свою хозяйку то ли за пинок, то ли из ревности. Современное общество, насквозь пронизанное идеями гуманизма, до сих пор не может определиться, как же ему относиться к подобным животным и что теперь вообще делать с законодательством, поддававшимся изменениям с огромной неохотой.
- Слушай, ты тапок мой не видел? - со всей дружелюбностью, на какую только был способен по утрам, поинтересовался Олег. Всё-таки, судя по реакции его питомца, дружелюбие и Дегтярёв по утрам совершенно несовместимы - кот долго мочал, уставившись на босую ногу хозяина, после чего выдал:
- Ты что, издеваешься?! Почти каждое утро один и тот же вопрос! Ты же его ещё полгода назад в унитаз смыл по пьяни.
Чтобы хоть как-то сгладить острые углы в общении с домашним любимцем и хотя бы частично скрыть всю глубину удивления, Дегтярёв хмыкнул и тоже долго исследовал свои ноги, время от времени шевеля пальцами той, которой тапка не досталось.
Открыв холодильник, Олег достал из его чрева апельсиновый сок и последнюю упаковку йогурта и с наслаждением съел всю баночку.
- Победа, - вяло позвал он Вику. - Пора вставать. Ты-то у нас ещё студентка, может, ещё к пятой паре успеешь. Хотя, ладно, спи.
Олег, Чен, Вика, Рыжесть, Плавник - кто они? КТО? Я их не помню... Ни одного ...Не помню ...Только ненависть ...Не помню, но ненавижу... Ненавижу, но не помню ...Не помню, ненавидя ...Ненавижу, не помня ...Ненависть есть память? Во всяком случае, для меня...
Глава 2
Ты прекрасна, словно взмах
Волшебной палочки в руках
Незнакомки из забытого мной сна...
Сплин "Бонни и Клайд"
(альбом "Фонарь под глазом")
Олег подошёл к столу, включил компьютер, подождал, пока око монитора откроется окончательно, отстучал то, что требуется для входа в Сеть. Наконец прожевав булочку и, постоянно обжигаясь, Олег допил чай, после чего прилепил к вискам крохотные пластиковые "таблетки" с проводами и влез в Сеть.
Это всегда похоже на глоток свежего воздуха после дня, проведённого в душной больничной палате.
Открыл глаза, осмотрелся. В небольшой комнатке стояли: шкаф с книгами, музыкальный центр, куча дисков; на полу лежал древний полосатый матрас - вот такая аскетическая обстановочка...
Дегтярёв подошёл к висевшему на стене зеркалу - оттуда на него глядел стареющий юноша лет под двадцать пять-тридцать, постриженный под уже давно снятый с конвейера парикмахерских "теннис" блондин с пронзительно голубыми глазами и довольно мелкими чертами лица - внешность как внешность, ничем не примечательная.
Олег на секунду задумался - волосы изменили цвет на чёрный, отросли до плеч, глаза потемнели, изо рта высунулась пара клыков.
Спустя ещё пару секунд он уже был облачён в костюм-тройку чёрного цвета и белоснежную сорочку.
Пробормотав: "Вроде неплохо", - Олег вышел на улицы города - когда-то вначале своего существования - копии реального Мегаполиса, теперь немыслимо и гротескно отличающейся от оригинала.
Всё здесь было ярче, поскольку люди в виртуальной реальности не находили причин, чтобы как-то себя сдерживать. Добро здесь было ещё добрее, зло - злее, красота - прекраснее, мерзость - пакостнее...
Из-за этого эффекта, определённый процент населения Земли вообще отказался от Сети, многие организовали какие-то там сообщества, устраивали демонстрации и вообще всячески выражали своё громогласное "Долой!". Некоторых Сеть упекла в психушки.
Олег шёл по улице, в то время, как мимо него проходили соблазнительные блондинки, брюнетки и любительницы самых экстремальных цветов (в реальной жизни эти прелестницы вполне могли оказаться прыщавыми девочками или мальчиками переходного возраста, а то и вовсе затянутыми в кожу бугаями - любителями острых ощущений в шипастых ошейниках), широкоплечие красавцы (скорее всего забитые "ботаники" и клерки), хоббиты, эльфы и прочие любители фэнтези. В большом количестве встречались люди с фантазией настолько неуёмной, что их сетевой облик и описать-то можно, только прилагая нечеловеческие усилия.
Например, когда Олег только вышел из своей виртуальной квартирки, на него чуть не налетел небольшой бирюзовый смерч, увешанный, словно ёлочными игрушками, сполохами белоснежного пламени.
Недолго думая, Дегтярёв направил свои виртуальные стопы в любимый виртуальный бар.
"Винт" был расположен недалеко от его жилища, чем и привлёк Олега. К тому же, публика там собиралась неглупая и во всех отношениях интересная.
Подойдя к двери, Дегтярёв отстучал свой именной код, и его засосал мягкий полумрак "Винта".
Подошёл к стойке, заказал... крепкого чёрного чая. Стоит сказать, что с помощью "таблеток", посылающих импульсы в те или иные области мозга, нырнувшие в Сеть в полной мере могли получить вкус любого ощущения, как бы нелепо и абсурдно это ни звучало.
- А, Нейро, привет, - Олег обернулся, чтобы утонуть в двух серебряных озёрах глаз Рыжести. - Давненько ты сюда не заглядывал.
- Ты же знаешь, что после лома я с недельку вообще не делаю ничего, кроме того, что сплю и пожираю йогурт.
- Ты бы погромче кричал - ещё не все в баре тебя слышали, - Рыжесть, подмигнув, усмехнулась, пригубила пиво - сетевиков-трезвенников можно было заносить в Красную Книгу. Олег, переполняемый гордостью ввиду своей уникальности, выпятил грудь. - Так что ты сейчас делаешь в Сети?
- Пока расслабляюсь. Правда, скоро надо будет снова искать работу.
- Как учёба?
- Никак. Меня выкинули.
- Мои поздравления. Не боишься попасть на службу?
- Неа. Я в день своего совершеннолетия сделал себе потрясающий подарок - вместе со Spanish Heart влез кое-куда, кое-что подправил, и теперь на меня ни за что не напялят скафандр. Пусть дно морское исследуют другие.
- Слушай, - Рыжесть вновь подмигнула. - Давай прогуляемся.
Олег кивнул. Погода в Сети всегда стояла великолепная.
Когда они виртуально вошли в виртуальный парк и сели на виртуальную скамеечку, Рыжесть, понизив голос почти до шёпота, сказала.
- Ходят слухи, что на Луну в компанию к неизлечимым часто посылают всех неугодных. Вроде бы даже нескольких наших туда отправили.
- Кого?
- Мудрого, Whew, Morry.
- Ни разу о них не слышал.
- Я тоже, - Рыжесть пожала плечами.
- Послушай, - Олег посмотрел ей в глаза. - Колония для неизлечимо больных официально существует уже лет семьдесят - с тех пор, как Единый Совет решил, что на Земле и для здоровых-то места маловато и убил сразу двух зайцев. И со дня её основания в обществе циркулируют слухи, наподобие того, что ты мне только что рассказала.
- Дыма без огня не бывает, - Рыжесть закурила. - Особенно после того, как смертную казнь и пожизненное заключение заменили ссылкой на Луну. Я просто хочу, чтобы ты завязал с ломом - когда-нибудь меня не окажется рядом, чтобы прикрыть тебе спину. Попадёшься - и до свидания. Мне будет очень тебя не хватать.
- Знаешь, мне ведь больше нечем зарабатывать себе на жизнь. На попить-поесть я достаю либо лично взламывая что-нибудь не очень крупное, либо создавая шумовые эффекты, прикрывая кого-то посерьёзнее при крупном ломе, - оба знали, о чём речь.
- Нейро, я могу дать тебе в долг - на первое время хватит.
- Спасибо, Леська, но не могу же я всю жизнь не вылезать из долгов, да и их отдавать надо, - Дегтярёв вздохнул.
- Давай сделаем так: я поспрашиваю у знакомых, может, найдут что-нибудь подходящее.
- Валяй.
- Если будешь питаться не только йогуртами и постараешься не особо жлобствовать, то протянешь ещё пару месяцев, - Рыжесть встала и, как всегда, не прощаясь, направилась по своим делам.
- Леська, - Олег подбежал к ней, взял её ладонь в свою. Он чувствовал, что именно сейчас должен сказать ей всё - что он один даже тогда, когда вокруг него лучшие друзья, причём, не важно, в Сети он или в реальном мире, и что только с ней всё по-другому; что она для него - чистой прелести прекрасный образец, и что... - Спасибо тебе, Лесь. За всё.
Она долго, очень долго смотрела на него, словно догадавшись, о чём именно он думает. А потом на одно-единственное мгновение её глаза растворили в себе безжизненное серебро металла, утопив Олега в весенней зелени бескрайних лугов, обволокли его цветочным ароматом... Это длилось всего одно мгновение, настолько короткое, что, выйдя из Сети, Дегтярёв не был уверен, а не почудилось ли ему. Вдруг, это только его разыгравшееся воображение?
Глава 3
И по венам бегут
Разноцветные кубики...
Total "Уходим на закат"
(альбом "1")
Уже второй месяц Олег работал на одну небольшую фирму - Чен помог устроиться - которая оказалась всего лишь одной из лабораторий триады. Задачей Олега, как примерно ещё пары дюжин специалистов и полуспециалистов, было тестирование новых препаратов психотропного действия. Работы было выше крыши - иногда её было настолько много, что приходилось вовсе пренебрегать сном. Ах, да! Всё делалось нелегально, то есть, по документам с фирмой всё было в порядке, но вот перед проверками лабораторию всякий раз приходилось перекраивать, включая изъятие жёстких дисков и чистку компьютеров. Жизнь в таком ритме сильно изматывала Олега, но выбора у него не было.
Кто-то посоветовал ему попробовать амфетамины "только в качестве допинга - для поддержания сил". Первое время действительно помогало - чувствовал себя Олег просто великолепно, спать совсем не хотелось, к тому же он под шумок изобрёл "одну потрясающую штуку" из остатков того, что им присылали в качестве образцов. В целях безопасности и конспирации все сведения о новоизобретённой дури он хранил исключительно в голове, разумно полагая, что в случае чего, компьютер подвергнется обыску в первую очередь.
Позже оказалось, что всё не так уж и прекрасно - амфи постоянно требовал денег, и Дегтярёв сам не заметил, как крепко подсел на синтетическую дрянь.
Сначала Олег перестал отсылать деньги отцу, потом, когда зарплаты оказывалось недостаточно, он постепенно стал выносить вещи из дома. Потом как-то незаметно не стало зарплаты (и работы). Когда в квартире не осталось ничего, кроме компьютера и Жрать (рука пока ещё не поднялась продать и их) и матраса, дряхлого и грязного, как и сам Дегтярёв, Олег принялся занимать деньги у друзей, знакомых, знакомых знакомых...
Потом на Олега неожиданно снизошло просветление: он понял, что такая огромная квартира для одного человека - это слишком.
В конце концов, он сменял её (вместе с компьютером и котом - зачем они ему?) на 15 "чеков".
В какой-то момент, отойдя от дозы, Олег вдруг осознал, что остался совсем один. Очень долго он сидел, прислонившись к стене, в чреве какого-то подвала, лелея свою обиду, своё одиночество, беззвучно рыдая и размазывая сопли по давно небритому лицу - ему больше неоткуда взять денег. Нет денег - нет "чека". Нет "чека" - нет кайфа. Нет кайфа - незачем жить... кому-то. Олег размышлял всего минуту - ни о каких вопросах морали речи не шло - он просто обдумывал, где удобнее всего сделать засаду. Выбрав вход в подъезд близлежащего дома, Олег направил свои стопы к намеченной цели. Заняв идеальную для нападения позицию - свет на него не падал, зато отлично показывал всех, кто входит - Дегтярёв стал ждать.
Парень. Молодой и спортивного телосложения. Одет прилично - наверняка куча бабла в портмоне. Нет, слишком рискованно, вполне можно самому получить на орехи, а то и вовсе сесть.
Две девушки. Симпатичные. Очень. Даже если скрутить одну, другая наверняка успеет поднять такой шум, что уйти ему уже не удастся.
О, самое то! Наконец-то! Старичок. Опрятненький такой, в костюмчике.
Увлекшись охотой, Олег не заметил, как в нескольких шагах от него от стены отделилась тень и юркнула в его сторону.
Разряд, парализовавший тело, настолько удивил Дегтярёва, что он даже не успел до конца осознать, что теряет сознание.
Глава 4
Ты топчешь мир своими ботинками,
Не замечая, куда наступаешь,
А время от тебя уходит цветными картинками,
Но ты даже этого не понимаешь.
Dolphin "Ботинки"
(альбом "Не в фокусе")
В комнате не было ничего. Совершенно. Стены и потолок из прозрачного стеклобетона, над головой плескались тонны воды.
Когда полторы сотни лет назад плотность населения превысила все допустимые нормы, был принят закон - всеми правительствами тогда существовавших ещё государств - о колонизации морского дна. С тех пор государства превратились в Единый Совет, все города объединились в Мегаполис, которому в свою очередь стала слишком тесна шагренева кожа суши, и он ушёл под воду. Подводные жилые ячейки имели перед квартирами и домами на суше существенное преимущество - они были гораздо дешевле своих каменных собратьев. Несмотря на дороговизну технологий, чтобы привлечь покупателей, Единый Совет установил цены, приемлемые для так называемого среднего класса.
Морское дно привлекло десятки тысяч романтиков, жаждущих видеть над головой не птиц, рассекающих воздух, а косяки рыб, не голубизну неба, а толщи воды, цвет которой не поддаётся описанию. Абсолютно все университеты, так или иначе связанные с биологией моря, само собой, располагались под водой; здесь же, недалеко от места работы (или учёбы) жили и преподаватели (так же, как и студенты) этих учебных заведений.
Все ячейки соединялись между собой тоннелями, подобными кровеносной системе населённого людьми подводного мира. Транспортные магистрали были шире и брали свое начало на суше.
Колонизация морского дна продолжалась и по сей день - воинская повинность была заменена двухгодичной "исследовательской деятельностью". После неё люди либо никогда больше не опускались под воду, либо настолько влюблялись в глубину, что оставались там жить.
Рыжесть принадлежала к числу романтиков.
- Очнулся, - Леся сдула с лица непослушную прядь. - Извини, что пришлось действовать настолько грубо, - в тоне девушки, однако, не было и тени раскаяния, - но ты был на грани. Я и так почти опоздала.
- Мы сейчас где?- Олег подошёл к стеклобетонной стене, прикоснулся к ней кончиками пальцев. Стена была запрограммирована на пропуск шумов.
- Балтика. Слушай, я как раз ужин приготовила, - Рыжесть ловко переставила на столик-каталку пару блюд с едой, чашку с чаем - она прекрасно знала о пристрастии Дегтярёва к этому благородному напитку и решила порадовать сетевого друга, тем более, и сама она предпочитала чёрный чай кофе.
Леся подошла к двери, набрала код и, не переступая порога, вкатила столик внутрь комнаты, в которой находился Олег.
Дегтярёв подбежал к прозрачной перегородке, потянулся к руке Леси, но наткнулся на преграду. С укоризной посмотрев на напарницу по сетевым переделкам, произнёс:
- Сколько раз в сутки здесь кормят, госпожа тюремщик?
- Достаточно для того, чтобы заключённые не загнулись от голода, - не моргнув, отпарировала девушка. - Дверь я запрограммировала так, что она пропускает всё только в одностороннем режиме.
Видя, как Олег жмёт на кнопки терминала с той стороны стеклобетона, она добавила:
- Вход в параметры ячейки в твоей комнате заблокирован.
Дегтярёв в сердцах выругался.
- Ты просто не представляешь, во что очень скоро на некоторый срок превратишься, - Леся очень печально улыбнулась. - Ты не первый мой знакомый, которого мне приходится вытаскивать.
Очень долго они молча смотрели друг другу в глаза.
- Они... Они действительно зелёные, - прошептала Леся одними губами и, рывком поднявшись, направилась в спальную комнату - её ждала пустая кровать. Олега ждал остывший чай...
Расправившись с ужином, Дегтярёв лёг на пол. Было, конечно, не очень удобно - в подвалах обычно находился какой-нибудь ворох тряпья или, на худой конец, куча мусора, чтобы хоть как-то смягчить каменный пол. Ну и ладно, зато можно крепко спать, не беспокоясь, что какой-нибудь отморозок запросто воткнёт заточку между рёбер. Олег уже успел забыть, что совсем недавно он сам ничем не уступал такому вот отморозку.
Очень долго он не мог заснуть - всё никак не мог привыкнуть к тоннам мутноватой жидкости над головой вместо чистоты ночного неба с тысячью зрачков, всегда, как казалось Олегу, глядящих на него с разным настроением: добротой, нежностью, укоризной.
Леся...Такая близкая и такая далёкая.
Олег и сам не заметил, как заснул.
Проснувшись, Рыжесть обнаружила бодрствующего уже Дегтярёва, который с какими-то утробными звуками с остервенением пытался расцарапать себе вены - занятие с точки зрения нормального человека совершенно глупое, но для Олега в тот момент составлявшее смысл жизни. Рыжесть пожала плечами и направилась заваривать чай.
Услышав, что соседняя комната подаёт признаки жизни, Олег подполз к перегородке, разделявшей его и Рыжесть, и прокаркал:
- Леся... Лесь... дай "чек" старому другу, - "старого друга" девушка просто игнорировала. - Я знаю, у тебя ведь есть...Ну что тебе стоит, а?!! - Олег начал хныкать. - А если у тебя нет, я могу рассказать, где можно взять.
Рыжесть вела себя так, словно соседней комнаты вовсе не существовало. Внезапно всхлипывания прекратились. Необычно твёрдым голосом Дегтярёв заявил:
- А я ведь тебя любил...Мразь!!! - последнее слово он прямо таки выплюнул.
Леся выронила чашку, и пятно кляксой расползлось по девственно чистому полу. Тут же, суетливо семеня ножками, выскочил робот-гном и принялся вытирать покрытие. Рыжесть с каменным выражением лица подобрала чашечку, сполоснула её и налила новую порцию горячей жидкости. Дегтярёв тем временем продолжал:
- Я всегда считал тебя своим другом, - Олег горько усмехнулся. - Всегда тебе доверял... Сука!
Вдруг, в тихой ненависти, Дегтярёв с размаху ударил стену с такой силой, что рука онемела и её пришлось пару раз встряхнуть.
- Конечно, - прошипел он, - конечно, я ошибался. Ведь друзья не запирают тебя парализованным в четырёх стенах, где нет даже туалета.
- Чувствуй себя как дома, - Леся забралась с ногами в кресло и, мелкими глоточками отпивая горячий чай, добавила: - Любой угол в твоём распоряжении. Чересчур сильно я тебя кормить и поить не буду, чтобы ты ненароком не захлебнулся в собственном... соку. А запах... Ничего, потерпишь. Впрочем, очень скоро тебе будет уже не до запаха.
- Тварь! Сволочь! Ненавижу! - Дегтярёв в изнеможении съехал по стеклобетонной стене, разрыдавшись. - Леся...Лесенька...Ну, пожалуйста, всего один "чек". Обещаю, я больше не буду. Ну, прощальный, а? Ну хочешь, на колени встану?!!
Дегтярёв встал на колени, умоляюще уставившись на Рыжесть.
- Знаешь, мне пора на работу, - Леся встала и, бросив пустую чашку в раковину, послала Олегу воздушный поцелуй, промурлыкав: - Будь паинькой, я скоро приду. Сначала сделай уроки, потом полчаса посмотришь перед сном телевизор, а потом сразу в постельку, - и она погрозила ему пальчиком.
Леся, едва за ней закрылась дверь, привалилась к стене (обычной, непрозрачной). Она учащённо и прерывисто дышала, цвет лица сделался землисто-серым, в груди кололо.
Она уже сотню раз успела пожалеть о том, что взвалила на себя эту ношу. Сунув под язык стимулятор, она поняла, что ещё пару минут такого зрелища, и она потеряла бы терпение. Или сознание.
Спустившись на уровень ниже, Рыжесть села в мобиль и, выехав на пульсирующую подобными ей самой точками, магистраль, отправилась на поверхность.
Когда Рыжесть вернулась домой, Дегтярёв уже полностью утратил всякое сходство с разумным человеческим существом: он, что-то мыча, лежал в луже собственных испражнений и блевотины; скрюченные пальцы пытаются отковырять от пола нечто ведомое только самому Олегу; побелевшие губы трясутся, из уголка рта тоненькой вязкой струйкой тянется слюна.
Глава 5
Они запомнили лица и стоят за углом,
Пока мы можем идти, давай отсюда уйдём...
Dolphin "Сахар"
(альбом "Ткани")
- Знаешь, а ведь ты запросто мог загнуться, - промурлыкала Рыжесть на ушко Олегу. - Сердце, например, не выдержало бы.
Дегтярёв, не мигая, глядел в прозрачный потолок - он всё никак не мог привыкнуть к отсутствию неба над головой.
- Считай, что ты легко отделался. Пара вывихнутых суставов и съеденный палец - это просто мелочь.
- Я только боюсь, что снова на какую-нибудь дурь подсяду. Не уверен, что не поддамся искушению. Слушай, - Олег решил сменить тему: - У тебя нет знакомого врача, способного нарастить палец за приемлемые деньги?
- Есть. И что бы ты без меня делал? - Леся, тепло улыбнувшись, поцеловала Олега в щёку, после чего поудобнее устроилась на его плече.
- Кеды бы надул, - буркнул Дегтярёв. - И так передоз был не за горами. Или служба безопасности накрыла бы - я ж без двух секунд убийца.
После этого молчание надолго укутало их в своё свинцовое одеяло.
- Лесь, спасибо. Я даже не знаю, как тебя отблагодарить. Вот продам пару органов и на эти деньги куплю тебе подарок.
- Глупая шутка, не говори так больше, - и Рыжесть прижала свой изящный точёный указательный пальчик к губам Олега, словно запечатывая их.
- Лесь, прости меня, за то... ну, в общем, я много всякой чуши напорол... Я... Это был не я... Ну... понимаешь...
- Да, я понимаю.
- Я...
- Я знаю, - перебила его Леся. - Я тебя тоже.
Доев яичницу и запив её крепким чёрным чаем, Леся стала собираться на работу, а Олег канючить, что провести почти целый день без неё - хуже ломки. В конце концов, он смирился, а она уехала.
Дегтярёв уже почти устроился на работу исследователем - осталось только подождать официального разрешения. Конечно, от тяжёлого труда он в восторге не был, но платить обещали хорошо, а для него это было самым главным в том положении, в которое он сам себя загнал - с долгами-то как-то надо было расплачиваться. Исследователям же платили просто бешеные деньги - не столько за труд, сколько за риск, потому что гибли представители этой профессии чаще остальных. Олег тешил себя тем, что такое положение вещей ненадолго, и как только он рассчитается с долгами, так сразу же найдёт себе что-нибудь менее оплачиваемое, но более безопасное.
В то же время он зарегистрировался как боец в каком-то виртуальном турнире и даже сумел успешно пройти квалификацию.
Виртуальным гладиаторам тоже платили неплохо; в зависимости от зрелищности поединка и, естественно, от того, кто победитель, а кто проигравший.
На виртуальных турнирах делали ДЕНЬГИ. Не деньги, а именно ДЕНЬГИ. В первую очередь из-за зрелищности - впервые со времён гладиаторов бои велись насмерть. Для зрителя неважно, виртуальная смерть или реальная, настоящей кровью захлёбывается боец или это только образ, передаваемый "таблетками".
Впрочем, благодаря тем же "таблеткам", боль, испытываемая в Сети, ничем не отличалась от боли реальной. То есть, если в Сети человеку ломали руку, то в реальности рука оставалась целой и невредимой, зато острота ощущения была полностью адекватна боли реальной, и если не выйти и не перезагрузиться, то "таблетки" так и будут транслировать абсолютно всю гамму ощущений. Если же кого-то убивали в Сети, то его элементарно выкидывало в реальный мир болевым шоком.
Прилепив "таблетки" к вискам, Олег влез в Сеть, чтобы превратиться в Нейро.
Зайдя в зал, где проходило соревнование, он был отправлен в ложе для бойцов. По регламенту их было шестнадцать - восемь сеяных игроков и столько же прошедших квалификацию. Соперников определял жребий.
Олег, тренировавшийся с двенадцати лет и уже давно мечтавший поучаствовать в подобной авантюре, сиял, как медный таз. Он, конечно же, был уверен, что турнир ему не выиграть, однако, азарт брал своё.
Его бой открывал 1/8 финала. Рёв толпы просто оглушал. Противником Нейро был парень по имени Пепел - альбинос с абсолютно седой головой, коренастый спокойный и очень опасный.
- Хадзимэ! - крикнул рефери, мгновенно испаряясь.
Оба бойца выдали головокружительный каскад приёмов. Это был танец. Устрашающе прекрасный, как сама смерть. Олег наступал, а Пепел действовал на контратаках, выжидая ошибку противника. Комбинации Нейро вытекали одна из другой, а седой альбинос уклонялся от ударов, отбивая выпады Олега. Однажды, когда Дегтярёв наносил очередной удар, Пепел схватил его за лодыжку и свалил с ног; толпа взревела, однако альбинос отошёл от поверженного противника, всем своим видом демонстрируя собственное превосходство над соперником.
Внезапно, уже после того, как Нейро поднялся, Пепел резко выбросил вперёд правую руку, с кончиков которой сорвались языки пламени - банальщина в виртуальной-то реальности, но Олег этого никак не ожидал (он считал, что пригодятся лишь быстрота реакции, ловкость, сила и тому подобное), а потому не успел отпрыгнуть достаточно быстро, и огонь смог дотянуться до левого предплечья.
Пытаясь не обращать внимания на боль, Нейро размахнулся в хлыстообразном выпаде, именуемом "фури учи" и оттолкнул своего противника. Снова огненные нити, но на сей раз Дегтярёв уклонился и нанёс круговой удар в солнечное сплетение. А затем вложил всю свою силу в кулак, сломавший оппоненту нос.
Пепел отшатнулся, застонав и забрызгивая виртуальной кровью виртуальные тела, паркет и одежду.
Нейро, закрепляя успех, нанёс хук слева, с удовлетворением увидев, как Пепел на несколько секунд потерял ориентацию в пространстве. Проведя ещё один удар в лицо, Олег с разворота обрушил боковой удар на колено противника.
Дегтярёв прыгнул на корчащегося на паркете альбиноса для того, чтобы размозжить ему голову, но тот откатился, одним точно выверенным движением оказался на ногах и буквально разорвал левую почку Олега. Дегтярёв рухнул и попытался отползти от противника, в надежде потянуть время для того, чтобы боль немного улеглась, однако у Пепла были совсем другие планы относительно Нейро - он обрушил молотоподобный удар на другую почку Олега. Ещё пару секунд спустя Дегтярёв уже сидел в одной из комнат подводной ячейки Рыжести - виртуальному телу элементарно свернули шею.
Дегтярёв проверил свой счёт, с радостным удивлением обнаружив там действительно неплохую сумму - чуть больше половины того, что он вообще должен. И это только за один проигранный бой! Может, ну её к такой-то матери, эту исследовательскую работу? Хотя опять бегать с документацией и с пеной у рта? Нет, лучше уж месяц отработать, получить деньги и спокойно уйти.
Глядя на цифры на своём счету, Олег вдруг подумал, сколько "дури" можно набрать на эти деньги.
"Нет! - пытаясь отогнать стучащие участившемся пульсом идеи, сказал Дегтярёв сам себе. - Даже думать не смей о том, где можно достать "чек"!"
Однако сознание тут же участливо выдало ему с полдюжины точек, словно выводя на дисплей карту, где доза стоит сравнительно недорого.
Одолеваемый этими навязчиво копошащимися в мозгу мыслями, Олег зарыдал. Сквозь пелену отчаяния просочилось осознание того, что эта пытка далеко не последняя, что это расплата за блаженство, которое он получал, что над каждой более-менее значительной суммой он будет вот так рыдать, до конца дней своих измеряя всё в "чеках".
В мозгу что-то заворочалось, и Олег, подбежав к терминалу, зашуршал клавиатурой:
Меня несёт сквозь мышцы по венам
В хитросплетенье твоего подсознанья,
До самых звёзд, до корней мирозданья,
Твой мозг опутав паутиной и тленом.
По алым снам, по улыбкам кирпичным
Ступаю я, твоё тело съедая.
Ты погибаешь, и это логично,
Я хохочу, в тебе прорастая.
По корке слёз, по граням кристальным,
По негативам твоей памяти жёлтой,
Я иллюзорным узором кинжальным
Пену морскую вдыхаю иголкой.
Ты так доволен участью рабской,
А подо мной хрустят стёкла мечтаний.
В твоей сетчатке мешаю я краски,
А ты - лишь раб моих мерзких желаний.
Я, обглодав твой нерв оголённый,
К твоим страданьям остаюсь безучастным.
Рухнувший в зёв моей пасти бездонной,
Ты умер в муках, и это прекрасно...
После того, как Дегтярёв оторвался от клавиатуры и прочитал то, что было написано на мониторе, ему почему-то стало ещё хуже - уж больно концовка стиха звучала неутешительно. Нет, умирать, тем более, в муках, он в ближайшее время не собирался - наоборот, после того, как Леся вытащила его, хотелось дышать полной грудью, а когда она была рядом, то вдобавок, хотелось одновременно и смеяться, и плакать от счастья, но... с воспоминаниями о "дури" даже блеск глаз любимой как-то... тускнел, что ли.
Чтобы хоть как-то отвлечься, Олег снова влез в Сеть и вновь зашёл на один из турниров - в виртуальной реальности их было немало.
На сей раз жребий свёл его с парнем по имени Сорняк. Соперник был повыше Дегтярева, с ярко зелёными волосами, бледно-салатовой кожей и зелёными же миндалевидными глазами. Прекрасно, только фанатов Толкина ему не хватало!
Они сошлись в центре зала и начали ходить кругами, пытаясь найти слабые места друг друга. Сорняк словно стелился по паркету, настолько плавными и даже неторопливыми казались его движения.
Однако когда этот любитель флоры нанёс первые удары, Нейро сразу же определил почерк муай тай. Противники такого класса, способные на ходу комбинировать несколько стилей, были гораздо опаснее приверженцев какой-либо одной школы. От чудовищной силы круговых ударов ногами следовало уклоняться - для не тайского боксёра практически любой блок против этой костедробильни может закончиться весьма плачевно. Когда же Олег сделал пару выпадов, Сорняк очень плавно уклонялся, что было совершенно несвойственно для муай тай. Как бы ни был неприятен для Дегтярёва бой с этим "художником", способным очень гармонично смешивать краски самых разных школ, не восхититься плавным переходом от одного стиля к другому Олег не мог.
Дегтярёв также знал, что боксёры славятся как мастера ломать шеи, а поэтому из кожи вон лез, чтобы не предоставить зеленокожему возможности это проделать.
Решив рискнуть, Нейро сблизился с соперником и, начав со своего любимого фури учи, сделал выпад в солнечное сплетение, апперкот под мышку и в довершение провёл очень жёсткий удар в рёбра. Это было всё равно, что избивать столетний дуб.