Гунин Лев : другие произведения.

Ковид-19: Грандиозный обман. Кн. 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    В этом исследовании дана уникальная информация о вирусе Ковид-19 и о вакцинах против него, которой нигде больше нет; собраны факты в таком объёме, в каком их нигде больше нет; и сделаны открытия, каких нигде больше нет, кроме этой работы. 4-я книга дополняет 1-ю, 2-ю и 3-ю, и представляет вновь открывшиеся факты, полностью подтверждающие правоту всех концепций и предсказаний.
  КОВИД-19:
  ГРАНДИОЗНЫЙ
  ОБМАН -
  КНИГА ЧЕТВЁРТАЯ:
  КАРАТЕЛЬНАЯ МЕДИЦИНА.
  
  Автор: Лев Гунин.
  
  В этом исследовании дана уникальная информация о вирусе Ковид-19 и о вакцинах против него, которой нигде больше нет; собраны факты в таком объёме, в каком их нигде больше нет; и сделаны открытия, каких нигде больше нет, кроме этой работы. 4-я книга дополняет 1-ю, 2-ю и 3-ю, и представляет вновь открывшиеся факты, полностью подтверждающие правоту всех концепций и предсказаний.
  
  
  Книга Первая:
  https://proza.ru/2021/09/28/234
  http://samlib.ru/editors/g/gunin_l_m/covid-greatlie.shtml
  smashwords.com/books/view/1106608
  Книга Вторая:
  https://proza.ru/2021/11/27/228
  samlib.ru/editors/g/gunin_l_m/covid-kniga-2.shtml
  smashwords.com/books/view/1117512
  Книга Третья:
  smashwords.com/books/view/1124198
  Книга Четвёртая:
  smashwords.com/books/view/1124202
  
  ISBN: 9781005021993
  
  (C) Ковид-19: Грандиозный обман. Кн. 4: Карательная медицина. 2021.
  
  
  La loi interdit les copies ou reproductions destinées à une utilisation collective. Toute représentation ou reproduction intégrale ou partielle faite par quelque procédé que ce soit, sans le consentement de l"auteur ou de ses ayants cause, est illicite et constitue une contrefaçon sanctionnée par les articles du Code pénal. La citation, l'emprunt des idées, les hypothèses, ou les théories d'auteur, est possible seulement au lien sur : Lev Gunin, Ковид-19: Грандиозный обман. Книга третья.
  
  All rights reserved. No part of this publication may be reproduced or transmitted in any form or by any means electronic or mechanical, including photocopy, recording, or any information storage and retrieval system, without permission in writing from both the copyright owner and the publisher. A quotation of any fragment, idea, hypothesis, or theory, taken out of this book, must be linked and referred to: Lev Gunin, Ковид-19: Грандиозный обман. Книга третья.
  
  Все авторские права защищены. Закон запрещает копировать или репродуцировать любую часть этого текста. Любое копирование и распространение возможно только с разрешения самого автора. Цитирование, пересказ идей, гипотез, или теорий, заимствованных у автора, возможен только при ссылке на: Лев Гунин, Ковид-19: Грандиозный обман. Книга Третья.
  
  
  
  
  
  
  СОДЕРЖАНИЕ:
  
  Глава 1. КАРАТЕЛЬНАЯ МЕДИЦИНА.
  Глава 2. КАК МНЕ СОКРАЩАЛИ ЖИЗНЬ.
  Глава 3. ГЛОБАЛЬНЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ
  ТЕРРОРИЗМ.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Лев Гунин
  
  КОВИД-19:
  ГРАНДИОЗНЫЙ ОБМАН.
  Книга ЧЕТВЁРТАЯ.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 1.
  
  КАРАТЕЛЬНАЯ МЕДИЦИНА.
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
  
  
  а) МОЖНО ЛИ ВЕРИТЬ ВРАЧАМ?
  
  Нельзя забывать о том, что в рабовладельческом и феодальном обществах, где существовали строго разделённые и чётко определяемые наследственные сословия, доступ к помощи эскулапов имели только представители высших сословий, аристократы.
  
  Вплоть до конца XIX века во многих развитых странах простой народ никто не лечил.
  
  Власть имущие никогда не хотели и никогда не захотят обеспечить простых людей равными правами в доступе к медицинской помощи. Вся видимость "демократической", "общедоступной" медицины: не более чем видимость; вся демагогия о том, что в так называемых "демократических" странах все граждане имеют "равные" возможности и права, включая право на помощь медиков: не более чем демагогия. Про сегодня и говорить нечего, но даже в 1960-е - 1990-е годы в лучших странах - таких как Канада (ТОГДА она была среди лучших стран, сегодня она плетётся за многими отсталыми странами Африки, Азии, и Латинской Америки), Швейцария, или Швеция - НИКОГДА богатые и бедные не имели равных прав.
  
  Таким образом, всю деятельность врачей нужно рассматривать - в первую очередь - как проявление их классовой сути и предназначения. Никогда не было и нет (разве что в идеальном проекте) медицины как независимого, беспристрастного, аполитичного, и "абсолютно" гуманного института. Медики зависимы от своей социально-политической роли, в которой нет и никогда не было "чистой медицины".
  
  Они всегда являлись (и являются) слугами правящих (репрессивных) классов, представителями их интересов, или представителями правящей элиты, в тех случаях когда их собственный имущественный статус и влияние соответствуют этому.
  
  Сама по себе платная медицина: это самый чистый и откровенный шантаж, точно такой как применяют вымогатели, рэкетиры, или компьютерные пираты. Больной человек беззащитен и уязвим, и отдаст всё, что угодно, лишь бы поправить здоровье. Врачи пользуются тем, что Судьба приставляет заряженный револьвер к голове жертвы и вот-вот выстрелит, а часто, в погоне за деньгами, даже преувеличивают и умышленно пугают клиента Смертью, вымогая у него деньги. На месте Судьбы мог быть любой бандит с чудовищными мускулами, угрожающий клиенту смертью, а врач, его соучастник, требует: не отдашь денег - умрёшь. А людей, которые не могут заплатить, врачи часто обрекают на смерть, оставляя умирать. Поэтому медицина: это никакая не гуманитарная сфера даже по определению. И тому, что говорят врачи (включая их слова о принудительной вакцинации ковид мРНК-вакцинами): нельзя верить по определению.
  
  Даже когда плата врачу оправдана стоимостью оборудования, инструментов, помещения, и т.п.: это всё равно двойственно-сомнительно. Но, что ещё хуже: платные врачи работают (как в Квебеке) на государственном оборудовании, пользуются государственными инструментами и помещениями, эксплуатируют государственных служащих, а при этом грабительски взимают плату со своих пациентов. Это значит, что они используют общественную собственность для своего личного обогащения, а ведь это по определению уголовное преступление. Такой узаконенный грабёж народа: это "гуманизм"?
  
  Правда, медицина: это особая область, в какую засасывает известную часть альтруистов, и они рассматривают свою профессию как гуманитарную миссию, как призвание, как смысл и предназначение своей жизни. Да, есть и такие врачи. Им можно доверять. Хорошо - если они составляют хотя бы 10 процентов. Это ангелы среди своры чертей, но не всегда и не во всём их действия этичны, ибо медицина сегодня функционирует как коллективное предприятия, и, когда лаборатории фальсифицируют анализы, медсёстры наносят вред пациентам (умышленно, из-за усталости (непомерной эксплуатации), или по халатности), и коллеги самых лучших врачей дезинформируют их: даже такие ангелы неумышленно наносят вред.
  
   И, так как медицина - особая область, в лучшем случае, 30 или 40 процентов медиков (врачей и других медработников) более ни менее нормальные люди, которые стараются хотя бы не навредить.
  
  Даже те врачи, что имеют свой собственный частный офис, или возглавляют свою собственную коммерческую медицинскую структуру: это государственные служащие, ведь государство может в любую минуту закрыть их офис, клинику, лишить лицензии, или даже бросить в тюрьму (в Северной Америке (где врачи неподсудны) НЕ в связи с медицинскими преступлениями и с судебными исками пациентов).
  
  Поэтому любые важные заявления врачей, и - особенно - общественно-важные, не могут быть объективными, беспристрастными, или "научными" по определению: потому что отражают классовые и цеховые (корпоративные) интересы, и полностью контролируются государством.
  
  Даже в СССР, где медицина, вроде бы, оставалась бесплатной, на самом деле - лучшую и квалифицированную медицинскую помощь можно было получить лишь "по блату" (по знакомству, по родственным связям, по рекомендации) и за взятку.
  
  До индустриальной революции врачебная помощь вообще оставалась недоступной для простых людей, кроме подвижнической деятельности некоторых помещиков, богачей, врачей, или церквей. Однако, государство, в большинстве случаев, не препятствовало деятельности народных знахарей, гомеопатов и народных лекарей. Тем не менее, государство и вся пирамида власти всегда стремились держать любое врачевание под контролем, и репрессии против народных лекарей время от времени проводились во всех странах и во все эпохи.
  
  Одной из причин кровавой Инквизиции в Испании, Италии, и других католических странах как раз и являлось стремление расправиться с разного рода народными врачевательницами и лекарями.
  
  И вот, очень важно понять, что передаваемые из поколения в поколение лекарские методики и секреты, медицинское образование в каждой семье простых людей, медицинские знания, без которых не оставался ни один крестьянин, компенсировали отсутствие доступа к профессиональным медикам.
  
   Лишь начиная с конца XIX века, когда здоровье заводских и фабричных рабочих стало играть известную роль в экономической конкуренции капиталистов, стали открываться больнички и для народа, а когда мощное забастовочное движение парализовало целые отрасли промышленности, и одним из главных требований забастовщиков стало медицинское обслуживание, правящие элиты и их государства пошли на громадные уступки, и открыли доступ к системе здравоохранения.
  
  Однако, одновременно с этим, государства усилили репрессии против всех самостоятельных, независимых от государства лекарей, а также развернули подавление медицинских знаний и навыков в народной среде. Люди стали терять медицинские знания, стали полностью зависимы от государственной медицины, не имея больше никаких альтернативных возможностей, а это, в свою очередь, сделало и врачей послушными орудиями правящих режимов.
  
  Но государства всегда использовали врачей не только для того, чтобы убивать людей отказом в лечении, но и для того, чтобы непосредственно - физически - убивать неугодных ядом, скальпелем, или назначением противопоказанных лекарств. Просто где-то с XIX века второе делалось в редких, а то и в исключительных случаях диктаторскими режимами. И наступила эпоха относительно "гуманной медицины", которая хоть в какой-то степени соответствовала её миссии облегчать страдания и спасать людей.
  
  Но теперь эта эпоха подошла к концу, и началась другая: эпоха "негуманной" медицины.
  
  Если раньше медицина использовалась как единственное гуманное окошко, что ещё хоть как-то связывало народы с властью и оправдывало существование этой власти, а палаческие функции врачей были намеренно ограничены, то сегодня государства полностью отбросили маску, и уже открыто формируют из медицинских работников такие же карательные батальоны как полиция, жандармерия, тюремные охранники, или спецслужбы. Это происходит (в таких масштабах) впервые в человеческой истории.
  
  Врачей усиленно и целенаправленно "переквалифицируют" в палачей не только введением так называемой "эвтаназии"; не только людоедской политикой трансплантации органов; не только открытием шлюзов для модификации человеческого генома и опытов над эмбрионами, беременными женщинами, и всеми другими людьми; не только так называемой "гормональной "тренсгендровой" терапией" (которую на днях в Канаде отменили и сделали уголовно-наказуемым деяньем: шаг в правильном направлении; единственный светлый проблеск среди сгущающихся туч), но теперь уже и прямыми медицинскими репрессиями против неугодных. И нынешняя глобальная компания принудительной вакцинации: это ещё большее расширение палаческих функций медработников.
  
  Но мировое сообщество врачей: это не только армия государственных служащих и проводники интересов государств и управляющих ими правящих элит, но и армия тех, кто проводит в жизнь интересы Палестинского Проекта (в грубом понимании ассоциируемого с государством Израиль в Палестине, хотя Палестинский Проект - это лишь символическая привязка к конкретной географической точке) и экстремистских еврейских организаций.
  
  Чтобы получить власть над миром и манипулировать теми, кто непосредственно осуществляет властные функции, достаточно нажимать на 5 основные педалей: секс, здоровье, деньги, юриспруденция, и террор. Этому обучает адептов сатанинская книга Эсфирь (Эстер).
  
  Как, с помощью девиц, подложенных в постель самых высокопоставленных государственных лиц в мире, проводится нужная Палестинскому Проекту, и (как щупальцам, расползшимся по всей планете) радикально-националистическим еврейским организациям политика: видно в магический шар "дела Джеффри Эпштейна" и судебных дел нескольких других еврейских преступников, поставлявших сексуальных рабынь президентам, премьер-министрам и монархам.
  
  Финансы, банки, ростовщичество - всегда были и остаются в основном в еврейских руках. Это область, в которой представители "избранного народа" и их подставные лица прирождённые мастера.
  
  В области юриспруденции доля "избранного народа" всегда была увесистой, и остаётся таковой.
  
  Терроризм как средство доминирования, подчинения, гегемонии, закабаления и власти открыто используется структурами Палестинского Проекта с Первой, и, особенно, со Второй Мировой войны (взрыв отеля Царь Давид в Иерусалиме как его символ и пример). Еврейские террористы составляли ударную силу всяких революционно-анархистских и прочих организаций с конца XIX века. Сегодня израильские спецслужбы, бесчисленные "охранные" фирмы, фирмы "безопасности", военные наёмники, шпионские компании и бизнесы доминируют во всём мире.
  
  И приток представителей "избранного народа" в сферу медицины тоже всегда был очень высок, но когда-то сдерживался христианской и мусульманской властью, которую потом упразднила глобальная власть "мирового правительства".
  
  Так же как капельки ртути стремятся соединиться, хотя никто этим не управляет, воспитанные в "еврейском духе" и существующие в тесной связи с еврейскими общинами индивидуумы стремятся в сферу медицины часто неосознанно, и в этом их массовом "рывке в медицину" подчас даже нет никакого "заговора". Это их рефлекторное стремление, они в нём не виноваты, и за это их нельзя осуждать.
  
  Но их диспропорциональное численное представительство в медицинской профессии, как и те важные и диспропорционально влиятельные посты, занимаемые ими внутри медицинского сообщества, использует мировая "еврейская" власть, злоупотребляя еврейской солидарностью, используя как еврейский, так и направленный против евреев национализм (пещерный расизм и злобную ненависть к любому еврею (которая питает все успехи еврейских террористов).
  
  Вероятно, большинство врачей еврейского происхождения даже не осознают, как их используют и кому они служат, но даже те, что осознают, мало что могут сделать. И это не говоря уже о той небольшой группе, которая напрямую работает на интересы спецслужб Израиля и международных (и локальных) еврейских организаций.
  
  Все врачи с израильским гражданством - военнообязанные, которые остаются действующими боевыми офицерами израильской армии и после окончания срочной службы, и обязаны подчиняться всем приказам своего командования. И в Канаде, где особенно много врачей с израильским гражданством, это, потенциально, "пятая колонна", которая - теоретически - не может ослушаться любого, даже самого чудовищного, приказа.
  
  Эта ситуация сейчас не имеет никакого решения, её просто нельзя было допускать, но, так как она уже допущена: всё, поезд ушёл. Не говоря уже об обычных врачах еврейского происхождения, которые принесли огромную пользу, спасая жизни людей, представители "избранного народа" внесли (и вносят) огромную лепту в научные медицинские исследования, результаты которых потенциально могли бы иметь огромное гуманитарное значение, не будь разрушения общественно-доступной медицины, и даже врачи с израильскими паспортами сделали и делают много хорошего. Потеря их вклада сегодня, во время сильнейшего кризиса мировой системы здравоохранения, причинила бы непоправимый вред.
  
  Изменить ситуацию может лишь инициатива на уровне пациентов, какие должны сплотиться, и, подходя к каждому случаю индивидуально, не обобщая, совместно пресекать всякие неэтичные тенденции и поступки в области медицины, твёрдо защищать свои права, и никогда не соглашаться на неэтичные предложения медработников.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  б) МЕДИЦИНА КАК ОРУДИЕ РЕПРЕССИЙ.
  
  Этот раздел основан на вступлении к серии статей 2009-2017 года "Право на убийство" и к материалам хроники преступлений, совершённых против моей жизни и здоровья в медицинских учреждениях с момента прибытия в Канаду (хроника составлена в 2015-2017). Весь оригинальный английский текст 2016 (2017) года переведён на русский язык и оставлен без изменений, за исключением нескольких предложений, связывающих его с сегодняшним днём.
  ______________________
  
  Право на жизнь является самым основным и неотъемлемым правом человека, отсутствие которого начисто отменяет все другие свободы и права.
  
  Отказываясь гарантировать людям их право оставаться в живых, так называемые "демократические режимы" потеряли своё l'exigence d'кtre, и, следовательно, проигрывают сражение против современного (неофеодального по своей природе [неофашистского и неокоммунистического]) популизма и диктаторства.
  
  Вместо того чтобы гарантировать и осуществить на практике право на жизнь, эти лицемеры легализуют право убивать (лицензию на убийство): ради наживы, для забавы, для социального доминирования, или по другим причинам.
  
  Принудительно впрыскивая людям опасные вакцины, от которых некоторые могут умереть, государства уже открыто и цинично отбирают у нас право на жизнь, как отбирали право на жизнь у своих рабов рабовладельцы в древние века.
  
  Но принудительная вакцинация: это лишь одно из сотен проявлений замены универсального права на жизнь правом на убийство - повсеместно, на всех направлениях.
  
  Травматизм и гибель на улицах и дорогах жертв из малоимущих семей, за которые водители дорогих автомобилей слишком часто не несут никакой уголовной ответственности: одно из проявлений замены права на жизнь правом на убийство.
  
  Когда хищные домовладельцы выселяют семьи или одиноких жильцов, которым некуда идти, или запредельно поднимают арендную квартплату: совершенно очевидно, что они - на деле - убивают людей, потому что выброшенные на улицу жильцы раньше или позже погибнут от бездомности, от вызванных стрессом инсультов или инфарктов, или от передозировки наркотиков (жизнь под угрозой выселения - один из основных источников так называемых опиоидных кризисов), или от пули; многие из супругов погибнут от рук своих жён или мужей, поскольку непомерно высокие цены на жильё и связанная с ними угроза выселения: основная причина насилия в семьях.
  
   Отказывая канадцам в выходном больничном пособии, власти и работодатели на самом деле убивают людей, и это - ещё один пример убийства ради наживы.
  
   Экстенсивная эксплуатация не охваченных профсоюзами маргинализированных "низких" рабочих (это, как правило, потомственные представители бедноты, объединённые расовой проблемой группы, или незадокументированные мигранты; люди без статуса постоянного жителя страны, новые иммигранты (и т.д.) - убивает их, сокращая им жизнь.
  
  Многие из них погибают на работе или получают ужасные травмы - пожизненную инвалидность (при этом не получая никакой компенсации!); другие умирают, потому что помещены в опасную и нездоровую среду, подвергаются заражению инфекциями и инфекционными болезнями; в то время как третьи могут умереть от бездомности и голода, потому что их эксплуататоры назначают им такую оскорбительно (и незаконно) низкую зарплату, на которую невозможно прожить.
  
  Немалая часть медицинского персонала и медсестер в Канаде вписывается в эту категорию, потому что они подвергаются экстенсивной эксплуатации и буквально сгорают на работе. Эта целая система - система убийства ради наживы, которая разработана хищниками для хищников, охраняемая хищниками и лоббируемая хищниками.
  
   В то время как социальное неравенство и несправедливость экспоненциально растут, и миллионы людей в процветающих странах умирают от их последствий, очень богатые и супербогатые цинично тратят астрономические суммы на развлечения, роскошь, на каскады удовольствий и стимулирующего досуга. Они в буквальном смысле сжигают огромную часть общественных ресурсов, что де-факто предназначены для сотен миллионов людей, страдающих от голода, бездомности, запущенных болезней, стихийных бедствий (не получая никакой или достаточной помощи), уголовного насилия, зверств полиции, притеснения, бедности и дискриминации. Тратя, транжиря такие гигантские средства на удовлетворение своих самых эгоистических похотей, они в буквальном смысле совершают массовые убийства, отбирая последнее у тех, кого итак уже лишили самого необходимого.
  
   В настоящее время, в 2017 году, ходят слухи о коммерческих полётах в космос, которые будут доступны приблизительно через 3-5 лет. Если так, то они в буквальном смысле сожгут даром ещё более колоссальные ресурсы, в то время как миллионы и миллиарды людей страдают и умирают - потому что им недостаёт самого необходимого.
  
   Оплачиваемые вруны будут заливаться об иллюзорной пользе коммерческих полётов в космос, как создание дополнительных рабочих мест или научная выгода, но это, разумеется, оплаченная ложь.
  
  Система здравоохранения - на самом деле - преследует две равные цели, но только одна из них в настоящее время признаётся бюрократами от медицины - ограниченные врачебные меры против болячек (которые на поверхности), в то время как другую - облегчение страданий - полностью игнорируют.
  
  Садистское отношение к пациентам - результат той же тенденции, что питает садомазохистскую тягу к популяризации и насаждению культуры персинга и татуировок, которая, в цивилизованных обществах, в прошлом считалась, в основном, частью специфики преступного мира. И, потому что современная медицинская идеология рассматривает людей как биологические механизмы, теряя интерес к духовности и к облегчению людских страданий, она может предложить единственную и только одну меру для облегчения страданий: так называемый "суицид с помощью медиков" (эвтаназию), которая является самой подлой и отвратительной формой чистого убийства.
  
  У пациентов-диссидентов иногда спрашивают в неотложках - врачи и медсестры: почему те не обратились раньше с проблемой, которая стала развиваться несколько часов назад. Такой вопрос обычно задаётся тоном прокурорского обвинения, цель которого - отказать в медицинской помощи, а также оправдать любое иррационально долгое время ожидания.
  
  Эта садистская система допустила, чтобы пациенты с самыми острыми проблемами ждали в отделениях неотложной медпомощи по 12-48 часов не потому, что страна (Канада) так бедна, и у неё нет ресурсов, но потому, что самые здоровые, богатые, и процветающие зажали эти ресурсы для себя самих.
  
  Даже 3-5 часов ожидания - пытка для пожилых, инвалидов, или страдающих от многочисленных болезней пациентов. (К тому же сиденья в залах ожидания большей части канадских неотложек - самые неудобные и вызывают мучения; это, скорее всего, сделано умышленно, чтобы отогнать пациентов). И пациенты с острыми проблемами делают всё возможное, чтобы избежать пытки, и обращаются в неотложки только тогда, когда не нашли другого решения. Они оставляют это "про запас" как последнее средство.
  
  Пациент - не медицинский специалист, и не способен объективно судить о силе тяжести собственного состояния и его развития, стараясь избежать пытки в переполненных залах ожидания неотложек, в неудобных "пыточных" пластиковых креслах, где потребуется до 12-48 (и больше) времени ожидания.
  
   Другой сюрреалически варварский современный феномен - тезис, что люди, как вещи, одноразовые, хотя пригодны и для повторного использования, и что они, как и вещи, устаревают. Такое чудовищное обращение с людьми возникло как результат политики хищных производителей, которые пользуются гангстерскими методами, чтобы отменить права и гарантии потребителей. Используя современные технологии и тоталитарную политическую практику, производители начали "штамповать" товары таким образом, чтобы вещь портилось (выходила из строя), как только срок гарантии вот-вот подойдёт к концу. Эти монстры используют и принцип "запланированного устаревания", сознательно разрабатывая устройства так, чтобы сделать их бесполезными ещё раньше, чем они испортятся или перестанут адекватно функционировать, принудительно заставляя клиентов их обновлять. Нам вообще больше не принадлежат вещи, которые мы покупаем; мы можем только арендовать их, как это было в тёмные века Средневековья, когда всё являлось собственностью короля, включая людей (его рабов, его живых роботов, биологические устройства).
  
  О философии "запланированного устаревания" ("абсолета") и перманентного "апгрейда", распространяемого теперь уже с товаров и на людей, говорится в двух первых книгах этого исследования "Ковид: Грандиозный обман". Поэтому повторяться не будем. Остаётся лишь напомнить, что эта философия также оказывает влияние и на положение с доступом к медицинской помощи, и на проблему пересадки органов, и на практику "эвтаназии", и на многое другое.
  
  Вся система в настоящее время преобразована в фабрику порабощения людей, отмены всех прав и свобод, и, главное - права на жизнь (и замены его правом на убийство), отмены принципа конфиденциальности (защиты частной жизни и достоинства) под любыми эфемерными предлогами, включая медицинское "оправдание".
  
  Однако самый чистый символ рабства и убийства ради наживы - это частные компании по трудоустройству, особенно когда у их владельцев, менеджеров или директоров - кричащий конфликт интересов. Ведь они, работая в отделах кадров лечебных учреждений, фирм, отелей, производственных предприятиях, правительственных офисов и бюро, и т.д., одновременно имеют и свои собственные, частные бюро по найму рабочей силы. Точно так же как медики, работая в общественных медицинских учреждениях, не хотят лечить пациентов бесплатно, вместо этого направляя их из государственной системы здравоохранения в свои собственные "лечебные предприятия" (где всё только за деньги), такие же гангстеры - владельцы частных бюро по трудоустройству - работая в общественных отделах кадров, отказывают безработным в найме на работу (в государственный сектор), и, вместо этого, направляют их в свои собственные частные бюро по трудоустройству.
  
  И этот конвейер права на убийство движется всё быстрей и быстрей.
  
  Медицинская сфера - не исключение. В большинстве стран мира медицинские работники могут легко уйти от правосудия - с каким угодно медицинским преступлением. Они наслаждаются неподсудностью и правом убивать, а это означает, что врач, который однажды уже убил пациента (из-за преступной некомпетентности, небрежности, жадности, ненависти, радикальных политических / религиозных убеждений, или по личным мотивам) - будет продолжать убивать, его никто не остановит. Наделение некоторых частных лиц, или отдельных групп, или профессией, или классов правом убивать является, в сущности, отнятием права на жизнь у несравнимо большего числа людей (у подавляющего большинства).
  
  Не только неподотчётность медицинских работников - огромная проблема, но также и то, что все разоблачения медиков или их работодателей (ведь, если медработника заставляют работать более 12 часов без отдыха, не этот человек, а его работодатель должен быть признан ответственным за врачебные ошибки) грубо и жёстко подавляются. Ни в так называемой "свободной прессе", ни в социальных сетях правительства (и другие заинтересованные лица) не допускают материалов, обличающих медицинские преступления.
  
  Однако, за последние десятилетия, правительства пошли ещё дальше.
  
  Настойчиво продвигая хищную приватизацию медицинских услуг и фактический отказ от программы единой универсальной системы здравоохранения, многие страны возвращаются к эре, когда только самые богатые и самые лояльные монарху или феодалу холуи имели возможность обратиться к врачам. Косвенно, эта дикая приватизация - кость, бросаемая лакеям, потому что привилегии и социально-экономический успех стали невозможными без некоторой лояльности правящему режиму. Это ещё более важно, учитывая эпоху современного орвэлловского массового контроля и накопления всех персональных данных на всех граждан (включая персональную медицинскую информацию и биометрические данные) в одном опредёленном месте.
  
  Но даже такая антиутопическая трансформация не удовлетворила правительства и их хозяев (социальную и корпоративно-финансовую элиту). Они решили заменить (частично) такие репрессивные инструменты как тюрьмы и концентрационные лагеря политизированными лечебными учреждениями, криминализацией и патологизацией несогласных.
  
  Правительства наказывают цивилизованных, гуманных, осуждающих насилие и не прибегающих к нему, законопослушных служителей совести и диссидентов с помощью системы здравоохранения, которая становится символом притеснения, насилия, военных преступлений и дискриминации.
  
  Нет ничего беспристрастного, справедливого, или свободного в этом мире, и медицина не исключение. Всегда присутствует цепочка критериев: кто получает медицинскую помощь и в каком объёме, и на каких условиях. Даже самые лучшие по проекту медицинские системы (как единая система здравоохранения Квебека) заражены коммерциализацией, бюрократизацией, политизацией и коррупцией.
  
  Мыслимая как самая человечная сфера, система медицинской помощи - на самом деле - капкан и для пациентов (которым отказывают в основных правах человека и адекватном лечении), и для медработников (которые "сгорают" на работе). Многие лучшие врачи с бесценными профессиональными и человеческими качествами - жертвы травли и несправедливости в чреве этой системы.
  
  Однако самая шокирующая тенденция - трансформация лечебных учреждений в инструмент подавления, скрытая функция которого - не лечить, но карать.
  
  Это не новая тенденция, но, скорее, историческое ярмо.
  
  Например, психиатрические учреждения использовались в качестве репрессивных инструментов не только в советскую эру. В Канаде и США психиатрические больницы душили разоблачителей, использовались для неэтичных исследований в рамках массового промывания мозгов, для сокрытия политических скандалов, или для "нейтрализации" идеологических противников / диссидентов.
  
  В частности, в Канаде, с 1920-х и до 1970 года, психиатрические больницы были огромными узилищами как крупные тюрьмы, где содержали (по требованию членов их семей или властей, или в ответ на запросы "докторов Mengele" [которым нужны были подопытные кролики]) многих невиновных людей; нередко: на условиях пожизненного заключения. Среди них было немало тех, кто не нуждался в изоляции и в психиатрическом лечении, и не представил опасности для себя или для общества. Часто пациентов массово свозили в психиатрические лечебницы-тюрьмы, по аналогии с полицейскими облавами или политическими кампаниями; и такая практика в те годы приводила к ужасной скученности и тесноте, с десятками или сотнями пациентов на коридорах, иногда спавших на голом полу.
  
  Бесчеловечные условия, неэтичные методы [избиения, электрошок, ЛСД (LSD (без согласия пациентов или их семей), и другие пытки] представляли собой самые настоящие военные преступления (преступления против человечества), за которые виновных должны были судить международные трибуналы.
  
  Как концентрационные лагеря, такие психиатрические больницы-тюрьмы основывались на иерархии заключенных: те пациенты, которые иногда помогали подвергать пыткам или даже убивать других заключенных, удостаивались привилегированного положения, и, в некоторых случаях, даже использовались в качестве психиатрических медсестёр (медбратов). Это происходило не в какую-нибудь тёмную средневековую эпоху, а в 1950-х - 1970-е в Канаде, в Соединенных Штатах, и в других "цивилизованных" странах.
  
  Сегодня, когда маятник качнулся в другую крайность, и люди не могут добиться никакой помощи психиатра (или временной госпитализации), влюблённые в тиранию используют эту ситуацию для обоснования призывов к восстановлению концентрационных лагерей под вывеской "Психиатрическая Больница". Но и независимо от этой тенденции - кто-то дергает за ниточки, в попытке передать репрессивные функции от тюрем к больницам и другим лечебным заведениям, избавиться от "нестандартно мыслящих", или от тех, кого они называют "социальным балластом" (безработных, наркоманов, алкоголиков, бездомных, инвалидов, стариков, маргинализированных, малоимущих, и т.д.).
  
  Так как социальная несправедливость; разрыв между богатыми и бедными; устранение всех прежних стандартов и прав на неприкосновенность частной жизни, всех прав и свобод - расширяется, правящие элиты и хищники ищут новые эффективные средства против любого сопротивления.
  
  Высоко политизированная медицинская система, оснащённая функциями полиции и служащая заменой политических тюрем и концентрационных лагерей, стала новым кошмаром, который возник из больного воображения некоторых очень влиятельных людей.
  
  В Канаде эта международная тенденция отражена на разных уровнях, и через другие люверсы. Она уже сделалась дополнением к другим инструментам репрессий: к административному давлению, электронной тирании рабства и контроля, провокациям, полицейскому запугиванию, социально-экономическому саботажу и прочим репрессивным методам.
  
  Новое измерение массовому страданию людей придала дикая приватизация / коммерциализация медицинской помощи. Агрессивное вымогательство денег и отключение доступа даже к формально [свободным] (бесплатным на бумаге) медицинским услугам, включая тяжёлых пациентов: вот одно из наиболее существенных изменений в нарастании сегодняшней жестокости.
  
  Право на безнаказанное убийство ради наживы является самой отвратительной язвой человечества. Банки, строительная мафия, крупные домовладельцы, и другие корпоративные вампиры, которые подняли стоимость жилья в аренду до заоблачных высот, множат бездомность, тем самым убивая людей. Они добиваются от правительства сокращения и отмены строительства социальных квартир (половина из которых итак пустует из-за урезания средств на ремонты), они делают всё для раздувания стоимости строительства и ремонта медицинских учреждений.
  
  С каждым шагом дальнейшей приватизации / коммерциализации медицинских услуг и ирреального роста стоимости лекарств - как медицинское обслуживание, так и медикаменты становятся все менее и менее доступными для рядовых граждан.
  
  Право убивать ради наживы уничтожает людей и убивает Канаду. Отмена и устранение различных социальных и гуманитарных программ умножает больных, способствуя виртуальному краху достаточно совершенной по замыслу системы общественно-доступного здравоохранения Квебека.
  
  Вот исследование, проведённое ещё в 2008-м году. Оно озаглавлено "Разрушая Общественное Здравоохранение: Уроки и Последствия Коммерциализации Здравоохранения по Канаде. 6 октября 2008" (руководитель исследования: Натали Мера). ("Eroding Public Medicare: Lessons and Consequences of For-Profit Health Care Across Canada. October 6, 2008" (Written by: Natalie Mehra).
  
  Автор исследования суммирует вкратце свои заключения в 11 пунктах:
  
  1. По Канаде мы обнаружили 42 коммерческие клиники компьютерной томографии (КТ) и MRI (МРИ), 72 коммерческие хирургические клиники, и 16 частных врачебных клиник. В число хирургических клиник мы не включили те, которые наживаются лишь на ненужных с медицинской точки зрения косметических операциях и на других подобных методах вымогательства.
  
  2. С этими клиниками, как мы установили, и с их деятельностью связано 89 возможных нарушений Канадского "Закона о Здоровье" в 5 канадских провинциях. Они включают клиники, которые предоставляют за деньги "альтернативную медицинскую систему" [только для богатых] и дерут с пациентов деньги за абсолютно необходимую с медицинской точки зрения помощь. [Которая в Канаде, по закону, должна предоставляться бесплатно - прим. наше.]
  
  3. Мы обнаружили группу всё более и более наглеющих агрессивных владельцев частных компаний, которые оказывают давление на местные провинциальные правительства, с целью заставить эти правительства предоставлять им договора на финансируемые из общественного бюджета программы, чтобы увеличивать свою прибыль.
  
  4. Значительное число частных клиник теперь открыто практикует "частное медицинское обслуживание", взимая деньги за абсолютно необходимую - с медицинской точки зрения - помощь. Кроме того, значительное число (частных клиник) грабят общедоступную бесплатную государственную систему здравоохранения и дополнительно ещё обирают пациентов, кроме того, смешивая необходимую с медицинской точки зрения помощь - и ненужные услуги, чтобы обойти Канадский Закон о Здоровье.
  
  5. Число и объем частных клиник неуклонно росли, начиная с резкого сокращения государственного финансирования здравоохранения и больниц в середине 1990-х. Но за последние 5 лет их экспансия особенно ускорилась.
  
  6. Это - новый феномен. Первые коммерческие клиники для наживы, специализирующиеся на MRI (МРИ) диагностике были открыты всего лишь 10 лет назад, но большинство появилось за последние 5 лет. Почти все коммерческие хирургические клиники и врачебные клиники открылись за последние 5 лет.
  
  7. До настоящего времени все провинции страны подвергались нашествию хищной экспансии коммерческих клиник, кроме PEI (Острова Принца Эдварда), Северо-Западных территорий, Юкона и Нунавута.
  
  8. Начался переход коммерческих клиник от небольших - принадлежащих местным владельцам - компаний в руки крупных частных сетей и управляемых из США транснациональных корпораций, что будет иметь чудовищные последствия. Некоторые клиники КТ-МРИ принадлежат крупным сетям, другие транснациональным корпорациям. В последние 5 лет появились первые случаи поглощения хирургических клиник коммерческими сетями и американскими многонациональными корпорациями. Как минимум, одна общеканадская сеть врачебных клиник возникла за последние несколько лет.
  
  9. Мы нашли подтверждение тому, что время ожидания самое высокое в тех регионах, где больше всего приватизации медицинской помощи, поскольку ресурсы - финансовые и человеческие - утекают (в частный сектор) из общественной системы здравоохранения.
  
  10. Мы установили, что снижение объёма медицинской помощи в общедоступных некоммерческих больницах - это прямой результат переманивания штата сотрудников близлежащими частными клиниками. По крайней мере, в двух провинциях больницы были вынуждены уменьшить объём услуг или закрыть общедоступное бесплатное обслуживание пациентов из-за нехватки персонала, которая сделалась ещё острее из-за вмешательства близлежащих коммерческих клиник, оттягивающих персонал из общественного сектора.
  
  11. Мы выяснили, что персональные расходы в связи с ценами, которые заломили частные клиники, недосягаемы для народа и за пределами возможностей большей части населения этих провинций.
  
  "Большинство коммерческих клиник ориентируется на максимальную прибыль, взимая плату за общедоступные общественные программы [по закону - бесплатные, прим. наше]), и облагая пациентов грабительскими платежами, а также вытягивая деньги через частную медицинскую страховку. Представлены доказательства, что коммерческая медицина разрушает систему здравоохранения, вымывая финансовые и человеческие ресурсы из общедоступной системы медицинской помощи и провоцируя 2 разных уровня стандартов здравоохранения. Во многих случаях стремление частных клиник максимизировать доходы любыми средствами - вытягивая деньги из государства, пациентов и сторонних страховых компаний - грозит опасностью уничтожить равенство и справедливость общедоступной системы, которая, как предполагается, должна гарантировать гражданам равный доступ к необходимым с медицинской точки зрения услугам больниц и врачей независимо от богатства".
  
  Время ожидания на коридорах и в залах ожидания клиник и больниц, согласно этому исследованию, не только не сокращается с расширением частного сектора, но, наоборот, значительно увеличивается именно из-за приватизации и коммерциализации медицинских услуг.
  
  "Многие частные больницы расположены исключительно в самых богатых районах и в самых больших городских центрах страны и не контролируются ни провинциальными, ни территориальными правительствами (...)".
  
  "Мы доказали, что время ожидания самое неприемлемо долгое в регионах с самой широкой приватизацией. Статистическое бюро Канады сообщает, что в Монреале добиться постоянного домашнего врача (терапевта) - труднее, чем где бы то ни было в Канаде. Всё это потому, что в Монреале самая высокая концентрация частных врачебных клиник по Канаде - которые продают несправедливые привилегии лучшего медицинского обслуживания для богатых руководителей и компаний. Эти услуги недоступны для подавляющего большинства канадцев, которые не могут пользоваться этими клиниками из-за фантастически завышенных цен".
  
  "Мы разоблачили шокирующие факты: офтальмологи, получающие зарплату в общедоступных государственных медицинских центрах, подрабатывают по вечерам в частных клиниках, где они комбинируют хирургические операции по удалению катаракты с другими процедурами, чтобы продавать эту операцию (огромные очереди на которую лавинообразно нарастают) за наличные деньги".
  
  Исследование "Eroding Public Medicare" также выявило факты систематического направления пациентов частными клиниками на совершенно ненужные сканирования с помощью компьютерной томографии, что подвергает здоровье людей огромного риску, т.к. радиация, получаемая от КТ, на порядки превышает радиацию от обычной рентгеновской процедуры.
  
  "Как доказывает наше свидетельство, контекст агрессивной приватизации и разрушения медицинской этики означает, что каждая провинция должна отрегулировать и улучшить систему регистрации, контроля и принуждения".
  
  " (...) частые случаи, когда врачи, практикующие и в бесплатных государственных больницах и в частных коммерческих клиниках, направляют пациентов в свои собственные частные фирмы для лечения. Это поднимает этические вопросы об этих случаях, когда врач-специалист направляет пациентов к самому себе, что должно быть пресечено местными правительствами и Колледжами терапии и хирургии".
  
  "Исследование обнаружило зависимость между дикой приватизацией медицинских служб и всё увеличивающимися огромными очередями в системе здравоохранения. Хирургические операции по удалению катаракты стали одним из самых неэтичных областей манипуляций частного сектора".
  
  Авторы этого исследования указывают, что "Практика коммерческой хирургии глаза поднимает другие значительные вопросы".
  
  Они заявляют, что, вероятно, пациентам умышленно лгут о времени ожидания (месяцы, годы) операции по удалению катаракты в общедоступной (государственной) системе здравоохранения, чтобы вымогать деньги за ускоренное решение "вопроса" в частных клиниках. По закону, время ожидания зависит от срочности - от степени необходимости, - но "несколько медработников (государственной) клиники запугали нас долгим ожиданием операции в государственных больницах" - уговаривая исследователей из группы Натали Мера без проволочек получить доступ к этой операции в частной клинике, купив у них такую возможность: даже не оценив степень их нужды в такой операции.
  
  Так работает чисто мошенническая схема: врач-офтальмолог, практикующий в государственной клинике или больнице, лжёт о времени ожидания совершенно необходимой операции (без которой пациент ослепнет) в государственной системе здравоохранения, тем самым шантажируя пациента, и направляет к себе самому, но уже в частную коммерческую компанию (где он тоже работает) - и теперь за огромные деньги.
  
  Кто ещё будет утверждать, что врачи не лгут? Кто ещё будет утверждать, что, если врачи могут лгать, направляя людей (ради наживы) на совершенно ненужные процедуры со смертельно опасной дозой радиации, или жульнически грабить пациентов, вымогая огромные деньги за операции, которые положены совершенно бесплатно и в самые короткие сроки (если есть необходимость) в государственных больницах: ОНИ НЕ МОГУТ ЛГАТЬ О ВАКЦИНАХ И КОВИДЕ?!
  
  А разве людей похищают, и, живых, разбирают на донорские органы не врачи самой высокой квалификации?
  
  Обратим внимание на то, что цитируемое исследование описывает не какие-нибудь единичные случаи нарушения законов и медицинской этики, но разоблачает МАССОВЫЕ и СИСТЕМАТИЧЕСКИЕ преступления, совершаемые канадскими врачами, работающими в частных клиниках и врачебных офисах.
  
  Иными, словами, речь идёт о КОЛЛЕКТИВНЫХ преступлениях.
  
  Так кто ещё станет утверждать, что нужно верить каждому слову врачей и беспрекословно им подчиняться?
  
  "Последствия отмены или задержки хирургического лечения самые серьезные. В 2007 г. канадский Журнал Медицинской Ассоциации сообщил, что "Пациенты, которые ждали операцию катаракты более 6-ти месяцев, частично теряли зрение, их качество жизни понижалось, и они гораздо чаще получали травмы от падений, по сравнению с пациентами, которые ожидали такой операции меньше 6-ти недель", а канадское Офтальмологическое Общество рекомендует максимальный срок ожидания хирургического удаления катаракты не более 16 недель".
  
  Это исследование 2008 года показало, что стоимость хирургической операции по удалению катаракты в частной клинике составляла тогда в среднем 1 тысячу 5 сотен канадских долларов за каждый глаз, а в 2017 такая же операция стоит в частной клинике до 15-30 тысяч CD (оба глаза)! Если в 2008 хирургическая операция по удалению катаракты в частных клиниках была недоступна для большинства канадцев, в 2017 она больше не доступна уже даже для большинства представителей среднего класса.
  
  Это - прямое следствие прямого попадания по Канаде из пушки "американизации" и "израэлизации", разрушившей канадскую систему здравоохранения.
  
  "Только в двух канадских провинциях запущены процессы контроля над частными коммерческими хирургическими больницами (так называемыми "клиниками"). В других провинциях нет никакого официального контроля за частными клиниками. Но мы представили доказательства, что простой контроль недостаточен. Британская Колумбия и Квебек (из всех канадских провинций - прим. наше) - рекордсмены по умышленно халатному отношению к мерам по принуждению к выполнению требования канадского "Закона о Здоровье", которое гласит, что с пациентов не должно взиматься ни цента за абсолютно необходимые - с медицинской точки зрения - процедуры в хирургических клиниках".
  
  Цитируемое исследование показало, что даже к тому времени (в 2008 году) Квебек уже был чемпионом по приватизации и коммерциализации медицинских служб; поэтому неудивительно, что - с 1999-2003 - здесь произошла катастрофическая деградация работы Неотложной медицинской помощи, размах которой - с 2010 - стал национальной катастрофой. Неудивительно, что, согласно этому исследованию, ещё в 2008 Квебек уже был чемпионом по нарушениям "Канадского Закона о Здоровье" (89 нарушений; в то время как в соседнем Онтарио: всего 11), а сегодня, предположительно (судя по моему собственному опыту и по рассказам, которые я слышал о бесчеловечных, "как в Освенциме" условиях в квебекских частных домах престарелых), число нарушений здесь общеканадского "Закона о Здоровье" увеличилось в сотни раз [теперь, в 2017].
  
  После 2009 и Квебек, и Онтарио усиленно внедряли американскую модель [соединённую с израильскими особенностями, особенно в офтальмологии, зубоврачебной практике, хирургии, урологии, и некоторых других областях] коммерческой системы здравоохранения. Разрушая Здравоохранение, Квебек и Онтарио рискуют вызывать крупную катастрофу и тысячи или десятки тысяч смертей, если вдруг грянет эпидемия или стихийное бедствие. Копируя систему здравоохранения в стиле США, власти Квебека и Онтарио игнорируют то, что теперь, в 2017, общественное здравоохранение в США полностью уничтожено дикой приватизацией до такой степени, что - в случае глубокой рецессии, стихийных бедствий или серьезной эпидемии - миллионы людей умрут или станут овощами. Великобритания, США, и некоторые канадские провинции заплатят максимальную цену на расширение и легализацию коммерческого убийства, и получат сокрушительный удар по экономике, промышленности, политической репутации, обороне и стабильности, и меня ужасает возможность, что, внедряя драконовские законы полицейского государства и устранение свобод, эти страны останутся далеко позади недемократических тоталитарных режимов, которые больше приспособлены для таких неофеодальных реформ.
  
  Никакие драконовские меры, никакая модель полицейского государства не предотвратит "молчаливого сопротивления" (именно такого, которое - главным образом - и свалило бывший советский режим). Не способный подавить сопротивление народов, правящий класс во всё большей степени будет полагаться на Искусственный Интеллект (ИИ), не осознавая того, что однажды их цифровые рабы и "слуги" будут повёрнуты против них же самих (своих хозяев) самой логикой этого развития, и также потому, что недемократические тоталитарные режимы имеют лучшие возможности в этом направлении. Правители более человечных империй (которые, по инерции, всё ещё называют "республиками" или "федерациями") могут полагаться только на людей, которых они в настоящее время подавляют; иначе они предстанут перед своим персональным концом гораздо раньше, чем они ожидают. Те, что видят себя непобедимыми, недоступными, и всемогущими, очень скоро встретят свою "конечную судьбу". Чтобы избежать такого трагического (для всех нас) исхода, они должны вернуть наш прежний общественно-социальный консенсус, и, среди самых важных вещей: общедоступную универсальную единую систему здравоохранения.
  
   Цитированное выше исследование больше всего подчёркивает "Резкий скачок огромных очередей и нарушений "Канадского Закона о Здоровье", "Коммерциализацию, продажу опасных или ненужных процедур", "Принцип "снять все сливки" (погоня за самыми нетрудными услугами, за самыми лёгкими пациентами, "отказ от тяжёлых пациентов и спихивание их общедоступной государственной системе здравоохранения, у которой меньше возможностей возиться с такими пациентами") "Мошенничество" (в выставлении счетов, и т.д.) ["Жулика Рона Коваля освободили из заключения после 14 месяцев", Новости CTV в Интернете, 30 мая 2002.], "Секретность и потеря общественного контроля", "Отрицательное влияние на проблему нехватки персонала в местных общественных больницах", "Проблемы безопасности пациентов и качества", увеличение стоимости медицинских услуг и для пациентов, и для правительства при коммерческом владении медицинскими учреждениями, удлинение времени ожидания, "Уменьшение сети медицинского обслуживания в сельской и отделённых регионах", "Погоня за максимальной прибылью: разделение граждан на 2 сословия, вымогая деньги и внутри общественной системы Здравоохранения, и за её пределами", "Врачебные клиники", и т.д.
  
   С 2008 все вышеупомянутые проблемы, спровоцированные коммерческими клиниками, домами престарелых, лабораториями, рентгенологиями, медицинскими центрами, больницами, и т.д., стали в тысячи раз более болезненными, по мере того как злокачественная опухоль приватизации / коммерциализации медицинских служб превратилась в 2017 в исполинскую гору - по сравнению с крохотным валуном 2008 года.
  
   Военные преступления совершаются в медицинской системе Квебека ежедневно и массово.
  
   Все, кто желает оспорить такое заключение, и готовы обвинить меня в преувеличении, должны вспомнить роль канадских лечебных учреждений в убийстве десятков тысяч детей американских индейцев и детей других (коренных) народов, насильственно отнятых (правительством) у их родителей и убитых в школах-интернатах. (Католическая церковь играла не только второстепенную роль, но и меньше виновна в случившемся; однако, если этот геноцид будет когда-либо вкрыт, церковь сделают козлом отпущения). Сотни (или тысячи) детей из школ-интернатов и из их семей (если не ошибаюсь, даже в 1970-х) попали в больницы, и умерли там, но эти смерти и их причины не регистрировали, родители не получали тел своих чад, и эти дети погребены в неотмеченных могилах.
  
   В других случаях - серьёзно больных детей (коренных американских индейцев) отвозили в больницы родители, но позже они были объявлены "умершими" без какого-либо объяснения или оправдания, и родители никогда не получили останков своих детей и не смогли их похоронить. Ходят слухи, что этих детей в одних случаях использовали для чудовищных экспериментов, в других тайно усыновляли белые семьи.
  
   Всё больше сведений и о том, что тысячи америндейских женщин стерилизовали в больницах без их согласия, и что такая практика продолжается по сей день.
  
   Медицинские работники (доктора, медсестры: целые коллективы, весь штат сотрудников), коллективно покрывали эти военные преступления и продолжают делать то же самое по сей день, что, само по себе - ужасное преступление. Способны ли военные преступники на военные преступления? Какой наивный вопрос!
  
   Если значительное число медицинских работников в Квебеке совершало эти преступления (а некоторые, знавшие о них, продолжают покрывать их даже сегодня): какой моральный профиль медиков это отображает?
  
   Я слышал от некоторых совестливых врачей, что, бывает, их коллеги злятся на то, что они, якобы, должны "расплачиваться" за ошибки, дурные привычки, или вину других людей, ибо типичные проблемы со здоровьем - результат социальной несправедливости, супружеского насилия и тяжких преступлений, бездомности или ужасной жилищной ситуации, дурных привычек, психологических травм, отсутствия образования, экстремального спорта, токсичных веществ и (или) опасной среды, суеверий, и других факторов. Они чувствуют себя рабами, на которых взвалили весь труд разгребания дерьма. Именно такие люди - как правило - основывают свою жизненную философию на том, что жизнь даётся лишь однажды, и, раз так, они должны "взять от жизни всё" (испытать все возможные экстремальные удовольствия, приключения, "чудеса", и т.д.). Такой самовлюбленно гедонистический подход делает их равнодушными к страданиям других и к собственным медицинским преступлениям. Это те же люди, которые полагают, что бедность и страдание - не социальная болезнь, но вина самих бедных и обездоленных, которых они хотели бы "устранить". Такие потенциальные серийные убийцы в кулуарах системы здравоохранения - эпидемия, что распространяется всё и вширь, и вглубь.
  
   По мере того как всё больше врачей, медработников и медсёстёр приходят в эту профессию не из-за альтруистических убеждений, но из жадности (чтобы утолить неутолимое чувство денежного голода и эгоизма), репутация медиков падает всё ниже и ниже. Легко предвидеть, что в ближайшем будущем медики станут в глазах народа такими же заклеймёнными типажами как палачи, полицейские осведомители, или агенты секретных служб.
  
  Тем не менее, среди медиков всё ещё немало сострадательных людей: настоящих ангелов, которые работают бок о бок с демонами, но Система не благоволит им, потому что разработана (или - наоборот - сделана) дисфункциональной самыми властными, агрессивными, жестокими, и деструктивными индивидуумами, и благоприятствует их собственным клонам и очень богатым пациентам. Они не разумеют (или не хотят об этом думать), сколько из них (из богатых людей, из представителей власти, из элиты) преждевременно умирает из-за ошибок медиков, халатности, или злостных намерений. Невозможно, построив гильотину для бедных, обездоленных и лишённых прав, с помощью той же гильотины лечить богатых людей. Орудие, предназначенное для убийства, не спасёт вашу жизнь, выдающие лицензию на убийство.
  
  Одна из самых зловещих причин фактической смерти системы здравоохранения Квебека и основной источник медицинских преступлений - американизация. К югу от канадской границы десятки миллионов американцев вообще не имеют никакого доступа к медицинской помощи (у них нет медицинской страховки, либо эта страховка почти ничего не покрывает), и каждый из них может умереть от ерундового заражения, аппендицита, и т.д. Бесчеловечное, дикое, мотивируемое наживой отношение к людям и жестокость - норма в рамках американской модели. Врачи в Соединенных Штатах зарабатывают гораздо больше, чем квебекские врачи, и многие из квебекских медработников нередко перебираются туда ради погони за "длинным долларом". Молодой врач в Квебеке получает 20$ за пациента в государственном секторе, и 50-190$ в частном секторе, что является одной из причин массового бегства медицинских специалистов в рабовладельческий заповедник жестокой и дикой приватизации.
  
  Неоплачиваемая (или оскорбительно низкооплачиваемая) стажировка при сегодняшней чрезмерно высокой стоимости жизни стала бичом, который изгоняет многих молодых медсестер (и других медработников) из этой профессии ещё до окончания учёбы. Несправедливость и политика ориентации на хищный агрессивный эгоизм стартует прямо с университетской скамьи, посылая молодым врачам и медсёстрам неверный сигнал, и разворачивает их на 180 градусов от альтруизма к эгоизму. Это генерирует дефицит медицинских работников, который разрастается до катастрофы по мере того как нарушение прав человека и основных гуманитарных принципов становится нормой и расширяется и вширь, и вглубь. Медсестёр помещают в бесчеловечные и в психологическом отношении угнетающие условия; они оказываются лицом к лицу с принудительной политикой сверхурочного графика - и сгорают на работе. Бывает, они работают по 12 часов, спят 4-5 часов в сутки, почти не общаются с родными и близкими. В настоящее время, в 2017, у них есть больше возможностей для выбора, и они бегут из государственных больниц, устраиваясь на более простую работу в частные клиники, страховые компании и банки, аптеки, и т.д. Медсёстры бегут из государственных больниц и поликлиник такими темпами и так массово, что через 2-3 года нехватка медсестер станет основной проблемой.
  
  Что касается частной сферы медицинского обслуживания, и там не всё так просто. Медработники, владельцы и администраторы, которые пытаются честно зарабатывать свои деньги, натыкаются на силовые, несправедливые, нечестные методы государственных структур, чиновников и самого государства. Их просто грабят. Они теряют всякую веру в это коррумпированное государство и в его законы, становятся циниками, и начинают нарушать законы и сами грабят пациентов и общество. Коррупция, несправедливость и ложь на самом верху порождает волны зла, идущего сверху до самого низа, и делает всё общество и всю страну недееспособной. Таковы почти все государства современного мира, и, возможно, Канада всё ещё лучше многих из них. Но убийственная тенденция, обозначившаяся после терактов 2001 и других акций тех, кто их планировал для установления новой мировой тирании, тянет Канаду в пучину.
  
  По логике, лидеры сепаратистов в Альберте или в Квебеке должны быть более чувствительными к нуждам сограждан, но - в действительности - всё намного сложнее.
  
  Решений для преодоления кризиса системы общедоступного здравоохранения (что автоматически закончило бы и пандемию) множество. Например, в Квебеке можно было бы набрать студентов медицинских факультетов из бедных слоёв населения, сделать для них обучение бесплатным и предоставить им государственное жильё в обмен на контракт, по пунктам которого они обязуются отработать в Квебеке (не покидая провинции) 15-20 лет по специальности. Но первое и насущное: это немедленно прекратить хищную приватизацию, вернуть превращённые в полугосударственные-получастные клиники в лоно государственных, и закрыть большинство частных коммерческих медицинских предприятий.
  
  Это все прекрасно понимают. И то, что теперь творится: полностью на совести "понимающих".
  
  Те же псевдонационалисты (о которых уже говорилось в предыдущих книгах этот исследования) пытаются ликвидировать важные крупные компании Квебека (как Бомбардье), розничные сети, и т.д., или продать их американцам. Они хотят спровоцировать искусственный социальный кризис, жилищный кризис (с сотнями тысяч бездомных, включая целые семьи с детьми), и драматический развал системы здравоохранения: лишь бы показать, что было бы лучше присоединиться к США. Простые люди уязвимы для манипуляций, они не понимают, что, как только Квебек станет частью США, он потеряет всякую автономию, французский язык и свой уникальный характер.
  
  Те же псевдонационалисты (и их "молочные братья" среди федеральных и местных политиков) в 1950-х-1960-х отдали американцам удивительные для того времени линии общественного транспорта Квебека (густую развёрнутую сеть электричек, трамваев и троллейбусов) американским Компаниям General Motors и Ford, которые, в свою очередь, уничтожили самую совершенную на тот момент на всём американском континенте квебекскую сеть общественного транспорта: лишь для того, чтобы продавать больше своих автомобилей.
  
  С тех пор в Квебеке нет ни трамваев, ни троллейбусов.
  
  В 1990-х и 2010-х ведущую роль в системе безопасности на общественном транспорте Монреаля и в установке и эксплуатации сети видеокамер "безопасности" играли израильские компании.
  
  Американские и израильские компании всё шире и шире внедряются в систему здравоохранения Квебека: безопасность, цифровые данные, получение и хранение медицинских изображений, и т.д. Не только системой здравоохранения, но также и правовой, правительственной и силовой сферами, сферой безопасности, и, особенно, всей правительственной обработкой цифровых данных и организацией хранения данных управляют иностранные государства.
  
  И, раз это так, то любого пациента могут отследить и преследовать внутри этой системы иностранные государства, и медицинские преступления, совершенные против этого человека, могут быть инициированы из-за рубежа.
  
  Другая важная деталь - выбор зарубежных партнеров. Не Google или другие компании, где всё ещё работают последние патриоты США, но корпорации, связанные с печально известным "мировым правительством" (такие как израильско-американский Facebook или Amazon (ориентированный на международную коммерческую мафию) - по-видимому, будут вскоре приглашены в Квебек в качестве основных "друзей" и "партнёров" (в действительности: владельцев) Квебекского правительства.
  
  Американские и израильские компании также вовлечены в феномен, известный в Израиле как "kablanut": рабовладельческая система, установленная с помощью правил и трюков в процедуре найма на работу.
  
  Много лет назад благородные квебекцы высказали мне своё возмущение по поводу того, что немало предпринимателей ближневосточнего происхождения, которые устремились в Канаду в поисках более удобного существования - стали открывать здесь свои рабовладельческие фирмы, протолкнув через свои всесильные лоббистские организации поправки к кодексу законов о труде.
  
  Те либо другие моральные уроды за взятки протиснулись на места начальников отделов кадров государственных учреждений (включая больницы), и, одновременно, бросились открывать свои частные агентства по трудоустройству. Этот мошеннический преступный конфликт интересов не только был разрешён, но вскоре был официально легализован.
  
  Даже фирмы, которые зарегистрированы на подставных лиц, оперируют свободно. Они сотрудничают с работодателями, которые используют запрещенные, вредные для здоровья химикаты; проворачивают финансовые махинации; нарушают отчётность, прибегают к прямому подлогу; совершают все мыслимые и немыслимые нарушения норм трудового законодательства, и всё равно их никто не закрывает.
  
  Меня просветили и по поводу того, что подобные агентства по трудоустройству находят работников через другие частные фирмы по трудоустройству, которым они платят наличными.
  
  Социальным агентам или их руководителям тоже принадлежат некоторые частные бюро по найму рабочей силы. Они заставляют людей, которые зависят от социальных пособий, работать на подобные агентства на рабских условиях.
  
  (Возникла и была задействована целая система мошенничества и шантажа в центрах социальной помощи, оккупированных теми социальными агентами и менеджерами, которые - вопреки преступному конфликту интересов - владеют частными бюро по трудоустройству. В рамках этой схемы большие хищники просто "доят меньших", вытягивая информацию).
  
  Администрация и специалисты по безопасности в компьютерных и Интернет-сетях, в компьютерных и электронных технических отделах многих государственных учреждений, частных компаний, работодатели фирм "безопасности" участвуют в этих мошеннических операциях; и, в первую очередь, люди из компаний, которые устанавливают и используют системы видеонаблюдения.
  
  Полная картина легализованного беззакония и защищенных законами преступников поистине поражает. То, что должно быть определено как преступная деятельность, официально позволено: рабовладельческая практика.
  
  Люди, которые работают грузчиками или уборщиками в порту и в лечебных учреждениях; на предприятиях и в торговых центрах; на складах и в продуктовых магазинах; на рынках; и в других местах - официально не являются работниками своих непосредственных работодателей. Их нанимает какая-то (часто анонимная и функционирующая полуофиципально) посредническая шарашка, которая платит им минимальную заработную плату (нередко даже ниже минимальной заработной платы!), а сама берёт себе "за услуги" значительные денежные суммы от прямых работодателей.
  
  Такая фирма часто регистрирует работников (посредством соглашения или трудового договора) как независимых подрядчиков, и - потому - они не имеют права на "больничные дни" (на "бюллетень", т.е. на оплачиваемое выходное пособие по болезни, в Квебеке "ле жюр малади" (фр.), на пенсию и страховку по работе, на пособие по безработице (если будут уволены), на компенсацию в связи с травмой или увечьем на работе (если, в результате производственной травмы, не смогут работать), на медицинскую страховку от работы, ни на оплачиваемый отпуск. Они не имеют никаких прав ни на что. Если они получат серьёзную производственную травму и станут временно нетрудоспособны, или останутся инвалидами: никакой компенсации, никаких выплат, никакой помощи.
  
  Им не положена защитная одежда (а ведь она им и не по карману). Им не дают никаких, обязательных по нормам техники и безопасности труда, рукавиц, респираторов или ботинок на толстой подошве (и т.п.). Им не дают ни инструкций, ни разъяснений по работе с химикатами, которые им навязывают; наоборот, их работодатели скрывают от них, насколько опасны эти химикаты и какой ужасным вред они причиняют здоровью рабочих.
  
  Им не дают даже надбавки за сверхурочную работу; они загружены чрезмерным дополнительным трудом без повышения зарплаты; их заставляют работать без выходных, без надбавки за работу по выходным дням недели и в ночные часы. Их подвергают умышленным издевательствам, когда их нагрудают понемногу работой на различных объектах, и они вынуждены перемещаться от одного объекта к другому пешком или на общественном транспорте, за собственные деньги, а часы, потраченные ими на эти переезды, им не оплачивают.
  
  Такая рабовладельческая эксплуатация и точно такая издевательская практика нагружать работников понемногу на разных объектах типична для Израиля, где представители разных социальных и прочих меньшинств, или новые иммигранты превращены вот в таких рабов. Опробованные в Израиле социальные и прочие ужасные технологии, и методы закабаления людей потом распространяются на другие государства мира. Если такая практика и присутствовала в Канаде до 2001 года, она "не всплывала на поверхность", её как будто не было. И только после терактов 2001 её (вместе с тираническим "антитеррористическим законодательством", импортированным из Израиля и США) стали насаждать и в Квебеке. А с приходом к власти Харпера доля такого рабского труда постоянно увеличивалась.
  
  Многие из этих рабов боятся даже пикнуть: их сразу же выкинут с работы. А многие из них должны кормить свои семьи; у некоторых ещё нет канадского гражданства, или даже вида на жительство, и потеря рабочего места для них хуже, чем смерть.
  
  Если рабы попытаются организовать профсоюз: они будут сразу же уволены все вместе, несмотря на то, что, согласно некоторым канадским законам и нормам международного права это запрещено.
  
  "Беззаконные законы" позволили частным бюро по трудоустройству функционировать без полномочий (sans permis), в период ожидания получения лицензии.
  
  И когда те монстры, какие установили такую систему, начинают разглагольствовать о том, что, насаждая принудительную вакцинацию ковид мРНК-вакцинами, они руководствуются "общественным благом": они как лисы, разглагольствующие о том, что будут охранять курятник, руководствуясь "общественным благом".
  
  Разрушение всей системы общественного здравоохранения и дикая приватизация медицинских служб также используются в качестве рычага давления, с целью втягивания всё большего числа рабов в воронку этого Зла Рабства. Когда Вас подвергают невыносимым страданиям, когда Вы можете умереть от самых простых болячек из-за саботажа медицинского обслуживания врачами и Системой - Ваша единственная надежда иметь хотя бы немного денег про запас, и у Вас не остаётся выбора, кроме как согласиться на такие рабские условия.
  
  Многие рядовые работники больниц, нянечки в частных домах престарелых, даже некоторые медсестры работают через частные агентства по трудоустройству, не от своих непосредственных работодателей. Их положение рабов делает их податливым материалом для любых приказов, исходящих от преступных умов. У них (как у многих медработников) нет адекватного опыта и навыков; они трудятся на временных работах, или на четверть ставки в разных местах; и во многих случаях у них нет никакой адекватной рабочей одежды и защитных аксессуаров, у них не остаётся ни сил, ни желания для работы с пациентами. Их эксплуатируют так экстенсивно, что это подвергает любого пациента опасности.
  
  Не знаю, так ли это, но я слышал, что даже некоторые врачи работают от частных агентств по трудоустройству, и, если это так, они тоже рабы.
  
  Очевидно, что дикая приватизация медицинской помощи зиждется на массовых убийствах как на элементе легализации убийства ради прибыли. Например, частные акционеры домов престарелых получают огромные барыши (бонусы) от повышения уровня смертности в этих учреждениях, поскольку - чем больше смертей, тем прибыльней (экономически эффективней) частные дома престарелых. Если Ваш друг или родственник - такой акционер, помните, что этот человек делает деньги на смерти людей.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 2.
  
  КАК МНЕ СОКРАЩАЛИ ЖИЗНЬ.
  
  Вполне возможно, что карательная медицина уже (в какой-то степени) была задействована задолго до сегодняшнего (2017) витка злодеяний.
  
  По-видимому, ещё в 1990-х - 2000-2007, когда большинство людей ещё не подвергалось целенаправленным издевательствам и преследованиям в лечебных учреждениях (2013-2017), меня уже прессовали - за то, что в своих иммиграционных заявлениях я осудил именно такую бесчеловечную практику иностранных государств, какая уже потихоньку внедрялась канадскими федеральными и местными властями и тут.
  
  В начале 1991 года меня фактически депортировали из родной Беларуси (сам бы не решился уехать: слишком был привязан к родному краю, к городу, который очень любил и который питал моё творчество). У меня есть польские корни и родственники в Варшаве, и, после выдворения из бывшего СССР, я думал осесть с семьёй там; польский язык знаю с детства, в Польше бывал, объездил её вдоль и поперёк. Мы получили и 3-хдневную германскую визу на всех членов семьи, и, в случае провала с обоснованием в Польше, надеялись на запасной выход. (Немецким я тоже когда-то владел; моя мать и жена говорили и понимали по-немецки. Мой дедушка был германофилом. В ранней юности он провёл в Германии 5 лет. У меня есть дальние родственники в Германии, потомки известных аристократов. Мой родной дядя живёт в Германии.).
  
  Но в Варшаве, прямо с Центрального Вокзала, нас похитила спецслужба другого государства, и - ни мои родственники и друзья, ни польские полицейские, которые вмешались, не смогли ничем помочь.
  
  Нас доставили в одну южную страну, где пришлось провести 3 очень тяжёлых года. У меня в жизни было много трудностей, но те 3 года - самые тяжёлые.
  
  Несколько раз я приходил в посольство Республики Беларусь, пытался каким-то образом вернуться в родную страну; белорусским языком владел в совершенстве, писал статьи и стихи по-белорусски. Но в посольстве Беларуси не помогли. Даже посоветовали туда не возвращаться, потому что скоро, сказали, будет смена режима.
  
  Так и пришлось на время смириться, и как-то выживать в чуждой и чужой среде.
  
  Оттуда удалось бежать с косвенной помощью Международной Амнистии.
  
  Не буду описывать все наши мытарства, но, в конце концов, мы случайно оказались в Канаде, в Монреале.
  
  И тут (в Канаде) я обращался в консульство Беларуси, и опять без толку.
  
  Гражданство нам не вернули, вернуться не помогли.
  
  В Канаде не только не захотели предоставить мне политическое убежище, но и разгневались за то, что я правдиво описал наши мытарства, затронув репутацию государства, которое в Канаде, да и где бы то ни было стоит НАД критикой. Его нельзя даже вскользь упоминать в негативном подтексте: никому, даже самому премьер-министру Канады.
  
  Так я и моя семья (мать, жена и двое малолетних детей) оказались НИГДЕ: без гражданства какой бы то ни было страны (апатриды); без вида на жительство; без средств к существованию; и под перманентной угрозой депортации в любое место: хоть в Африку или на необитаемые острова Тихого океана. (Так нам угрожали чиновники, если мы "не уберёмся" добровольно, хотя прекрасно знали, что у нас нет ни денег, ни паспортов, ни лессе-пассе (проездных документов), ни возможности покинуть Канаду).
  
  Два министра иммиграции подряд в тот период (мадам Люсьен Робияр и мадам Элла Каплан) были гражданками Израиля, а в иммиграционной службе на многих постах и во многих отделах работали израильские граждане, или те, что находились в полном у них подчинении.
  
  И, если бы не квебекские сепаратистские власти, нас бы так потихоньку и сжили со свету, но у Квебека есть своё иммиграционное ведомство; оно, своей властью, гарантировало нам квебекское гражданство. И тут федеральные власти, во главе с мадам Каплан, просто взбеленились. Они стали всячески тормозить процедурную часть получения нами канадского (федерального) гражданства. И, после того, как у них по процессуальным каналам что-то сорвалось, они прибегли к помощи Медицинской Службы Иммиграции.
  
  Они придрались к состоянию здоровья моей мамы, сфальсифицировали медицинские документы, и, за несколько лет довели её до инсульта. Сфальсифицированные эпикрезы составляли врачи, являвшиеся потенциальными гражданами государства Израиль. Но ключевой подлог сделала доктор Ванда Бжезинска (поговаривали: родственница бывшего Гос. Секретаря Соединённых Штатов Америки): задним числом, т.е. её освидетельствование было мошенничеством чистой воды. Возможно, пани Бжезинску заставили; ведь несколько лет она относилась к нам по-человечески и её не в чём было упрекнуть.
  
  Главным действующим лицом в преследовании моей мамы, вероятно, была одна из начальниц медицинского отдела Иммиграции в Оттаве, мадам Эленор Морган, по слухам: родственница главы Еврейского Конгресса, Эда Моргана. В отличие от всех иммигрантов, дела которых ведёт местная иммиграционная служба, нашими файлами занималась федеральная иммиграция не в Монреале (на улице Сэн-Антуан 1010), но в Оттаве, в Агревилле.
  
  Разрешение на работу мне и моей жене часто саботировали (не выдавали вовремя), как и социальное пособие, но, несмотря на проволочки, я всё-таки работал (если не ошибаюсь, с 1995 года) на хороших и престижных работах, но со скромной зарплатой (ведь не было НИКАКОГО гражданства!). Но даже такая скромная зарплата вся, да ещё с лихвой - исчезала в пасти иммиграционного ведомства и уходила на оплату иммиграционных адвокатов. Именно адвокаты, представители стигматизированной профессии, оказались добропорядочными и добросердечными людьми. Мишель ЛеБрон, Олексий Дроздовский, Нина Пясковска, Мирослав Янковский, Maitre Frances Hudon Szigeti, Maitre Johanne Doyon - и другие прекрасные люди их профессии сыграли решающую роль в нашей судьбе. Адвокаты, полицейские (которые для нас сделали немало), предприниматели, военные, даже некоторые политики, рядовые учителя, простые квебекцы (водители, грузчики, уборщики, продавцы) - оказались в миллионы раз человечней, чем продажные журналюги, "правозащитники" (Котлер и К), писатели, и прочие "гуманисты".
  
  Но никакая помощь честных людей не спасала нас от таких откровенных беззаконий, какие не удалось бы прекратить ни одному адвокату.
  
  Наши документы на гражданство (мои, моей жены и детей) они застопорили всеми возможными способами, от полицейских сертификатов до выдачи анкет на медицинское освидетельствование. В Иммиграции, где можно было получить такие анкеты, нам их отказывались выдавать, а само иммиграционное ведомство использовало грязный трюк: нам присылали анкеты не на всех членов семьи сразу, а поочерёдно, и каждую следующую присылали - когда срок действия предыдущей истекал. Так нас могли держать в подвешенном состоянии вечно!
  
  
  ПОДДЕЛЬНЫЙ "ТУБЕРКУЛЁЗ" И ОУИ.
  
  В конце 2000 года нам приказали всем пройти флюорографию. И не где угодно, а в строго определённом месте: в больнице Montreal Chest Institute (MCI). Я сразу заподозрил, что готовится провокация, но что было делать?
  
  Точно в день моего рождения мне прислали письмо, в котором приказывали (под угрозой тюремного заключения, если ослушаюсь) приготовить полтысячи долларов "на лечение" - и идти сдаваться в инфекционное отделение: у меня, якобы, "туберкулёз". Письмо было послано от имени Иммиграции, но из Montreal Chest Institute (MCI), т.е. и от его имени тоже. (И только это одно уже раскрывает всю пропасть беззакония и беспредела). К письму был приложен документ о том, что оспорить приказ или подать жалобу за принудительное лечение либо его осложнения можно только через квебекский суд. В письме мне приказывали по-французски: "позвонить МНЕ", т.е. оно было составлено от первого лица, но ни имени, ни должности не указано (т.е. письмо было полностью анонимным, и это тоже преступление).
  
  Разве это не напоминает нынешнюю принудительную вакцинацию ковид-прививками мРНК-вакцин Модерна и Пфайзер, от которых тысячи людей умирают?!
  
  Разумеется, этому письму я не поверил. Я был абсолютно уверен, что никакого туберкулёза у меня нет. Чтобы доказать это, пришлось, вопреки огромному вреду для здоровья, срочно делать ещё один рентген лёгких - в независимой от Иммиграции больнице, и, разумеется, повторный рентген не показал никаких патологий. Но 2 рентгена подряд: это риск облучения. Именно в декабре 2000 года анализ крови (сделанный по требованию Иммиграции) показал изменения в формуле крови, чего не было в октябре. Может быть, во время иммиграционной флюорографии что-то случилось?
  
  По своим каналам, я приблизительно выяснил, кто конкретно составил вышеупомянутое письмо. Мне сказали, что это M-me Lucy Gefroy (Jefroi или Joyfroid?). Я позвонил мадам Люси на работу (849-5201, extension 2166), и наговорил сообщение на автоответчик. Та перезвонила в 14:15. На мои вопросы - что конкретно показала флюорография, и каким образом то, что она показала, может предполагать туберкулёз - она отвечать отказалась. Когда я спросил, где теперь находится оригинал этого рентгеновского снимка, она заявила, что не может ответить и на этот вопрос.
  
  Позже, когда я дал прослушать запись разговора одной студентке мед. факультета университета МакГилл, которой преподал пару уроков фортепиано, та сказала, что, по голосу, вроде бы, узнала студентку их факультета, Люси Опартны. Живя буквально возле стен университета МакГилл (McGill University) и общаясь со студентами, я слышал разговоры, что мисс Опартны - беспринципная карьеристка и марионетка властей, и что, ради достижения своих целей, она готова пожертвовать любыми моральными принципами. Я узнал также, что мисс Опартны изучает эпидемиологию и инфектологию, а это как раз может быть связано с больницей MCI. Тем не менее, мне показалось, что голос той Люси, которая со мной говорила, принадлежит женщине лет 30-35-ти, а Люси Опартны, по идее, должна была быть тогда моложе.
  
  Годы спустя мне пришлось столкнуться с нечистоплотностью доктора Опартны уже лицом к лицу, когда мне в руки попало подписанное ей самой секретное распоряжение, нарушающее право пациентов на доступ к их собственным медицинским документам (анализам, обследованиям, и т.д.). Тогда мадам Опартны была администратором больницы Св. Марии (St. Mary Hospital). А ныне мадам Опартны является зам. министра здравоохранения Квебека, господина Дюбе, в правительстве Франсуа Лего, и насаждает принудительную вакцинацию исключительно мРНК-ковид-вакцинами Модерна и Пфайзер.
  
  Но на этом история с фальсификацией рентгена или только диагноза не закончилась.
  
  Несмотря на альтернативный "цивильный" рентген (пришлось делать копию снимка, что было очень непросто) и письмо от профессора-пульмонолога (что никакого туберкулёза у меня нет и быть не могло), мне ежедневно звонили чиновники Иммиграции, и, угрожая тюрьмой, требовали, чтобы я добровольно согласился на госпитализацию и лечение. Они также угрожали мне венерическими болезнями, хотя не уточняли, что это на практике означает - и как меня могут заразить. Правда, вопреки угрозам, за мной хотя бы не присылали полицейский наряд. И на том спасибо, потому что, случись это сегодня, так бы оно и произошло.
  
  Доктор Джианнакис, аккредитованный в Иммиграции, православный грек, помог мне и моей маме в тот страшный период, и, если б не он, нас бы просто убили. Он отправил запрос в Иммиграцию, настоятельно требуя показать ту злосчастную флюорографию. Ему ответили, что показать её не могут, т.к. она считается "missing" (пропавшей). И, несмотря на это, меня продолжали заставлять "лечиться" от туберкулёза (которого у меня НЕТ!!!)!
  
  В ответ на письмо доктора Джианнакиса, из Иммиграции прислали новое письмо, в котором утверждали, что кто-то другой, вместо меня, пошёл и сделал альтернативный рентгеновский снимок лёгких. И это вопреки презумпции невиновности, отсутствии какого-либо здравого смысла, каких-либо доказательств, при том, что альтернативный рентген полностью соответствовал моим физическим характеристикам, что я отправился на альтернативный (повторный) рентген со своей медицинской карточкой, на которой есть моё фото! Альтернативный рентген отражал все специфические физические (биометрические) отличия моего тела, так что не составляло труда убедиться в его аутентичности.
  
  Письмо подписала иммиграционная бюрократка Хелен Квинтро (вроде бы, подпись неразборчивая, возможно, Helen Quintalle, хотя это могло быть и вымышленное имя. Издеваясь, сотрудники Иммиграции и врачи Медицинского Сервиса Иммиграции нередко подписывали свои возмутительные депеши "Бальзак", "Наполеон Бонапарт", или "Жанна Д'Арк").
  
  В те же дни мне прибыл счёт на оплату специального теста на сифилис (VDRL) и на гепатит С, который я никогда не делал и делать который никогда не ходил. По этому поводу я отправил факс в лабораторию, оспорив присланный мне счёт, и потребовал копию этих двух анализов, которую прислать отказались (тоже посчитали "утерянной"?).
  
  20 ноября 2000 года раздался звонок из Иммиграции, и меня обвинили в том, что, якобы, при въезде в Канаду я утаил, что заражён ВИЧ.
  
  2 декабря 2000 года я, захватив свою пластиковую карточку RAMQ, отправился в MCI от Royal Victoria Hospital (я специально пришёл в конце рабочего дня, и мне повезло встретить нужных и хороших людей) в попытке выяснить, что случилось с иммиграционной флюорографией, и, если удастся, увидеть копию заключения. Мне почти это удалось, и я был на финишной прямой, когда моя попытка была грубо пресечена.
  
  Из незаметной дверцы, как чёртик из табакерки, выскочил какой-то врач с большим конвертом, в котором (как он утверждал) находится оригинал той самой флюорографии. (На конверте было выведено моё имя, и стояла "птичка" в одном из квадратиков, против надписи Категория 4 (позже я узнал, что это означает "pulmonary noodles": полный абсурд в моём случае). Его злобе и бешенству не было предела. Он завопил, показывая конверт, что, вот, мол, как я ни надеялся, что снимок пропал, никуда он не делся, и чтобы я даже не надеялся, что его не станет. Он принялся, ругаясь матом, кричать на меня и обвинять чуть ли не в терроризме и в умышленном намерении заразить туберкулёзом всё население Канады.
  
  Но главный смысл его брани заключался в том, что я, как он утверждал, "не хочу платить" за своё лечение, и, прибыв в Канаду "на всё готовое", ради "нашей хорошей жизни", не желаю раскошеливаться. Иными словами, он сводил всё к вопросу денег, то есть к тому, что я отказываюсь платить медицинско-иммиграционной рэкетирской мафии, сфальсифицировавшей флюорографический снимок либо его интерпретацию. А то, что, согласившись на госпитализацию в инфекционной больнице и заплатив сумму, вымогаемую бандитами, я бы подверг себя опасности - в самом деле - заразиться туберкулёзом и получить совершенно ненужное мне лечение, от которого могут быть непредсказуемые последствия и от которого некоторые умирают, он целиком "забыл", так увлечённый "денежным вопросом".
  
  Как только я попытался ему возразить, он взбеленился ещё пуще, и стал угрожать мне "триппером". Причём, такого слова ни во французском, ни в английском языке, вроде бы, нет, но оно есть в русском и в немецком. То есть - он был осведомлён о его грязной коннотации в русском языке, и употребил его с учётом моей русской фамилии.
  
  Его утверждения, что, мол, снимок и заключение находятся в конверте, мало что значат. Он мог блефовать, и конверт на самом деле был пуст. Когда, пытаясь остановить его ругань, я потребовал продемонстрировать, что конверт не пуст, он даже не пошевелился.
  
  Возможно, этим врачом был микробиолог и эпидемиолог, доктор Моше Либман (M. Libman), но это всего лишь предположение, а я не хотел бы возводить напраслину на не имеющего отношения к этому инциденту человека. Упомянул же я об этом лишь в надежде, что кто-нибудь когда-нибудь сможет это перепроверить. Не исключено, что эти сведения были умышленной провокацией, и господин Либман честный человек, не имеющий никакого отношения к медицинским преступлениям.
  
  Почему же пытались инкриминировать именно заразные болезни, и угрожали тоже инфекцией, а не чем-то ещё? Всё просто. Инфекционные болезни (кроме, разве что, гриппа) считаются "позорными", о них стараются не говорить, и, если кто-то (например, спецслужбы) заразит жертву чем-то "позорным", жертва будет молчать. Или могут распространить лживую информацию, что тот или иной политик, диссидент, или "враг народа" "заразился" чем-то позорным, и, хоть это и ложь, от неё никогда не отмоешься. И, наконец, последнее: преступники также рассчитывают, что их жертва не станет "позорится" - и обращаться к врачу.
  
  Вот ещё одна причина, по которой сорвавшуюся "туберкулёзную провокацию" стали спешно засекречивать и заметать все следы. Так что не случайно власти ни в коем случае не хотели открыть доступ к флюорографии и к её интерпретации-заключению. Они засекретили даже имя врача, который сделал такое заключение ("туберкулёз").
  
  После этого и доктор Джианнакис, и мои иммиграционные адвокаты (мэтр Янковский, мэтр Домбровский, Нина Пясковска и другие) отправляли запросы в Иммиграцию и в Montreal Chest Institute, требуя "рассекретить" копию заключения по этой флюорографии, но все их запросы были проигнорированы.
  
  Так бы оно и тянулось бесконечно, и, возможно, закончилось бы очень плохо, если бы я не обратился к комиссару ООН по правам человека (United Nations Human Rights Committee), мадам Манчини. Только после этого от меня отцепились, но саботаж процедурной части завершения нашей иммиграционной эпопеи на этом не закончился.
  
  Но это уже другая история.
  
  А 1 января 2001 года у меня обнаружилась острая урологическая инфекция (ОУИ), как и обещали в декабре иммиграционные служащие и тот безымянный врач из Montreal Chest Institute.
  
  Её связь с вышеописанными угрозами очевидна, как и то, что эта инфекция обнаружилась именно 1 января 2001 года: в первый день нового года нового тысячелетия. Зная страсть преступных умов к подобной символике, нетрудно это заметить. Кроме того, 2001 год: это год "подстроенных" терактов (псевдо-терактов). Вспышка инфекции могла случиться по той причине, что травля со стороны иммиграционного ведомства и связанные с ней стрессы, 2 рентгена почти подряд, и многое другое ослабили иммунитет, и чиновники, зная об этом (у них был доступ ко всем моим медицинским документам, анализам, и т.п.), использовали суггестивную технику, чтобы спровоцировать нечто подобное. К тому же, анализы крови вскоре показали недостаток в организме калия. А дефицит калия приводит к снижению защиты от вирусов и бактерий. Но тогда (используя комбинацию стрессовой ситуации и суггестии) невозможно было бы приурочить вспышку инфекции к какой-то определённой дате.
  
  Лишь на несколько лет позже выяснилось, что это была так называемая оппортунистическая инфекция (в моём случае - энтерококк), какую вызывают бактерии, часто живущие в любом здоровом организме, но попадающие "не туда, куда надо". А происходит их "попадание" "не в то место" - когда иммунитет даёт сбой.
  
  Когда я попал в руки доктора Даниэля Фарана (Dr. Daniel Pharand), он саботировал все простые и доступные диагностические средства, издевался и надсмехался надо мной, и вынудил меня (угрожая в противном случае исключить меня из своих пациентов) на инвазийную процедуру, принесшую жуткие осложнения и в тысячу раз ухудшившие все проблемы. С высокой температурой, невиданными муками, и с другими последствиями, в которых виноват был доктор Фаран, я позвонил ему в кабинет, требуя срочного приёма, но доктор Фаран никак не отреагировал. Я не мог даже сразу пойти в отделение неотложной помощи, но, когда я туда добрался (в больницу Роял Виктория), меня продержали чуть ли не 12 часов, но так и не показали врачу.
  
  Доктор Фаран скрыл от меня наличие транзитных клеток и другие патологии, выявленные этим последним обследованием (результат которого сразу же "пропал", и объявился лишь годы спустя).
  
  И я перешёл от него к доктору Ассааду Эль-Хакиму, который в то время работал в той же больнице Hфtel Deux.
  
  Действия доктора Фарана выглядели противоречивыми и непоследовательными. С одной стороны, он назначал столько анализов на посев - на выявление микроорганизмов - сколько угодно, включая срочные анализы в лаборатории самой больницы Отель Дьё, где он работал и где он меня принимал. Правда, НИ ОДИН из бесчисленных анализов никогда так ничего и не выявил, и, возможно, доктор прекрасно знал о саботаже, о том, что, пусть будут даже тысячи анализов - никогда ничего не выявят.
  
  С другой стороны, он саботировал все другие диагностические процедуры, от УЗИ до компьютерной томографии, сознательно загоняя меня в ловушку инвазийной процедуры, с помощью которой он и спровоцировал серьёзное заболевание. Доктор Фаран систематически представлял меня как "симулянта" и "гипохондрика".
  
  О тотальном саботаже свидетельствует и такой факт. В Монреале с 2001 по 2017 год были сделаны, наверное, сотни анализов на посев, и только один из них выявил инфекцию. Случайно ли именно тот анализ оказался неполным, в нём отсутствовали другие страницы, а на строчке инфекции стоял значок астериск, и пояснение "см. ниже", но "ниже" ничего не было - пусто. Случайно ли именно этот анализ вскоре исчез из архива базы данных? (Та единственная страница сохранилась лишь у меня). В тоже время, за пределами Монреаля, либо по направлениям НЕ монреальских врачей, я сделал всего лишь несколько анализов, и ВСЕ ОНИ (без исключения!) выявили конкретную инфекцию (энтерококк). Случайность тут абсолютно исключена. Уже не говоря о множестве пропавших ("утерянных") либо неполных анализах. Для экономии места не стану приводить весь пласт истории систематического исчезновения, искажения, саботажа лабораторных анализов. Этот материал потянет на целую книгу.
  
  Я дважды обращался письмом к омбудсменам больниц по поводу пропажи (исчезновения) результатов моих лабораторных анализов. В письменном ответе на мои жалобы признавалось исчезновение анализов, но утверждалось, что это просто "единичная, изолированная" "человеческая ошибка".
  
  Через несколько лет доктор Эль-Хаким сказал, что необходима операция по поводу сужения и кальцификации просвета (outlet), но посоветовал обратиться к какому-нибудь другому врачу, который работает штатным хирургом в какой-нибудь больнице. Он предвидел, что ему самому и его пациенту будут ставить палки в колёса, и это намного увеличит риск. Вот ещё одна из причин моего обращения к доктору Брайану Моррису (Dr. Brian Morris).
  
  Доктор Эль-Хаким назначил курс рационального и действенного лечения, который мог оттянуть необходимость в хирургическом вмешательстве (оно вообще не потребовалось бы, если б не ущерб, причинённый доктором Фараном) на пару десятков лет. Но аптеки не выдавали лекарства по рецептам доктора Эль-Хакима, и возникли другие препятствия. Например, полиция особенно плотно окружала меня и запугивала во время поездок в городок Пойнт-Клэр, где доктор Эль-Хаким практиковал после ухода из Отель Дьё. Сыграла роль и удалённость Пойнт-Клэр от моего дома, что в периоды обострений, особенно зимой, представляло собой непреодолимую трудность.
  
  Когда я встретился с доктором Моррисом, я принёс целый ворох распечаток анализов, результатов УЗИ, и т.п., а также сообщил ему всё, что говорил мне доктор Эль-Хаким. Доктор Моррис отказался просматривать мои медицинские документы, а также отверг ВСЕ "инсинуации" по поводу диагностики, возможного лечения и необходимости хирургического вмешательства.
  
  Он фактически выставил меня "симулянтом", отрицая, что у меня есть что-либо серьёзное в связи с его специализацией.
  
  Ещё одна связующая ниточка тянется от угроз иммиграции заразить меня болезнями этой сферы, от сфальсифицированного диагноза "туберкулёз", и от того как безымянный врач повернул всё в сторону денег - к доктору Брайану Моррису, который также обвинял меня в том, что я, прибыв в Канаду "на всё готовое", за канадской "хорошей жизнью", не желаю платить ни за что, и тем "подрываю" (так доктор Моррис и выражался) канадскую систему здравоохранения. И, так как я никогда больше не слышал ничего подобного ни от одного врача (и никто из моих близких, друзей и знакомых: тоже), лишь от того доктора в Montreal Chest Institute и от доктора Морриса: это проводит между ними невидимую связь, как и между доктором Моррисом - и чиновниками иммиграции.
  
  Пытаясь спасти свою жизнь, я, в попытке его убедить, отправил доктору Моррису несколько факсов с моими собственными предположениями о диагнозе и причинах патологий, но он их проигнорировал. Потом оказалось, что я был прав в своих предположениях.
  
  Доктор Моррис систематически отказывал мне в антибиотиках во время новых вспышек острой урологической инфекции, в направлениях на лабораторные анализы, в обследованиях и в диагнозе, тем самым провоцируя серьёзные осложнения и фактически убивая меня. По сговору, т.е. по его просьбе, лаборатории дважды "теряли" мои анализы, а другие фальсифицировали. Так, во время очередной вспышки острой инфекции, он грубо отказался выписать антибиотики и направление на посев (на микробиологический анализ). Тогда я отправил ему факс, в котором требовал этого уже в письменной форме, и предупредил, что за все возможные осложнения он несёт полную ответственность. Тут же мне удалось получить направление на анализ от другого врача, но я совершил ошибку, отправившись в лаборатории больницы, где работает доктор Моррис. У меня в голове не укладывалось, что может произойти то, что случилось. Но именно тот самый анализ пропал. И это не может быть случайным. И другой анализ пропал при той же категории обстоятельств. Не может быть, чтобы к этому не приложил руку доктор Моррис.
  
  Он систематически дезинформировал меня, скрывал от меня причины серьёзных симптомов, отказывал в совершенно необходимых медикаментах, какие, пока ещё было не поздно, могли предотвратить более серьёзные последствия и нормализовать (или вылечить) исходную проблему. Он игнорировал самые кричащие и требовавшие немедленного консервативного или даже хирургического вмешательства симптомы и состояния.
  
  Доктор Моррис систематически фальсифицировал медицинские документы, направления на анализы, и т.п.
  
  Неотложки больниц, куда я обращался во время острых инфекций, отказывали мне в обследованиях (УЗИ, и т.д.), в переводе от доктора Морриса к другому специалисту, и по их вине случились все дальнейшие ужасные вещи. Так, интерн-стажёр, доктор Нисим Ваджаз (Nicim Wajjaz), и врач, доктор Бенуа Гэллоу (Benoit Gailloux) из больницы Вердан, проигнорировали все мои жалобы и посоветовали мне обращаться "только к доктору Моррису". Я нисколько не сомневаюсь, что они прекрасно понимали, в каком тяжёлом состоянии я находился, понимали, что в таком состоянии мне надо было лежать; понимали, что мне действительно плохо, что каждое слово стоит мне огромных усилий, и что манера, в которой они со мной разговаривали (фактически: допрашивали) является для меня дополнительной пыткой. И, тем не менее, это их только забавляло. Так, 20 марта 2016 года меня фактически выдворили из Скорой Помощи больницы Verdun с опасными отклонениями в формуле крови (не случайно мой анализ смотрели 3 гематолога); с типичными симптомами цистита; и т.д. И анализ на посев был тогда наверняка сфальсифицирован, потому что медбрат, какому это было поручено, дал мне пробирку, на которой не было никакой идентификации. Когда я спросил у него, почему на пробирке нет ни имени пациента, ни номера медицинской карты, и т.п., он ответил, что это "неважно", а, когда я стал требовать идентифицировать пробирку, он стал угрожать охранниками и полицией, что уже определённо выдавало злой умысел.
  
  Как только я вернулся домой из Скорой Помощи (20 марта 2016 года) - раздался звонок с номера 1-416-808-2222, но я не успел снять трубку. (Звонок совпал с моим появлением в квартире секунда в секунду - что не могло быть случайным совпадением). Однако, повторный звонок с того же самого номера чуть более 2-х недель спустя, когда я только что вернулся домой из отделения Скорой Помощи больницы Роял Виктория - Royal Victoria Emergemcy (8 апреля 2016, 9:00), - позволил узнать, что это был за звонок, а также подтвердил, что очередное совпадение (на сей раз - ПОЧТИ секунда в секунду во время моего появления в квартире, с расхождением-опозданием, позволявшим мне на сей раз подбежать к телефону и поднять трубку) с возвращением из другой больницы: не могло быть случайным. Этот звонок был, якобы, "из Иммиграции", и касался, как утверждалось, "анкеты для аннулирования канадского гражданства для" ... меня и моей жены. Тот же мужчина с индийским акцентом звонил мне и позже - 17 июня 2016, - когда я только что вернулся домой из отделения Скорой Помощи больницы St.-Mary's (Св.-Мэри), с той лишь разницей, что номер телефона был тогда другой: 1-613-236-1222. Однако, точное совпадение 3-х последних цифр одного и второго номера телефона позволяет предположить, что и тот звонок поступил из того же самого офиса, того же самого места. И мне опять угрожали лишением меня и моей жены канадского гражданства.
  
  Когда в апреле 2016 2 врача, используя доступ к Досье Квебек, изучали отчёт моего посещения Скорой Помощи больницы Verdun 20 марта 2016 года, культура микробиологии отсутствовала. Однако когда я позже получил те же самые отчёты из архива больницы, я нашел страницу культуры с отрицательным результатом. Совершенно очевидно, что она была добавлена в конце апреля, и что это - поддельная страница. В то же время - нет никакого отчёта из приёмного кабинета (медицинского триажа), и, следовательно, нет имени санитара или молодого специалиста, который так открыто и злонамеренно отказался снабдить пробирку с образцом для теста культуры микробиологии наклейкой с данными. Предоставив пробирку без данных пациента и добавив фальшивое сообщение о тесте микробиологии (посева), те, что стояли за этой операцией, действовали в стиле полиции или секретных служб.
  
  В направлениях на анализы и УЗИ, которые доктор Моррис, уступая, соглашался выписывать лишь по настоятельным просьбам моего лечащего (семейного) врача, доктор Моррис фальсифицировал причины направления, умалчивал о симптомах и о диагнозе. Он умышленно спровоцировал 2 операции, и, при подготовке к 1-й, спровоцировал сильнейшую инфекцию, от которой я мог умереть, отказав в неотложном лечении последствий его собственных действий. Я чудом остался в живых после этих перипетий, и вынужден был отменить уже назначенную операцию у доктора Морриса, к которому я не мог ложиться на операционный стол.
  
  В отделении Скорой Помощи новой больницы Роял Виктория на Glen (7 апреля 2016) они сначала "потеряли" мои анализы, из-за чего мне пришлось провести в зале ожидания много дополнительных часов, в страшных муках, в полусознательном состоянии, с температурой 39, с 20 тысячами лейкоцитов (как потом выяснилось), и с угрозой полного отказа почек. Пришлось снова делать все анализы, но и их, как мне объявили, якобы, "перепутали" (!) с анализами другого пациента, и скрыли от меня источник инфекции (конкретную бактерию). О том, что показания скана мочевого пузыря предполагали немедленную госпитализацию, мне ничего не сказали. В документе CV and Notes, кроме скана, упомянули о том, что, якобы, после инвазийной процедуры, доктор Моррис назначил мне 2-хдневный курс антибиотиков - это была откровенная ложь!
  
  Молодой специалист, доктор R. Mohindra, заявил, что я не должен был приезжать в эту Скорую Помощь (т.е. в больницу Роял Виктория), но был обязан представить свои проблемы непосредственно своему урологу (доктору Моррису), или отправиться в Больницу Св. Марии (St.-Mary's), где доктор Моррис работает. Когда я спросил, означает ли это, что мне запрещено посещать все больницы - кроме St.-Mary, он ответил, что "в любой другой больнице они отошлют тебя назад к твоему урологу", или будут "иметь это в виду". Сразу он вообще не хотел выписывать антибиотики, хотя прекрасно знал, чем это для меня может закончиться, и только под нажимом всё-таки согласился, но только Ципро. На моё замечание о том, что последний раз у меня была от Ципро чуть ли не смертельная диарея, он только хмыкнул, и добавил, что, либо я ухожу без назначения антибиотиков, либо он выписывает Ципро. Назначая курс Cipro около полуночи (когда все аптеки в Монреале закрыты), он совершенно не беспокоился о задержке на 10 часов, пока я смогу приобрести лекарство. Он отправлял меня домой без экстра-таблетки Cipro до получения упаковки антибиотиков, и без всякого лечения острой опасной инфекции.
  
  И это вместо срочной госпитализации!
  
  Встаёт вопрос, как могли отправить домой из отделения Неотложной Помощи пациента, у которого низкие лимфоциты, нейтрофилы в 2 раза выше нормы (!), моноциты в 2 раза выше нормы (!); пониженная свёртываемость крови (замедленное действие тромбоцитов - PT, INR), урологическая скрытая кровь выше нормы в 7 раз (!), и лейкоциты в анализе мочи в 70 и 125 раз выше нормы (!); креатинин (функция почек) - 68, потом 50 (пониженная функция почек, почечная недостаточность); почти 20 тысяч лейкоцитов (!) - белых кровяных телец; эритроциты (красные кровяные тельца) - на границе нормы; пониженный гемоглобин; значительно пониженный гемокрит (кроветворная функция); относительные лимфоциты - в 5 раз ниже нормы (!); абсолютный нейтрофилы - более, чем в 2 раза выше нормы; абсолютные моноциты - почти в 2 раза выше нормы; и т.д.
  
  Влияние доктора Морриса в медицинских кругах было невероятное, ведь его покрывала та же мадам Люси Опартны (в то время главный администратор больницы), о которой уже упоминалось, и, если она была замешана в той афере со сфальсифицированным диагнозом "туберкулёз", именно от неё доктор Моррис мог получить информацию о моём иммиграционном досье. Именно поэтому я не мог перейти от него ни к какому другому специалисту того же профиля. Меня никто не принимал, и мне открыто говорили в глаза, что не хотят меня "брать" в пациенты из-за моего конфликта с доктором Моррисом.
  
  Вскоре выяснилось, что доктор Моррис меня обманывал, скрыв от меня, что необходима ещё и другая операция - по поводу кальцификации и сужения прохода. Именно это и привело к образованию камней в почках и мочевом пузыре (камни в почках позже каким-то "чудесным образом" исчезли, либо это была ошибка УЗИ и СТ (компьютерной томографии), что, разумеется очень странная вещь).
  
  После отмены операции, которая требовалась немедленно, т.к. доктор Моррис умышленно инфицировал камни в мочевом пузыре, я оказался перед лицом смертного приговора, и, если б не единственный врач, который мне помог, доктор Асаад Эль-Хаким - благородный человек и прекрасный специалист и хирург - я бы не выжил. Но администрация больницы, с которой сотрудничал доктор Эль-Хаким, ПОЛГОДА саботировала срочно-неотложную, немедленно необходимую операцию, заставляя меня жить в непрекращающемся кошмаре. У меня началась глубокая депрессия (из которой я окончательно вышел только через 2 года; самостоятельно: без помощи врачей, медикаментов, или гуру). Мне пришлось проводить бесчисленные курсы антибиотиков (которые я получал только благодаря доктору Эль-Хакиму; без него их никто бы не назначал, и меня бы просто убили), а это, как всем известно, сильнейший удар по здоровью, но выбора не было. Дата операции дважды назначалась, но потом отменялась без каких-либо причин (т.е. никаких причин мне не называли).
  
  Я пытался обратиться к ещё нескольким врачам и в несколько больниц, но везде получил грубый отказ.
  
  Операцию мне бы так и не назначили, и меня бы замордовали, если б доктор Эль-Хаким не договорился с медиками-ассистентами, с фельдшерами и медсёстрами, не нашёл бы нишу в графике, когда операционная свободна, и, на свой страх и риск, сделал мне операцию. Но срочная, внеурочная и незапланированная операция: это не то же самое, что операция по графику, тем более в Канаде. К тому же, доктор Эль-Хаким не работал в этой больнице, но только сотрудничал с ней, а это не одно и то же. Так что не случайно эта операция оставила ряд осложнений, решив только одну проблему, но наделав новые и ухудшив другие. Но это не было виной доктора Эль-Хакима, который провёл операцию блестяще (как потом сказал мне другой врач, изучая документы специализированных обследований, снимков и анализов). Это произошло по вине кого-то из его помощников и младшего медперсонала. Достаточно сказать, что - сразу после операции, - когда я только-только отошёл от наркоза, произошла перфорация мочевого пузыря, но медсестра, которая работает с послеоперационными больными, не только не сообщила об этом врачам, не только отказалась поднять тревогу даже по моей просьбе, но выдворила меня в таком состоянии из больницы, угрожая полицией. Возможно, именно она (присутствуя в конце операции и участвуя в самой последней процедуре) наделала все осложнения.
  
  Чудом эта ситуация не окончилась для меня плачевно.
  
  Вторую, следующую операцию, точно так же долго откладывали, переносили, и, в итоге, когда дело уже было запущено и пришлось её делать в срочном порядке, это также не могло не закончится новыми осложнениями. И эту операцию доктор Эль-Хаким провёл блестяще. Но, в итоге, не его вине, обе операции оставили меня с тикающими, как бомба замедленного действия, нерешёнными проблемами, которые в любой момент могут взорваться, как мина на минном поле.
  
  Доктор Эль-Хаким, ещё достаточно молодой человек за 40, вскоре быстро умер при странных (если не сказать: подозрительных) обстоятельствах.
  
  И я остался вообще без наблюдения специалиста после ужасной драмы, неисчислимых её последствий, бессчётных курсов антибиотиков, и 2-х хирургических операций.
  
  4 декабря 2019 года (в 14:00) мне удалось попасть на приём к другому специалисту, доктору Н. Фамы (Dr. N. Fahmy). Он отказался принять меня в число своих пациентов, и намекнул, что я "обязан" "вернуться" к доктору Моррису.
  
  Все мои попытки стать пациентом другого специалиста так и не увенчались успехом по сей день.
  
   Но вернёмся в 2001 год, когда вся эта эпопея только начиналась.
  
  В тот период я обращался к польскоязычному доктору Зигмунду Жасту с разными мелкими проблемами (растяжение связок, и т.п.). Это был прекрасный врач и человек. И вот, я к нему явился в начале января 2021 с той самой первоначальной урологической инфекцией. Доктор Жаст провёл кабинетный тест с помощью специальной "лакмусовой" бумажки, которая показала острую инфекцию. Но, пока я собирал образец, он звонил доктору Ванде Бжезинской, той самой, что подписала сфабрикованный медицинский документ (см. выше) по приказу иммиграционных властей. Мне неизвестно, о чём они беседовали, но я предполагаю, что именно этот разговор по телефону привёл к отказу в антибиотиках. Доктор Жаст послал меня на лабораторный анализ, который я сдал в тот же день, но этот анализ "не выявил" никакой инфекции. То, что это была фальшивка, можно не сомневаться.
  
  Вот так и начались все мои проблемы. Сначала спровоцировали инфекцию, потом отказали в антибиотиках. Если бы не тот отказ, ничего страшного бы не произошло.
  
  Ещё одна немаловажная деталь. В кулуарах медицинской среды существует негласный запрет на антибиотики для низких социальных классов. Пострадав от систематического отказа в антибиотиках, когда они были совершенно необходимы и когда эти отказы привели к самым драматичным последствиям, я несколько раз посылал запросы в службу здравоохранения, чтобы мне ответили на мой запрос об официальной или неофициальной политике ограничения антибиотиков - и они неизменно отрицали, что такая политика существует.
  
  Однако в международном журнале медицинской этики написано чёрным по белому (INTERNATIONAL JOURNAL OF ETHICS TRAUMA & VICTIMOLOGY, Декабрь 2015: (Некоторые Этические Перспективы в Дисциплине Микробиологии: 5 авторов, включая: Rakesh Gorea, Shafqat Qamar, Гулэм Мустафа Хасан):
  
  "Мы также оказываемся лицом к лицу с новыми болезнями, такими как Severe Acute Respiratory Syndrome (SARS), Middle East Respiratory Syndrome (MERS) или птичий грипп, кроме AIDS или повторно появляющимися болезнями, такими как Эбола или Метицилин устойчивый золотистый стафилококк (MRSA) или не поддающийся лечению туберкулез.
  Мы обращаем ваше внимание на вопросы социального характера, поднимаемые инфекционными заболеваниями. Давайте сравним успехи и поражения по борьбе с туберкулезом, болезнью, которая была однажды излечима, но теперь считается вновь возникшей угрозой из-за развития резистентных к лекарствам мутаций. Два хороших зафиксированных примера - возрождение туберкулеза и сепсиса из-за MRSA.
  Первая реальная гордость медицины: это то, что она может лечить инфекционные заболевания, но антибиотики, тем не менее, не сузили ни клиническое, ни этические проблемы, возникающие в связи с такими инфекциями. Как для врачей, как для профессионалов, так и для общества соотношение между защитой населения и защитой прав пациента должно постоянно проходить переоценку. В лице отдельного пациента или врача мы остаёмся частью глобального сообщества: появляющиеся инфекции бросают нам вызов необходимости учитывать и то, и другое.
  Ограничения на использование антибиотиков ставят врачей и пациентов перед трудной дилеммой. Врачи должны выбирать между благополучием пациента - и директивой системы здравоохранения, которая предписывает ограничение назначения антибиотиков. Пациент ожидает лучшего лечения, но часто остается в неведении по поводу правил ограничения антибиотиков, и потому неверно информирован о лечении (16).
  Дилемма врача - ответственность по отношению к пациенту и необходимость зарезервировать антибиотик лишь для перспективного использования. Таким образом, взаимоотношения врача и пациента создают этические проблемы. Риск как лечения, так и не лечения пациента антибиотиками запутан. Наилучшая терапия: это та, что вылечит пациента без потребности в повторных визитах и дополнительных лекарствах.
  А терапия по "сниженным стандартам", которая не уничтожит бактериальное заболевание, приведёт к серьёзным осложнениям, и также [как и антибиотик - прим. наше] расширяет риск возникновения резистентности к противомикробным препаратам. Это также этически недопустимо.
  Необходимо идентифицировать тех пациентов, которым нужна оптимальная антибиотикотерапия, чтобы достигнуть быстрого бактериального и клинического излечения (17).
  В некоторых случаях ограничение назначения антибиотиков - это просто лёгкий способ для системы здравоохранения уменьшить расходы, а не улучшить заботу о пациентах или контролировать резистентность".
  
  И это АБСОЛЮТНО соответствует характеру нападок доктора Брайана Морриса и его злобным выкрикам о стоимости лекарств и анализов, когда он упрекал меня в растрате государственных средств, что я, мол, делаю "слишком много анализов" и слишком часто обращаюсь в Неотложку и к врачам.
  
  Нет сомнения в том, что доктор Моррис как-то связан с силовыми государственными структурами и имел какое-то отношение к преступлениям, совершённым против меня и моих близких медицинским департаментом федеральной Иммиграции.
  
  И, вероятно, его отношение каким-то образом было связано с приватизацией медицины в Канаде и особенно в Квебеке. Он мог быть как сторонником дальнейшей приватизации, так и сторонником резкого сокращения расходов на здравоохранение, чтобы не допустить дальнейшей приватизации: я этого не знаю.
  
  Главная проблема системы здравоохранения в Канаде: это почти полная дисфункция Первой Медицинской помощи. Отделения неотложек переполнены; время ожидания (с 6 до 24 часов и больше) недопустимо; врачи слишком нервны и заняты, чтобы смотреть в корень болезни и предотвратить возможные осложнения. Домашние врачи слишком заняты или слишком ленивы, или связанны по рукам и ногам обязательством экономить государственные деньги. Клиники - полны халатных и равнодушных медиков, которых не заботят незначительные проблемы здоровья пациентов (или, наоборот, они бросаются лечить исключительно более простые и более легкие проблемы, чтобы избежать лечения сложных), и нередко игнорируют самые угрожающие симптомы. А те клиники, в которых собрался душевный и отзывчивый коллектив врачей, быстро становятся местом паломничества, куда пациенты устремляются отовсюду, и, работая сверх своей "пропускной способности", они закрывают свои двери через 2-3 года. Замечательные врачи, вежливые секретари и ответственные медсестры сделали эти клиники притягательными для пациентов из всех частей Монреаля; время ожидания увеличилось до 10-12 часов, и клиники вынуждены закрыть свои двери для пациентов без предварительных рандеву.
  
  Ходят слухи, что власти планируют через 3-5 лет сделать ВСЕ общедоступные клиники (включая общественные клиники и CSLS) получастными.
  
  В общественной системе врачи также ограничены выбором лекарств, потому что многие лекарства не покрываются государственным Медикэр. И самые эффективные для лучшего лечения средства не доступны для менее привилегированного слоя, даже для представителей среднего класса.
  
  Частные лаборатории и рентгенологии саботируют объективное прочтение обследований не платных пациентов, по собственной прихоти ограничивая сканирование меньшими зонами и умаляя (или игнорируя) патологии.
  
  Дисфункция Первой Медицинской помощи - результат саботажа, потому что "важные персоны" хотят сохранить всё в таком виде. Они надеются на то, что пациенты, получившие осложнения, сами обратятся в частный сектор. А в частном секторе медики не заинтересованы вылечить пациента, потому что тогда они лишатся возможности вымогать всё больше и больше денег с помощью бесконечного "долечивания" не устранённых проблем. Или могут назначать ненужные операции и опасные обследования, лишь бы сорвать дополнительный куш.
  
  Саботаж Первой Медицинской помощи - катастрофа для канадской социально-экономической жизни, потому что, в долгосрочной перспективе, он разрушит страну. Как чудовищный конвейер, он штампует больных людей, вызывая непосильную нагрузку на социальные службы и провоцируя открытие всё больше и больше новых домов престарелых (где содержат и инвалидов).
  
  Когда пациента не лечат в самом начале его недомоганий, или отфутболивают даже с острым заболеванием, небольшая проблема становится БОЛЬШОЙ, которая требует астрономических (по сравнению с предыдущей стадией) сумм, времени и медицинского обслуживание. Именно это (как и дикая приватизация общедоступной медицины) является главной причиной переполненных залов ожидания и неэффективной сегодняшней системы здравоохранения в Квебеке (и во всей Канаде).
  
  Когда пациенту отказали в иссечении опасного новообразования; надлежащем исправлении дислокации; в лекарстве для контроля артериального давления или 1-х признаков декальцинирования; в доступе к офтальмологу из-за повышенного внутриглазного давления; или в антибиотиках для лечения инфекции мочевых путей: этот пациент станет хронически больным, и будет нуждаться (позже) в огромных суммах государственных финансов, отнимет много часов времени у медицинских работников, и потребует эксплуатации дорогого оборудования, дополнительных лекарств и других ресурсов. Это именно то, что постоянно происходит в Канаде, ежедневно в каждом лечебном учреждении.
  
  Результат и для пациентов, и для врачей ужасен. Врачи живут не на другой планете, и неэффективность Первой Медицинской помощи, когда она понадобится им самим, разрушает и их собственные жизни. Из-за неэффективности Первой Медицинской помощи они вынуждены работать в неудобных, небезопасных, стрессовых, и подавляющих психику условиях. Общее (и для врачей, и для пациентов) страдание; растущее число хронических больных и инвалидов, которые не могут работать; неэффективная экономика: всё ради кучки ненасытных акул, которые обогащают себя за счёт всех других.
  
  Дефицит медицинского обслуживания - лишь один из элементов растущего беззакония и беззащитности. Врач, который не может сконцентрироваться на лечении пациента, потому что взбесившийся домовладелец угрожает выселить его на улицу; молодой радиолог, блуждающий мыслями очень далеко, потому что грабительски высокая квартплата заставила его снять квартиру за пределами Монреаля (и теперь он проводит больше 2-х часов за рулём); медсестра, которая в отчаянии, что не смогла получить картинку с видеокамеры после угона её автомобиля из общего гаража, и сделала обескуражившее открытие, что видеокамеры наблюдения установлены лишь для шпионажа за владельцами кондоминиума, а не для их защиты; анестезиолог, нервная - потому что с её родителями садистски обошлись в одном из домов престарелых; хирург с трясущимися руками, сын которого стал жертвой запугивания и вымогательства, что проигнорировала полиция, учителя и администрация школы; или ревматолог, которая изо всех сил пытается как-то прожить, потому что бюрократы решили, что лучше задержать на 6 месяцев выплату пособия на детей, чем признать собственную ошибку: это всё случаи из реальной жизни, это всё паттерны неподотчётности, беззакония и хаоса. И, если преступления врачей будут постоянно изыматься из системы правосудия (как и преступления многих других): ничто не улучшится в системе здравоохранения, и корабль современного общества так и будет идти ко дну.
  
  Однако, самая зловещая и ужасающая тенденция - стремление использовать медицину как карательный инструмент, для устранения политических / идеологических диссидентов, и, одновременно, для ликвидации так называемого "социального балласта": безработных, бездомных, неимущих, пенсионеров, маргинализарованных, душевнобольных, наркоманов, алкоголиков, заключенных, находящихся под наблюдением полиции, и т.д.
  
  
  ПЫТКА ПЕРМАНЕНТНЫМ АБСЦЕССОМ.
  
  Возвращаясь к моим собственным перипетиям: доктор Моррис перекрыл мне доступ к антибиотикам и к анализам не только по своей линии, но и по линии всех других врачей. Например, с марта 2014 года меня несколько месяцев пытали абсцессом (который отказывались лечить) между 6-м и 7-м позвонками.
  
  Когда в середине 1980-х я учился в Минске, меня пырнули чем-то острым в спину на платформе одной из станций только что открывшегося минского метро. Рана долго не заживала, гноилась, адекватной медицинской помощи мне и на родине не оказывали. Через много лет, уже в Монреале, на месте шрама образовалась киста, которая воспалялась - с образованием фурункулов и абсцессов - почти 20 раз. Не менее 14 врачей, к которым я обращался с этой проблемой, отказались убрать кисту хирургическим путём.
  
  В марте 2014 года я посетил дерматолога, доктора Беатрису Ванг, которая не оказала никакой помощи по поводу уже образовавшегося абсцесса, хотя с 1998 года много лет отличалась исключительно человечным отношением и лечила многочисленные дерматологические проблемы, возникшие в связи с той самой изначальной инфекцией 2001 года, которую врачи запустили, отказав в антибиотиках. (До этого никаких дерматологических проблем не было). Но через несколько лет после того, как она открыла свою собственную частную клинику, она стала оказывать существенную помощь только за деньги.
  
  В июне я неоднократно обращался к своему лечащему врачу, который также отказался выписать антибиотики вовнутрь и антибиотическую мазь (как я просил). Но я знаю, что он отказал в этом не по своей воле. Он отказал и в УЗИ, и в направлении к хирургу.
  
  Наконец, когда я в 3-й раз явился к своему лечащему врачу уже с совершенно жутким абсцессом, он выписал мне направление в Клинику Хирургии Одного Дня больницы Сэйнт-Мэри, к хирургу. Но 11 июня 2014 секретарша той клиники не допустила меня к хирургу под совершенно абсурдным и выдуманным ей самой предлогом. 12 июня 2014 я позвонил в ту же Клинику и разговаривал по телефону уже с другой секретаршей, но и та не допустила меня к хирургу и не назначила срочного рандеву.
  
  Утром, 13 июня 2014 года, я обратился в отделение неотложной помощи больницы St.-Mary, когда у меня уже была температура 38, огромный теперь - жуткий - абсцесс, и воспаление, перешедшее на почти половину спины. Сыпь и воспалённая красная кожа, которая горела: выглядели так же жутко, как и сам абсцесс.
  
  Какой-то человек в синей спецовке куда-то уносил моё досье, что часа на 2 задержало мою очередь, а всего я провёл в ожидании только осмотра хирургом целых 8 часов! Но отношение и лечение в тот - первый и единственный раз - было в этой больнице человечное и правильное, потому что, в связи с ремонтом, тут временно работала совершенно другая бригада из молодых врачей. Анализ инфильтрата и анализ крови, УЗИ и рентген, осмотр (до хирурга), и другие мероприятия: всё сделали оперативно и правильно. Меня должен был оперировать опытный хирург, симпатичный чеченец, говоривший по-русски, который и мне, в свою очередь, симпатизировал. Но, когда уже всё было готово, вдруг раздался какой-то телефонный звонок, и все ушли, оставив меня одного на операционном столе на 30-40 минут. Потом один из хирургов-стажёров появился, велел мне одеваться и снова ждать на коридоре "пока не позовут".
  
  Я никогда ни от кого не слышал, чтобы пациента, который уже лежал на операционном столе, снимали и отправляли ждать на коридор. Произошло что-то экстраординарное, поистине чудовищное. Главный хирург (русскоговорящий), которого я догнал в недоумении, сказал (тоже в недоумении), что это "может занять 2-3 часа".
  
  В итоге, прислали оперировать абсцесс двух молоденьких девушек, если не стажёров, то, во всяком случае, молодых хирургов без опыта. А ведь сложный абсцесс на застарелом шраме на позвоночнике требовал опытного хирурга. Тем не менее, как я думаю, они всё сделали правильно, хотя могу ошибаться - ведь я не врач. Хотя спина была разворочена так, что, с тех пор, показываться на пляже без майки "не эстетично". Боль во время операции была запредельная, несмотря на обезболивание новокаином (сделанное ТОЛЬКО по моей просьбе). (Особенно когда выжимали гной). Однако самое страшное произошло после операции.
  
  Несмотря на то, что две молоденькие девушки-хирурги взяли тест на микробиологический анализ; выписали целых 2 направления в CLSC (в поликлинику по месту жительства; как надо понимать: к врачу и на перевязки), антибиотики, и заполнили рекомендацию назначить (сразу же после результата анализа), если нужно, "целевой" антибиотик (против конкретного возбудителя инфекции), и позаботились о письменных инструкциях, которые мне должны были выдать в регистратуре, ничего этого я не получил. Ни на посту в неотложке, ни в регистратуре на входе мне не выдали ни одного документа. Более того, полная молодая секретарша-регистраторша, выслушав моё требование, сказала, что ничего не хочет знать, никаких документов и направлений искать не будет, и стала требовать "немедленно покинуть больницу", иначе она вызовет полицию. Я и моя жена: мы разговаривали с ней очень вежливо и корректно, и никаких ни причин, ни даже повода угрожать полицией у неё не было.
  
  После операции боль была ужасная; температура держалась; я боялся ехать в больницу в толкучке общественного транспорта (в Монреале проезд в такси стоит фантастически дорого). Так что пришлось звонить в больницу по телефону, но я ничего не добился. Ни из больницы, ни из CLSC мне никто так и не позвонил.
  
  Любой абсцесс на позвоночнике, даже самый микроскопический, считается опасным для жизни, и требует непосредственного курса антибиотиков или хирургического вмешательства. ЛЮБОЙ доктор обязан - даже без требования пациента - применить неотложные медицинские меры к срочному лечению абсцесса (который всегда имеет угрозу бактериемии (сепсис), проникновения заражения в позвонок, и т.д.). И, если это не было сделано: это чрезвычайное нарушение. Но 1-4 июня 2014 года 8 (!) врачей не только не приняли абсолютно никаких мер, но отказали в моей собственной просьбе сделать УЗИ, назначить антибиотики внутрь и антибиотическую мазь (такие средства как мазь Вишневского или ихтиоловая мазь в Монреале достать невозможно), выписать направление к хирургу, и т.д. Но самое вопиющее: это отказ Клиники Хирургии Одного Дня больницы St.-Mary"s срочно предоставить мне рандеву с хирургом по направлению моего лечащего врача; они ВООБЩЕ отказались допустить меня к хирургу. (Могу только предположить, что главная ответственность за эти преступления лежит на докторе Моррисе и на других, подобных ему, персоналиях).
  
  Администрация больницы и её медицинский архив закрыли мне доступ к результату микробиологического анализа (как я предполагаю, не без личного вмешательства мадам Люси Опартны, либо в связи с её личным ОБЩИМ указанием затруднить доступ пациентам к их собственным анализам и другим медицинским документам), и врачи, к которым я обращался после вскрытия абсцесса - все, как один отказались назначить курс антибиотиков. Гораздо позже, когда мне удалось с боем получить доступ к результату микробиологии (лишь 13 августа 2014 (!), выяснилось, что абсцесс содержал пепто-стрептококк (это грам-положительное условно-патогенное комменсальное заражение). Данный микроорганизм - облигатный анаэроб, т.е. это толерантный только к ограниченному наличию кислорода микроб (если я не ошибаюсь, уникальное стрептококковое заражение такого типа). В такого типа абсцессах и в таких зонах он встречается достаточно редко, и чаще тем или иным образом связан с какой-либо другой хронической инфекцией (определённо: с моей тогда основной проблемой - урологической инфекцией, которую врачи лечить не хотели).
  
  Странно, что этот абсцесс прорывало 3-4 раза, и я использовал все доступные средства (и, разумеется, стерилизовал несколько раз в день), но (даже после выжимания) инфекция только расширялась, хотя пепто-стрептококк не переносит контакта с воздухом.
  
  2 следующих дня после вскрытия боль была такая, как будто резали по живому. Рана горела огнём под бандажом. Я сидел на Адвиле, но даже обезболивающее не помогало.
  
  Когда, через 2 дня (как было рекомендовано) я снял перевязку, то увидел жуткую картину. Спина была так искалечена, как будто я прошёл через щипцы пыток Инквизиции. Характерное для абсцессов красно-розоватое воспаление снова распространилась вокруг раны, но теперь было в 3 раза шире, чем перед операцией. Абсцесс не только не исчез, но стал почти в 4 раза больше.
  
  На мой (субъективный) взгляд - хирургическое вскрытие было выполнено удовлетворительно (не могу сказать больше, не будучи экспертом).
  
  Основная проблема была спровоцирована не скальпелем, а отсутствием перевязок. Хоть девушки-хирурги и рекомендовали снять повязку лишь через 2 дня, они, тем не менее, выписали направление в поликлинику по месту жительства (CLCS), и оттуда должны были придти или позвонить, и проверить рану. Но ни оттуда, ни из больницы не позвонили, и не выдали мне никаких медицинских документов (без которых я не мог сам обратиться в CLCS, хотя там работают замечательные люди, и я уверен, что они просто ничего не получили из больницы). Нужно было менять перевязки по крайней мере 1-2 раза в сутки. Из-за отсутствия перевязок (я не мог делать их сам себе - спина!) рана выглядела ужасно, с вывернутыми наружу кусками кожи и мяса: в центре абсцесса сформировалось большая опухоль и буквально вывернула всё наружу.
  
  Врач в дежурной поликлинике был шокирован тем, что в неотложке не организовали перевязок. Рана выглядела ещё ужасней: вокруг неё накапливалась кровь, лимфа и инфильтрат. Даже врач ужаснулся. Но всё равно ничто для меня не сделал. На моё требование антибиотиков внутри и для наружного использования он прямо сказал, что не может выписать такой рецепт, ибо не хочет рисковать своей врачебной лицензией. Он заявил, что не может ничего для меня сделать, и советовал снова идти в ту же неотложку, где я был прооперирован.
  
  Так эта эпопея с абсцессом и продолжалась с марта до ноября 2014 года, когда началось очередное ухудшение. Всё это время я испытывал невыносимые боли. Чтобы снова не случилось то, что в июне, я вынужден был по нескольку часов в день заниматься самостоятельным лечение раны от вскрытия и продолжающейся инфекции. Я мог спать только на боку; если во сне случайно переворачивался на спину, всё тело пронзала парализующая боль: как при ударе током.
  
  В ноябре-декабре 2014 новый абсцесс появился поверх "первого", который вскрывали в июле. В конце 2014 и в начале 2015 года я обращался к 3-м дерматологам и в 2 дежурные поликлиники, но никто из врачей и пальцем не пошевелил. И только к лету 2015 ситуация улучшилась, и наступило облегчение.
  
  Осенью 2015 года, и в январе-феврале 2016, та же киста на старой ране на спине (со шрамами от вскрытия абсцесса) воспалялась снова, и оба раза врачи отказывались помочь.
  
  C 2016 по 2019 я множество раз обращался к дерматологам и другим врачам с просьбой направить меня к хирургу по поводу той же проблемы (воспаления и меньшие абсцессы продолжались), но ничего не добился от них. Особенно настоятельно я требовал вмешательства в конце 2019 и в начале 2020 года, когда та же старая рана воспалилась опять достаточно серьёзно. Но так ничего и не добился.
  
  С мая 2021 года стартовала новая эпопея с той же проблемой, когда образовался очередной абсцесс.
  
  Я обратился в дерматологу, доктору Сонея (Dr. Sonea), самому циничному из всех мне известных врачей, который не делает НИЧЕГО без БОЛЬШИХ денег, хотя, по закону, обязан помогать в случаях объективной медицинской необходимости БЕСПЛАТНО. Его секретарша, такая же наглая и циничная, как и сам врач, ещё и бросила злобно, что, если у меня не одна какая-то проблема, то я должен взять направление от лечащего врача "на каждое новообразование, на каждый прыщик, на каждое воспаление, абсцесс, или фурункул". Она просто издевалась надо мной, эта наглая моральная уродка.
  
  Затем я связался практически со всеми клиниками в Монреале, такими как Clinique Mйdicale du Sud-Ouest (GMF)-4475, на ул. Баннантин; Clinique Mйdicale Montrйal (GMF)-11370; ул. Нотр-Дам Ест; Clinique Familiale на ул. Эглиз, 55; CLSC Верден (GMF), и т.д., и везде они сказали, что они не принимают новых пациентов. Уже стало известно, что информация 2017 года оказалась верной: все государственные поликлиники сделали полу-частными, ни одной бесплатной не осталось, за исключением, возможно, 2-4-х на весь такой огромный город как Монреаль. Все клиники сети GMF получастные: там работают частные врачи-специалисты, эксплуатирующие государственных служащих, государственные помещения, государственное оборудование, но дерущие огромные деньги с пациентов!
  
  Эта новая драма продолжалась до середины июля 2021 года, потому что первая женщина-врач, к которой я обратился, назначив наружно антибиотическую мазь и УЗИ (что она правильно сделала), в курсе антибиотиков отказала. Полагаю, из-за того, что у неё была особая инструкция: антибиотиков не назначать.
  
  Лишь когда стало совсем худо, и уже была температура (я это скрывал, иначе затаскали бы по поводу Ковида), обширное распространение инфекции, и новый абсцесс, назначили антибиотики, и всё прошло буквально за несколько дней.
  
  Но проблема эта не решена и по сей день...
  
  .........
  
  
  "ПОКАЛЕЧИТЬ - И ОТКАЗАТЬ В БОЛЬНИЧКЕ", -
  ПРИКАЗАЛ НАЧАЛЬНИК ТЮРЬМЫ.
  
  Ещё один пример из бесчисленного числа подобных случаев относится к 2007 году. Тогда, с мая по сентябрь, произошло не менее 6-ти случаев, когда та или иная машина едва не сбила меня. Подобные инциденты случались примерно с 2005-2006 (с прихода к власти Харпера), до и после 2007-го.
  
  Вот всего лишь несколько из многочисленных случаев.
  
  В апреле или в марте - 2005 - когда я стоял на автобусной остановке, на углу улиц Парка и Милтон, мотоцикл выскочил с ул. Милтон на тротуар, прямо на меня. Мне удалось ухватиться за мотоциклиста, и мы оба рухнули вниз (я наверху). Он вскочил на ноги и напал на меня с кулаками, но я впрыгнул в автобус, избежав дальнейших проблем. Почти год (после того случая) ныла правая лопатка.
  
  Где-то ближе к концу 2004, когда я всё ещё жил на ул. Эйлмер, возле Sherbrook, я переходил ул. Милтон, и машина причинила мне "не смертельную" травму. Эта машина остановилась на знак "ARRКTE", и стояла на перекрёстке, "гарцуя" ("танцуя"). Водитель чуть дёргал свой автомобиль: вперёд - назад, вперёд - назад, слушая громкую музыку. Даже слабый удар этой машины причинил серьёзный ушиб левой лодыжки.
  
  Незадолго до переезда (фактически: депортации) из района студенческого МакГилл-гетто - в Pointe-St-Charles (конец 2005), другая машина ударила меня на том же углу Милтон и Эйлмер, когда я возвращался домой из Dйpanneur. Этот водитель не только ударил меня машиной, но и кричал на меня, обвиняя в преднамеренном переходе улицу "как сонная улитка" (я, мол, "играл" на нервах водителя). Я чувствовал боль от ушиба более 2-х месяцев.
  
  Тот же водитель был замешан позже в эпизодах 2006 и 2008.
  
  Нет никаких сомнений, что для предельно точного и мастерски исполненного удара - чтобы не поломать пешеходу костей, - нужны особый опыт и обучение. И, если 2 водителя в короткий - скорее - промежуток времени продемонстрировали такие особые навыки именно на мне, это не может быть "простым совпадением". Да и стоять на перекрёстке, "гарцуя" машиной, способен не каждый водитель. Для этого нужны специальные навыки.
  
  Тот же водитель вполне мог убить либо искалечить меня на углу Нотр-Дам и ул. Да Лима (декабрь 2006). Чтобы уклониться от удара машины, я совершил немыслимый прыжок, и, на тротуаре, упал, и пострадал от нескольких "долгоиграющих" ушибов. Это произошло, когда я переходил улицу на роликовых коньках на зеленый свет (декабрь 2006).
  
  В июле 2007 я стоял на ул. Лемье (у пешеходного перехода) на краю тротуара, ожидая зелёного света, чтобы перейти ул. Кот-Сэн-Катрин. Когда зажёгся зелёный свет, я ещё несколько секунд подождал (как делаю всегда), и только после этого сделал 1 шаг по пешеходному переходу - от края тротуара на проезжую часть улицы. В этот момент новый (красного цвета) дорогой и шикарный автомобиль выскочил на красный (для него) свет на высокой скорости, ударив правым зеркалом по отвороту моей футболки, и водительница, молодая и симпатичная белая женщина где-то под 30, глумясь надо мной, смеялась мне в лицо, злонамеренно высунувшись из окна. Если бы я остановился чуть-чуть дальше от тротуара, хотя бы на 5 см ближе к центру улицы, она могла запросто разбить меня в лепешку.
  
  2 октября 2007 года, возвращаясь на велосипеде от моей мамы (Lemieux, возле Cфte Ste-Catherine), я был сбит новой белой машиной японского производства с номером Quebec 988-PPH. Не стану пересказывать своих предположений: был ли я сбит этой машиной по халатности или по злому умыслу водителя, или это было подстроено третьими лицами, что позволяют современные технологии. Ограничусь лишь самыми краткими сведениями: водитель этот направлялся из одного еврейского гетто (возле метро Сноудон) в другое еврейское гетто (Хамстэд); сбил меня на самом краю тротуара (который на этом углу вровень с мостовой), резко сорвав машину с места и срезав угол, чтобы нагло встроиться в бесконечную колонну машин на ул. Декари, когда я, сидя на велосипеде, остановился перед перекрёстком и только-только начинал двигаться дальше (вверх по идущей в гору дороге).
  
  Он на 100 процентов был неправ, сбежал с места происшествия, не дождался приезда полиции, не взял никаких моих данных, и не желая пользоваться своей страховкой для ремонта машины (столкновение с велосипедом оставило царапины и, возможно, другие повреждения). Это значит, что он во что бы то ни стало хотел скрыть свою личность, остаться анонимным.
  
  Я "картинно" перелетел через капот, "как в кино", и приземлился на обе ноги с другой стороны машины. Переломов не было, и вообще непонятно, как я остался жив после такого удара. Мне казалось, что любой, на моём месте, "рассыпался" бы на кусочки". Но сосуды на обеих ногах были серьёзно повреждены, что представляло собой как угрозу для жизни, так и опасность непредсказуемых последствий.
  
  Вот краткое описание моих травм:
  
  1) Повреждение обоих ног и ступней, с множественными ушибами повсюду, с острой болью в кровеносных сосудах правой ноги ниже колена.
  
  2) Ещё более сильная боль в мышце нижней части правой лодыжки.
  
  3) Небольшие пятна от ударов; чуть более яркие на правой лодыжке.
  
  4) Покрасневшая кожа выше и ниже колена на правой ноге.
  
  5) Болезненная и быстро затвердевающая мышца правой лодыжки ниже колена, с пульсирующей и расширяющейся внутри (определимой на ощупь) гематомой.
  
  5) Узелки, мелкие затвердения, опухоли и бугорки (болезненные при прикосновении) на обеих ногах вдоль кровеносных сосудов.
  
  6) Периодические ангиоспазмы нижнего поля правой лодыжки, сопровождающиеся бешеной пульсацией в вене и ужасной болью, когда я пытался подняться из положения лёжа (проблема декомпрессии).
  
  7) При надавливании большим пальцам руки на повреждённый участок, чувствовалось словно бы "локальное землетрясение", толчки, пугающее перемещение ("шум") внутри.
  
  8) Обе, и правая, и левая, нога и ступня выглядели уже вечером, 2-го, и ночью, 3-го октября, набухшими, припухшими, что опытный, профессиональный глаз врача или приёмной (триажной) медсестры отметил бы в мгновение ока.
  
  9) Левый локоть болел, но в той ситуации я не придал этому значения.
  
  Из дому я звонил в полицию, а в первом часу ночи (это уже было 3 октября 2007) жена привезла меня в отделение Неотложной помощи больницы St.-Mary"s.
  
  Приёмная (триажная) медсестра не только отказалась сообщить в полицию об этом инциденте, но и переврала, полностью исказив, моё описание. Причём, она не просто написала какую-нибудь чушь, но очень тонко и со знанием дела извратила мои показания, выпуская самые важные детали и, наоборот, подчёркивая другие с целью придать им нелепый и противоположный моим словам смысл. Так умело исказить свидетельство пострадавшего могла только специально обученная полицией стукачка и провокаторша.
  
  Что касается медицинской части формуляра, тут эта провокаторша использовала открытую ложь. Она написала, что не видит никаких следов повреждений и не обнаружила никаких травм, что, якобы, на вопрос о боли пациент ответил отрицательно, и отметила то, что со мной произошло, не как дорожно-транспортное происшествие (ДТП), но как "несчастный случай".
  
  Сразу стало ясно, что медработники выгораживают сбившего меня водителя, который какой-нибудь важный человек, или родственник кого-то из них (или их коллега), или делают это по приказу властей.
  
  Как я предполагаю, меня должен был осмотреть другой врач, но меня (возможно, намеренно) передали в руки 2-х израильтян: молодой девушки-стажёра Юдит ... и доктора Гершковича. Девушка выглядела и действовала как военный врач и офицер израильской армии.
  
  Она всё сделала правильно, согласилась с моей оценкой серьёзности травм сосудов, с необходимостью немедленно сделать УЗИ сосудов и назначить соответствующее характеру травм сосудов с тромбозом и возможной эмболией лечение.
  
  Но её рапорта в моём медицинском досье (когда я его затребовал) не оказалось. Наверняка, не случайно.
  
  Потом меня осматривал её куратор, доктор Стивен Гершкович (Stephen Gerskovitz), вероятно, внук или правнук знаменитого раввина, антрополога и сиониста, Мелвилла Гершковича (Melville Herskovits).
  
  Доктор Гершкович отказал мне 1) в лечении; 2) в направлении на УЗИ сосудов (duplex + Doppler); 3) в организации консультации с флебологом и сосудистым хирургом; 4) отказался поставить меня на учёт и под наблюдение врачей; 5) отказался назначить повторные осмотры; 6) организовать профессиональный бандаж обеих ног; 7) через неделю-две гепарин и (или) АВС-инъекцию и физиологический раствор внутривенно; инъекцию тромбина; 8) назначить антибиотики; 9) послать меня на анализ крови по поводу тромбоза; 10) выписать противовоспалительное и болеутоляющее (я объяснил ему, что, возможно, не смогу пойти в аптеку, а моя жена целый день на работе, а, с его рецептом, я бы смог получить лекарства прямо тут, в больнице). Он отказал и в других просьбах.
  
  В графе "диагноз" он написал в медицинской ведомости: "Боль в правой ступне". (Хотя, на самом деле, речь шла о ЛЕВОЙ ступне). И всё. Он также исказил описания мной всех симптомов и все мои жалобы, но в основном просто игнорировал и утаил. Однако его рапорт резко противоречит рапорту приёмной медсестры, что зачёркивает доверие к ним обоим. Доктор Гершкович также извратил моё описание ДТП, но сделал это так, что его интерпретация коренным образом противоречит интерпретации медсестры. И последнее: в рапорте доктора Гершковича масса совершенно не вписывающихся во врачебный осмотр (и во врачебный этикет) ремарок и замечаний о моих биометрических данных, об удалённых аденоидах (в носу) и гландах; о моём социально-экономическом статусе, о склонности (по его мнению) к полноте, о шрамах и следах других травм на моём теле, и т.п. - которые мог бы внести в свой рапорт только тюремный доктор. Как и медсестра, доктор Гершкович превратил ДТП (в своём рапорте) в "инцидент".
  
  Не подлежит сомнению, что и он пытался выгородить сбившего меня водителя, скрыть тяжесть мной полученных травм, и, наконец, утаить сам факт каких-либо травм, как будто у меня вообще не было никаких повреждений. Он упоминает только одну ногу в своём рапорте, а о второй вообще "забыл". Это в "самой официальной" части формуляра. А вот "внутри", в "скрытых" от беглого глаза внутренних страницах он, пользуясь устаревшими медицинскими терминами и акронимами, особым "эзоповским" языком и пряча выводы за нечитаемые (даже для большинства медработников) каракули, он вполне объективно описал полученный мной травмы, и это описание находится в резком противоречии с его же официальными выводами, а также с его категорическим отказом выполнить мои требования, включая УЗИ сосудов.
  
  Это значит, что "лицевую" часть рапорта он заполнил для формальной отчётности и для выгораживания водителя, а вот "внутреннюю" часть для кого-то другого (для спецслужб?).
  
  Полиция, в свою очередь, также полностью игнорировала все мои заявления (включая письменное обращение в полицию по поводу ДТП, с приметами водителя, с маркой машины, и с её номерным знаком). Никто из полиции не вошёл в контакт со мной; никакого дела заведено не было (ни уголовного, ни административного).
  
  Он пишет, что я был осмотрен и "проверен" (до него), но ни словом не упоминает практикантку Юдит. Военная тайна?
  
  Я сказал доктору Гершковичу, что большой сосуд правой ноги (под коленом) - кровоточит, и что в мышце формируется гематома. Я также сказал, что налицо ишемия икроножной мышцы правой лодыжки (кровь плохо циркулирует), что вполне возможна угроза эмболии. И, наконец, я сказал, что - после ДТП - болезненные тромбы уже консолидируются вдоль кровеносных сосудов, и что во время изменения положения тела из горизонтального в вертикальное положение всю голень правой ноги проникает ужасная боль (проблема декомпрессии).
  
  Как же отреагировал доктор Гершкович? Он только посмеялся - Ха-Ха-Ха, - и сказал, что постельный режим на несколько дней и тайленол решат все проблемы.
  
  Через месяцы (когда мне удалось "вырвать" копию медицинских рапортов) выяснилось, что в своём медицинском отчёте доктор Гершкович написал "рандеву со специалистом в поликлинике при больнице", но мне об этом НИ СЛОВА не сказал, и ничего мне не сказали об этом в регистратуре, когда я уходил. Мне также отказали в какой-либо справке или выписке, хотя бы для моего лечащего врача. И никто мне не позвонил ни откуда: ни из неотложки, ни из поликлиники.
  
  5 октября 2007 года я снова обратился в ту же больницу. Уже сильно хромая и через силу превозмогая боль, я с трудом доплёлся от машины такси (от входа в неотложку) до регистрации. Одно лишь то, что, в своём трагическом финансовом положении я вынужден был воспользоваться такси (в Монреале такси стоит фантастически дорого) говорит о всей серьёзности моего состояния.
  
  К тому моменту уже были совершенно ясно виды все ужасающие внешние повреждения - сильнейшие ушибы, видимые травмы, пугающие гематомы.
  
  Тем не менее, никакого изменения в отношении врачей и медсестер не произошло. Они притворялись, будто вообще не видят даже самую ужасную гематому и не изменили оценки силы тяжести моих травм, продолжая полностью отрицать существование какого-либо видимого ущерба.
  
  Мне просто повезло, что ни один из тромбов (из кровяных сгустков) не добрался через кровоток к самым жизненно важным сосудам легких, сердца или мозга, но это была исключительно заслуга моего упорства в самолечении и моего желания остаться в живых и залечить раны.
  
  На сей раз я попал к доктору Крисси Параскевопулос (Dr. Chrissie Iris Paraskevopoulos).
  
  Хороший специалист (я знаю её много лет) и одна из высших медицинских чиновниц, доктор Параскевопулос не нуждалась ни в каких других врачах, чтобы поставить мне диагноз и назначить необходимые обследования и лечение, но она, ничего мне не сказав, отправила меня в поликлинику при больнице, где я попал в руки ещё 2-х израильтян: к практиканту-интерну по имени Натан, и к доктору Розенберг (Dr. Rosenberg).
  
  Это значит, что мою судьбу (речь шла ни больше, ни меньше, о моей жизни) не имели права решать никакие другие врачи, кроме представителей этого псевдоэтнического корпоративного сообщества.
  
  Рапорт, который составила доктор Розенберг, также поразительно "не медицинский". Она (как и доктор Гершкович) отрицает синдром декомпрессии, лишь ссылается на мои "жалобы на боль".
  
  Дальше она пишет: "Очень трудный пациент. Очень скандальный - требует различных лабораторных анализов. Считает, что у него венозный тромбоз, связанный с травмами от ДТП. Грозится обратиться в полицию".
  
  Этическую характеристику её рапорта даже нечего обсуждать. Целью упоминания о полиции явно было настроить всех врачей против меня, чтобы моё имя было внесено в "чёрный список", потому что любой врач подумал бы, что я "грозился" заявить в полицию на врачей. На самом деле, я хотел добиться и от доктора Гершковича, и от доктора Розенберг, чтобы они сообщили в полицию о ДТП и о моих травмах. Но я уверен, что, кроме того, доктор Розенберг предупреждала кого-то и о том, что я собираюсь дать ход делу против сбившего меня водителя. Это же совершенно очевидно.
  
  О Натане ни в одном документе нет ни слова, как и о Юдит.
  
  Доктор Розенберг также пишет обо мне: "(...) demands an ultrasound" (требует УЗИ), как будто я требую чего-то незаконного, тогда как организовать УЗИ было прямой обязанностью врачей.
  
  И она (как и доктор Гершкович!) добавляет чуть-чуть правды только "в подвале" (который никто не читает): "Sensitivity to light touch. Peripherial pulses (gr. saphenous (?), tibal, popliteal) (Острая чувствительность к самому лёгкому прикосновению. Периферийный пульс (большая подкожная вена ноги (?), тибальная, подколенная вена). Иными словами, для кого-то она приводит краткий отчёт, как в действительности обстоит дело. И только в самом конце написано: "A/P: R/O Superficial vein Thrombosis. Patient referred to ER for assessment and recommended 2 of Doppler". (Тромбоз поверхностных вен. Пациент отправлен в неотложку для осмотра и рекомендуется УЗИ 2 Допплер).
  
  Отправлять пациента в таком состоянии назад, в неотложку, где необходимо снова ждать часами, уже после итак многочасового ожидания, было бесчеловечно, и, тем не менее, несравнимо человечней, чем то, что сделал доктор Стивен Гершкович. Доктор Розенберг просто дала кому-то понять, что выходит из игры, и не хочет больше участвовать в этом садистском спектакле. Видимо, это решение она приняла уже составляя 2-ю страницу рапорта, когда ей стало очевидно, что её делают соучастницей военных преступлений. До этого она, видимо, ещё не осознавала, во что её втянули. На что она способна, она показала на 1-й странице, но убивать пациента уже было за пределом её поступков. Одного и она, видимо, не могла себе представить: что если УЗИ подтвердит даже тромбоз глубоких вен: меня всё равно не будут лечить!
  
  И доктор Розенберг, и приёмная медсестра (когда я вернулся в неотложку почти в половину 7-го вечера) в своих отчётах НИЧЕГО не упоминают об огромной чёрной гематоме на внутренней части правой стопы, которая стала образовываться ещё рано утром, и теперь представляла собой жуткое зрелище. У них у всех что-то было с глазами.
  
  Но документы из неотложки раскрывают ещё одну шокирующую деталь: там НИЧЕГО не сказано об осмотре доктором Крисси Параскевопулос, но неожиданно появляется ещё один персонаж: Сивараман Суйс Кришна (Sivaraman Sujith Krishna), кто-то, кто меня вообще не осматривал и кого я вообще не видел. Он-то и написал в своём "отчёте": "MSSS sans accident" (т.е. несчастный случай БЕЗ ДТП!). Иными словами: категорическое отрицание того, что меня сбила машина!
  
  Тут уж никаких больше сомнений, что всё, что происходило: это была операция спецслужб по заметанию следов. Каких следов? Об этом, вероятно, никто никогда не узнает.
  
  Но именно в этом отчёте кто-то написал "DVT" [Deep Venous Thrombosis] (тромбоз глубоких вен). Поразительно! И это при том, что НИ госпитализации (самое первое, что должны были сделать), НИ лечения, НИ наблюдения врачей, НИ повторных осмотров - НИЧЕГО - не назначено!
  
  Только в этом отчёте сказано о повреждении вен ОБЕИХ НОГ.
  
  На самом деле, в тот день я был осмотрен в больнице St. Mary доктором Крисси Параскевопулос (возможно, она греческая криптоеврейка), которая согласилась отправить меня на УЗИ, но только на следующий день.
  
  Однако в столбце "Mйdecin ou service" указано только одно имя: Сивараман Суджит Кришна. Чудеса, да и только!
  
  Но чудеса начались уже давно, потому что и в прошлые годы, бывало, осматривала меня доктор Параскевопулос, но медицинский рапорт подписывала ещё одна израильтянка, доктор Дебора Сильверберг-Файнштейн (которая величалась то Doctor Deborah Silberberg-Feinstein, то Faynston, то Dr. Debra Silberberg-Finestone), или наоборот. Эти 2 женщины-врача выдавали себя друг за друга 2 или 3 раза. Почему же в этот раз за мадам Крисси Параскевопулос не стала отдуваться мадам Сильверберг-Файнштейн? Не потому ли, что для ЭТОГО дела она нашла кого-то рангом пониже?
  
  Доктор Параскевопулос умыла руки, как Понтий Пилат, или там было что-то ещё более зловещее?
  
  Но рапорт доктора Кришны так никто и не подписан! Там нет ни подписи, ни лицензионного номера врача! Невероятно! Только какая-то птичка (вместо подписи?).
  
  Кроме того, если меня осматривал ТОЛЬКО доктор Сивараман Суджит Кришна, то почему направление на УЗИ (которое я всё-таки получил в тот день) выписал не он, а доктор Параскевопулос? Ведь это её фамилия и подпись красуются на этом документе!
  
  Невероятно, что доктор Паравескополус потратила на мой осмотр всего лишь 6 минут, хоть я провёл в больнице целых 22 часа! (Ничего не ел и не пил).
  
  На следующий день, в субботу, 6 октября 2007, - с огромным трудом и невыносимой болью, хромая - я еле дотащился до регистратуры, чтобы сделать тест УЗИ, двойной Допплер. Это было где-то 8:55 - 9:15 утра. 6 октября 2007 - когда я был в больнице - позвонил в полицию и сообщил о ДТП все подробности, включая номер номерной платы машины.
  
  Мне случайно стало известно, что для моего УЗИ должны были пригласить из Еврейской больницы одного из 2-х техников или рентгенологов, это должен был быть либо какой-то Карл Блюм, либо Лилиенталь (или Левенталь?). Тогда я, хромая, снова вернулся в регистратуру, и потребовал, чтобы моим УЗИ занимались только техники и врачи, работающие в больнице St. Mary"s. Тогда на эту процедуру подрядили некого Майкла (по мнению многих: хорошего специалиста).
  
  Вот результат:
  
  St. - Mary"s Hospital Center
   3830, avenue Lacombe, Montreal, Quebec, H3T 1M5
  
  Ultrasound
  
   Gunin, Lev 06/10/2007 11:22 Age 51
   Ref: Paraskevopoulos
   Provenance: ER - Emergency Department
  
  
  06/10/2007 DOPPLER PERIPHERIAL VENOS
  STUDIES & DUPLEX
  
   REPORT
  
  Haematoma in medial gastrocnemius muscle
  LATENT CFV, SFV, Poplital in deep calf vein
  Thrombus in Great Saphenous vein
  from mid calf to mid thigh.
  
  Тут упоминается и тромбоз неглубоких вен, и тромбоз в глубокой вене лодыжки, и гематома в мускуле лодыжки. Но НИ СЛОВА о жуткой гематоме стопы. Похоже, на глаза всех врачей и медсестёр - как лошадям - надели шоры.
  
  Майкл очень тщательно сканировал мои вены, несмотря на жуткую боль, которую вызывал у меня этот скан, и даже чудовищную гематому стопы он тоже включил в просвечивание. Но в своём рапорте радиолог ни словом не обмолвился о гематоме стопы.
  
  Имеется несколько указаний на то, что рапорт УЗИ подвергся "цензуре", и что из него, вероятно, выбросили самое важное. И, по времени, он поступил в систему (т.е. его пропустили через сканнер) слишком рано, что уже само по себе говорит о том, что с этим рапортом что-то не так. Это вполне возможно, учитывая, что доктор Гершкович был травматологом и специалистом по медицинской радиологии, проводил занятия с рентгенологами и с техниками. Одно его слово: и любому технику или врачу-рентгенологу закрыли бы практику не только в Монреале, но во всей Канаде.
  
  Позже профессор из Франции на пенсии (с которым я общался через Интернет), по моим симптомам и рассказам, а также проведя ряд тестов (он говорил мне, что и как делать, и я передавал результаты этой проверки), сделал вывод, что, "на 100 процентов", у меня была псевдо-аневризма, синдром декомпрессии, и, не исключено, даже венозная либо артериальная фистула.
  
  Так случайно ли, что, после УЗИ, я попал снова в руки именно Стефена Гершковича (хотя написал специальное заявление, требуя, чтобы меня больше не осматривал этот врач!)?
  
  У меня были заранее заготовлены в письменном виде следующие требования:
  
  1. Antibiotic for the prevention of thrombophlebitis and infection of internal hematomas.
  2. Injection of physiological solution.
  3. Injection of thrombin.
  4. Compression therapy.
  5. Bandage.
  6. Anticoagulants.
  7. More effective pain killers than Tylenol - or anti-inflammatory.
  
  И, кстати, врачу-радиологу я передал следующее требование: подтвердить либо исключить 1. A pseudo-aneurism. 2. A venous and arterial fistula / a femoral vein - a femoral artery. 3. Vessel"s leaking (femoral, poplitel, saphenous). 4. Embolization. 5. Blood clots in poplitelny, femoralny and safitelny veins.
  
  Но ни доктор Гершкович, ни врач-радиолог не ответили ни на мои требования, ни на мои вопросы.
  
  В своём втором рапорте 6 октября 2007 года - доктор Гершкович написал "MSSS sans accident", поэтому надо думать, что доктор Кришна заменил "MSSS avec accident" на "MSSS sans accident" именно по его инициативе. Это давало полное алиби сбившему меня водителю и полностью выгораживало его.
  
  Вот из-за чего мне отказывали в госпитализации, в диагностике, лечении, и последующих осмотрах.
  
  В графе "окончательный диагноз" доктор Гершкович написал: "Thrombotic Superficial Thrombophlebit" (тромбический тромбофлебит поверхностных вен), тем самым вообще умышленно ставя под сомнение травматическую причину повреждения моих вен!
  
  Но, если он определил повреждение вен как "тромбический тромбофлебит" (воспаление вен): как мог он, в таком случае, не назначить ни антибиотиков, ни противовоспалительного?! Как мог он игнорировать огромную гематому на стопе: неопровержимый знак того, что тромбоз имеет травматическую причину, т.к. опускание собравшейся от внутреннего кровотечения крови в стопу - типичный признак серьёзных ранений? Сфальсифицированный диагноз доктора Гершковича также вступает в противоречие с результатом УЗИ. Вот почему все эти преступники (кроме Майкла, который не захотел попасть в их число и стать преступником) "не заметили" гематому стопы.
  
  Доктор Стивен Гершкович (Steven Herskovitz) умышленно сфабриковал диагноз "тромбофлебит", отлично понимая, что сочетание гематомы в мышцах, гематомы стопы и кровяных сгустков, а также места их возникновения: ясно указывают на чисто-травматическую природу повреждения кровеносных сосудов в результате ДТП, а не на соматический тромбофлебит.
  
  Таким образом, доктор Герсковиц (Гершкович) сознательно саботировал возможное полицейское расследование, открытие уголовного дела полицией - на основе ДТП, - и расследование обстоятельств аварии: представляя аварию как мою "фантазию".
  
  Из этого становится очевидно, что кто-то должен был, во что бы то ни стало, отовсюду "убрать" целиком (любой ценой) информацию о моих травмах, вызванных ДТП, о новой белой (или светлого цвета) машине 988-PPH с квебекским номером, которая сбила меня на углу Decarie и Ponsar, и о водителе автомобиля.
  
  6 октября 2007 доктор Гершкович категорически отказался назначить ещё одно направление на повторный УЗИ Doppler-Duplex сосудов обеих ног. Только после того, как я заявил ему, что пошлю по факсу письменный запрос в ER, и в полицию, с заявлением, что больница St. Mary покрывает водителя автомобиля (который меня сбил), и "действует в его интересах", он пошёл на компромисс. Однако он сразу же вышел куда-то - как только я упомянул про полицию, - и, вероятно, кому-то звонил, кого-то предупреждал, и у кого-то спрашивал, что делать.
  
  Его нежелание назначить повторный УЗИ очевидно. Он понимал, что, если повторный УЗИ покажет, что кровяные сгустки постепенно "растворяются" без коагулянтов (что происходит только после травматического ущерба кровеносным сосудам, но вряд ли возможно при остром тромбофлебите), его версия (что, предположительно, не было никакой травмы) перестанет работать, и не останется больше никаких сомнений в травматической природе повреждения сосудов.
  
  Я требовал назначить УЗИ не ранее, чем через 2 недели, и также включать не только правую, но и левую ногу в скан, он, колеблясь, всё же уступил, но лишь позже выяснилось, что он меня обманул. Не случайно он предусмотрительно вложил направление на ультразвук в конверт и заклеил его. Кроме того, на этом документе стоит лишь подпись (возможно, доктор Гершкович поставил вообще не свою подпись, а просто начирикал какие-то каракули), но нет ни имени врача, ни его лицензионного номера.
  
  Только по пути домой я спохватился, открыл конверт, вынул документ, и увидел, что упомянута только правая нога. Кроме того, УЗИ было назначено раньше, чем через требуемые мной 2 недели.
  
  Копирую "вручную" из архивной копии:
  __________________________________
  Больничный Центр Св. Марии
  Авеню Лакомб, 3830, Montrйal, Quйbec, H3T 1M5
  
  6 октября 2007 - Доктор Гершкович
  
  Echographie / Доплер - Венозный
  FLV Доплер, правая нога
  __________________________________
  
  
  Совершенно очевидно, что левая нога не указана в направлении потому, что результат УЗИ обеих ног указал бы на повреждения как травматические (от удара), а не от воспаления, и что доктор Гершковича (Gershkovitz) пытался смухлевать, подставляя соматическую причину вместо травматической, и что он смертельно боялся разоблачения.
  
  Очевидно из этого документа, что доктор Гершкович указал радиологам не сканировать глубокие вены, но только поверхностное, т.е. исключить возможный результат, для кого-то неудобный и неприемлемый.
  
  Из архивных документов исчезла одна из страниц, заполненных доктором Гершковичем 6 октября 2007 года, и это, разумеется, тоже не случайно.
  
  На все мои устные и письменные требования (см. выше) он ответил грубым отказом.
  
  Интересно и то, что жуткая гематома на внутренней части правой ступни, которая стала образовываться ночью, с 5 на 6 октября 2007 года, рано утром, когда я только явился в неотложку больницы St.-Mary, и когда мои ноги осмотрела приёмная (триажная) медсестра, ещё не выглядела так ужасно, как в 16:00, когда меня осматривал доктор Гершкович, и, тем не менее, именно приёмная (триажная) медсестра и техник УЗИ Майкл заметили гематому на ступне (медсестра упомянула её в рапорте, а рапорт УЗИ составлял не Майкл, но доктор-радиолог), а доктор Гершкович и все остальные "слепые": нет.
  
  А ведь эта гематома являлась вторичным результатом первоначально полученных травм, и это исключительно важно.
  
  Доктор Гершкович вытолкнул меня из больницы без какого бы то ни было лечения, без назначения физиотерапии, даже без направления в CLSC (в поликлинику по месту жительства), и без назначения повторных осмотров. Не был сделан даже анализ крови! (Для исключения опасности эмболизации и угрозы инсульта или инфаркта). Невероятно!
  
  Важно также упомянуть то, что в отделении неотложной помощи надо мной издевались ещё и тем, что отказались предоставить мне инвалидное кресло, как я просил, или хотя бы костыли, вынуждая меня терпеть дополнительные муки, которых могло не быть, если бы выполнили мою просьбу.
  
  Ночью, с 6 на 7 октября 2007 года, невыносимая боль, которая особенно пронзала правую лодыжку, когда я вставал с кровати (я дважды терял сознание от боли); бешеная пульсация в венах обеих ног; чудовищная боль от гематомы стопы; и другие пытки: заставили меня 7 октября 2007 года снова отправиться в ту же неотложку. Моя жена привезла меня туда на машине после полудня (мы выехали из дому в 11:51).
  
  Я уже не мог сам спуститься с 3-го этажа (из нашей квартиры) по лестнице самостоятельно, и моя младшая дочь и жена поддерживали меня под руки.
  
  То, как 7-го октября 2007 года поступили со мной форменные "эсэсовцы", доктор Стивен Гершкович (Stephen Gerskovitz) и доктор Дональд Спруль (Dr. Donald Sproule), как две капли воды напоминают издевательства и подлог документов, практиковавшиеся Министерством Иммиграции в отношении меня и моей мамы в 1990-х - 2005 годах.
  
  Не случайно все документы (кроме одного листа) были изъяты из медицинского архива больницы, либо уничтожены, потому что ни я, ни честные врачи (по моей просьбе) так и не смогли обнаружить больше ни одного из 8-ми (предположительно) документов, заполненных медработниками 7 октября 2007 года.
  
  Единственный документ, который уцелел (из формуляров ER на 7 октября 2007): это - страница, заполненная доктором Дональдом Спрулем, где - в столбце "окончательный диагноз" - он пишет: "Поверхностный тромбофлебит" - хотя любому врачу было понятно, что вся картина (и, особенно, неогенная гематома правой стопы) последствий травматических повреждений сосудов противоречит этому абсурдному "диагнозу".
  
  Подлинный диагноз не быть иным, нежели ПОСТТРАВМАТИЧЕСКИЙ ТРОМБОЗ поверхностных и глубоких вен!
  
  У доктора Спруля был в руках уже не только результат (отчёт) УЗИ, где чёрным по белому было написано: внутренняя гематома и тромбоз, но он уже прекрасно видел все повреждения правой ноги: огромную "внешнюю" гематому, и другую, чуть выше и меньше, которая продолжалась отёком и покраснением ещё выше, а также жуткую гематому правой стопы. Левая нога в месте мышц под коленом тоже вся уже посинела, опухла, и вся клиническая картина была налицо. Кроме того, указывая ему на все синяки от ушибов и на крупные гематомы, я говорил этому врачу-"эсэсовцу" об острой невыносимой боли везде, но особенно в области внутренней гематомы (в икроножной мышце голени), от которой я дважды терял сознание, и которая по-прежнему вызывает почти потерю сознания при измении положения тела от горизонтального в вертикальное.
  
  Не случайно в своём рапорте доктор Дональд Спруль не упомянул НИЧЕГО о жуткой гематоме правой стопы!
  
  После излияния крови (в результате удара и компрессионной травмы сосудов) вниз, в правую стопу: был налицо классический пример серьёзной травмы мышц и кровеносных сосудов, который требовал самого срочного лечения и длительного врачебного наблюдения.
  
  Доктор Спруль также получил от меня тот же список требований (см. выше), что и доктор Гершкович.
  
  В столбце Follow Up (дальнейшие медицинские мероприятия) доктор Спруль отметил птичкой "Да", однако строки Когда, Где, (и какие) не заполнил!
  
  Из этого понятно, что никакого "дальнейшего лечения", осмотров и наблюдения он и не планировал. Иначе он не оставил бы эти строки пустыми.
  
  В столбце "Explanation to Patient" (разъяснения пациенту) доктор Спруль отметил Да, хотя абсолютно ничего мне не объяснил и вообще ничего не сказал.
  
  Когда я послал фотографии гематом и рапорт УЗИ нескольким врачам в разных странах, они ужаснулись и сказали, что - по медицинским стандартам и в России, и в Европе, и в Канаде - врачи были обязаны 1) госпитализировать меня, 2) или по крайней мере сразу же пригласить сосудистого специалиста для консультации, и 3) организовать последующие обследования и направление в CLSC и 4) срочно начать лечение.
  
  В столбце Responsabilite de paiement - с 5 октября 2007 так и оставалось везде "MSSS sans accident" ("MSSS без ДТП"), хотя совершенно очевидно, что это было ДТП с серьёзным ущербом здоровью пострадавшего.
  
  Вероятно, этот документ доктор Спруль составлял либо под диктовку доктора Гершковича, либо сам доктор Гершкович, чуть изменив почерк.
  
  Таким образом, четыре врача доктор - Параскевопулос, доктор Гершкович, доктор Розенберг, и доктор Спруль - выставили меня из больницы домой без анализа крови, без нормального УЗИ (потому что рапорт УЗИ, представленный выше: это полуфальшивка), без лечения, без физиотерапии, без организации наблюдения врачей, без консультации флеболога, без направления в поликлинику по месту жительства, и без какого-либо медицинского документа или справки. Они не выписали мне ни единого рецепта, не дали никакого устного или письменного разъяснения, и не назвали мне никакого диагноза, прогноза, и не сказали о степени серьёзности моих травм. Они обрекли меня на страшные муки, прекрасно сознавая это, и сделали это сознательно. Они могли хотя бы выделить мне костыли, чтобы уменьшить мои мучения и помочь мне передвигаться без максимальной боли и трудностей, но они даже в этом отказали. Для передвижения внутри больницы мне ни разу не выделили инвалидное кресло.
  
  Никакие слова не способны передать чудовищность пытки, которой я подвергался с 6-7-го октября 2007 года в течение 3-х последующих месяцев, какую нечеловеческую боль мне пришлось выносить, и какую моральную пытку причиняли мне размышления о вероятности необратимых повреждений сосудов ног, которые - без лечения - останутся до конца жизни, о вероятности пожизненной хромоты, или даже ампутации одной или обеих нижних конечностей.
  
  С 8 октября 2007 года я уже не мог ни ходить, ни сидеть, и лежал в кровати, вставая лишь при самой насущной необходимости. Когда я вставал, жуткая боль пронзала мышцу правой голени, сопровождаясь бешеной пульсации где-то в вене.
  
  Я держал лед почти круглосуточно по 10 минут каждые 15-25 минут, чередуя с тёмными компрессами, делал специальные ванны, добавляя в воду сосудистые лечебные вещества, и смазывал ноги Троксевазином. Я использовал массаж; контрастные (тёплые и холодные) компрессы; особый бандаж в течение 2-3 часов в сутки; держал ноги выше в течение определённых часов; и проводил десятки других лечебных операций.
  
  В молодые годы я проявил интерес к тибетской медицине и к тому, как лечили раны в Средневековье (довольно успешно). Я использовал весь набор доступных мне лечебных средств и методов, и уверен, что, если бы не это, последствия были бы очень трагическими.
  
  И, тем не менее, я получил ряд необратимых осложнений, которых, возможно, не было бы, если бы мне оказали хоть какую-то медицинскую помощь.
  
   Дополнительную трагическую тень бросает на эти события наш низкий социально-экономический статус, ведь у нас не было средств на покупку в аптеках специальных средств для лечения сосудов, чтобы делать, например, хвойные ванны (со скипидаром), или купить Zalmavann, или купить за деньги, раз врачи отказались лечить, что-нибудь типа Ascorutine, Detralex, и т.д.
  
   Только благодаря моей изобретательности в замене недоступных для нас аптечных препаратов более простыми средствами, веществами и методами, благодаря моему упорству и моей борьбе за восстановление физических функций, и, не исключено, благодаря некоторым уникальным свойствам моего организма - я не остался инвалидом. Но врачи Гершкович и Спруль приложили все усилия для того, чтобы спровоцировать пожизненную инвалидность, либо даже ампутацию нижних конечностей, или смерть их пациента.
  
  Т.к. с 8 октября 2007 года я уже не мог передвигаться, я не смог отправиться на повторный УЗИ 10 октября, как было назначено доктором Гершковичем.
  
  И только 19 октября 2007 года (когда наступило временное улучшение (после которого мне опять стало намного хуже) жена и дочь кое-как сумели вывести меня из квартиры к машине, и жена отвезла меня в больницу на УЗИ. (Я прибыл туда в 9 утра).
  
  Процедуру УЗИ опять проводил тот же Майкл, но ни его имени, ни имени врача-радиолога, ни подписи - нет в рапорте (как и лицензионного номера), как будто рапорт составлял какое-нибудь безвестное привидение. Результат УЗИ снова написан от руки, хотя в 2007 году все подобные медицинские документы уже печатались на компьютере, т.е. медики умышленно затрудняли для меня чтение этого документа, если я затребую его копии.
  
  Вот что написано в этом рапорте (то, что мне удалось разобрать):
  
  __________________________________
  Centre Hospitalier de St.-Mary
  Авеню Лакомб, 3830, Монреаль, Квебек, H3T 1M5
  
  ECHOGRAPHIE: (514) 734-26-21
  
  19/10/2007 9:35
  
  Gunin, Лев
  
  Копия: врачу Гершковичу, Стивену (Stephen Herskovitz).
  
  ER - отделение неотложной помощи.
  
  19/10/2007 DOPPLED PEREFIRIAL
  ВЕНОЗНОЕ ОБСЛЕДОВАНИЕ & DUPLEX
  
  Report - 10/19/2007 - Gunin, Lev
  
  Правая нога:
  
  - Никакого ТГВ
  [тромбоза глубоких вен]
  (... CFV пациента
  [Общая Бедренная вена пациента],
  SFV
  [Поверхностная бедренная вена],
  Popiteal (вена) и глубокие вены
  голени-лодыжки
  
  - Большая подкожная вена ноги (и)
  Поверхностная бедренная (?) вена -
  всё ещё остаточный тромбоз: / в
  бедренно-коленной (?) части (колено-... 1/3)
  
  Несмотря на то, что этот рапорт явно неполный, анонимный, необъективный, а также подвергшийся "цензуре", одно несомненно: тромбоз проходит "сам по себе", что указывает на его травматическую природу. Ведь мне не назначили НИКАКИХ медикаментов и вообще никакого медицинского лечения сфальсифицированного (или, как минимум, неполного) диагноза "тромбофлебит".
  
  И тут НИКАКОГО упоминания о жутко выглядевшей гематоме стопы. Поразительно!
  
  После УЗИ я вообще не мог больше самостоятельно передвигаться, и вынужден был прыгать на левой ноге, чтобы добраться до лифта и спуститься после УЗИ вниз, в отделение неотложки. Мне и в этот раз отказали в предоставлении инвалидного кресла для передвижения по больнице, а когда я пытался "экспроприировать" бесхозное: меня грубо остановили, да ещё и угрожали. Ни инвалидное кресло, ни костыли: одни только садистские издевательства.
  
  Доктор Спруль "не заметил" жуткую гематому на стопе. Но вот распечатка рапорта приёмной (триажной) медсестры:
  
  19/10/2007, 12:10.
  
  OBSERVATIONS SUBJECTIVES/SUBJECTIVE DATE:
  
  Pain to right leg & calf since
  October 2.
  
  Seen in ER (Emergency Room),
  sent for U/S (Ultrasound)
  today. Here are results.
  
  Still has ++ pain (very strong).
  
  OBSERVATIONS OBJECTIVES/OBJECTIVE DATE:
  
  Right calf swollen and bruising.
  
  Bruises noted to right ankle area & foot.
  
  Limping.
  
  ______
  
  Тут упоминается и гематомы на ноге и на стопе, и то, что я хромаю.
  
  Значит, не всем ещё начисто выкололи глаза!
  
  После УЗИ мне велели ждать врача, и, по динамику, вызвали в один из осмотровых кабинетов, где я ждал долгое время, и где меня нашла моя жена, приехавшая к тому времени в больницу.
  
  Вдруг в кабинет вошёл доктор Гершкович, объявляя чуть ли не с порога, что не сможет сегодня меня осмотреть, и что "в ближайшие дни" из больницы мне позвонят. Несмотря на мои протесты и на требование увидеть другого врача, он сказал, чтобы я шёл домой, и просто вышел за дверь, и всё. В этом спектакле было что-то нереальное, сюрреалистическое. Я больше не мог никуда идти и ничего требовать, потому что мои силы были не исходе; я почти не мог передвигаться, и адская боль скрутила меня.
  
  Вот что я писал одному своему другу:
  
  "Целых 2 месяца я пластом лежал на спине, превозмогая нечеловеческую боль, и вынужден был лечиться сам своими домашними средствами, в то время как лечебные учреждения полностью игнорировали моё состояние (1 раз я вызывал Скорую; 3 раза обращался в неотложку сам - и ничего не добился). Что, делать рентген и УЗИ за свои собственные деньги - и только они будут меня лечить (ЕСЛИ будут лечить)?!"
  
  Я собрал все документы и отправил в Sociйtй l"assurance automobile de Quйbec для получения хотя бы небольшой компенсации - и получил её! А ведь в этом Обществе есть свои врачи и адвокаты, которые обычно проверяют каждое подобное заявление. Это значит, что компенсация из Sociйtй l"assurance automobile de Quйbec опровергла инсинуации врачей неотложки, вступив в противоречие с их рапортами.
  
  Банки, Налоговая инспекция, или Sociйtй l"assurance automobile de Quйbec - очень серьёзные учреждения, которые оценивают права своих клиентов на компенсацию очень серьёзно.
  
  Но ни из полицейского участка номер 25 Монреаля, ни из больницы St.-Mary"s никто мне не позвонил, не написал, и ничего больше не сообщил.
  
  Тут надо добавить другие не менее интересные факты.
  
  Доктор Стивен Гершкович и доктор Крисси Параскевопулос, которые работают в отделении неотложной помощи в больнице St. Mary"s участвовали (согласно некоторым неподтвержденным данным) в качестве консультантов в симпозиумах американского профессионального медицинского общества в Нью-Йорке, New York Medical College, Valhalla, NY, в рамках исследований по поводу травм глаз от микроволнового излучения. (Их роль состояла в том, чтобы проверить правильность данных по статистике эпидемиологии). Доктора-исследователи, согласно тому же источнику, такие - как Х. Д. Пас, А. Аткин, и другие, также писали о риске повреждения глаз микроволновым излучением. Микроволновое излучение может привести к повреждению глаз различной степени тяжести, ВКЛЮЧАЯ отслоение стекловидного тела, ГЛАУКОМУ и КАТАРАКТУ.
  
  С 2005 я жаловался на то, что, возможно, подвергался облучению дистанционно направленным атакам микроволновым излучением: по поводу 3-х необъяснимых случаев с небывалым вертиго, повышенным лейкоцитозом, и с другими симптомами, после которых был зарегистрирован ущерб зрению и слуху.
  
  Доктор Крисси Параскевопулос: не простой врач, но важная чиновница от медицины, консультант "медицинского правительства" на федеральном уровне и правительства Канады, член медицинских ассоциаций и член правления Canadian Association of ER Doctors (Canadian Association of Emergency Physicians - CAEP). Она секретарь Совета Докторов, Дантистов и Фармакологов больницы St. Mary; позже - 1-й заместитель председателя этого Совета. Я не проверял шутливое предположение одного приятеля: а не она ли одновременно та самая актриса Chrissie Paraskevopoulos, которая известна по "медицинским" и по "греческим" фильмам "My Big Fat Greek Wedding" (2002), "ER" (Emergency Room) (1994) и "The Division" (2001)? Судя по её перевоплощению то в мадам Сильверберг-Файнштейн, то в господина Кришну, она неплохо справляется с ролями и в спектаклях неотложки больницы St. Mary"s. В начале 2015 года Крисси Параскевопулос (как председатель) - в Комиссии по Назначению Главврача в отделение Онкологии этой больницы.
  
  Крисси Айрис Параскевопулос владеет корпорацией Geston C. Paraskevopoulos M.D. INC. (существует с ноября 2010). Эта компания зарегистрирована как офис "общих" врачей (терапевтов). [Что может является конфликтом интересов в разных областях.] Доктор Параскевопулос и доктор Силберберг-Фейнстон находятся в дружеских отношениях с доктором Бенджамином Зайоном Шиффом, по слухам - родственником знаменитой банкирской и сионистской династии.
  
  Доктор Крисси Айрис Параскевопулос, по-видимому, перебралась в Монреаль из Оттавы, где в 1991 стала членом Коллегии Терапевтов Канады. Её основная специализация: терапевт. В тот же год она уже в Университете МакГилл - участница программы "семейная медицина" (т.е. районные доктора, терапевты), координировавшейся сообществом Первая помощь, Научно-исследовательский проект Семейной медицины МакГилл. В рамках этого научно-исследовательского проекта она - по-видимому - написала 2 или 3 "тезиса" (университетские работы).
  
  С 2002-2003 доктор Крисси Параскевопулос работала в Еврейской Общего Профиля Городской больнице Монреаля как терапевт. Важно подчеркнуть, что - ПЕРЕД своей работой в еврейской больнице - она не могла прорваться никуда и ни к какой важной и ответственной работе, и не занимала ответственных общественных, административных и медицинских должностей.
  
  Завершая рассказ о докторе Параскевопулос, надо заметить, что, при всём, что описано выше, ни она, ни доктор Розенберг, ни доктор Сильверберг-Файнштейн всё-таки не перешли некой условной границы, отделяющей то, что им, вероятно, приходилось делать, чтобы угодить преступной Системе, от военных преступлений.
  
  И совсем другое - доктор Гершкович.
  
  Несмотря на молодость, в 2007 году доктор Стивен Гершкович также был уже не простым врачом, но важным чиновником от медицины, членом нескольких медицинских ассоциаций, и владельцем собственного медицинского бизнеса.
  
  В начале своей карьеры он проходил стажировку в больнице Cornwall Community Hospital (McConnell Avenue Site, 840 McConnell Avenue, Cornwall, Ontario, K6H 5S5). Эта больница привлекательна и тем, что оказывает услуги на 2-х языках: и французском, и английском (поэтому там стажируются и евреи-сефарды, и евреи-ашкеназы).
  
  До 2013 (2014?) он года проживал в еврейском гетто Утремон, по адресу 720 Av. Antonine-Maillet , Outremont, Montreal, Quebec, H2V 2Y5, телефон (514) 303-6089. Но и водитель сбившей меня машины (по непроверенной информации) имел дом в Утремоне, и другой дом - в Хамстеде (и тот, и другой район - еврейские гетто). Только очень богатый человек мог купить такой дом, как тот, в котором проживал доктор Стивен Гершкович. Даже в 2007 году этот дом (построенный в 1926 году) оценивался (приблизительно) в 2 с половиной миллиона канадских долларов, имел участок земли, гараж, парковочную площадку, бассейн, 3 спальни, 4 ванных комнаты и 2 туалета, 2 зала (салона), подвальный этаж, и другие помещения. И это в одном из самых дорогих районов Монреаля! Сегодня, в 2017 году, такой дом, по идее, должен стоить не менее 5 миллионов долларов. Только муниципальные налоги составляли 16 тысяч канадских долларов. Гершковичи (Гершковицы), владевшие этим домом, должны быть настоящими толстосумами. Покупка дома людьми с ТАКИМИ этническими корнями в ТАКИХ именно ОСОБЫХ еврейских гетто, как Утремон или Хамстэд: своего рода визитная карточка их идейного портрета.
  
  С сентября 2000 года совсем ещё молодой тогда Стивен Гершкович был вовлечён в семейный (вместе с ближайшими или дальними родственниками) бизнес или "полу-бизнес", связанный с аптеками и медицинскими лабораториями. Одна из главных линий такого сотрудничества указывала на лабораторию CDL в районе улиц Кот де Неж - Ван
  Хорн. А именно эта лаборатория - CDL MED - 17 ноября 2000 года прислала мне (смотрим мою хронику за предыдущие годы) по факсу квитанцию, утверждая, что я должен оплатить анализ крови на венерические заболевания, который - якобы - сдавал 31 октября 2000, и мог это сделать только в их помещении. Но я никогда не делал этого анализа крови, и даже никогда не был в CDL MED. Эта провокация (см. за соответствующий период) входила в число террористических методов, которые применяло против меня канадское Иммиграционное ведомство.
  
  Примерно с 2009 года (а, может, и до этого) номер его рабочего телефона - 514-345-3511.
  
  В начале августе 2008 года Стивен Гершкович (Гершковиц), нахватавшись опыта от CDL MED и других частных лабораторий, открыл свою собственную: под названием Services Mйdicaux Steven Herskovits Inc. Случайное совпадение или нет, но примерно с августа 2008 года участились пропажи моих анализов в частных лабораториях района Кат-Сан-Катрин - Кот-де-Неж и Ван Хорн, и мне перестали выдавать копии, после чего я стал
  делать анализы в государственных больницах.
  
  В 2013-м году лаборатория Стивена Гершковича ещё существовала, а он так и работал врачом Скорой Помощи, что представляет собой классический пример возможного конфликта интересов в самом прямом юридическом понимании.
  
  Случайно ли область коммерческо-медицинской деятельности именно того врача, который сделал всё возможное для выгораживания сбившего меня водителя и саботажа диагностики и лечения: это область, связанная для меня с одной из самых серьезных проблем - пропажей или не аутентичностью моих лабораторных анализов?
  
  Случайно ли именно тот врач, который после наезда машины возмутительно отказал мне в УЗИ сосудов при самых драматических обстоятельствах, проявляет устойчивый и особый интерес к оборудованию [и компьютерным программам] для неотложных УЗИ?!
  
  Случайно ли именно он участвует в программе EDTU: Emergency Department Targeted Ultrasound Roadshow? Эта программа привода в сферу неотложных УЗИ новых врачей с крепкими знаниями и основательным опытом - и обучения их на реальных моделях. Гершкович преподаёт в рамках этой программы, и, значит, имеет огромное влияние на репутацию того или иного врача или техника-рентгенолога в области обследований с помощью УЗИ. В его власти подвергнуть сомнению любой результат УЗИ, что даёт такому человеку потенциальную возможность добиться сокрытия обнаруженных
  исследованием патологий и - как следствие - подрыва здоровья неугодных. Не по его ли милости профессионалы, проводившие и расшифровывающие УЗИ, в упор "не заметили" огромной жуткой гематомы на внутренней стороне правой стопы, которую в тот же день "заметила" и описала в отчёте триажная медсестра, и которая видна на сделанных мной в тот же и предыдущий день фотографиях? Не по его ли милости точно так же "не заметили" наверняка развившуюся в связи с повреждением сосудов псевдоаневризму (и патологические признаки синдрома декомпрессии)?
  
  Как необычный персонаж и человек широкой многообразной деятельности, врач
  Стивен Гершкович (Гершковиц) идеально подходит под типаж идеального агента тех либо иных ведомств в медицинской и академической сферах: из тех, которых умышленно дистанцируют от ближневосточной "военной базы" и её "дочерних фирм" во всех странах, ложно представляя никак не связанными с политикой.
  
  Как правило, именно таким лицам "полагается" участие в университетских и других преподавательских программах, чтобы быть вхожими в как можно более широкую студенческую среду, выявляя опасных для заказчиков активистов и вольнодумцев, и гася любые спонтанные политические мнения и разговоры (при этом притворяясь незаинтересованными и аполитичными).
  
  Случайно ли Гершкович - по своей очень настойчивой инициативе - преподаёт на всех уровнях обучения - undergraduate, graduate и staff teaching (бакалавров, мастеров и квалификационной подготовки) в университете McGILL - чего, как мне известно, стараются избегать другие преподаватели?
  
  Как правило, таким лицам "полагается" колесить по свету, участвовать в широких международных акциях, форумах, конференциях и симпозиумах, заниматься "аполитичной" общественной и благотворительной деятельностью.
  
  И вот - мы видим - Гершкович (Гершковиц) одним седалищем на 7-ми стульях: он член и спонсор международной гуманитарной организации Dignitas International; он и в Монреале (Квебек), и в Корнволе (совсем другая провинция - Онтарио); он и в Африке (Танзания), и в Соединённых Штатах, и в Новой Зеландии...
  
  Идеальное прикрытие для международного шпионажа в пользу интересантов, диверсионно-террористических операций, курьерских заданий (в качестве связного), встреч с другими агентами и вербовки новых агентов.
  
  У кого - как не у иностранных врачей из разных стран - можно получить интересную шпионскую информацию? Где, как не в международном врачебном органе можно незаметно общаться с агентами из "главной базы" и обмениваться с ними информацией? И вот Гершкович - член организации DHCEU, благодаря чему опекает иностранных врачей, не исключая медиков из страны его потенциального гражданства.
  
  Как правило, именно таким лицам "полагается" вписаться в мультиэтническую среду, чтобы быть в курсе настроений разных этнических общин и не упустить из виду ни одного представляющего интерес для заказчиков, или, наоборот, опасного для них человека. И вот - Стивен Гершкович (Гершковиц) сам признаётся коллегам и даже делает публичные заявления по поводу своей тяги к мультиэтнической среде и желании в ней обретаться.
  
  Элементов соответствия доктора Гершковича именно такому типажу можно привести множество и помимо уже приведенных.
  
  "Загадочная" Юдит (Джуди) Кохен (Коэн) (как она себя именовала - или как было напечатано на её нагрудной табличке): это, возможно, Юдит Сандхарст, или Зандхарст (Judith Sandhurst), член узкого круга ближайших приятелей Стивена Гершковича (Гершковица) из числа врачей, в который (по некоторым сведениям), кроме неё, входят Питер Стейнметц (Peter Steinmetz), Роджер Бруннер (Roger Brunner) и Гуго Виладеваль (Hugo Viladevall). Кто такой Натан: неизвестно. Возможно, в тот же ближайший круг Стивена Гершковича (Гершковица) входит и Джон Льюис (John Lewis), врач-рентгенолог, работающий в области дуплекс Допплер УЗИ. (Как раз этот вид УЗИ применялся по моему настойчивому требованию после моего обращения в больницу после наезда машины). По моим сведениям, второе заключение по УЗИ составил именно доктор Джон Льюис.
  
  Поэтому ничего удивительного нет в том, что 6 лет спустя именно доктор Джон Льюис совершил диверсию против моего здоровья, и в трагедии частичной потери зрения виноват, скорее всего, именно он.
  
  Если все упомянутые лица действительно существуют, действительно входят в круг ближайшего общения доктора Стивена Гершковича, то это, во-первых, изобличает его националистические предпочтения и - потенциально - его связи с "материнской базой" (по самому факту выбора приятелей), и, во-вторых, объясняет, каким образом меня вышвырнули из неотложки с серьёзными повреждениями сосудов и угрозой эмболизма и переноса одного из тромбов к жизненно важным органам.
  
  Стивен Гершкович (Гершковиц) - правнук или праправнук знаменитого американского антрополога (сына эмигранта из Восточной Европы - Давида Гершковича), Мелвилла Гершковича (Melville Herskovits). Меллвилл Гершкович нужен был мировому этническому лобби (движению), чтобы заполнить нишу борьбы американских академических кругов за права афро-американцев и получения за счёт этого соответствующих преимуществ. Именно поэтому он, а не ДюБуа, - получал субсидии и гранты.
  
  В 1930-х, планируя "палестинский проект" уже в первые послевоенные годы и зная о
  близком начале Второй Мировой войны, это международное движение срочно нуждалось в более объективной и более специфической информации об Африке, которую всякие экстремисты желали получить только от исследователя "специфического" происхождения.
  
  Именно поэтому Гершкович (Гершковиц), а не кто-либо другой - получал почти неограниченные субсидии для своих африканских исследований. Он также получил финансовую поддержку для своих исследований на острове Гаити.
  
  В 1915-м году М. Гершкович жил в большой еврейской общине города Цинцинати (одном из главных еврейских центров США), где поступил в университет (University of Cincinnati) и Еврейский Колледж (Hebrew Union College), где изучал Тору, Талмуд и другие составные части иудаизма. М. Гершкович также брал частные уроки у авторитетных ортодоксальных раввинов, что позволяет без преувеличения назвать его "раввином без пейсов". Поэтому вся его деятельность - возможно - была тщательно законспирированной акцией мирового талмудизма, нацеленной на далёкую перспективу и ставившей своей задачей дальнейший подрыв христианства и европейской цивилизации.
  
  Культурный релятивизм М. Гершковича (Гершковица), при всех его положительных элементах им же доведённый до абсурда, играл на руку фанатикам-националистам и обскурантистам, мечтавшим о том, чтобы никто не вмешивался в их даже самые дикие практики и традиции, в "палестинский проект" и в агрессивную националистическую политику будущего "государства".
  
  М. Гершкович (Гершковиц) женился на Франсис Шапиро, а для академического сотрудничества выбрал Марка (Маршалла) Сегала (Marshall Segall) (вот и мини-иешива), который в послевоенные годы становится его главным и наиболее близким соратником.
  
  У Гершковича (Герсковица) и Шапиро была единственная дочь - Жанна (Jean), 1935 года рождения: вероятно, бабушка доктора Стивена Гершковича (Гершковица). (Историк по образованию).
  
  М. Гершкович с энтузиазмом приветствовал первое большевистское ("этническое") правительство в России, был сторонником Коммунистического Интернационала, и (косвенно) рассматривал американское чёрное меньшинство как этническую базу (как в России - еврейство) для "громкой" или "тихой" революции в США и давления на правительство. В лице Мелвилла Гершковича проявилась тайная связь между сторонниками протонацизма и сионизма: его спонсировали и продвигали как Форд и Карнеги, так и государственные инстанции, вместе с еврейско-сионистскими фондами.
  
  Он много жил и работал в Африке, и, в соавторстве с женой, написал книгу об идентичности евреев, за которыми признаёт особую культурно-историческую судьбу. А это не мало - не много - своего рода академическая индульгенция на право на Палестину.
  
  Не случайно его внук, правнук, или праправнук Стивен Гершкович, также тесно связан с Африкой, жил в Танзании, видный участник международных программ медицинской помощи африканским странам.
  
  Существует небольшая вероятность, что доктор Стивен Гершкович - тот самый Стивен Гершкович (Steve Herskovitz), который в рамках компьютерной технологии SQLstream разрабатывает определители встроенных в машины сенсоров GPS для нужд спецслужб, с целью шпионажа за гражданами и их передвижением. Теоретически встроенные в машины приборы могут быть использованы для дистанционного провоцирования дорожно-транспортных происшествий с целью устранения неугодных (покушения на их жизнь или здоровье). Комбинация сбора информации со встроенных и внешних приборов для шпионажа за гражданами и зловещим вторжением в частную жизнь людей - одна из приоритетных областей развёрнутого современным неофеодализмом тотального террора.
  
  В 2012-м году, под псевдонимом HERSKO (в реквизитах указывая себя как Steve Herskovitz), доктор Гершкович выпустил свой сольный альбом "My Mountain". В рекламе альбома говорилось о том, что он стал заниматься на пианино с 8 лет, позже брал уроки гармоники и гитары, участник рок-группы "Raise It", выпустившей 1 альбом.
  
  Предпочитает стиль roots-rock/folk/alternative. Он вполне может быть знаком с моими музыкальными произведениями и альбомами песен на английском языке. Выручку от продажи альбома доктор Гершкович пожертвовал в пользу международной благотворительной врачебной организации Dignitas International. Эта гуманитарная организация вышла в число 3-х лидеров глобальной медицинской помощи, а также прославилась за некоторую вовлечённость в скандалы с использованием гуманитарной медицинской помощи странам Африки как своего рода прикрытием для операций ЦРУ и Моссада. LogoDignitas International имеет огромные связи среди политиков и даже правительств ведущих стран мира.
  
  По суммарному вектору своей многообразной деятельности врач Стивен Гершкович (Гершковиц) ни в коем случае не "тихий" и "скромный" служитель заветов Гиппократа.
  
  Направленность его суммарной деятельности легко и безошибочно определяется как потенциальное стремление получить как можно больше власти и влияния. А это, в свою очередь, говорит о тщательно скрываемой, но стоящей за ней политико-идеологической платформе и программе. Трудно отрицать, что такой человек мог знать о моих взглядах, испытывать ненависть к моей идеологической позиции, а также быть знакомым с моими музыкальными произведениями, испытывая либо профессиональную зависть, либо неприятие, и, значит, иметь реальные мотивы для преступных против меня действий.
  
  Наконец, доктор Гершкович (Гершковиц) вполне может быть близким родственником (о чём говорят и неподтверждённые слухи) известного джазового пианиста Мату Гершковича, гражданина США, живущего в Монреале с 1999 года и сотрудничавшего с певицей Ларой Фабиан и Юлием Туровским (с которыми я тоже лично пересекался в Монреале по линии музыки), и, таким образом, иметь ещё более ярко выраженные амбиции, и, одновременно, линии пересечения со мной.
  
  Он также может быть родственником живущего в Израиле антрополога (как и Мелвилл Гершкович) Израиля Гершковича (Гершковица) из Тель-Авивского университета.
  
  В тактику выгораживания водителя сбившей меня белой машины 988 PPH Quebec и покрывательства Стивена Гершковича (Гершковица) идеально вписывается и отказ всех врачей, к которым я только ни обращался до середины 2017 года, направить меня на контрольный УЗИ сосудов ног (дуплекс и двойной Доплер). [Редакционное примечание: добиться УЗИ сосудов я так и не смог по сей день, 15 лет спустя (прошедших со времени тех травм).] Вероятно, где-то и как-то отмечено это табу.
  
  Ещё надо заметить, что назначить мне подобные средства, от Гепарина до Азафена, я просил многих врачей, но только один мой лечащий врач пошёл навстречу моей просьбе, и ещё один врач также вручал Азафен мне в руки прямо в своём кабинете, без рецепта. Наверное, и это было табу.
  
  
  ПЕРЕЛОМ. КАК ЕГО НЕ ЛЕЧИЛИ.
  
  3 марта 2014 года мне подстроили несчастный случай, в результате которого случился перелом 2-х пальцев правой ноги. К этому имел отношение парень, пришедший делать дезинфекцию. Трудно также поверить в совпадение или случайность того, что чуть больше, чем через 7 месяцев (во вторник, 11 ноября 2014 года) случился такой же перелом у моей старшей дочери (травма, как и в моём случае, произошла у неё дома). Чтобы понять, что я имею в виду, достаточно посмотреть знаменитый квебекско-американский фильм The Collector режиссёра Жана Бодэ (кстати, я написал музыку к его короткометражному фильму "Мыши и люди", по Стейнбеку).
  
  И в этот раз меня выставили (4 марта 2014) из отделения неотложной медицинской помощи больницы St.-Mary без выписки, без письма в CLCS, без физиотерапии (когда перелом срастётся), без консультации с хирургом травматологом-ортопедом по поводу перелома; без какой-либо выписки, медицинского документа, диагноза, и без повторных осмотров.
  
  4 марта 2014 года меня осматривала по поводу перелома пальца правой ноги доктор Крисси Параскевопулос, но в документе результата рентгена почему-то указано, что направила на рентген доктор Скорой Помощи "Файнстон Дебора Сильберберг"?! (которая в других случаях уже не Дебора, а Роза, или не Сильберберг, и Зильберберг, или Сильверберг).
  
  В документе из отделения неотложной помощи больницы St.-Mary (от 4 марта 2014 года), указано, что осмотр проводила доктор Крисси Параскевопулос, но - странное дело! - не указано время. Кроме того, использован бланк для "внешней консультации", тогда как в реальности дело происходило в одном из кабинетов отделения Неотложной Помощи и осмотр вела врач того же отделения, а не "внешний" специалист.
  
  Ещё одна "загадочная" деталь: отсутствие каких-либо выводов о результате рентгена и соображений по этому поводу. Наоборот, единственное "лечение" и медицинское назначение, предложенные (даже не назначенные) в связи с подозрением на перелом: рентген - и всё. И, кстати, приняла меня доктор Параскевопулос - только придя на смену (это было видно по всему, и, кроме того, сама доктор сказала, что минут 10 назад прибыла на работу). Это исключает предположение о том, что её смена закончилась - и, в связи с этим, закончились её записи.
  
  В графе "окончательный диагноз" начирикан непонятный знак, после которого вписано "Fr toe" (перелом пальца ноги). Если этот непонятный знак, похожий на перечёркнутый кружок, и является им (перечёркнутым кружком - что у канадских медиков заменяет слово "нет"), то получается: "нет перелома пальца ноги". После чего - малоразборчиво (но я сумел разобрать) начирикано: "дистал фаланкс" (крайняя - последняя - фаланга пальца). Невероятно, но факт: в документе отсутствует указание, КАКОЙ именно палец.
  
  Ещё одна совершенно невероятная особенность этого единственного в своём роде документа: отсутствие абсолютно естественной и обязательной во всех подобных рапортах подписи врача. Тут нет не только номера лицензии врача, но и врачебной подписи, без которой (и без лицензионного номера) официальный медицинский документ недействителен. Немыслимое в условиях канадской забюрократизированности и педантичности (неукоснительно соблюдаемой любыми медицинскими учреждениями и ВСЕМИ врачами, вне зависимости от этнического происхождения или страны рождения, или культурной среды - и не уступающей немецкой точности), сочетание пропусков и административных ошибок делает этот документ совершенно уникальным образчиком среди океана официальной канадской медицинской документации.
  
  Но и на этом "чудеса" не заканчиваются. Хотя по прибытию в отделение Скорой Помощи я совершенно ясно и чётко охарактеризовал упавший мне на ногу предмет, как "wooden pallet for cutting fruits and vegetables into small pieces", и - для верности - повторил то же самое по-французски, уже в рапорте 1-й триажной медсестры впечатано "на палец упала тяжёлая тарелка". То же самое значится и в рапорте 2-й триажной медсестры. Когда доктор Параскевопулос стала цитировать триажный рапорт, я оспорил точность записи, и заявил, что на палец свалилась не тарелка, но "wooden pallet for cutting fruits and vegetables into small pieces". Но в рапорте доктора Параскевопулос точно так же, как и в рапортах триажных медсестёр, указано "тяжёлая тарелка". Перепутали на слух моё произношение слов "pallet" и "plate"? Верится с трудом, ведь я произношу 2 этих слова совершенно по-разному, и, к тому же, я ведь ОСПОРИЛ верность записи. Зачем же было сознательно искажать мои слова?
  
  Ещё один документ: Medical Orders (медицинские назначения), со всего лишь 2-мя строчками: констатацией моего отказа от инъекции противостолбняковой сыворотки, и назначением рентгена крайней фаланги пальца ноги. Но вот незадача: в назначении точно не указаны ни конкретная нога (правая или левая), ни палец (1-й, 4-й, 5-й?). Откуда же рентгенолог мог знать, снимок какого пальца делать?
  
  И тут нет ни подписи врача, ни номера лицензии. Но, если назначение на рентген было выписано доктором Параскевопулос, то почему в копии рапорта рентгенолога указано, что направила на рентген доктор Дебора Сельберберг?! Это что за такой новый маскарад?! Чтобы исключить сюрреалистический бред, можно было бы предположить, что после доктора Параскевопулос меня осматривала доктор Сильберберг, или что, по крайней мере, доктор Параскевопулос окончила работу и ушла домой, и её заменила доктор Дебора Сильберберг. Но ни 1-е, ни 2-е не соответствует действительности. 1-й раз я попал к доктору Крисси Параскевопулос, ещё до рентгена - в районе 9.00-9.30 утра. А - уже после рентгена (около 13.00) - меня вторично приняла в одном из кабинетов также именно она.
  
  Не потому ли, что в этой больнице любой эпизод моих обращений в отделение неотложной помощи должны были курировать или ассистировать личности, связанные с Израилем?
  
  Имеется ещё одно несоответствие. Ведь я отказался от инъекции против столбняка уже ПОСЛЕ рентгена, а в документе "назначения" это упоминается вместе с НАПРАВЛЕНИЕМ на рентген. А это ещё один аргумент в пользу того, что оба рапорта, заполненные доктором Крисси Параскевопулос, были, вероятно переписаны, причём - гораздо позже: видимо, когда в архив поступил мой письменный запрос о выдаче копий медицинских документов.
  
  И в документе с выводами рентгенолога о переломе (неслыханное дело!) отсутствует время, есть лишь число: 4 марта 2014 года. Не для того ли "забыли" обозначить время прохождения рентгена, чтобы "не выдать" время осмотра доктором Параскевопулос? Ещё одна замечательная особенность этого документа состоит в том, что, давая описание травмы 3-го пальца классическим для медицинской литературы (в области рентгенологии) обозначением перелома образом, в окончательных выводах рентгенолог избегает употребления слова "перелом", но использует форму "предполагает" (в документе: "...что может предполагать перелом..."), как будто ему строго-настрого запретили употреблять это слово в ясном утвердительном значении.
  
  Случайно ли и рапорт триажной медсестры отпечатан на необычном бланке? (См. выше). Он отличается от всех бланков, полученных мною в архиве больницы.
  
  По сумме фактов - не исключено, что доктор Параскевопулос ещё не отправляла меня домой, и, возможно, планировала показать мой перелом хирургу, но ей, предположительно, сказали (приказали) оставить эту идею. Ещё важнее, что отправляться домой мне велела не врач, а медсестра, которую прислали делать инъекцию против столбняка (от чего я отказался). Таким образом, не врач, а медсестра "отфутболила" меня из отделения Скорой Помощи.
  
  Дебора Сильберберг-Файнштейн (Файнстон), по неподтверждённым данным, может иметь отношение к безопасности (если Дебора Зильберберг (Сильберберг), работавшая в "отделе безопасности" медицинских учреждений и проверявшая аутентичность и верность идентификационных и финансовых документов, и врач Дебора Зильберберг (Сильберберг) - одно и то же лицо).
  
  Ещё одну любопытную перспективу намечает рентген того же пальца, сделанный по направлению моего лечащего врача 30 мая 2014 года:
  
  "Heterogeneous appearence of the terminal tuft of the 3rd and 4th distal phalanx. The appearence is more prominent at the level of 3rd phalanx. Findings may represent post-traunatic changes, such as a healed fracture. No acute fracture identified. Normal alignment of the osseous structures". Рентген не только подтвердил то, что действительно был перелом, но обнаружил и перелом соседнего пальца. Таким образом, согласно заключению рентгенолога, от удара пострадал не только 3-й, но и 4-й палец, а 2 перелома - это, естественно, не 1. Кроме того, если было бы известно сразу о втором переломе, многое необходимо было бы делать совсем по-другому, начиная с того, что лёд нужно было прикладывать к обоим травмированным пальцам, и т.д. И это возвращает нас ретроспективно к тому же крайне странному рентгенологическому резюме 4 марта 2014 года (когда я находился в отделении Скорой Помощи больницы St.-Mary's).
  
  Итак, меня снова отправили домой из отделения неотложной помощи этой больницы без 1) консультации с хирургом или травматологом (чего я добивался); 2) без наложения шины на палец, где был перелом (что предполагала специфика перелома); 3) без письменных или устных рекомендаций и разъяснений; 4) без медицинской выписки о переломе; 5) без направления в CLSC (больницу по месту жительства); 6) без организации физиотерапии после начальной стадии срастания костей; 7) без назначения противовоспалительного и обезболивающего (очевидно, что пострадали мягкие ткани, хрящ, и т.д.); 8) без технической поддержки (муфты, костылей, и т.п.); 9) без выписки под наблюдение врачей и администрирования последующих осмотров.
  
  Нежелание без оговорок ПРИЗНАТЬ перелом: это опять-таки покрывательство и выгораживание. Но кого? Если в случае с повреждением сосудов обеих ног, когда меня сбила машина, было ясно, что выгораживали водителя машины, то теперь могли выгораживать только тех, кто подстроил этот несчастный случай. И это подтверждает, что очередной драматический инцидент был подстроен.
  
  Когда прошёл неполный месяц с момента перелома, но ничего не заживало, боль была по-прежнему невыносимой, и чернота и даже опухоль полностью не сходила, я отправил в отделение Скорой Помощи больницы St.-Mary's факс (26 марта 2014 года), в котором требовал назначить новый осмотр и перечислил меры, которые мне не назначили для лечения перелома, требуя назначить их хотя бы сейчас.
  
  Мой факс полностью проигнорировали, а, когда я позвонил по телефону, сказали, что никакой встречи с хирургом или травматологом назначать не будут, и что единственное, что мне остаётся: это снова придти в ту же неотложку. Но я уже там был, и мне не оказали НИКАКОЙ медицинской помощи! В том, что у меня перелом, я не сомневался и сам, зная это ещё до того, как явился в отделение неотложной помощи, но о том, что и соседний палец пострадал от перелома, не знал (лишь через 3 с половиной недели догадался), но именно об этом мне и не сообщили. Какой смысл был снова тащиться туда в моём состоянии, когда я не мог ходить, только прыгать на левой ноге?
  
  И через месяц боль не утихала ни на минуту; палец, где был перелом, всё ещё оставался опухшим, негибким, почерневшим и деформированным.
  
  Примерно 14 апреля 2014 года, когда я всё ещё безвыходно сидел дома с этим сложным переломом (не зная, смогу ли когда-нибудь нормально двигаться-ходить), моя жена отправилась в аптеку за таблетками от давления. Там ей сказали, что такие таблетки "кончились", и велели придти после 6-ти. Это показалось странным, тем более что доставка в ту сеть аптек производится самое позднее до 15.30, да и как такого распространённого лекарства не могло не быть в этой сети аптек. Жена ничего не сказала, но молодая сотрудница "на побегушках" позвонила - и наткнулась на меня. Она сообщила, что моё лекарство "готово", и я могу его "забрать". Мне это показалось подозрительным, и я попросил жену "не ходить за таблетками сегодня". Но утром забрать лекарство не получалось, и пришлось взять его в тот же день. Об этом инциденте я моментально забыл, и стал принимать таблетки от давления, как всегда. Со 2-й половины апреля начались ежедневные головные боли. Только тогда я вспомнил о том подозрительном случае, и в тот же день перестал принимать таблетки, а 7 мая 2014 года мы взяли в аптеке новую партию. Головные боли сразу же прекратились.
  
  Интересно, что следующую месячную дозу без пререканий в аптеке никогда не выдавали даже на день раньше, а тут выдали её беспрекословно задолго до срока, ничего не говоря.
  
  Проведя дома с переломом пальца почти 2 месяца, лишь к 25 апреля я стал потихоньку вылезать на улицу, хотя передвигался с огромным трудом. Мало того, что при ходьбе начинались невыносимые боли; после перелома палец "не вмещался" ни в какую обувь, и я шагал как на протезе. Тем не менее, десятки процедур и рецептов альтернативной медицины, которые я использовал, чтобы вернуть пальцу прежнюю форму и эластичность, и залечить травму, уже к концу апреля стали давать результаты. Я разрабатывал палец, чтобы вернуть гибкость с помощью рекомендуемых упражнений - в воде и без; использовал "чудодейственный крем"; принимал кальций с минералами. Я изготовил сначала из плотного картона, потом из обрезков пластика особую муфту, которую одевал на повреждённый палец, и часами расхаживал с ней по дому, а другую муфту одевал на ночь. Только благодаря моим собственным усилиям я не хромаю после переломов 2-х пальцев правой ноги, и не получил пожизненную деформацию костей.
  
  
  НОВЫЕ ТРАВМЫ
  И НОВОЕ "НЕ ЛЕЧЕНИЕ".
  
  Может возникнуть законный вопрос: почему я столько раз обращался в эту больницу, раз именно там со мной обходились с необычной жестокостью и занимались саботажем медицинской помощи?
  
  Дело в том, что это единственная больница в 20 минутах от нас, если добираться на метро, которая находится буквально рядом со станцией метро Кот-де-Нэж. Ещё одну английскую больницу - огромный комплекс - построили позже; к тому же, наплыв пациентов туда огромный (не сравнить с больницей St.-Mary"s), и дождаться врача почти невозможно. И потом: там со мной обращались ещё хуже, чем в больнице St.-Mary. (Хотя казалось, что хуже просто быть не может!)
  
  В ближайшей же французской больнице (тоже где-то 20 минут на метро) отделение неотложной помощи было таким крошечным, что мне как-то в голову не приходило податься туда. Но, после того как выяснилось (где-то с 2015 года), что во французских больницах ко мне относятся не хуже, чем ко всем другим пациентам, и оказывают медицинскую помощь (за исключением одного-единственного случая, связанного с последствиями конфликта с доктором Моррисом), я стал в основном обращаться в больницы Лашин, Мезонев-Розмон, Нотр-Дам, Вердан, или Лассаль.
  
  Поэтому, когда в ночь с 9 на 10 марта 2020 года мне подстроили очередной несчастный случай, близкие отвезли меня в больницу Вердан.
  
  До этой ночи стояли тёплые погоды, снег растаял, и нигде не было видно ни малейшего обледенения. Передача прогноза погоды на радиоволне, которую я, как правило, слушаю, вдруг прервалась (дважды, в разные часы!), и я не услышал, что с вечера обещают ледяной дождь. Кроме того, незадолго до того, как я стал спускаться по лестнице на задний двор, я выходил уже на балкон-террасу, и там было сухо и не скользко. Поэтому я без опаски стал спускаться по железной лестнице, не обратив внимания или не заметив в потёмках, что на ней сплошной лёд. Лишь потом я понял, что так называемый ледяной дождь, только-только начавшийся, не мог привести к такому сильному обледенению лестницы. К тому же, выяснилось, что обледенела лишь одна секция, наша, самая верхняя. Не иначе как кто-то намеренно облил её водой. Моя жена, вышедшая после моего падения на балкон, обнаружила и прозрачную леску, кем-то натянутую поперёк лестницы, где-то в районе 2-й или 3-й ступени сверху.
  
  Прогноз погоды могли умышленно глушить.
  
  Кроме того, моя реакция могла оказаться быстрей и адекватней, и я, возможно, избежал бы травм, но частично в том, что произошло, виноваты врачи, потому что, во-первых, дерматологи отказали мне в иссечении опасного воспалённого нароста на коже (из-за чего я находился в стрессовом состоянии, и это повлияло на реакцию), и, во-вторых, из-за саботажа офтальмологической помощи я особенно плохо видел в тот период в темноте.
  
  А случилось вот что: подошва правого кроссовка соскользнула с обледеневшей ступени, и я со всего размаха грохнулся на рёбра железных ступеней, съехав по ним до самой ближайшей (внизу) площадки. Понятно, что, в таком случае, ускорение при падении оказалось чудовищным: в несколько раз большим, чем если бы я поскользнулся на улице и упал бы на тротуар. И не иначе, как лишь чудом можно объяснить, что я "не рассыпался" от такого удара. Если б я хотя бы был в куртке и в перчатках!
  
  В результате, я получил перелом косточки внешнего ребра ладони, и множественные ушибы; образовались серьёзные внутренние гематомы и были повреждены сосуды.
  
  В неотложке больницы Вердан Монреаля, где меня осматривали франкоговорящая белая женщина-врач и 3 медсестры, они всё сделали правильно, даже идеально, и относились ко мне человечно, как обычно во всех французских больницах Монреаля.
  
  Но потом начались странные вещи. Надо заметить, что нападения "неизвестных хулиганов" и подстроенные несчастные случаи (в том числе и неудавшиеся) в большинстве своём приходились на преддверие эпохальных политических событий: перед терактами 11 сентября 2001 года; перед войной стран Запада против Югославии; перед серией исключительно важных геополитических изменений в октябре-декабре 2007 и в начале 2008 года; перед военным путчем в Киеве; и т.д. Вот и этот подстроенный несчастный случай произошёл буквально накануне пандемии "ковида" (или, если считать по-другому: когда пандемия только начиналась).
  
  В отделении неотложной помощи они сами предложили мне тайленол, а я отказался; но в поликлинике при больнице, где меня неправомерно заставили ждать на коридоре 5 или 6 часов, мне отказались дать тайленол даже по моей просьбе. Уже только это одно свидетельствует, что происходило что-то из ряда вон выходящее (для этой больницы). Прождав 2 часа, я несколько раз подходил к секретаршам, и говорил им, что, если известно, что мне придётся ждать ещё 2 или 3 часа, почему бы меня не отправить домой, где я мог бы прикладывать лёд, лежать, и не должен бы был мучиться на стуле на коридоре, испытывая невыносимые боли, но мои просьбы пропустили мимо ушей. А ведь они прекрасно знали, что меня прислали из отделения неотложной помощи, где я уже итак провёл много часов: с самого раннего утра!
  
  Я несколько раз просил лёд, но и эту мою просьбу проигнорировали, тогда как в отделении неотложной помощи не только по своей собственной инициативе приносили мне лёд, но и потом спрашивали, не нужно ли его заменить на новый из холодильника. В неотложке меня завели в комнату, где была медицинская кушетка, и предоставили возможность полежать до осмотра врачом, а тут, в поликлинике при больнице, когда я попытался удобнее расположиться на 2-х сидениях, меня садистски осадили.
  
  Некоторые пациенты приходили с назначенным рандеву, и через 1 час-полтора их уже звали в кабинет и отпускали. Других присылали из отделения неотложной помощи, как и меня, и их тут же принимали.
  
  ТОЛЬКО Я ОДИН ждал невероятно долго, как НИКТО из пациентов, тем более что ВСЕХ, кто приходил с травмами (возможно, с более лёгкими, чем мои) очень быстро заводили в кабинеты и отпускали домой. При этом надо заметить, что, когда меня привели сюда из неотложки, в зале ожидания не было ни одного человека (всех, кто пришёл раньше меня, уже пропустили, а из новых пациентов был я один). Потом (после меня) появлялись, один за другим, разные пациенты, но всех их пропускали раньше меня: хотя они ВСЕ пришли ПОЗЖЕ моего появления.
  
  Я был не один с переломом; приходили пациенты с гипсом и с металлическими механизмами после операций; но всех других быстро проводили через кабинет врача и отпускали домой.
  
  С жуткими ушибами на "пятой точке" меня заставили сидеть на коридоре до 18:30, и это наверняка спровоцировало дополнительные осложнения и привело к гораздо более серьёзным последствиям.
  
  Нельзя предположить, что меня подвергли такой садистской дискриминации как "не местного" (не родившегося в Квебеке и не приехавшего сюда ребёнком), потому что среди пациентов были и русские, которых очень быстро "пропустили", и совсем ещё свежие иммигранты, не говорившие толком ни по-французски, ни по-английски: и все эти люди, которые, к тому же, прибыли после меня, получали помощь и уходили домой. ВСЕ, кроме меня!
  
  Легко предположить, что это было как-то связано с ортопедом, доктором Марией Гдалевич, к которой я, в конце ожидания, попал на приём, и что всё это было её инициативой.
  
  Что за этим стояло? Политические мотивы? Неизвестно. Меня продержали на коридоре до самого конца работы поликлиники, и завели во врачебный кабинет лишь когда, кроме меня, из десятков людей больше никого не осталось.
  
  Доктор Мария Гдалевич проигнорировала мои жалобы на жуткие ушибы и обширное внутримышечное кровотечение. Она проигнорировала мои жалобы на то, что, возможно, есть ушиб позвоночника (женщина-врач из неотложки назначила рентген не только руки, но и других костей (включая позвоночник), но за минуты до моего прихода к радиологам какой-то другой врач отменил её назначение). Доктор Гдалевич проигнорировала мои жалобы на ушиб правого плеча и копчика.
  
   Единственное, что мне сделали: наложили гипс на перелом, но сделали это плохо и неправильно. Из-за ушибов я не мог нормально сидеть, и просил, чтобы на очень твёрдый табурет положили что-нибудь мягкое, или дали мне лечь. Но ни медсестра, ни врач, госпожа Мария Гдалевич, никак не отреагировали.
  
  Доктор Гдалевич отправила меня домой без назначения последующих осмотров (хотя бы для проверки, срослись ли кости), без противовоспалительного и болеутоляющего, без каких-либо инструкций (что-то буркнули скороговоркой, прекрасно понимая, что я не успел ничего ухватить и понять), без назначения последующей физиотерапии-реабилитации (о которой в монреальских больницах, как правило, заботятся заранее, в связи с огромными очередями), без специальных приспособлений, которыми нередко снабжают пациентов с такой травмой, как моя, и без лечения всех других травм: ушибов, гематом внутримышечных кровотечений, повреждения сосудов, и т.д.
  
  В последующие дни, когда стало очевидно, что гипс не только облегает руку слишком плотно, но и больно врезается одной из складок в тело, я несколько раз звонил в больницу с требованием заменить гипс, но мне сказали, что для этого я должен снова обратиться в отделение неотложной помощи (и ждать там полдня или день!?), хотя это была не моя вина, а их вина (медиков). И почему, за что я должен был вновь подвергаться риску заразиться вирусом ковида (теперь пандемия очень быстро набирала силу), сидя день в неотложке!? К тому времени моё состояние было уже тяжёлым, я едва мог передвигаться, испытывал нечеловеческие боли, а внутримышечное кровотечение продолжалось. Единственное - чем мне помогли: направили в CLSC Verdun. И там (17 марта 2020, вторник, 9:10) меня продержали много часов, хотя я пришёл туда по предварительной записи, и почти все остальные явились после меня. Прекрасно понимая, в каком я состоянии и чего мне стоит ждать столько часов, меня продолжали держать на коридоре, ничего не объясняли (о причине столько долгого ожидания) и не шли мне навстречу.
  
  Только когда больше никого не осталось из больных, ни единого человека, меня позвали к врачу.
  
  Этот врач проигнорировал все мои жалобы, отказался организовать замену гипса, отказался даже взглянуть на ушибы и осмотреть внутренние гематомы. Когда я объяснил, что из-за жутких ушибов не могу лежать на правой стороне тела, чтобы положить руку в гипсе на какое-нибудь возвышение, он и это проигнорировал.
  
  Ничего не добившись, я отправил факс на факс-номер доктора Марии Гдалевич, требуя, чтобы она организовала замену гипса. И также напомнил ей про другие травмы.
  
  Я обзвонил десятки поликлиник, но нигде ничего не добился. И только мой лечащий врач пособил мне очень дельными и важными советами, которые помогли мне избежать самого худшего сценария событий.
  
  Он подробно проинструктировал меня, как лечить ушибы и гематомы в домашних условиях, раз профессиональная врачебная помощь недоступна.
  
  После этого я ещё несколько раз контактировал с доктором Гдалевич, но она абсолютно ничего не сделала, ничего не посоветовала, и не назначила.
  
   Ушибы, гематомы, повреждение вен, тромбоз, не считая перелома, полностью игнорировались врачами. Не буду описывать, какие пытки это всё причиняло. Из-за ушибов я не мог ложиться на правый бок, и практически не спал - больше 2-х недель, лёжа на левом боку и поддерживая левой рукой правую руку в гипсу. Кисть правой руки с внутренней стороны и большой палец серьёзно пострадали от гипса, хотя абсолютно не пострадали от падения. Рука опухала и затекала всё больше и больше, и гипс врезался в неё всё сильней. Боль, причиняемая давлением гипса, намного превышала боль от перелома. Кровь поступала плохо, грозя ужасными последствиями.
  
  В конце концов, 9 апреля 2020 года ситуация с гипсом стала настолько угрожающей и критической, что мне пришлось снимать гипс самому, несмотря на все опасности и трудности этой процедуры.
  
  Гипс оставил на внешней и на внутренней стороне ладони, на кисти и выше - красные и синие пятна, кровоподтёки и "смятую" кожу. Кисть и большой палец не сгибались, хотя не пострадали от травм. Через 15-20 минут после снятия гипса страшная опухоль руки стала спадать. Но некоторые части ладони и руки, включая локтевой сгиб, выглядели ужасно и оставались опухшими ещё более 2-х недель, хотя пострадала лишь одна косточка ладони (где был перелом). Значит, всё это наделал гипс. Позже, сравнивая рентген до наложения гипса - и рентген, сделанный после его снятия, я увидел, что до гипса опухлость руки (включая ладонь) была раза в 2 меньше.
  
  Рентген (на который направил независимый врач) показал декальцификацию и деминерализацию после гипса, не заживший ещё перелом, дегенеративный артроз, больше сместившийся (ПОСЛЕ наложения гипса!) обломок кости, повреждение (гипсом!) всех пальцев ладони, кисти, и, вероятно, связок и хрящей. Сразу перелом был без малейшего смещения, но гипс, который должен был защитить перелом и помочь ему срастаться, сделал обратное: спровоцировал небольшое смещение!
  
  Кожа, которая обычно после гипса должна отслаиваться несколько дней, в моём случае шелушилась и отслаивалась несколько недель. Кожа и мягкие ткани вокруг большого пальца тоже пострадали от гипса.
  
  Всех повреждений просто невозможно перечислить.
  
  Вместо снятого мной гипса я наложил лёгкую ортопедическую поддержку (которую сумел достать), и принимал другие меры для защиты ещё не зажившего перелома.
  
  Рука не функционировала ещё очень долго. Невозможно было раскрыть-разогнуть ладонь и пальцы правой руки. Атрофия мягких тканей, мышц и связок была налицо. И даже кровеносные сосуды пострадали от гипса.
  
  И только мои упорные, настойчивые, почти фанатичные усилия вернули (через пару месяцев) руке, ладони и пальцам функциональность. Но окончательно функции восстановились лишь через полгода. А от некоторых последствий удалось избавиться лишь через полтора года.
  
  14 апреля 2020 года я добился встречи с доктором Гдалевич, которая послала меня на контрольный рентген. Я сразу увидел на экране компьютера, что за 6 дней после снятия гипса перелом сросся быстрей, чем за месяц с гипсом. Однако доктор Гдалевич неэтично уклонилась от каких-либо комментариев, а также отказала мне в копии заключения рентгенолога по рентгену 14 апреля.
  
  Тем не менее, я смог её получить. Там было сказано, что сравнение изображений рентгена 10 марта 2020 и 14 апреля 2020 года показало (ситуация после наклонного перелома среднего диафиза 5-й кости метакарпия), что выравнивание без изменений, с лёгким задним смещением периферического фрагмента, и лёгким сокращением оси. Рост костного укрепления на продвинутой стадии, но срастание ещё неполно.
  
  Таким образом, даже рентгенолог больницы Вердан отметил, что из-за гипса произошло не улучшение, но, наоборот, смещение. Видимо, именно по этой причине доктор Гдалевич нарушила принципы медицинской этики, отказавшись комментировать этот рентген (тем более: в сравнении с самым 1-м, сразу после перелома) и отказавшись предоставить мне копию (я готов был даже просто сфотографировать изображение с экрана компьютера).
  
  Доктор Гдалевич видела, что я не могу пошевелить пальцами; согнуть их; выпрямить их; что мизинец повреждён и очень распух в месте нижней (прилегающей к ладони) фаланги; что внешняя часть ладони очень увеличена; и что кости всей кисти дисфункциональны. Однако она не осмотрела и не проверила мизинец, ладонь, руку и локтевой сгиб пальпацией, не попыталась протестировать движение пальцев, и не сделала ничего, кроме демонстративно неотрывного просматривания рентгеновских снимков.
  
  Я не специалист, но предполагал несколько возможных решений: 1) наложить другой гипс; 2) наложить более легкую ПРОФЕССИОНАЛЬНУЮ ортопедическую поддержку; 3) сделать хирургическую операцию; 4) провести хотя бы дополнительные осмотры и тесты (ультразвук, EMR, и т.д.).
  
  Но доктор Гдалевич ничего не сказала о ситуации и прогнозе, о возможных осложнениях, или о возможных вариантах. Не исключено, что ортопедическое устройство (не гипс) зарезервировано лишь для коммерческих пациентов. Хирургическая операция могла бросить тень на то, как со мной обошлись. Дополнительных осмотров и диагностических процедур медработники хотели избежать: ведь они могли поставить под угрозу попытки замести следы.
  
  Однако доктор Гдалевич выписала направление к специалисту по физиотерапии (чего я требовал): не потому что сделала мне одолжение, но потому, что это был для неё лёгкий выход.
  
  Она сказала, что я должен взять мягкий шар, и тренироваться с ним, сжимая, для восстановления функций пальцев.
  
   Доктор Гдалевич вела разговор в таком формате, что невозможно было вставить ни слова, и не дала мне ни единого шанса напомнить о гематомах. Хорошо ещё, что мне удалось хотя бы выразить беспокойство по поводу мизинца, который совершенно не слушался, не двигался, был увеличен и деформирован, но доктор Гдэлевич сказала, что с ним "всё в порядке".
  
  Между тем, после 2 месяцев, гематома не зажила, и внутренний шрам был всё ещё твёрд и опасен. Опухоль верхней части ягодиц (особенно правой, немного выше внутреннего шрама от удара о ребро железной ступени) оставалась жуткой, особенно с правой стороны, но и общая опухоль не сходила.
  
  Я отправил факсом направление на физиотерапию в 2 больницы: в английскую Montreal General Hospital, и во французскую Verdun. Но английская больница фактически саботировала предоставление мне рандеву с физиотерапевтом и сделала невозможным моё лечение там. Зато больница Вердан тут же отреагировала: и мне дали возможность консультаций с физиотерапевтом, который оказался хорошим человеком, и, вопреки фактически свёртыванию всей существенной помощи этих специалистов, многим мне помог.
  
  15 апреля 2020 (через день после рандеву с доктором Гдалевич), я снова позвонил в клинику при больнице Вердан и потребовал ещё одной встречи с мадам Гдалевич из-за экстремальной ситуации с рукой. Я также звонил и в Медицинский центр Нью-Брансуик в Пойнт-Клэр, где она тоже работает - чтобы не посещать больницу Вердан, где тогда вспыхнула внутренняя эпидемия ковида, но меня тут же отшили. Практически все клиники - даже CLSC - во время правления Франсуа Лего перевели в коммерческий режим. Общедоступных бесплатных клиник ПРАКТИЧЕСКИ не осталось.
  
  Наконец, я всё же добился рандеву с доктором Гдалевич в больнице Вердан, во вторник, 21 апреля 2020 (около 11:00), но, так как мои близкие поначалу панически восприняли пандемию (только я один с самого начала понимал, что это мистификация и грандиозный обман) и опасались моего похода в больницу, где свирепствует ковид, мне пришлось заменить физическую встречу с мадам Марией Гдалевич консультацией по телефону.
  
  Скорей всего, доктор Гдалевич - хороший профессионал-ортопед, но хищная компания коммерциализации и приватизации медицинских служб не оставила ей выбора, затронув и её. Какая польза от всех высокотехнологичных хирургических операций, которые способны восстановить (собрать) кость из мельчайших обломков, вернув ей и функциональность, если лечение самых простых переломов без смещения (которые успешно лечились 200-300 лет назад!) оказывается полным фиаско для таких пациентов как я, которые не могут заплатить за лечение большие деньги (а таких 90 процентов)?!
  
  По телефону (21 апреля 2020) доктор Гдалевич велела мне выпрямить пальцы правой руки левой рукой, что оказалось невозможным. Почему не сделала то же самое 14 апреля? Я сказал ей, что мизинец увеличен и болит при нажатии на него между основной фалангой и metacarpia-5; боль сильнее изнутри (между пальцами); невозможно не только соединить мизинец с его соседом, но даже сблизить пальцы; после попытки соединить эти пальцы силой, мизинец изменяет своё направление. Но разве не могла она проверить всё это 14 апреля?
  
   Все упражнения, которые она советовала, я уже делал, все водные и другие процедуры уже пробовал, и они ничего не дали вплоть до 21 апреля 2020, и позже, до 1 мая.
  
  Доктор Гдалевич утверждала, что ничего не знала о гематоме, но, даже если "забыть" о том, что я ей сам о ней говорил: об ушибах и гематомах чётко и ясно упоминалось в моём медицинском досье 10 марта 2020. А я видел, как доктор Гдалевич держала его в руках. Эти травмы упоминались под грифом Renseignement Clinique.
  
  Я потребовал направление на УЗИ правой ладони, пальцев, руки и кисти, и правой ягодицы и правой ноги (Дуплес и Дабл-Доплер), и доктор Гдалевич согласилась отправить его мне по электронной почте (21 апреля 2020). Однако она ничего не отправила и сделала это ТОЛЬКО ПОСЛЕ моих 2 электронных писем на следующий день (22 или 23 апреля 2020).
  
  Когда я увидел её направление на УЗИ, оказалось, что она написала не то, что обещала. Вместо УЗИ правой кисти, ладони, пальцев и руки по поводу всех возможных патологий, она упомянула только перелом, и ограничила обследование исключением лишь кровотечения или сгустков крови. (Иными словами, она умышленно исключила всё, что могло показать ущерб, нанесённый плохо положенным гипсом). Что касается гематомы, она ограничила УЗИ лишь мягкими тканями и исключила УЗИ правой ноги. (Я сказал ей по телефону, что кровь опустилась вниз, в ногу, которая теперь очень болит, и я подозреваю посттравматический тромбофлебит). Это значит, что табу на сканирование вен повреждённых в 2007-м году (когда меня сбила машина) вен всё ещё действует.
  
  Я не специалист, но для меня (для обычного человека), нарушение её обещаний похоже на попытку заметания следов после раздумья и пересмотра прежнего решения.
  
  Мои подозрения подкрепляются направлением на УЗИ, которое она выписала за неделю до этого (копию я раздобыл). Я думаю, что это было изначальное направление на УЗИ, которое доктор Гдалевич выписала в больнице Вердан 21 апреля 2020, и планировала, что оно будет сделано также в больнице Вердан. Однако ПОСЛЕ ЭТОГО направления на УЗИ, доктор Гдэлевич передумала - и заменила его другим направлением на УЗИ, которое прислала мне по почте.
  
  Мне удалось получить другое, альтернативное направление на УЗИ от другого врача, которая упомянула более широкий осмотр, и отправил оба направления на УЗИ в радиологию Radimed: 1 из 3-х всё ещё открытых во время пандемии.
  
  Однако - когда я приехал в Radimed (пятница, 24 апреля 2020), они проигнорировали направление от другого врача, ограничив обследования с помощью УЗИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО крошечной зоной перелома. ЭТО, я полагаю, было сделано в сговоре с доктором Гдалевич и в знак солидарности с принятым планом заметанием следов.
  
  Почти час я настаивал, что, если они не могут провести УЗИ по направлениям от 2-х разных врачей, тогда я требую, чтобы УЗИ провели в соответствии с указаниями по направлению другого врача, из CLSC St.-Henri. Секретарша, которая вначале говорила о направлениях от 2-х разных врачей, просто не желая регистрировать УЗИ не по направлению Гдалевич, теперь вдруг начала утверждать, что не получала ничего, кроме направления, что выписала доктор Гдалевич. Я предвидел нечто подобное, и, на всякий случай, захватил с собой флэш-память USB, но тогда секретарша заявила, что они принимают только направление на бумаге или отправленное факсом, хотя это был полный абсурд. Тогда я вынул бумажную распечатку 2-го направления, и протянул ей. Но она заявила тогда, что они принимают только оригиналы. На это я напомнил ей, что сам получил это направление по электронной почте, как и направление от мадам Гдалевич, которое тоже не в оригинале, на бланке, но в электронном формате. Загнанная в угол, она обещала передать его технику, и буквально приказала мне, чтобы я шёл в кабинет УЗИ.
  
  Когда техник-специалист, хороший человек, начал сканировать ВСЕ опухшие зоны ладони, чтобы исключить внутреннюю гематому, я спросил, каким направлением - от какого врача - он руководствуется. Он продемонстрировал направление на УЗИ доктора Гдалевич, и сказал, что у него нет никаких других направлений. Когда я объяснил, что представил ДРУГОЕ направление на УЗИ, НЕ от доктора Марии Гдалевич, он вышел из комнаты и отправился к секретарше, чтобы получить от неё другое направление, но та заявила, что "не смогла его найти". И предупредила его, чтобы он не просвечивал НИКАКИЕ другие зоны, кроме "самого перелома".
  
  Вернувшись, он прекратил сканировать какие-либо другие зоны ладони-кисти правой руки, кроме области просмотра исключительно metacarpia-5.
  
  Так техник, честный и порядочный человек, который, по своей собственной инициативе, чувствуя на себе огромную ответственность за здоровье пациента, ДО обращения к секретарше сканировал области опухоли в районе внутреннего сгиба кистезапястного сустава, вокруг большого пальца, и т.п., получил команду (только от секретарши? или от кого-то ещё?), базировать УЗИ строго на том, что указано в направлении доктора Гралевич, и стал просвечивать исключительно metacarpia-5.
  
  Когда я вернулся к секретарше, я выразил несогласие с правомерностью и правомочностью её действий, и опротестовал её отказ передать 2-е направление (от врача из Си-Эл-Эс-Си Сен-Энри) технику-специалисту.
  
  Вначале, секретарша стала утверждать, что не получала никакого другого направления на УЗИ (хоть я отправлял ОБА направления и факсом, и электронной почтой, и только что лично вручил ей распечатку на бумаге направления из CLSC), но, видя, что я не сдаюсь, и что наш разговор привлекает внимание других пациентов, она всё-таки распечатала на своём, казённом, принтере 2-е направление на УЗИ, но заявила, что для УЗИ по нему нужно новое (другое) рандеву.
  
  Наконец, секретарша назначила мне дату другого УЗИ на 29 апреля 2020, в 8:00 (a.m)., и сказала, что это - для просвечивания руки согласно указанному во 2-м направлении сценарию. И добавила, что для сканирования гематом ниже спины нужно 3-е рандеву, где-то в мае. Однако - когда я пришел домой и посмотрел на бумажку, которую она мне дала - я понял, что она меня обманула, потому что это была дата назначения сканирования гематом сзади.
  
  Таким образом, стало очевидно, что заговор между теми, кто стоял за саботажем лечения перелома и других травм, и администрацией радиологии Радимед (или, как минимум, секретаршей) был налицо, именно поэтому они полностью проигнорировали 2-е направление на УЗИ. Стало очевидно, что падение было наверняка подстроено не какими-нибудь хулиганистыми детьми или подростками, раз покрывательством как спровоцировавших несчастный случай, так и занимавшихся саботажем лечения травм занимались на таком уровне.
  
  Что касается роли доктора Гдалевич: она не вполне ясна. Не думаю, что её можно поставить на одну доску с такими людьми как врачи Брайан Моррис, Стивен Гершкович, доктор Дебора Сильберберг, доктор Спруль, доктор Джон Патрик Рауэн, или доктор Розенберг, или другие представители той же особой группы. Вполне возможно, что её предупредили о "строптивом" пациенте, и она была заведомо настроена недружелюбно. Но ведь она вряд ли не знала о том, что меня, получившего такие серьёзные травмы, продержали в больнице где-то 14 часов (с переломом, тяжёлыми ушибами и внутренним кровотечением, из них - много часов на стульях в коридоре!). К тому же, позвали к врачу лишь ПОСЛЕ всех, кто пришёл позже меня.
  
  Её роль в истории с заменой гипса тоже не ясна. Возможно, она считала, что это теперь не её дело, а дело больницы, возможно, была слишком загружена в своих коммерческих клиниках. А ещё и пандемия ковида, и нестандартная ситуация в связи с этим. Но, разумеется, особой этичностью эта медицинская дама вряд ли отличается, и работать с пожилыми людьми и с детьми ей, наверное, не стоит.
  
  Итак, когда я приехал в (среду) 29 апреля, я прошёл УЗИ по поводу гематом ниже пояса, а пальцы, ладонь, руку и кисть сканировать отказались. Тотчас же, перед тем как уйти, я сказал секретарше, что хотел бы получить копию результата-рапорта УЗИ. Она заявила, что пациенты должны ожидать 7 дней после УЗИ (5 рабочих дней), и что рапорт будет готов в пятницу. Тогда я попытался продиктовать ей свой адрес электронной почты или факса, чтобы быть уверенным, что мне отправят копию. Но секретарша отказалась их записывать. Затем я сказал ей, что не разрешаю отправлять результат УЗИ другому врачу, и настаиваю, чтобы он был отправлен ТОЛЬКО доктор Гдалевич. Не слыша ответа, я снова поставил вопрос о сканировании "всей" руки, как было указано во 2-м направлении на УЗИ. Секретарша не хотела это обсуждать. Когда я настоял, она заявила дословно: мы не делаем ультразвук "всей" руки. Однако на веб-сайте Радимеда (radimed.ca) ультразвук мышц, связок и костей (musculo-skeletique) упомянут без каких-либо ограничений.
  
  И я снова стал настаивать, что мне обязаны сделать УЗИ по 2-му направлению, а она снова взялась за прежнее, заявляя, что у них нет 2-го направления, и, снова, видя, что я не ухожу, она нашла его в компьютере и распечатала, но повторила, что они не делают ультразвукового обследования "всей" руки.
  
  Я вошел в контакт с ревматологом, который однажды уже консультировал меня, прочитал ему 2-е направление на УЗИ, и спросил, обязана ли была ли рентгенология сделать УЗИ всей руки (включая кисть, ладонь, и пальцы), и он ответил: да.
  
  Узнав об этом, я стал звонить в рентгенологию Radimed по телефону, но в течение целого часа мои звонки блокировали: кто-то постоянно разъединял меня вручную. Наконец, на мой звонок ответили, и я сказал, что был там примерно 1 час назад, и мне отказали в УЗИ "всей" руки. Я назвал своё имя, и сказал, что жду ответа. Женщина, которая ответила, притворилась, что не слышит, кто я такой и зачем я звоню, и стала повторять, как попугай, стандартное объявление для тех, кто звонит впервые: что для УЗИ нужно направление, рандеву, и что они не делают УЗИ ежедневно. Тогда я повторил, что был там всего лишь 1 час назад, что у меня было 2 направления на УЗИ, что я настаивал на УЗИ по 2-му направлению, но, вопреки этому, моё требование проигнорировали. Затем я зачитал 2-е направление на УЗИ.
  
  Меня шокировало, когда на это она ответила, что для рентгена рандеву не обязательно, и стала объяснять условия для прохождения рентгена. Я прервал её, и сказал, что речь шла вовсе не о рентгене, но об УЗИ, что мне уже сделали УЗИ, но отсканирована всего лишь одна крошечная зона, лишь 1 косточка, тогда как в направлении, которое я ей зачитал, говорится обо всей ладони и пальцах.
  
  "Is that written on the paper "the whole hand", or it"s telling "only 1 finger", - спросила она, как будто я не объяснил ей ситуацию уже несколько раз подряд. Мне пришлось снова зачитать 2-е направление на УЗИ, добавляя, что в нём не говорится о том, чтобы ограничить сканирование только 1-й костью (и, между прочим, даже в 1-м направлении, от доктора Гдалевич, не было сказано, чтобы сканировали ТОЛЬКО 1-ну 5-ю кость метакарпия).
  
  Тогда она спросила моё имя (как будто я не называл себя в самом начале). Когда я назвал своё имя, она сказала, что направление на УЗИ указывает, чтобы сканировали только кость 5-ю метакарпия (это была ложь даже в отношении 1-го направления на УЗИ). Однако я был сыт по горло - и закрыл на это глаза, просто подчеркнув, что она читает неправильное направление. Она же утверждала, что у них есть только направление на УЗИ от доктора Гдалевич. Тогда я подчеркнул, что при мне секретарша дважды распечатывала 2-е направление на УЗИ, которое я послал и по факсу, и по электронной почте. Женщина, отвечавшая по телефону, сказала, что смотрит в данный момент на то, что было отправлено электронным письмом. Я повторил, что отправил 2-е направление электронной почтой и по факсу. Затем была очень длинная пауза, и я решил уже отключиться, когда она, наконец, подала голос снова, начала читать оба направления к врачу специалисту, утверждая, что оба направления УЗИ ограничивают сканирование исключительно 5-й костью метакарпия - и не имеют никакого отношения ко всей руке. Я повторил, что, на самом деле, это не так, но меня тут же разъединили.
  
  В четверг, 30 апреля 2020, подозревая (после всего произошедшего), что рентгенология сделает попытку закрыть мне доступ к результату-рапорту УЗИ, я поспешил выяснить их намерения заранее. Поэтому я позвонил в рентгенологию Radimed - и потребовал медицинское заключение-рапорт [1-й УЗИ (перелома 5-й кости правой ладони)].
  
  Женщина, которая теперь говорила со мной, утверждала, что за это они взимают 10 долларов. Я сказал, что у меня нет кредитной карты, как я могу заплатить без неё? Она сказала, что, раз так, я должен явиться лично. Я спросил: "Несмотря на пандемию?". Она сказала: "Конечно". Тогда мне ничего не оставалось, как принести 10 долларов, и я попросил, чтобы она добавила меня в список, иначе вахманы-охранники не дадут мне войти в здание Вестмаунт-Сквер. После этого она замолчала, как будто взвешивала мои слова, или, отключив звук в трубке, с кем-то советовалась, и затем сказала: "Мы уже отправили заключение-рапорт УЗИ обоим врачам", - и разъединилась.
  
  В пятницу, 1 мая 2020, я попросил мою старшую дочь поговорить с Radimed, и она позвонила им. Женщина, которая была на линии, сказала, что они уже отправили отчёт 2-м врачам, и, таким образом, нет никакой необходимости предоставлять мне заключение по УЗИ. Однако моя дочь настаивала на моём праве получить копию. Ей ответили, что они, мол, не отправляют результаты-рапорты по электронной почте, но только по факсу, и ни словом не обмолвилась о плате в 10 долларов.
  
  Когда моя старшая дочь пересказала разговор с Radimed, я сам позвонил туда опять (около 13:30), и самое первое, что услышал, было: результат не готов, но когда он будет готов, они отправят его 2-м врачам.
  
  Иными словами: сплошное враньё.
  
  То утверждают, что результаты отправили обоим врачам, то говорят, что ещё не отправили. То утверждают, что 2-е направление не получили, то распечатывают его из компьютера.
  
  Когда я указал на то, что они сами себе противоречат, говорившая со мной (уже не уточняя, отправили уже заключение или нет) заявила, что заключение всегда отправляют врачу. Я сказал, что оно нужно мне самому. Затем (снова!) меня предупредили о 10 долларовой мзде. Я не успел ни задать вопрос, на каком основании они нарушили мой запрет отправлять заключение обоим врачам, и почему они врали мне, будто уже отправили заключение, тогда как теперь утверждают, что оно ещё не готово, и что они сами сказали, что ждать надо максимум 5 рабочих дней, но я начал с того, что готов лично придти с 10 долларами, или моя дочь заплатит своей кредитной картой, или они могут отправить заключение на мой факс: и тут же был разъединён.
  
  Затем моя младшая дочь позвонила в Radimed, заплатила 10 долларов своей кредитной картой, но ей тоже сказали, что результат (заключение) ещё не готов.
  
  Таким образом, имея 2 направления от разных врачей на УЗИ, я сначала пытался задействовать оба, но, когда мне заявили, что я могу воспользоваться только одним, настоял, чтобы делали УЗИ по 2-му направлению врача из поликлиники (НЕ доктора Гдалевич). Но рентгенология Radimed Radiology грубо нарушила закон о consent (о том, что ничего в медицине ни в коем случае нельзя делать без согласия пациента), саботировала не только мою попытку использовать оба направления, но и моё желание, чтобы УЗИ проводили в соответствии со 2-м направлением. Против моей воли они использовали только 1-е направление доктора Гдалевич. Против моей воли отправили результат заключения по направлению доктора Гдалевич другому врачу (направление которой на УЗИ саботировали). Техник отсканировал всю ладонь и все кости внешнего ребра ладони, пальцы, и другие зоны, но в отчёте-заключении была упомянута лишь середина кости metacarpia (даже не вся кость целиком!). Они ограничили и заключение по гематомам ниже поясницы буквально крошечной областью, упомянув о "крошечной" гематоме, тогда как это огромная гематома размером с весь тазобедренный сустав, всё ещё твёрдая и невероятно болезненная.
  
  Прошло полторы месяца после того, как мне пришлось самому себе снимать гипс, но я всё ещё не мог ни согнуть, ни выпрямить пальцы, несмотря на все упражнения, и советы физиотерапевта. И лишь моя безостановочная и упорная работа над собой помогла мне через полтора года добиться полной функциональности руки и плеча, и более ни менее залечить ушибы (хотя, вероятно, повреждения сосудов и не рассосавшиеся участки гематом так и останутся в местах повреждений).
  
  Пока я не достиг первых успехов, я подвергался и моральной пытке: ведь, будучи музыкантом, пианистом и композитором, я не знал, смогу ли когда-нибудь снова играть на ф-но как прежде, верну ли беглость пальцев. Боль при игре на ф-но, видимо, так и останется навсегда, и, осуществив свою мечту сыграть и записать любимую Прелюдию Рахманинова, я позже осознал, что, вероятно, сильно замедлил темп ближе к коде из-за подспудного бремени боли, которую не замечал по время игры, но она всё равно повлияла на исполнение.
  
  
  ТРАВМЫ, НАНЕСЁННЫЕ СЕКРЕТНЫМ ОРУЖИЕМ.
  
  То же покрывательство и заметание следов связано с тем, что я считаю 3-мя атаками некого дистанционного оружия, которое использует микроволновое излучения для подрыва здоровья жертв.
  
  Заметим, что в таких странах, какие кичатся своими "правами человека" и гуманитарными "достижениями", люди без глубоких кошельков отрезаны от помощи врачей таких специальностей как дантисты, урологи, офтальмологи, или отоларингологи.
  
  Речь пойдёт о том, как мне испортили зрение и слух.
  
  Сначала перечислю объективные факторы массового повреждения зрения и слуха людей, за которое несут полную ответственность гигантские корпорации и правительства.
  
  До приезда в Канаду у меня был неимоверно острый слух. Но тут, по каким-то причинам стали образовываться серные пробки. Т.к. от этой проблемы я никогда не страдал, я не знал, как с ней справиться самостоятельно. К 2004-2005 году я был уже подвергнут остракизму, политическим преследованиям, и был в немалой степени изолирован от и "русской информационной машины", и вообще от всякой информации, тем более что меня грубо и систематически атаковали компьютерными вирусами, а поисковые системы блокировали мой доступ к их ресурсам.
  
  Из многих врачей, к которым я обращался по этому поводу, ни один не подсказал, что надо делать.
  
  Единственное, чего мне удалось добиться: это направления к отоларингологу, в кабинете которого мне делали промывание из огромного шприца, напором воды. Даже при всей своей малой осведомлённости, - я был удивлен, что такой допотопный метод всё ещё используется в такой развитой стране как Канада.
  
  Всё ещё больше усугубила медсестра, сильная, крупная женщина, которая вкладывала всю свою силу, когда била в ухо струёй воды. И каждый раз, когда сам врач или медсестра промыванием чистили серную пробку - боль в ушах не проходила 1-2 недели, и каждый громкий звук больно резал слух недели 3.
  
  Другой объективный фактор связан с гриппом и простудами. Иногда после гриппа закладывало одно или оба уха.
  
  Всё резко ухудшилось после 2001, когда я получил обещанную мне врачами и Министерством Иммиграции инфекцию мочевых путей, лечение которой умышленно саботировали. Слух и зрение, в результате побочных осложнений, тоже пострадали.
  
  Моё зрение было испорчено и недоступностью в Канаде и в других странах (для людей с низким доходом) очков, которые монополии (практикующие предоставленное правительствами право на убийство ради наживы) сделали сверх-дорогими, а мне нужны были очки примерно с 2005 года. С тех пор, и по сей день, я так и не могу их купить из-за дороговизны.
  
  Стоимость 1 пары нужных с точки зрения медицинской необходимости очков может стоить в Канаде приблизительно от 400-500$ и выше, до 1 800$.
  
  2 главные компании-хищницы (которые следовало бы судить международным трибуналом) по поставкам очков - итальянская Luxottica (ей принадлежат стекла Oakley и Ray-Ban) и французская Essilor (владелец Crizal, и т.д.) - монополизировали всю глобальную поставку и торговлю, наслаждаясь своей монополией, жестокостью и безнаказанностью. Однако, в этом году (в 2017) они объединились, ещё больше усилив хватку на шее мирового рынка. Они не только контролируют цены магазинов и поставок, но даже получают львиную долю от электронной коммерции, давя рядовых конкурентов.
  
  Наконец, производители компьютерных систем и такие компании как Intel, Dell, Compaq, Asus, Microsoft, Макинтош, и т.д.: они нанесли ущерб зрению и слуху десятков миллионов своих клиентов, потому что не должны были допускать свою продукцию на рынок до разработки относительно безопасных мониторов и аудиооборудования. Тогда как они и правительства сделали жизнь обычных (рядовых) людей абсолютно невозможной без компьютеров, они совершенно не беспокоились о нескольких поколениях, которые массово пострадали от ущерба зрению и слуху. Будучи виновными в нанесении ущерба зрению миллиардов людей, они оставили пострадавших без офтальмологической помощи, т.к. доступ к офтальмологам (или к адекватной помощи) в наше время только для ОЧЕНЬ богатых.
  
  Из-за своей социально-экономической ситуации я мог приобрести только самые дешёвые мониторы, наушники или колонки, и их вредное воздействие на моё зрение и слух, определенно, сыграло немаловажную роль.
  
  И, тем не менее, несмотря на все вышеописанные проблемы, моё зрение и слух до 2005 всё ещё были удовлетворительными, и могли остаться такими и в будущем, если бы не 3 необъяснимых вертиго. Каждый из тех 3-х эпизодов привёл к острой и резкой потере зрения и слуха.
  
  У меня никогда не было головокружений - до 3 ноября 2005 (опять мой день рождения!), и затем - перед подобным эпизодом 7 января 2013, и затем - до 21 июня 2016.
  
  Четверг, 3 ноября 2005.
  
  Необходимо описать отдельно, что именно произошло 3 ноября 2005 (в мой день рождения).
  
  Моё внимание привлёк человек, которого я замечал и раньше - часто сидевший прямо напротив нашего балкона через улицу, где было нечто вроде цементного возвышения.
  
  Я чуть приоткрыл балконную дверь, чтобы лучше его рассмотреть, и, оказавшись перед проёмом открытой двери, внезапно почувствовал острое и странное недомогание, как будто земля ушла из-под ног, и в глазах потемнело. Тут же волна тошноты накрыла меня, с одновременным холодным потом. Всё кружилось перед глазами: комната, окно, потолок, пол, но всё равно не так, как 7 января 2013 и 21 июня 2016, когда меня накрыло буквально невообразимом вертиго.
  
  Я лёг и проспал 2 часа, и, когда проснулся, вся одежда была мокрой насквозь, на мне не осталось ни одной сухой нитки, хотя в квартире тогда было холодно.
  
  Анализ крови, сделанный случайно по другим причинам в начале декабря 2005, показал 15 тысяч лейкоцитов. Однако врачи превратили это в "мелочь", не назначили никаких дополнительных анализов и не повторили анализ крови после такого серьезного события, и не направили меня к специалистам.
  
  Тошнота время от времени возвращалась и докучала ещё 2 или 3 дня. Затем - в течение нескольких месяцев - сильно освещённые места вызвали некоторые неприятные ощущения, даже головную боль.
  
  Когда я уставал, или просто к концу дня - головная боль возвращалась. Но внезапное падение слуха оказалось для меня самым ужасным как для музыканта. Только через несколько дней я связал его с тем эпизодом.
  
  Поскольку резко возникшее и необъяснимое плохое самочувствие быстро прошло, я сразу не обратился к врачу, но - после 8 ноября 2005 - отправился в клинику для амбулаторных больных при старой больнице Роял Виктория - где мои жалобы на головные боли и тошноту были проигнорированы, и только по поводу ухудшения слуха мне дали направление к отоларингологу, который, в свою очередь, послал меня на особую проверку слуха (тест аудиологии). Этот тест показал некоторые негативные изменения слуха, но на границе пределов нормы, хотя - до ноября 2005 - я обладал более острым слухом, чем большинство других людей.
  
  Эти 3 необъяснимые внезапные приступа нанесли непоправимый урон не только слуху, но и зрению.
  
  Однако первые странные вещи произошли за годы до того случая в 2005-м году.
  
  Проблемы со зрением начались в 1999, при очень странных обстоятельствах, и в период агрессивных репрессий Министерства Иммиграции, с участием доктора Ванды Бжезинской.
  
  Незадолго до радикального ухудшения отношения к нам доктора Бжезинской, я был остановлен агентами безопасности в торговом центре Алексис Неон (через улицу, напротив офиса доктора Бжезинской), которые сканировали меня каким-то прибором или инструментом, как будто это был металлоискатель.
  
  В тот же день что-то случилось со зрением: стало трудно видеть; буквы в книгах шли пятнами; всё расплывалось; глаза уставали; я не мог сконцентрировать взгляд на тексте...
  
  Офтальмолог, который лечил мою маму, согласился обследовать и меня. Он не только проверил моё зрение бесплатно и выписал очки (это обычно делает оптометрист, и за хорошие деньги), но также отправил меня на несколько дополнительных проверок.
  
  Доктор Бжезинская, мой семейных и иммиграционный доктор, должна была подписать эти направления к врачу-специалисту (из-за моего иммиграционного статуса и норм иммиграции), но она отказала в резкой форме. Таким образом, доктор Бжезинска не только состояла в сговоре с иммиграционными властями и помогала им преследовать меня и мою маму и подделывать фальшивые медицинские освидетельствования (см. выше), но также стала первой из врачей, саботировавших оказание мне офтальмологической помощи.
  
  В 2005-2007 годах моим лечащим врачом была доктор Пуши (прекрасный терапевт), которая выписала для меня направления к целому ряду медицинских специалистов, среди которых был и офтальмолог.
  
  Но больницы и поликлиники всякими способами саботировали встречу с врачами, и перекрыли мне доступ КО ВСЕМ (до единого!) 6-ти специалистам по направлениям доктора Пуши. Единственным специалистом, к которому я попал по направлению мадам Пуши, была доктор Беатриса Ванг, но лишь потому, что, будучи с ней знаком уже много лет (примерно с 1996 года, когда она ещё была студенткой-практиканткой), по поводу рандеву я обратился лично к ней, а не в регистратуру. Доктор Беатриса Ванг была и врачом-дерматологом самого высшего класса, и человеком большой души. Но приватизация медицины в Канаде (и, в первую очередь, в Квебеке), и её сделала со временем (лет через 30) слепым орудием бесчеловечности коммерческой медицины.
  
  В тот период (2001 - 2009) доступ к специалистам был перекрыт не только по направлениям доктора Пуши, но и по направлениям таких врачей как доктор Пише, доктор Жаст, доктор Рохан. Однако именно по направлениям доктора Пуши доступ к врачам-специалистам был закрыт ПОЛНОСТЬЮ.
  
  Такого явления не было в Канаде в 1990-х, зато в Израиле оно практиковалось властями и бюрократами от медицины ещё в 1990-х, и даже раньше, со 2-й половины 1980-х. И это, как и тысячи других факторов агрессивного закабаления народов и усиления репрессий оккупационных режимов, было импортировано "из Израиля". С какой стати кавычки? Потому что, на самом деле, не Израиль экспортирует античеловеческие социальные, электронные, биологические, и прочие технологии, но Израилю их навязывает "мировое правительство", сделав его тем испытательным полигоном и лабораторией, где их испытывают и обкатывают, потом распространяя в глобальных масштабах. Надо признать, что, бывает, отдельные элементы КОМПЛЕКСА фашистских, античеловеческих методов иногда испытывают и в других странах (не только в Израиле), и уже "оттуда" экспортируют во все страны мира. Но это случается редко, и, главное, речь идёт о разрозненных элементах. А в Израиле стартовал испытательный полигон именно для всего комплекса превращения людей в компьютерные файлы.
  
  Здесь я опускаю то, что произошло с другими врачами, но остановлюсь на том, как мне закрыли доступ к офтальмологу по направлению доктора Пуши.
  
  В течение этого периода мне часто болел правый глаз, как будто что-то давило внутри и вызывало боль. Естественно, я не мог измерить внутриглазное давление (IOP) самостоятельно, и опасался, что оно выше нормы, что может привести к глаукоме. Помня о том, что моя мама десятилетиями страдала от глаукомы, я попросил у доктора Пуши направление к врачу-офтальмологу, и получил его 18 января 2007.
  
  Позже, подвергнув пересмотру большинство своих записей, и повторно анализируя большинство медицинских документов (собранных мной), я смог восстановить полную картину.
  
  Получив направление к врачу-офтальмологу, я (с середины января 2007) стал звонить по телефону (514) 843-1613 (указанному в направлении).
  
  На мои звонки отвечал раздражённый, злобный и враждебный голос 30-40-летней женщины, которая каждый раз велела "ждать" на линии. И каждый раз, после 25-30 минут ожидания, меня разъединяли.
  
  Только в апреле 2007, когда я позвонил по тому же номеру, на мой звонок ответил другой - более высокий по тембру и довольно дружественный - голос, принадлежавший другой секретарше.
  
  Я попросил зарегистрировать для меня рандеву с доктором как можно быстрей. Однако, несмотря на то, что я очень ясно в двух словах описал ситуацию, ещё раз добавив о безотлагательности ( потому что подозреваю IOP выше нормы), она записала меня на рандеву лишь на 19 июня 2007.
  
  Когда я поинтересовался, есть ли возможность увидеть врача раньше, эта секретарша сказала, что в реестре приёмов я уже зарегистрирован под этой датой.
  
  Кто и как мог записать меня на приём на 19 июня 2007, если - до апреля 2007 - мне так ни разу и не удалось даже поговорить с другой секретаршей и никто не продиктовал мне эту дату? (И, самое важное, откуда там знали, кто я такой, какое моё имя). Бывает, что поликлиника или врач сами организуют рандеву с врачом-специалистом, но - в таких случаях - они никогда не выдают пациенту направление на руки, а тут мне не только выдали направление, но и велели самому звонить и получить дату.
  
  Кроме того, не бывает, чтобы пациент с направлением к врачу-специалисту (которого никогда до того не посещал) получил бы дату записи на приём, не отправив заранее по факсу или не принеся направления.
  
  Чтобы рассеять всякие сомнения (на всякий случай) я отправил направление к врачу -специалисту (офтальмологу) по факсу, узнав их номер факса (514-843-1618) от "доброй" секретарши, но забыл спросить адрес клиники и номер офиса.
  
  Незадолго до 19 июня 2007 раздался телефонный звонок из секретариата, с номера телефона (514) 843-1613, и "первый" - злобный и агрессивный - голос объявил мне, что дата рандеву изменена, и что теперь это 23 августа 2007.
  
  Я попытался было спорить, но это было бесполезно. "Злобная" секретарша не только пресекла какую-либо дискуссию, но даже отказалась продиктовать мне адрес офиса этого офтальмолога, заявив, что мне "позвонят за 2-3 дня" до рандеву "по поводу адреса".
  
  В начале августа 2007 другой (вежливый) голос позвонил мне с номера (514) 843-1613 и сообщил, что моя встреча с офтальмологом переносится снова - теперь с 23 августа 2007 на 15 июня 2008 (!!!).
  
  Конечно, я был возмущен, назвав такой перенос и на такой срок беззаконным, бессмысленным, и недопустимым. Я также спросил, переносят ли они таким же образом рандеву и другим пациентам: столько раз и на такой длительный срок (на год!).
  
  Удивительно: она сразу же согласилась со мной, и - за пару секунд - нашла другую дату: 14 сентября 2007.
  
  У меня создалось впечатление, что она, читая из ведомости "новую" дату "15 июня 2008", была потрясена не меньше, чем я.
  
  Из-за этой стрессовой ситуации я забыл спросить об адресе клиники.
  
  Однако 11 или 12 сентября 2007 "1-я" (злобная) секретарша позвонила мне снова (теперь вместо номера 514-843-1613 на дисплее высветилось "анонимный звонок"), и, сквозь зубы, бросила в трубку, что, вместо 14 сентября 2007, я должен придти 18 сентября 2007, в 8:00 утра.
  
  Но 17 сентября 2007 (снова "анонимный звонок"), она позвонила опять и объявила, что теперь дата моего рандеву будет 21 сентября 2007.
  
  Затем она сразу разъединилась, даже не сообщив, в котором часу это рандеву 21 сентября 2007.
  
  Поэтому утром, 19 сентября 2007, я перезвонил по телефону 514-843-1613: чтобы узнать точное время. Мне не повезло - потому что я опять нарвался на ту же злобную секретаршу, и - как только назвал дату, - она стала кричать на меня, утверждая, что "никто не давал мне рандеву" на это число, и что никто никогда вообще не звонил мне из этой клиники.
  
  Поражённый, я перечислил ей все даты и время всех присвоенных телефонными назначениями дат рандеву, и сказал ей, что не взял их "из головы".
  
  Тогда она заявила (или соврала), что я "даже не в системе" - что, по-видимому, означало, что мои данные были стерты как из компьютерной системы, так и из (как я предполагаю) распечатки.
  
  Я сказал ей, что говорил с ней столько раз, что она просто не может не помнить мой голос и мой файл, но она утверждала, что "ничего не знает" о моём голосе, о моем имени, и о моём направлении.
  
  На это я ответил, что все разговоры с ней записаны, и что я могу предъявить эти аудиозаписи как доказательство.
  
  В возмущении, я сказал, что, возможно, именно она, стёрла мои данные из компьютерной сети, и пообещал, что "не оставлю этого просто так", что я пойду "к депутатам, в газеты, везде". Но (что потрясло меня ещё больше) она даже и не пыталась опровергнуть мои обвинения!
  
  Она только сказала, что я, "так или иначе", ничего "не докажу".
  
  На моё заявление, что звонки на номер моего телефона с номера 514-843-1613 сохранены в памяти моего телефона и видны на дисплее, и что распечатка, затребованная из телефонной компании АТС BELL, докажет, что я получал много звонков с этого номера - она только рассмеялась и сказала, что номер 514-8431613 - просто общий телефон, и входящие вызовы с этого номера не докажут, что кто-то звонил именно из офиса доктора Чанга (или Чен, Чан или Цзянь). [Интересно, что имя врача в направлении к специалисту-офтальмологу, хоть и неразборчиво написанное, было, определённо, не доктор Чан.]
  
  Я сразу же отправил жалобу на имя этого офтальмолога по факсу.
  
  Но не получил ни ответа, ни извинения, ни другой даты рандеву.
  
  Все другие направления к врачам-специалистам, выписанные доктором Пуши, саботировались подобным же образом.
  
  После этих историй с направлениями произошло много драматических событий: у моей мамы случился перелом шейки бедра; я подвергся нападению "неизвестных хулиганов" (средь бела дня); а 2 октября 2007 меня сбила машина Квебек 998 PPH.
  
  Тем не менее, 3 декабря 2007, я отправил новый факс в офис доктора Чена (или Чана, или Чанг, или Цзянь), немного изменив первоначальный текст. Но не получил никакого ответа и на свою повторную жалобу.
  
  Необходимо добавить ещё один штрих к этой истории. С июня 2007 я безуспешно пытался отыскать адрес и данные указанной в направлении доктора Пуши к врачу-офтальмологу клиники, но оказался лицом к лицу с проблемой поисковых систем, таких как Google. По номеру телефона 514-843-1613 Гугл не давал никакой информации.
  
  Сейчас, в 2017-м году, редактируя свои давние записи, я скопировал номер телефона 514-843-1613 в поисковое окошко Гугл, но, как и тогда, НИЧЕГО - согласно сообщению, не было найдено по этой информации (См. ниже).
  
  Но в своей собственной обширной базе данных (2010-2015), где есть адреса, телефоны и факсы почти всех лечебных учреждений Монреаля, мне удалось найти без всяких усилий, какое учреждение "прячется" за номером телефона 514-843-1613 (обозначенным в направлении доктора Пуши к врачу-офтальмологу). Это была офтальмологическая клиника Royal Victoria Hospital Ophthalmology Clinic, больницы Роял Виктория, и доктор Жан Дешенес (Dr. Jean Deschкnes). Эта клиника находилась тогда по адресу: 687 Pine Avenue West, Room E4.68, Montreal, Quebec, H3A 1A1.
  
  Жаль, что у меня ещё не было такой базы данных 8 лет назад, и я должен был полагаться почти исключительно на Мировую Паутину... Интересно, что другая поисковая система - Yahoo - дала правильный ответ (на запрос - офтальмолог 514-843-16-13).
  
  Когда я впечатал в окошко Google тот же запрос, но цифры номера телефона без промежутков между двумя последними группами цифр, Google также дал корректный ответ. Вероятно, в 2007 я не смог найти адреса этой клиники, потому что невнимательно относился к такие "мелочам" как 16-13, или 1613.
  
  И, наконец - просто для размышления: злобная секретарша офтальмологической клиники записала меня на рандеву на 21 сентября 2007, но 20-го сентября 2007 я подвергся нападению 2-х "неизвестных хулиганов", а 2 октября 2007 меня сбила машина Квебек 988 PPH.
  
  Несмотря на направление от доктора Пуши к специалисту-отоларингологу, я так и не смог добиться и этого врача: точно так же, как всех остальных.
  
  Но всё, что случилось за 13 лет с сентября 2001 года (с подстроенных "мировым правительством" терактов, резко изменивших судьбу человечества, особенно таких людей, как я) нельзя даже близко сравнить с тем, что началось после 7 января 2013 (после второго, следующего, эпизода с "необъяснимым" вертиго). (Сопровождавшегося рвотой, диареей, повышенным лейкоцитозом, и другими симптомами). После этого для меня начался настоящий земной ад.
  
  Эта очередная напасть грянула ровно в полдень (в 12,00) именно в день православного Рождества 2013 (тут и любимая сатанистами цифра "13"), когда я находился дома один (стоял перед окном); в отсутствие каких-либо предвестников - недомоганий, симптомов или синдромов; на пике возобновления самых интенсивных административных, экономических, и других провокаций [давления] (колеса нашей машины прокалывали трижды; [всего нашу машину ломали 17 раз, один раз она не подлежала восстановлению; с моста сбрасывали огромный кусок бетона, во время проезда на большой скорости по междугородней трассе; и т.д.]; новая кампания незаконных штрафов, поддельных счетов, и т.д.; новый виток травли полицией; и пр.).
  
  
  
  
  Так, 7-го января 2013, я почувствовал неожиданное головокружение (именно тогда, когда я сидел возле окна; и приблизительно за 15 минут до этого - ходил перед окном, смотрел телевизор и работал на компьютере около окна).
  
  Головокружений у меня никогда не было (за исключением эпизодов 2-х сотрясений мозга, когда лёгкое головокружение (несравнимое с вертиго) - время от времени проявлялось в течение 1-2 недель - и вертиго 3 ноября 2005 (см. выше).
  
  Это было такое невероятно интенсивное головокружение, когда всё вокруг вращалось с бешеной скоростью, словно меня вертели вокруг своей оси со скоростью 200 или больше км в час. Я хватался за что ни попало обеими руками, чтобы не упасть со стула. Потом соскользнул на пол; и - с огромными трудностями - еле дополз до дивана.
  
  В тот же момент - обильный холодный пот. Через 4-5 минут головокружение прошло, но страх и дезориентация остались. Такого со мной никогда не случалось. Даже 3 ноября 2005 года подобный приступ был не таким тяжёлым. Через 10 минут (всё это время я продолжал обливаться холодным потом) головокружение вернулось - да ещё пуще прежнего. Теперь я не мог сидеть (не говоря уже о том, чтобы стоять!) даже опираясь на стену обеими руками, даже схватившись за что-то. Мне повезло, что во время перерывов атаки головокружения я успел своевременно добраться до места, где мог занять горизонтальную позицию.
  
  Особенно невероятным было следующее: когда я пассивно лежал на спине - на полу, на диване, или на кровати - головокружение продолжилось с той же силой, и всё, что вокруг, дико вращалось в моих глазах (без остановки или замедления), как будто я находился на карусели, что вращалась с фантастической скоростью.
  
  Иными словами, этот феномен, это состояние не было связано ни с поворотом головы, ни с передвижением, ни с изменением положения тела. Случаи такого невероятного, "сверхскоростного" вращения окружающего в отсутствие какого-либо влияния поворотов головы и изменений положения тела в медицинской литературе называют "вертиго", но ни одно описание этого явления в академической литературе не упоминает вращения с ТАКОЙ фантастической скоростью. Однако я нашел его среди примеров осложнений от "военного" (применяемого в качестве оружия) микроволнового излучения.
  
  Телефон был рядом, и я попытался набрать номер "Скорой помощи" 9-11, но всё так плыло и вертелось в моих глазах, даже с закрытыми глазами, что из этого ничего не вышло.
  
  Тут же, как магнитом, потянуло к туалету, куда я добрался ползком и на четвереньках.
  
  Немедленно открылись рвота и диарея. Надо заметить, что меня НИКОГДА не рвало, и даже 3 ноября 2005 года сильно тошнило, но не вырвало. За всю жизнь рвота открывалась, возможно, всего лишь 1 или 2 раза по очевидным причинам (желудочная инфекция или не свежие продукты). Но теперь рвота была не просто сильная, но безудержная, интенсивная.
  
  Рвотные массы оказались бурого цвета (вероятно, с наличием крови).
  
  Всё это сопровождалось холодным потом и слабостью; головокружение не останавливалось ни на секунду.
  
  Рвота повторялась несколько раз, даже когда в желудке уже ничего не осталось.
  
  Кровяное давление держалось на уровне 133 x 84 (это нечасто происходит; моё обычное давление: 120 x 75).
  
  Пульс - 92, против моего обычного 60 (явная тахикардия (учащённое сердцебиение).
  
  Я дополз до кровати - и заменил 3 безрукавки: всё почти мгновенно становилось мокрым насквозь от обильного холодного пота, хотя в квартире было 17 градусов Цельсия. 3 полотенца, которыми я обтирал влагу - сразу стали "насквозь мокрыми", хоть отжимай.
  
  Головокружение немного спало, и стало возможным набрать номер "Скорой помощи" (9-1-1).
  
  Странно: что-то не срабатывало - длинные гудки продолжались вечно, никто не отвечал.
  
  Такого в 2013 году нельзя было вообразить в Монреале.
  
  Я попытался позвонить жене и дочерям (я был дома один): но тоже не дозвонился (слишком подозрительно-странно).
  
  Головокружение почти прошло через 30 минут, где-то через 10 минут после окончания рвоты, и примерно через 40 минут с начала "приступа".
  
  Я заснул; и когда проснулся - состояние уже было "терпимым", за исключением озноба и слабости. (Температура 37,6 C).
  
  Около 19:00 я прибыл - со своей женой - в отделение неотложной помощи больницы St.-Mary"s (позже моя жена отправилась домой).
  
  В комнате триажной медсестры кровяное давление: 150 x 98!
  
  Я ждал до 8:00 утра (13 часов!), а меня всё не звали к врачу. Потом врач лишь только начал меня осматривать, как сразу же ушёл куда-то и обещал тотчас вернуться - но так и не пришёл. Это было более чем странно и подозрительно.
  
  Между тем отделение неотложной помощи не было переполнено; никаких видимых серьезных случаев не наблюдалось; люди, которые приехали ПОСЛЕ меня: пожилая женщина с рожистым воспалением (сопровождаемая её мужем); девушка с ушибом или трещиной мизинца левой руки (она была со своим приятелем); другая девушка с не опасным ушибом; женщина без какой-либо видимой проблемы (явно без угрозы для жизни); мужчина с гриппом, которому просто нужна была медицинская справка для оправдание его отсутствия на работе (его сопровождали несколько человек); подросток с температурой 38 (его привела его мать); женщина с остановленным носовым кровотечением (она травмировала слизистую); русская пара (у неё был, по-видимому, лёгкий бронхит, и ей нужно было освобождение от работы); пожилой мужчина 56-60 лет с умеренным приступом радикулита (он смеялся, шутил, ходил туда-сюда по залу ожидания, читал газеты и журналы); и еще 4 пациента, которых я видел мельком: ни у кого, почти наверняка, не было ничего серьезного и опасного для жизни; и т.д.
  
  Во время моего прибытия (в начале) - санитарные машины привезли 3-х тяжелобольных, 2-е из которых были вскоре отправлены в другие больницы, и - с того момента - больше пациентов на машинах скорой помощи не поступало.
  
  Если же оценивать по очереди: я прибыл раньше 14 или 15 других пациентов, и врач должен был осмотреть меня раньше, чем их. Если же судить по приоритетам серьезности: хорошо, пусть передо мной пропустили бы 2-3-х (пусть даже, логически предположим, 5), пациентов, явившихся после меня, но не всех же разом!
  
  Та же молодая девушка, или парень, которые прибыли на 5-6 часов после меня с проблемами лёгкой тяжести - только для того, чтобы получить медицинскую справку: они могли подождать.
  
  Простой здравый смысл подсказывает, что случаи ВСЕХ 14-15 пациентов - что прибыли после меня - не могли быть более серьёзными, чем мой.
  
  Я чётко объявил (и это было записано) по прибытию (секретарю и приёмной медсестре триажа), что 1) такого высокого кровяного давления у меня раньше никогда не бывало; 2) после головокружения и рвоты не прекращается шум в ушах; и 3) после приступа вертиго я стал плохо видеть, всё расплывается, выглядит нечётко. Уже во время беседы в комнате триажной медсестры я заметил, что слышу речь медсестры как через подушку, и понял, что - после вертиго - возникли проблемы не только со зрением, но и со слухом.
  
  Поэтому я добавил, что, помимо всего остального, мой слух резко ухудшился. Анализ крови (забегаю вперед) показал 13 тысяч лейкоцитов (!), и только это одно требовало срочного медицинского внимания. Это кроме повышенной температуры и всё ещё продолжавшейся слабости.
  
  И со всеми такими симптомами они продержали меня в зале ожидания 13 часов, даже ни разу не осмотрев! И всё это время я ничего не ел и не пил!
  
  Пока я ожидал, сделали кардиограмму и анализ крови. Для отделения неотложной помощи лаборатория готовит предварительный результат анализа крови за 1-3 часа, - так что о 13-ти тысячах лейкоцитов уже было известно, и, тем не менее, меня заставили ждать ещё 10-11 часов!
  
  Мне сказали, что кардиограмма "в норме", но отказались предоставить мне копию прочтения кардиограммы, а это могло означать лишь одно: что далеко не всё было "в норме".
  
  Я заявил, что настаиваю на измерении внутриглазного давления и на компьютерной томографии мозга, просил проверить уровень холестерина, выполнять подробный подсчёт клеток крови (CBC), определить или исключать наличие стрептококка или другой инфекции, и взять образец для исключения заражения желудка: на все мои требования последовал отказ.
  
  Анализ крови показал 13 тысяч лейкоцитов, чего прежде никогда не было, и это должно было прозвучать как самый экстренный сигнал тревоги. В какой-то момент ни одного-единственного человека, кроме меня, не осталось в зале ожидания (я был абсолютно один), и, тем не менее, меня так и не позвали к врачу.
  
  Такое вызывающе возмутительное отношение и фактический отказ в обследовании и в медицинской помощи могли означать лишь одно: в очередной раз шло заметание следов, и медиков подрядили покрывать преступления тех, кто во 2-й раз испытал на мне какое-то секретное оружие.
  
  Так же как 2 октября 2007, когда меня сбила машина, и, с серьёзными травмами, я не получил никакой медицинской помощи в отделении неотложной помощи, и на этот раз (7 января 2013) никакой медицинской помощи не было оказано.
  
  Я уверен, что медработники уже знали, что меня подвергли опасному для здоровья микроволновому или ультразвуковому излучению, поэтому и повышенный лейкоцитоз (13 тысяч (!), и давление 150 (при том, что моё обычное давление (это было известно из моего медицинского досье и из моих слов) 120), и сильнейшая рвота с диареей, и невероятно сильное вертиго, и явные признаки поражения головного мозга: всё проигнорировали!
  
  Лавина инфекций, дерматологических и другие проблем, и всяких прочих недугов, что обрушилась на меня сразу после этого подозрительного вертиго, свидетельствует в пользу версии отравления, или (что ещё более вероятно) излучения.
  
  НИКОГДА - до 2013 - не случалось такой серии неисчисляемых и бесконечных недомоганий, инфекций, воспалений, болезней, которые практически не оставляли НИ ДНЯ без болей и болезней.
  
  Никогда в предыдущие периоды моей жизни не случалось такого резкого падения слуха, как после этого подозрительного эпизода 7 января 2013.
  
  Никогда прежде моё зрение ТАК РЕЗКО не падало.
  
  В пользу ОБЛУЧЕНИЯ также свидетельствует и короткая продолжительность основного цунами удара по моему организму (опасного для его функциональности) в виде приступа, ограниченного временем, и без повторений, тогда как в случае отравления или соматической болезни период серьёзного состояния продлился бы дольше, и атаки плохого самочувствия повторялись бы.
  
  В пользу облучения или "ранения" от некого секретного дистанционного оружия говорит также необратимый ущерб, нанесённый слуху и зрению.
  
  Отслоение стекловидного тела (с 16 октября 2013 (т.е. в том же году), спустя 10 месяцев после подозреваемого приступа от микроволнового излучения, соответствует условиям появления отдалённых побочных эффектов (осложнений, последствий) от микроволнового излучения, и, в частности, повреждение глаз.
  
  Отслоение стекловидного тела было, очевидно, подхлёстнуто и ускорено также чем-то, что произошло во время прохождения MRI (электромагнитное резонансное сканирование) и рентгена, начавшись в тот же день, что не может быть случайностью.
  
  Ухудшение слуха произошло практически сразу же после эпизода 7 января 2013, в отличие от значительного ущерба зрению сразу и усиленного дальнейшей постепенно деградацией, с отслоением стекловидного тела (т.е. дальнейшие стадии были "отложены" на какое-то время); это - я уверен - для экспертов могло быть ключом к разгадке того, какое именно - теоретически - точно дистанционное устройство использовалось для нанесения необратимого ущерба моему здоровью.
  
  Относительно ущерба слуху - необходимо указать на некоторые дополнительные факты.
  
  Приблизительно за 3-4 месяца до 7 января 2013 (т.е. ещё в 2012), я замечал 2 или 3 раза, что, когда приближался к окну в зале, то чувствовал какое-то давление, как будто воздух становился эластичным, и давил на лицо. Это сопровождалось краткосрочным ухудшением физического состояния, которое тут же исчезало - как только я уходил в коридор или на кухню.
  
  Все эти случаи происходили тогда, когда пластмассовые жалюзи были в основном подняты, и окно почти ничем не было закрыто.
  
  Не случайно в своём факсе отоларингологу, доктору Сежану, я упомянул 2012 как год начала резкого ухудшения слуха.
  
  В 2013-2014 я также писал в многочисленных сообщениях друзьям, коллегам и знакомым что - после головокружения 7 января 2013 - случилась резкая потеря слуха, что также упомянуто в одной из версий хроники политических преследований, опубликованной на веб-сайтах Сергея Баландина и Максима Машкова в 2013-2015.
  
  Сравнение заключений специалистов по 1-му тесту аудиологии (2005) - и по 2-му тесту аудиологии (2015) также говорит о серьёзности и амплитуде этого ухудшения слуха.
  
  Оно показывает, что, если - в начале 2000-х - мой слух был почти в норме, то после 2013 случилось серьёзное ухудшение на уровне частичной потери слуха (частичная глухота).
  
  Можно предположить, что атака микроволновым излучением 7 января 2013 привела к травмам головного мозга, которые, в свою очередь, вызвали резкую потерю слуха.
  
  Анализ крови, сделанный в отделении неотложной помощи больницы Сейнт-Мэри (7 января 2013), поставил много вопросов и выявил целый ряд показателей выше или ниже нормы:
  1) 13 тысяч лейкоцитов при норме 9 тысяч (среди наиболее вероятных причин - рак крови или реакция на инфекцию, яд, либо облучение).
  2) Низкий показатель MPV - тромболитический недостаток - может указывать на острую почечную недостаточность (или даже отказ почек), рак крови, острую широко распространившуюся инфекцию, или отравление опасными для жизни ядами, либо опасная для жизни доза облучения.
  3) Высокий показатель нейтрофилов (которых вообще не должно быть) может означать: а) очень серьезную инфекцию / воспаление; b) некроз (в основном связанный с сердечным приступом); c) рак крови; d) острые серьезные отравления ядами, e) опасный для жизни уровень облучения.
  Согласно академическим источникам (изученным мной), сочетание этих 3-х показателей соответствует очень вероятному облучению любого типа, и, в частности, облучению волнами радиочастот (микроволновым излучением, и т.д.).
  4) Совершенно очевидно, что врач, назначивший тест на тропонин, подозревал сердечный приступ или облучение, потому что и 1-е и 2-е протестированы Тропонином-i. Вещество тропонина - это белок (протеин), "состоящий" из 3-х регуляторных комплектующих: Тропонин C, Тропонин I и Тропонин T - который участвует в регулировании сердечной мышцы и сокращений скелетных мышц (но не мягких мышц). Если исключить инфаркт миокарда, острый коронарный синдром, сердечный приступ, эмболию, острую сердечную ангину, экстремальную тахикардии и другие проблемы сердечной мышцы (это не мой случай), то, во-первых, такой анализ проводится при подозрении на яд (змеи, скорпиона, и т.д.), либо циановый кальций, моноксид углерода, и другие химические яды, и, во-вторых, на облучение микроволновым или другим излучением, с его влиянием на центральную нервную систему, со всеми осложнениями. Но врач не провёл тест на другие виды Тропонина, и это сужает выводы. Но даже тот результат, что был получен, не опровергает предположений, ведь время - главный фактор, и анализ крови был готов почти через 10 часов после предполагаемого облучения и спустя почти 3 часа после моего прибытия в больницу. Плюс, в большинстве анализов крови наличие Тропонина-i - ноль (0), так что можно рассматривать уровень 0.10 Тропонина как его остаточное наличие спустя 10 часов.
  
  На следующий день, 8 января 2013: короткие лёгкие приступы головокружения - от нескольких секунд до полуминуты - повторялись приблизительно 4 или 5 раз, и каждый раз - когда я приближался к тому же окну. Нигде (в медицинской литературе) я не нашёл полного СОЧЕТАНИЯ симптомов, появившихся в 12:00 - 7 января 2013, но очень просто найти такое сочетание симптомов в работах и о военном микроволновом облучении. Практически все такие источники указывают на вертиго; многие добавляют к этому тошноту и рвоту, часть из них называет и диарею, а самое научное, специализированное, профессиональное, самое информированное исследование также упоминает суперинтенсивное потоотделение с ознобом (холодный пот), повышенный лейкоцитоз в крови и высокое кровяное давление.
  
  Выдержки из научной литературы по симптомам, подобным моим, говорят об ущербе от неисправной микроволновой печи и о других типах облучения.
  
  Мой лечащий врач - единственный из медиков - послал меня на компьютерную томографию мозга, которая показала некоторые патологии. Однако (после звонка его секретарши по поводу этого скана) он тут же заменил направление на MRI (электромагнитный резонанс).
  
  Вот его заключение:
  
  "The internal auditory canals and the 7-th and 8-th cranial nerves are normal in appearance and symmetric. There is a small vascular loop on each side which is in close proximity to the 7-th and 8-th cranial nerves".
  
  7-й нерв: это - лицевой нерв, паралич которого приводит к эффекту "перекошенного" лица. Этот нерв ответственен за выражение лица, за ощущения прикасаний к коже лица, и передает в мозг информацию о движениях языка, щёк, и т.д. Если меня правильно информировали, повреждения этого нерва происходят в ходе травм головного мозга.
  
  8-й нерв: это - слуховой (акустический) нерв, который также "ответственен" за вестибулярный аппарат, т.е. обеспечивает управление равновесием - балансом тела.
  
  Эти сосудистые аномалии (а ведь исследование проводилось через месяцы после приступа 7 января 2013) могли появиться именно после травм, полученных тогда.
  
  С 21 января 2013 что-то ещё происходило с глазами: стало трудно читать или писать. Невозможно было сконцентрировать взгляд на тексте. Лишь через 2 недели восстановилась нормальная способность работы на компьютере, над текстами. Нет сомнения в том, что это было одно из прямых последствий странного эпизода 7 января 2013 и саботажа медицинской помощи в неотложке больницы Сэйнт-Мэри.
  
  Теперь: о том, что случилось 16 октября 2013 года, после прохождения обследования с помощью MRI в больнице Жан-Талон, где в комнате ожидания и смены одежды находилась на потолке гигантская камера-шпион, по поводу которой (и по поводу возможного вреда здоровью, который она может причинить) я разговаривал с персоналом.
  
  Стоит указать на то, что - после MRI (16 октября 2013) и рентгена, который проводили по поводу ЛЕВОЙ стопы, - именно ЛЕВЫЙ глаз был поврежден.
  
  В тот же день (16 октября 2013), к вечеру, в левом глазу появились несколько прозрачных плавающих точек, строк и зигзагов. Я не смог добиться встречи с глазным врачом; услуги офтальмологов лишь частично покрываются государственной медицинской программой в Канаде, а бесплатного осмотра можно ожидать годами.
  
  Ночью 22 октября 2013, при повороте головы появились вспышки в левом глазу; голова слева-направо: красные вспышки возникали соответствующим образом в левом и правом полукружиях глазниц; вверх-вниз: вспыхивали верхние и нижние границы.
  
  Несколько встреч с врачами-специалистами по важным причинам были запланированы уже давно, и у меня не было возможности уделить больше внимания проблеме зрения.
  
  Только вечером, 22 октября 2013, я взял массивную Энциклопедию Симптомов, и прочитал в ней, что эти симптомы связаны только с глазом, и ни с чем иным. Эти симптомы сигнализируют либо о разрушении стекловидного тела, либо (а это уже абсолютно зловеще): об отслоении сетчатки.
  
  В ту же ночь (точнее: на рассвете, 23 октября 2013) я снова приехал в отделение неотложной медицинской помощи больницы Сэйнт-Мэри.
  
  Только в 12:30 дня (прождав где-то 8 часов), 23 октября 2013, я был осмотрен якобы- офтальмологом [ниже следует разъяснение невероятного сюжета - как терапевт, возможно, выдавал себя за офтальмолога и исполнил его роль], и разрушение стекловидного тела подтвердилось. Если бы это было отслоение сетчатки: после стольких часов ожидания я мог потерять глаз.
  
  Все симптомы отражены в записях приёмной (триажной) медсестры, и там отмечено (с моих слов), что вспышки, пятна и плавающие объекты начали появляться в левом глазу с 16 октября 2013.
  
  В окончательном диагнозе, который был подписан доктором Джоном Робертом Льюисом (почему не доктором Басмаджяном, офтальмологом?), сказано: "разрушение стекловидного тела", но ни даты, ни времени, ни номера лицензии врача (кроме данных, которые автоматически вносятся в документ через компьютер) нет.
  
  Напомню, что доктор Джон Роберт Льюис (Lewis) был близок с доктором Стивеном Гершковичем, который, в свою очередь, совершил целый рад медицинских преступлений, выгораживая сбившего меня водителя и занимаясь заметанием следов.
  
  Внутриглазное давление было измерено только после моих настойчивых требований.
  
  Доктор сказал, что внутриглазное давление "20" и что это - "превосходное давление". На самом деле такое внутриглазное давление на границе нормы, и считается сигналом развития глаукомы, а в моём случае свидетельствовало о закрытоугольном синдроме.
  
  В одной из распечаток измерения IOP (внутриглазного давление) в тот день в Глазной клинике больницы Сэйнт-Мэри упомянута цифра "25"!
  
  Несмотря на эти показатели, несмотря на разрушение стекловидного тела, несмотря на целый ряд других симптомов и патологий, мне не назначили никаких повторных осмотров, не прописали глазных капель или других лекарств, не поставили меня под наблюдение офтальмолога, и не запланировали никаких дополнительных обследований. Кто-то очень хотел, чтобы я ослеп, и не смог больше писать своих произведений.
  
  Катаракта в то время "не была обнаружена". Но, так как я знаю, что врач не проверял мои глаза щелевой лампой, его заявлению доверять нельзя.
  
  Не получив никакой помощи в больнице Сэйнт-Мэри, я отправился в частную французскую глазную клинику, но то же самое произошло и там. Пограничное внутриглазное давление было и там проигнорировано, отслоение стекловидного тела было проигнорировано, но катаракта не была обнаружена. (На сей раз глаза точно проверяли щелевой лампой).
  
  Никакой медицинской помощи не оказали; никакие глазные капли или другое лечение не назначили - ни в одной, ни в другой клинике. Не назначили никаких дополнительных обследований, осмотров, не поставили под наблюдение офтальмолога.
  
  Перед доктором Джоном Р. Льюисом, который играл роль офтальмолога, выдавая себя за такового (если, конечно, меня не осматривал другой врач: тогда, скорей всего, доктор Басмаджян), мои глаза осматривала женщина, сообщившая, что она - "помощница врача".
  
  Не доктор, но эта леди проверяла остроту зрения и выполняла другие тесты. Невозможно узнать, кем она была, и что она делала. Создавалось впечатление, что она могла быть офтальмологической медсестрой, но не помощником врача или оптиком.
  
  Мои требования провести дополнительные обследования, назначить лечение, и зарегистрировать меня в этой офтальмологической клинике при больнице Сэйнт-Мэри как постоянного пациента: были цинично проигнорированы.
  
  Меня просто выставили на улицу, вывели из игры.
  
  Что касается всего, что произошло ДО и ВО ВРЕМЯ осмотра "офтальмологом": тут одни "чудеса".
  
  Нагрудная карточка доктора отделения неотложной помощи, на приём к которой я попал в больнице Сэйнт-Мэри, гордо носила имя доктора Деборы Зильберберг или Деборы Файнштейн (или доктора Дебры Силберберг-Файнстоун-Финастено, или Дебры Сильверберг), но я также знал эту женщину как доктора Крисси Параскевопулос.
  
  Я не имею понятия, кому и зачем нужна была эта подмена, но я абсолютно уверен, что 2 октября 2007 (когда меня сбила машина), и 23 октября 2013 (разрушение стекловидного тела), и в марте 2014 (перелом пальца правой ноги) - меня обследовала одна и та же женщина-доктор, известная мне как Крисси Параскевопулос, но в медицинских документах моего досье (в официальных бумагах) - упоминалось 3 разных имени, приписанные её осмотрам, и, ни разу - имени самой доктора Параскевопулос.
  
  23 октября 2013 меня, якобы, осматривала доктор Финостено (она же Сильверберг, она же Зильберберг, она же Файнштейн, она же.. (и т.д.), и это было, якобы, в 13:30, тогда как - на самом деле - меня осмотрела доктор Крисси Параскевопулос приблизительно в 10:20, до того, как мной занялся доктор Басмадджян (офтальмолог) (которого я наначалу принял за Джона Р. Льюиса, хоть не исключено, что именно доктор Льюис, выдавая себя за офтальмолога, проводил осмотр).
  
  Не доктор Крисси Параскевопулос, или доктор Финостено (Зильберберг, Файнштейн, и т.д.), или доктор Басмадджян подписали заключительный рапорт офтальмологического осмотра, но доктор Джона Роберт Льюис, абсолютно незнакомый мне, который в глаза меня не видел и никогда не осматривал (если предположить, что офтальмологический осмотр проводил доктор Басмадджян).
  
  В том же рапорте, который упоминал доктора Финостено, был упомянут (под огромным жирным вопросительным знаком, который отражает огромное недоверие к моему самодиагнозу) и заявленный мной самим диагноз "отслоение стекловидного тела". Однако "отслоение стекловидного тела" не было введено в поле графы "диагностика", но лишь записано под ней, в то время как в поле "диагностики" упомянуты только "плавающие объекты" и "вспышки" в левом глазу (с 16 октября 2013).
  
  На моё описание симптомов и предположение, что это может быть либо отслоение сетчатки, либо разрушение стекловидного тела, доктор ответила, что, якобы, нет "ничего ужасного" - пока не появится "завеса", или, как говорят, "кулиса" (черный контур, закрывающий сегмент видения). И, это означает, сказала врач - что это не отслоение сетчатки, и, предположительно, нет никакой нужды в безотлагательном осмотре офтальмологом.
  
  Я же утверждал, что на начальном этапе отслоение сетчатки и разрушение стекловидного тела по симптомам абсолютно идентичны, и что уже на стадии "кулисы" спасти глаз уже может быть слишком поздно. Поэтому, я подчеркнул, отказывая мне в направлении к врачу-офтальмологу - для постановки диагноза, - она вынуждает меня обратиться в отделение неотложной помощи другой больницы, и несёт всю ответственность за последствия.
  
  Только тогда доктор Параскевопулос Силберберг Файнштейн Финостено "снизошла" до направления к дежурному врачу-офтальмологу при больнице.
  
  Судя по документам, которые удалось добыть из медицинского архива, можно предположить, что меня вообще осматривал не офтальмолог, но доктор-самозванец, который исполнил роль специалиста-офтальмолога, будучи просто домашним врачом (терапевтом). (Это был доктор Льюис).
  
  Но кто бы ни был тем врачом, который проводил проверку зрения 23 октября 2013, он не предупредил меня позвонить домой или друзьям, чтобы кто-нибудь сопровождал меня по дороге из больницы, потому что, после искусственного расширения зрачка и с расплывчатым видением, я не мог водить машину, или, возвращаясь домой пешком, мог попасть под машину, или упасть и разбиться.
  
  После осмотра сетчатки этим врачом, я не мог нормально видеть 4 дня и даже больше (всё расплывалось более 4-х дней), и ухудшение зрения после закапывания миоптиков стало необратимым. Таким образом, этот врач, не оказав никакой медицинской помощи, только нанёс непоправимый ущерб моим глазам.
  
  Именно этот врач (дотор Басмаджян или доктор Джон Р. Льюис) и его коллеги своими действиями и своим бездействием спровоцировали глаукому, повреждение оптического нерва, катаракту и другие ужасные для меня последствия.
  
  Как все другие врачи, этический кодекс которых сомнителен, доктор Басмадджян также вовлечён в коммерцию. Ему принадлежало в 2013 году, как минимум, 3 бизнеса:
  1. Г. Басмадджян, Arto-аптека, 3 550 Chemin Cote-des-Neiges;
  2. Доктор Басмадджян, Жирар, Ophtalmologue; Clinique mйdicale Bйlanger, 3 871 rue Bйlanger E, Montrйal QC H1X 3M7, Canada, Tйlйphone: 514-725-5996;
  3. 5601, rue Bйlanger E., Montrйal, QC H1T 1G3, Tйlйphone: 514-256-6000.
  Он числился также и среди дантистов: доктор Жирар Басмадджян, Дантист; 5 885 Chemin Cote-des-Neiges, 3 550 Chemin Cote-des-Neiges.
  (Другой человек с тем же - идентичным! - именем и фамилией?! Почти невозможно!).
  Кроме того, он числится и среди окулистов (оптометристов) Монреаля.
  
  Случайно ли в Интернете: НИ ОДНОЙ персональной фотографии доктора Жирара Басмадджяна. Человек, которому нечего стыдиться, опасаться, или за которым не числится никаких преступлений, не станет скрывать свою личность, если только он не преследуемая по политическим мотивам жертва (что, в случае доктора Басмадджяна, исключено).
  
  Но ещё более подозрительно, что в Интернете о нём вообще нет никакой информации, как будто его не существует.
  
  Невозможно узнать, где он учился, где работал до больницы Сэйнт-Мэри, какое его академическое или учёное звание, и т.д., как будто он что-то скрывает. Он только числится среди медицинских работников Collиge des mйdecins du Quйbec (CMQ): Statut dans le Collиge des mйdecins du Quйbec - Numйro de permis: 71089 - Statut: Inscrit.
  
  И ещё были очень противоречивые отзывы пациентов о докторе Басмадджяне: например, в 2017 году один из его пациентов записал: "Доктор Басмадджян - худший врач из всех, к которым я когда-либо обращался! Его и его секретари самые непрофессиональные, их никогда нет, или они не отвечают на телефонный звонок. Год у меня было что-то вроде ячменя, и он сделал две операции, и обе неудачно! Поверьте - самый неорганизованный, непрофессиональный, халатный доктор из всех, которых я когда-либо видел".
  
  Из отзывов пациентов стало ясно, что он - очень узкий специалист лечения отслоения сетчатки, и его пациенты с проблемами сетчатки были, в основном, удовлетворены. Однако пациенты с глаукомой, катарактой, отслоением стекловидного тела, и другими проблемами - сообщали, что он - самый некомпетентный, равнодушный, бесчеловечный, и халатный доктор. Так был ли я направлен к нему, потому что он - специалист по сетчатке, или потому что он - специалист по наказанию таких людей, как я?
  
  Хотя это маловероятно, всё же возможно, что не доктор Басмадджян осматривал меня 23 октября 2013, раз уже были бесчисленные примеры, когда в больнице St.-Mary"s меня осматривал один врач, но в официальных документах стояло имя другого врача.
  
  В официальном рапорте из офтальмологической клиники при больнице Сэйнт-Мэри в отделение неотложной помощи (той же больницы) указано, что я был отправлен к офтальмологу доктором Финостено (она же Дебора Файнштейн, или Дебора Сильверберг); однако среди докуметов медицинского архива нет никакого официального рапорта самой доктора Деборы Финостено, да она и не осматривала меня 23 октября 2013.
  
  Когда я спросил "доктора Басмадджяна" (в кавычках или без) о повторных обследованиях, о том, как я могу стать его постоянным пациентом, или как зарегистрироваться постоянным пациентом клиники офтальмологии при больнице Сэйнт- Мэри, он сказал, что для этого мне нужно направление. Однако у меня уже было направление (от ER (отделения неотложной помощи) той же больницы! И, кроме того, разрушение стекловидного тела и развитие глаукомы - разве не показание для того, чтобы зарегистрировать пациента для постоянного медицинского наблюдения? Я обратился и к секретаршам этой клиники с тем же вопросом, но они сказали, что я должен спросить об этом у доктора Джона Р. Льюиса. (Заметим: не у доктора Басмаджяна!) Замкнутый круг.
  
  Как только я смог хоть что-то различать (после осмотра сетчатки я не видел 4 дня), первое, что я сделал - попытался найти врача, который проверял моё зрение, и спросить его самого, что случилось. Однако медицинский архив (возможно, по личному указанию доктора Люси Апартны, администратора больницы) саботировал доступ к документам отделения неотложной помощи и офтальмологической клиники: я смог получить часть медицинских документов лишь 2 года спустя.
  
  Доктор Льюис, упомянутый в этих документах, никогда не видел меня; и я никогда не встречал его лично. Почему же секретарша отделения офтальмологии при больнице Сэйнт-Мэри заявила, что для дополнительной информации я должен войти в контакт не с доктором Басмадджяном, но с доктором Льюисом?
  
  Моим первоначальным намерением было увидеть доктора Льюиса, и спросить его, что произошло. Однако, к моему удивлению, я не смог разыскать доктора Джона Р. Льюиса среди офтальмологов Монреаля, и позже обнаружил, что он - терапевт, практикующий в отделении неотложной помощи больницы Сэйнт-Мэри.
  
  Как и все другие врачи Университета МакГилл, которые упомянуты в связи с моими проблемами с лечебными учреждениями и медиками, у доктора Льюиса (с 2006) было своё собственное дело: Доктор Джон Льюис Инк. Адрес: улица Вильсон, 3846, Montrйal, QC H4A 2T8. (Доктор Льюис - Учредитель и президент. Приблизительно 50 акционеров). Я также узнал, что доктор Джон Роберт Льюис - доцент на Медицинском факультете Университета МакГилл.
  
  Спустя 4 или 5 лет я смог прочитать, что доктор Джон Р. Льюис - "врач неотложной помощи с 20-тилетним стажем "with extensive teaching and curriculum development experience, notably in the area of bedside ultrasound interaction. At McGill, helped create and is now director of Canada"s first full undergraduate ultrasound education program; also created curriculum for postgraduate program in family medicine. ER staff at St Mary's Hospital, Montreal. Staff at GMF in Montreal. Co-director of MUSE ECHO, CME company providing Point-of-care ultrasound education to primary care clinicians: museecho.com/. Experience: McGill University Graphic; Assistant Professor in Family Medicine, McGill University. Weekly supervision of students & residents. Punctual lectures and small group sessions on a variety of topics. Coordinator of two courses, Fourth year Emergency Medicine and clerkship ultrasound course. Curriculum development at all levels from undergraduate to graduate and for practicing physicians; involvement in research on beside ultrasound education".
  
  Теперь стало понятно, почему доктор Льюис близок с доктором Стивеном Гершковичем: он, как и доктор Гершкович, занимается теорией и практикой УЗИ, и, как доктор Гершкович, обучает врачей и студентов разным сторонам диагностики УЗИ по практике и теории. Он, с большой долей вероятности, мог участвовать в медицинских преступлениях доктора Гершковича, позаботившись о цензуре результатов УЗИ по поводу повреждённых сосудов, после того, как меня сбила машина, и в преуменьшении серьёзности моих травм.
  
  Его медицинская карьера началась в 1995 с Тандер-Бея, Онтарио, с Региональной Больницы. Вероятно, что-то там было не так, потому что в 1998 (3 года спустя) доктор Льюис уже начал работать в Больнице Sioux Lookout Zone Hospital (Sioux Lookout, Ontario), как "доктор на побегушках", и как районный врач в Форт-Хоуп, района Онтарио-Хоксбери и Больницы общего профиля. Однако что-то подозрительное, возможно, произошло и там, потому что 2 года спустя, в 2000-м, он уже в районе Хоксбери, в Больнице общего профиля (Онтарио), работая доктором в местном отделении неотложной помощи.
  
  С февраля 2002 он уже работал в отделении неотложной помощи больницы Сэйнт-Мэри (невозможно туда устроиться без протекции).
  
  Так, до того, как доктор Льюис появился там, он сменил за очень короткое время 4 места работы, сбегая из одной больницы в другую. Почему?
  
  На своих 4 или 5 фотографиях доктор Джон Роберт Льюис выглядел в 2014-2015 высокого или среднего роста спортивным мужчиной, но доктор, который обследовал меня в офтальмологической клинике Сэйнт-Мэри 23 октября 2013, запомнился как невысокий невзрачный человек с бесформенным телом и диспропорциональным лысым черепом.
  
  Доктор Джон Роберт Льюис выглядит на своих фотографиях как долихоцефал, но доктора, который осматривал меня в офтальмологической клинике Сэйнт-Мэри 23 октября 2013, я запомнил я как эурицефала или метриоцефала с яйцевидной головой.
  
  Доктор Джон Роберт Льюис всегда без очков на своих фотографиях, но у доктора, который обследовал меня в офтальмологической клинике Сэйнт-Мэри 23 октября 2013, на носу сидели "серьезные" очки, несмотря на профессию. Кроме того, он выглядел значительно старше, чем мог быть доктор Джон Роберт Льюис в 2013-2015.
  
  Единственное подобие в них было то, что оба выглядели как люди с Ближнего Востока или с Кавказа, или как евреи-сефарды.
  
  Так я неизбежно пришел к заключению, что меня обследовал другой врач.
  
  Только в 2018 или 2019, когда я повторно попытался добыть медицинские документы за 23 октября 2013, на сей раз из базы данных Квебек Sante, ко мне в руки попал дополнительный документ.
  
  Это был офтальмологический отчет, подписанный неизвестным мне доктором Басмадджяном, но ни его полного имени, ни номера его медицинской лицензии там не обнаружилось.
  
  Доктор Басмадджян упомянут как офтальмолог, но как он мог практиковать без своего полного имени и номера лицензии?!
  
  Тем не менее, подтвердилось, что доктор Жирар Басмадджян действительно работает в Отделении Офтальмологии больницы Сэйнт-Мэри.
  
  Я не специалист по каракулям медиков, но, как мне кажется, помимо остроты зрения (20 / 20 и 20 / 25), и в этом документе также упомянуто внутриглазное давление (IOP) (20 в обоих глазах). [И это помимо сложного, и потенциально опасного разрушения стекловидного тела.] В другой распечатке (из медицинского архива данный документ позже исчез) я видел знак IOP (в кабинете врача или в кабинете его ассистента) с цифрой 25.
  
  Этот сигнал тревоги IOP должен был автоматически инициировать дополнительные диагностические процедуры и дополнительные офтальмологические осмотры.
  
  Однако - в нарушение всех норм и протоколов - меня отфутболили домой БЕЗ какого бы то ни было лечения, без медицинской выписки, без дальнейшего наблюдения врача, без дополнительных проверок, без дальнейших тестов и осмотров!
  
  Рассматривая все эти факты, моё решение обратиться к альтернативному медицинскому мнению (заключение) было полностью оправдано.
  
  Все эти невероятные "приключения" в отделении неотложной помощи и офтальмологической клинике при больнице Сэйнт-Мэри ретроспективно определили все дальнейшие драматические обстоятельства и спровоцировали повреждение зрения.
  
  Кто-то очень хотел, чтобы я ослеп; кто-то очень хотел, чтобы серьёзность повреждения глаз никто не связал с процедурой MRI, после которой, в тот же день, вечером, и началось отслоение стекловидного тела; кто-то очень хотел, чтобы похожий на облучение микроволновым излучением инцидент 7 января 2013 (того же года) не связали с повреждением зрения.
  
  Необходимо обратить внимание, что такие технологии как MRI и рентген потенциально опасны, если имеет место ошибка, неисправность, или нарушение протокола. В то время как потенциальная опасность самого магнитно-резонансного скана является объектом постоянного обсуждения, очень немногие знают о том, что - в дополнение к электромагнитному резонирующему сканированию - эта диагностическая процедура использует сканирование тела пациента лазерным лучом в целях компьютерно-электронного определения и регулирования положения пациента и автоматического (компьютеризированного) управления механизмом подвижного ложа, на котором лежит пациент, и его передвижения внутри "полутрубы". Сканирование пациента нужно для определения позиции пациента посредством лазера. Известно, что лазерный луч может нанести ущерб зрению, и привести, среди прочего, к отслоению стекловидного тела, образованию катаракты, и к другим осложнениям.
  
  И, вообще, во время прохождения MRI полностью обездвиженный пациент - удобная мишень, находящаяся в строго определенном месте.
  
  Потенциально опасны также камеры слежения, используемые для шпионажа за людьми. Они также излучают вредные лучи, которые могут травмировать чувствительные или уязвимые органы, или - в зависимости от ситуации или условий.
  
  Достоверные источники говорят, что эти видеокамеры оборудованы не только функцией наблюдения и подслушивания, но также и функцией наказания, как и устройства, разработанные исключительно для этой единственной цели, как "Медуза", которая оперирует направленным микроволновым облучением, разогревающим мозг, чтобы генерировать галлюцинации и панику в толпе, которую власти пытаются контролировать, и может вызвать серьезные травмы головного мозга.
  
  Википедия объясняет это таким образом:
  
  "Radiation. Ultraviolet light, specifically UVB (...). Microwave radiation has also been found to cause cataracts. The mechanism is unclear, but it may include changes in heat-sensitive enzymes that normally protect cell proteins in the lens. Another possible mechanism is direct damage to the lens from pressure waves induced in the aqueous humor. Cataracts have been associated with ionizing radiation such as X-rays. The addition of damage to the DNA of the lens cells has been considered. [17] Finally, electric and heat injuries denature and whiten the lens as a result of direct protein coagulation. [13] This same process makes the clear albumen of an egg become white and opaque during cooking. Cataracts of this type are often seen in glassblowers and furnace workers. Lasers of sufficient power output are known to damage the eyes and skin".
  
  И вот, читая это, я вспомнил, что, после процедуры MRI, кожа лица в нескольких местах покраснела и шелушилась.
  
  4 полицейских машины появлялись по пути домой из больницы (23 октября 2013), но не факт, что они приезжали именно по мою душу. А вот 2 другие полицейские машины наверняка следовали за мной не случайно: это были 20-5 и 20-8 (и, возможно, 20-3).
  
  Когда я пришёл домой, входная дверь была не заперта. За 10 минут до моего прибытия моя младшая дочь вышла из квартиры. Она ответила на мой вопрос следующим образом: она точно помнит, что заперла ключом дверь. Могла ли она повернуть ключ не в ту сторону? Нет, это исключено; когда ключ не прокручен до конца именно в правильную сторону - его невозможно вынуть. Повернуть ключ "не в ту сторону" в случае нашей двери тоже невозможно: он просто не поворачивается. Значит ли это, что кто-то (посторонний) посетил нас? Мои метки в прихожей были нарушены, но это могло быть связано с приходом дочери. Но то, что они были нарушены и в других местах, вряд ли в связи с приходом дочери: это уже сигнал тревоги.
  
  Сразу после моего посещения доктора Басмадджяна (офтальмолога) (хотя, всё ещё полностью не исключено, что это был доктор Джон Р. Льюис), десятки образцов спама (реклама контактных линз, стёкол, очков, средств и методов для улучшения зрения) начали прибывать на все мои адреса электронной почты (а у меня их не 1 или 2!).
  
  26-29 октября 2013 я упорно посещал одну клинику без записи за другой, и несколько CLSC, пока - в 1-ю неделе ноября 2013 - один из врачей не выписал мне направление к врачу-офтальмологу, и - 13 ноября - мне удалось получить рандеву с офтальмологом в Clinique ophthalmologique de l"ouest.
  
  В одном письме к друзьями я писал тогда: "Сначала меня осматривала врач этой глазной клиники, фамилия которой много лет появляется в брошюре поликлиники в списке докторов. Но очень быстро меня перевели в другой офис, где пожилой врач (говоривший по-французски) продолжил осмотр".
  
  К сожалению, я не записал сразу же имя 1-го врача.
  
  Когда я подходил к клинике, за мной явно следили из полицейских машин 71-5 и 1-5. (Та же полицейская машина (1-5) потом очень медленно проехала мимо именно тогда, когда я выходил из здания после приёма врачом).
  
  Когда я выходил из клиники, 2 офицера полиции пристроились ко мне за спиной.
  
  Меня приняли в "Clinique ophtalmologique de l'ouest" в 16:40 как обычного пациента, и, по-видимому, только секретаря кто-то успел "предупредить" заранее о моём посещении, и только она задавала странные вопросы. (В частности, велела сказать ей мой день рождения, адрес, почтовый индекс, номер телефона, и детали других персональных данных, хотя всё это уже было распечатано в документе, который я дал ей - вместе с направлением к врачу-специалисту поликлиники. Она даже потребовала назвать мой "прежний адрес и номер телефона", мой "адрес электронной почты и факс", "последнее место работы", "полные имена матери и отца", "полное имя жены", и т.д.).
  
  Таким образом, меня сначала осматривала "обычный" (не ангажированный заранее для саботажа) женщина-офтальмолог, и только потом, уже из её кабинета - я был перенаправлен к доктору Пьеру Бре (Doctor Pierre Brais).
  
  Эта врач (ей было где-то между 30 и 45), белая женщина со, скорее, светлыми, чем тёмными волосами, европейской наружности, которая вела себя так, будто собиралась провести полный осмотр, выяснить все патологии, назначить лечение, и оставить меня своим пациентом. Думаю, что её поведение было бы совершенно другим, если бы она проводила только лишь предварительный осмотр, и сразу знала, что должна будет передать меня другому офтальмологу.
  
  Возможно, это была одна из двух женщин-врачей, которые теоретически могли работать в этой клинике, или сотрудничать с ней в 2013: доктор Катарина Бернацкая (Dr. Katarzyna Biernacki), либо доктор Женевьева Мерсий, или Мерсиль (Geneviиve Mercille). Вероятней всего, это была доктор Бернацкая.
  
  Обе женщины, присутствовавшие в кабинете, и врач, и медсестра, в начале относились ко мне как к обычному пациенту, но их поведение резко изменилось после какого-то телефонного звонка, на который ответила врач, и затем вышла из комнаты, и отсутствовала в течение 2 или 3 минут. Когда она вернулась, её речь, её отношение, её жесты: всё изменилось, как будто она была смущена, озадачена, и получила сомнительное (с этической точки зрения) задание.
  
  И, вообще, что-то ненатуральное, неискреннее появилось в их поведении, словах и жестах, когда они переводили меня от этой женщины-врача к доктору Пьеру Бре. Можно было почувствовать это "спинным мозгом", как будто что-то неожиданное произошло "снаружи клиники".
  
  Женщина-врач задавала мне стандартные вопросы, и, среди них, был вопрос и о том, проходил ли я когда-нибудь тест на поле зрения ("champ visual"; разговор шёл на французском) и тест-фотоизображение, и проверяли ли зрительный нерв, а это, по логике, предполагало, что она собиралась провести именно эти обследования, и, значит, не вытурила бы меня из клиники без лечения и без диагноза.
  
  Доктор Брэ, в свою очередь, ни разу не упомянул ни проверку поля зрения, ни оптического нерва, ни другие совершенно необходимые проверки-обследования, и не предоставил их мне.
  
  Когда я сидел в предыдущем офисе с женщиной-врачом, где её помощница измерила моё внутриглазное давление и остроту зрения, одна из этих двух женщин назвала цифры "19" и "20" коллеге. Что это могло быть, если не показатели внутриглазного давления? Это означает, что IOP снова было на грани нормы, а, раз так, по медицинским показателям меня обязаны были полностью обследовать (включая поле зрения и зрительный нерв), и назначить лечение.
  
  Если женщина-врач и ее медсестра (или оптик) не сделали и не сказали ничего странного, после моего перевода к доктору Пьеру Бре, я начал чувствовать и слышать одни "загадки".
  
  Доктор Брэ был похож на знающего и квалифицированного доктора и очень дисциплинированного и ответственного человека. Он производил положительное впечатление. Хотя он был крупным мужчиной, и молодо выглядел, читал документы, и обследовал меня без очков, ему было, по-видимому, где-то под 70, или даже 75.
  
  Он подтвердил факт разрушения стекловидного тела (левый глаз), сказал мне, что внутриглазное давление "нормальное", и что острота моего зрения, несмотря ни на что, "почти в норме". Но - когда я попросил назвать точные параметры показателей внутриглазного давления и остроты зрения, он грубо отказался. К тому времени уже это одно выглядело подозрительным.
  
  Единственной информацией, которой доктор Брэ со мной поделился, было то, что у меня нет катаракты. Он действительно проверял мои глаза щелевой лампой (в отличие от мошенника, осмотревшего меня в больнице Сэйнт-Мэри).
  
   После осмотра я попросил, чтобы доктор Брэ записал для меня (или распечатал) параметры внутриглазного давления и остроты зрения, и остальные - что он сам посчитает важным. Но он ответил резким и решительным отказом. Тогда я обратился с той же просьбой к секретарше, но она ответила, что они "не выдают" такие копии. Кроме того, она пришла в ярость без каких-либо видимых причин, и, можно сказать, выставила меня из клиники за такую естественную и вежливо выраженную просьбу.
  
  В "довершение" - где-то через месяц или чуть больше - та же самая секретарша "Clinique ophtalmologique de l'ouest" позвонила мне по телефону и объявила, что, якобы, я не заплатил 30 долларов за посещение врача (за капли Алкаин во время обследования медсестрой-оптиком, и т.п.).
  
  Я отправил ей (по факсу) копию подтверждения платежа. Только позже я рассудил, что было бы лучше не отправлять этот факс, но ждать их следующего хода, и передать всё это дело юристу.
  
  Забегая вперед: после моего 2-го посещения той же клиники (в следующем году) та же секретарша (на этот раз спустя несколько месяцев после моего посещения) перезвонила, и снова стала обвинять меня в том, что, якобы, я не оплатил чек на 40 долларов.
  
  Лишь ещё позже, несколько месяцев спустя, я раскусил их хитрость: они использовали мошеннический предлог, высказывая лживые денежные претензии, для обоснования неоказания офтальмологической помощи и выдворения меня из клиники без копии заключения, без назначения лечения, без повторных осмотров, без проверки поля зрения и зрительного нерва.
  
  В действительности, моя младшая дочь приехала за мной на машине (потому что, после миоптиков - капель для расширения зрачка - я почти ничего не видел), и заплатила "Clinique ophtalmologique de l'ouest" своей кредитной картой.
  
  Такие мошеннические, преступные действия администрации и секретарши "Clinique ophtalmologique de l'ouest" сами по себе предполагают, что со мной поступили из ряда вон выходяще, и что наверняка эта клиника была ангажирована властями для покрывательства того, что произошло во время процедуры MRI 16 октября 2013 года, да и того, что произошло 23 октября 2013 года в больнице St.-Mary. И, разумеется, тех, кто атаковал меня секретным дистанционным оружием, что и привело к снижению зрения и слуха.
  
  Доктор Бре твердил лишь одно: отслоение стекловидного тела случается исключительно из-за старости и связано только со старение организма. Эту дезинформацию он повторял так упорно, словно ему дали задание опровергнуть мою версию повреждения глаз по время процедуры MRI в больнице Жан-Талон, а также после 2-х атак неизвестным (предположительно микроволновым) оружием.
  
  Он также сознательно дезинформировал меня - в общем - по поводу механизма отслоения стекловидного тела.
  
  Позже (в 2014), когда я рассказал одному из медработников о докторе Брэ, он сказал: "А-а, этот военный парень!" Действительно ли доктор Брэйс был военным врачом, и, если так, работал ли он на США или на канадскую армию?
  
   Мне также стало известно, что доктор Брэ (точно как доктор Басмадджян) был оптиком, и только позже стал офтальмологом.
  
  До меня также дошли слухи, что доктор Брэ действительно неплохой диагност (так что чутьё меня не подвело), но (в то же время) - один из самых безответственных, равнодушных, небрежных, халатных, беспомощных, или даже опасных для многих пациентов офтальмологов во всём, что касалось непосредственно лечения.
  
  Большинство его пациентов сообщало о нарушении врачебной этики или даже о его медицинских преступлениях:
  
  a) "Trиs dйзue de ma seule et unique visite. Aucune йcoute. N'essaie pas de comprendre. N'essaie pas d'expliquer. Porte des jugements. Ne propose aucune piste de solution ou de comprйhension du problиme. Je suis sortie de cette clinique trиs dйprimйe".
  b) ''Trиs froid, toujours trop pressй. Quand on lui pose une question, il ne regarde mкme pas son patient... ne montre aucun intйrкt! On dirait qu'il essaie de faire le plus vite possible а chaque patient pour aller voir le prochain et ainsi de suite.... Il m'a dit qu'il ne pouvait rien faire pour moi et ne m'a mкme pas conseillй, ni rйconforter.. il m'a dit ''AU PIRE VOUS DEVIENDREZ AVEUGLE!!''
  c) "Si on se fie а ce site on dit qu'il est optomйtriste alors que je le consulte depuis plus de 12 ans comme ophtalmologiste. Je le revois bientфt et je pense que son bureau fonctionne avant tout а la quantitй de clients et non а la qualitй du service. Je passe tous les 4-5 un examen de la vue ailleurs chez un optomйtriste et а chacune des fois on me trouve une certaine anomalie а l'oeil. Quand je vois le docteur Brais peu de temps aprиs, il ne voit rien. Qui dit vrai?"
  d) Trиs dйsagrйable, nous sommes que des minables pour lui. Il prend les gens pour des stupides. Il devrait prendre sa retraite !!!
  e) Mauvais diagnostic. Oeil paresseux n'йtait dы qu'а une cataracte.
  f) Lorsqu'il m'a posй ses questions, il ne m'йcoutait pas, il rйpondait presque lui-mкme а ses questions, trиs condescendant... J'avais l'impression de ne pas кtre а ma place. Il a terminй en disant qu'il ne pouvait rien pour moi. Alors je lui demandй qui devrais-je aller voir ; il ne m'a fait aucune suggestion, aucune ! Finalement, c'est un neurologue qui a mis le doigt sur le bobo. Ce que je reproche au Dr Braie, c'est de ne pas m'avoir donnй de rйfйrence pour un autre spйcialiste (dans ce cas-ci un neurologue); je considиre qu'il aurait dы кtre capable.
  g) On se sent toujours un peu niaiseux assis devant lui et on s'excuse presque de l'avoir dйrangй...pour rien finalement...Je l'ai vu parce que ma mиre йtait suivi par lui et j'ai compris pourquoi une personne вgйe йtait anxieuse d'aller ..le dйranger...Dr. Brais prenez donc votre retraire.
  h) Je souhaite que le Dr Brais a cessй de rencontrer des patients. Il m'a suivi pour un glaucome pendant 20 ans. Vu son incompйtence j'ai perdu la vision d'un ®il. Il se prend pour le nombril de monde... il fait des commentaires dйsobligeants! Dommage que j'aie eu cet ophtalmo car j'aurais eu de meilleurs soins. Juste а йcrire ces lignes et j'en suis toute bouleversйe! Quelle personne antipathique et non professionnelle.
  i) M'a suivi pendant + de 20 ans aprиs mon retour de Toronto oщ on me suivait pour prйvenir un glaucome. Vu l'an dernier et comme а chaque fois me demandait pourquoi je le voyais? Je reviens d'une visite chez un autre Ophtalmo qui me dit que mon nerf optique est attaquй, ma pression oculaire est au dessus de 21 et on me prescript des gouttes pour le restant de mes jours. J'aurais йtй aveugle qu'il ne s'en serait pas aperзu. Quel incompйtent. Vaut toujours mieux avoir une deuxiиme opinion. Heureusement qu'il n'est plus lа et que le diable l'emporte :(
  j) Hi have been seeing this Dr. for many years before he retire. Everything was always fine, the visit were like super quick. Now that I have changed clinic with a new Dr. I find out I have loads of eye problems that could have been avoided hat they been detected and treated. Very glad he retired!
  k) J'ai consultй Dr. Brais pour une infection virale grave aux 2 yeux. Il ma chargй ~10$ par goutte de fluorescйine (non remboursable). Malgrй la gravitй de mon infection, il m'a seulement prescrit un corticostйroпde sans aucun suivi.
  l) Antipathique, dйsintйresse, a ce que je lis je ne suis pas la seule a avoir perdu temps et argent a sa clinique. Il demande ce que j'ai puis me corrige de faзon condescendante lorsque j'essaie d'expliquer de mon mieux, pcq lui seul peut poser un diagnostic. Moi aussi j'ai les yeux qui coulent toujours alors que je n'avais rien supposйment. A ma question sur mes yeux fatigues, tant qu'a m'кtre dйplacйe pour rien, il rйpond; "Reposez vous". A quand une retraite monsieur Brais?
  m) Il aurait йtй intйressant pour moi de consulter ce site avant d"aller voir Dr Brais, ophtalmologiste. Je me serais йpargnй une visite fort dйsagrйable avec un homme qui a une attitude condescendante. Comme le rapporte l"un des tйmoignages Dr Brais pose des questions et y rйpond lui-mкme, notre prйsence dans son bureau semble l"importuner. Il ne dйmontre aucune empathie. Pour ce qui est de l"examen, il n"aurait pas vйrifiй le fond d'®il si je ne lui avais pas rappelй le motif de la consultation. Il l"a fait en se moquant et en spйcifiant que de toute faзon il n"y avait rien а faire et que peut-кtre un jour je serais aveugle. Йvidemment ce sera mon unique visite au bureau du Dr Brais.
  n) Dr. Brais. 2 visites, Il est dйsagrйable et pas sympathique . Je l'ai entendu parler de faзon dйsobligeante а une patiente qui pleurait... N'a rien trouvй а mes yeux, quand зa fait plus de 2 mois qu'ils coulent sans arrкt. Vraiment le pire docteur que j'ai rencontrй. Il йtait trиs bкte...Je plains son entourage. J'ai changй d'ophtalmologiste.
  o) Йlйmentaire pour un mйdecin spйcialiste de lire attentivement le papier de rйfйrence du mйdecin de famille, non? Pas pour le Dr Brais а ce qu'il semble. Il avait fait mon examen sans mкme jeter un ®il sur mon dossier et sans vйrifier le fond d'®il, motif de la consultation (corps vitrй). C'йtait ma deuxiиme visite et il n'y en aura pas d'autre а moins que je sois trиs mal prise. Semble peu intйressй, fait des remarques dйsobligeantes. Peut-кtre bien compйtent, mais absence de qualitйs humaines. Toutefois, le fait qu'il soit вgй ne devrait pas susciter de commentaires nйgatifs.
  p) Premier examen ophtalmologique; j'avise le mйdecin que je suis trиs "douillette", que le fait de me faire jouer dans les yeux m'indispose йnormйment. Aucune empathie, aucune envie de faire sa job ce matin-lа. N'est pas du tout sympathique а ma cause. Rйsultat: derniиre fois que je me prйsente а cette clinique.
  
  Кардинально разное отношение доктора Брэ к разным пациентам может быть объяснено только денежным интересом. Я предполагаю, что он лечил по-человечески только пациентов с коммерческой страховкой, или просто богатых. Это предположение подтверждается следующим онлайновым уточнением:
  
  "Страховки, принимаемые этим врачом: Aetna; Blue Cross / Blue Shield; BCBS Georgia; CIGNA; Coventry Healthcare; Coventry Health Care; Humana; Medicaid / Medi-Cal; UnitedHealthcare".
  
  Это - необычный список, потому что онлайновая справка - как правило - советует: "Пожалуйста, позвоните в кабинет врача, чтобы узнать, принимает ли он Ваш план медицинской страховки".
  
  Другим поводом по-разному лечить разных пациентов могло быть участие доктора Брэ в своего рода заметании следов и в репрессивных операциях против определённых личностей.
  
  Так что не могло быть случайностью, что меня направили к таким особенным и печально известным личностям как доктор Жирар Басмадджян и доктор Пьер Бре.
  
  Не могло быть случайным, что они оба преступно саботировали дополнительные осмотры и проверки.
  
  Не могло быть случайным, что они оба утверждали, что отслоение стекловидного тела (VBD) - исключительно результат старения.
  
  Не могло быть случайным, что они оба, известные за их нежелание говорить с пациентами и объяснять результаты обследования, со мной были весьма разговорчивы или даже болтливы, и оба рассказали мне ОДНУ И ТУ ЖЕ лживую "сказку" о процессе и механизме отслоения стекловидного тела.
  
  Не могло быть случайным, что полиция "пасла" меня особенно навязчиво по дороге к этим двум врачам и обратно; как будто кто-то хотел получить уверенность, что я попался в ловушку.
  
  18 мая 2014 года, спустя неполных 7 месяцев после 1-го отслоения стекловидного тела, случилось 2-е (теперь в правом глазу), и тоже при очень подозрительных и необычных обстоятельствах.
  
  Я даже не стал обращаться ни в какую больницу, а сразу отправился к доктору Пьеру Брэ, полагая, что уж в этот раз он не посмеет отфутболить меня из клиники без лечения и без полной диагностики по поводу подозреваемой уже конкретно мной глаукомы.
  
  Но, даже после всего, что со мной сделали, после всех издевательств и после моего огромного опыта встреч в системе канадского здравоохранения с настоящими монстрами, я всё ещё был наивным человеком, и не понимал, что есть такие врачи, какие способны НА ВСЁ.
  
  Так, 27 мая 2014 года, я снова попал в ту же ловушку, отправившись на приём к доктору Пьеру Брэ.
  
  Так что он дважды виновен в провоцировании тяжёлой глаукомы и катаракты, и во всем, что случилось потом.
  
  Он опять дезинформировал меня по поводу отслоения стекловидного тела, и опять утверждал, что это явление исключительно связано со старостью, и ни с чем больше.
  
  21 июня 2016 я приехал в отделение неотложной медпомощи больницы Сэйнт-Мэри с такими симптомами как растерянность и дезориентация; кратковременное носовое кровотечение; головная боль и невероятно сильное (максимальное) вертиго; сильное снижение слуха и шум в ушах; трудность различения человеческой речи и различных слов и слогов; повышенная температура; тошнота и рвота; и т.д.
  
  Поздно днём (вторник, 21 июня 2016), стоя в зале перед окном, я внезапно почувствовал сначала просто какое-то недомогание, а затем все более и более очевидные признаки чего-то серьёзного. Хотя окно было полностью закрыто (кондиционер воздуха охлаждал помещение), я почувствовал воздушный поток - как будто его в буквальном смысле пропускало оконное стекло (словно и не было никакого стеклянного барьера передо мной). [В то же время музыка FM-радио (стационарное FM-радио усилителя Quest) прервалась какими-то помехами, и, вместо неё, в течение приблизительно 5-7 секунд, раздавался только шум. Такого никогда не бывало ни до, ни после.]
  
  Тут же я почувствовал - как будто давление: как давление снаружи (с улицы), и, в ту же секунду, всё начало бешено вращаться в глазах. Стало трудно дышать, и капельки холодного пота (с одновременным выделением нескольких капель крови из носа) появились на лбу.
  
  Мир вокруг меня стал вращаться с такой бешеной скоростью, что я упал на 4 точки опоры, чтобы удержаться.
  
  Как только мне удалось уползти от окна, мне стало немного лучше, и лёг на пол, но тут же почувствовал себя совсем плохо: ноги мне не повиновались; язык заплетался; сильный свист и шум раздавался в ушах; звуки достигали ушей как через подушку; я едва различил человеческую речь (радио продолжало работать); и сильнейшее вертиго продолжалось - как и в случае 7 января 2013, когда на меня накатился подобный приступ, так же - когда я ходил и сидел перед тем же окном...
  
  Тогда это произошло ровно в полдень (в 12:00), и случилось точно в день православного Рождества 2013 (сатанинская цифра "13"), и всё происходило почти так же, за исключением отсутствия (в тот раз) 2 или 3 симптомов, которые присутствовали теперь (21 июня 2016).
  
  Необходимо добавить, что у меня никогда не было головокружений - до 3 ноября 2005 (мой день рождения!), когда произошёл 1-й подобный эпизод, и затем до подобного эпизода 7 января 2013 (православное Рождество!), и затем до 21 июня 2016 (в этот день гитлеровская Германия напала на СССР!).
  
  Приблизительно в 19:00, 21 июня 2016, моя жена приехала со мной в отделение неотложной помощи больницы Сэйнт-Мэри, и какое-то время оставалась там (она сопровождала меня и в кабинет приёмной (триажной) медсестры), но позже вынуждена была вернуться домой в связи с некоторыми срочными делами.
  
  Ко времени отъезда моей жены головокружение сделалось не таким ужасным, и я мог уже кое-как перемещаться, цепляясь и держась за всё, что попадало под руку, но всё ещё с немалым риском упасть и получить травмы.
  
  Несмотря на присутствие моей жены (в тот момент я всё ещё не мог сделать и шага без её поддержки; окружающее на дикой скорости вращалось в моих глазах, как будто меня поместили на бешено вертевшуюся карусель), приёмная медсестра сразу же стала говорить грубым, агрессивным, обличительным тоном - с самого первого слова. Это оставалось загадкой; вероятно, моя вина или оплошность заключалась лишь в том, что я всё ещё жив.
  
  Несмотря на то, что в моём жалком состоянии я вряд ли замечал много деталей, мне показалось, что она почти ничего не записала с моих слов. Эта приёмная медсестра с первой же своей фразы пыталась убедить меня (и мою жену) в том, что единственная моя проблема: это нервы, и ничего больше, и что это связано с психикой, хотя она не доктор-психиатр и не имела никакого права высказывать никаких инсинуаций по поводу "диагнозов".
  
  Стало очевидно, что - либо её проинструктировали заранее (ещё до того, как я приехал в неотложку), и приказали вести себя со мной точно по инструктажу, не отступая от него ни на йоту, - либо она очень хорошо знала, кто я такой, либо (также не исключено) что-то весьма конкретное было указано обо мне в моём медицинском досье, что провоцировало эту медсестру и позволило ей вести себя со мной столь вызывающе.
  
  Когда я ответил ей, что единственное, что может быть косвенно связано со сферой "нервов": это возможный ущерб на уровне центральной нервной системы (разумеется, я имел в виду под ущербом центральной нервной системы травматическое повреждение мозга), она внезапно стала кричать на меня, буквально разъярилась, и принялась ещё более агрессивно и обличающе нападать на меня, как будто своим упоминанием о центральной нервной системе я совершил что-то чудовищное.
  
  Такое поведение приёмной медсестры не предвещало ничего хорошего.
  
  Но, незадолго до того, как мы вышли из её кабинета, она ещё раз буквально вызверилась на меня как хищник, как будто была готова уничтожить меня, или, по крайней мере, ударить меня по лицу.
  
  Удивительно ли, что меня - пациента с подозрением на инсульт! - который нуждался в срочной медицинская помощи - продержали ещё 4 часа до вызова в кабинет врача (до 23:00), хотя в этом отделении неотложной помощи было совсем мало пациентов, и дежурили 4 врача (как минимум)?
  
  Пока я ждал, когда меня позовут к врачу, головокружение всё ещё не проходило, в отличие от подобного эпизода 7 января 2013: когда это - после приступа - вертиго тут же прошло. Добраться до кабинета врача оказалось трудной задачей. Я мог несколько раз упасть и получить серьёзные травмы.
  
  Я попал к врачу Джону П. Раэну (Dr. John P. Rowen), которого правильней было бы назвать "Raven". Он вообще не желал слушать, что произошло, вместо этого обвиняя меня в том, что я "без всякой причины" обратился в отделение неотложной помощи.
  
  Он держал себя в рамках и вёл себя не как приёмная медсестра, которая напала на меня без какой-либо причины, даже не объясняя и не оправдывая свою злобную агрессивность, но его отношение было не менее жёстким и жестоким.
  
  Я ещё даже не открыл рта и не произнёс ни слова, а доктор Раэн уже объявил, что не видит абсолютно ничего, никакой проблемы с моим здоровьем. Он объявил это РАНЬШЕ, ЧЕМ выслушал или осмотрел меня, и не желая слушать никаких моих объяснений (почему я здесь); не назначив никаких лабораторных анализов; не проверив мой пульс; не проверив симптомы возможного микроинсульта (и других вероятных сценариев), и добавил, что я должен сейчас пойти домой и больше не приезжать в отделение неотложной помощи "без причины".
  
  Его слова буквально лишили меня речи.
  
  Я сказал ему, что мне трудно дышать, что у меня шум и свист в ушах (чего раньше никогда не было), резкое снижение слуха; что несколько часов назад у меня было невероятно сильное вертиго, и что головокружение продолжается и сейчас, и если я не держусь за стены - то упаду; что ежеминутно в глазах темнеет; что после сегодняшнего вертиго, тошноты, рвоты и носового кровотечения мне стало трудно различить слоги и целые фрагменты человеческой речи; что с начала приступа я почти не чувствую прикосновения к рукам.
  
  Я добавил, что последняя кардиограмма (3 мая 2016) (т.е. совсем недавно) показала отклонение от нормы, чего никогда в моей жизни не было, и т.д.
  
  Я добавил также, что, в результате побочных эффектов от антибиотика Septra (в начале этого июня), включая эпизоды необычно сильного - учащенного - сердцебиения, 17 июня 2016 я приехал в это отделение неотложной помощи с сердечным приступом, и что этот эпизод, в свою очередь, увеличивает вероятность появления проблем сосудистого характера, могущих нарушить питание мозга. Я не забыл сказать также и о повышенной температуре (37 и 5 в офисе приёмной (триажной) медсестры; 37 и 9 (почти 39) дома, перед отъездом в больницу).
  
  Он выслушал мою тираду, и спросил, когда началось моё текущее состояние (в какое время). Я ответил, что начал чувствовать недомогание (после чего стартовало и вертиго) - приблизительно в 16:00 или в 17:00. Тогда доктор Ровэн (Dr. John P. Rowen) спросил: что я хочу от него. Я ответил, что требую, по крайней мере, всех основных лабораторных анализов (включая полную формулу крови - т.к. после предыдущего такого же приступа анализ показал 15 тыс. лейкоцитов и присутствие клеток, которых "не должно быть", - тест на тропонин, и т.д.); проведения тестов на микро-инсульт, кратковременную ишемию или травму мозга; назначить компьютерную томографию (томографию мозга); проверить слух и вестибулярный аппарат; но, в первую очередь, проверить сонные артерии и глаза - нет ли признаков травматического ущерба: опасного внутриглазного давления, закрытоугольного синдрома, и т.д.
  
  Доктор Раэн сразу напал на меня за "ипохондрию" (мнительность по поводу здоровья), злобно отказался от какого бы то ни было обследования, и объявил, что у меня нет ничего серьёзного, и, вообще, ничего нет, за исключением паники и синдрома депрессии, и что он выпишет мне лекарство, которое "поможет от всех проблем".
  
  И он выписал рецепт.
  
  Но я не замолчал, а возразил ему, что даже 10 лет назад уже было известно, что депрессия увеличивает риск инсульта в среднем на 70 процентов; и что, чем глубже депрессия, тем этот риск выше. И я указал ему на то, что синдром паники и депрессия не объясняют ни головной боли, ни повышенной температуры (38 дома; 37,5 в кабинете триажной медсестры), ни невероятно сильного вертиго (теперь продолжающегося обычным головокружением), ни боли в глазах, особенно когда я смотрю на свет, ни других симптомов, и продолжал настаивать на хотя бы электро-резонансной или компьютерной томографии мозга; на что доктор Рауэн ответил, что теперь придётся ждать примерно до 8:00, чтобы сделать компьютерную томографию мозга, но, если я хочу - я могу приехать послезавтра в 9:00, и я пройду компьютерную томографию.
  
  Видя, что он не собирается выписывать никакого медицинского направления, я заметил ему, что никто не станет делать мне компьютерную томографию без направления врача. Доктор Рауэн ответил на это, что я просто должен обратиться в окошко секретарши регистрации (без прохождения кабинета приёмной медсестры), и что "там они уже будут в курсе". Но я не сдавался, и настаивал на направлении, или, по крайней мере, на анализе крови.
  
  Тогда он заявил, что я должен немедленно выйти из комнаты, и стал подталкивать меня к выходу. Я сказал ему, что не могу идти из-за головокружения, и что я вот-вот упаду. Но он не хотел ничего слушать, больно взяв меня под локоть и намереваясь выбросить меня из кабинета. Он сознательно подвергал меня опасности, понимая, что я нетвёрдо стою на ногах, и могу упасть и разбиться. В этот момент головокружение усилилось, всё вокруг начало вращаться всё быстрей, и я упал бы, если б не схватился за край медицинского топчана. Всё опять вращалось с дикой скоростью, и я беспомощно растянулся на полу, ухватив диван как якорь. Этот моральный урод буквально перешагнул через меня - и вышел из кабинета.
  
  Через пару секунд он вернулся, и всё-таки вытолкнул меня из офиса.
  
  Когда я, пошатываясь, тащился по коридору в приёмную (где меня уже должна была ждать приехавшая за мной жена), я лишь чудом не упал и не переломал костей. Поддерживаемый ею, я с неимоверными трудностями еле добрался до машины. Только на следующий день головокружение прошло, но головная боль и другие симптомы недомогания оставались ещё 2 недели.
  
  О необратимых осложнениях после этого приступа и отказа в медицинской помощи в отделении неотложной помощи больницы St.-Mary - чуть позже.
  
  Позже я выяснил, что у доктора Раэна не было абсолютно никаких оснований сводить всё к "синдрому паники" и к "депрессии", кроме информации в моем досье Сантэ (Sante) Квебек о назначении моим теперешним урологом медикамента Ativan, что доктор John P. Rowen использовал в качестве предлога для обоснования ПОЛНОГО отказа в медицинской помощи.
  
  Иначе говоря, у доктора Рауэн не было и не могло быть никакого собственного медицинского мнения по поводу:
  
  1) причины, которая вызвала моё состояние;
  2) его опасности для моей жизни и здоровья;
  3) законности подозрений на травму головного мозга (ишемия, микроинсульт, и т.д.);
  4) о наличии депрессии или "синдрома паники" (он даже не обследовал меня и не беседовал со мной, объявляя - буквально с порога и ещё стоя в дверях: что я должен пойти домой и не приезжать сюда больше "без причины");
  5) о роли депрессии или "синдрома паники" в моём состоянии и способности Ативэна сделать хоть что-то;
  6) о последствиях его собственного поведения, его отказа в какой бы то ни было диагностике и медицинской помощи в целом, осложнений у пациента из-за не предоставления реабилитации - в случае, если это был инсульт или микроинсульт.
  
  Таким образом, его абсолютно не беспокоило, будет ли жив пациент после отказа в медицинской помощи, но единственное, что его волновало: это выгородить своего коллегу (Der Genosse) - раз пациент уже обращался в то же отделение неотложной помощи 4 дня назад с сердечным приступом, - и выгородить политическую власть, если она стояла за какими-то опытами на людях с причинением вреда головному мозгу. Хотя другой врач (4 дня назад), пусть и не назначил лечения, всё-таки провёл довольно обстоятельные тесты, но и тот не довёл их до конца и проигнорировал опасную патологию, выявленную результатами лабораторных анализов, жалобы больного и отсутствие ясных причин состояния его пациента (сердечный приступ и показавшая отклонения кардиограмма).
  
  Так что вряд ли стоит удивляться, что в ответ на мой запрос в медицинский архив больницы Сэйнт-Мэри я получил всего лишь 1 страницу за 17 июня 2016, и всего лишь 2 страницы неразборчивых записей за 21 июня 2016. Ни регистрации секретаршами на входе; ни записей триажной медсестры; ни параметров функций жизнедеятельности организма в офисе триажной медсестры (дыхание, кровяное давление, температура); ни графика моего визита (когда прибыл, когда прошёл триаж, когда попал к врачу, и т.д.).
  
  И, раз они заблокировали или уничтожили такие важные документы: это означает, что у больницы есть, что скрывать.
  
  "23:00... 60 лет вошёл в волне...
  объясняет
  его.... вертиго /cufune (?)...
  - не было травмы... (удара) -
  ... думает - это имело отношение
  к камешкам мочевого пузыря...
  почему О...
  О"кей VII rerle (?) последний...
  О Xon
  щитовидной железы О
  rep clu feta
  О я - мягкая трубка"
  
  Это - все, что оказалось возможным разобрать.
  
  Даже учитывая все неразборчивые или сомнительные слова, очевидно, что данный очень короткий отчёт доктора Рауэна сознательно сделан туманным, неопределённым, и вызывающим сомнение в здравом уме пациента, или, говоря точнее: это самая грубая, самая примитивная, и самая наглая клевета и ложь.
  
  Если отбросить невозможность прочтения всех деталей этого "послания", оно оставляет единственно возможное заключение, что доктор Ровен пытается уверить кого-то, что я, мол, соединил "головокружение" (он совершенно не упоминает симптомы, патологии (как высокая температура и высокое кровяное давление, жалобы больного, и т.д.) с "камешками в мочевом пузыре".
  
  Дома, на следующий день я записал по памяти всё, о чём шла речь во время беседы с доктором Рауэном, и этот пересказ был скопирован в мою хронику без каких-либо изменений. Я составил этот пересказ для себя самого, и было бы странно предположить, что я мог скрыть что-либо от себя самого, сознательно не упоминая это.
  
  День спустя я написал абсолютно то же самое своим друзьям, только уже "своими собственными словами" (не копируя из 1-й записи). А это ещё одно доказательство правдивости моего рассказа, т.к., пересказав ещё раз, что произошло во время моего обращения в неотложку больницы Сэйнт-Мэри 21 июня 2016, я нисколько не изменил смысла и деталей. Каждый раз я не копировал текст предыдущего сообщения друзьям или родственникам, но пересказывал снова и снова. Полностью идентичный смысл всех этих писем с идентичными семантическим содержанием и фактами - доказывает, что - в своём отчете об этих событиях, - я был честен; иначе появились бы расхождения.
  
  Мои друзья (как и я сам) сохраняют копии нашей электронной переписки, и могли бы подтвердить подлинность моего описания по свежим следам и позже.
  
  Ложь доктора Рауэна о моём, якобы, высказанном ему предположении, что необъяснимое вертиго и другие симптомы острого приступа как-то связаны с камнями в мочевом пузыре, не просто смешна, но абсурдна. Ни один здравомыслящий судья, читавший мои книги и статьи, не сможет предположить, что их автор, к тому же имеющий два высших образования, был бы способен на такое. Приписываемое доктором Ровеном мне высказывание могло бы принадлежать совершенно необразованному индивидууму, к тому же патологически тупоумному.
  
  Но сама эта манера подобного вранья, этот буквально детский приём приписывать человеку моего типа абсолютно примитивные, абсурдные высказывания, на которые способен разве что олигофрен: не случайны. Это некий штамп, клише, шаблон, которым пользуются для очернения выбранной личности какие-то государственные службы. Такими же совершенно идиотскими выражениями и словами описывала случившееся в октябре 2007 года (когда меня сбила машина) триажная медсестра (якобы, с моих слов). И точно такие же кричаще абсурдные фразы приписывала мне триажная медсестра в больнице Montreal General Hospital, когда спровоцировала далеко зашедшую тогда незаконную психиатрическую "экспертизу": "полиция крадёт мою мочу", "дьявол в больницах", или "тени пьют кровь".
  
  При этом параллельно использовался мошеннический приём с пропуском или переключением порядка событий (событийного и логического ряда), который придаёт любым - этим искажённым - цитатам из слов подвергнутого издевательствам пострадавшего дикий, нелепый смысл.
  
  Если читателю придёт в голову, что это пересказ чего-то иносказательного и "образного", он ошибётся. Никакой беллетристикой или поэтической просодией я в отделениях неотложной помощи не занимался.
  
  Квалифицированные и обученные медсестры и врачи способны изобрести и придумать фразы (жульнически приписываемые подвергнутому издевательствам пациенту), очень похожие на примеры из книг по психиатрии, где даны примеры-модели речи слабоумных, безумных невменяемых.
  
  Подобных примеров я мог бы привести не менее 10-ти. И, значит, это штамп, принятый на вооружение государственными чиновниками в белых халатах и без.
  
  Доктор Рауэн не мог от меня услышать ничего о "камешках мочевого пузыря", и - тем более - о некой их связи с вертиго. Зато он мог прочитать в графе диагностики о камнях в мочевом пузыре в моём медицинском досье Sante Квебек, или знал что-то конкретное о моём конфликте с урологом, доктором Моррисом, и о моей отмене операции у последнего.
  
  Иными словами, намекая на мои претензии к доктору Моррису - как ответственному за целый ряд трагичных для меня событий, включая образование камней в мочевом пузыре из-за условий, фактически спровоцированных саботажем, дезинформацией, и другими преступными действиями доктора Морриса, доктор Ровен давал понять, что 1) это месть за мои обвинения в адрес доктора Морриса; 2) снимал всякую ответственность с доктора Морриса с помощью клеветы на их пациента (на меня).
  
  Доктор Ровен определённо прочитал где-то в моих медицинских файлах о моих обвинениях доктора Морриса в том, что это он довёл меня до депрессии, или услышал об этом от врачей, которым я это говорил. Даже доктор Асаад Эль-Хаким, который выписал мне Ативан, знал о причине депрессии, вернее, догадался о ней сам, услышав от меня подтверждение.
  
  Но, взяв за основу вышеупомянутую зависимость между страданиями от литиаза - и теми факторами, которые вызвали урокаменную болезнь, сопровождаемую саботажем диагностики и лечения - доктор Рауэн сознательно опустил несколько звеньев в семантической (логической) цепочке (между вертиго - и литиазом), чтобы придать нелепый и абсурдный смысл приписываемым мне (его пациенту), но, в действительности, выдуманным самим доктором Ровеном словам. Так как я обвинял доктора Морриса в том, что он (своими преступными действиями) спровоцировал целый смерч моих болезней, можно было экстраполировать это обвинение, спроецировав его и на последующие события, включая эпизод с вертиго и другими симптомами возможного поражения центральной нервной системы. Только, повторяю, доктор Ровен злоумышленно выпустил несколько звеньев из логического ряда, сконструировав совершенно абсурдную и невозможную для меня словесную конструкцию, тем самым лживо приписывая пациенту ущербность интеллектуального и психического развития.
  
  Итак, доктор Рауэн не только отказал пациенту (мне - пациенту со всеми признаками травматического повреждения головного мозга или микроинсульта) в оказании неотложной медицинской помощи, но даже попытался опорочить, и дискредитировать свою жертву.
  
  Каким бы ни был доктор Брайан Моррис изменником клятве Гиппократа, доктора Джона Патрика Рауэна (Ровена) нельзя даже близко поставить с ним рядом. Доктор Моррис, по крайней мере, редкий специалист, и у него имеются хотя бы какие-то принципы. И доктор Сежан, отоларинголог, который практически ничем мне не помог, и фактически только издевался: хотя бы формально выполнял свою работу, механически отрабатывая регулярные проверки и назначая мометазон (спрей в нос), который, в моём случае, ничем не помог, только угрожал дополнительным риском, как все стероиды.
  
  Я так и не смог расшифровать вторую страницу медицинского рапорта доктора Рауэна, не разобрав ничего кроме 3-х слов "осмотр... ativan... мозговой...", но - согласно оформлению и написанию нацарапанных знаков - очевидно, что доктор Рауэн (на этой странице), по-видимому, перечисляет диагностические тесты, которые он - на самом деле - не проводил, а это означает, что его официальное сообщение - наглая подделка.
  
  Ведь он не прослушал сонные артерии фонендоскопом; не проверял реакцию зрачков на свет; не проверял пульс и дыхание, и т.д.
  
  Подтверждение моей версии событий в ER St.-Mary"s (21 июня 2016) неожиданно нашлось там, где его можно было меньше всего ожидать: в заключении-рапорте аудиолога от 23 августа 2016.
  
  Во-первых, очень важно, что этот официальный рапорт отразил гармоничную логику и внутреннюю связность как моих рассуждений, так и моей речи (как, впрочем - частично - и рапорт доктора Черминьи (или Cermignani) от 24 апреля 2015, когда было устроено незаконное, преступное психиатрическое освидетельствование). Он резко контрастирует с кривляньями в мой адрес платной стукачки-провокаторши, медсестры Пристли, и доктора Рауэна, которые приписывали мне полнейшую чушь.
  
  Во-вторых, очевидно, что заключения аудиолога идентичны моим собственным заключениям и предположениям, отражённым в факсе доктору Сежану 1 февраля 2016 (за полгода до аудиологического теста).
  
  В послании доктору Сежану (Dr. Sejean) я писал:
  
  "Уважаемый доктор Сежан! После острого ларингита в январе 2016, я не уверен, вернётся ли голос к 5 февраля 2016 (рандеву в 9:45 в клинике при больнице Сэйнт-Мэри - Клиника OPD). Единственный выход - описать симптомы и предположения в письменной форме заранее: до нашей встречи".
  
  В рапорте аудиолога мы видим такую фразу:
  
  "2. Ларингит: да".
  
  В моём послании доктору Сежану читаем:
  
  "Проблемы со слухом, голосовыми связками и naso-oro-ларингоглоткой накапливались в течение многих лет. Приблизительно 15 лет назад я посещал отоларинголога в Больнице Роял Виктория. Мне (...) назначили аудио-тест, который не установил никакого диагноза. (...)
  После 2008 стало часто закладывать правое ухо, когда я чистил нос, или во время значительных и продолжительных физических усилий.
  Одновременно, я чувствовал - как будто першит в горле, и должен был прочищать его, что иногда разблокировало заложенное ухо. Позже (с 2012 (2013) правое ухо закладывало на много часов, или даже дней".
  
  В рапорте аудиолога читаем:
  
  "1. R. Правое ухо блокировано: да".
  
  В том же письме доктору Сежану от 1 февраля 2016, читаем:
  
  "Мой слух вообще ухудшился, и я стал слышать лишь относительно громкие звуки, и только в среднем диапазоне, что сопровождалось трудностью в различении определённых словесных фонем. Это лишает возможности следить за разговором и подрывает мои социальные связи".
  
  В заключении аудиолога читаем:
  
  "Л. Слух - в пределах нормальных границ 125-250 Гц. (...).
  R. Слух - в пределах нормальных границ 125-150 Гц. (...)"
  
  В официальном сообщении аудиолога мы также читаем:
  
  "Л. Слух - в нормальных пределах 125-250 Гц. (...).
  R. Слух - в нормальных пределах 125-150 Гц. (...)"
  
  (Это значит, что слышимость звуков в высоком и низком частотном диапазоне потеряна: точно так, как я и обрисовал в письме доктору Сежану).
  
  Нет нужды продолжать.
  
  Я мог бы указать на сотни подобных примеров, которые опровергают бесстыдные выдумки доктора Рауэна и госпожи Пристли по определению.
  
  Не совсем обычный корпус информации содержится в данных, которые не связаны непосредственно с аудио-тестом:
  
  "Лечащий врач утверждает, что пациент начал хуже слышать с апреля / мая (2016). В мае принимал Septra [ошибка: в июне (мой собственный комментарий: L. G.)] в течение 3-х дней, и начал испытывать головокружения. Как кажется ему самому, ему трудно различать GDTECH. У пациента создалось впечатление что это из-за травмы Центральной нервной системы".
  
  То, что отмечено в этом рапорте как "апрель-май", на самом деле относится к июню. И антибиотик Септра я тоже принимал в июне. Это неумышленная ошибка аудиолога или моего лечащего врача.
  
  Таким образом, всё, что здесь сказано, подтверждает мои заявления о серьёзных побочных эффектах от Septra (антибиотика), а также о том, что ухудшение слуха я связывал с травмой центральной нервной системы. И подтверждение того, что именно в июне 2016 произошло резкое ухудшение слуха, тут есть (просто на месяц перепутали хронологию событий, т.к. антибиотик Септра я принимал не в мае, а в июне).
  
  Необходимо подчеркнуть, что во время аудио теста я ничего не говорил о побочных эффектах от Septra.
  
  Но тут есть и другой аспект: перманентные патологические изменения сразу после событий 21 июня 2016 (снижение слуха и ухудшение зрения, головные боли, проблемы с дыханием и глотательным рефлексом, и т.д.) - кто-то, информировавший аудиолога, старался свести исключительно к последствиям побочных эффектов от антибиотика Септра. Именно поэтому хронологию сместили на месяц, игнорируя или сознательно подавляя мои слова о том, что возможное повреждение головного мозга и все его последствия связаны с датой 21 июня 2016. Таким образом - искусственно разделили очень похожие случаи 3 ноября 2005; 7 января 2013; и 21 июня 2016, которые совпадают почти по всем симптомам.
  
  Такая более тонко разработанная искусная дезинформация, лишь минимально искажающая правдивое отражение моих слов (лишь "заменив" июнь маем), не преувеличивая их и не искажая логический ряд моих обоснований, могла появиться только на более высоком уровне.
  
  Единственная грубая ложь в рапорте-заключении аудиолога, и, по-видимому, не выдуманная ей самой (но заимствованная из неизвестных мне медицинских файлов, информацию которых аудиолог, относительно порядочная женщина, всё же поставила выше моих собственных слов): это заявление, что, якобы, я обратился в отделение неотложной помощи больницы Сэйнт-Мэри по поводу приступа паники (тогда как в действительности я обратился в больницу по поводу обоснованных подозрений на микро-инсульт или кратковременную ишемию мозга):
  
  "Пациент говорит, что приехал в ER - сказал, что это был приступ паники. Пациент сказал, что требовал компьютерную томографию, проверку сонной артерии: "Но они мне отказали". Так .... у него продолжалось головокружение, но его продолжали ... дискриминировать".
  
  Истина заключается в том, что я НИКОГДА и НИКОМУ не объявлял, что 21 июня 2016 появился в отделении неотложной помощи больницы Сэйнт-Мэри из-за "приступа паники", но ВСЕГДА заявлял, что прибыл туда из-за подозрений на микроинсульт или кратковременную мозговую ишемию. Это доказывают и мои требования: то, что я требовал назначить "компьютерную томографию мозга, прослушивание сонной артерии". Зачем бы я просил подтверждения (либо исключения) признаков повреждения центральной нервной системы, если бы обратился в неотложку "из-за приступа паники"?
  
  Однако есть и дополнительное подтверждение, что упоминание о "приступе паники" является дезинформацией: это фраза "Пациент чувствовал, что это работа CNS - вот почему он пришёл в ER" (пациент чувствовал, что это из-за центральной нервной системы - и обратился в неотложку).
  
  Но откуда эта фраза могла появиться? Разумеется, из заблокированного для меня, либо уничтоженного позже рапорта триажной медсестры 21 июня 2016!
  
  Во-первых, очевидно, что это не стиль аудиолога, которая не искажает смысла моих слов и составила свой отчёт ОЧЕНЬ грамотно (возможно, будучи образованным гуманитарно в широком смысле человеком), и, значит, эта фраза откуда-то заимствована.
  
  Во-вторых, именно это и в таком именно плане я сказал триажной медсестре (что замешана именно центральная нервная система), и, в ответ на моё предположение, медсестра взорвалась, напав на меня, что также вполне отражает стиль её пересказа моих слов.
  
  И, в-третьих, я использовал термин "центральная нервная система" (вместо термина "мозга") один-единственный раз - во время осмотра (21 июня 2016) триажной медсестрой.
  
  О том, что 3-й - и самый разрушительный для моего здоровья - эпизод атак (как я предполагаю) с помощью неизвестного дистанционного оружия пытались скрыть и затушевать на достаточно высоком уровне, говорят и другие медицинские документы.
  
  Таким образом, хотя одна линия мотивации бесчестного доктора Рауэна (Ровена) как покрывательство его коллег и больницы просматривается наиболее чётко, есть и другая линия: заметание следов испытания или применения неизвестного оружия. Более того, именно то, что происходило со мной, приоткрывает завесу над всем механизмом репрессивного ига диктаторской власти, раскинувшегося по всей планете, для которой власти Канады, или России, или Китая, или США, или других стран: всего лишь послушные марионетки, готовые по одному жесту своих хозяев на любую операцию по заметанию следов.
  
  Однажды, когда я сидел в офисе одного врача, и ждал, а этот врач (сидящий за компьютером) был занят, я привстал с места, чтобы поднять каскет, упавший на пол, и автоматически отметил, что этот эскулап не строчит рапорт о предыдущем пациенте, и не просматривает мой медицинский файл, но изучает информацию обо мне в поисковой системе Google. И он занимался этим в свои рабочие часы, в присутствии в его офисе пациента, в частную жизнь которого он грубо вторгался!
  
  Другой раз, выходя из кабинета врача, я услышал имя пациентки, и внезапно осознал, что в соседнем помещении секретарша (или помощник врача - или другой врач) ищет (в той же поисковой системе) персональные данные этой самой пациентки.
  
  Мне также известно, что врачи, у которых нет никакой причины копаться в объединённом электронном файле пациента Санте Квебек, довольно часто просматривают его просто из любопытства, или по другим, не связанным с медициной, причинам.
  
  В 1998 центральное полицейское управление Монреаля отказало мне в лицензии-разрешении на ношение огнестрельного оружия (что было необходимо для нового амплуа, когда, отчаявшись найти любую другую работу, я был вынужден податься туда, где в то время имелся острый дефицит квалифицированного персонала). Мои попытки получить официальный ответ, на каком основании мне отказали, не увенчались успехом. (Однако я получил кое-какой неофициальный ответ).
  
  Сегодня уже широко известно, что - в ходе рассмотрения заявлений на разрешение ношения огнестрельного оружия - канадская полиция откапывает данные на граждан в социальных сетях и других сомнительных источниках. Не менее хорошо известно, что канадская жандармерия использует методы военной разведки против активистов индейских племен, против движения протеста и против ряда общественных организаций.
  
  Такие методы (сбор данных, анализ и прогноз эффективности человека в разных сферах; сбор персональной конфиденциальной информации для изучения слабых, чувствительных, болезненных мест каждого "нежелательного" частного лица и разработки военных и диверсионных способов их нейтрализации), обычно применяются в рамках борьбы с врагом, с военным противником, а не против собственного населения.
  
  В начале 2000-х я предсказал, что такая тоталитарная электронная тирания и общий контроль за гражданами с помощью чудовищной сети видеонаблюдения, накопления огромных баз данных и недопустимого сбора конфиденциальной информации о людях: приведёт к разрушению основ общества и к быстрому росту преступлений. 10-15 лет прошли с момента прогнозов, и они полностью сбылись.
  
  Чудовищная антиутопическая оруэлловская система, которая была смонтирована под предлогом "безопасности", вызвала и вызывает обратный эффект, и это объяснялось в моих прогнозах (см. Матрица по-канадски; В чреве Матрицы).
  
  Теперь стоит вернуться к событиям конца июня 2016 года.
  
  Спустя 2 дня, когда я, всё ещё в тяжелом состоянии, в сопровождении моей жены, кое-как добрался до больницы, там выяснилось, что нет никакой записи ни на какую томографию. Ни секретарша, ни приёмная (триажная) медсестра ничего не ведали. Врач попросту обманул меня!
  
  Действия доктора Ровэна привели к самым драматическим последствиям. Сразу же, как только я вернулся домой из больницы, я заметил, что мне трудно глотать (а я ведь тогда только пил воду). Этот дополнительный симптом сохранялся не менее недели, а потом время от времени возвращался всегда. Кроме того, мог легко поперхнуться и кашлять, если делал больше 2-х глотков, или запивал еду жидкостью, и вода или еда попадали "в дыхательное горло".
  
  После 21 июня 2016 я стал плохо различать на слух некоторые силлабические сочетания, и, в целом, мой слух резко ухудшился. Я перестал понимать быструю речь на любом языке. Моя собственная речь стала косноязычной. Стало трудно сконцентрироваться на содержании читаемого текста, особенно с абстрактным, осложненным смыслом. Я перестал понимать философские идиомы, даже мои любимые высказывания известных мыслителей. Я перестал понимать своих любимых философов, включая Шопенгауэра, Хайдеггера и Платона. Добравшись до конца философской мысли, я уже больше не помнил, что было в начале. Даже мои собственные философские работы стали для меня ребусами. Головные боли, которые очень редко беспокоили меня раньше, стали атаковать меня каждую неделю. Особенно болели затылок и виски.
  
  Через несколько дней, в последних числах июня 2016, я внезапно заметил, что стал забывать многие даже самые простые слова, и что моя память в целом резко ухудшилась. Эта проблема прогрессировала. Я начал забывать не только слова и фразы, но также и, например, куда я положил ту или иную вещь, поставил ли еду в холодильник и т.д.
  
  Моё зрение (которое периодически резко ухудшалось, потом улучалось, а летом 2016 года - до 21 июня - намного улучшилось) теперь так резко ухудшилось как никогда прежде, особенно когда я смотрел вдаль. Буквы начинали расплываться через 10-15 минут чтения; глаза уставали и начинали слезиться; плавающих объектов (появившихся после разрушения стекловидного тела сначала в левом, потом в правом глазу) стало намного больше.
  
  С 21 июня 2016 я отметил нарушение координации движений; этот симптом не мог иметь никакого отношения к депрессии или синдрому паники. К тому же, синдром паники и грянувшая после его появления депрессия, спровоцированные изуверскими издевательствами доктора Брайана Морриса и страхом перед операцией, которую именно он должен был проводить, стали постепенно исчезать, как только я отменил операцию у него, и к апрелю 2016 практически сошли на "нет".
  
  Несколько дней после 21 июня 2016 я не мог смотреть на источники яркого света.
  
  Проблемы с дыханием не проходили до конца августа 2016, хотя - время от времени - как будто исчезали. Они могли быть связаны не с психологической напряженностью и депрессией (как утверждал доктор Рауэн), но с ущербом отделам мозга, ответственным за дыхание.
  
  Доктор Джон Патрик Рауэн (Dr. John P. Rowen) известен как сосудистый хирург / флеболог, практикующий в клинике Xomed Esthetics, Côte-des-Neiges (5056 Chemin de la Côte-des-Neiges, Montréal, QC H3V 1G6, tel. (514) 342-8346); Rosemère (30, boul. Bouthillier, suite 250 Rosemère, Québec, J7A 4B4); Westmount (4484, Sherbrooke West, suite 200, Westmount, Québec H3Z 1E6).
  
  В его саморекламе, написано:
  
  "Как профессиональный сосудистый хирург / флеболог он специализируется на диагностике, терапии, или хирургическом лечении частных лиц, которые страдают от болезней, связанных с кровеносными сосудами, кроме болезней мозга и сердца. Он определяет типы инструментов и хирургических методов, которые окажутся самыми действенными в достижении желаемого результата. Он также изучает историю пациента, чтобы найти подтверждение необходимости хирургического вмешательства".
  
  К этому я могу добавить следующее: где были его методы и навыки, когда он переступал через меня во время очередного приступа вертиго, бросив лежащим на полу? Как он "изучал историю болезни пациента", когда закрывал мне рот, и ещё с порога заявлял, чтобы я убирался из больницы, и больше туда не приходил?
  
  "Специальные навыки в области медицины очень ценны в наши дни. Помощь сосудистого хирурга или флеболога нужна пациентам с проблемами, связанными с кровеносными сосудами".
  
  Мой комментарий: этого морального урода абсолютно не интересует здоровье пациента, а единственное, что его интересует: деньги. Поэтому стоит трижды подумать, прежде чем ложиться под его нож, или надеяться, что он, ради огромных барышей от операций, не придумает лишних "болезней" и не зарежет пациента, если это ему будет выгодно.
  
  "Среди состояний и болезней, которые влияют на сосудистую систему: ишемическая болезнь сердца, тромбоз глубоких вен, артериосклероз и легочная эмболия. Операция необходима, чтобы восстановить проходимость поврежденной артерии, сняв блокаду в пределах этих отрезков. Доктор Джон П. Рауэн в настоящее время принимает новых пациентов. Чтобы забронировать назначение, пожалуйста, звоните (514) 342-8346."
  
  Таким образом, 99 процентов врачей (а то и все 100), вовлечённых в самые вопиющие нарушения медицинской этики: это дельцы-стяжатели, имеющие свои собственные медицинские фирмы. В ДАННОМ СЛУЧАЕ - это доктор Рауэн (Dr. John P. Rowen) - бизнесмен (предприниматель) от медицины, вся врачебная деятельность которого - неотделима от погони за деньгами.
  
  Немного позже я узнал, что доктор Рауэн упоминался как глава фирмы, которому в буквальном смысле ПРИНАДЛЕЖАТ клиники (включая клинику Xomed Esthetics): "Dr. John Rowen"s clinics: The Montreal and Rosemere clinics".
  
  BiO доктора Рауэна описывает его как терапевта - домашнего врача (dйbut его медицинской карьеры (знакомая картинка!):
  
  "Доктор Рауэн вырос в Монреале и получил образование на французском языке. Он полностью двуязычный человек (английский-французский) и немного говорит также по-итальянски и по-испански. Он закончил Университет Куинс в Онтарио в 1989 и завершил свою резидентуру в Университете МакГилл в 1992.
  Будучи домашним врачом и врачом неотложки в течение 26 лет, доктор Рауэн понимает потребности своих пациентов. Он обладает очень практическим подходом и подлинной заинтересованностью в результатах восстановления здоровья пациентов.
  Практика доктора Рауэна в области медицинской косметологии и флебологии началась в 2000. Его обучали несколько крупнейших в мире профессоров. Он увлечён наукой и ежегодно принимает участие в многочисленных научных форумах, чтобы внедрить самые современные методы лечения.
  Он - член Канадского Общества Флебологии, член американского Колледжа Флебологии, а также канадской Ассоциации Эстетической Медицины (хирург-косметолог, прим. наше).
  Доктор Рауэн основал XO MED Esthetic в 2006. Его подход к лечению - кульминация его фирменных методов, убеждений и увлечений, которые подводят итог обеспечения лучших современных методов в области косметической хирургии лица и лечении варикозных вен.
  Доктора Рауэна приглашают на международные встречи, где лидеры в этой области обсуждают самые усовершенствованные методы. Он также испытывает страсть к анатомии, и даже участвовал в расчленении трупов и прочитал бесчисленные книги по этой теме, чтобы обогатить свою практику".
  
  Ещё тот людоед!
  
  "Доктор Рауэн написал в 2016 медицинскую работу: A la recherche / We are looking for: By John Rowen; February 18, 2016".
  
  "Однако его основная цель - косметология для богатых людей, что отражено в его новой брошюре: "Флебология и клиническая косметология. Лечение варикозных вен склерозирующей терапией и с помощью контролируемых ультразвуком операций. Инъекции кожными заполнителями и ботоксом". ("Phlebology and Medical Aesthetic clinic. Treatment of varicose veins by sclerotherapy and ultrasound guided treatment. Dermal fillers and Botulinum toxin (Botox Cosmetic) injections").
  
  С 1992 доктор Рауэн числится среди терапевтов, врачей неотложки, и "графиков" (специалистов по медицинским изображениям) больницы St.-Mary.
  
  Интересно, что и доктор Джон Льюис (см. выше, в связи с моим 2-м вертиго и отслоением стекловидного тела в 2013) также числится как "график", и владеет, или владел медицинской фирмой "Dr. John Lewis Inc. Graphic". И доктор Стивен Гершкович (см. выше, в связи с его саботажем оказания медицинской помощи после того как меня сбила машина и были повреждены сосуды) (Dr. Stephen Gerskovitz) тоже числится как "график".
  
  И вся троица, доктор Гершкович, доктор Ровен, и доктор Льюис: приятели. Так что: можно вполне подозревать, что все трое (как и доктор Брайан Моррис) имели отношение к издевательствам надо мной в этой больнице и в саботаже оказания медицинской помощи по ВСЕМ случаям.
  
  Образование и статус доктора Ровена (или Рауэна):
  
  1) "Графический" медицинский факультет Университета МакГилл.
  2) Программа резидентуры неотложной медицинской помощи.
  3) Университет Куинс, "график" (1989 - 1992) доктор медицины (M.D).
  4) Американский колледж флебологии (ACP) американский колледж флебологии "графический" (ACP).
  
  Один из источников сообщает, что доктор Рауэн мог быть связан с американской армией, что теоретически возможно, учитывая, что "Он начал своё обучение флебологии (варикозные вены) в 2000 в США, и лечил пациентов инъекциями ботокса заполнителями с 2004 года", и что "Он также имеет страсть к анатомии, и даже участвовал в расчленении трупов (...)".
  
  Нет сомнения, что 21 июня 2016 я попал в руки именно доктора Рауэна, а не кого-то другого: на своих фотографиях доктор Рауэн (с его злобной физиономией и хищной улыбкой совершенно безжалостного человека), похожий на мужчину южно-европейского типа (либо еврея-Ашкенази), выглядит точно так же как человек, который садистски издевался надо мной и отказал мне в диагностике и лечении в неотложке больницы St.-Mary 21 июня 2016.
  
  После преступного саботажа медицинской помощи доктором Джоном Патриком Рауэном я так полностью и не оправился от возможного микроинсульта, который грубо и нагло проигнорировал доктор Рауэн. Только частичное восстановление заняло месяцы и годы.
  
  Мой лечащий врач устроил встречу с офтальмологом, но, когда я позвонил тому, мне велели приготовить 50 долларов за визит, которых в тот момент у меня не было... Затем клиника без записи на приём дала мне направление к офтальмологу, но тогда уже глазная клиника блокировала мне доступ к этому доктору-офтальмологу; моя переписка с той глазной клиникой дана в хронике медицинских преступлений, опубликованной на сайте Сергея Баландина и на сайте Максима Машкова.
  
  Похоже, единственный шанс спасти зрение имелся лишь тогда, 21 июня 2016 года, если бы доктор Джон Патрик Рауэн (Ровен) организовал осмотр офтальмологом. Так что и катастрофа со зрением, которая произошла через год после событий 21 июня 2016: (как и многое остальное): на его совести.
  
  Суммируя предыдущий материал, надо отметить, что медработники больниц и поликлиник от университета МакГилл не только занимались саботажем оказания мне неотложной медицинской помощи, но и участвовали в покрывательстве причинения вреда моему здоровью после того как меня сбивали машины, были подстроены "несчастные случаи", на меня нападали "неизвестные хулиганы", и на мне провели 3 испытания неизвестного дистанционного оружия, поражающего направленным микроволновым ударом: 3 ноября 2005, 7 января 2013, и 21 июня 2016.
  
  Годами мне систематически отказывали в офтальмологической помощи, что привело к поражению глаз и частичной потере зрения.
  
  Врачи-офтальмологи и другие врачи - Dr. Chirgwin German, Dr. John Patrick Rowen, Dr. Sejean, Dr. Girair Basmadjian, Dr. Pierre Brais, Dr. John Robert Lewis, и Dr. Jean Deschкnes: полностью несут ответственность за повреждение моего зрения и слуха.
  
  С 2013 года я пытался отыскать в Интернете ссылки на похожие на мой случаи применения некого секретного микроволнового оружия, что приводило к синдрому, вызванному травмами головного мозга. Но все мои попытки ни к чему не привели. Я подозреваю, что поисковые системы просто-напросто закрыли от меня эту информацию, и прошу потенциальных читателей помочь мне выйти на связь с другими жертвами дистанционного и направленного микроволнового облучения.
  
  Здесь (ниже) краткое описание дальнейшей драмы:
  
  1. Середина февраля (или март) 2017: сильная боль (виски) + лев. глаз. Апрель 2017: сильная головная боль (виски): 2 раза.
  3. 28 апреля 2017: Очередная просьба, обращённая к лечащему врачу, об офтальмологе. Он отправил меня к доктору Реуму. 3 мая, 2017 (IOP - 35 (L.E). и 33 (R.E): доктор Рхеум (оптик) отправил меня к доктору Гансу (3 мая 2017; IOP - 27 и 25, затем 30 и 27), который выписал Xalatan. (Видя, что Xalatan не произвёл желаемого эффекта, доктор Ганс ничего не сделал и ничего другого не предложил, кроме иридотомии - без альтернатив). Ввиду неотложной срочности не было времени обращаться к другому врачу. Доктор Ганс был связан с Еврейской Больницей Монреаля и с еврейскими организациями, финансирующими "медицину", и, вероятно, зависел от них, получая кредиты на медицинское оборудование.
  3 мая 2017. По дороге к доктору Реуму машина полиции - 26-13 - блокировала мой путь (Dodge, FLT4817). Меня не задержали, но я был буквально зажат между полицейским автомобилем и стеной. Полиция и безопасность сопровождали и в офис доктора Ганса.
  ДО иридотомии доктор Ганс обследовал мои глаза щелевой лампой, но на мой вопрос "есть ли катаракта" он ничего не ответил. Это можно объяснить только одним: он не желал признать отсутствие катаракты ДО иридотомии потому, что предвидел возникновение катаракты из-за лазерной операции.
  Дополнительный подозрительный и пугающий факт: на моё требование сделать снимок зрительного нерва ДО иридотомии - доктор Ганс ответил категорическим отказом. Я даже подчеркнул, что займу денег и заплачу за эту проверку, но так ничего и не добился.
  А доктор Ганс, тем временем, торопил меня, пугая слепотой в случае отказа от срочной лазерной операции. Я убеждён, что именно иридотомия привела к серьёзному повреждению зрительного нерва, но доказать это нельзя именно из-за того, что доктор Ганс не случайно позаботился о невозможности сравнения состояния зрительного нерва ДО и ПОСЛЕ иридотомии. Это может говорить о том, что (не исключено) он прекрасно осознавал ДО иридотомии, что она приведёт к катаракте и к повреждению зрительного нерва.
  4. Иридотомия левого глаза (10 мая): IOP до - 25 и 23, и 20 (L.E) после. Серьёзные осложнения: потеря ясного ночного зрения; тяжёлая дисфотопсия; + сверхбыстро развивающаяся катаракта обоих глаза. Перед лазерной операцией никакой катаракты не было (согласно словам доктора Реума и его записке), + доктор Ганс ничего не говорил об этом до 11 мая 2017. Несмотря на то, что доктор Ганс навязчиво настаивал на иридотомии правого глаза в тот же день, запугивал последствиями, угрожал отказать мне в дальнейшем лечении, я отказался.
  5. Осмотр после иридотомии (11 мая 2017): в комнате помощницы врача: IOP - 14 и 10,7. Она запаниковала, стала кричать, что тонометр неправильно функционирует, что врач сам измерит IOP, и выбежала из кабинета. Доктор Ганс 1-й раз упомянул про катаракту и отказался "рассекретить" результаты IOP. Я отказался от иридотомии правого глаза.
  6. Пока доктор Ганс отсутствовал целую неделю (скорее всего, просто обманул меня), я страдал от боли в обоих глазах, подозревал очень высокое внутриглазное давление, и 19 мая 2017 прошёл обследование в Institut de l '®il.
  7. 25 мая 2017, в офисе доктора Ганса: (Результаты IOP в кабинете помощницы - 16 (лев. глаз) и 15 (правый). Доктор Ганс не измерял IOP, сказал, что в кабинете помощницы было 16 и 16 (соврал). Настаивал на немедленной иридотомии правого глаза, утверждал, что мне грозит огромная опасность, и что я без неё я потеряю правый глаз.
  Лишь позже стало ясно, что доктор Ганс дезинформировал меня о неотложности и преувеличивал опасность.
  На самом деле, и в его клинике, и в Institut de l '®il внутриглазное давление в правом глазу было даже ниже, чем в левом; углы в левом глазу после лазерной операции не открылись (так что она оказалось наполовину бесполезной); и спровоцированная уже и без того в обоих глазах иридотомией катаракта грозила развиться ещё быстрей после второй лазерной операции.
  Катастрофические последствия иридотомии уже фактически уничтожили моё нормальное зрение левым глазом, а он хотел то же самое проделать теперь ещё и с правым глазом. Уже было очевидно, что иридотомия окажет очень небольшую помощь, но зато наделает огромных бед.
  Institut de l '®il - это платная клиника, и средств на то, чтобы, вместо иридотомии, делать другую дренажную операцию, или операцию "катаракта" (решившую бы все проблемы) в платной клинике - у меня не было. А доктор Ганс угрожал отказаться от дальнейшего лечения, если я, в свою очередь, откажусь от иридотомии. В этой угрожающей полной слепотой (ведь я тогда ещё разбирался в офтальмологии на 20 уровней ниже, чем сейчас) ситуации, спровоцировавшей частичное возвращении депрессии, у меня не было выхода, и я согласился на иридотомию (что было огромной ошибкой).
  8. 31 мая 2017: Иридотомия правого глаза. Из-за неудобного положения головы и тела, во время лазерной операции голова непреднамеренно отклонялось 3-4 раза. Доктор Ганс "стрелял" лазерным лучом 7 или 9 (!) раз, очень серьёзно нарушив протокол. Даже если каждый 2-й луч лазера был прицеливающимся, всё равно получается жуткая картина. В тот же день в тёмное время суток полоса золотистых лучей стала появляться с внешней стороны каждого глаза (но правый глаз пострадал гораздо больше левого!) от таких источников света, как, например, уличные фонари. Если 10 мая доктор Ганс измерял IOP до и после "лазера", и оставил меня в своей клинике на 1 час, а на следующий день проверил прооперированный глаз, то 31 мая он не проверял IOP до иридотомии, но лишь после (утверждая, что тонометр показал 13, но я ему не верил), сразу же отослал меня домой, и не осмотрел на следующий день. Он велел прекратить Xalatan.
  9. 31 мая и 1 июня 2017: обеспокоенный опасностью прекращения курса Xalatan"a, я позвонил в офис доктора Ганса, прося подтверждения, и секретарша обещала, что доктор Ганс мне перезвонит. Он так и не позвонил. Я действительно "остановил" Xalatan, но только до 4 июня. Между 1 и 7 июня полоса золотистых лучей начала исчезать, и мутные овалы тоже (если это не было субъективное впечатление). Однако после 4 дней без Xalatan, зрение резко ухудшилось, и тяжёлая дисфотопсия вернулась.
  10. 7 июня, в клинике доктора Ганса: IOP - 26 и 25. Несмотря на моё несогласие на проверку глазного дна именно сегодня, при повышенном внутриглазном давлении, доктор Ганс закапал мне в глаза мидриатики (возможно, атропин) для расширения зрачка и осмотра сетчатки. Атропин категорически возбраняется закапывать при закрытоугольной глаукоме (мой случай), что является самым известным противопоказанием. Доктор Ганс закапал 2 вида капель (типа Cyclopentholat и Midriacil?), но я думаю, что вторые капли: это был атропин. Если бы я не возобновил Ксалатан за 3 дня до этой встречи с доктором Гансом, он бы, возможно, нанёс ещё больший урон моему зрению. Не случайно после расширения зрачка мидриатиками доктор Ганс снова отказался назвать мне параметры внутриглазного давления, которое он измерял. Он велел возобновить Xalatan (что я уже итак сделал, без него), и отослал меня домой.
  Расплывчатое видение и другие оптические оберрации, постепенно усиливаясь, оставались в течение 8-10 часов, и не исчезли даже на следующий день. Когда центральное зрение очистилось, периферийное зрение всё ещё было затянуто чем-то, что выглядело как тёмно-синий фон (как синее полупрозрачное стекло). С того дня зрение (особенно ночное) намного ухудшалось, дисфотопсия резко усилилась, и произошли другие необратимые изменения.
  Доктор Ганс, точно так же, как доктор Басмадджян и доктор Брэ по поводу отслоения стекловидного тела, "списывал" появление и быстрое развитие катаракты сразу же после лазерной операции на "старость", утверждая, что катаракта образуется ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО как побочный эффект старения.
  О том, что именно лазерная иридотомия, и, главное, грубо нарушившее протокол число "выстрелов" лазера по моим глазам - были причиной возникновения катаракты - говорит тот факт, что через 3 или 5 месяцев после иридотомии развитие катаракты вдруг резко прекратилось, и даже произошло её "рассасывание" (хотя медицинская теория и практика отрицает такую возможность). Вуали и белесые облачка почти исчезли. Моё зрение частично восстановилось: как ближнее, так и дальнее, и даже ночное.
  Через год углы и в левом, и в правом глазу постепенно открылись почти полностью; я мог читать без очков даже мелкий шрифт; резкие колебания зрения (ухудшения и улучшения) зафиксировали и диагностические процедуры у офтальмологов.
  Но потом и катаракта несколько раз усиливалась (в течение последующих 4-х лет), и зрение резко ухудшалось настолько, что я уже почти ничего не видел. Затем, в последующие периоды, зрение прояснялось, белесые "туманности", "облачка" и "вуали" катаракты исчезали; снопы лучей и блики от источников света (в ночное время) сходили на "нет".
  Очевидно, что эти колебания связаны с приступами глаукомы, когда внутриглазное давление могло достигать 26-30. Во время моих обращений в неотложки французских больниц было зафиксировано внутриглазное давление "25", но ведь прибывал я в больницу не в начале приступа (который не сразу замечал), потом - надо было собраться в дорогу, добраться до больницы (час и больше), да ещё и ждать встречи с офтальмологом от 12 до 24 часов. Так что, как можно предположить, внутриглазное давление может подскакивать и до 35, угрожая повредить зрительный нерв ещё больше, и спровоцировать дальнейшее помутнение хрусталика (развитие катаракты).
  
  После доктора Ганса я попал к доктору Х. Сахебу (Dr. H. Saheb) - замечательному врачу, одному из светил - специалистов по глаукоме и катаракте - и благородному человеку. Он сделал мне великодушное предложение бесплатно провести операцию катаракта. Хотя катаракта была крошечная, и, к тому времени, резко прекратила развиваться, эта операция была не по её поводу, а просто могла навсегда снизить внутриглазное давление до 13-14, и решить все проблемы. Однако я отказался от такой операции по причинам, которые не стану тут комментировать. После моего отказа от этой операции оставаться пациентом такого прекрасного человека как доктор Сахеб было неэтично, да и больница, где он работает, после этого стала саботировать необходимые как воздух проверки внутриглазного давления (которое оставалось на уровне 20-22).
  
  Приступы глаукомы игнорировались, и, во время одного из них, я больше не стал обращаться в эту английскую больницу, но поехал в далёкую французскую, где попал сначала к хорошему специалисту-французу, надеясь остаться его пациентом.
  
  Но, по непонятным и подозрительным причинам, меня перевели к врачу с израильским гражданством, который поначалу относился ко мне хорошо, был отличным специалистом и неплохим человеком.
  
  Во время его осмотров к нему в кабинет (в нарушение медицинской этики) несколько раз заглядывал врач в чёрном костюме, выглядевший как еврей: тот самый, который заглядывал и в кабинет специалиста-француза, когда тот проверял моё зрение.
  
   И - вскоре - отношение ко мне нового офтальмолога-израильтянина резко изменилось. И больница стала саботировать совершенно необходимые хотя бы раз в полгода осмотры, затягивая сроки между рандеву. Меня, пациента в пограничным внутриглазным давлением 20-21 (и выше!), держали без встреч с врачом до года и более! И это было ещё ДО ПАНДЕМИИ. А с началом пандемии всё стали сваливать на неё.
  
  Единственным приемлемым для меня решением была бы другая дренажная операция (не иридотомия), которая поставила бы внутриглазное давление под полный контроль. Лучше НЕ лазерная (лазерная подхлестнула бы катаракту). Но вот добиться именно такой операции невозможно. Дело не только в деньгах, но и в них тоже. В такой ситуации необходимы регулярные проверки внутриглазного давления, поля зрения и состояния зрительного нерва, но вот как раз это и саботируют, угрожая мне слепотой.
  
  Если доктор Сахеб своим личным вмешательством всё-таки "выбивал" назначение даты рандеву для меня хотя бы каждые 3-4, или 6 месяцев, этот новый врач с израильским гражданством, наоборот, оправдывал офтальмологическую клинику (при больнице), нападая на меня и третируя. Он заявил мне, что у него какой-то конфликт интересов (нетрудно догадаться - какой), и порекомендовал мне искать другого офтальмолога. Этим он показал себя достаточно этичным человеком, но оставаться у него, после его заявления, конечно, нельзя. Произошло это ещё ДО пандемии, и, с тех пор, больница постоянно саботирует мои встречи с врачом, врач не желает видеть меня в списке своих пациентов, а государство и другие врачи сделали меня persona non-grata. Мой лечащий врач, несколько оптометристов (оптиков), и несколько врачей из поликлиник выписывали мне направления к офтальмологам, но ВСЕ эти офтальмологи ОТКАЗАЛИСЬ принять меня в число своих пациентов.
  
  Так, вплоть до сегодняшнего дня, мне угрожают слепотой, отказывая в офтальмологической помощи. Кроме того, после всего, что случилось и что я узнал о медицинских работниках и об использовании медицины правительствами (включая и канадское правительство) в качестве карательного палаческого инструмента, доверять я могу только таким людям как покойный доктор Ассаад Аль-Хаким, доктор Мари Сэн-Жак (ушла на пенсию), доктор Зего (ушёл на пенсию), доктор Ришар Дюбук (ушёл на пенсию), доктор Вальдрон (ушёл на пенсию), доктор Анна Хананян (переехала в США).
  
  Я даже не могу назвать имена врачей-героев, подлинных врачевателей и гуманистов, кроме тех, кто ушли на пенсию или уехали в другие страны, потому что это могло бы причинить им большие неприятности.
  
  Доктор Ганс спас меня от слепоты, но, одновременно, причинил непоправимый вред моему зрению. В нескольких случаях он нарушил протокол, а также совершил несколько неэтичных акций. Но оценку его действиям я не могу дать однозначно. Слишком много "уравнений с неизвестными" и, главное, меня "сбросили" доктору Гансу - вероятно, не самому лучшему офтальмологу и в не самую лучшую клинику, - и, вдобавок, доктор Ганс, возможно, не только не получил ничего за моё лечение, но, наоборот, даже что-то и потерял. Поэтому главные виновники того, что со мной произошло: те врачи, что довели до этой ситуации, и умышленно спровоцировали её.
  
  
  ПРЕСТУПНАЯ МЕДИЦИНА.
  
  Всё, что я описал: не более чем отдельные избранные примеры варварского, преступного отношения к пациентам и участия властей в садистских карательных операциях с помощью медицины против "неблагонадёжных" граждан. Вне описания остались десятки других совершенно диких происшествий в медицинских учреждениях Монреаля.
  
  Оставить пациента после 2-х не совсем удачных урологических операций без уролога; перекрыть человеку, которому грозит слепота, доступ к помощи офтальмолога: на такое способно даже не каждое тюремное начальство. И это лишь два из множества других примеров применения карательной медицины и лишь против меня одного.
  
  В Канаде услуги дантиста стоят баснословно дорого, и по карману только самым богатым гражданам, или тем, у кого есть покрываемая рабочим контрактом частная медицинская страховка. Много лет зубной врач Джеффри Тенцер, который относился ко мне с большой симпатией, почти бесплатно лечил меня, благодаря чему у меня не было ни одного удалённого зуба. Но потом моя жена лишилась рабочей медицинской страховки, и более 10-ти лет я не мог пользоваться услугами доктора Тенцера. Когда же снова появилась такая возможность, в результате отсутствия доступа к дантистам уже пришлось удалить 5 зубов. Но - из-за редких свойств моих зубов и других особых качеств челюстно-ротовой полости - удаление каждого зуба превращалось в многочасовую пытку и заканчивалось повреждением альвеол и другими травмами. Мне повредили или сломали как минимум 3 альвеольные косточки и травмировали или даже сломали челюсть (возможно, там была трещина), отказав в снимках для выявления повреждений.
  
  Если бы у меня были деньги на пломбирование (включая пломбирование каналов), я мог бы дожить до конца жизни со всеми зубами во рту, и не пришлось бы удалять ни одного. Раз, даже без доступа к дантисту, у меня сохранилось большинство зубов, значит, зубоврачебная помощь могла спасти все, до единого. Но теперь, когда цены на всё подскочили до небес, я не смогу оплатить даже удаление зубов, и вот тогда начнётся уже просто кошмар.
  
  Я отправил письма канадскому федеральному министру здравоохранения, а также господину Дюбе, квебекскому министру здравоохранения, но получил от федерального министра лишь отписку, а от господина Дюбе вообще циничное и бесчеловечное письмо, которое можно назвать лишь глумлением, и ничем больше.
  
  Я уже упоминал о нескольких незаконных психиатрических освидетельствованиях, проведенных властями - когда я приходил на приём к врачам: ревматологу, инфектологу, к своему лечащему врачу, обратился в отделение неотложной помощи больницы Montreal General Hospital с атакой артрита, и т.д.
  
  Происходит это таким образом. Я вхожу в кабинет того или иного врача, а там уже находится посторонний, кого выдают за "студента" или стажёра (интерна), но кто, на самом деле, является врачом-психиатром. Уже не говоря о том, что некоторым из этих "студентов" иногда на вид лет 30 или 40, и о том, что они не имеют никакого понятия, к примеру, о ревматологии, или о гастроэнтерологии, их выдают и другие признаки: взгляды, вопросы, поведение, и то, что привлекает их внимание. Такие психиатрические освидетельствования проводятся без согласия пациента или его близких, и являются незаконными (преступными) как по канадским, так и по международным законам и нормам, нарушают все пункты Хельсинских соглашений и других регуляторных хартий.
  
  Я слышал о подобных незаконных психиатрических освидетельствованиях и от других людей. К примеру, когда одна женщина, сидя на коридоре в очереди (дожидалась диагностической процедуры), стала рассказывать соседке о том, как несправедливо с ней обошлись врачи, и как жестоко обращаются с обычными рядовыми гражданами в канадской системе здравоохранения, она, зайдя в кабинет, увидела какую-то молодую женщину. Ей сказали, что это студентка-практикантка, но та не выглядела как медработница, знакомая с этой областью медицины, казалась совершенно чуждой в той обстановке и была, скорее, похожа на врача-психиатра.
  
  Правда, такие методы, практикуются лишь в английских больницах, связанных с университетом МакГилл. Во французских больницах Монреаля эта практика, похоже, отсутствует, или, по крайней мере, не поставлена на поток.
  
  Выше я описывал, какие неприятности доставляла мне образовавшаяся на застарелом ранении в спину киста, и какие драматические события связаны с бесчисленными фурункулами и абсцессами, когда она часто воспаляется. 15 лет врачи отказывали мне в направлении к хирургу, либо больницы и клиники саботировали такое направление, если я его всё-таки добивался.
  
  Наконец, пару месяцев назад, мой лечащий врач выписал мне направление к хирургу, и (о, чудо!) на сей раз я попал к нему на приём. Хирургом оказался очень приятный и симпатизирующий мне молодой врач, который твёрдо вознамерился удалить кисту и избавить меня (если киста не регенерирует впоследствии) от будущих неприятностей. Во время осмотра обнаружилась ещё одна небольшая киста, и процедура была отложена на какое-то время.
  
  Но, когда я вторично пришёл к на приём, меня - ни за что - не хотел пропустить в клинику молодой и высокий чернокожий охранник. Не потому, что он ко мне придрался, но просто потому, что он оказался формалистом-буквоедом, и настаивал, чтобы я сменил свою "ковид"-маску на больничную. Я отказался это сделать, упирая на то, что эту, совершенно новую и стерильную маску, только что нацепил, входя в клинику, и указывая на то, что заражение людей ковидом как раз и происходит от больничных масок, через которые гораздо больше шансов заразиться.
  
  Он не хотел меня пропустить даже тогда, когда я достал из нетронутой упаковки другую, совершенно новую и стерильную (а на входе я продезинфицировал руки), заменив ею ту, что была на мне.
  
  Эта сцена стала привлекать внимание входящих пациентов, и, заметив это, супервайзер охранника подошла и сказала, что разрешает нацепить больничную маску поверх моей, что я и сделал. Иначе бы на приём вообще не попал.
  
  А поведение хирурга в тот день резко изменилось; он уже совершенно иначе относился ко мне; вся его симпатия испарилась; и он теперь уже не собирался удалять ни одну, ни другую кисту. И становилось понятным, что до его ушей успели довести рассказ о его строптивом пациенте, который устроил сцену на входе. Весь его вид буквально кричал об этом.
  
  В кабинете хирурга находилась молодая женщина или девушка, укутанная в чёрный платок на голове, как носят мусульманки. Он представил её как студентку-практикантку. Но я готов биться об заклад, что она никогда не изучала хирургию, зато разбиралась в психиатрии, и была - либо практикующим психиатром, либо изучала психиатрию в университете. Когда я спросил её прямо, не врач ли психиатр она, по её реакции стало понятно, что я попал в самую точку. Я деликатно выразил несогласие с её присутствием в кабинете, но меня элементарно "не услышали". И это полностью подтверждает мои подозрения, потому что - по закону - меня должны были сразу спросить, согласен ли я, чтобы при осмотре присутствовал кто-то посторонний, но ведь этого не сделали. Как мне известно по собственному опыту, от знакомых медработников, а также из разных источников, именно такое поведение указывает почти наверняка, что в кабинет вызвали врача-психиатра.
  
  Или вот ещё один случай из эпохи "ковид"-истерии:
  
  14 декабря 2021 года я пришёл в одну из монреальских больниц на анализ крови. Когда я сел к столику, готовясь положить левую руку на мягкую подставку перед молоденькой медсестрой (по виду: из южных стран), та велела мне приблизиться к ней и лучше показать мои глаза. Я сделал то, что она велела, но спросил, зачем это нужно. Она ответила: так как, в связи с пандемией, все носят маски, она, мол, должна удостовериться, что я - это я. Тогда я сказал, что меня это удивляет: зачем кому-то было бы нужно вместо меня приходить на анализ крови? Ведь это чистейший нонсенс. Та молоденькая медсестра азиатского (по-видимому) происхождения пропустила мой вопрос между ушей, и не стала на него реагировать.
  
  Но её соседка, другая медсестра лет 45-ти, в головном уборе, который носят мусульманки, взорвалась, стала орать на меня, угрожая полицией и требуя, чтобы я опустил маску и показал своё лицо. "Моя" медсестра пыталась её утихомирить, но та не унималась. Она встала со своего места, надвинулась на меня, угрожая, и кричала как недорезанная свинья. Тут вмешалась третья медсестра, видимо, их начальница, белая женщина под 50 или старше, и прекратила эту сцену. "Моя" медсестра потребовала назвать мой адрес, полное имя, день рождения, и, наконец, взяла анализ крови. Но что-то меня насторожило, потому что шприц для забора крови был не такой, как всегда, а какой-то новой, другой конструкции, с отходящим от него рычажком, который двигал поршень, вместо прямого вытягивания поршня пальцами. Я подумал, что это просто новый тип шприца, и позволил взять кровь.
  
  Лишь выйдя из больницы, я сообразил, что в этой лаборатории, кроме меня, находилось всего 2 посетителя-пациента. Причём, один из них сразу ушёл, а другой - когда я выходил из комнаты, - уселся на стул между сидениями 2-х медсестёр, и с ними о чём-то беседовал как знакомый. Что ещё меня удивило: НИ ОДНОЙ знакомой медсестры (которые там работают много лет - все белые, европейского или европейского квебекского происхождения). В регистратуре сидел молодой парень лет 20-22-х.
  
  По дороге домой мелькнула мысль, что, раз в этой лаборатории, где всегда столпотворение и надо ждать своей очереди не меньше 2-3-х часов (при таком наплыве в зале ожидания не всем хватает места, и люди стоят на коридоре), теперь пусто: это может означать, что народ что-то знает, и перестал сюда ходить. И по спине прошёл холодок: вот я попал!
  
  Поэтому, возможно, заменили обычных многолетних медсестёр, которые никому бы не сделали ничего плохого, "особыми" медсёстрами. Ведь опытные медсёстры с многолетним стажем, бессменно работавшие на одном месте, заметили бы что-нибудь необычное (и подозрительное), и стали бы задавать вопросы. А новые, без большого опыта и стажа работы в одном месте, могли ничего и не заметить, даже если бы, с помощью какого-нибудь трюка, власти организовали бы какую-нибудь провокацию или проводили бы секретные эксперименты на людях.
  
  Как и у многих, у меня тоже есть опасения, что, во время пандемии, анализы крови лучше не делать. Но анализ был необходим, и выбора не оставалось.
  
  Так как я нахожусь под круглосуточным наблюдением полиции, и за мной установлена слежка (уже не говоря о том, что теперь, во время пандемии, на любую процедуру в больнице надо заранее получать дату рандеву), можно было подумать, что заранее вычислили, куда я направляюсь, предупредили этих странных и подозрительных новых медсестёр о моём прибытии, и, возможно, даже показали мою фотографию. Им надо было убедиться, что я - это я, прежде чем выполнить "государственное задание". Но эту версию я считаю маловероятной.
  
  Скорее всего, если бы происходило что-то подобное, то усиленно проверяли бы личности всех, кто попал "под раздачу", и я тут совершенно не при чём. Вряд ли такая проверка связана со мной лично.
  
  Когда я шёл туда, то чувствовал себя нормально, у меня даже был повышенный тонус; я сделал небольшую пробежку (небольшую - чтобы от меня "не шёл пар" по прибытию в больницу). И назад, несколько километров до дома, я шёл бодрым шагом, не чувствуя ничего необычного, хотя в тот день ничего не ел (из-за анализа); к тому же, у меня брали кровь.
  
  Придя домой, я разогрел на плите обед, поел, потом взялся за сочинение музыки, потом сыграл одну из прелюдий Рахманинова. Звонил близкий друг, выдающийся музыкант и необыкновенный человек. Всё это время (минут 40 после возвращения домой) меня ничего не беспокоило. Обычное состояние, даже чуть более бодрое. И вдруг я почувствовал себя очень плохо. Сердце выскакивало из груди (тахикардия), чего со мной не бывает. Навалилась какая-то слабость (чего со мной не бывает). Мной овладела какая-то необычная сонливость. На месте укола (откуда брали кровь) возникла красная пупырышка: как прыщик. Я почувствовал, что он как будто "щипит" (так бывает при раздражении кожи). Надавил на это место большим пальцем другой руки: нет затвердения. Просто прыщик. Но ведь его не было до анализа крови. Я смазал это место йодом и антибактериальным кремом. Тем временем вялость меня свалила, и я уснул на полчаса. Пришла жена и разбудила меня, и тут мне стало совсем худо. Тошнота, упадок сил, нехватка дыхания, как будто дезориентация. Посчитал пульс: 84! При обычном для меня 60-62.
  
  Назавтра до часов 11-ти снова чувствовал себя нормально, а вот потом что-то навалилось опять, и я проспал 10 часов подряд!
  
  Необычное самочувствие и необычными симптомами докучало ещё недели полторы.
  
  Вот такое происшествие ставит жирное многоточие в конце моего рассказа.
  
  (Следуя элементарной логике, можно предположить, что, возможно, такая реакция организма связана с какой-то редкой реакцией на анализ крови. У меня пока нет возможности выяснить, не даёт ли анализ крови (сам по себе) необычных побочных действий. Добавлю, что, кроме средства для контроля артериального давления (самая малая доза) никаких других медикаментов не употребляю).
  
  После примерно 2008 года, когда (не по своей вине) я потерял работу, мне навсегда перекрыли возможность устроиться на другую. Были блокированы все мои публикации (или доступ для моих работ [которые я публиковал сам] к читательской аудитории); мою профессиональную деятельность (по специальности: по музыке) сделали невозможной; мои музыкальные композиции изолированы от издателей, интерпретаторов, исполнителей, хоров, оркестров, и т.д. Меня подвергли остракизму; травле полицией. С 2006 до 2015 полиция останавливала, задерживала, допрашивала, или обыскивала меня более 100 раз. Вплоть до 2016 года мой телефон и Интернет систематически отключали, часто на много дней или даже недель, продолжая взимать плату и ничем не компенсируя отключения.
  
  Большинство врачей и других медицинских работников, с которыми приходилось сталкиваться, оказывались вменяемыми людьми и честно делали свою работу. Среди них были настоящие ангелы и герои. Некоторые из них даже рисковали собственной карьерой, помогая мне выкарабкаться из болезней, и не испугались грозящих им неприятностей. Медработники не раз спасали меня от серьёзных драм и от их ужасных последствий. Но их человеколюбивые и героические усилия сводили на нет действия меньшей части их коллег, которые, в свою очередь, упорно работали над тем, чтобы разрушить моё здоровье, и Система, которая пыталась раздавить меня, зажав в своих тисках.
  
  Тем не менее, мне повезло, что я в Канаде, в Квебеке, потому что почти в любой другой стране даже Северного полушария (включая лучшие европейские страны) моя участь могла быть ещё печальней.
  
  Ведь то, что происходит здесь и повсюду: это глобальный процесс, а не деградация отдельно взятого государства, и, несмотря ни на что, в океане роста общей жестокости и устранения прежних гуманитарных принципов всё ещё существуют островки немного более человечной среды.
  
  И вот теперь вопросы тем, у кого хватило терпения дочитать до конца историю моих мытарств в медицинских учреждениях Монреаля:
  
  Вы подсчитали, сколько раз врачи нагло лгали, совершенно не озадачиваясь, что будет с их пациентом?
  
  Вы продолжаете утверждать, что врачи "лучше знают, нужно ли делать прививки от ковида экспериментальными мРНК-вакцинами"?
  
  Но ведь врачи, которые нарушили клятву Гиппократа: больше не врачи! Вы об этом подумали?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 3.
  
  
  [В следующем разделе (Глава 3) корпус основного текста (который был уже опубликован в 1999-2005 в интернет-библиотеках Сергея Баландина и Максима Машкова) дополнен некоторыми описаниями 2006. Этот раздел (1997-2005) входил в заключительные главы пространной работы Глобальный Терроризм (1992-2005). С тех пор многие данные статистической информации устарели, но факты и разоблачения стали ещё более актуальны. Дополнения и комментарии 2021 даны в квадратных скобках. Издевательства надо мной в медицинских учреждениях Монреаля и отказ в неотложной медицинской помощи после 2005-2006 могли быть (среди прочего) связаны и с этой публикацией.]
  
  
  
  ГЛОБАЛЬНЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ ТЕРРОРИЗМ.
  
  
  1. ПРЕДЫСТОРИЯ.
  
  Эта часть нашего повествования начинается не с Израиля. Как многое - и хорошее, и плохое (в том числе - и само Государство Израиль), - это явление зародилось в Германии в 1920-е и 1930-е годы.
  
  Каждый, кто хоть чуть-чуть разбирается в некоторых аспектах европейской истории и культуры, знает, что в начале 20-го столетия отделить "еврейское" от "немецкого" вряд ли было возможно. На протяжении двух с половиной тысячелетий десятки и сотни тысяч людей (хазары, русские, поляки, немцы и прочие) принимали еврейскую (иудейскую) веру и становились неофитами-евреями. Так образовались ашкеназы - европейские евреи. Многие народы внесли свою генетическую и культурно-историческую лепту в формирование ашкеназийского племени. Но ни одна нация не сыграла такой особой роли в истории ашкеназского еврейства, как немцы. Существует мнение, что их стали обращать в иудаизм еще на заре нашей эры, и что именно среди германских племен и княжеств обращение в "евреи" достигало самого высокого уровня. Именно немецкий язык дал начало языку европейских евреев - идишу, который есть не что иное, как старонемецкий язык, с добавлением какой-то части славянских слов, и - только во вторую очередь - совсем маленькой толики слов из местного диалекта древнееврейского языка - иврита (не более 2-х процентов).
  
  Если в России в первой половине 20-го века численность евреев в процентном отношении резко упала в результате русской революции, Первой Мировой и гражданской войны, то в Германии она не только не упала, но, наоборот, неуклонно возрастала. Притом, еврейское население в германских городах совершенно не походило на бедных оборванных российских местечковых евреев. Это была - в основном - буржуазия, средний класс, как сказали бы сейчас, и, конечно, невероятное число богатых и очень богатых людей: абсолютно во всех слоях общества и во всех областях деятельности; от экономики до профессорской деятельности, от масс-медия до медицины, от науки до литературы и философии. Эти немецкие евреи были в своей основной массе.... немцами до мозга костей, а немцы.... в какой-то мере - евреями.
  
  Возможно, не только смешанные браки, ширившиеся в Германии, но и прозелитизм (есть такие сведения) стали в какой-то степени типичны для 1920-х и 1930-х годов.
  
  Не случайно лекторы, которые пытались осветить перед аудиторией в Европе и в Канаде истоки медицинского терроризма, даже не указывая прямо пальцами на касту евреев-магнатов, но затрагивая вышеупомянутый исторический период в Германии и его значение для зарождения и развития медицинского терроризма и чудовищных медицинских экспериментов над человеческим обществом - эти лекторы повсюду преследовались еврейскими организациями, депортировались (если они прибывали из других стран), а их лекции (рукописи, материалы) изымались.
  
  Так, из газеты "Кэнэдиэн Джуиш Ньюз" мы узнаем, что Американский и Канадский Еврейские Конгрессы и другие главные еврейские организации подняли жуткий вой, протестуя против выступления в Канаде живущего в США врача и исследователя, историка и активиста, Эустаса Муллинса (Eustace Mullins). Он собирался выступить на конференции по проблемам здоровья в Торонто (Total Health conference): с лекцией о "Рокфеллеровской медицинской монополии". Обвинителем от Канадского Еврейского Конгресса выступил Берни (Беня) Фарбер, назвавший Муллинса "антисемитом".
  
  Беня Фарбер, потомок русских евреев: это ещё тот фрукт.
  
  Организатор конференции, Либби Гардон, заявила, что она знает его много лет, и ни разу не слышала от него никаких антисемитских высказываний. Гордон и другие комментаторы заявили, что нигде в работах Муллинса не обнаружили никаких антисемитских заявлений.
  
  Существует, действующая в глобальных масштабах, медицинская мафия, базирующаяся главным образом в Израиле и Соединенных Штатах, которая навязывает всему миру свои порочные методы, свои ядовитые медикаменты и свою бесчеловечную, аморальную медицинскую практику.
  
  Главную и совершенно особую роль во всей этой структуре колоссальной медицинской монополии играет Фонд Рокфеллера. Как и само государство Израиль, этот фонд берет свое начало в хаосе межвоенного немецкого политического разлома, и, главным образом, (в медицинской) политике Третьего Рейха. Именно нацизму обязан жизнью этот медицинский спрут, опутавший всю землю своими отвратительными щупальцами.
  
  В книге Эдварда Гриффина, о которой речь пойдет дальше, описывается история этого страшного феномена.
  
  Три года Гриффин изучал подлинные документы судебных и прочих правительственных слушаний в Германии с 1928-го по 1946-й год. Германские картели, общественные фонды, нацизм и его отношение к медицинским исследованиям, Вторая Мировая война - подхлестнувшие именно аморальное начало "особого" отношения к медицине, германская фармацевтическая промышленность: вот тот пучок источников, вот тот исторический период, из которого образовались глобальные монополии-гиганты: химическая и фармацевтическая промышленность, объединенная под командованием Рокфеллеров-Фарбенов-Ротшильдов.
  
  В самом конце 1920-х годов, когда над Германией уже вовсю витала атмосфера фашизма, тут возник и укрепился громадный международный картель, с центром в Германии, который стал доминировать в области мирового химического и лекарственного производства. Он распространил свои операции на 93 (!) страны - и сделался мощной экономической и политической силой во всех странах, куда внедрился. Эта сила представляла интересы еврейского капитала, нацизма и (если провести проекцию методов и интересов) гитлеровского режима. Его название широко известно: I.G. Farben.
  
  В 1928 году американский криптоеврейский магнат, Джон Д. Рокфеллер, объединил свою, базирующуюся в Соединенных Штатах, международную экономическую империю с ЛГ Фарбеном, и образовался чудовищный, самый мощный международный картель, какого ещё не знал мир. Эта международная корпорация не распалась, несмотря на то, что она брала начало в недрах предфашистской (а фактически - фашистской) Германии, а последняя во Второй Мировой войне являлась врагом США. Она не только не распалась, но - странное дело - просуществовала десятки лет, что бывает очень нечасто в наше время, процветая, неуклонно расширяясь и делаясь все мощнее и мощнее.
  
  Сегодня эта политико-экономическая структура (либо её преемники) практически полностью контролирует основное производство лекарственных препаратов в мировых масштабах, оказывает основное влияние на политику медицинских исследований и медицинских учреждений, навязывает все главные и доминирующие лечебные методики, нормы и методы врачебной практики, регламент отношений между врачами и пациентами, а также полностью курирует систему образования в области медицины.
  
  Для расширения своей гигантской торговли медикаментами Рокфеллеры наложили свою лапу и на медицинское образование. Еще в 1910-м году Абрахам Флекснер, автор знаменитого Flexner Report of 1910, начал крестовый поход за повышение квалификации врачей и за образование сети курсов переквалификации. Он получил беспрецедентный контроль над медицинскими учебными заведениями Америки. Всё это время он являлся платным сотрудником Рокфеллера (и Эндрью Карнеги, рокфеллеровской марионетки и холуя), который для этой цели образовал специальный гигантский фонд, освобожденный от государственных налогов. В результате - все медицинские учебные заведения стали ориентироваться в основном на фармацевтические и прочие, связанные с производством синтетических медикаментов, исследования, так как попали в зависимость от пожертвований фармацевтической промышленности, какие были тем больше, чем успешнее продавали лекарства доноры.
  
  Это же позволило Рокфеллерам не только взять под контроль медицинское образование в Америке (и не только в Америке), но и распространить этот контроль на профессиональные и академические ассоциации и на арбитражные органы, призванные вырабатывать и охранять стандарты и нормы медицинского обслуживания во всей Северной Америке, включая Канаду.
  
  (Это совпало с наводнением медицины и связанных с ней областей деятельности профессионалами еврейского происхождения. Согласно авторитетным источникам, в Северной Америке лица еврейского происхождения составляют до 70-80 процентов общего числа медицинских работников. Вот почему главные еврейские организации рассматривают любую критику существующей системы медицинской помощи (обслуживания) как "антисемитизм").
  
  Но и этого Рокфеллерам показалось мало. Рокфеллеровский картель инфильтрировал само правительство Соединенных Штатов и его федеральные органы, особенно те, от которых зависит контроль за медициной и её развитием, а также контроль за нормами производства пищи и медикаментов. В первую очередь рокфеллеровский картель наводнил своими сотрудниками и ставленниками такой важный орган, как FDA (United States' Food and Drug Administration, по-русски - Управление по Пищевым Продуктам и Медикаментам США). Но не только этот орган. "Люди Рокфеллеров" находятся практически на всех уровнях и постах федерального правительства США, начиная от сравнительно невысоких должностей, и заканчивая.... "The list of men who are or were in key positions within the Rockefeller group reads like a 'Who's Who in Government'" - пишет Гриффин: "Список людей, занимавших (в то или иное время) ключевые позиции в (администрации) группы Рокфеллеров, читается как список "Кто Есть Кто" в американском правительстве".
  
  На поверхности этого глубоководного айсберга могут находиться в разное время такие зловещие личности как Берос, Сорос (венгерский еврей), и им подобные, но под водой всегда остаётся невидимая опора не выпускающих из своих рук бразды правления еврейских династий, объединённых родственными связями: Ротшильдов и их потомков с сотнями разных фамилий, Рокфеллеров, Шифов, Заксов (Саксов), Голдманов, и других. Именно они и контролируют всю мировую фармацевтическую промышленность, а также все исследования и эксперименты в глобальном масштабе.
  
  Ещё более чудовищную силу представляет фактическое слияние одного монстра - гигантской промышленной империи Рокфеллеров - с другим: с мировой финансовой империей еврейских магнатов Ротшильдов (Великобритания).
  
  Эту же тему поднимает книга Муллинса "Узаконенное убийство" или "Убийство с помощью инъекции". ("Murder By Injection: The Medical Conspiracy Against America", by Eustace Mullins: "Убийство с помощью инъекции: Заговор медиков против Америки"). Эта книга - результат многолетнего исследования, которым автор занимался на протяжении 40 лет. В ней он пытался объяснить, почему здоровье американцев год от года ухудшается, а медицина в Соединенных Штатах, при всех её возможностях, заслугах, технологиях и мощностях, оказывается малоэффективна.
  
  В центр этой проблемы Муллинс ставит магнатов Рокфеллеров и их гигантскую корпорацию. Беспринципный рокфеллеровский синдикат, фактически контролируемый всем сообществом кланов магнатов Ротшильдов и отпочковавшихся от них других многочисленных династий (включая самих Рокфеллеров) - ротшильдовской финансовой империей, - играет ведущую роль в области политики, медицины и образования в Соединенных Штатах. Для власти над Америкой Рокфеллеры имеют целый ряд мощных орудий, каждое из которых - это "государство в государстве". Рокфеллеровская компания "Ойл Траст", неразрывно сплетенная с военно-промышленным комплексом США, контролирует политическую структуру Соединенных Штатов. Рокфеллеровская Медицинская Монополия взяла под полный контроль здравоохранение и производство медикаментов в Соединенных Штатах. Рокфеллеровский Фонд, паутиной опутавший страну для того, чтобы освободить многочисленные проекты клана Рокфеллеров от налогов, эффективно и всецело контролирует систему американского образования.
  
  Муллинс называет множество имен. Большинство их - это имена широко известных в Америке общественных деятелей (политиков, сенаторов, государственных чиновников и советников, военных, капитанов СМИ, ведущих академических фигур, ученых, и т.д.). Те же самые имена фигурируют в списке Советов Директоров фирм и корпораций, входящих в Рокфеллервскую группу.
  
  Соединенные Штаты занимают главное и ведущее место в мире по производству и продаже медикаментов. 11 из 18 ведущих фирм подобного рода находятся в Соединенных Штатах, а из 7-ми оставшихся некоторые так или иначе связаны с Рокфеллеровской империей.
  
  Всеамериканский трест по производству, исследованиям и продаже лекарств полностью контролируется группой Рокфеллера; крупнейшие банки, оборонные фирмы и политические деятели неразрывно связаны с ЦРУ и с фармацевтическими фирмами. Муллинс подчеркивает, что Рокфеллеры, основавшие Всеамериканский Трест Лекарственных Препаратов (American Drug Trust), позже стали проводить громадные операции по извлечению прибылей также из нелегальной торговли медицинскими препаратами и связанной с ней деятельности (предприятия), известной как "Dope, Inc.".
  
  Муллинс подробно описывает, как, каким образом Рокфеллеры, с помощью Американской Медицинской Ассоциации и американских правительственных чиновников, еще в начале 20-го века овладели контролем над всей системой американского здравоохранения.
  
  Захват власти над медицинским образованием был частью их плана.
  
  Рокфеллеровский Совет по Образованию потратил не меньше, ни больше - 100 миллионов долларов для этой цели, пока в конце концов не овладел контролем над образованием студентов-медиков. Именно это, по мнению Муллинса и многих других исследователей, превратило американских "physicians to physicians of the allopathic school, dedicated to surgery and the heavy use of drugs." (врачей - в лекарей аллопатической школы, почти исключительно нацеленной на хирургическое вмешательство и массированный прием лекарств).
  
  Рокфеллеровский синдикат, пишет Муллинс, несёт ответственность не только за преступления против жизни и здоровья американских граждан, за превращение их в живой придаток гигантского медико-фармацевтического комплекса, за низведение их до роли человеческого сырья, насыщающего потребности медицинской империи Рокфеллеров, но и за то, что он отравил "our land, oceans and rivers, our water and food supplies, and our bodies" (наши земли, океаны, реки, источники пищи и воды, и наши тела).
  
  Контролируемые Рокфеллерами Американская Медицинская Ассоциация и Управление по Продуктам Питания и Лекарствам разрешили почти бесконтрольное использование химических удобрений, которые, абсолютно не обогатив почву, подорвали питательность зерновых и овощей (согласно авторитетному эксперту, доктору наук Алексису Каррелу).
  
  Муллинс пишет, что государственная программа вакцинации, за которой тоже стоят Рокфеллеры, является одним из самых страшных преступлений, когда-либо совершенных против человечества. Он напоминает о том, что всеобщая принудительная вакцинация против оспы была впервые введена в Англии, и привела к тому, что вирус оспы, в подавляющем большинстве случаев заболевания не смертельный, стал мутировать - и унёс в могилу гораздо больше людей, чем было до того, как стали проводить вакцинацию. ПОСЛЕ вакцинации эпидемия оспы унесла в 2 раза больше жизней, чем ДО. В конце концов, в Англии принудительную вакцинацию против оспы запретили в 1948-м году (а в СССР продолжали до самого его распада; то же самое - в США и в Израиле, где принудительная вакцинация проводится по сей день).
  
  [Тут напрашиваются ПРЯМЫЕ параллели с принудительной вакцинацией ковид мРНК-вакцинами, которая также привели к мутации вируса Ковид-19, который стал в десятки раз более контагиозным и потому ещё более опасным.]
  
  Муллинс пишет (ссылаясь, в частности, на Oscar Ewing'а), что, когда флуоридация питьевой воды в национальных масштабах была одобрена в Соединенных Штатах, члены Конгресса и правительственная администрация на Капитолийском холме в Вашингтоне были потихоньку уведомлены о том, что пить флуоридированную воду не рекомендуется, и на Капитолийский холм немедленно стали завозить питьевую воду в бутылках.
  
  Вся эта колоссальная махина тотального контроля над системой медицинского обслуживания самой богатой и могущественной страны мира, и - через неё - над мировой политической властью - имеет нервный центр в Израиле и в глобальных сионистских организациях и структурах.
  
  Все эти очень непростые вопросы запутаны в сложнейший узел нравственных, логических и причинно-следственных противоречий. То или иное лекарство, произведенное Рокфеллеровской корпорацией, то или иное медицинское учреждение, функционирующее в рамках этой порочной системы, сегодня или завтра может спасти жизнь нам или нашим близким. Какое-нибудь средство от гипертонии продлевает нам жизнь или предотвращает инсульт, инфаркт и сахарный диабет. Хирурги, обученные по методике и по правилам рокфеллеровских медицинских школ, спасают жизни людей. Но, с другой стороны, гипертония могла развиться вследствие того, что (в Израиле, Канаде, Австралии или США - странах, где царствует навязанная кланом Рокфеллеров система медицинского обслуживания) врачи и медицинские учреждения, к которым Вы обращались за помощью, запустили какое-либо другое Ваше заболевание. Сегодня успешная операция, проведенная в одной из "рокфеллеровских" больниц, может спасти Вам жизнь, но, если бы врачи той же больницы, куда Вы неоднократно обращались, не игнорировали Ваши жалобы и описание симптомов, провели бы раннюю диагностику заболевания и назначили бы своевременное лечение, то операция тогда вообще не понадобилась бы.
  
  Страдания людей в Северной Америке, вызываемые бесчеловечным, жестоким отношением как всей системы в целом, так и конкретных врачей и прочих работников системы медицинского обслуживания, ширятся. Больные проходят через пытки, вызванные болезнью, так как им не оказали элементарной помощи, что могла бы облегчить эти страдания, через пытки мучений, вызванных неправильным лечением, через пытки и побои, которым подвергает пациентов персонал североамериканских больниц.
  
  Это и есть распространение сионизма на область медицины.
  
  
  2. СЕВЕРОАМЕРИКАНСКИЙ МЕДИЦИНСКИЙ БЕСПРЕДЕЛ
  
  Один из главных выводов работ Муллинса, Гилена Ланктота (Guylaine Lanctot), Йоахема Шафера (Joachim Schafer) и других исследователей такой: медицинская элита напрямую сотрудничает с мультинациональными фармацевтическими фирмами, единственная цель которых - высокие доходы. Для них самой кошмарной ситуацией была бы эпидемия отменного здоровья - что лишило бы их всего их сказочного богатства. "Индустрия здоровья" превратилась в поистине золотую жилу; доходы этой индустрии вполне сравнимы с доходами нефтяных шейхов. Больницы во многих странах, но - особенно - в Северной Америке и в Израиле - превратились в настоящие фабрики и заводы, увеличиваясь в размерах, раздувая свои штаты, постоянно поднимая плату за лечение. Они трансформировались в производственный конвейер, нуждающийся в бесперебойном притоке человеческого "сырья", которое "обрабатывается" там: что и приносит неимоверную, "космическую" прибыль. Некоторые университеты (как монреальские университеты МакГилл и Университет де Мореаль) практически овладели контролем над этой индустрией, а контроль над университетами захватили фармацевтические фирмы. Чуть ли не любая больница в Северной Америке - это целый город, поражающий воображение по площади, где работают тысячи или даже десятки тысяч людей. Трудно представить себе, что произойдет, если этот конвейер остановится в крупном городе даже на один день или на одну неделю. Сотни или тысячи больных, которых каждую минуту доставляют в отделения "Скорой помощи" амбулансы или такси, умрут, сотни тысяч сотрудников останутся без работы, миллионы долларов чистого дохода будут потеряны. Если сюда присовокупить потери смежных отраслей - таксистов, доставляющих пациентов в больницы и из них, владельцев кафе и буфетов, банков, отделения которых находятся в некоторых больницах, и т.п. - то остановка больничного "конвейера" будет равносильна национальной катастрофе.
  
  Но почему такое громадное число людей поступает ежедневно в отделения "Скорой помощи"? Почему это число постоянно растет - день ото дня, причем, очень быстрыми темпами? Это происходит потому, что участковые врачи и - в последние годы - даже специалисты - перестали лечить своих пациентов так, как они лечили их в предыдущие годы (еще в сороковых и пятидесятых), и ситуация в этой области постоянно ухудшается. Это происходит потому, что участковые врачи и специалисты либо напрямую работают с госпиталями (больницами), либо просто являются сотрудниками больниц, или на них оказывается неимоверное давление. Вторая (ещё более существенная) причина: быстрая и хищная приватизация медицинского обслуживания в Канаде, и, особенно, в Квебеке (чемпионе по античеловеческой фашисткой приватизации медицины). К началу 21-го века 800 тыс. жителей Квебека (17 процентов всего населения в "малом" Монреале, 5 процентов в городе Квебек, и т.д.) оказались без семейного (участкового) врача.
  
  Большинство диагностических мощностей - лабораторий, рентгеновских отделений, и т.п. - сосредоточено теперь в больницах, которые постоянно повышают плату за каждый "тест", за каждый анализ, за каждый сеанс магнитно-резонантного или ультразвукового обследования, и т.д. Для пациентов за пределами больниц последние установили невероятные очереди, до шести месяцев и больше, в то время как пациентам стационара дается зелёный свет. Безразличие и халатность участковых врачей и врачей-специалистов, ведущих частную практику, достигли критической отметки. Они ни на что не реагируют и ни за что не отвечают. Любое заболевание - язвенная болезнь, артрит, ревматизм, тонзиллит, грыжа, гастрит, колит, гипертония, и т.д. - годами не лечатся, что приводит к осложнениям и поражает другие органы. Участковые врачи не реагируют на жалобы пациентов или сводят всё к шутке.
  
  Всё это происходит потому, что больницы, превратившиеся в мощную индустрию, как и частные клиники, лаборатории, радиологии, и т.п. - не заинтересованы в том, чтобы заболевания предупреждались, быстро выявлялись и купировались на ранней стадии. Иными словами - не заинтересованы в профилактике болезней и в их ранней диагностике и лечении. Если бы в массовом порядке люди стали получать квалифицированную медицинскую помощь за пределами больниц, тогда безостановочный конвейер последних стал бы пробуксовывать. Они лишились бы бесперебойного поступления человеческого "сырья". За больницами стоят университеты, а за университетами - фармацевтические компании.
  
  Громадное производство лекарств нуждается в сбыте. Больницы и частные медицинские фирмы - это тот основной рынок, который плотно контролируется фармацевтическими компаниями. Врачи, которые работают в больницах - это их платные агенты, получающие гранты, подарки, взятки, заказы на проведение исследований.... Для того, чтобы постоянно поддерживать бесперебойный конвейер больниц и бесперебойную продажу синтетических медикаментов всё идет в ход: ложь, дезинформация, обман, мошенничество, игнорирование жалоб пациентов. Деятельность врачей регламентирована теми правилами и требованиями, какие выгодны больницам и фармацевтическим фирмам. Последние контролируют не только больницы, но и медицинские учебные заведения, построив образование медиков по такому принципу, который обеспечивает охрану их главных интересов. И только интересы одной группы людей - пациентов - всё более и более нагло попираются и игнорируются.
  
  Не случайно в Северной Америке запрещена альтернативная медицина. Не случайно врачи, которые оказывают подлинную помощь своим пациентам, загнаны в подвалы и закутки, поставлены как бы вне закона и действуют как партизаны. На прием к таким врачам собираются огромные очереди; их кабинеты оборудованы и приспособлены к приему больных хуже, чем кабинеты других врачей, и многие пациенты вынуждены ждать своей очереди на улице или в ближайших магазинах или в метро. Не случайно те врачи, которые идут против всемогущей медицинской мафии, пытаясь разоблачить её наиболее страшные феномены, лишаются врачебной лицензии: как Гилен Ланктот и другие. "Народные" врачи, посвятившие целиком всё своё свободное время и отдавшие все свои силы для того, чтобы уменьшить страдания людей, популярность и известность которых в их городах и муниципалитетах выше славы политиков, артистов и спортсменов, сталкиваются с чудовищным давлением. Самый известный из таких "народных врачей", знаменитый (как говорят, в мировых масштабах) Роберт Мендельсон, написал книгу о всемогущей медицинской мафии, о лжи, подлогах, мошенничестве и прочих приемах, к которым прибегают "официальные" врачи в своей практике. В Канаде, где существует государственное медицинское страхование, можно услышать даже такой ответ врача: лечение проводить он не будет, так как оно слишком дорого, а диагностика - слишком недоступна.
  
  Поэтому лечение проводится только в больнице или частной клинике, на той стадии, когда пациента привозят на "Скорой помощи". Тогда и только тогда настоящее лечение и начинается. Но те, что получают сверхприбыли от лечения, настолько жадны, что стараются выжать из больниц всё, что только возможно, сокращая необходимый персонал, взваливая на врачей и фельдшеров (медсестер) такую нагрузку, какой те просто не в состоянии выдержать. В результате этой преступной политики в больницах нарастает безразличие к пациентам, царят невнимательность, халатность, преступное отношение, нередки садизм, вымогание денег (взяток), издевательство, пренебрежение элементарными санитарными, гигиеническими, этическими и прочими нормами.
  
  Телевидение, газеты и журналы нередко освещают случаи, когда пациентов в больницах просто избивают, особенно престарелых.
  
  Все эти стандарты со знаком минус в значительной степени насаждаются "через Израиль" (главную опытную станцию, где опробуются все бесчеловечные опыты, потом распространяемые и на другие страны), при участии главных еврейских организаций, еврейских магнатов-богачей, поддерживающих сионизм и "еврейское государство", финансируются и одобряются еврейским капиталом. В этой порочной цепи еврейские больницы, особенно громадные "главные" еврейские госпитали, играют особую роль. Не случайно именно в еврейских больницах прочно обосновалось бесчеловечное, жестокое, садистское отношение к пациентам.
  
  Книга Линн Пэйер прибавляет дополнительные штрихи к разоблачению медицинской мафии. Эта книга посвящена вопросу коммерциализации медицинской профессии, искажению медицинских тестов и проверок, обследований и анализов, превращению абсолютно здоровых людей в больных, и т.п.
  
  [Именно эта книга перекликается с моим собственным опытом (см. в предыдущей главе), разъясняя и комментируя то, как, почему, и с помощью каких методов происходит саботаж, частичное искажение, полная фальсификация, или "изъятие" (пропажа) медицинских анализов и результатов других диагностических процедур.]
  
  Не случайно две страны, которые управляются мировой еврейской идеологической элитой и международным еврейским капиталом - Соединенные Штаты и Израиль, - не имеют универсальной бесплатной медицины. В то время как во всём цивилизованном мире медицинские услуги фактически (с разными нюансами) предоставляются бесплатно и покрываются государственной или иной формой бесплатного медицинского страхования, в Израиле и США медицина платная, вне зависимости от социального и финансового положения пациента. В Израиле эта платная медицинская помощь цинично называется "бесплатной", тогда как медицинская страховка, что платится в больничную кассу, стоит немалых денег, и плата эта тем выше, чем элитарней и лучше больничная касса. Самое вопиющее - то, что, помимо этой платной медицинской страховки, многие медицинские услуги (покупка лекарств, диагностические процедуры, амбуланс и обращение в отделение "Скорой помощи", и т.д.) оплачиваются отдельно.
  
  Сотни тысяч новых иммигрантов и других меньшинств не имеют в Израиле доступа к медицинской помощи.
  
  Согласно книге Е. (Э.) Муллинса "Тайны Федерального Резерва", американская "демократия" уже давно не демократия, а штатовский "капитализм" - никакой не капитализм. Финансово-промышленный комплекс страны, в том числе и медицинско-промышленный комплекс, на самом деле уже давно подмяли под себя "демократию" и "демократическое" государство, и - в результате встречного процесса - централизованы, монополизированы и манипулируемы государством. Никакой свободной конкуренции, никакого свободного предпринимательства на самом деле в США не существует.
  
  В двух упомянутых странах проводятся эксперименты на людях, в которых заинтересовано само государство, его секретные службы и прочие институты и организации.
  
  В 348-ми-страничной книге уже упомянутого выше Муллинса ("MURDER BY INJECTION: The Story of the Medical Conspiracy Against America" by Eustace Mullins) - "УКОЛЫ, КОТОРЫЕ УБИВАЮТ: История медицинского заговора против Америки" - описано то, как американские секретные службы (ЦРУ, ФБР и другие) участвуют в расширении и укреплении медицинской монополии, в охране её интересов, в отравлении организма обращающихся за медицинской помощью и в ограничении их прав на разнообразие выбора.
  
  Нэйл З. Миллер (Neil Z. Miller) прибавляет новую деталь в общую картину медицинского террора правительств (не только Соединенных Штатов и Израиля) против своих граждан. Он поднимает флер над очень тонким и деликатным вопросом этичности принудительной вакцинации населения, показывая, что значительная часть людей, подвергнутых прививкам, неизбежно окажется поражена побочными эффектами, такими, как язва желудка, болезнь Крона, и т.д.
  
  Еще более страшную картину рисует книга профессора, доктора Лена Горовица (Dr. Len Horowitz) "Эбола и СПИД: Природа, Случай или Геноцид?" Эта книга исключительно хорошо документирована методично и тщательно подобранными документами и свидетельствами. Она - об экспериментах Военно-Медицинского промышленного комплекса США, американского отделения НАТО, НАСА и других институций, о разработках биологического оружия и полном игнорировании этических, моральных и каких-либо других норм и принципов. Для высшего руководство США людские существа - всего лишь подопытные кролики, и ничего больше. Такая вот замечательная американо-сионистская "медицина".
  
  На словах Соединенные Штаты выступают против пыток, а на деле являются самым крупным производителем пыточных орудий в мире. Именно в США производится львиная доля всяких приспособлений, предназначенных для пыток. Израильтяне пытают палестинцев и других своих жертв с помощью именно таких орудий, изготовленных в США. Гондурас, Ливия, Индонезия, Шри Ланка, Бангладеш, Индия, арабские нефтедобывающие страны и десятки других страшных режимов, использующих пытки, не говоря уже о мафии, маньяках-убийцах, садистах-полицейских и других "частных" палачей, с наслаждением пытают людей пыточными орудиями, совершенно официально изготовляемыми и продаваемыми в Соединенных Штатах.
  
  Изготовление орудий для пыток превратилось для Соединенных Штатов в мощную индустрию, приносящую колоссальный доход. Это производство не способно существовать без активной помощи медицинских экспертов, изощренный садистский ум которых все время совершенствует и развивает пыточные "технологии". Днем (к примеру) - это какой-нибудь мягкий дядечка в очках и в белом халате, похожий на доктора Айболита, принимающий пациентов в одной из бесчисленных американских больниц, а вечером (к примеру) он - безжалостный и циничный изверг-эксперт, который консультирует производителей пыточных орудий.
  
  Это еще раз доказывает, что медицинские работники в Израиле и США не имеют никаких моральных устоев, никаких человеческих качеств и никакой клятвы Гиппократа.
  
  Организация Объединенных Наций, Международная Амнистия и другие международные организации неоднократно призывали США и Израиль прекратить изготовление и продажу орудий для пыток. Международная Амнистия выпустила несколько брошюр, посвященных этой серьезной проблеме.
  
  Например, в своей брошюре "Stopping the torture trade" (издана в Лондоне) Эмнести призывает США и Израиль прекратить пытки, производство пыточных орудий и всемирную торговлю этими орудиями. Брошюра описывает жуткие пытки, которым подвергли узников своей секретной тюрьмы в Южном Ливане израильские изверги (стр. 45). Акт Эмнести 40/001/2001 (ACT 40/001/2001 - Broken bodies, shattered minds Torture and ill-treatment of women) и множество других постановлений, брошюр и документов ООН и Эмнести описывают пытки русских женщин, обманом вывезенных или украденных из стран бывшего СССР и доставленных в Израиль и превращенных в секс-рабынь - и роль израильского правительства в этом зловещем явлении. В Интернете организация Эмнести Интернэшьнэл (Международная Амнистия) создала сайт, полностью посвященный этой проблеме (www.stoptorture.org).
  
  Очень подробно рассказывает о той же проблеме (среди прочих тем) запрещенная в США книга "CENSORED 2000: The News that Didn't Make the News -- The Year's Top 25 Censored Stories by Peter Phillips & Project Censored.", которая объясняет, как и почему США стали главным в мире экспортером пыточных приспособлений - и что это значит.
  
  Опять же не случайно то, что именно исследователи немецкого происхождения пошли дальше других, раскрыв самую суть медицинского террора, её главные механизмы и последствия их страшных жернов для обыкновенных людей. Так, главный вывод Ганса Рюеша (Hans Ruesch), сделанный в его книге ("Naked Empress or The Great Medical Fraud"), такой: НЕ БОЛЕЗНЕННОСТЬ ЛЮДЕЙ, А СОВРЕМЕННАЯ МЕДИЦИНА ИЗ ОРУДИЯ ОБЛЕГЧЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ СТРАДАНИЙ ПРЕВРАТИЛАСЬ В ГЛАВНЫЙ ИСТОЧНИК ЗАБОЛЕВАНИЙ В СЕВЕРНОЙ АМЕРИКЕ. Рюеш обвиняет средства массовой информации в пособничестве американской медицинской мафии, в промывании мозгов и в оболванивании читателей, с целью закрепить основные заблуждения относительно современной американской медицины.
  
  Ежегодно полтора миллиона американцев госпитализируются исключительно из-за последствий лечения, из-за побочных явлений, вызванных препаратами, которыми их пичкали, и подвергаются лечением другими препаратами, призванными теперь "исправлять" урон, нанесенный их химическими собратьями.
  
  Другой источник смертности - это онкологические заболевания или страх, распространяемый такими заболеваниями. Обследования по поводу подозрений в наличии онкологии, наносящие непоправимый вред пациентам, или, наоборот, халатность на ранних стадиях - приняли самый широкий размах. С другой стороны, ядовитые лекарства, изготовление и использование которых стало золотой жилой для их производителей и врачей, убивают больных раком пациентов задолго до того, как они умерли бы от рака как такового.
  
  В настоящее время причины, вызывающие рак, настолько хорошо изучены, что онкологические заболевания могли быть полностью исключены в развитом обществе с помощью профилактики, образования, и т.д. Но никакие общественные фонды не распределяются для этих целей, так как на это просто нет денег. Все средства поглощает монстр фальшивой медицины, псевдо-"исследования", главная цель которых - не результат, а прибыль. Громадный объем опытов, проводимых на животных, поглощающий неимоверные средства, дает лишь призрачные результаты, потому что людям полученные с их помощью медикаменты приносят неимоверные страдания и оказываются разрушительными для их организма, однако, навязываются нам официальной медициной.
  
  Опыты на животных в качестве алиби для медицинских компаний должны быть запрещены.
  
  Откровения о том, что онкологические заболевания можно было бы полностью победить в развитых обществах исключительно с помощью профилактики или безвредных и сравнительно дешевых медикаментов - не новы. Еще в 1974 году была издана убедительная книга на эту тему: "World Without Cancer and The Politics of Cancer Therapy" by G. Edward Griffin. Ее автор, Эдвард Гриффин, писал о том, как был закрыт доступ к Laetrile - известному широкой публике под названием витамина В17 (Бэ-17). С помощью этого лекарства можно было бы быстро, эффективно и без чудовищных побочных эффектов излечивать рак в его многочисленных формах. Но на пути такого лечения стоит мировая монополия Рокфеллера-Фарбена, которая не только навязывает нам свою химическую, синтетическую отраву, но и методику лечения, диктует, какими медикаментами лечить пациентов.
  
  Доктор Джон Ричардсон представил свое средство В17 и революционную методику лечения онкологических заболеваний еще в 1971-м году, доказав, что с помощью этого средства (изготовленного из натурального продукта) и этой методики он способен излечивать безнадежных онкологических больных. Однако, официальная медицина, испугавшаяся за свои сказочные прибыли, моментально объявила его "шарлатаном" и наложила запрет на его исследования, на его методику и использование В17 для лечения онкологических заболеваний.
  
  Опираясь на такие исследования, как THE DRUG STORY by Morris Bealle and Hans Ruesch's NAKED EMPRESS OR THE GREAT MEDICAL FRAUD, и многие другие, Эстас Муллинс обобщил и подытожил описание-характеристику жуткого медицинского монстра, в основном паразитирующего на "подложке", которую можно с полным правом назвать "псевдо-этнической" медицинской мафией.
  
  Зная о том, какие ярлыки моментально навешиваются на всё, где появляется слово "еврей" в связи с негативной коннотацией, мы хотели бы напомнить о том, что, к примеру, термин "итальянская мафия" в ходу везде и повсюду. Ведь это вовсе не означает, что все итальянцы - "плохие ребята" или что они поголовно в мафии! Мы вовсю пользуемся такими терминами, как, к примеру, "немецкий неонацизм", "исламский экстремизм", и т.п. Но стоит лишь заикнуться о "еврейском экстремизме", не говоря уже о еврейской мафии, как раздаются обвинения в юдофобстве, "антисемитизме", и т.д. А разве не является искусственное создание привилегированных условий для евреев, с запретом любой критики расистов, преступников, гангстеров и аферистов только потому, что они евреи или объявили себя евреями, вполне обозначенным расизмом? Разве признание того, что "плохие" евреи группируются в преступные организации по тем же причинам, по которым итальянцы, японцы, латиноамериканцы, и другие, формируют СВОИ преступные группировки, автоматически означает, что нет порядочных людей среди евреев - медицинских работников, среди евреев-фармацевтов, среди евреев - работников больниц и медицинских кабинетов (уборщиков, секретарей, и других)? Можно приводить сколько угодно положительных примеров (но наша работа имеет другие цели и приоритеты). И - наоборот. Разве то, что есть немало честных медицинских работников еврейского происхождения, автоматически исключает существование (отдельно от всех честных евреев) страшной еврейской мафии?
  
  Итак, еще раз подчеркнем: североамериканская (мировая) медицинская мафия существует и развивается (в немалой степени) за счёт агрессивных еврейских кругов, еврейских капиталов и "еврейского государства", использующих еврейское влияние и привилегии для евреев, вырванные у мирового сообщества еврейской экстремистской верхушкой. Руководство мировой медицинской мафией находится в руках богатейших еврейских кланов, таких, как Рокфеллеры, Ротшильды - и другие.
  
  Муллинс приводит следующие поражающие воображение цифры. "Криминальные синдикаты сейчас грабят американский народ на один триллион долларов в год, из которого одна треть, примерно триста биллионов долларов в год, представляют собой доход Drug Trust и его медицинских спонсоров." (Drug Trust (Лекарственный Трест) - это рокфеллеровская фирма).
  
  Сам Муллинс никогда не связывал медицинскую мафию с еврейским экстремизмом и гипертрофированной жаждой власти. Но, не будь гипертрофированного мирового влияния еврейской верхушки, в первую очередь - в Канаде и США (и Великобритании), - не будь того вклада, который вносит государство Израиль в дестабилизацию ситуации в мире и в сосредоточение всех властных и экономических нитей в руках еврейской социально-экономической элиты, всё то, о чем пишет Муллинс, было бы неактуально.
  
  Мнение о том, что медицинская мафия совершает преступления только у себя "дома": в Израиле и "пристегнутой" к нему Америке, - это мнение крайне ошибочно. Молох "медицинского терроризма" пожирает свои жертвы по всему миру, практически в любой точке планеты, включая Россию.
  
  Вот только одна из тысяч подобных заметок, самая краткая информация:
  
  "На россиянах проводят испытания, от которых отказались американцы"
  
   10.03.2004
  
   Многие фармацевтические компании США проводят испытания
   своих новых препаратов в России и странах Восточной
   Европы, сообщает газета New York Times.
  
   Американцы зачастую отказываются участвовать в
   экспериментах, а россияне с готовностью принимают
   препараты, которые значительно улучшают качество жизни и
   во время испытаний распространяются бесплатно.
  
   Как сообщил представитель петербургской компании Russian
   Clinical Trials, в России сотрудничать с фармкомпаниями
   охотно соглашаются и врачи, и пациенты. Первые за работу
   получают суммы значительно больше своей основной
   зарплаты, а вторые принимают эффективные лекарства
   последних поколений. Компания Russian Clinical Trials и фирма
   Covance и из США занимаются тем, что организовывают такие
   испытания для американских фармацевтических компаний в
   странах Восточной Европы.
  
   Большинство лекарств, которые после испытаний попадают на
   рынок, продаются по цене недоступной для участников
   экспериментов. Как отмечают представители Russian Clinical
   Trials и Covance, их не интересует, продолжает ли
   фармкомпания лечение таких больных за свой счет. Однако на
   практике, пациентам приходится переходить на более дешевые
   лекарства, а на тот препарат, что распространялся во время
   испытаний, не предоставляется даже скидок."
  
  Источник - www.mednovosti.ru/
  
  Зметим, что сами американцы за участие в испытании медицинских препаратов получают от 3-х до 5-ти тысяч долларов. Россияне же готовы подвергаться риску бесплатно. Это - не что иное, как наглая колониальная политика.
  
  В Интернете циркулируют слухи, что израильские и американские фармацевтические фирмы сотрудничают со зверскими режимами в Азии и Африке, проводя свои эксперименты на людях в тех странах, где подопытных заставляют участвовать в таких опытах принудительно - как мышей или кроликов.
  
  ...Несмотря на крайнюю важность этой темы, в нашей работе она играет роль всего лишь преамбулы. Наша задача - сосредоточить свое внимание на эмпирических доказательствах, на фактах прямого медицинского терроризма со стороны государства Израиль, на фактах, описанных и осужденных такими источниками, как Организация Объединенных Наций, Международная Амнистия, Европейский Союз, Государственный Департамент США, многочисленные международные организации и исследовательские институты, Международный Суд в Гааге, дипломированные исследователи-политологи, историки и социологи с академическими степенями, различные объединения и организации врачей, и т. д.
  
  Тем не менее, наша преамбула необходима для понимания того, каким образом и почему так трудно (почти невозможно) добиться каких-либо конкретных мер (помимо голословного осуждения), каким образом оказалось возможным совершение израильским правительством, его чиновниками, его медицинскими работниками, и др. - неисчислимых преступлений, совершенных (и совершаемых) с помощью медицины и (или) связанных с вопросами, относящимися к медицине. А также почему и как еврейские элитарные круги и глобальная сеть террористов - агентов израильского правительства, - вместе с фанатично настроенными добровольцами-экстремистами, не связанными напрямую с израильским правительством, но подчиняющимся его бесчеловечным приказам в силу своей одурманенности еврейским (израильским) ультра-патриотизмом, израильско-еврейской пропагандой и разжигаемой ненавистью к тем, кто критикует Израиль совершает преступления против здоровья (и жизни) диссидентов в глобальных масштабах, используя медицину в качестве "карающего меча".
  
  В 1993-м году до меня дошла информация о том, что израильские больницы помогают полиции и властям убирать нежелательных свидетелей, покрывать преступления полиции, израильской армии, и т.д. В "ГУЛАГе Палестины" приводятся случаи, когда больницы отказывались выдавать справки об увечьях, нанесённых избитым военными командирами ("за то, что они русские") иммигрантам - солдатам израильской армии. В 1992-м и 1993-м годах по всему Израилю прокатился слух о том, что в Петах-Тикве и в Хайфе при загадочных обстоятельствах умерли двое русскоязычных пациентов - жертв избиений на рабочих местах (подстрекаемые начальством, работники-израильтяне зверски избивали "русских"). Десятки тысяч русскоязычных иммигрантов - жертв избиений на рабочих местах и дикого травматизма - столкнулись в 1991-1995 годах с отказом медицинских учреждений Израиля выдавать какие-либо справки о травмах и характере травм.
  
  После 1999-го года в Северной Америке появились случаи загадочных смертей в больницах жертв полицейских зверств, а также случаи покрывательства медицинскими учреждениями преступлений полицейских и других должностных лиц. Один мой знакомый-"англофон" так прокомментировал эти случаи: "Израиль пришел в Америку".
  
  Вот краткое описание подобных случаев.
  
  Первый случай (источники - CBC News -- MONTREAL Mar 2 2004, CFCF (CTV) News, Montreal, March 10).
  
  Чернокожий молодой человек, 28 лет, был арестован полицией и умер 21-го февраля. Рохан ВИЛЬСОН был заурядным, нормальным, мирным человеком, хорошим семьянином, не был замешан ни в каких скандалах, драках, никогда не привлекался к уголовной ответственности и не был замешан в связях с мафией.
  
  Ранним утром 21-го февраля Вильсон был задержан полицией за то, что вышел на проезжую часть улицы и двигался против движения машин. Телестанция Си-Ти-Ви Ньюз сообщает, что свидетели видели, как шесть полицейских набросились на Вильсона, повалили его на землю и пинали ногами.
  
  Подробности этого инцидента не совсем ясны. По словам вдовы Вильсона, её муж никогда не возвращался домой под утро и не выпивал. Мой знакомый, участвовавший в марше протеста против зверств полиции, сказал мне, что среди участников марша циркулировал слух, что Вильсон будто бы был арестован полицией ночью, избит, и позже отпущен. Получивший травму головы, он напоминал пьяного и был дезориентирован.
  
  Итак, ранним утром Вильсон был, по-видимому, вторично арестован, снова избит, и ещё позже доставлен в больницу - в Монреаль Дженерэл Хоспитэл. Там он скончался по "неизвестным" причинам. Компании Си-Ти-Ви удалось раздобыть медицинский рапорт о смерти Вильсона.
  В этом рапорте сказано: Вильсон якобы страдал от интоксикации (алкогольного опьянения), был возбужден, агрессивен и невменяем. Так как подозревалась травма головы, ему решили сделать так называемый Си-Ти Скан. Но в том состоянии возбуждения, в котором он находился, эта процедура была невозможна. Тогда его решили накачать седуктивными препаратами, что и было сделано. По рапорту, после "тюбизации" этими препаратами, Вильсон умер от попадания содержания желудка в легкие (иными словами, захлебнулся собственной рвотой).
  
  В связи с этим рапортом возникает громадное число вопросов. Как могло случиться, что медицинские работники пошли на очевидное преступление, накачивая человека, итак находящегося в состоянии глубокой интоксикации, седуктивными средствами (что категорически противопоказано в подобном случае)? Накачали седуктивными препаратами - и оставили одного: умирать, захлебываясь рвотой? И так далее.
  
  Я разговаривал на эту тему с несколькими чернокожими монреальцами. Все они считают, что медики просто убили Вильсона по просьбе полицейских.
  
  Второй случай.
  
  Информация, предоставленная Александром Поповичем, активистом университета МакГилл, Комитета по Наблюдению За Полицией и других диссидентских организаций.
  
  Мишель БЕРНИКЕЗ (Michel BERNIQUEZ) , 45-летний монреалец, был застрелен полицейскими (выстрелом в голову), когда стоял напротив полицейских у стены в позе "руки за голову". Как и Вильсон, Берникез арестовывался дважды за ночь. Сначала его арестовали после того, как он подрался с другим человеком. Полицейские избили Берникеза прямо на улице: по словам свидетелей, повалили его на землю и били его каблуками по голове. Потом его выпустили и устроили за ним охоту, как за зверем. Обложив, окружив, загнав в тупик, поставив у стены - застрелили.
  
  После первого ареста в ту ночь Берникеза будто бы привозили в больницу Роял Виктория. Существуют подозрения, что больница сделала всё, о чем просили полицейские, нарушив клятву врачей и все моральные и прочие нормы.
  
  Ещё более страшные вещи и в гораздо более широких масштабах происходят в соседней стране: в США. Там сотни тысяч людей подвергаются пыткам, избиениям, незаконным издевательствам в полицейских застенках; десятки тысяч умирают после ареста полицией. Особенно прославились полицейскими зверствами Лос-Анжелес, Нью-Йорк и сравнительно небольшой город Цинтинати. Только в последнем десятки одних только чернокожих были убиты в полиции. В городе произошло несколько волнений чёрного населения, вызванных зверствами полиции и безнаказанностью полицейских. Журналист и правозащитник Эммануэль ДЖЕКСОН (Emmanuel JACKSON) пишет: В декабре 2003 года Натаниэль ДЖОНС был арестовал полицией за какое-то мелкое нарушение (за "антисоциальное поведение") и помещён в полицейскую каталажку. Джонс пошёл на лужайку за рестораном, чтобы справить малую нужду. Он страдал двумя заболеваниями, из-за которых, по-видимому, и совершил это "антисоциальное действие".
  
  Натаниэль Джонс был безоружным и не имел при себе никаких предметов, которыми мог бы воспользоваться для нанесения ударов.
  
  Когда Натаниэль был окружен полицией, восемь полицейских повалили его на землю и принялись избивать его дубинками без перерыва: по рукам, по голове и по спине. Потом они вызвали амбуланс - и Джонс был доставлен без сознания в University Hospital. По словам правозащитников в Тинтинати, то, что происходило в этой больнице, крайне подозрительно и противоречиво. Одни документы и свидетельства говорят о том, что, когда Джонс был привезен в больницу, он был уже мёртв, другие - что в момент прибытия амбуланса в больницу он был еще жив, и т.п.
  
  Натаниэль был девятым чернокожим, (официально признанным) убитым в полиции Тинтинатти только за два неполных года.
  
  Материал, который подготовил журналист PATRICK LEJTENYI (Police on their back, "Mirror"), рассказывает об истории полицейских репрессий против чернокожих жителей Монреаля, об истории своеобразного апартеида, проводимого полицией этого в целом благополучного и не страдающего синдромом расизма города на протияжении 15-ти лет, начиная с гибели Антони Гриффина (Anthony Griffin) 11 ноября 1987-го года. Гриффин был убит выстрелом в голову тогда, когда подчинился приказу полиции, остановился и оборачивался, в позе "руки за голову". Он был доставлен в Главный Еврейский Госпиталь (Jewish General Hospital), где была констатирована смерть.
  
  (От автора: Общаясь через посредников с активистами движения против жестокости полиции, я выяснил, что, кроме самых тяжелых случаев, имеют место тысячи нигде не зарегистрированных инцидентов: избиений полицейскими чернокожих юношей, прямо на улице или в метро, без ареста, избиений при допросах и в полицейских машинах, и т.д. По мнению активистов, полиция стремится доставить пострадавших от её зверств именно в Главный Еврейский Госпиталь, а не в какую-либо другую больницу. Почему? На этот вопрос нет прямого ответа. Но ответ напрашивается сам собой после ознакомления с рядом касающихся этой темы материалов.).
  
  Несмотря на то, что с момента убийства Антони Гриффина ситуация в Монреале в целом кардинально улучшилась, загадочная смерть Мишеля Берникеза от рук полиции или врачей - пособников полиции - поднимает новые вопросы.
  
  Как Патрик Лейтений, так и другая журналистка (Jana Clancey), описывающая полицейский беспредел в Гринвилле (Северная Каролина, США), не прошли мимо того, что профессиональные медицинские работники разделяют вину и ответственность за полицейские зверства, так как играют крайне важную роль в волнах нарастающих полицейских репрессиях. То, что он представляет в своей статье как суровейшее медицинское преступление, было совершено медицинскими экспертами в деле Саггса, зверски избитого полицией после ареста и умершего от побоев. Медэкспертиза не установила при этом "никаких видимых следов насилия"! По делу Саггса высказалось множество официальных лиц и общественных деятелей.
  
  Оззи ХОЛЛ (Ozzie Hall), директор западно-гринвильского центра Региональных Ресурсов, сказал автору цитируемой статьи в газете "Миррор", что расследования полицейских преступлений ни к чему не ведут потому, что среди медицинских экспертов, среди медицинских работников существует культура негласного сговора с целью защиты полиции и покрывания полицейских репрессий.
  
  "Медэксперты производят определенные действия. Внешне выглядит так, будто они проводят их согласно букве закона. Но только кажется, что они справедливы и законны, а на самом деле - если бросишь более глубокий, не поверхностный, взгляд, то обнаружишь преступные действия, преступления на почве расизма." Эти слова Холл обронил на собрании в зале Philippi Disciple церкви Christ Church.
  
  Мы всегда слышим от полиции Гринвилля одни и те же слова: государственный медэксперт заявил, что предварительные результаты не обнаружили никакого доказательства использования полицией силы, указывает автор статьи устами официальных представителей городской администрации. Однако, член Городского Совета Роза ГЛОВЕР (Rose Glover) подвергает сомнению действия полицейского департамента (и мед. экспертизы): "Почему мы совершенно не защищены? Почему мы должны бояться людей, на содержание которых платим свои налоги именно для того, чтобы иметь защиту?"
  
  Холл и президент Pitt County NAACP объявили о решении нанять независимых экспертов. Тут автор статьи напоминает о том, что любая независимая медицинская экспертиза в Северной Америке требует неимоверного героизма и сопряжена с очень большим риском. Медицинские власти, медицинские организации и медицинская общественность немедленно начинают травлю того медицинского работника, который осмелился участвовать в независимой экспертизе. Лицензии таких врачей изымаются, они теряют право заниматься медицинской практикой.
  
  Так, известный врач, доктор наук, профессор Dr. Miles J. Jones Jr. of Lee's Summit, Mo., подвергся травле за то, что участвовал в независимых экспертизах. Против доктора Джонса развернули широкую кампанию в медицинской печати (в Daily Reflector и других печатных изданиях), а Комиссия по Медицине штата Северная Каролина начала расследование врачебной деятельности доктора Джонса, по, якобы, не связанной с независимой экспертизой причине, приостановив действие врачебной лицензии доктора Джонса. Он вынужден был оформить лицензию в других штатах. Поводом для расследования было недоказанное участие доктора Джонса в назначении лекарств через Интернет, пациентам, которых он непосредственно не видел (не принимал в своем кабинете). Внешне независимая экспертиза и назначение лекарств через Интернет не связаны между собой, но на самом деле - это разные стороны и методы одного и того же движения за обуздание медицинского террора. К таким честным врачам, как Джонс, обращаются жертвы официальной североамериканской "сионизированной" медицины, которые отчаялись получить рецепты на те или иные лекарства от других врачей - садистов и убийц.
  
  Автор настоящего исследования однажды сам вынужден был обратиться за помощью к такому врачу. Несмотря на серьезную инфекцию мочевого пузыря, 5 местных врачей категорически отказались выписать антибиотики. (Антибиотики - это одно из средств, которые подверглись в Северной Америке анафеме. Предполагая (справедливо, конечно, но это уже другой вопрос), что употребление антибиотиков заставляет вирусы мутировать (и распространяться потом как путем контагиозности, так и генетическим путем: правда, я не собираюсь больше иметь детей - но у меня об этом не спросили), медицинская мафия в одностороннем порядке решила во что бы то ни стало ограничить назначение антибиотиков. Однако в целом ряде случаев антибиотики остаются единственным действенным средством лечения, а в других случаях де-факто единственным, так как другие, а тем более комплексные методы просто стали недоступны 90 процентам пациентов североамериканской системы здравоохранения). Проходили месяцы, и ситуация резко ухудшалась. Инфекция вызвала ряд крайне неприятных добавочных явлений, поражала другие органы.... Ничего иного не оставалось, как обратиться к врачу через Интернет (не грабить же ближайшую аптеку!). Тот потребовал результатов обследования, и ему были переправлены результаты анализов мочи и ультразвукового обследования, другие медицинские документы. Так антибиотики были получены - и уже через неделю инфекция подавлена. Таких случаев, когда врачи через Интернет спасают жизни пациентов, здоровье которых было подорвано другими врачами, тысячи.
  
  [Это уже в буквальном смысле мой случай. Как и Оззи Холлу, мне было отказано в антибиотиках, что привело к неисчислимым необратимым последствиям, подорвало моё здоровье, вызвало бесчисленные заболевания и болячки, и спровоцировало 2 хирургические операции. И знакомое покрывательство медиками различных преступлений и убийств, совершённых полицией и другими силовыми органами, и заметание следов спецслужб и прочих государственных агентств: всё это было применено на мне самом, как читатель мог убедиться из предыдущей главы. Саботаж диагностики и лечения после нападений "неизвестных хулиганов", подстроенных "несчастных случаев", после того как меня сбила одна машина, позже пыталась сбить другая, после того как тяжело гружёная машина с пассажирами класса CRV наехала колесом на мою правую ступню, и т.п.: все эти преступления медиков являлись рутинными операциями в рамках сотрудничества с полицией, спецслужбами, и с аналогичными иностранными агентствами.]
  
  Подобный беспредел четко проявился в другом деле. Eugene Allen Boseman, 41 года, страдал одним редким нервным заболеванием. Полиция приехала по вызову - и обнаружила его на стоянке, где он стоял босиком, в спортивных штанах, стонал и кричал о помощи, бил кулаками и пинал припаркованные машины. Его невеста умоляла полицейских, чтобы они вызвали амбуланс, так как её жених болен и не отвечает за свои действия. В ответ полицейские прыснули ей в лицо слезоточивым газом, что сделали и с самим Евгеном. Та побежала в гостиницу сполоснуть глаза, а когда вернулась - полицейские все ещё и избивали Евгена, который лежал на земле: били его по голове, по ребрам, по всему телу, пока он не перестал двигаться. Ходят слухи, что на стоянке, где его обнаружили, была припаркована машина одного из полицейских. Несмотря на то, что невеста Евгена и другие свидетели видели всё, медэкспертиза предварительно не установила "никакого рукоприкладства". Жертву доставили в больницу Pitt County Memorial Hospital в 14:45, где и была проитзведена аутопсия, но официальный результат не оглашался более полугода: явно для того, чтобы поутихли страсти и чтобы сломить возможные протесты. И даже тогда, когда официальный результат медицинской экспертизы был получен, его содержание стало известно только полицейским и судебным органам.
  
  Ни один из офицеров полиции, виновных в убийстве той или иной жертвы, ни разу не был уволен из полиции и не понес никакой ответственности за содеянное. Такова ситуация в США.
  
  (К счастью, в Канаде ситуация (пока!) - если не коренным образом, то в значительной степени - отличается от той, что в Соединенных Штатах. Монреальские полицейские, виновные в избиениях, в убийстве бездомного поэта Франсуа Лизотта и других жертв, были (пусть с опозданием, но....) наказаны тем или иным образом.... Правосудие в той или в иной степени восторжествовало.... )
  
  Можно назвать множество примеров, когда машина "Скорой помощи" стоит неподалеку от сцены избиения полицейскими той или иной жертвы, и медицинские работники спокойно наблюдают из своей машины, как полицейские убивают человека, не вмешиваясь. В других случаях полиция использует слезоточивый газ против известного как полиции, так и медицинским работникам токсикомана, при чём и те, и другие хорошо знают, что это может окончиться смертью. Врачи или парамедики спокойно наблюдают, как полицейские убивают жертву, а потом спокойно увозят убитого в больницу, где дают такие показания и проводят такую экспертизу, какая выгодна полиции.
  
  Примеров - предостаточно. Один из них прислал брат одной из жертв, который пишет:
  
  my brother died the same way 81402 by gwen resop • Monday September 15, 2003 at 11:24 AM mybrochief81402@aol.com 3029999343 delaware - he died with 25 officers from 3 different police departments and a ambulance in the drive way. he has 5 causes of death on his death cert. cocaine, alcohol, excited delirium, being left prone position, pepper spray. well there wasn-t enough cocaine in his system to kill him and the alcohol was hours prior not even legally drunk. being excited doesnt kill you so lets see that leaves the last 2 reasons!!! not to mention both lips were busted, two black eyes, both temples were badly brused.back of head& forehead were cut.but they labled an accident.go to delawareonline.com news journal archives 8-14 or8-15-02 to man 35 dies in police custody. sorry if i rambled. and thanks for readind.
  
  Как полиция, так и больницы руководствуются принципом: "нет человека - нет проблемы". Сотрудничество больниц с полицией в деле умерщвления жертв полицейских зверств всё-таки сравнительно новое и крайне редкое явление в Северной Америке. Мы считаем, что оно - как и многие другие чудовищные вещи - было "импортировано из Израиля".
  
  Международная Амнистия развернула недавно компанию (2004 год) против брутальности американской полиции, назвав это явление одним из самых страшных феноменов нарушения прав человека в современном мире.
  
  Полицейские репрессии в Северной Америке - не что иное, как импортирование израильских стандартов. Стратегической задачей государства Израиль является сделать так, чтобы ситуация с правами человека в странах, которые спонсируют Израиль и от каких зависит его благополучие (и даже само существование), ухудшилась настолько, что критика израильского режима за его нарушения прав человека стала бы не актуальна. Кроме того, израильский режим, по природе своей репрессивный, пользуясь своим чудовищным влиянием в Северной Америке, распространяет свои репрессии на территорию от Мексики до Полярного круга.
  
  Те, кто говорит, что еврейские круги и еврейские организации имеют мало влияния в полиции и на полицию, ошибаются. Евреев действительно не так много среди офицерского состава в полиции Канады и Соединенных Штатов, но парламентские комиссии, надзирающие за деятельностью полицейских органов, суды, прокуратуры и прочие подобные структуры буквально нашпигованы ими.
  
  Кроме того, еврейские круги и еврейские организации поощряют полицейские репрессии своим бездействием и молчаливым согласием с ними. Изя Аспер, Конрад Блэк и другие еврейские медиа-магнаты, которые контролируют 90 процентов средств массовой информации в Канаде и более половины в США, подавляют и душат голоса против полицейских репрессий в подвластных им газетах, журналах, вэб сайтах, телевизионных каналах, и т.д. Против мнимых или реальных случаев вражды к евреям Еврейский Конгресс, Бней Брит, государство Израиль и прочие еврейские силы "мобилизуют" миллиарды долларов, подключают самых лучших адвокатов, депутатов американского и канадского парламентов, членов правительств, известных и уважаемых общественных деятелей, гигантские телевизионные и кинематографические корпорации, христианских священников. А на то, чтобы осудить полицейские репрессии, не находится ни цента. Это значит, что еврейские круги не видят евреев в качестве потенциальных жертв полицейских зверств. И действительно. Среди жертв полиции нет ни одного члена еврейской общины. Почему? Это не вопрос, а ответ на вопрос.
  
  Если вспомнить о том, что главные командные посты в медицине занимают лица еврейского происхождения (семья, образ жизни, принадлежность к еврейской общине) и что громадный процент (не-ультра-ортодоксального) еврейского населения (по неофициальным данным, в Монреале и в Торонто - от 60 до 50 процентов всего трудоспособного еврейского населения) трудоустроен в области медицины и в смежных, так или иначе связанных с ней, областях (среди большинства других групп населения - максимум 2-6 процентов): сотрудничество медиков с полицией в совершении самых бесчеловечных злодеяний приобретает особую коннотацию. Если пойти по пути множества вопросов, которые неизбежно возникают в связи с громоздящимися фактами (почему подобные случаи не получают достаточной огласки в органах медицинской печати, почему не осуждаются медицинским сообществом, почему ими не интересуются медицинские власти и авторитеты, и т.д.) - то мы приходим к исходному пункту: к рокфеллеровской монополии и к израильско-сионистскому манипулированию североамериканским обществом.
  
  Израильская полиция неоднократно приезжала "обмениваться опытом" со своими коллегами в Канаде и в США: не иначе как обучить местных полицейских безжалостности и зверству. На территории Соединенных Штатов и Канады действуют полувоенные и военные израильские жандармские и полицейские формирования. Эти формирования наделены такими правами и полномочиями, которых не имеет даже всемогущая и бессудная местная полиция. Типичная такая организация: ИсраГард, базирующаяся в Монреале израильская полиция, весь персонал которой состоит из израильских кадровых военных, полицейских, сотрудников Моссада и людей, прошедших срочную службу в израильской армии. Об этой организации речь идет в других главах. Автономность, независимость, полномочия и власть, которыми обладают в Северной Америке подобные сионистские структуры, кое-что объясняет в вопросе - почему еврейские круги не боятся полицейских репрессий, и подвластные им СМИ - замалчивают их.
  
  Телевизионный канал "Глобал", принадлежащий клану Асперов, постоянно показывает сценки из личной и "внерабочей" жизни полицейских, показывая их человечность, сентиментальность, их человеческие интересы, и т.п. Конечно, в полиции, так же, как и везде, работают разные люди - и хорошие, и плохие. Конечно, в современных метрополиях присутствие полиции - необходимость. Но диспропорциональное освещение только одной стороны имиджа полиции изобличает неискренность и заинтересованность.
  
  Полиция - это весьма острое (обоюдоострое) оружие, и любое общество, использующее его, должно содержать его в ножнах и доставать исключительно для серьезных целей; в противном случае можно легко пораниться. Полицейские зверства чаще усиливаются не потому, что их кто-то провоцирует или издает "плохие" законы, а именно потому, что кто-то намеренно или случайно забывает о ножнах. В Канаде эта "забывчивость" общества исходит почти исключительно от еврейских кругов и контролируется ими.
  
  Нарастание полицейских репрессий под аккомпанемент соучастия медиков разворачивается по чистой воды израильским рецептам. Зверства полиции в Израиле ещё с 1940-х-1950-х годов были и остаются беспередельны. И соучастие медицинских работников с полицией в этой области в Израиле началось "с самого начала". В Канаде примерно до1999-го года ничего подобного тому, что творилось и творится в Израиле, и даже тому, что происходит в Соединенных Штатах, не было и в помине. При всей зловещей трагичности отдельных случаев, от которых у непривычного к таким историям человека волосы на голове встают дыбом, они были редкими исключениями. В Соединенных Штатах полицейские репрессии накатывались волнами и часто были связаны с таким разгулом преступности, который напоминал (и фактически - был ей) гражданскую войну. Но с 2000-чных годов сама природа этих репрессий изменилась. Они стали приобретать явную этническую и социально-идеологическую окраску: так, как было в южных штатах где-то в конце 1940-х и начале 1950-х годов.
  
  В Израиле все было совершенно не так. Там репрессии ни на сутки не утихали; зверства израильской полиции и армии вообще беспрецедентны, их просто не с чем сравнить. Как правильно заметил Савелий Кашницкий в цитируемой нами статье, даже в Европе отдельные случаи бесчеловечности происходили и время от времени происходят, но, если в Европе все знают, что такое норма и что бесчеловечность, и что такое отклонение от нее, в Израиле всё поставлено с ног на голову. Там просто не существует привычных для нас моральных норм и установок. Еще в начале 1990-х годов, когда ни в Канаде, ни даже в Соединенных Штатах ничего подобного нельзя было и вообразить, в Израиле пытки арестованных, избиения, издевательства и убийства превратились в норму, а масштаб арестов и применение силы полицейскими достигли беспрецедентного размаха. Полиция и армия стали употребляться израильским правительством не только для разбора криминальных дел, для разгона демонстраций, и т.п., но и для того, чтобы врываться в дома и избивать должников, неплательщиков, уклоняющихся от уплаты налогов, тех, у кого нет денег для уплаты муниципальных и прочих штрафов, налога на радио, телевизор, и т.п. (в Израиле недостает только налога на воздух).
  
  В статье "Крупный разговор руками и ногами", которая приводится в работе "ГУЛАГ Палестины", даны такого рода факты.
  
  Еще одну статью стоит привести почти целиком. Это - один из таких материалов, которые помогают получить хотя бы минимальное представление о том, что происходит в Израиле и какие там стандарты. После ознакомления с этими "стандартами" становится совершенно ясно, что именно они навязывают Северной Америке и что сам СТИЛЬ их "сделан в Израиле" (made in Israel).
  
  Шош МУЛЛА.
  
  Газета "Коль ха-ир", Иерусалим
  
  (......)
  
  И это лишь один из немногих случаев [когда до суда вообще доходит дело]. Как свидетельствует статистика, большинство дел, возбужденных против полицейских, закрываются уже на первом этапе следствия или передаются на рассмотрение дисциплинарного суда полиции.
  
  В 1993 году против иерусалимских полицейских было возбуждено 347 дел. 42 из лих были переданы в дисциплинарный суд, и только 17 - в уголовный, а остальные по разным причинам закрыты. В 1994 году из 332 дел, возбужденных против полицейских, в уголовный суд попали только 18.
  
  28 дел рассматривались дисциплинарным судом. Остальные закрыты. Другими словами, только 5 процентов дел дошли до серьезного судебного разбирательства. Значит, сотни граждан, обвинявшие полицейских в применении насилия, превышении своих полномочий, в других преступлениях, попросту клеветали на блюстителей порядка, всегда строго придерживающихся всех инструкций и законов? А может быть, тут действует иной, неписаный закон: "рука руку моет"?
  
  Следственный отдел по делам полицейских при министерстве юстиции был создан в 1992 году. Сделано это было для того, чтобы дела полицейских не расследовались их же коллегами. Начальником отдела был назначен Эрен Шнедер, ранее занимавший должность прокурора Иерусалимского округа. Сейчас под его началом работают 60 сотрудников, из них 40 следователей. Причем 37 следователей - это офицеры полиции, переведенные из полицейского управления в министерство юстиции.
  
  По данным следственного отдела по делам полицейских, из 4000 жалоб, поданных за прошлый год и полицейских, две трети касаются неоправданного применения физического воздействия.
  
  "С одной стороны, говорит Шнедер, общество снабжает полицейского рабочими инструментами силового воздействия, такими, как дубинка, наручники, газ, чтобы он мог работать С другой стороны, от него требуют применять эти инструменты только в случав необходимости и только в разумных пределах".
  
  Но на деле полицейские часто рассматривают свои "рабочие инструменты" как мандат, дающий им право на применение силы по любому поводу и без повода. Причем при рассмотрении дел полицейских следователи почти всегда склонны верить не жалобщикам, а ответчикам. К примеру, 80-летнюю репатриантку (иммигрантку) Бадель и ее 54-летнюю дочь Марину, подавших жалобу, самих обвинили в нападении на полицейского при отягчающих обстоятельствах, дебоше и нанесении оскорблений представителям власти. А по словам самих женщин - произошло следующее: в один из дней августа 1992 года они устроили демонстрацию у входа в иерусалимское отделение министерства абсорбции, требуя решения их жилищной проблемы. Двое полицейских, вызванные на место событий, попытались их увести и посадить в полицейскую машину, но женщины стали упираться, или, говоря казенным языком, "оказали пассивное сопротивление".
  
  Тогда блюстители порядка, недолго думая, заломили руки Марине и поволокли её и 80-летнюю старушку, мать Марины, по земле к стоявшей неподалеку машине.
  
  Работница Министерства Абсорбции, наблюдавшая за происходящим из окна, успела сфотографировать это.
  
  Но, несмотря на явные доказательства и превышения полицейскими своих полномочий, дело было закрыто. А вот Марину суд признал виновной.
  
  Насильственные действия полицейских иногда направлены и против тех, кто как раз нуждается в их защите. Так было в случае с Парвеной Саидан из Неве-Яакова (Иерусалим). Пытаясь спастись от побоев мужа, она вызвала полицию, но в итоге сама оказалась за решеткой. Как свидетельствует в своих показаниях новая репатриантка из Ирана, приехавший по ее вызову полицейский Эли Куджеман стал её оскорблять, а потом, надев наручники, силком поволок в полицейский участок. Прихватив, правда, и мужа.
  
  "Он привез меня в полицию, - рассказывает она, - и там начал 6ить. По голове, по лицу, по ногам. Я пыталась уклониться от ударов, но разбила стеклянную дверь и порезалась, порезала вены. Хлынула кровь. Мой муж хотел вызвать "Скорую помощь", но ему не позволили, и только потом меня отвезли в больницу, где пришлось зашивать раны".
  
  (...)
  
  Арест итак по природе своей является актом насилия, но и в этой ситуации некоторые полицейские проявляют излишнюю жестокость, которая остается безнаказанной.
  
  Так было, к примеру, с семейством Сапаевых из Неве-Яакова. Началось все с того, что Звулун Сапаев с матерью, женой и двумя детьми подъезжал к своему дому на машине, и в него врезался грузовик. Как единодушно и без противоречий утверждают Сапаевы, когда они попросили у водителя грузовика документы, тот накинулся на них с железным прутом. Именно в тот момент мимо проезжала полицейская машина. Полицейские вместо того, чтобы заняться водителем грузовика, принялись за Сапаевых. Выскочивший на шум престарелый отец Звулуна начал спрашивать у полицейских по-русски: что случилось? Ему сразу же приказали сесть в полицейскую машину. Звулун, понявший, что с полицией лучше не связываться, убежал. Тут все и началось.
  
  По словам жены Звулуна, Ирены, полицейский по имени Моти завернул ей руку за спину и начал толкать к полицейской машине, а её тестя толкнули на землю, и тогда мать Звулуна попыталась защитить упавшего мужа, полицейские вызвали подкрепление. "Тут какие-то вонючие грузины нас лупят, - крикнул один из них в рацию.
  
  "И тогда, - рассказывает она, прибыл старший офицер Авраам Самуэль с шестью полицейскими. Они набросились на нас и стали нас бить. Папу снова швырнули на землю. У него только одна нога, и они схватили его за ногу и потащили к машине. Подошедший к нам именно в этот момент мой дядя закричал: "Он же инвалид! Что вы делаете?!" Они сразу же заломили ему руки за спину и надели наручники. Когда папа валялся на земле, Самуэль плюнул на него и сказал: "Ты, сукин сын, Эфиопы и то лучше вас". Потянул его за волосы и дал ему несколько пощечин. Потом родителей, дядю и меня запихнули а машину и повезли. Привезли нас в полицейский участок. Полицейский Моти принялся за маму. Меня взял Самуэль, а еще один полицейский взял дядю и папу. Моти с силой толкнул маму. Она упала, сломала руку, ударилась головой о шкаф и потеряла сознание. Один из полицейских хотел дать ей воды, но Моги заорал на него и отобрал стакан. Самуэль тоже толкнул меня, и я 6ольно ударилась головой о стену. (......)
  
  Потом Самуэль подошел к поднявшейся с пола маме, ударил ее, и она снова упала. Затем он стал издеваться над дядей. Повалил его на пол, ударил по лицу и сломал ему зубные протезы. У папы отняли костыль, а за каждое слово, сказанное им по-русски, били по лицу. Через три часа всех нас снова затолкали в машину и повезли на "Русское подворье* (Миграш ха Русим; там расположен центральный Полицейский участок Иерусалима). По дороге Самуэль сказал мне: "Эту ночь ты проведешь со всеми израильскими проститутками*. Нам заявили, что, пока Звулун не явится в полицию, нас не освободят.
  
  Звулун пришел в полицию на следующее утро в 8.00.
  
  У пресс-секретаря полиции Анат Гранит была своя "версия событий". По её словам, Сапаевы напали на добровольца из гражданского патруля (мишмар-эзрахи), который попытался разнять Сапаевых и водителя грузовика. Доброволец вызывал подкрепление и, когда полицейские прибыли, семья Сапаевых на них напала. Чтобы их обуздать, была применена сила "в разумных пределах". Следствие по делу полицейских было прекращено. А Сапаевых привлекли к суду.
  
  Полицейскому следствию придается очень большое значение, так как на базе выявленных в ходе его фактов готовится обвинительное заключение против подозреваемого. Хорошим следователем считается тот, которому удается добиться у подозреваемого признания и изложения подробностей, помогающих раскрыть преступление Но иногда в стремлении добиться успеха следователи переступают грань дозволенного.
  
  К сожалению, сотрудники следственного отдела по делам полицейских при рассмотрении дел своих коллег - полицейских следователей - чаще всего принимают их сторону.
  
  Массовые сборища и демонстрации очень часто становятся ареной конфликтов между полицейскими и рядовыми гражданами В таком взрывоопасном, городе, как Иерусалим, от полиции требуется предельная осторожность, так как любые беспорядки могут привести к конфронтации между правыми и левыми, между религиозными и светскими, между евреями и арабами Так как каждая такая группа населения, как водится, чувствует себя ущемленной, все они создали свои центры по приему жалоб граждан на полицию - правые организаиию "Бацедек, палестинцы - организмию "Бацелем", религиозные - "Мавле", а остальные граждане - общество защиты гражданских прав.
  
  Однако, несмотря на поток жалоб на полицейских, поступающих в следственный отдел министерства юстиции, которых они обвиняются в применении физического насилия во время разгона демонстраций, дела этих полицейских до суда практически не доходят. К примеру, на заместителя Окружной иерусалимской полиции Мики Леви было подано множество жалоб такого рода.
  
  По нескольким из этих дел его оправдали, другие дела закрыли "за недостатком улик".
  
  Против начальника оперотдела полиции Давида Краузе - также было возбуждено несколько дел по обвинению в применении насилия. И все они также были закрыты. В одной из жалоб истец обвинял Краузе в том, что тот с размаху ударил его дубинкой. Краузе отрицал это. Его направили на проверку с помощью "детектора лжи" (в полицейское управление!). Естественно, проверка показала, что начальник оперотдела не врет. Дело закрыли.
  
  Случается, что полицейские используют свое положение в личных целях. С такими обычно поступают очень мягко. Например, старший офицер полиции Дани Шемеш заполнил бланки лотереи "Лото" в двух киосках на сотни шекелей и отказался платить, выдвигая в качестве аргумента свой высокий чин. Ему сделали строгое предупреждение, и он вернулся к исполнению своих обязанностей.
  
  Следственный отдел по делам полицейских при министерстве юстиции был задуман как независимая инстанция, способная положить конец эпохе покрывательства и безнаказанности полицейских. На деле же это нововведение оказалось малоэффективным. Ведь дела полицейских расследуют все те же полицейские, только переведенные в другое ведомство. А, как известно, ворон ворону глаз не выклюет".
  
  При анализе вышеприведенной статьи возникает впечатление, что она - своего рода провокация, организованная для того, чтобы "выпустить пар" и - косвенно - дать хоть какое-то морально-юридическое оправдание израильской полиции. Но провокация эта - соответственно крайне низкой израильской политической, юридической и нравственной культуре - сработана настолько грубо, что сама по себе она производит обратный эффект.
  
  Нетрудно заметить, что в Израиле в почти все преступления полицейских замешаны звериный расизм, пещерный садизм, и неутолимая ничем злоба, потому что это "страна" (военный полигон), где все друг друга ненавидят. Румынские и венгерские евреи ненавидят украинских, русских и польских; евреи-ашкеназы (европейские евреи) ненавидят всех неевропейских евреев (сефардов); те и другие ненавидят выходцев с Кавказа и Средней Азии, а все вместе: новых иммигрантов (которых называют "репатриантами", издеваясь над ними всем скопом, грабя, избивая, насилуя, эксплуатируя, закабаляя. Даже если полицейские-марокканцы (т.е. марокканские евреи) натолкнутся на своих же, тем не поздоровится, но если они столкнутся с выходцами из Грузии, России, Румынии, Сербии, и т.д.: они просто начинают зверски избивать "чужаков", с криками "вонючие грузины", или "русские пердуны", или "эти черножопые выродки из Эфиопии".
  
  Но, если внутри самого еврейского племени существует такая безграничная ненависть и вражда между субэтническими группами, можно представить себе, с какой злобой и ненавистью эти злобные существа относятся ко всему остальному роду человеческому (представителей которого они, по заветам своей религии, вообще не считают за людей).
  
  Поражает кардинальное различие в юридической культуре и нравственных нормах между Израилем и Канадой (и даже между Израилем, с одной стороны - и США с Россией, с другой), не говоря уже о Европе. Если в Канаде полицейские зверства покрываются на основе закона, только как бы превращенного в собственность государственных органов, то в Израиле царит полный беспредел. После чтения статьи остается впечатление, что ни о какой судебно-медицинской экспертизе в Израиле не знают. И это впечатление не обманчиво. Если в Канаде и даже в России пойти и "снять побои" - элементарное дело, то в Израиле это в большинстве случаев оказывается невозможно. Совершенно невозможно добиться судебно-медицинского освидетельствования ни от прокуратуры, ни от независимых экспертов. Израильские медики отказываются выдать нужные справки, даже если речь идет о переломах или сотрясении мозга. Для малоимущих и новых иммигрантов судебно-медицинская экспертиза попросту невозможна.
  
  Если в Северной Америке жертвами жестокости со стороны полицейских становятся почти исключительно люди, так или иначе преступившие закон, или те, кто вольно или невольно нарушил общественный порядок, то в Израиле - практически каждый, кто "подвернулся под горячую руку". Ненависть израильских полицейских, принадлежащих к одной этнической группе, к другим этническим или суб-этническим группам, клокочущая у них внутри, выплескивается в зверские избиения и пытки любого невинного человека, если есть хоть малейшая формальная возможность его задержать или арестовать.
  
  В Соединенных Штатах громкие случаи полицейских избиений или убийств практически исключительно связаны с насилием против мужчин, и очень редко - молодых проституток, что указывает на то или иное присутствие хоть каких-то незыблемых моральных норм, в то время как в Израиле (согласно приведенной выше и другим подобным статьям) полицейские применяют зверские побои и пытки к детям, старикам, семейным женщинам, инвалидам. Практически во всех цивилизованных странах существует негласное правило: приехав домой к тем или иным гражданам, не имеющим криминального прошлого и не совершившим серьезных преступлений (таких, как убийство), полицейские (в общем!) не применяют насилия. В Израиле даже это правило не соблюдается.
  
  Жертвы полицейского насилия в Северной Америке - это люди, арестованные в одиночестве или члены взятой банды (хулиганской шайки, и т.п.); в крайнем случае - манифестанты, с которыми полицейские сблизились в момент причинения ущерба личному или общественному имуществу. Волочить по земле 80-тилетнюю старуху на людной площади перед государственным учреждением, избивать инвалида, напасть на семью с двумя детьми и престарелой бабушкой, которую продолжали избивать даже после того, как ей сломали руку: такое немыслимо не только в цивилизованных странах, но даже в большинстве стран "третьего мира". При этом речь идет не о полиции в каком-нибудь отдаленном израильском городке (там еще хуже), а о столичной - иерусалимской - полиции. Взять в заложники целую семью, и привести ее в печально знаменитое пыточное учреждение "Русское Подворье" (десятки тысяч документов ООН, Эмнести, "Хьюман Райтс Вотч", "Дерешос" и других организаций посвящены ему): у себя в Германии на это не шло даже ГЕСТАПО.
  
  Все это нужно знать для того, чтобы понять, какую угрозу представляет израильский режим и его дикие палаческие службы всему миру, что стоит за насильственной дегуманизацией североамериканского общества, навязываемой из Израиля с помощью сионистского еврейского лобби, про-израильских депутатов и проникших во все поры общества еврейских экстремистов - магнатов, членов правительства и парламента, медиков, командирова медиа-империй, начальников палаческих орудий Израиля в рассеяньи - таких, как Бней Брит, Сохнут, Маккаби, Бейтар и другие.
  
  [Это нужно знать и для того, чтобы понять природу навязываемой из Израиля принудительной вакцинации мРНК-вакцинами Модерна и Пфайзер.]
  
  Другая сравнительно новая проблема в Канаде и США, возникшая вследствие расползания сионистской лжи, сионистской идеологии, разъедания нравственных основ общества навязываемыми из Израиля стандартами - это непосредственные убийства медицинским персоналом пациентов, а также избиения пациентов в домах престарелых, издевательства, грабежи и вымогание денег. Эта проблема настолько ширится, что начинает угрожать самим основам общества.
  
  Мотивы убийства могут быть разными: фальшиво понимаемая сострадательность (человек, мол, мучается, а я - медработник - прекращаю его страдания: тут медработник действует как сам Господь Бог); жестокость (больные и престарелые "сосут все соки из общества", на уход за ними выделяется значительная доля общественных средств); личная заинтересованность (аферы, вымогательство денег у жертвы и ее родных, и т.д.); просто ненависть к тому или иному пациенту, патологическая тяга к безнаказанному убийству, и т.д.
  
  Нередко больных "убирают" по заказу родных или близких; там могут иметь место денежные интересы, и снова - мнимая сострадательность, и т.д.
  
  Ниже дается список дел только по США; и только за последние 2-3 года. Список этот внушительный, но далеко не полный. Это лишь крупица в море того, что известно из СМИ, а также из секретариатов судов.
  
  Christine Malиvre RN jailed in six patient deaths
  
  Nurse, Ted Maher, convicted murderer of billionaire banker Edmond Safra
  Here is the other side of the Safra Murder case citing the innocence of Ted Maher.
  
  Man pleads guilty in killing of Canyon Lake woman
  
  New twist in Iowa nursing home death
  
  Christine Lee Ann Helen Van Oort, 26, of Rock Valley had willfully, deliberately and with premeditation killed retired Rock
  
  Valley farmer Dick Post April 16 at the Valley Manor Nursing home, according to a court document filed late Thursday by
  
  Sioux County Attorney Melissa O'Rourke.
  
  Family Crusade Brings Exhumation in Case of Suspect Nurse
  (Charles Cullen Victim)
  By RICHARD PЙREZ-PEСA Published: January 22, 2004
  
  Charles Cullen, 43, told authorities he administered drug overdoses
  to put "very sick" patients out of their misery over the last 16 years in
  nine hospitals and a nursing home in New Jersey and Pennsylvania.
  Probe into murder of The Very Rev. Florian J. Gall Staff Writer - Courier News
  
  Nurse Charged After Patient Deaths Claim December 2003
  
  Also at Courier News
  Authorities Investigate Patient Death At Somerset Hospital
  
  Nurse charged over morphine dose
  
  Male NurseCharged In Dismemberment Slayings
  
  Christine Malиvre RN jailed in six patient deaths
  
  John Walter Bardgett
  
  Murders using Pavulon The drug Pavulon has repeatedly been
  used to kill. The public is not aware that when a person is to be
  intubated that total paralysis of the respiratory system is not
  normally needed. Some medical personnel have been found to
  misuse this drug with the intent ot murder. This is a series of
  articles regarding murder by Pavulon.
  
  Probe into murder of The Very Rev. Florian J. Gall
  
  Greed called motive for woman's death in San Jose
  
  Officials to exhume body in investigation of nurse Peggy S. Couse, employee of Twin City Healthcare.
  
  Dr. Asuncion M. Luyao, of Port St. Lucie, Florida, with two additional counts of manslaughter arising out of the overdose deaths of her patients.
  
  Lucy Quirina de Berk accused medical serial killer
  
  Nurses in Missouri and Texas Charged With Killing Patients
  
  The Shipman Inquiry - An Independent Public Inquiry Into the Issues Arising from the case of Harold Frederick Shipman
  
  Richard Williams - VA Hospital Nurse
  
  VA Nurse Found Not guilty
  
  May - 2002 - Nurse Indicted in Deaths of Terminally Ill Patients
  
  Efren Saldivar Medical Mass Murderer
  
  California Respiratory Therapist Indicted for Numerous Murders
  
  Press release from L.A. DA's Office on Angel of Death
  
  Texas to Dig Up I0 Bodies In Hospital Probe
  
  Former heroin smuggler struck off for ignoring critically ill patient
  
  Mask of Old Age Hides Killings:
  
  Nurse Sentenced to Life in Prison for
  Killing Patients at Hospital. March 27, 2001
  ADAM GORLICK, Associated Press Writer
  SPRINGFIELD, Massachusetts (AP) _ A former veterans hospital
  nurse who killed four patients by injecting them with a heart stimulant
  was spared the death penalty when a federal jury decided she should
  spend the rest of her life in prison.
  
  Feb, 9, 2001 Two Indicted in Nursing Home Deaths
  
  Nursing home employee charged in near-smothering
  February 7, 2001
  
  January 26 2001 - United States
  March 8, 2001 Problem nurses escape punishment
  State agency often withholds key details of violations
  
  1999 - Serial killer nurse gets 360 years - Indiana
  Orville Lynn Majors, 38, who reportedly told a colleague that old people ''should all be gassed'', had been linked to 130 deaths.
  
  Sally Clark - 1999
  
  20 July, 1999 є2m payout to baby crippled by killer nurse
  Katie Phillips, whose twin sister Becky was one of four young
  children to die at nurse Allitt's hands, won the huge payout after
  an eight-year legal battle.
  
  20 July, 1999-Greedy Baby Heart Surgeon Kills
  Did they die so he could make money?
  
  Hu Wanlin - 1999
  
  Dr. Jack Kevorkian
  
  October 19/26, 1998 Kansas Doctor Convicted of Murder in End-Of-Life Cases; Reversal On Appeal
  
  CNN on Hospital Killings - 2003
  
  http://www.qozi.com/murder/
  
  http://www.kaiserpapers.org/caregiver.html
  
  2 doctors accused of murder by poor treatment face trial
  
  John Walter Bardgett
  
  Nurses tied to Insurance Murder
  
  Ex-nursing home operator, official are convicted in elderly abuse case
  
  Update of Charles B. Kaiser III and Nurse's aide Karl Willard
  convicted of Elder Abuse
  
  Lorain woman indicted in death of her invalid father
  
  Nurse accused of killing 13 patients insists she's innocent as trial ends
  
  July 18, 2002 - Nurses in Missouri and Texas Charged With Killing Patients
  
  Friday, June 14, 2002 - Imprisoned ManorCare nurse sued in civil court
  
  Charges were filed against Daillyn Pavia, 30, of Granite City, Ill., in the death of Julia Dawson
  
   The Shipman Inquiry - An Independent Public Inquiry Into the Issues Arising from the case of Harold Frederick Shipman
  
  Mom accused of killing sons at nursing home - 2002
  
  Richard Williams - VA Nurse Killer
  Richard Williams found not guilty
  
  Caregiver faces murder charge By JULIE A. SWIDWA
  
  Caregiver charged with murder of elderly woman
  MARIETTA -- An 83-year-old woman was beaten to death by
  a caregiver at her assisted-living home after wetting the bed
  and keeping the staff up at night, police said.
  
  Fairbanks police: Caregiver kept murder victim in slum-like home
  FAIRBANKS - Weeks before his death David Haynes was living
  in slum-like conditions without running water while his unlicensed
  care givers had full access to his bank account, according to
  Fairbanks Police.
  
  Caregiver Stress Increases Risk of Homicide-Suicide
  Homicide-suicides are lethal events involving a perpetrator who kills
  one or more people-usually one-and then commits suicide
  within a very short period.
  
  NORTHAMPTON - Her patients were weakened soldiers who had
  marched against Hitler, battled Tojo in the South Pacific, or risked the
  terror of bamboo prisons along the Ho Chi Minh Trail.
  Caregiver says woman died of natural causes
  
  CARSON CITY -- A Carson City caregiver accused of killing a 79-year-old
  woman in a bizarre slaying case says she was afraid to notify authorities that
  the victim had died of natural causes.
  
  The confession of a caregiver that he killed his terminally ill mother last
  February (2004) has Kitsap County officials scrambling to investigate.
  
  Caregiver charged in death of woman at assisted-living home
  
  Caregivers who Kill Nurses, physicians, and attendants have a long history
  of killing people with disabilities, young children, and the elderly. Jane Toppan
  who confessed to killing 31 and is believed by some experts to have killed 70
  to 100 people as a student nurse, and nurse's aide around the turn of the century
  is quoted as saying, "That is my ambition, to have killed more people - more
  helpless people - than any man or woman who has ever lived."
  
  Caregiver sentenced to 6 years in prison
  
  Nurse that killed for money
  Killing for money is a mundane motive, but it makes more sense than those
  nurses who promise to nurture and heal, and then kill for excitement.
  
  Medical staff 'kill' patients for a fee from undertakers
  
  Citations, small fines imposed after state investigations
  
   Dangerous Care: Nurses' Hidden Role in Medical Error
  
  http://www.qozi.com/murder/
  
  
  [Теперь в помощь убийцам дали так называемую "эфтаназию" и принуждение к подписанию завещания своего тела на донорские органы (без чего в некоторых канадских провинциях не окажут медицинскую помощь).]
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  3. КАНАДА: ПРЕСТУПЛЕНИЯ, КОТОРЫЕ "УБИРАЮТ" С ГЛАЗ ДОЛОЙ.
  
  Клаудия КОРНВОЛЛ и другие авторы пишут о преступлениях, которым не дают огласки. Это постоянно усиливающаяся проблема насилия против пациентов домов престарелых, издевательства и убийства пожилых людей в больницах, и другие подобные преступления.
  
  И тут еврейские больницы и дома престарелых идут "впереди Канады всей", и проблема эта как будто выросла оттуда. В дальнейших главах мы уделим этому особое внимание.
  
  Том КАМБЕЙТЦ, ушедший на пенсию фермер из Альберты, страдал болезнью Альзеймера. Несмотря на свой недуг, он все-таки ходил пешком в церковь - 2 километра - и назад, каждое воскресенье, хотя ему был уже 91 год. В мае 1999 года учреждение Garden View Lodge в Lethbridge, где он до того времени жил, решило, что не может больше ухаживать за ним, и его перевели в отделение по длительному уходу. Как правило, такие отделения находятся в больницах. Люди говорят, что отделения по длительному уходу в больницах - это настоящие пыточные камеры, где ни человеческое достоинство, ни человеческая жизнь не стоят ни гроша и ни во что не ставятся. Богатые нанимают круглосуточных сиделок, чтобы персонал больницы не оставался ни на минуту один на один с пациентом. Большие семьи распределяют, кому и когда сидеть в больнице, намечают графики дежурств. Тот, у кого нет денег или родных, практически обречен. Больше, чем полгода, такие люди в отделениях по длительному уходу как правило не выдерживают.
  
  Том Камбейтц был переведен в такое отделение в то время, когда его сын Эрнст уехал в отпуск. Как только Эрнст вернулся, он немедленно отправился к отцу. То, что он увидел, было хуже любого кошмара. Его отец был покрыт синяками и ссадинами с головы до ног. Все его тело было один сплошной кровоподтек. Нос Тома был сломан. Глаз поврежден. На его лице, голове и руках виднелись многочисленные порезы. Раны гноились. Том мычал нечто нечленараздельное, в то время как до помещения в это отделение он вполне членараздельно изъяснялся.
  
  92-х-летний пациент был напичкан психотропными препаратами, которые буквально превратили его в растение; палку (трость) у него отобрали.
  
  Персонал отделения утверждал, что это было необходимо для того, чтобы наказать Тома за то, что он "вербально агрессивен". Без палки и под воздействием лекарств он плохо держался на ногах и многократно падал. Однако, многие травмы, которые он получил, невозможно объяснить падениями.
  
  Сын немеделнно забрал отца из этого страшного места. Никого из персонала не судили и не наказали. "Что было бы с моим отцом, если у него не было бы семьи? - спрашивает Эрнст. Мы все прекрасно знаем - что.
  
  Но чаще всего - и это наиболее распространенное явление - жертвами отделений по длительному уходу и домов престарелых становятся этнические меньшинства: иммигранты из Восточной европы, люди южноамериканского происхождения и чернокожие.
  
  Говорит Кристина Гордон, координатор Коалиции Людей с Инвалидностью в Ванкувере. "Abuse in institutions is often hidden. In many cases these facilities are simply not safe places for people to be..." (Насилие (над пациентами) в учреждениях часто скрывают. Во многих случаях эти институции просто опасные места, где людям буквально опасно находиться...)
  
  Ева Прошкова в Эдмонтоне жила в двух домах престарелых между маем 1998 года и февралем 1999-го, и умерла в возрасте 79-ти лет. У нее был атеросклероз и слабое сердце. Ей обязаны были предоставить такую диету, из которой исключена соль и все соленое. Но, по словам дочери жертвы, Ирены Симпсон, дома престарелых отказались предоставить ее. Ева Прошкова не могла глотать большие куски пищи, но это в домах престарелых никого не волновало.
  
  Когда Прошкова поступила в дом престарелых, она весила 130 фунтов, а в момент смерти - всего 90.
  
  "Старики умирают в больницах каждый день просто от голода, - говорит доктор Пауль САБА, что работает в Отделении Семейной Медицины в больнице Сэйнт-Мэри в Монреале. Исследование в 16 домах престарелых в Квебеке показало, что 74 процента стариков - пациентов больниц и домов престарелых - страдают от недоедания. Доктор Саба намекает на то, что канадские врачи смотрят на все эти вещи сквозь пальцы.
  
  Мария, мать Джоаны Кельмацкой, стала жертвой издевательств персонала дома престарелых. Ей не давали кушать, а когда ее дочь стала требовать объяснений, ей сказали, что слишком заняты обслуживанием других пациентов. Если Кельмацкая мочилась в постель, то ее так и оставляли лежать в луже воды. Однажды ее "забыли" в туалете, откуда она не могла выбраться без посторонней помощи, и она упала, серьезно повредив лицо и рот.
  
  Откуда взялась эта беда в сравнительно благополучной, устойчивой и развитой стране?
  
  Проблема эта появилась на горизонте тогда, когда под видом политкорректности, подавления критики Израиля и прочих методов в Канаде стала насаждаться идеология сионизма.
  
  Агрессивная экспансия Израиля и навязывание им другим странам (в первую очередь - США и Канаде) своих социальных, идейных и политических штампов совпало с операцией по "выкуриванию" сионистами еврейского населения из бывшего СССР и начала так называемой "большой алии" (иммиграционной волны). Именно тогда - с конца 1989-го года - лживая мораль, двойные стандарты, открытая произраильская, антихристианская и антидемократическая политика многих еврейских и не еврейских депутатов, наглая и провокационная деятельность про-израильских политиков привели к неверию, цинизму и падению нравственности в канадском обществе.
  
  С 1991-го года в Канаду потянулись русскоязычные беженцы из Израиля, которых в "стране развитого сионизма" избивали, убивали, превращали в рабов и сделали людьми второго сорта.
  
  В Канаде еврейские организации и еврейские депутаты, еврейские кадры в Иммиграции Канады, в судебных огранах и в государственной администрации сделали все возможное, чтобы Канада депортировала этих несчастных назад, в Израиль. Неимоверный цинизм в деле беженцев из Израиля не остался незамеченным в Канаде. Именно отсюда началась коррупция канадской системы государственных органов, правосудия и т.д. Медицинский Департамент Иммиграции начал гонения на беженцев из Израиля, настоящую медицинскую травлю, и отсюда берет начало падения последних нравственных барьеров на пути к еще большему медицинскому беспределу.
  
  Не случайно именно с 1991-м годом совпал отчет Национального Совета Канады по Проблемам Старения (National Advisory Council on Aging), в котором говорилось, что гибель стариков от побоев и получения ими травм в домах престарелых и в больничных отделениях по длительному уходу становится все более и более серьезной проблемой.
  
  Помимо побоев называются сексуальные издевательства, мошенничество, воровство, халатность, и т.д. Многих престарелых просто морят голодам. Это случается в большинстве случаев не потому, что им прямо отказывают в пище. Часто персонал ленится принести еду в палату (комнату), или привезти пациента на инвалидной коляске в столовую, или на это нет времени. Многие старики не могут сами питаться, их надо кормить, а этого не хотят делать. Очень часто, издеваясь над тем или иным пациентом, персонал просто вымогает взятки у семьи или у самого пациента, показывая своим бесчеловечным отношением, что, если их "не подмажут", то их пациенту будет плохо. Это поведение настоящих бандитов. "На гражданке" с людьми, которые пытают свою жертву, чтобы им указали место, где спрятана пачка денег, известно что делают. А врачи, медицинские "сестры" и "братья" точно так же пытают своих пациентов, вымогая деньги, остаются полностью безнаказанными.
  
  И все-таки нельзя обвинять во всем исключительно медицинский персонал. Обеднение среднего и "подсреднего" класса рядовых канадцев, сокращение расходов на медицину и геронтологические проблемы, сокращение зарплат в больницах и домах престарелых, помещение младшего и среднего медицинского персонала в кошмарные условия постоянного переутомления, недосыпания, стресса и эксплуатации, практическая отмена всех видов социальной помощи и ухода на дому, и т.д. - все это другие причины этой страшной беды.
  
  Главная еврейская газета Канады, все еврейские магнаты и их марионетки, главные еврейские организации неизменно лоббируют введение резкого сокращения расходов на социальные программы и социальные службы. В Канаде, так же, как и в США, профессиональные медицинские ассоциации врачей, государственные службы, университеты, больницы и прочие институты развернули жесточайшую эксплуатацию так называемых пара-медиков: медсестер, нянечек, подсобных рабочих, прачек, уборщиков, и т.д. В центральной еврейской больнице Монреаля врач часто появляется в отделении один раз в день, не более чем на час, иногда даже не каждый день. Медсестры и фельдшеры фактически полностью выполняют работу врачей, принимая срочные решения в экстренных ситуациях, выполняя медицинские процедуры, которые раньше являлись вотчиной врачей, заполняют медицинские графики и историю болезни, и т.п. При этом они обязаны выполнять множество других операций, ничего общего не имеющих с медициной. В еврейских больницах средний и младший медицинский персонал - это как правило чернокожие, таиландки и иммигранты из Восточной Европы. Проблема издевательства над 300,000 тысячами престарелых, живущих в отделениях по длительному уходу и в домах престарелых, над больными и инвалидами - это отражение растущих социальных противоречий и проблем, наступления на права человека и на гражданские свободы.
  
  Богатые евреи почти поголовно любят рассуждать о том, что такая ситуация, когда они, богатые, от которых "зависит все", получают медицинское обслуживание наравне с "оборванцами", которые ничего не сделали для страны - непреемлема, и что "оборванцам надо дать понять, что легкой жизни им не будет". Не удивительно, что больницы совершенно не беспокоятся о том, КОГО они принимают на работу. Наоборот, предпочтение отдается садистам, вымогателям, потенциальным истязателям несчастных пациентов. Все знают, что громадный процент врачей - евреи, что громадная доля медицинского спонсорства и вкладов в медицину - в еврейских руках. А евреи, как мы показываем в нашей работе - бессудны и не подлежат никаким санкциям. Прикрываясь евреями, как щитом, медицинские учреждения продолжают издеваться над своими бесправными жертвами.
  
  В своих статьях и работах я показал и доказал, что именно Еврейский Конгресс Канады, Бней Брит, Анти-Дефамационная Лига и другие светские и регилиозные еврейские организации являются главными лоббистами введения полицейского режима в стране и наступления на права широких масс населения. Еврейские организации оказывают невероятно жесткий нажим на правительство, заставляя его наступить на горло социальным программам, отменять строительство социального жилья, ограничивать права тех, кто на социальном пособии и само пособие сделать недоступным, предоставить еще больше прав и полномочий полиции, разведке и другим силовым структурам, ограничить или даже отменить права профсоюзов, и т.д. Именно от еврейских организаций, богатых кланов и династий исходит стремление уничтожить наши свободы, наши права и наши блага. И все это пучком сходится в государстве Израиль: главном испытательном полигоне глобильного обесчеловечивания человека.
  
  Автору "не выгодно" вклинять сюда философский вопрос. Но принципы важнее. Рукотворно ли зло в нашем мире? Существует ли оно из-за конкретных индивидуумов? Мы полагаем, что нет. И, если бы не еврейские круги, то медицинский терроризм был бы "делом рук" кого-то другого. "Развитие" нашей цивилизации по тому или иному пути, те или иные явления, как аномалии этого движения: все это обусловлено программой, отвечающей за баланс сил - основопологающее условие существования нашего мира. Поэтому носители той или иной идеологии, той или иной вины, внновные в тех или иных преступлениях - с одной стороны, и сама по себе эта идеология, вина и преступления - с другой: сами по себе, не связанные обязательно непосредственной причинно-следственной связью. Это, скорее, ассертоническая, а не аподиктическая связь.
  
  Человеческий рассудок совершенно не допускает существование, возникновение тех или иных чудовищных явлений. Однако, то, что вчера еще казалось совершенно немыслимым и недопустимым, воспринималось бы как проявление злых потусторонних сил, как победа духов зла над "нормальным" червеческим миром - сегодня воспринимается как должное и занимает в умах людей такое место, как в прошлом - вполне безобидные и стандартные явления. Еще вчера жуткие эксперименты над человеком казались далекой и совершенно нереальной (в первую очередь - по нравственным соображениям) фантастикой, и герои фантастических произведений - злые франкельштейны - мыслились как некие выдуманные исчадия зла. И вот сегодня то, что еще недавно не придумало бы самое изощренное садистское воображение, осуществляется на практике, и большинство из нас либо не "замечает" того, что происходит, либо, так или иначе соприкоснувшись с происходящим, цинично принимает это как "само собой разумеещееся". На протяжении, возможно, всей человеческой истории этот механизм не был связан ни с каким государством или этносом (с какой-то одной силой в особенности). Даже тогда, когда Рим, казалось бы, безраздельно властвовал во всем мире, он не имел монополии на этот механизм. Так происходило "само по себе", это чудовищно, но что можно с этим поделать? Но в наше время этим механизмом почти безраздельно завладело "мировое правительство", сделавшее Израиль в лице израильских властей, влиятельных международных еврейских организаций, еврейских религиозных властей, и влиятельных еврейских организаций и фигур на местах, в странах рассеянья - своим испытательным полигоном.
  
  Государство Израиль ломает один барьер допустимого за другим, творя у себя чудовищные вещи, вводя чудовищные законы, правила, привычки и методы, а потом распространяет (через глобальное влияние "мирового правительства", с помощью израильского терроризма, пропагандной машины, разведки, армии, через всемирную сеть сионистских активистов и через сионистскую идеологию, опирающуюся не только на Израиль и на еврейские общины, но и на такую мощную страну, как США, имеющую в числе своих сторонников и проводников не только евреев-сионистов, но миллионы сторонников-неевреев во всем мире) на все страны мира.
  
  Допустим, рабство считалось недопустимым в цивилизованном мире еще с 19-го века. Но в Израиле оно вполне преемлемо, и существует с основания государства, и правительство Израиля сделало все возможное, чтобы привить рабство в странах Запада, в первую очередь - в США. Мы являемся свидетелями того, как постепенно те, кто насаждает рабство из Израиля по всему миру, неуклонно добиваются успеха. Пытки существуют и существовали в Израиле всегда: совершенно официально. В Израиле они тоже преемлемы, как и рабство. Мы являемся свидетелями того, как Израильские пыточные "стандарты" постепенно распространяются на весь мир (в первую очередь - на США). И так далее...
  
  Убийство людей для извлечения из них донорских органов, разрушение домов гражданского населения, проведение карательных операций в густонаселенных районах, регулярные убийства, пытки и содержание под стражей без суда и следствия детей, строительство стены вокруг территории, которую превратили израильтяне в самый большой в мировой истории концентрационный лагерь, и многие другие израильские "стандарты": они навязываются всему миру, они начинают доминировать в мировом масштабе.
  
  Рядовое население уже давно превратилось в заложника правительств. Еще никогда в человеческой истории люди - все человечество - не были так беспомощны и безащитны перед адским механизмом государства, перед его сатанинской иррациональной жаждой полного контроля за мыслями и помыслами каждого человека, за физической и психической материальной формой каждого смертного. Развитие технологий позволило государствам сделать людей настолько пассивными, что никакие чудовищные акции правительств больше не вызывают в обществе никакого движения. В Северной Америке царствует СИНАГОГА, а церкви - оскверняются, закрываются, перестраиваются: тысячи церквей; полиция врывается в церкви - и арестовывает нашедших в церкви убежище подлежащих депортации жертв бесчеловечной иммиграционной политики; христианские периодические издания больше не выходят, фактически - запрещены, а христианская богословская литература допущена только та, что угодна равиинам; ВСЕ в угоду экстремистам-евреям. И народ молчит: он ПОЛНОСТЬЮ подавлен.
  
  Лютейший медицинский терроризм, под предводительством самых страшных евреев, как Молох, перемалывает жизни и здоровье сотен миллионов людей; чудовищные эксперименты, анти-человеческая практика полностью доминируют на громадной территории земного шара: а люди дают себя убивать, травить, калечить, ставить на себе эксперименты - безропотно, как бессловесные зверушки. Никакой альтернативной силы не осталось. Господство мирового сионизма, идеологии, с помощью которой еврейская политическая, медицинская, военная и прочая мафия доминирует в мире, приобрело тотальный, всеобъемлющий характер. Как будто вплотную приблизился конец человечества - того, которое мы знали.
  
  
  ЛИТЕРАТУРА:
  
  MEDICAL RACKETEERING
  by Gustav Schereanke, M.D.
  
  THE MEDICAL MAFIA:
  by Guylaine Lanctot, M.D.
  
  THE TRIAL OF THE MEDICAL MAFIA
  by Joachim Schafer.
  
  CONFESSIONS OF A MEDICAL HERETIC
  by Robert Mendelsohn, M.D.
  
  DISEASE MONGERS
  (How Doctors, Drug Companies, and Insurers Are Making You Feel Sick)
  by Lynn Payer.
  
  MURDER BY INJECTION
  (The Story of the Medical Conspiracy Against America)
  by Eustace Mullins.
  
  SECRETS OF THE FEDERAL RESERVE
  by Eustace Mullins.
  
  IMMUNIZATION THEORY VS. REALITY: Expose' on Vaccinations
  by Neil Z. Miller.
  
  EMERGING VIRUSES: AIDS & EBOLA -- Nature, Accident or Genocide?
  by Dr. Len Horowitz.
  
  THE ROBOT'S REBELLION: The Story of the Spiritual Renaissance
  by David Icke.
  
  AND THE TRUTH SHALL SET YOU FREE
  by David Icke.
  
  Naked Empress or The Great Medical Fraud
  by Hans Ruesch
  
  World Without Cancer and The Politics of Cancer Therapy
  by G. Edward Griffin
  
  Animal Experimentation: The Hidden Cause of Environmental Pollution
  by Hoorik Davoudian
  
  Science On Trial
  by Dr Robert Sharpe
  
  http://www.mednovosti.ru/
  
  ===============================
  
  
   ЛИТЕРАТУРА
  
  Connors, M. (Ed.). (1998). The Michigan long term care companion :
  How to make the system work for you and what to do when it doesn't.
  Detroit, MI: Citizens for Better Care Press. RA 997.5 .M5 M54 1998
  
  Lurie, H.L. (Ed.). (1995). Encyclopedia of social work (19th ed.). New York:
  National Association of Social Workers. HV 89 .S6 1995
  
  Maddox, G. L. (Ed.). (2001). The encyclopedia of aging : A comprehensive resource in gerontology and geriatrics ( 3rd ed.). New York: Springer. HQ
  1061 .E531 2001
  
  Roberts, P. (Ed.). (2000). Aging. Pasadena, Calif. : Salem Press. HQ 1061 .A424531 2000
  
  Santos, J. F., & Walker, V. R. (Eds.). (1993). Elders at risk : Abstracts of the psychological and behavioral literature on elder abuse, victimization,
  and suicide, 1967-1993 (1st ed.). Washington, DC: American Psychological Association. HV 6250.4 .A34 E551 1993
  
  Aitken, L. & Griffin, G. (Ed.). (1996). Gender issues in elder abuse. London:
  Sage. HV 6626.3 .A39 1996
  
  Ammerman, R. T. & Hersen, M. (Eds.). (1999). Assessment of family violence :
  A clinical and legal sourcebook (2nd ed.). New York: John Wiley. RC
  569.5 .F3 A871 1999
  
  ARA Consulting Group Inc. (1994). Older Canadians and the abuse of seniors :
  A continuum from participation to empowerment. [Ottawa]: Family
  Violence Prevention Division, Health Canada. HV 6626.3 .O43 1994
  
  Barnett, O. W., Miller-Perrin, C. L., & Perrin, R. D. (1997). Family violence
  across the lifespan : An introduction. Thousand Oaks, Calif.: Sage
  Publications. HV 6626 .B3151 1997
  
  Baumhover, L. A., & Beall, S. C. (Eds.). (1996). Abuse, neglect, and exploitation of older persons : Strategies for assessment and intervention.
  Baltimore, MD: Health Professions Press. HV 1461 .A261 1996
  
  Bennett, G., & Kingston, P. (1993). Elder abuse : Concepts, theories and interventions. London: Chapman & Hall. HV 6626.3 .B461 1993
  
  Bonnie, R. J. & Wallace, R. B. (Eds.). (2003). Elder mistreatment: abuse, neglect, and exploitation in an aging America. Washington, D.C: National
  Academies Press. HV 6626.3 .E45 2003 Read full-text
  
  Brogden, M. (2001). Geronticide : Killing the elderly. London ; Philadelphia: Jessica Kingsley Publishers. HV 6250.4 .A34 B771 2001
  
  Brown, S. L. (1991). Counseling victims of violence. Alexandria, VA: American Association for Counseling and Development. HV 6250.3 .U5 B761
  1991
  
  Brownell, P. J. (1998). Family crimes against the elderly : Elder abuse and the criminal justice system. New York: Garland Pub. HV 6626.3 .B761
  1998
  
  Family Violence Prevention Division. (1989). Elder abuse bibliography. [Ottawa]: National Clearinghouse on Family Violence. Z 1395 .A26 E37 1989
  
  Family Violence Prevention Division. National Advisory Council on Aging. Chelsea Group. (1992). A Shared concern : An overview of Canadian
  programs addressing the abuse of seniors. [Ottawa]: Government of Canada. HV 6626.3 .S531 1992
  
  Carp, F. M. (2000). Elder abuse in the family : An interdisciplinary model for research. New York: Springer Pub. Co. HV 6626.3 .C371 2000
  
  Costa, J. J. (1984). Abuse of the elderly : A guide to resources and services. Lexington, Mass.: Lexington Books. HV 1461 .A281 1984
  
  Council of Europe. Study Group on Violence against Elderly People. (1992). Violence against elderly people. Strasbourg: Council of Europe Press. HV
  1481 .E86 V5611 1992
  
  Craig, Y. J. (1997). Elder abuse and mediation : Exploratory studies in America, Britain and Europe. Aldershot, Hants, England ; Brookfield, Vt.:
  Avebury. HV 6626.3 .C73 1997
  
  Decalmer, P. & Glendenning. F. (Eds.). (1993). The Mistreatment of elderly people. London ; Newbury Park, Calif.: Sage Publications. HV 6626.3
  .M571 1993
  
  Eastman, M. (Ed.). (1994). Old age abuse : A new perspective (2nd ed.). London: Chapman & Hall. HV 1481 .G7 E13 1994
  
  Filinson, R. & Ingman, S. R. (Eds.). (1989). Elder abuse : Practice and policy. New York, N.Y.: Human Sciences Press. HV 6626.3 .E4381 1989
  
  Hampton, R. L. et al. (Eds.). (1993). Family violence : Prevention and treatment. Newbury Park, Calif.: Sage Publications. HQ 809.3 .U5 F3441 1993
  
  Harper, M. S. & Leibowitz, B. D. (Eds.). (1986). Mental illness in nursing homes : Agenda for research. Rockville, Md.: U.S. Dept. of Health and
  Human Services. RA 997 .M48 1986
  
  Hendricks, J. E., & McKean, J. B. (1995). Crisis intervention : Contemporary issues for on-site interveners (2nd ed.). Springfield, Ill., U.S.A.:
  Charles C Thomas. RC 480.6 .H461 1995
  
  Johnson, T. F. (Ed.). (1995). Elder mistreatment : Ethical issues, dilemmas, and decisions. New York: Haworth Press. HV 1465 .E4341 1995
  
  Johnson, T. F., O'Brien, J.G., & Hudson, M. F. (Eds.). (1985). Elder neglect and abuse : An annotated bibliography. Westport, Conn.: Greenwood
  Press. Z 7164.O4 J561 1985
  
  Kaplan, S. J. (Ed.). (1996). Family violence : A clinical and legal guide (1st ed.). Washington, DC: American Psychiatric Press. RC 569.5 .F3 F351
  1996
  
  Kosberg, J. I. (Ed.). (1983). Abuse and maltreatment of the elderly : Causes and interventions. Boston: PSG Inc. HV 1451 .A281 1983
  
  Kosberg, J. I., & Garcia, J. L. (1995). Elder abuse : International and cross-cultural perspectives. New York: Haworth Press. HV 6626.3 .E4351
  1995
  
  Kosberg, J. I., & Kay, L. W. (Eds.). (1997). Elderly men : Special problems and professional challenges. New York: Springer Pub. HQ 1064 .U5
  E4251 1997
  
  MacNamara, R. D. (1988). Freedom from abuse in organized care settings for the elderly and handicapped : Lessons from human service
  administration. Springfield, Ill., USA: C.C. Thomas. HV 1461 .M331 1988
  
  MacNamara, R. D. (1992). Creating abuse-free caregiving environments for children, the disabled, and the elderly : Preparing, supervising, and
  managing caregivers for the emotional impact of their responsibilities. Springfield, Ill., U.S.A.: C.C. Thomas. HV 41 .M2741 1992
  
  Mastrocola-Morris, E. (1987). The assault and abuse of middle-aged and older women by their spouses and children : An annotated bibliography.
  [Ottawa]: National Clearing House on Family Violence. Z 7961 .M42 1989
  
  Mastrocola-Morris, E. (1989). Woman abuse : The relationship between wife assault and elder abuse. [Ottawa?]: Health and Welfare Canada. HV
  6626 .M42x 1989
  
  McDaniel, S. H., Lusterman., D., & Philpot, C. L. (Eds.). (2001). Casebook for integrating family therapy : An ecosystemic approach (1st ed.).
  Washington, DC: American Psychological Association. RC 488.5 .C36961 2001
  
  McDonald, P. L. (1991). Elder abuse and neglect in Canada. Toronto: Butterworths. HV 6626.3 .E42 1991
  
  Miller, T. W., Veltkamp, L. J., & Walker, L. E. (1998). Clinical handbook of adult exploitation and abuse. Madison, Conn.: International Universities
  Press. RC 451.4 .V53 M551 1998
   ----------------
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"