Гусев Денис Александрович
Композиция по поэме П.Г. Антокольского "Сын" (1943) и статье Л. Левина "Прощай. Поезда не приходят оттуда" (Юность, 1968, No2)
Прошло две недели и письмо вернулось. На конверте значилось: "Адресат выбыл 6-07-42. Старшина (подпись неразборчива)".
Может быть, Володю перевели в другую часть?
Но еще через несколько дней пришел маленький самодельный конверт - сложенный треугольником лист из школьной тетради в одну линейку: "Антокольскому Павлу Г. от товарища вашего сына Антокольского Володи. Дорогие родители, я хочу сообщить Вам о весьма печальном событии. Хоть и жаль Вас, что сильно расстраиваться будете. Но сообщаю. Ваш сын Володя в ожесточенной схватке с немецкими разбойниками погиб смертью храбрых на поле битвы 6-го июля 1942 года. Но мы за Вашего сына Володю постараемся отомстить немецким сволочам. Пишет это Вам его боевой товарищ Вася Севрин. Похоронен он возле реки Ресета - приток Жиздры. До свидания. С пламенным приветом к Вам В. Севрин."
...
"Очень прошу Вас, милый товарищ, сообщить, если можно, подробнее, как это случилось, как умер мой Володя".
...
Сын
Мой сын погиб. Он был хорошим сыном,
Красивым, добрым, умным, смельчаком.
Сейчас метель гуляет по лощинам,
Вдоль выбоин, где он упал ничком.
...
Ты на плечи возьмешь его. Тогда-то
Заполыхает синий огонек.
Начало детства, праздничная дата,
Ничем не примечательный денек.
В то утро или в тот ненастный вечер
Река времен в спокойствии текла.
И крохотное солнце человечье
Стучалось в мир для света и тепла.
Но разве это, разве тут начало?
Начала нет, как, впрочем, нет конца.
Жизнь о далеком будущем молчала,
Не огорчала попусту отца.
Она была прекрасна и огромна
Все те года, пока мой мальчик рос, -
Жизнь облаков, аэродромов, комнат,
Оркестров, зимних вьюг и летних гроз.
...
- Вова! Я не опоздал? Ты слышишь?
Мы сегодня рядом встанем в строй.
Почему ты писем нам не пишешь,
Ни отцу, ни матери с сестрой?
Вова! Ты рукой не в силах двинуть,
Слез не в силах с личика смахнуть,
Голову не в силах запрокинуть,
Глубже всеми легкими вздохнуть.
Почему в глазах твоих навеки
Только синий, синий, синий цвет?
Или сквозь обугленные веки
Не пробьется никакой рассвет?
Видишь - вот сквозь вьющуюся зелень
Светлый дом в прохладе и в тени,
Вот мосты над кручами расселин.
Ты мечтал их строить. Вот они.
Чувствуешь ли ты, что в это утро
Будешь рядом с ней, плечо к плечу,
С самой лучшей, с самой златокудрой,
С той, кого назвать я не хочу?
Слышишь, слышишь, слышишь канонаду?
Это наши к западу пошли.
Значит, наступленье. Значит, надо
Подыматься, встать с сырой земли.
И тогда из дали неоглядной,
Из далекой дали фронтовой,
Отвечает сын мой ненаглядный
С мертвою горящей головой:
- Не зови меня, отец, не трогай,
Не зови меня, о, не зови!
Мы идем нехоженой дорогой,
Мы летим в пожарах и в крови.
Мы летим и бьем крылами в тучи,
Боевые павшие друзья.
Так сплотился наш отряд летучий,
Что назад вернуться нам нельзя.
Я не знаю, будет ли свиданье.
Знаю только, что не кончен бой.
Оба мы - песчинки в мирозданье.
Больше мы не встретимся с тобой.
...
Вскоре пришла похоронная. В ней сообщалось, что младший лейтенант Владимир Павлович Антокольский убит 6 июля и похоронен в Орловской области в семистах метрах восточнее деревни Сусея.
Пришел также перевод на сто рублей - эти деньги были найдены в кармане убитого Володи.
Еще одно письмо пришло от Севрина. Он выполнил просьбу отца и написал о последних минутах жизни сына: "В один из июльских дней мы получили боевой приказ - двинуться в бой. Это было на притоке реки Жиздра - Ресета Орловской области. И в первой схватке его сразила вражеская разрывная пуля. Он лежал в окопе. И, по-видимому, хотел подойти к своему орудию. Только поднялся с окопа и пуля ему ударила в верхнюю губу - пробила и в полости рта разорвалась. И в этот же миг жизнь любимого товарища Володи закончилась. Похоронили его на берегу этой реки Ресета между четырьмя небольшими дубами" .
"Дорогой Вася! - писал Антокольский 16 сентября. - Спасибо тебе за второе письмо о моем сыне, о его гибели... Ты столько сделал для меня своими письмами, что мне захотелось обратиться к тебе на "ты", как к родному сыну, - ты не обидишься на это? Милый дружок, если будет время и охота, напиши как-нибудь, о чем вы говорили с Володей, что он рассказывал. Ведь после 18 июня Володя ничего не писал мне, так что я совсем не знаю, как он прожил последние дни своей короткой жизни... Когда ты вернешься к мирному труду уже другим, взрослым человеком, будет у тебя любимая женщина, жена и подруга, достойная тебя. Пускай она родит тебе хорошего сына. Пожелаем этому будущему человеку - никогда, никогда не воевать, жить и жить на зеленой, свободной советской земле, под солнцем великой ленинской правды, за которую сегодня льется кровь".
И письмо это вернулось в Москву с той же роковой надписью: "Адресат выбыл". Вася Сервин прожил на свете на два с половиной месяца больше своего друга Володи Антакольского.
...
Прощай. Поезда не приходят оттуда.
Прощай. Самолеты туда не летают.
Прощай. Никакого не сбудется чуда.
А сны только снятся нам. Снятся и тают.
Мне снится, что ты еще малый ребенок,
И счастлив, и ножками топчешь босыми
Ту землю, где столько лежит погребенных.
На этом кончается повесть о сыне.
P.S.
Скачать поэму в пдф в редакции 1946 года можно здесь: https://imwerden.de/pdf/antokolsky_syn_1946__ocr.pdf?ysclid=mbm69bixk4114378142