Смерть Андрея Боголюбского. 1174 год.

Великий Князь, женатый - по вестию новейших Летописцев  -  на  дочери
убиенного Боярина Кучка, осыпал милостями ее братьев. Один  них приличился
в каком-то злодействе и заслужил казнь. Другой, именем Иоаким,  возненавидел
Государя и благотворителя за  сие  похвальное  действие  правосудия;  внушал
друзьям своим, что им будет со временем такая же участь; что надобно умереть
или умертвить Князя, ожесточенного старостию; что  безопасность  есть  закон
каждого, а мщение должность. Двадцать человек вступили в заговор.  Никто  из
них не был лично оскорблен Князем; многие  пользовались  его  доверенностию:
зять Иоакимов, Вельможа  Петр  (у  коего  в  доме  собирались  заговорщики),
Ключник Анбал Ясин, чиновник Ефрем Моизович. В  глубокую  полночь  [29  июня
1174 г.] они пришли ко дворцу в Боголюбове 
ободрили  себя  вином  и  крепким  медом  в  Княжеском  погребе,
зарезали стражей, вломились в сени,  в  горницы  и  кликали  Андрея.  С  ним
находился один  его Отроков. Услышав голос Великого Князя,  злодеи  отбили
дверь  ложницы  или  спальни.  Андрей  напрасно  искал  меча  своего,  тайно
унесенного Ключником Анбалом: сей меч принадлежал некогда Святому Борису.
     Два человека бросились на Государя: сильным ударом он  сшиб  первого  с
ног, и товарищи в темноте умертвили его вместо Князя. Андрей долго  боролся;
уязвляемый мечами и саблями, говорил извергам: "За что проливаете кровь мою?
Рука Всевышнего казнит убийц и неблагодарных!"... Наконец упал на  землю.  В
страхе, в  замешательстве  они  схватили  тело  своего  товарища  и  спешили
удалиться. Андрей в беспамятстве вскочил,  бежал  за  ними,  громко  стеная.
Убийцы возвратились; зажгли свечу и следом крови Андреевой дошли в сенях  до
столпа лестницы, за коим сидел несчастный Князь.  Петр  отрубил  ему  правую
руку; другие вонзили мечи в сердце; Андрей успел сказать: "Господи!  В  руце
Твои предаю дух мой!" и скончался. (Н. М. Карамзин).



Как звери хищные почуяв кровь,
Вломились душегубы во светлицу,
Искажены их ненавистью лица,
Огонь в глазах язвит сильнее слов.

"О изверги, не я ли дал Вам кров,
Осыпал милостями, Вас? Убийцы!
Да покарает Божия Десница,
Того, кто так попрал мою любовь,

Кто клялся в верности и дружбе вечной,
Кто предал честь в угоду подлецам,
И служит золоту остервенело!"

Но пустоту пронзали эти речи,
Не слышали их гнусные сердца
Мечи вонзая в княжеское тело.