Вертинский [на вокзале]: Постойте, можете срочно отнести пакет {документов} к санитарному поезду? На имя Ярославского.
Вертинский: Хорошо.
...
Медсестра [в поезде]: Вы куда?
Вертинский: Меня просили из госпиталя пакет передать
Медсестра: Это в головной вагон отнесите к Бекетову.
Вертинский: Благодарю вас!
...
Вертинский: Здравствуйте! Тут пакет для господина Бекетова.
Медбрат: На стол положите.
...
Вертинский [возвращаясь из головного вагона, в тесном коридоре]: Разрешите...
Фельдшер: Помогите! [дает стопку белья] В четвертый отнесите!
...
Вертинский [в четвертом вагоне, поезд уже отправляется]: Скажите, а какая следующая станция?
Наташа [медсестра]: Следующая станция - война. Вы доброволец?
Вертинский [задумавшись на мгновение]: Да.
Наташа: Как вас записать?
Вертинский: Брат Пьеро.
...
Бекетов [начальник поезда, учит перевязывать]: Ты вот этой рукой крепко-крепко держи. Так. А этой так легонько-легонько, как барышни на фортепьянах. Ага. Вообще у тебя руки хорошие.
Военврач: Слушай, может его на тяжелых поставить вместе с тобой? Все-таки Наташе полегче будет.
Наташа: Да я не жалуюсь!
Бекетов: Ты-то сиди.
...
Старшая медсестра [все врачи ужинают в головном вагоне]: Если кто-нибудь скажет еще одно слово про фурункулы, я сейчас же выброшусь на рельсы! :)
Военврач: Молчу, молчу, Марья Тимофевна!
Другой военврач: Предлагаю поговорить о шахматах.
Мария: Петр Кириллыч, ну можно хоть один раз поесть спокойно!
Наташа: У вас хотя бы смена белья есть?
Вертинский: Нет.
Наташа: Ниночка, у нас есть лишний комплект формы?
Нина [медсестра]: Да, найдем, конечно... руки, правда, больно длинные.
Вертинский: Извините :)
...
Бекетов [укладываются спать в купе, у него на столике портрет Николая 2]: Учти, я храплю. Поэтому засыпай скорее, пока я журнал заполняю.
Вертинский: Спокойной ночи!
Бекетов: А что за имя-то такое - Пьеро? Петя что ли?
Вертинский: Нет. Не Петя.
...
Мария [старшая медсестра, пожилая женщина]: Значит, запоминай, Пьероша. Бинты и марли здесь. Тут йод, тут хлороформ для наркоза. Кокаин - обезболивающее, это для газовых. Запомни, если тебя поставят на отравленных газом, ты сюда то и дело будешь прибегать, понял? А в этом шкафу у меня спирт. Я его запираю на ключ, санитары шалят, да и раненые тоже хороши! Значит так, ключи всегда у меня, поэтому берешь у меня утром для дезинфекции склянку и больше не получишь! Понял? И крутись, как хочешь! За мной!
...
Бекетов [вечером после ужина читает газету]: Брюн. с гол. гл., сред. р., чист. руск., правосл. без сер. пр. ищу муж. с добр сер.
Фельдшер: Что-то я ничего не понял.
Бекетов: Что тут непонятного? Все понятно. Брюнетка с голубыми глазами, среднего роста, чисто русская, православная, - ищет мужа с добрым сердцем. Я вот только не знаю, что такое без сер. пр. Это, наверно, без сердечных привязанностей?
Мария: Без серьезного приданного.
Вертинский (Наташе): Меня отдали одной тетке, а ее другой. Маминым сестрам. Но почему-то сказали ей, что я умер. А мне сказали, что она умерла.
Наташа: Зачем?
Вертинский: Так я до сих пор этого понять не могу. Так я жил... потом убежал из дома. Потом перебрался из Киева в Москву. И уже здесь в театральной газете прочитал про выступление артистки Н. Вертинской. Взял и написал ей письмо "Милая, незнакомая Н. Н. Вертинская! У меня такая же фамилия, как у вас... У меня когда‑то была сестра Надя. Она умерла маленькой. Если бы она была жива, она была бы тоже Н. Н. - Надежда Николаевна...". Она мне ответила и вот так мы нашлись.
Наташа: Это... какой-то французский роман просто. Теперь понятно, почему вы Пьеро. Пьерошечка.
Военврач: Приехали! Ну, с Богом!
...
Бекетов [на погрузке]: Первыми заносим тяжелых! Несем туда! Кто может идти, что сидишь - давай иди! Прапорщик, вы меня слышите? И газовых отдельно, слышите меня?
...
Бекетов [курит с Вертинским в тамбуре] Есть охота.
Наташа [заходит к ним]: Пойдемьте к газовым, там не справляются.
...
Михеев [раненый солдат]: Нам руки-ноги отрывают, а баре все в тылу сидят. Ты вон, бабьи делом занимаешься...
Вертинский: Какой я тебе барин, Михеев? Тоже мне, барина нашел...
Михеев: А че не на войне тогда?
Вертинский: Тебе не стыдно, Михеев? Я тебя на себе таскал, раны твои от гноя промывал, горшок из-под тебя вынимал, жопу тебе мыл, а ты все ворчишь...
Михеев: Больно... Вот и ворчу...
Вертинский: Ну ворчи тогда, Бог с тобой...
...
Наташа: Пьероша, миленький, я не знаю, как и сказать... Тебе телеграмма пришла. Сестра твоя умерла.
[Вертинский рыдает]
...
[Википедия]: В своих мемуарах Вертинский пишет, что в конце 1914 года, после начала Первой мировой войны, добровольно отправляется на фронт санитаром на Тыловом военно-санитарном поезде ? 68 Всероссийского союза городов, который курсировал между передовой и Москвой, где работал под началом графа Никиты Толстого и проработал здесь до января 1915 года, сделав (согласно данным журнала) в общей сложности 35 тысяч перевязок. Получив лёгкое ранение, Вертинский вернулся в Москву, где узнал о смерти сестры (по слухам - от передозировки кокаина), единственного близкого ему человека. Впоследствии, 30 сентября 1916 г., он (в числе иных санитаров и сестёр милосердия поезда ? 68) был награждён серебряной медалью 'За усердие' на Станиславской ленте.